I'm who now?/Кто я теперь?

Было много вещей, которые ученики ожидали увидеть, когда Монокума созвал раннее утреннее собрание. И всё это ужасало. Они ожидали, что будут травмированы какой-то ужасной махинацией, направленной на то, чтобы мучить их. Они боялись, что их запрут в комнате с убийственным психопатом, где им придется сражаться, чтобы выжить, как гладиаторам. Они думали, что их души будут принесены в жертву какому-то монстру. Ладно, только Хиро подумал о последнем. Но именно этого они и ожидали, когда ступили в спортзал… — А теперь вытяни руки высоко в воздух! Ну же! Раз, два, Раз, два! Это точно было не то. -На что я вообще тут смотрю? — недоверчиво спросил Леон, легко суммируя мысли остальных, когда они тупо уставились на Монокуму на сцене, где он выполнял физические упражнения. Что делало его еще более неудобным, так это ярко-синее трико и комбинированный набор полосок, который он носил. По тому, как он говорил, было ясно, что он ожидал, что они присоединятся к нему, но никто с каким-либо чувством скромности не был готов следовать за ним. — РАЗ, ДВА! РАЗ-ДВА! — ну, за исключением Киотаки, который изо всех сил старался следовать за ним и заставлял многих из них смотреть с недоверием. Единственное, что сохранило в их глазах то немногое достоинство, что у него осталось, — это то, что он все еще был в своей обычной униформе, полностью отказавшись от трико. Тем не менее, они все еще не знали, было ли это из-за его собственного образа, или это было просто потому, что он не мог найти его. Иногда с ним довольно трудно говорить. В любом случае, это было в конечном счете неважно по сравнению с другой вещью в комнате. Не так уж далеко от сцены, как обычно суровый, стоял Бьякуя, скрестив руки на груди и глядя на медведя с нескрываемым презрением. Не так уж далеко от него находилась Токо, выглядевшая гораздо более взволнованной, чем обычно. Хотя нетрудно было понять почему, так как достаточно было проследить за её взглядом, чтобы обнаружить, что она пристально смотрит не на кого иного, как на их пропавшую когорту. — Саяка! — Крикнул Макото, увидев ее, и в ту же секунду промчался мимо остальных. Если бы у него был шанс, он мог бы продолжать до тех пор, пока не смог бы просто обнять её. К несчастью, это было не так, когда он остановился, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и он поймал ее взгляд. Едва живой. Свет, который он когда-то видел так ярко, теперь был просто тенью его прежнего «я». Её когда-то теплая улыбка была полностью стерта с её лица, оставив пустое, пустое выражение, которое холодило его до костей даже хуже, чем любое из её действий прошлой ночью. Если бы она время от времени не моргала, он бы подумал, что она умерла там, где сидела. — С-саяка…? — Спросил он, нерешительно делая шаг вперед, но Леон практически оттолкнул его, когда бейсбольная звезда бросилась к ней со смесью облегчения и раздражения на лице. -А вот и ты! А ты где была? Я искал тебя повсюду! Когда я не увидел тебя сегодня утром в твоей комнате, я подумал, что… — он замолчал, его кулаки сжались. Всем, кто хотел взглянуть на него, было ясно, что его беспокоит её внезапное исчезновение после того, как он взял на себя заботу о ее безопасности. Однако, по его мнению, дело было не только в этом. Дело было не только в том, что он был ответственен за то, чтобы удержать её от попытки убить кого-то снова, но также и в том, что он никогда не простит себе, если с ней что-то случится. Забудь о том, что он будет главным подозреваемым, так как несет ответственность за неё, и если она умрет сейчас, то это будет его вина за то, что он не был с ней, когда должен был быть рядом. Макото, хоть и был слегка сбит с толку внезапным вмешательством, быстро пришел в себя. — Саяка, ты можешь рассказать нам, что случилось? На мгновение она замолчала, как будто даже не слышала их разговора. Затем ее глаза медленно переместились на них, и она пробормотала: -Извини, но я не имела никакого права голоса в этом вопросе. Если вы хотите знать, спросите его. Группа проследила за её пальцем, когда он поднялся, чтобы указать прямо на сцену, где их самый ненавистный директор теперь делал стойку на руках. — Гья-ха-ха! Извините за небольшой испуг, но я просто не мог дождаться, чтобы сообщить вам всем потрясающие новости! — Новости…? — спросила Хина, и на ее лице появилось озабоченное выражение, полное подозрения. — Йеперони! — Ответил Монокума, когда он снова встал вертикально. — Хорошие новости, друзья мои! Ваша награда за выживание в суде была разблокирована. Видите ли, я знаю, что за вами, детьми, в наши дни так трудно обращать внимание, особенно с СДВГ и всем прочим, и застрять в одних и тех же скучных местах, это всё может закончиться тем, что вы все будете скучать до слез; я знаю, что это плохо для меня. Итак, в интересах стимулирования вашего мозга, с этого момента, целый новый мир был открыт для вас всех, чтобы исследовать! Хотя едва произнесенное оскорбление было далеко не незамеченным, в конечном счете оно было проигнорировано за информацию, предоставленную рядом с ним. — Целый новый мир? -Вот именно! — Монокума коротко ответил на вопрос Макото. — Так будьте же свободны, мои чудесные ученики! Исследуйте, изучайте и составляйте планы на будущее. Я знаю, что так и будет. Пока! -Одну секунду. - Вмешалась Кёко, и выражение её лица стало твердым, когда медведь остановился на середине прыжка, чтобы посмотреть на нее вопросительным взглядом. -У меня ещё есть несколько вопросов, прежде чем ты уйдешь. Монокума застыл на месте, все еще готовый спрыгнуть со сцены туда, куда она уходила, когда это их не беспокоило. Какое-то время казалось, что он все равно уйдет. Наконец он выпрямился и посмотрел прямо на фиолетовоглазую девушку. — Хорошо, я думаю, что у меня есть время для пары вопросов. Но только несколько. У меня есть некоторые…дела, о которых я должен позаботиться. Валяй. Если она и была так же обеспокоена этим загадочным заявлением, как и остальные, то не подала виду. -Ну и ладно. Я просто хотел бы знать, что происходит с Джунко и новым правилом, наложенным на лазарет. — Ага, а что толку?! — Тут же вмешался Мондо. -А какого хера его сейчас заперли? -Э-это верно… — запинаясь, последовала Токо, обвиняюще указывая на медведя дрожащим пальцем. -П-пока суд не закончился, т-ты впускал нас и выпускал весь день. И вс же, когда мы все возвращались в наши общежития, ты нас запер. Это было сделано для того, чтобы ты мог у-убить её без нашего вмешательства?! При этом замечании писательницы среди собравшихся возникла внезапная паника. Был ли это его истинный план? Чтобы увести их подальше от модницы, которая осмелилась пойти против его правил, чтобы он мог убить её без их вмешательства? Эта мысль была отвратительна, но все же это было далеко не самое худшее, что они видели до сих пор у медведя. Но прежде чем они смогли сделать что-то большее, чем просто посмеяться над этой идеей, насмешка Бьякуи оборвала их. -Не надо так драматизировать.- Сказал он снисходительно, его взгляд скользнул вниз по носу, чтобы посмотреть на Токо, как будто она была не более чем помехой. -У него явно не было никаких проблем с попыткой убить её у нас на глазах, так зачем ему тратить силы на это, когда мы не можем быть свидетелями этого? К чести Токо, она даже не обратила внимания на его тон или слова, хотя это было больше потому, что она была занята тем, что потерялась в своем собственном мире, будучи замеченной богатым симпатичным мальчиком, чтобы заботиться о чем-то еще. -В его словах есть смысл.- Прокомментировал Монокума, самодовольный, как кошка на дереве, которая уставилась на собаку под ним. -Если бы я действительно хотел, чтобы она умерла сейчас, я бы позаботился о том, чтобы как можно больше людей стали свидетелями того момента, когда жизнь покинула ее глаза. Если я сделаю это там, где никто этого не увидит, ну, тогда никто не сможет учиться на ее ошибках. Я имею в виду, в конце концов, лучшие уроки в жизни-это те, которые выучены на примере других. -Я не думаю, что это означает именно это. — Как бы то ни было, — Монокума намеренно проигнорировал замечание Хифуми и снова повернулся к Кёко. - Есть причина для нового правила. Думайте об этом как о ситуации «зуб за зуб». Видите ли, всякий раз, когда вы успешно узнаете, кто оказался запятнанным во время классного суда, вам будет предоставлен неограниченный доступ к нескольким новым областям. Однако дополненные суды имеют гораздо более… скажем так, ограниченное вознаграждение. -В каком смысле? — Спросила Селеста. -Некоторые из предыдущих областей доступа будут заменены на новые, что позволит вам продолжить работу, но за счет того, что некоторые предыдущие места будут отрезаны. Кроме того, предполагалось, что лазарет будет закрыт по крайней мере до второго судебного заседания. Из-за произошедшего, пришлось ввести правки. Вы должны быть благодарны, что я даже позволяю вам даже продолжать получать доступ к нему. -Кстати говоря, — вмешалась Кёко, — я хотела спросить тебя об этом. В этом новом правиле вы заявили, что только медсестра имеет неограниченный доступ в лазарет. Я предполагаю, что это обязанность, которая будет размещена на доске вакансий, правильно? -Именно так. - Я недавно вывесил его на доске, так что если кто-то из вас хочет подождать остальных, не стесняйтесь подходить ко мне и я дам вам ключ. Просто помните, что точно так же, как мусорщик, дежурство в медкабинете будет окончено в конце недели, и я заберу ключ обратно. -А Джунко? — Добавила Сакура, — а каково её положение? -С ней всё в порядке.- Немедленно заявил Монокума, слишком быстро для многих из них. -Она проснулась вскоре после окончания суда, поэтому я перевел её обратно в палату. Если ей что-то понадобится от вас, ребята, я уверен, она позовёт. Прежде чем он успел задать еще какой-нибудь вопрос, Монокума развернулся на сто восемьдесят градусов и заковылял прочь. -А теперь, если вы не возражаете, я пойду. Если есть какие-либо опасения по поводу новых мест, говорить всё прямо сейчас, в противном случае, у меня есть важное дело, которым нужно заняться. Увидимся позже! — и с этими словами медведь исчез за трибуной, оставив их в ещё большем замешательстве, чем прежде. На краткий миг все они замолчали, собравшись с мыслями и приняв новое правило. Но что еще более важно, было кое-что, что требовало решения. — Итак… — протянул Леон, растерянно глядя на остальных. -Кто-нибудь еще заметил что-то неладное во всем этом? -Мне вдруг показалось, что он ведет себя очень странно.- Заметила Селеста с выражением глубокого любопытства на лице, глядя туда, где исчез Монокума. -Если бы мне нужно было что-то сказать об этом, я бы сказал, что он казался довольно взволнованным ближе к концу. -Он сказал что-то о «важном деле», верно? Как ты думаешь, что он имел в виду? — Спросил Хиро, почёсывая свои бинты, внутренне напоминая себе, что в какой-то момент ему нужно будет их сменить. У других подростков тоже не было никаких идей, и они просто смотрели друг на друга в общем замешательстве и беспокойстве, как будто они пытались читать мысли друг друга только через зрение. Но на самом деле они беспокоились вовсе не за своего мучителя. К этому моменту они уже не могли всерьез беспокоиться о судьбе своего вдохновителя. Но, если что-то имеет человека, ответственного за вашу дальнейшую жизнь, внезапно начинает действовать уклончиво, Вы знаете, что вы должны быть по крайней мере немного обеспокоены. — Что бы это ни было, я сомневаюсь, что мы сможем узнать что-нибудь, стоя здесь.- Раздраженно заметил Бьякуя, вечно скрестив руки на груди и внутренне застонав от необходимости выяснить ещё одну причуду своего пленителя. Было достаточно плохо, что они всегда ходили взад и вперед со своими правилами, заставляя его чувствовать, что оно хочет одновременно их убить, но в тоже время спасти. Любое другое отвлечение внимания к этой тайне было просто нежелательно в данный момент. Тем не менее, если и было что-то, что богатый подросток мог сказать, так это то, что организатор был, по меньшей мере, интересным. Сколько же времени прошло с тех пор, как ему приходилось так много работать головой, чтобы понять внутреннюю работу кого-то равного или хотя бы немного похожего по положению? Как давно он был вынужден обходить чужие планы и манипуляции, чтобы прийти к правильным решениям? По его собственному мнению, этого было недостаточно, но, по крайней мере, это могло стать интересным отвлечением от его мирской жизни. -Он ведь упоминал что-то о других незапертых зонах, верно? — спросил Хифуми, нервно переводя взгляд со сцены на двери, ведущие обратно в школу. Взгляды остальных последовали за ним, мельком взглянув назад, чтобы настороженно посмотреть друг на друга. Так много вопросов теперь терзало их умы. Что это с Монокумой вдруг случилось? Какие области были теперь открыты для них? Смогут ли эти районы предоставить им инструменты, необходимые для побега из этой школы, превратившейся в тюрьму? Ну, как бы то ни было, они знали, что Бьякуя был прав. Они никогда не найдут там своих ответов. Так что, торопливо шагая, они направились к двери, сопровождаемые Леоном и така двумя калеками. Будем надеяться, что там найдется что-то хорошее. -Так это и есть второй этаж? Пробормотал себе под нос Абсолютный везунчик, поднимаясь по лестнице и озираясь вокруг удивленными глазами. Правда, на первый взгляд там было не так уж и много интересного. Прямо перед ним был синий освещенный коридор с парой туалетов, разделенных по полу, но сразу же слева было что-то гораздо более интересное. Набор фиолетовых цветных дверей с якорем, гордо показанным на левом и запертым прямо над головой, был серебряной пластиной, которая утверждала местоположение просто, «бассейн». — Бассейн? — подумал он про себя, совершенно сбитый с толку этим знаком, и даже потёр глаза, чтобы посмотреть, не попала ли в них пыль и не испортила ли ему зрение. И все же, сколько бы он ни тёрся, он не мог заставить зрение исчезнуть или хоть немного измениться. -А почему на втором этаже есть бассейн? — Лениво спросил он, безуспешно пытаясь объяснить существование такой особенности. Не сам бассейн, в такой престижной школой, как Пик Надежды, которая хвасталась любовью ко всем талантам, не было проблемой представить их приспособленными для тех, кто был более водным и спортивным в своих учениях. Скорее, это было расположение такой вещи. Это должно было быть само собой, но была причина, по которой бассейны традиционно стремятся быть расположены на первом этаже здания, если не снаружи полностью. Объём подготовительной работы, которую нужно будет сделать, чтобы удержать несколько сотен галлонов воды, его вес, а также количество людей, использующих этот бассейн, это было удивительно. Им потребовалось бы огромная площадь, чтобы вместить огромное количество фунтов, если не тонн, которые будут поддерживаться независимо от его веса. Кроме того, риск того, что вся эта штука рухнет и раздавит ничего не подозревающую жертву, был ошеломляющим. И это было только в том случае, если это было для того одного этажа, если то, что подразумевал Монокума, было правильно, тогда было еще больше этажей за этим. Там должна быть какая-то серьезно сумасшедшая структурная целостность, чтобы нести все это. Конечно, в конце концов, это финансируемая государством школа, так что это было не слишком далеко от области возможностей. Даже с Монокумой вокруг, это было не самое невероятное, что он видел. Но все же… - Нет, ничего страшного.- Пробормотал он, стряхивая эту мысль с головы. Как бы сильно он ни хотел сосредоточиться на запутанной структуре школы, более насущная проблема заключается в том, чтобы сначала изучить эти области. Он мог бы позже поинтересоваться материально-техническим обеспечением этих комнат. Решив, что он потратил на эту тему более чем достаточно времени, он отодвинул ее в сторону и вошел в комнату. Тут же он заметил еще троих одноклассников, осматривающих комнату, и в воздухе повеяло запахом хлорки. Однако любое дальнейшее расследование было прервано, когда он был практически атакован одним чрезмерно возбужденным любителем плавания. — Макото! Угадай что?! Угадай, что я только что нашла?! У них здесь есть бассейн! Бассейн! Бассейн, бассейн, бассейн! — Хина практически вибрировала на месте, как чихуахуа, накачанная кофеином, её глаза сверкали и были полны звезд, когда она вторглась в личное пространство Макото. Её возбуждение было настолько сильным, как будто она внезапно обрела ауру, которая излучалась из её кожи и заставляла ее светиться. По правде говоря, он нашел бы это восхитительным, если бы она не вторгалась в его личную жизнь так сильно. — Т-ты не должна повторять это снова, я понял.- Он заикался, когда она продолжала парить, немного надеясь, что этого будет достаточно, чтобы успокоить ее волнение или, по крайней мере, заставить ее немного отодвинуться назад. К сожалению, она только приблизилась, практически прижимаясь к нему, когда выдохнула: -А в раздевалках полно тренажеров! Сакура сойдёт с ума, когда узнает об этом! -Да уж, тут ты права.- Это было всё, что он мог сказать, прежде чем она, наконец, отстранилась так же внезапно, как вторглась, выглядя так, как будто она была готова убежать в водоём и сказать «К черту всё остальное расследование». Единственное, что сдерживало её, казалось, был один очень яркий предмет, свисающий с потолка. -Э…это что, пулемёт Гатлинга? — Нервно спросил он, глядя на массивное орудие, установленное на шарнире и нацеленное между двумя дверьми раздевалок синего и розового цветов. Какой бы ни была причина, по которой он там оказался, было ясно, что это не украшение, учитывая пояс с пулями, запертыми и заряженными в патроннике. — Похоже, они довольно серьезно относятся к святости школы.- Заметила Селеста, когда она и остальные тоже посмотрели на эту штуку, хотя она была заметно спокойнее остальных. Нет, скорее ее заинтриговало присутствие этого оружия. В её глазах появился странный блеск, который честно расстроил счастливчика. Но эта мысль была быстро отброшена в сторону еще одним вмешательством директора, сказавшего: -Это уж точно! Четверо подростков подскочили на звук, быстро обернувшись, чтобы увидеть своего отвратительного директора, стоящего среди них. Без малейшего колебания они сделали шаг назад от медведя, в то время как он продолжал безразлично относиться к их шоку. -Мы здесь, в этом месте, гордимся тем, что поддерживаем уровень стандартов в этих стенах. Любая незаконная деятельность в этих залах является серьезным нарушением. -Интересно.- А что, скажите на милость, вы квалифицируете как «незаконная деятельность?» Медведь расхохотался в ответ на её вопрос, даже ухватился за бока от смеха. -О, как будто вам нужно угадать, мисс лолита. Рукоблудие, горячая ночь и прочие половые радости жизни? Проще говоря, если вы решите «выпустить пар» с кем-то в раздевалке, то вам лучше всего будет подготовиться к получению нескольких десятков фунтов свинца в ваши тела. -Как будто кто-то может заниматься… такими вещами в раздевалке.- Хина поспешила возразить, и её щеки залил рубиновый румянец. Похожая окраска горела на лице Макото и Чихиро, так же как и их сознание неизбежно уходило на юг от ментального образа. Даже у Селесты на щеках был легкий румянец. Несмотря на всю ее способность сохранять невозмутимое выражение лица, она всё ещё была здоровым подростком. — А? — Спросил он, прежде чем сам странно начал светиться красным оттенком, когда толстые капли того, что казалось потом, начали стекать по его голове. -неужели наша милая маленькая пловчиха занимается такими вещами? Как похотливо. Ну, я могу только представить, что подумали бы остальные члены вашего класса, если бы услышали эту пикантную информацию. Ха-ха-ха. -Не смей этого делать! — заорала она в ответ, и её некогда легкий румянец теперь разливался диким огнем по шее и ушам, когда она угрожающе подняла кулак. — И кроме того, как ты вообще узнаешь, если кто-то попытается? — Всё просто! Обе раздевалки оснащены электронным замком, который можно открыть только с помощью электронных карточек. Это само собой разумеется, но только электронный карточка парня откроет мужскую раздевалку, и наоборот. Медведь положил свои лапы на бедра и поднял голову в самодовольной гордости Макото вынужден был признать, скупо или нет, что это было довольно невероятно. Возможность просто использовать Э-карточку, указывающая на вашу гендерную принадлежность, действительно делала риск любой непристойности намного ниже, чем стандартные замки любых других раздевалок, в которых он когда-либо был. Тем не менее, это вызвало один вопрос, который Хина в конечном итоге будет задавать. -Но что, если кто-то просто держит дверь открытой, а кто-то другой прокрадывается внутрь? — Тогда я лично встречусь с этим непристойным негодяем! Этот вид сексуальной распущенности не приветствуется в этих залах и будет безжалостно наказан, — Угрожающе заявил медведь. -Но что произойдет, если другой ученик одолжит свою Э-карточку кому-то другому? — Спросила Селеста. — Мальчик может одолжить девичий справочник, и это приведёт его в женскую раздевалку, не так ли? Монокума стоял молча, его лицо ничего не выражало, пока он обдумывал вопрос игрока. Затем с его губ сорвался довольно тревожный смешок. -Хех, а я-то думал, что Хина была извращенкой в этом разговоре, но тут ты придумываешь что-то такое низкое, такое…порочное. От этого у меня на глаза наворачиваются слезы. К чести Селесты, она едва поморщилась от такого пренебрежения к ней, решив вместо этого впиться взглядом в медведя в ожидании его замечания. -Это было просто наблюдение, не нужно быть таким грубым. — Да, конечно. Ты говоришь помидор, а я говорю «помолчи».- С еще более глубоким взглядом игрока Монокума продолжил. — В любом случае, если ты готова рискнуть потерять свой единственный ключ от большей части школы, то это полностью твоё решение. В конце концов, если что-то случится с кем-то, это было бы довольно компрометирующим, если бы твою Э-карточку найдут на месте преступления, не так ли? -Да, это было бы весьма неудобно.- Селеста вынуждена была признать это, и Макото полностью согласился. Как бы он ни верил в других, даже он не мог отрицать, что существует огромный риск того, что кто-то может быть обвинен в убийстве, если они одолжат свою Э-карточку в неподходящее время или не тому человеку. -Но знаешь, ты, кажется, ужасно озабочен всей этой «охраной».- Заметила Хина, приподняв бровь. Впрочем, у неё были все основания для беспокойства. Было довольно странно, что тот, кто контролировал Монокуму, был настолько безнравственным, что они сказали бы им всем убить друг друга, но он был удивительно встревожен, когда дело доходило до таких вещей, как плотские действия в школе. С этим был какой-то странный диссонанс. Может ли быть так, что организатор нашел саму идею неудобной и хотел ограничить их, чтобы уберечь себя, или для этого было более значительное рассуждение? Как бы то ни было, у Монокумы была одна общая черта. — Хе-хе. Не совсем. Лично мне тоже было бы безразлично, что ты там вытворяешь. К сожалению, вы, подростки, такие сексуально озабоченные маньяки по своей природе, что вы попытаетесь трахнуть пластиковую бутылку! Поэтому, чтобы не допустить ничего неподобающего, я должен постоянно следить. Это описание, конечно, было не самым лестным образом, чтобы представить себе, чтобы все не думали, что там, возможно, были такие люди. -В таком случае, я прошу вас так же внимательно следить за нашим общежитием.- Сказала Селеста, рассеянно поднимая руку и теребя прядь своих волос. -Если бы кто-то из мужчин и женщин жил в одной комнате, их бы ничто не остановило. Хотя она и сделала хороший вывод, Макото не мог не вздрогнуть от этого замечания. В конце концов, первое нападение в школе произошло потому, что он сам впустил Саяку в свою комнату. В некотором смысле, если бы он не согласился на смену их комнат на ночь и вместо этого остался, чтобы помочь ей успокоиться в трудную минуту, вся ночь могла бы обернуться совсем по-другому. Неважно, что исход был вызван верой поп-идола в видео и слова вдохновителя, он все еще чувствовал себя частично виноватым за то, что позволил этому случиться, за то, что не реализовал ее план подставить его. - Я забочусь только о защите святого образа самой школы! — Возразил Монокума, Махнув лапой в явном отказе от её притязаний. - Меня совершенно не волнует, чем ты занимаешься в своих личных комнатах. Силой или хитростью, так что делайте там, всё что угодно. - Я так тебя ненавижу. - Это все, что Хина могла сказать по этому поводу. — Но… — начала Чихиро, но тут же оборвала себя: -Н-нет, ничего страшного. К несчастью, несмотря на то, что она была совершенно спокойна, Монокума все еще слышал её. — Хм? Что такое? -Эм… Ну это просто…если вы так озабочены тем, чтобы мы одолжили наши Э-карточки, почему бы просто не сделать правило, говорящее нам не делать этого? — глаза остальных троих расширились от осознания логики рассуждений программистки. Не было никакого смысла в том, что он был так взволнован из-за того, что они, возможно, готовили акты разврата, не устанавливая правила против чего-то, что он считал порочным. К сожалению, у него был ответ и против этого. -Ну, я собирался его создать, но я думаю, что уже ввёл достаточно правил против вас, ребята, так что если я добавлю еще одно правило, мне придется сделать его более существенным. Итак, думайте об этом больше как о здравом предложении, а потом-правиле. Есть также тот факт, что у нас уже был один инцидент, когда кто-то забыл правило и почти был казнён. Не так уж много причин пугать вас новыми правилами, когда у вас уже есть страх последствий неповиновения другим. Кроме того, если я буду продолжать добавлять всё больше и больше правил, то у вас никогда не будет возможности стать запятнанными. Это единственное слово в конце заставило пробежать дрожь по их спинам. Конечно, он больше заботился бы о том, чтобы один из них убил другого из-за общей порядочности. После всего, что они видели о нем, медведь все еще стоял как свидетельство того, что в этом мире всё не так. И словно услышав их мысли, он решил сделать себе еще хуже в их глазах. — Хотя, если бы ты была достаточно глупа, чтобы пойти против моего сильно сформулированного предложения, тогда у меня не было бы выбора, кроме как показать всему миру твой позор в качестве наказания. Итак, подумайте об этом, прежде чем вы начнете резвиться в шкафчиках. Увидимся позже! — и с этой довольно ужасной мыслью, оставшейся в их головах, медведь снова исчез. Подождав некоторое время, чтобы убедиться, что он не вернется, чтобы еще больше мучить их, Хина испустила тяжелый вздох, когда она упала. — Ооооооооох, этот проклятый медведь действительно испортил мне хорошее настроение. Может быть, я пойду искупаюсь, чтобы поднять себе настроение. Эй, Селеста, Чихиро, вы не хотите пойти со мной? -Больше всего на свете я ненавижу, когда мне на лицо льётся вода.- Селеста быстро отбросила приглашение, когда уже собиралась уходить. -Во всяком случае, здесь я увидел все, что мне нужно. А теперь мне пора уходить. Доброго вам дня. — Извините… я пас, спасибо.- Чихиро тоже отказалась, прежде чем отпрянуть назад, когда Хина внезапно встала перед её лицом. — Ч-что… Ой, да ладно тебе! Нет ничего лучше, чем хорошо поплавать, чтобы вытащить вас из паники.- Заявила пловчиха, твердо веря в каждое свое слово. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что плавание-лучший способ успокоить нервы. К сожалению, кроткая девушка не была поколеблена её убежденностью. -Я… мне очень жаль. Я просто не люблю носить купальники…у меня даже не хватает смелости зайти в раздевалку. Этого двое других никак не ожидали. — А? Ты даже не хочешь зайти в раздевалку? -Нет, это не так, — быстро возразила Чихиро, опровергая заблуждение Макото. -Я имею в виду, что хотела бы попробовать некоторые из тренажеров там, если я могу найти кого-то, чтобы позаниматься, но… Внезапно счастливчику стало ясно, что на самом деле он не так уж много знает о юной Фуджисаки, как ему казалось. Ему даже в голову не приходило, что стесняющейся программистке может не понравиться её миниатюрный размер тела и она захочет его изменить. И еще был тот странный страх, который она, казалось, испытывала перед раздевалкой. Было ли это из-за какой-то прошлой травмы в прошлом, или из-за того пулемёта, висящего над их головами? Размышляя об этом, он не мог оторвать взгляда от упомянутого оружия. В этом не было ничего удивительного. Большинство людей были бы обеспокоены тем, что тонна боеприпасов была направлена в их общем направлении. Но тогда почему она просто не сказала, что пулемёт напугал её слишком сильно вместо раздевалки? Но как бы то ни было, ее снова прервала теперь уже радостно улыбающаяся пловчиха, ободряюще положившая руку ей на плечо. — Ты можешь присоединиться ко мне и Сакуре, когда мы пойдем. Мы будем рады тебе помочь! На краткий миг показалось, что Чихиро вот-вот примет предложение взволнованной девушки, но затем на её лице промелькнуло выражение, которое Макото мог описать только как абсолютный ужас, и она поспешно отбежала с извинениями, оставив ошеломленную пловчиху и смущенного счастливчика позади. -Ей не нужно было убегать.- Это было все, что Хина смогла сказать, когда дверь закрылась за удаляющимся программистом. Все, что Макото мог сказать в ответ, было озадаченно: -возможно, она думала, что вы оба раздавите её. Услышала она его или нет, но Хина не ответила на этот выпад, предпочитая вместо этого принять позу размышления. -Но знаешь, это странно. Ты заметил, что она кажется очень сдержанной с девушками, но когда она с парнями, она включает очарование? Поначалу Макото не понял, что она имела в виду, но когда он задумался об этом, то в какой-то момент это действительно произошло. За исключением тех случаев, когда Бьякуя или Мондо были рядом, Чихиро действительно казалась намного более открытой, когда она разговаривала с одним из парней. Черт возьми, если не считать его самого, она была здесь единственной, кто не только мог, но и был готов разговаривать с Хифуми на регулярной основе, не спрашивая ни о чём. Было довольно странно, что то же самое нельзя было сказать о других девушках, поскольку Чихиро становилась довольно взволнованной и быстро отступала всякий раз, когда она оставалась с девочками дольше, чем на несколько минут, меньше, если они прикасались к ней, как это делала Хина. Конечно, для этого могла быть веская причина. Макото задалась вопросом, может быть, у неё просто были проблемы с уверенностью, когда она разговаривала с девушками из какого-то события в ее прошлом. Может быть, к ней приставали какие-то девчонки из ее старой школы, и в результате она чувствовала себя более комфортно с парнями. Или, может быть… -Неужели ей просто нравится, когда мужчины ласкаются к ней? — Хина довольно громко прервала его размышления. — Держу пари, Чихиро на самом деле соблазнительница! На мгновение Макото задумался над этой идеей, представив себе образ своей одноклассницы Фуджисаки, соблазнительно дергающей себя за край воротника с тихим смешком. Её дыхание вырывалось из её мягких губ в предвкушении того, что они будут делать вместе. Ее глаза озорно блестели, когда она смотрела в его глаза, потерявшись в внимании, которое он изливал на неё, когда она делала всё, что было в её силах, чтобы удержать его взгляд на своём лице. Это был взгляд, который действительно… — Да, это совсем не соответствует моему представлению о ней.- Невозмутимо сказал Макото. Чихиро, застенчивая маленькая Чихиро, ведёт себя так? Даже в его собственном воображении это было слишком далеко для него. Честно говоря, он раньше видел, что антисоциальная Токо ведёт себя так же, как кроткая программистка. С этой мыслью сейчас он решил, что лучше всего будет последовать примеру других и продолжить исследовать новый этаж еще немного, чтобы, когда они снова соберутся на встречу, он мог дать более подробный отчет для тех, кто пропустил. Поэтому, сказав напоследок надутому пловцу несколько слов, Макото вышел из бильярдной и направился к следующему пункту назначения, твердо решив, что они найдут что-то стоящее в этом новом мире, который был открыт для них. -Значит, ты на сто процентов в этом уверена? Обычно я не люблю расспрашивать людей о том, в чём они меня заверили. Если меня что-то беспокоило, я спрашивал о том, что это было, и верил, что они знали, о чем говорят. До сих пор у меня никогда не было оснований полагать иначе, когда мне сказали, что все будет хорошо, когда речь заходит о медицинских специалистах. Вот почему я чувствовал себя оправданным в своем беспокойстве, учитывая, что обученный и лицензированный профессионал, с которым я в настоящее время разговаривал, был коротко подстрижен, имел светящиеся красные глаза и носил одежду медсестры, которая была забрызгана тревожным количеством крови! Но это была только верхушка айсберга. Если бы не тот факт, что я нуждался в её помощи, я бы сейчас не разговаривал с одним из самых больших сторонников армии отчаяния Джунко. В ту же секунду, как я позвонил ей, я понял, что с ней будет трудно справиться. Я знал это и был готов выслушать какую-нибудь тираду про отчаяние, про то, как я велик, и про прочую подобную чепуху. К сожалению, Микан взяла эти мои ожидания и сделала с ними то, что Абсолютный Музыкант имеет тенденцию делать с переключателями громкости. Выкрутила на максимум. Я избавлю вас от мрачных подробностей того, что она практически боготворила меня, но достаточно сказать, что я был более чем рад, что её обучение превзошло её похоть и что она была более чем готова к выполнению задачи, в которой я нуждался от неё. -Д-да, без всякого сомнения, — сказала она с легким заиканием, но рубиновый румянец на её щеках был более чем тревожным. А… после предварительной диагностики я смогла определить его болезнь. Я могу сказать без каких-либо колебаний, что это излечимо, хотя и не без некоторых серьезных побочных эффектов или рисков. В-вполне возможно, что он сможет восстановить большую часть своих мышц и подвижность за несколько лет. Я отказался выдать вздох облегчения от этой новости. Я категорически отказывался надеяться на это прямо сейчас. — А риски и побочные эффекты…? - Н-ну, риск того, что его организм откажется от лекарства и, возможно, умрет, довольно высок. С тем, как сильно его иммунная система напряглась, чтобы сохранить ему жизнь до сих пор, ему уже невероятно повезло, что ему удалось продержаться так долго. Он уже превзошел свою предыдущую продолжительность жизни на целый год. Если мы пройдём через эту операцию, то сможем сокрушить то, что осталось. Мне хотелось плакать. Если бы я не был уверен, что она будет очень плохо реагировать на это, я, вероятно, сделал бы то же самое. Вместо этого я просто прижал руку к подбородку и закрыл глаза, изо всех сил стараясь не закричать. Я надеялся, что она сможет сделать больше, чем это, что она сможет создать какое-то чудо-лекарство от этой смертельной болезни, как они обычно делают во всех аниме. Не смейтесь, потому что, как бы мало я ни верил в чудеса, Микан по-прежнему Абсолютная Медсестра. Если кто-то и мог бы найти способ спасти кого-то от неопределенной смертельной болезни, то это была бы либо она, либо обладатель титула «Абсолютный Доктор»; и я никогда не слышал о нём здесь, поэтому я просто буду придерживаться того, кого я знал. И к её чести, она была в состоянии предположительно выяснить, какой именно неизвестный вирус заставил его быть прикованным к постели; даже несмотря на то, что она отказалась сказать мне точно, как это было. Я не знаю, почему, и хотя я был немного обеспокоен, у меня были более важные дела и мало времени, чтобы подготовиться, поэтому я, к сожалению, должен был оставить его. Как только я собрался заговорить, Микан перебила меня: — Мне очень жаль. Я… мне так жаль! П-п-пожалуйста, не надо меня ненавидеть! Я сделаю всё, что угодно, просто пожалуйста.… Мне стало немного грустно за неё, когда она запаниковала, очевидно, неправильно истолковав мою позу для какого-то разочарования в ней. К сожалению, даже когда она тонет в отчаянии, кажется, что её огромный страх быть ненавидимой был сильным. А может, это и к лучшему. Это означает, что есть что-то, что можно спасти. — Нет, всё в порядке, — я попыталась успокоить её, широко улыбаясь, чтобы стабилизировать её. -Если ты говоришь, что это можно сделать, то будь проклят риск. Я верю, что ты заставишь его встать и ходить. Ладно, с другой стороны, это заставило её успокоиться. Проблема, это было немного… слишком спокойно, если вы понимаете, что я имею в виду. Она звенела всеми видами тревоги в моей голове. -…Ты мне доверяешь…? — Спросила она слишком спокойным для неё голосом. -…Да, это так. Мой любимый всегда прощает меня… всегда. Как глупо с моей стороны забыть об этом… Я с трудом подавил неистовую дрожь, пробежавшую у меня по спине. Это было нелегко, потому что это было похоже на то, как будто кто-то вылил на меня ведро ледяной воды. Было что-то изначально неправильное в этом взгляде её глаз, и тем более в её тоне. Там был только этот темный оттенок злого умысла, как угроза, что если она не услышит, что она хочет, то будут ужасные последствия. Это так нервировало, потому что она была совсем не таким человеком. Микан, несмотря на свою неуклюжесть и крайнюю застенчивость, была добрым человеком, который заботился обо всех с открытым сердцем и непоколебимой заботой. В то время как у неё были проблемы с самоуверенностью, которые были таковы в самых высоких крайностях, что я задавался вопросом, как ей удалось выйти из дома без экзистенциального срыва, и постоянно беспокоилась о том, чтобы беспокоить, наскучивать или оскорблять других, до такой степени, что она чувствует необходимость спросить, нормально ли она делает что-то такое простое, как запоминание имени человека, она бы отложила все это в сторону, чтобы помочь людям, когда они были расстроены или ранены. Но эта Микан абсолютна нестабильна. Член Абсолютного Отчаяния, который использует свои медицинские знания, чтобы сохранить людям жизнь, в то время как мучает их различными методами. Там, где нормальная женщина размышляла бы о том, чтобы сделать кого-то, кого она любит, инвалидом, чтобы он остался с ней навсегда, эта извращенная медсестра действовала бы с удовольствием, не заботясь о том, кому она причиняет боль в этом процессе. Внезапно я радуюсь, что заперт в этой сильно укрепленной школе. Как бы то ни было, я решил, что в моих интересах успокоить её. Поэтому я подавил желание закричать и изобразил самую нежную улыбку в своем арсенале. -Конечно, я прощу тебя, милая. Ты же не сделала ничего плохого. И ты это прекрасно знаешь. Просто сделай всё возможное. Я рассчитываю на тебя… люблю тебя! Я демонстративно проигнорировал извращенное хихиканье, которое она издала, и тяжелую дрожь, которая сотрясала её тело и оборвала связь. Как только экран вернулся к стандартному управлению для Монокумы, я перестал подавлять дрожь. Ну, я говорю «дрожь», но то, как это может выглядеть для внешнего наблюдателя, будет больше похоже на «если бы муравьиная ферма свалилась мне на спину». Это было так жестоко. Никогда в жизни я не испытывал такого отвращения сразу от одного только взгляда на чьё-то лицо. Это было так, как будто она раздела меня своими глазами и обнажила все худшие части моей души. Может быть, это то, с чем Джунко приходится иметь дело регулярно? Если так, то я мог бы в конечном итоге радоваться за конец света, это было просто ужасно. Пытаясь отвлечься от мысленной травмы, я встал со стула, чтобы посмотреть на камеру в центре просмотра, чтобы увидеть, где были другие в их поисках. Большинство из них были там, где я ожидал их увидеть сейчас, так как они были в библиотеке, теперь найдя письмо, которое сообщит им о закрытии школы с прошлого года, безответный ноутбук, полный ответов, которые им нужны, и маленькая кладовка, заполненная всевозможными конфиденциальными национальными секретами, копиями неизданных полицейских отчетов и другими правительственными вещами, которые могут убить кого-то, если они прочитают их вслух. Конечно, последнее в данный момент не должно было меня беспокоить. Нахальная усмешка появилась на моём лице, когда я наблюдал, как Бьякуя пытается открыть дверь и с треском проваливается, а замок всё ещё на месте. Это доказывает ему, что он не принимает меня всерьёз. Как я уже сказал им, они не получают так много новых вещей, открытых для дополнительной пробной системы, и я решил, что это будет хорошим временем, чтобы выполнить это обещание. Я уже подумывал о том, чтобы оставить библиотеку целиком, ванную секцию или даже бассейн закрытыми, но в конце концов решил запереть эту дверь на некоторое время. Лучшая часть? Это также помогло бы моему «другу» Убийце Сё держать себя в тайне еще немного. Да, я прекрасно понимаю, как плохо это звучит. К сожалению, я прекрасно понимаю, насколько она полезна для меня и всей группы в целом, но чем дольше она оставалась неизвестной, тем выше были шансы удержать её от того, чтобы она не погубила себя своими убийственными тенденциями. Кроме того, это даст другим больше времени, чтобы привыкнуть к нормальной Токо больше, прежде чем их умы будут взорваны открытием её другой половины. Вернув свое внимание обратно к камерам, я решил настроиться на то, что единственные люди, которых я не совсем знал, что они делали во время этого расследования. Саяка и Леон. Поскольку они выжили, я теперь имел удовольствие видеть, как все изменится с их включением. Я ожидал, что там будет хоть что-то значительное. К сожалению, Саяка находилась под домашним арестом, а Леон был её проводником, который мог привести её только в столовую и её комнату, что серьезно уменьшало количество мест, где они могли помочь. Не помогало и то, что поп-идол, казалось, была под облаком страданий, и едва реагировала на попытки бейсболиста заставить ее съесть некоторые из лепешек, которые я оставил на кухне. Да, можно было бы подумать, что они остановились бы, чтобы поставить под сомнение подозрительный факт, что там была огромная куча вещей, когда никого не было на кухне в то время. И всё же, ни слова об этом. В то утро даже Мондо не остановился, чтобы спросить об этом, а он был одним из первых, кто пришел туда. Однако удача сияла и в другом направлении, и я уверен, что это заставило мои глаза сверкнуть интригой. На сцену вышел Макото. -Ты уверена, что больше ничего не хочешь? Саяка внутренне вздохнула от этого вопроса, когда она повернулась, чтобы еще раз вежливо улыбнуться Леону, который держал тарелку с разогретыми блинами в одной руке и вилку в другой, а он смотрел на неё с беспокойством. Это был вопрос, который он задавал ей уже несколько раз до сих пор, и хотя он был немного милым, он действительно начинал действовать ей на нервы. Тем не менее, несмотря на это раздражение, которое она чувствовала, она не собиралась рисковать своим продолжительным временем под его бдительным оком, становясь более неприятной, чем это уже было, поэтому она вздохнула и дала ему свой спокойный ответ. — Я в порядке, спасибо.- Но в его глазах всё ещё была неуверенность, и она добавила что-то вроде опровержения. -Не беспокойся обо мне. Со мной все будет хорошо. Если мне что-нибудь понадобится, я обязательно скажу тебе. Леон явно не был убежден, она могла сказать это даже не глядя на него, но он наконец понял намек и отодвинул стопку блинов подальше от нее. — Хорошо, если ты так говоришь. Только не забудь, что я здесь, если тебе что-нибудь понадобится. Она улыбнулась своей привычной театральной улыбкой, когда он сел за стол, не так далеко, чтобы он не мог помочь ей, если бы она нуждалась в нем, но достаточно, чтобы она могла иметь свое пространство. Она была благодарна ему за это, так как это означало, что она могла думать без дальнейших помех. Через некоторое время после того, как ученики выслушали небольшое объявление Монокумы, все разошлись в разные стороны. Така вернулся на первый этаж, чтобы посмотреть, какие новые помещения открылись, в то время как большинство других пошли проверить второй этаж. Хиро и она, видя, что они все еще прикованы к инвалидному креслу, также остались на первом этаже, и ясновидящий в конечном итоге был привлечен моральным компасом, чтобы неохотно помочь в его поисках. К несчастью, она все еще была наказана, и ни она, ни Леон не поели в то утро, так что Леон решила взят её в обеденный зал, чтобы быстро перекусить. К сожалению, из-за того, что её желудок уже несколько часов переворачивался, она не смогла проглотить больше нескольких кусочков своего завтрака, прежде чем почувствовала тошноту; хотя она не была уверена, было ли это потому, что она всё ещё выздоравливала или просто из-за чувства вины. Это был позор, который она должна была признать, когда она смотрела на почти неповрежденный блин, сидящий перед ней, покрытый немного маслом и сиропом, это были одни из лучших на вкус блинчиков, которые она ела в течение многих лет. Конечно, с её карьерой она не могла часто принимать такие блюда, в них было слишком много сахара и калорий, чтобы быть последовательной едой. Но это все еще были лучшие из тех, что у неё были. В какой-то маленькой части своего сознания она понимала, что ей не следует так сильно сосредотачиваться на своей недоеденной еде, но это удерживало её от сосредоточения на своей вине и ситуации в данный момент. Она должна была сосредоточиться на других вещах, чтобы чувство вины за свои поступки не тяготило её. Она на минуту тряхнула головой, чтобы прояснить её. На раздумья не было времени, были более важные вещи, о которых нужно было подумать. На мгновение она вспомнила о том, что ей было интересно, о чем-то, что беспокоило ее уже некоторое время. — Эм, Леон. Я… — начала она, но была оборвана в том единственном случае, которого не хотела. Леон посмотрел на вход и сказал что-то такое, отчего то немногое, что ей удалось съесть, показалось ей камнем в животе. — Эй, Макото, что случилось? — Она широко раскрыла глаза, когда счастливчик вошел в комнату, его взгляд блуждал от Леона к ней, и там они расширились. Он выдохнул её имя, и она почувствовала немалый трепет, когда он направился к ней. Внезапно её мысли вернулись к темным местам, которых она старалась избегать со вчерашнего вечера. Теперь она видела, как счастливчик накричит на неё за то, что она предала его. Обвинит её в том, что она использовала его с самого начала, что их дружба ничего для неё не значила. Он мог бы просто обвинить её в том, что она была паршивой помощницей, что она просто обманывала его всё это время, что он всего-лишь игрушка. — Саяка? Ты в порядке? Вот так же внезапно она перенеслась из своих гнетущих мыслей в реальность, где увидела, что Макото стал намного, намного ближе к ней. Так сильно, что он незаметно для нее положил одну руку ей на плечи, а другой потянулся к ее лицу. Неужели он собирается дать ей пощечину? Схватить её за голову и трясти ею, как маракас, в такт какой-то песне в его голове? Неужели он собирается вцепиться в ее кожу, разорвать плоть и оставить ужасный шрам, служащий напоминанием о ее слабости? Неужели он…? Её мысли путались, когда его большой палец мягко нажал прямо под её глазом и слегка ударил в сторону. Затем, словно прочитав её мысли, он ответил на невысказанный вопрос: -Ты плачешь. Почти бессознательно она протянула руку, чтобы подтвердить слова счастливчика, а когда отдернула её, то с изумлением обнаружила, что её щеки увлажнились, а глаза начали слегка щипать. Она просто была так сосредоточена на своих собственных гнетущих мыслях, что это прошло незамеченным до сих пор. Но теперь, когда она осознала это, ей показалось, что шлюзы были широко открыты, когда её зрение начало затуманиваться, а из глаз потекла ещё большая жидкость. — Макото…мне… мне очень жаль.- Она наконец зарыдала, ее стены, которые она строила всю ночь, и ее многочисленные сценарии, которые она планировала, рухнули вместе с этим маленьким актом беспокойства. Она так долго пыталась собраться с духом, чтобы поговорить с ним, объяснить, что происходило в ее голове, когда она предала его доверие, и почему она сдалась, и все это рухнуло в тот момент, когда он выразил хотя бы малейшее беспокойство. Она чувствовала себя такой жалкой, недостойной его доброты. — Ну и что? В…в-все нормально, Саяка.- Сказал Макото, слегка отстранившись, когда она закрыла лицо руками, его беспокойство перекрывало любое чувство недоверия или трепета, которое он мог бы почувствовать. Ему было так трудно продолжать злиться на неё. Однако она была непреклонна, качая головой и продолжая плакать. -Н-нет, это не так. То, что я сделала, было непростительно, бесчеловечно. Мне вообще не следовало думать об этом дурацком плане. Я просто была так поглощена тем, что вот-вот потеряю, что даже не задумывалась о том, чем бы я пожертвовала, чтобы вернуть его обратно. Я пыталась подставить тебя, я п-пыталась убить Леона и подставить тебя. Я отнеслась к твоей дружбе как к чему-то, что можно отдать, а не как к чему-то, что следует беречь. М-мне жаль. Её грехи были открыты ему, и она продолжала плакать. Она понимала, что у него нет никаких шансов простить её, но это не мешало ей надеяться, что он, по крайней мере, найдёт в себе силы снова поговорить с ней и, возможно, даст ей шанс хоть немного искупить свою вину. Она не знала, что её потенциальная жертва еще не совсем ушла, настолько потерявшись в своем собственном мире, что она совершенно забыла о том, что Леон всё ещё был в комнате. Бейсболист мог только неловко потереть затылок на заднем плане, когда она сломалась. Он не совсем понимал, как относиться ко всему этому. С одной стороны, какая-то маленькая часть его души чувствовала себя немного увереннее, видя её такой раскаивающейся. В конце концов, она пыталась убить его, он бы не нервничал, если бы всё пошло по другому, но прямо сейчас это было ослаблено зрелищем перед ним прямо сейчас. Было ясно, что она чувствовала себя такой же разрушенной эмоционально, как и в ту ночь, когда совершила покушение на его жизнь. С другой стороны, неужели он хотел простить её только потому, что она чувствовала себя виноватой перед Макото? Хотя это звучало так, как будто она имела в виду обоих мальчиков, которыми пренебрегла в своих попытках покинуть эту школу, вполне вероятно, что она просто разговаривала с везунчиком, чтобы привлечь его. Вполне возможно, что она даже не сожалела о том, что пыталась хладнокровно убить его, а просто хотела получить какое-то подтверждение своих действий. Эта мысль заставила его нахмуриться еще больше. Ну что ж, если это то, чего она хочет, тогда он остановит её несколькими своими собственными словами. Но прежде чем он успел что-то сказать, Макото наконец произнёс. -Я…я уже некоторое время думаю, с тех пор как… ну, ты знаешь, на суде. И, я действительно был расстроен всем, что случилось. Я до сих пор такой. Я понял, что, вероятно, не было ничего, что я мог бы сказать, что остановило бы вас, не случись какой-то другой…худшей ситуации. Я не могу сказать, что я могу игнорировать то, что произошло, и притворяться, что все в порядке. Она еще сильнее сжала голову руками, пытаясь подавить рыдания, которые рвались из горла. Это было тогда. Он не принял её извинений, и собирался разорвать все связи с ней. Он собирался замолчать и никогда больше не смотреть на неё. Впрочем, она его не винила, потому что на его месте поступила бы точно так же. Единственное утешение, которое она чувствовала, было то, что он собирался сказать ей это прямо в лицо, вместо того, чтобы молчать. -Но несмотря на все случившееся, я не могу сказать, что осуждаю тебя за это. Мягко продолжал он. -Эта… вся эта запутанная ситуация произошла только из-за Монокумы и организатора. Именно они загнали тебя в угол и заставили так отчаянно хотеть выбраться оттуда в первую очередь. Я… я не могу игнорировать то, что ты сделала, но я также не могу забыть тот факт, что ты не чувствовала, что у тебя был выбор. И… кроме того, я не могу забыть, что мы друзья. Ее голова медленно поднялась с рук, чтобы посмотреть на мальчика перед ней, застигнутая врасплох и полная недоверия. Неужели он действительно говорит…? — Итак, я собираюсь продолжать верить в тебя, даже после всего этого. Я собираюсь продолжать усердно работать, чтобы мы все смогли выбраться отсюда. Я не собираюсь сдаваться, ни от тебя, ни от кого другого. Саяка ошеломленно уставилась на него, совершенно сбитая с толку его признанием. Он всё ещё доверял ей, после всего, что она сделала до сих пор? Он… простил её за то, что она сделала? Медленно, слезы начали собираться обратно в ее покрасневших глазах и начали проливаться. Сделав могучий рывок, она вскочила со стула и вцепилась в испуганного мальчика, который издал вопль. Она снова начала плакать, уткнувшись лицом в его плечо, когда позволила себе выпустить всю сдерживаемую печаль, вину и разочарование вместе с натиском заикающегося «спасибо». Тут же добродушная натура Макото взяла верх, и он обнял её в свою очередь, его рука, которая не поддерживала её, потянулась к её спине и растёрла маленькие круги на спине, чтобы успокоить её. Это было все, что он мог сделать для неё прямо сейчас, но в данный момент, это было все, что ей было нужно. Какие бы колебания он ни испытывал, принимая ее извинения, они были отброшены прочь, и он почувствовал, что с его плеч свалился тяжелый груз, и у него возникло ощущение, что она чувствует то же самое. Если они хотят пройти через это, то должны сделать это вместе, а не друг против друга. В противном случае, это было бы то же самое, что уступить организатору этой убийственной игры. В этот момент Саяка получила новый урок, который, как ей казалось, она знала все это время, но вместо этого отступила назад с самого начала. Дружба, связи, дружеские отношения. Они были незаменимы, и ничто не должно быть выше их. Даже в своей карьере. Она думала, что знала это чувство со своей группой, с их дружеским соперничеством и пассивно-агрессивными насмешками друг над другом и тому подобное, но в этот момент ей было ясно, что это было что-то совсем другое, и даже если она не могла точно определить, как именно она называла то, что у нее было с ними, она знала, что это не было похоже на дружбу, которую она имела с Макото. Она поклялась себе, что никогда больше не поставит своих друзей ниже всего этого и сделает все возможное, чтобы доказать свою преданность. Но сначала ей нужно было извиниться перед другим другом. Слегка отодвинувшись от Макото, она кивнула головой в сторону своего кресла. — Макото, ты не мог бы…? Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ей от него нужно, но через секунду он снова помог ей сесть на кресло. Потребовалось немного маневрирования, чтобы не взволновать ее бок, но практически сразу же она вернулась на свое место. Поблагодарив Макото, она повернулась к суровому Леону. На секунду она заколебалась. А потом все это начало рушиться. — Леон… — начала она, но была оборвана, когда он поднял руку. -Не надо… не начинай. Я знаю, что ты собираешься сказать, и не хочу этого слышать.- Слова Леона были произнесены спокойно, в его голосе не было даже намека на гнев, но все равно Саяка чувствовала себя так, словно её ударили в живот. -У меня было еще больше времени подумать обо всем этом, чем у Макото, но я не могу сказать, что смогу простить тебя так легко. Ты пыталась убить меня, девочка. Это не то, что я могу просто спрятать под ковром и делать вид, что этого не было. Мне понадобится много времени, чтобы все это обдумать. Она не чувствовала себя удивленной, это не было неожиданностью. Она знала, что было бы слишком долго думать, что Леон будет так же готов простить, как и Макото. Нет, тот факт, что везунчик простит её, был натяжкой, думая, что Леон сделает то же самое, было похоже на просьбу послать мяч на орбиту только с его битой. Он мог попробовать всё, что хотел, но у него не было ни единого шанса на успех. -Но… — продолжил бейсболист, — я все еще отвечаю за тобой. Это значит, что мне всё равно придется проводить с тобой много времени. Так что у тебя будет достаточно времени, чтобы убедить меня простить тебя. Хьюстон, мы вышли на орбиту. Саяка и Макото потрясенно уставились на бейсболиста, его внезапная усмешка и резкий поворот головы застали их обоих врасплох. Макото был единственным, кто нарушил молчание. -Значит, ты дашь ей шанс? — Эй, не поймите меня неправильно.- Вмешался Леон. -Я всё ещё очень зол на неё за то, что она сделала. Черт возьми, мне, вероятно, будут сниться кошмары о той ночи в течение нескольких лет, по крайней мере. Но эй, я думаю, что если я могу рискнуть своей жизнью, чтобы спасти её, я могу справиться с несколькими плохими снами. Все, что я действительно хочу прямо сейчас, это обещание, что, как только мы выберемся отсюда, Саяка, ты оплатишь мой счет за психиатрию. На короткое мгновение двое других замолчали, услышав требования Леона. Затем, как будто плотина прорвалась, двое подростков обнаружили, что смеются. Потом, когда он присоединился к ним, это перешло в откровенный смех. Какое-то мгновение они были так обеспокоены, что он даже не пытался увидеть её добрую сторону и продолжит цепляться за свою ненависть, что он взял на себя ответственность за нее только для того, чтобы мучить её. Макото чувствовал себя особенно глупо с тех пор, как побывал там, увидел выражение лица Леона и услышал его речь. Он знал, что профессиональный бейсболист помог Саяке выжить и спас её жизнь накануне вечером, даже после того, как она попыталась ударить его ножом, так что не было никакого смысла в том, что он вдруг передумает после всего этого. Для Саяки это было еще большим облегчением. Как будто чувство вины, мучившее её, уменьшилось от всепоглощающей силы до более управляемого зверя. Он не исчез полностью, она сомневалась, что это когда-нибудь произойдет, но сейчас она могла быть довольна тем, что могла. Легкая улыбка осталась на её лице, когда их смех стих, и она поняла, что не дала ему ответа. -Это психотерапия, но, конечно, Леон, я не думаю, что это будет проблемой.- Он вздохнул в ответ, и если бы не широкая улыбка на его лице, она, возможно, приняла бы его всерьез. — Отлично, потому что я не могу добиться никакого внимания от дам, если они услышат, что у меня была какая-то глупая фобия красивых дам, теперь я могу? — как бы подчеркивая это, он одарил Саяку чрезмерно возбужденным подмигиванием, что заставило её закатить глаза в изумлении. Это только заставило Макото снова усмехнуться и улыбнуться. Странно, но после всего, что случилось, он боялся, что они никогда не оправятся от этой ужасной встречи. И все же, здесь они смеялись и вели себя так, как будто этого никогда не было. Может быть, это была окружающая среда, но в тот момент они чувствовали себя старыми друзьями, которые возвращаются вместе после трудного периода, их связи испытаны и напряжены, но становятся еще сильнее, чем когда-либо от преодоления своих трудностей. Даже не имело значения, что они все еще находились в этой школе, захваченные в заложники сумасшедшим маньяком, в этот момент они были довольны друг другом. Так что, естественно, прошло совсем немного времени, прежде чем кто-то прервал их момент с громким стуком распахнутых дверей. -Привет одноклассники! — раздался громкий крик Таки, когда он толкнул очень недовольного Ясухиро через дверь, но жалкое выражение лица провидца сделало их команду более веселой, чем что-либо. — Как приятно видеть такие счастливые лица! Скажите мне, о чём вы говорили? Все трое обменялись короткими взглядами, но после легкой улыбки, появившейся на их лицах, Макото ответил: -Ничего особенного. Просто очищаю воздух между нами. Ишимару сказал что-то в ответ, что-то о командной работе и о том, что это будет хорошо для них в будущем, но это было в основном проигнорировано другими, поскольку три подростка мысленно размышляли о том, что произойдет дальше, в то время как ясновидящий смотрел на них с замешательством. Да, их доверие друг к другу сильно пошатнулось, и все они знали, что шрамы от их действий могут вызвать моменты нерешительности, чтобы помочь друг другу в будущем, и они могут отступать в недоверии друг к другу время от времени, но они сделали твердый шаг в правильном направлении, и если повезет, они смогут преодолеть все, что встретится им в будущем. Это был только вопрос времени. -Я хотел бы начать эту встречу! Четырнадцать учеников даже не вздрогнули от громкого голоса Киотаки, когда он встал со своего стула, хотя они отдали ему все свое внимание, когда они отвернулись от своих мыслей, чтобы посмотреть на него. Прошло всего несколько минут с тех пор, как все остальные закончили свои исследования, и, как они все согласились, все они вернулись, чтобы дать свои собственные отчеты о том, что они все нашли. Хотя там было несколько отставших, им не потребовалось много времени, чтобы догнать их. — Ладно, дамы и господа! Ну и как все прошло? Может быть, кто-нибудь открыл что-нибудь новое и интересное? — Продолжал Така, когда ему не ответили, хотя он вряд ли отказался бы продолжать, если бы кто-то дал ему ответ. Хотя некоторые из студентов и подняли брови, услышав его выбор формулировки в конце, это не помешало им сообщить о своих находках. -Ну, там есть библиотека.- Взволнованно сообщил Хифуми, намеренно игнорируя безмолвно кипящую Токо, уставившегося ему в спину. Вскоре после того, как отаку узнал, что на полках не было ни одной работы, которую он любил, они вдвоем вступили в жаркие дебаты по поводу одобрения их ремесла, а она откровенно оскорбляла культуру и искусство манги и додзинси, в то время как он также не верил в её собственные работы как что-то стоящее. Этот спор продолжался довольно долго, до такой степени, что Сакуре пришлось разнять их, прежде чем они устроили бы драку. В конце концов, единственное удовлетворение, которое Хифуми получил от всего этого, было то, что он, по крайней мере, получил последнее слово, прежде чем их разняли; что-то такое, что Токо очень волновало. Конечно, это было не единственное, что там нашли. Вместе с довольно старым, но явно мощным ноутбуком, который не включался, вероятно, из-за нехватки энергии от слишком долгого сидения там, судя по количеству пыли повсюду, было очень интересное письмо, которое содержало очень важную информацию. Согласно письму, которое было адресовано администрацией школы, Пик Надежды был закрыт, и хотя они не знали, как долго, это явно должно было быть намного дольше, чем они знали, так как Киоко предположила, что пыль на конверте стоила по меньшей мере год. Даже сейчас эта идея не имела для них никакого смысла, так как все они прекрасно помнили, что школа, в которую они ходили, конечно же, не выглядела закрытой, когда они впервые прибыли. Были также упоминания о какой-то серьёзной проблеме, которая вынудила школу принять это решение, но никто не помнил ничего, что это могло бы быть. Хотя это и отвечало на некоторые вопросы, например, почему они были единственными здесь, это ничего не говорило им о личности вдохновителя или цели в этом, ни о том, как они вообще смогли организовать всю эту аферу. -Там еще есть бассейн. Долбаный бассейн! Взволнованно заявила Хина, практически вибрируя в своем кресле, когда она боролась с желанием броситься назад по лестнице, чтобы продолжить своё плавание, которое она прервала для встречи. — И еще! И в раздевалках есть целая куча тренажеров. В женской раздевалке имеется большая покрышка с кувалдой и веревкой для неизвестных целей. Никто не заметил легкий румянец, который поднялся на лице Сакуры при этом, так как она была причиной существования этих предметов. Ее режим физических упражнений требовал довольно неортодоксальных инструментов, чтобы держать каждую часть её тела настолько сильным, насколько это возможно, но это была необходимость чего-то настолько приземленного, как шина и молоток, что ей нужно было больше для тренировки своих основных мышц. Поначалу она не испытывала в этом особой нужды, она знала множество основных упражнений, которые помогут ей поддерживать свой уровень физической формы, но это было не совсем то же самое. Когда Макото сообщил о школьном магазине и правилах, касающихся его, она была скептически настроена, что медведь даже предложит ей необходимые инструменты. Но время шло, и она все равно задала этот вопрос медведю. Это стоило ей нескольких сотен монет и по меньшей мере дюжины часов чувства стыда, но она смогла заработать свое снаряжение за день до первого мотива. Ей сказали, что всё будет доставлено через несколько дней, но события последних двух дней заставили её полностью забыть обо всем этом, и только чувство стыда помешало ей сообщить об этом именно так. Вместо этого она просто заявила: -Но там не было, однако, ничего похожего на выход. — Да…она права, — подтвердил Макото, слегка опустив плечи, и это движение повторили еще несколько человек. — Ну эй, нет никакой причины так дуться! — Вмешался Така, не желая больше ждать, чтобы сообщить о том, что он нашел. -Мы с Хиро сделали замечательное открытие! Были открыты склад и баня на первом этаже! И этот склад битком набит всевозможной едой, одеждой, всем, что ты захочешь. Там так много всего, что это безумие. Так что, не стесняйтесь набивать себе жабры! — Да, единственная проблема в том, что он открыт только днём.- Пожаловался Хиро, схватившись за голову, потому что весь день ему приходилось иметь дело с буйным голосом Таки, а это плохо сказалось на его головной боли. -На двери склада висит табличка, на которой это написано. По крайней мере, ванны открыты двадцать два часа в сутки. — Двадцать два?  Спросила Селеста, и Така тут же вмешался. — Боюсь, что так. По-видимому, с четырех утра до шести утра наш захватчик зарезервировал его для уборки, если никто не вызовется убрать его в этот день. Ничтожная цена, которую приходится платить в грандиозной схеме вещей. -Ну, это не должно быть проблемой в любом случае, пока мы все помним, что выходить ночью запрещено.- Селеста строго заметила, — пожалуйста, не забывай. -Да, это здорово и всё такое, но как насчет долбаного выхода отсюда? Нашли что-нибудь подобное?  Спросил Мондо у Таки, хотя было ясно, что ответить на этот вопрос может каждый. Как бы то ни было, он всё равно забрал ветер из парусов Ишимару. - К… сожалению, нет, я ничего такого не видел. Это заставило байкера зарычать от разочарования, когда он на мгновение прикрыл ладонью свое лицо: -Да ёбанный по голове. Кому какое дело, если у нас теперь есть чертов бассейн? Или склад, или ещё что-нибудь! Мы все еще заперты в этой проклятой школе! Нам нужно найти выход! Он подчеркнул это, ударив кулаком по столу, и громкий звук заставил многих других отпрянуть в сторону. Селеста, одна из немногих, кто не был заметно обеспокоен внезапным актом насилия, совершенным против бедного стола, заговорила с упрёком в голосе: — Ну-ну. Нет никакого смысла вымещать свой гнев на нас или на этом бедном предмете мебели. Адаптация важна, так? А сейчас мы должны найти способ наслаждаться нашей нынешней ситуацией. Мондо усмехнулся и отошёл в сторону, но не стал возражать, а просто пробормотал: - Как скажешь, гагара ебучая. Её левый глаз слегка дернулся, и улыбка стала ещё более натянутой, но игрок больше ничего не сказал. Когда с этим делом было покончено, Така снова взял разговор под свой контроль, хотя все еще выглядел немного подавленным. -Н-ну, а пока давайте продолжим наше расследование. — Итак, на сегодня мы закончили? — Спросила Кёко. На мгновение показалось, что он согласится и позволит им всем заняться своими делами, но он был отрезан, когда Леон вмешался с чем-то. — Подождите минутку, ребята. Мы все что-то забываем. То, что мы никогда не проверяли. Сказал он, но было не похоже, что кто-то понял, что он имел в виду, а если и понял, то ничего не сказал, поэтому он объяснил: -А что насчёт Джунко? Внезапное осознание, которое появилось в их глазах, заставило тех из них, кто понял, о чём он говорил, захотеть невозмутимо наказать остальных за то, что они были такими забывчивыми. Неужели она весь день была без дела, и они уже забыли о ней? Даже с новыми осознаниями, это не должно быть так легко забыть о ком-то. Но прежде чем они успели что-то сказать или кто-то еще успел что-то сказать, из открытых дверей столовой послышался голос, которого они никак не ожидали услышать. — Что насчёт Джунко? — мгновенно все глаза метнулись к двери, где они затем расширились при виде человека, стоящего там. Вернее не сколько стояла, так как она тяжело опирались на алюминиевый костыль, в то время как её правая нога, по всем намерениям и целям, тянулась за ней. Её лицо было совершенно красным, с тонким блеском пота, покрывающим её волосы, и один из её глаз был плотно закрыт, как для предотвращения попадания солёной жидкости внутрь, так и от явного напряжения от поддержания вертикального положения. Из её рта шёл легкий пар, когда она пыхтела, как будто пробежала марафон, и даже это казалось преуменьшением. На толстых повязках на её правой ноге тоже было довольно много крови, но, к счастью, не было никаких следов, капающих на пол. Но даже со всем этим, не было никаких сомнений, кто это был. Джунко Эношима.