Метод Лавровой 3

Безмятежный сон счастливой пары в темную ночь нагло нарушает настойчивый телефонный звонок: поначалу тихий, затем, по мере отступления сна, все более громкий, и наконец отвеченный. Нил с трудом встает с кровати и уходит в другую комнату, чтобы не будить Катю. Только он не учел тот факт, что это именно она толкнула его в спину, заставив тем самым добраться до мобильного и взять трубку. Поэтому, когда Рокотов вернулся в спальню, Лаврова сидела на кровати, протирая сонные глаза, которые затем вопросительно уставились на Нила. - Кудилина, - ответил на немой вопрос Кати майор. - И что ей надо в шесть утра? - посмотрев на часы, спросила Лаврова. В тот момент, когда блондинка переводила взгляд с часов на Рокотова, она изрядно удивилась: за окном не было даже намека на рассвет. - Асеев плохо себя чувствует, так что мне нужно вместо него поехать на семинар в Питер. - Ты успеешь? - Да, мне к трем. Кстати, тебе Лидия Алексеевна просила передать, что ты заменишь меня на второй и третьей парах. - Хоть высплюсь... - лениво проговорила Лаврова, сползая под одеяло. - Счастливого пути. - Ага, - сказал Рокотов, отыскивая в шкафу чистую рубашку. Скоро шорох вещей прекратился, послышался хлопок входной двери и звон ключей. Катя осталась одна. За время затянувшегося больничного Лаврова отвыкла от университетских занятий, тем более таких занудных, как лекции по криминологии. Диктуешь, ждешь, пока курсанты запишут, снова диктуешь, повторяешь для глухих, но не немых, снова ждешь, опять диктуешь. Увлекательнейшее занятие! Так что неудивительно, почему после них Катя, в прямом смысле слова, сбежала из университета, даже не зайдя к своим сусликам. Но утомление было не единственной тому причиной. Девушка спешила проведать маму. Лавровой-старшей уже было намного лучше, хотя она все еще нуждалась в круглосуточном медицинском наблюдении. Мать с дочерью поговорили по душам (а это нечасто бывало) за чашечкой чая с печеньем, против которого первое время Антонина Игоревна активно возражала. Так незаметно подобрался к Кате обещавший быть одиноким вечер. Девушка заглянула в супермаркет за кое-какими продуктами, чтобы не остаться голодной, и теперь, стуча каблуками по лестнице подъезда, поднималась на этаж. Лаврова была погружена в свои мысли, поэтому за происходящим впереди/сзади/сбоку себя не следила. Внезапный возглас "Катюша!!!" заставил ее от неожиданности пошатнуться назад. Это чуть не повлекло за собой очередное падение с лестницы, но Лаврова устояла на ногах и перед соблазном продолжения больничного. Пока она пару секунд приходила в себя, незваный гость уже подбежал к ней с тем, чтобы помочь с сумками. - Вадик, ты тут каким боком? - воскликнула девушка, машинально вручая бывшему тяжелые пакеты. - Каким... В гости решил зайти... - промямлил Усов. - Два с хвостом года не хотел, а тут приспичило? - отталкивая его и вставляя ключ в замочную скважину, спросила Лаврова. - Так я ж на гастролях был! Всероссийских! Как говорится, от Владивостока до Калининграда! - Ну и как там Хабаровск со Псковом? - распахивая дверь, поинтересовалась Катя. Вадик, куда-то убегая вверх по лестнице, крикнул: - Сейчас расскажу! Лаврова зашла в квартиру, сняла пальто и повесила на вешалку. Усов вошел вслед за ней, и не с пустыми руками. - Ты, кажется, в гости шел, а не на свидание, - скептически глядя на пестрый букет цветов и бутылку дорогого шампанского, промолвила блондинка. - Да... Но сегодня ведь одиннадцатое... - нерешительно произнес Вадим. - И что дальше? - Как, что дальше? Пять лет назад мы с тобой соединились узами брака, деревянная свадьба как-никак. - Вадик, мы в разводе, - как всегда напомнила Лаврова. - Ну Кать... - взмолился актер, пытаясь изобразить из себя кота из Шрека (ну а кого же еще?). Капитан сдалась. - Ладно, проходи. Катя повернула на кухню, Вадик же направился в зал. Он присел на диван и взял в руки какую-то несвежую газету, лежавшую рядом. Лаврова долго не появлялась, и Усов вскоре понял причину этого. На кухне послышался стук ножа о разделочную доску. - Катюш, ну зачем... - начал Вадим, входя на кухню. Девушка посмотрела на него крайне удивленно и сказала: - Я есть хочу. - А, понял... Ну давай я помогу, что ли... Хозяйка вручила гостю кастрюлю, ведро картошки, ведро мусорное и нож. Что нужно было мужчине со всем этим сделать, понятно. Вадик с усердием принялся за работу. Катя тоже времени зря не теряла: настругала овощной салат и сварила сосиски. За скромным "семейным" ужином пара разговорилась: Лаврова - о преступлениях, Усов - о выступлениях. После приема пищи они переместились на диван в гостиной, где Вадик иллюстрировал все свои рассказы фотографиями. Катя уже нисколько не жалела, что разрешила ему остаться. Пару раз она взглянула на часы, стрелка которых сначала приближалась к полуночи, а потом ожидаемо перешла этот порог и близилась к цифре один. Похоже, Нил решил остаться в Питере, чтобы не ехать ночью. Разумно. Что же, а Кате надо было бы решить, как выпроводить Вадика за дверь. Не оставлять же его ночевать здесь! Часы на панели показывали 00.07, когда Рокотов по пустому мосту проехал над МКАДом и продолжил движение по шоссе уже в пределах Москвы. Широкие трассы, днем спящие мертвым сном в пробках, ночью свободны. Редко проедут по ним одна-две машины. Яркое освещение дорог не позволяет водителям уснуть за рулем. Поэтому можно спокойно и без опаски мчаться по улице, засматриваясь на окрестности. Ночная Москва прекрасна! Тысячи огней придают этому городу шарма и очарования, преображают столицу. Дома, при свете дня кажущиеся страшными и убогими, в огнях ночи показывают только свою лучшую сторону. Те же здания, которые и под солнечными лучами заставляют восхищаться своей оригинальностью и красотой, ночью смотрятся еще великолепнее. Не хочется покидать эти пустынные, завораживающие своим видом улицы. Но ведь дома тебя ждут! Так что Нил, включив самую быструю передачу, спешит поскорее оказаться там. Вот уже и родной двор, и неродное парковочное место в соседнем дворе, которое Рокотов и вовсе не надеялся найти. Оставив машину отдыхать под открытым небом, майор торопливо пошел в подъезд. В окнах квартиры горел свет, значит, Катя не спит, ну или спит, просто забыв выключить светильники. Рассуждать на эту тему совершенно не было сил, поэтому Нил и решил, что входную дверь откроет как можно тише, что у него отлично получилось сделать. В коридоре было темно, но свет, проникавший сюда из гостиной, падал прямо на комод, где лежал букет цветов и стояла бутылка шампанского, а также освещал обувную полку, около которой стояли чужие мужские туфли. Такой поворот событий очень озадачил Рокотова. Он прислушался. Из комнаты доносился Катин смех, где-то в записи играла энергичная музыка и неизвестный мужской голос говорил: "Да уж, в Краснодаре мы повеселились, а не поработали!" Нил, как мышка, вышел из квартиры и поднялся на этаж выше. Появление в квартире Кати постороннего субъекта мужского пола его весьма удивило. На ночь глядя сцены ревности он устраивать не хотел, поэтому принял решение подождать, что будет дальше. Гость скоро покинул квартиру. Лампочка на лестничной клетке пару дней назад перегорела, и Рокотов не смог разглядеть мужчину. Когда он вышел из подъезда, Нил взглядом проводил его до угла дома, за которым человек вскоре скрылся. Рокотов же собирался идти к Кате, как вдруг услышал, что на улице сработала сигнализация. Присмотревшись, он понял, что "пищит" его машина. Она была припаркована совсем рядом с тротуаром, по которому сейчас шло явно нетрезвое существо, опершее свое тело на второй автомобиль, который тут же поднял тревогу. Похоже, с машиной Нила случилось тоже самое. Делать было нечего, нужно поскорее отключать сигнализацию, которая норовила своим воем разбудить весь район, а для этого предстояло выйти на улицу: из подъезда сигнал не доходил. Вернувшись в подъезд, Нил вновь тише воды ниже травы, будто вор, прошел в квартиру. Свет в гостиной все еще горел, но никаких разговор больше не было слышно. Рокотов разулся и пошел в комнату. Катя стояла спиной к нему, лицом перед зеркалом, в котором Нил не отражался. Лаврова настолько была увлечена примеркой, что не заметила вошедшего. Она поправляла подвернувшийся подол белого свадебного платья. Когда все было приведено в порядок, Катя чуть отошла назад, чтобы ее фигура полностью помещалась в зеркале. Теперь можно было насладиться ее прекрасным образом. Несмотря на то, что наряд выглядел простовато, на Лавровой он сидел безупречно. Белая юбка без излишеств, расшитый блестящими бусинами корсет, крепко державшийся на теле благодаря лямкам, соединенными за шеей... Катя приподняла волосы вверх, и взгляду Нила открылась ее соблазнительно полуобнаженная спина. Была ли она когда-нибудь более блистательна? Мужчина осторожно подошел сзади. Катя вздрогнула. Кажется, в этот момент она была готова сжаться в колючий клубок, точно ёжик. Девушка обернулась. - Я не ждала тебя, - слегка виновато прошептала она. - Не страшно. Ты... ослепительна. - Шутишь? Этому платью уже пять лет. Да и запачкано оно вот тут... - Катя указала на светло-бордовое пятно на юбке. - Красное вино. - Все равно. - Махнул рукой Нил и притянул девушку к себе. - Как Питер? - спросила Лаврова, отдаляясь. - Облачно, но тепло. Кстати, я Долгова видел. И Никишину. То есть, Долгову. - Поженились? - с улыбкой уточнила Катя. - Да, неделю назад. Родион пару фото передал, на память. - Рокотов взял с дивана свою папку и вытащил оттуда две фотографии. На одной пара стояла на носу теплохода на фоне Васильевского острова. Оба подняли руки вверх и вместе держали миниатюрный букет невесты. Свободные руки были отведены назад, словно символизируя крылья. На лицах молодоженов играли искренние улыбки. Вторая фотография сделана прямо в ЗАГСе, во время обмена кольцами. Как ни крути, а Марина и Родион отлично смотрелись вместе. - Надеюсь, они будут счастливы, - протягивая снимки Нилу, произнесла Лаврова. Мужчина ничего не сказал, хотя на языке вертелся кое-какой важный вопрос. Он просто восхищенно смотрел на свою любимую, не смея отвести глаз. Оба молчали. - Уже поздно, иди ложись, я сейчас приду, - отворачиваясь к зеркалу, нарушила тишину Катя. Нил покорно кивнул и вышел. Скоро они заняли привычные места на кровати, но уснули порознь. Лавровой не давала покоя та заминка в разговоре. Она чувствовала, что Рокотов хотел ей что-то сказать. Но почему не осмелился? Не смог? Испугался? А чтобы ответила она? Ведь беседа предсказуемо зашла бы о свадьбе, которая заключает в себе не только надевание подвенечного платья.