I'm who now?/Кто я теперь?

      Я дал себе пощёчину, пытаясь пробудиться от кошмара, в котором я оказался. Конечно, это не могло быть так просто, и теперь у меня на бледном лице была красная отметина в форме руки. Судя по жгучему ощущению на моей щеке и тому факту, что девушка в моём зеркале всё ещё не исчезла, я думаю, можно было с уверенностью сказать, что теперь это был я. Теперь это официально, я — самый худший человек в мире. Как бы мне ни хотелось, чтобы это был просто бессознательный сон, вызванный тем, что я съел что-то, чего не должен был есть перед сном, я просто не мог в это поверить.       Всё было реально.       — Теперь я Джунко, — сказал я, а после съежился от собственного заявления и от странно приятного звучания голоса, которым я теперь обладал. Я стал одним из самых безумных, сумасшедших и испорченных людей, которые когда-либо ходили по земле. «Абсолютное Отчаяние», человек, настолько больной на голову, что она смогла распространить свою болезнь на бесчисленное множество других людей менее чем за год, и загнала целый мир в состояние страдания, из-за которого он медленно убивал себя; словно пытаясь вытащить шипы, которые вонзились в кожу, не задумываясь об удалении самого яда.       Я снова поднес руки к лицу, обхватил ладонями щеки и уставился на своё отражение.       — Из всех людей, которых я мог бы выбрать, — прорычал я своему отражению, больше всего на свете желая задушить этого человека. Нет. Это было чудовище в человеческой коже. — Я выбрал именно тебя. Не так ли? Я не выбрал ни солдата, ни счастливчика, ни, черт возьми, кого-нибудь еще. Нет, я должен был выбрать тебя.       Вздохнув с отвращением, я схватил расческу с подставки передо мной, и начал работать над спутанным беспорядком, которым были мои волосы. Как бы сильно я ни ненавидел ситуацию, в которой оказался, я знал, что паника мне не поможет, поэтому я должен был смириться с этим. По крайней мере, сейчас.       Когда я расчесал особенно упрямый узел волос, я продолжил позволять своему разуму задаваться вопросом. Если сейчас я Джунко, то значит ли это, что всё происходит до или же после Трагедии? Если это было раньше, значит ли это, что я могу предотвратить всё? И если это уже произошло, мог бы я предотвратить Убийственную Школьную Жизнь? Мог ли я…       Мои размышления были прерваны внезапной активацией будильника, которое напомнило мне, что я не выключил его с первого раза; из-за чего он снова начал звенеть, мучая меня своим существованием. Моя непоколебимая ярость снова вспыхнула, и я быстро нашел источник своего вновь вспыхнувшего гнева в изголовье кровати, на которой спал не так давно. С огнём в глазах я бросился через всю комнату к адскому устройству, а после схватил его своими изящными руками яростной сокрушительной хваткой.       После чего я спокойно щёлкнул выключателем на верхней панели.       Что? Думали, что я его разобью? Да ладно, как бы это ни приводило в бешенство, в конце концов, часы были для этого сделаны. Уничтожить его за то, что он выполнял свою цель, было бы ужасной тратой времени. Но это не помешало мне швырнуть проклятую штуковину на кровать с чувством болезненного удовлетворения. Взглянув на время на нем, я с удивлением поднял бровь.       — Какой мудак поставил будильник на шесть утра? — спросил я, и мой лоб дернулся. Если откинуть в сторону Джунко… то выходит — я сам. Впрочем это было сейчас неважно. Решив что лучше одеться, я подошел к шкафу и распахнул дверцы.       Я признаю, учитывая тот факт, что Джунко изначально была известна как Абсолютная Модница, мне было любопытно, какой гардероб она сохранила бы после ухода из мира гламура и моды для жизни в средней школе. Какие сказочные дизайны она сочла бы достаточно достойными, чтобы взять с собой на память о хороших временах.       Итак, можете ли вы представить моё разочарование, когда всё, что я там нашёл - это четыре разных наряда.       Там был её обычный наряд — черный кардиган с красным бантом, приколотым к тому месту, где должно было находиться сердце человека, белая рубашка, красная мини-юбка и длинный галстук, который был в равной степени черным и белым, с красным «X» в круге в том месте, где цвета встречались. На другой вешалке висела униформа, состоявшая из расстегнутого темно-серого кардигана поверх белой блузки с красной лентой. Однако на этом кардигане также был изображен логотип Академии Пика Надежды, поэтому я предположил, что это была её школьная форма. Следующей была белая блузка с соответствующим галстуком и наушниками, а также с длинным розовым шарфом, висящим на плече.       Кроме того, там была пара черных сапог до колен с красными шнурками, перекрещивающимися спереди, простая пара коричневых туфель без застежек и несколько белых сапог с пушистой отделкой под каждым соответствующим нарядом.       Однако последний наряд был самым удивительным, так как это была светло-голубая толстовка с капюшоном и спортивные штаны с белой полосой идущей вдоль ног. Это было удивительно потому, так как другие наряды, хотя и были несколько простыми, все выглядели довольно дорогими по сравнению с этим. Было трудно представить, что такой человек, который обладал титулом «Абсолютной Модницы», носил бы данный наряд.       Растерянный, но в конечном счете беззаботный, я хотел взять первый наряд, когда что-то остановило меня. Неужели я действительно хочу, чтобы меня видели в этом наряде, если я на самом деле являюсь распространителем отчаяния, которое вызывает невыразимую боль и страдания? Если бы кто-то узнал меня в нём, на меня бы напали или же наоборот — почитали? Могу ли я вообще пойти на такой риск?       Слабо покачав головой, я на мгновение задумался, откуда взялись эти вопросы, а после решил взять толстовку и брюки. Дело было не в том, что я беспокоился что меня могли бы узнать, нет, я просто не хотел носить что-то принадлежащее ей. Вот и всё.       Так или иначе, надев вышеупомянутую одежду и схватив обувь по прихоти, я закрыл двери шкафа и снова двинулся к комоду, чтобы приступить к поиску свежей пары носков.       — Ёп твою мать! — закричал я, увидев содержимое упомянутого комода. Конечно, когда в первом ящике лежит жуткая маска, ты также закричал бы. Разозленный, я поднял её, чтобы хорошенько рассмотреть.       Она была очень похожа на маску лучадора в том смысле, что полностью закрывала голову и завязывалась сзади. Глаза были огромными и покрыты очень тонкой тканью, которая позволяла носителю видеть, но мешала другим видеть их, кроме как лицом к лицу. На неё также была абсурдно широкая ухмылка, которая буквально тянулась от уха до уха и была слишком акульей, на мой вкус. Оба эти глаза были очерчены желтым узором пламени, а в центре лба находился зазубренный красный глаз.       Я узнал эту маску, ведь как иначе? Это была важная часть пятой главы в первой игре, и это была та же самая маска, которую Джунко использовала, когда она пыталась совершить покушение на жизнь главного героя, Макото Наэги, когда он был болен и лежал в постели. Белое пальто, которое шло вместе с маской, также было аккуратно сложено прямо под ней.       Положив маску обратно с чуть большей силой, чем было для этого необходимо, я уже собрался захлопнуть ящик, когда заметил кое-что. Прямо под ним было спрятано то, что я действительно не желал видеть. Длинный нож, явно предначертанный для убийства. Он был около фута длиной и изогнут к острию, и хотя другая половина в основном была гладкой, у основания имелся ряд заостренных зазубрин. Это гарантировало, что даже если вы переживете удар, удаление ножа будет не из приятных.       Задрожав от такой мрачной мысли, я быстро положил вещи обратно в ящик, прежде чем перейти ко второму. К счастью, на этот раз мне повезло, так как там лежали несколько аккуратно разложенных пар носков и нижнего белья, как сверху, так и снизу. Взяв из кучки чистую пару белых носков, я не смог не заметить, что на некоторых из них были изображены маленькие белые или черные головы мультяшного медведя.       — Я бы сказал, что это довольно мило, — прокомментировал я монотонным голосом. — Но я знаю этого медведя, и это делает его ещё более жутким.       Мудро решив двигаться дальше и забыть, что я когда-либо видел это, я быстро сменил носки, надел коричневые туфли и двинулся к лестнице.       Вскарабкавшись наверх и толкнув люк, я не очень удивился тому, что попал в другую комнату, но был потрясен тем, в какой именно комнате я оказался. На одной стороне комнаты находился пульт управления с несколькими мониторами и пультами управления по всему периметру. Самой важной частью была массивная клавиатура, которая содержала десятки клавиш и кнопок, и она была настолько большой, что им пришлось разделить её на три секции и расположить её вокруг большого вращающегося стула, установленного на полу. Это была комната управления неким черно-белым аниматронным медведем, который досаждал ученикам во время событий первой игры.       — По крайней мере, теперь я точно знаю, что нахожусь в школе, — пробормотал я, поднявшись по трапу, прежде чем закрыть за собой люк.       Не чувствуя себя особенно в состоянии возиться с такой сложной обстановкой, я уже собрался выйти за дверь, когда заметил что-то неуместное. На столе лежало что-то похожее на записную книжку в кожаном переплете с несколькими стикерами и красной лентой, торчащей в качестве закладки. Обычно я бы проигнорировал эту вещь как несущественную, но на лицевой стороне было написано что-то вроде имени, которое сразу же вызвало тревогу в моей голове.       Ясуке Мацуда. Я не смог прочитать роман «Dangan Ronpa/Zero», так что, возможно, были некоторые вещи, которые я упускал, но то, что я знал о нём, было по меньшей мере интересно. У его матери была какая-то неизвестная болезнь, которая заставляла её забывать людей каждые несколько минут, пока в конце концов это не убила её, кроме этого он был другом детства и, возможно, любовным интересом Джунко. Ему было присвоено звание «Абсолютного Невролога» и, по-видимому, он был мастером в области неврологии. Он также предположительно был ответственен за создание устройства, которое стерло воспоминания всех в классе 78, включая в какой-то момент саму Джунко.       — Если кто-то и может объяснить, что происходит, — пробурчал я себе под нос с растущим пониманием. — То это должен быть он… надеюсь.       В этот момент у меня возникло странное чувство отвращения, при упоминании последнего слова что я сказал, но решив что сейчас это не важно, я уселся в кресло и начал листать страницы дневника.

***

      В другой части школы зашевелился ещё один человек.       Выцветшие карие глаза распахнулись, когда мальчик, которому они принадлежали, поднял голову от стола, на котором спал, и громко спросил себя, где он и как сюда попал. Его тело казалось тяжелым, а шея одеревенела от неудобного сна. Откинув с лица колючие, светлые каштановые волосы, он оглядел комнату, в которой очутился.       На первый взгляд это был простой класс, учитывая ряд школьных парт, стоящих перед учительским столом и классной доской. Ничего такого удивительного даже с написанной мелом надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» на доске, но затем он заметил несколько вещей, которые были… не к месту. Для начала, на потолке в углу комнаты была установлена довольно продвинутая камера наблюдения и микрофон, и, если бы ему пришлось догадываться по вращающейся оси, она могла бы двигаться и поворачиваться, по крайней мере, немного, чтобы увидеть почти каждую часть класса. Также на другой стороне комнаты, рядом с дверью, над доской объявлений висел монитор.       Впрочем, была одна вещь, которая действительно удивила его. Окна, которые предназначались для студентов, чтобы те получали естественный солнечный свет и витамин С, отсутствовали. Вместо них были массивные металлические пластины прикрепленные к стенам с помощью гаек и болтов разного размера, которые закрывали окна и не давали обзор на внешний мир, оставляя лишь люминесцентные лампы в качестве единственного доступного источника освещения.       — Что, чёрт возьми, происходит? — спросил он вслух, надеясь, что кто-нибудь ответит ему, но это безрезультатно. Он был один в этой странной комнате, и, видимо, никто не стремился ответить на его вопросы, пока он неподвижно сидел.       Поднявшись и расправив свою тускло-зеленую толстовку с красной полосой на молнии и расстегнутую черную куртку с булавкой в форме четырехконечной звезды, перекрывающей полумесяц на левом лацкане, он заметил бумажную брошюру, лежащую на земле рядом с его красными кроссовками.       «Должно быть, я стряхнул её со стола во сне», — подумал он, беря в руки бумажку, и был несколько смущён, обнаружив, что содержание этого листа было плохо написано от руки, как бы приветствуя его в новом семестре.       — Это что, шутка такая? — спросил он, с каждой минутой всё больше смущаясь. Взглянув на часы, которые он заметил висящими над классной доской, он понял, что уже почти восемь часов — время начала занятий. Если этот класс действительно принадлежал Академии Пика Надежды, то ему нужно было идти, пока он не опоздал и не пропустил свой первый день.       Решив больше не терять времени, Макото Наэги положил брошюру на стол и направился к двери, надеясь в скором времени получить ответы на свои вопросы.

***

      Я не буду лгать и говорить, что понял большую часть того, что он записал в книге. Я говорю это потому, что этот человек, по-видимому, страдал как от ужасного почерка, так и от случайных орфографических ошибок. Удивительно, учитывая тот факт, что он убедил страдающую амнезией Джунко с помощью блокнота, что она была кем-то другим, но, к счастью, было несколько страниц, которые были немного аккуратнее, и, к счастью, они были даже о чем-то, связанном с Джунко.       На страница, которая меня больше всего заинтересовала, было следующее:       «Эта проклятая девчонка действительно должна быть более внимательной. Сегодня утром я шёл в академию, просто занимаясь своими делами, когда услышал, как кто-то кричит о том, что «Кто-то тупой у меня на пути» или что-то в этом роде, а затем раздался крик какой-то девушки. Я действительно хотел просто проигнорировать это, но, конечно же, моё чертово чувство чести или что-то в этом роде включилось, и я пошёл проверить что там случилось.       Сюрприз, сюрприз — это оказался ещё один беспорядок с участием Джунко. Конечно на этот раз, казалось, причиной всего происходящего был какой-то идиот, свалившийся с крыши или что-то подобное, приземлившись прямо на Джунко. Очевидно, мне пришлось позвать на помощь и потащить их обоих в кабинет медсестры.       Примерно через час я получил отчёт от той уродливой медсестры, с которой Джунко тусовалась в последнее время, и всё было довольно плохо. Парень долго не протянет, даже с её помощью. Несколько рваных ран, многочисленные следы сломанных позвонков, пять сломанных ребер, одно из которых проткнуло лёгкое, вывихнутое плечо и ушибы, а также разрывы нескольких жизненно важных органов. Да, парню кердык.       Поначалу казалось, что Джунко легко отделалась по сравнению с ним. Единственное, что у неё было не в порядке, — это небольшой синяк на спине и рёбрах, вывих правого бедра и несколько переломов черепа. Конечно, потом я подошёл к ней и заметил ущерб, который эта дура пропустила.       По-видимому, некоторые части её черепа оторвались из-за чего вызвали ей кровоизлияние в мозг, вследствие чего это медленно убивало её. Эта дура медсестра даже не подумала об этом. Мне хотелось ударить её, и я был очень близок к этому. Но я нуждался в её помощи, если собирался спасти своего друга.       После недолгих уговоров мне удалось убедить директора разрешить нам воспользоваться операционной. Той самой, которую я использовал, чтобы помочь создать того монстра, в сотворении которого они прибегли к моей помощи. Добраться до её мозга не было большой проблемой, хотя я знаю, что после этого она будет сердиться на меня за то, что я побрил её голову. К сожалению, веселья в этом было мало, так как глядя на последствия столкновения с тем парнем, я едва ли не вырвал свои собственные волосы.       Кусок черепа был практически смят от удара и осколков костей, и хотя, славу богу, ничто жизненно важного не было повреждено, я никогда не смог бы исправить всё это, по крайней мере, без риска нанести непоправимый урон тому что осталось.       По крайней мере, с тем что у меня было.       Я признаю, что то, что я сделал, было очень опасно с моей стороны. Были многочисленные риски и факторы, которые я не мог учитывать в пылу момента, такие как конфликтные группы крови, гормональный дисбаланс, вызванный размещением частей его мозга в её и тому подобное. Но парень был ответственен за это, и я чувствовал, что он должен был быть привлечен к этому каким-то образом. К тому же, он уже покойник. Это будет лишь справедливо.       Это заняло несколько часов, и всё едва не закончилось провалом, но я вытащил его мозг, и осторожно заменил те поврежденные части её мозга на целые части парня. Теперь всё, что осталось — это ждать, когда она очнется.»       Признаюсь, я этого не ожидал. Я полагал, что та, на которую я упал, Джунко, скорее всего, будет ранена, но не таким же образом. Хотя были несколько вещей, которые меня заметно беспокоили после прочтения этих строк.       С одной стороны, технически я должен был быть мёртв. То есть, да, я был жив и теперь был Джунко, но я был мёртв по крайней мере один или два года. Данное умозаключение было сделано из-за того, что судя по тому, что он упомянул о бритье её головы для проведения операции, я должен был бы проснуться лысым и со шрамом. Такого не было: у меня были длинные волосы и не было видно ни одного шрама после какой-нибудь операции. Наверное, хуже во всём этом было то, что они даже не пытались спасти меня. Как будто моё существование ничего не значило в общей картине мира.       С другой стороны, если отложить в сторону внезапно появившийся у меня экзистенциальный кризис, я стал Джунко именно тогда, когда началась первая игра. Это означало, что я имел полный контроль над ситуацией с классом 78 и их «Убийственной Школьной Жизнью». Черт возьми, я мог бы остановить эту игру прямо сейчас!       Кроме этого, являясь «Абсолютным Отчаянием» у меня якобы были десятки или сотни людей в моем распоряжении и если я скажу им, что я хочу сделать что-то такое, уклоняясь словами что это для всеобщего отчаяния, то они меня послушаются. Большинство, если не все из них, согнулись бы пополам или даже покончили бы с собой, просто чтобы развлечь меня. Эта мысль была невероятно пугающей, но в то же время придавала сил.       Но мне было любопытно. Если я умер тогда, то почему я контролирую ситуацию лишь сейчас, а не тогда, когда Джунко выздоровела? Почему я так долго не появлялся на свет, и куда она пропала? Был ли этот эффект постоянным, или я должен был волноваться о её влиянии, которое она может оказать на меня?       У меня было больше вопросов, чем ответов, и единственная надежда, что я смогу на них ответить, заключалась в плохо склеенной книге, написанной неврологом, который, в некотором смысле, убил меня. Чудесно.       Листая страницы и читая, я не мог не обратить внимание на ленту, которая использовалась как импровизированная закладка. Лента казалась настолько неуместной по сравнению с тем, как он писал и действовал, что это не могло не привлечь моё внимание. Решив, что дочитать и узнать больше о произошедшем я смогу и позже, я открыл указанную страницу и начал читать.       Но пока я читал эти строки, во мне начала расти ярость, и лишь одна строчка описывала чистейшую ненависть, которая эта страница заставила меня чувствовать. Явно испытывая дикое отвращение к тому, что там было написано, и с гневом, быстро растущим над поверхностью, я не смог бы остановить это, даже если бы попытался.       — Ах ты, маленькая су…

***

      — Внимание. Внимание. Эта штука включена? Проверка микрофона. Проверка микрофона, — высокий голос эхом разнесся по коридорам школы, привлекая внимание группы из пятнадцати студентов, которые только закончили знакомиться друг с другом. — Это проверка школьной системы вещания. Всем поступающим ученикам, если вы слышите меня, пожалуйста, необходимо пройти в главный зал немедленно для начала церемонии посвящения.       Студенты переглянулись с некоторым замешательством на своих лицах. Голос был таким веселым и беззаботным, что казался совершенно неуместным в сложившейся ситуации. По какой-то причине это только добавляло странного ощущения нервирующего ужаса, который поселился в них.       — …на этом всё, — на этот раз голос прозвучал почти устало. — Я буду ждать вас всех там, — и с этими словами микрофон выключился, и ученики снова были предоставлены самим себе. На мгновение всё стихло. Никто из учеников не двигался, слышно было лишь их дыхание. Пока в конце концов одна студентка не решила прервать тишину своим громким криком, пусть даже если она и описывала мысли большинства в их группе.       — Что. Это. Сейчас. Было? — спросила рыжеватая блондинка-подросток с голубыми глазами, чьи волосы были собраны в два конских хвоста с красно-белым бантом слева и счастливой кроличьей головой справа. На ней был черный кардиган, расстегнутый ровно настолько, чтобы можно было разглядеть черный лифчик, красная мини-юбка, белый галстук в красный горошек и черные высокие ботинки с красными шнурками.       Однако её вопрос остался без ответа, так как высокий худощавый блондин с короткой стрижкой, который носил очки в белой оправе поверх голубых глаз и был одет в классический черный костюм поверх белой рубашки с зеленым галстуком, извинился перед группой и оставил остальных позади.       — Эй! — крикнула ему вслед девушка, немного обиженная тем, что её проигнорировали. — Ты что собираешься вот так просто взять и уйти?! — к несчастью для неё и её растущего негодования, её вопрос был снова проигнорирован. Вскоре и остальные начали уходить со словами прощания, и в конце концов их осталось совсем немного. Так или иначе, любопытство, а также из-за нежелания опаздывать и, возможно, получать известия о неприятностях из-за того, что они были грубыми, оставшиеся немногие студенты стряхнули с себя чувство тревоги, сдерживающее их, как могли, и последовали за остальными.       Несмотря на это, странное чувство страха отказывалось покидать сердца студентов, хотя большинство из них старались это скрывать. Однако, независимо от того, какой метод они пробовали, лгали себе или другим, храбро демонстрировали безразличие, гнева или что-то ещё; они не могли отрицать правду. Что-то здесь было не так.       И они собирались стать частью этого.