Публичная бета включена
— Мама, можно я завтра пойду гулять с Клэрити? — С Клэрити? — Это моя новая одноклассница, я тебе уже говорила. Мы хотели встретиться в парке неподалёку. — Ладно, иди, — последовал ответ после длительной паузы. Нэнси в который раз прокручивала в голове воспоминание, которое, будь оно материальным, уже блестело бы, как металлические пуговицы на её джинсовке. Разрешение матери окрылило её, улыбка на лице сверкала с самого утра. Подобный случай упускать было ужасным преступлением, всё равно что своими же руками поставить на себе крест. Она старалась не подпускать близко зудящее чувство настороженности, кричащее на самом далёком островке подсознания о странности всего этого. С рождения Мага всё было слишком тихо и спокойно, не учитывая разбушевавшуюся головную боль. Возможно, потому что отец всё это время был относительно дома. Да, он приходил поздно, но тем не менее не уезжал далеко из Лондона. А может, всё-таки при появлении Мага всё наконец-то стало как надо? Светлый комок надежды подбадривал её, и, как Нэнси ни старалась, выбросить его в мусорный бак не могла. Он въелся и сиял, чему девочка тихонько радовалась и за что одновременно ругала себя. Такие не самые лучшие размышления наводняли голову Нэнси, пока всю унылость не развеяло появление из-за поворота фигуры в клетчатой рубашке с сумкой через плечо. Та почти бегом направилась к девочке, как всегда улыбаясь. — Энд! — счастливо возопила та, заключая Нэнси в крепкие объятия. — Привет, Сиджей! — В глазах обеих сиял задорный огонёк. Клэрити — девочка с вьющимися каштановыми волосами, всегда собранными в ровный пучок, карие глаза которой при виде Нэнси из раза в раз непременно загорались, хотя и сама она на подругу производила похожий, «живительный» эффект. Девочки проскользнули в ворота парка и отправились прямо по влажноватой после утреннего дождя дорожке. Мелкие красноватые камни скрежетали под ботинками, у невысоких бордюрных плит неровными кучками слоились листья. Правая рука Клэрити лежала на кожаной сумке, в то время как Нэнси держала свои в карманах джинсовки, оставляя снаружи лишь большие пальцы. Привычка использовать одни наушники на двоих зародилась у них ещё в сентябре и стала приятной традицией. Девочки оживлённо обсуждали последний альбом «Placebo», вышедший в марте.And if I only could, Make a deal with God, And I'd get him to swap our places, Be running up that road, Be running up that hill, Be running up that building.
— Какой твой любимый музыкальный инструмент? — между словами спросила Сиджей. Нэнси задумалась, мурлыча себе под нос и пытаясь отвлечься от мелодии. — Орган, — произнесла она через мгновение, звонко щёлкнув пальцами, и с хитрой улыбкой поймала на себе удивлённый взгляд спутницы. — Ну, а почему бы и нет? Прошлая няня каждое воскресенье к половине восьмого утра утаскивала меня в собор Святого Павла. Он звучал там изредка. И, знаешь, это было так волшебно. Ради этого я бы и в четыре утра вставала, мне не привыкать. Жаль, к нему нельзя было подняться. Потрясающий инструмент! Да и здание само по себе красивое… — Стоп-стоп-стоп, а вот здесь притормози. За два месяца нашего общения у меня укоренилось мнение, что Нэнси Элеонор Даулинг — неисправимая сатанистка, которая изучила множество книг на эту тему… — девочка прервалась, увидев пару разгорячённых голубых глаз, предупреждающих о пламени, что сейчас разрослось внутри их обладательницы. — Я не сатанистка! — делая акцент на каждом слове, отчеканила Нэнси и, увидев снисходительный взгляд Клэрити, уставилась на неё с ещё большим раздражением. — Могу по слогам повторить, если не ясно, — угрожающе прошептала она. — Тише, дорогая, не кипятись. Давай по порядку. Сатанистскую литературу знаем? Знаем. Читали? Читали. В большо-ом количестве. Атрибутику рисовали, мастерили, няне подкладывали, с няней на эту тему ссорились. И это всё на основе твоих же слов. Если я что-то упустила, ты скажи. Нэнси вздохнула, слегка выпуская пар. Она запрокинула голову, машинально проводя рукой по волосам. После этой быстрой процедуры всё её внимание перешло на подругу. — Ничего ты не понимаешь. Одно дело — верить, преклоняться и далее по списку, и абсолютно другое — почитывать книги и чертить пентаграммы. И всё это лишь для того, чтобы вывести из себя определённого человека. У нас были причины для взаимной нетерпимости. Но, действительно, эта была не самой последней. — Что ж, раз я такая непонятливая, хотя бы намекни, что это за причины, если не противоположность в религиозных взглядах? — Сиджей скрестила руки на груди и остановилась. Энд тоже пришлось замереть, но она сделала бы это вне зависимости от Сиджей. Волна мурашек прокатилась по телу, насыщая мозг воспоминаниями. — Ты первый человек, который спросил меня об этом, — усмехнулась девочка. — Обычно фразы про религию было достаточно. — Неужели родители, зная о ваших постоянных стычках, не сменили её на другую? — Знали? Сильное слово. Мать, может, и знала, а отец… Это, по-моему, одно из его самых долгих пребываний дома. — Но твоя мама?.. — уже более громко с распахнутыми от изумления глазами спросила Клэрити. Нэнси махнула рукой, скривив губы. Рука вновь потянулась к волосам, на этот раз приостановившись на полпути. — Ты всерьёз полагаешь, что до неё можно достучаться? Я прям чувствовала её «заинтересованность» в этом, когда мне было семь лет! Знаешь, наверное, именно тогда я и осознала, насколько ей пофиг. Элементарная ситуация: воскресный день, няня отошла, болтая с кем-то по телефону, я осталась в гостиной одна. Наедине с пистолетом. Кто-то из охранников по неосторожности оставил его на столе. А мне приспичило взять эту железку в руки, разумеется. Когда бы ещё мне выпал такой шанс, наивно думала я. Он был у меня в руках минут пять. А потом всё произошло весьма быстро. И внезапно. Раздался возглас няни, а я вздрогнула от неожиданности и нажала на курок. Пуля врезалась в паркет, в нескольких сантиметрах от ноги. Мне просто по жизни «везёт». А потом она подбежала, дёрнула меня за рукав, пистолет выпал. Шум тогда поднялся по всему дому. Мне, конечно же, досталось от родителей, не могу сказать, что несправедливо. Но самое интересное, что охранника, который оставил пистолет, уволили, а её — нет. А ведь после родителей мне досталось и от неё, когда они уехали на работу на следующий день. Сиджей вновь открыла рот, попутно придумывая хоть какой-то довод, но через мгновение с жалостью взглянула на подругу. — Скажи, только честно, она била тебя? — тревожность так и не сходила с лица Клэрити. Нэнси вновь впала в ступор, но старалась не подавать виду. Обычно никто не спрашивал. Одним синяком на руке больше, одним меньше. Подумаешь, упала. Но чаще следов не оставалось, или они были совсем незаметными. Она просто знала где бить, а главное — когда. Учителя не интересовались, одноклассники не придавали значения, о родителях и говорить не стоило, к поездке к тёте всё заживало или потом смешивалось с полученными в брато-сестринской стычке с кузеном при очередной ссоре. — Эй! Ты меня слышишь? Била или нет? — Нэнси с недоверием всмотрелась во взволнованные глаза Клэрити. — Нет, что ты. Конечно, нет, — после глубокого вздоха ответила она. На губах расцвела улыбка. Клэрити тоже выдохнула, а через мгновение Энд была безвыходно заключена в крепкое кольцо рук, окруживших её шею. После пары секунд бессмысленного размахивания разведёнными руками она обняла подругу в ответ.***
Ещё через час-полтора они направились к выходу, где Клэрити изъявила искреннее желание проводить Нэнси до дома, на что та лишь пожала плечами и кивнула. Солнце успело просушить большую часть асфальта, но в тени ещё мелькали заплатки луж, на которые мягко опускались листья, покачиваясь и скользя под дуновением ветерка. — О, кстати, всё порывалась спросить у тебя. Мне показалось, что вы с Диноком знакомы? Просто вы вроде и здороваетесь друг с другом, а вроде и не общаетесь особо. — Ах да, я же не сказала. Он племянник миссис Дженкинс, одной из наших служащих. Мы давно знакомы, но в принципе никогда не разговаривали подолгу. Так, из вежливости. Он очень редко, но приходил. Всегда молчаливый, но поскольку с его тётей у нас неплохие отношения, то и мы, когда пересекались, общались вполне дружелюбно, хоть и на значительном расстоянии. Я несколько удивилась, узнав, что мы в итоге и учиться будем вместе. — Ясно. А он ничего, — Сиджей рассмеялась. — Может быть, может быть, — ухмыльнулась Даулинг и пихнула подругу плечом, после чего смех обеих только усилился. Довольно скоро они подошли к чёрному забору, ограждающему поместье. Не решаясь прощаться, девочки неловко уставились друг на друга, улыбаясь. На лавке у дома на руках с Магом сидела няня и с профессиональной ловкостью уворачивалась от не менее ловких пальчиков, усердно старающихся снять с неё очки. Со стороны это выглядело довольно забавно, но Нэнси почти представляла, какое неудобство это могло вызывать. — У неё ведь фамилия Аштарот, да? Мне казалось, это как-то связано с демонами, Адом и прочим? — Верно, — тут же подтвердила Нэнси. — И что бы это значило? — с задорным блеском в глазах уставилась на собеседницу Клэрити. — Ей просто очень повезло, — сказала Энд, упорно не встречаясь взглядом с подругой. — Иногда я тебя абсолютно не понимаю, Даулинг, — многозначительно вздохнула Сиджей. — Я себя тоже, — пожала плечами девочка и улыбнулась при виде Пирата, бегущего к ней навстречу.