Dollhouse

Публичная бета включена

       Большой дом был окружён обширным садом, цветущим и благоухающим. Множество кустов, образующих при виде с высоты необычный узор, пёстрые огни цветов, плавно покачивающие ветвями деревья, создающие тихую, почти неслышную композицию.        Восемь часов утра. Одиннадцатилетняя девочка сидела в своей комнате на пышной кровати с помятым бархатным покрывалом. Тёмно-русые волосы каскадом опускались на её плечи, закрывая лицо. На коленях у девочки лежала книга в толстой обложке. Взор ребёнка медленно полз по страницам, ненадолго притормаживая почти на каждой строчке. Смысл слов не сразу проступал в её сознании из-за сонливости и спутанных, как её волосы, мыслей. Она немного нервно теребила подол хлопкового тёмно-синего платья.        Из ещё одной комнаты раздался гневный крик младенца, сразу превратившийся в громкие рыдания. Девочка нахмурилась. Она всё так же смотрела на книгу, но мысли окончательно перестали воспроизводить смысл напечатанных букв. Она по привычке прошлась рукой по волосам, заправляя их назад. Она всегда так делала, когда волновалась или сердилась.        Теперь тишина окончательно исчезла. Топот ног, отдельные фразы, плач ребенка — всё смешалось в странный, неприятный при созвучии оркестр.        — Нэнси, — приглушённо позвала мать.        Девочка закатила глаза. Устало посмотрев на книжную полку, она лениво встала и направилась к родителям. Из уст матери её имя звучало слишком блекло и однообразно. Самое скучное имя из всех. Нэнси. В нём был лишь один плюс. Она всё же откопала героиню с таким именем, которая пришлась ей по нраву.        — Доброе утро, мама, — проговорила девочка, удостоив отца лишь взглядом.        Тот даже не обратил на неё внимания.        — Нэнси, ты ведь помнишь, что сегодня мы с твоим отцом выберем новую няню?        «Ещё бы я забыла…»        — Конечно, мама.        — Скажи миссис Дженкинс, чтобы она подготовила зал для приёма.        — Хорошо.        Ей всегда нравилось быстро спускаться по лестнице. Ступенька за ступенькой, цоканье туфелек по мрамору, шуршание ковра. Мерный стук в дверь, которую открыла женщина тридцати лет с безупречным пучком каштановых волос и голубыми глазами. Служащие дома Даулингов уже привыкли к раннему подъёму.        — Доброе утро, миссис Дженкинс. Мама просила начать подготовку зала.        — Доброе утро, мисс. Да, конечно, — она помедлила. — Мисс, не забудьте заплести волосы, вы ведь знаете, что ваша мама не одобрит подобной вольности.        «Пф».        — Спасибо, мадам.        «Зачем нужно заплетать волосы? Как будто они кому-то мешают», — раздражённо думала девочка.        Занятая своими мыслями, она вышла на улицу. В конце августа было прохладно, и она знала, что мать будет ругать её за выход в одном платье. Но ей было всё равно. Нэнси нравилось, как волосы волнами развеваются на ветру, пусть и спутываясь, что не сильно её волновало. Хотелось пробежаться по саду и лечь на уже желтоватую, местами сухую траву. Она шла мимо ровно подстриженных кустов, переступая по бордюру. Она плавно заносила одну из ног перед каждым шагом, звонко шлёпая подошвой туфель по камню. Кроме няни, родители хотели найти садовника. Прошлый уволился по непонятной причине. «Интересно, много их будет? И кого выберут родители? Хотя, если учесть, что прошлая оказалась религиозным фанатиком… М-да, выходит весьма плачевно. Будет весело, если эта окажется сатанисткой», — уголки её губ приподнялись. — «Правда, скорее всего, всё её внимание займёт Маг…». Теперь же она нахмурилась, а взгляд потускнел. «Ну и пожалуйста, меньше замечаний в мою сторону».        В последнее время у неё постоянно болела голова. Несильно, но довольно неприятно. Она не понимала, с чем это связано. Просто в тот день, когда родился Маг, лоб пронзила странная боль. Такое бывало и раньше, но не длилось так долго. Сейчас же голова болела дни напролёт той тупой болью, которая не позволяла сосредоточиться на чём-либо.        Покружив по саду ещё немного, понаблюдав за голубями, девочка направилась в дом. Пройдя в столовую, она уселась за длинным столом и принялась за завтрак. Тишина. Слышен только мимолётный звон столовых приборов. Родители спустились позже. Видимо, младенца оставили с одной из служанок. Отец с матерью обсуждали новость о происшествии в метро. Насколько поняла Нэнси, там случился неожиданный катаклизм.        У отца на утро был назначен приём, мать с прислугой вертелись вокруг Мага. Нэнси вновь наслаждалась обществом самой себя, книг и телефона. А почему бы и нет? Её в полной мере устраивал такой расклад.        Уже к концу приёма девочка вновь вышла в сад. Было скучно. Она всё же уселась на траву и уставилась в одну точку. Ей нравилось гадать о новой няне и садовнике. Одна теория выходила необычнее другой, от некоторых Нэнси отмахивалась, как от надоедливых мошек, другие заставляли её смеяться до слёз.        От этого занятия её отвлёк хруст гравия дорожки. Голову пронзили неприятные ощущения, в один миг вся её весёлость улетучилась, что-то страшное, пугающее расползалось по разуму. Девочка побледнела.        По дорожке шла женщина. Рыжие волосы, чёрный твидовый костюм, такая же чёрная шляпа. Вниманием Нэнси завладели тёмные очки, скрывающие глаза незнакомки. И трость с болотного цвета набалдашником в виде змеиной головы. После девочка заметила пса, идущего рядом с женщиной. На первый взгляд в нём не было ничего странного, но, как только Нэнси посмотрела ему в глаза, её обдало волной неконтролируемого ужаса, жар и дрожь пронеслись по телу. Красные. Нет, огненные глаза будто прожигали её сознание. Незнакомка же твёрдым шагом направилась к двери, где с выпирающим самодовольством нажала на звонок. А пёс остался на пороге.        Нэнси судорожно вздохнула. Жар сменился холодом. Она медленно встала и неуверенно зашагала к собаке. Несмотря на все чувства, которые в ней вызывало животное, её тянуло к этому существу. Уже окончательно потеряв контроль над своим телом, она вытянула руку к морде пса. Тот принюхался и тихо зарычал. Это не остановило девочку. Она потянулась к его уху и погладила.        Вскоре она осознала, что сидит на ступенях рядом с собакой и гладит мягкую серую шерсть. Дверь вновь открылась, но девочка не обратила на это внимания, будто находясь в трансе. Если бы она обернулась, то заметила бы замешательство и непонимание на лице своей будущей гувернантки.