I'm who now?/Кто я теперь?

— Итак? Что насчёт меня? Спросил голос их некогда вышедшей из строя одноклассницы, когда она посмотрела на каждого из них стальным взглядом, приказывая кому-то ответить на её вопрос. Несмотря на то, что она едва держалась на ногах и всем своим весом опиралась на костыль, за который цеплялась обеими дрожащими руками, её взгляд был все еще сильным, замораживая их на месте всякий раз, когда они пытались сказать свою часть речи. Они не знали, что сказать, слова терялись, когда модница сердито посмотрел на них. Одного её взгляда было достаточно, чтобы заставить их замолчать. -…Ладно, неважно.- Сказала она разочарованно после того, как некоторое время ничего не получала, с тяжелым ворчанием от усилия подняла костыль на несколько дюймов перед собой и начала идти к столу, прихрамывая. Поскольку её взгляд больше не был направлен в их сторону, пришедшие в себя ученики быстро поднялись со своих мест и бросились к ней. — Джунко, ты в порядке! — Воскликнула Хина со смесью шока и облегчения, ошеломленная присутствием раненой девушки, но с облегчением увидев ее в порядке…относительно говоря. У Джунко, очевидно, все еще была зашита рана на ноге, но она все еще была в состоянии встать и ковылять вокруг, так что она явно немного оправилась. Тем не менее, было ясно, что небольшое улучшение не имело большого значения, когда она задыхалась, как собака после пробежки в летнюю жару. — Определи, что значит «в порядке».- Без обиды ответила Джунко, щурясь от боли и продолжая хромать вперед с гримасой на лице и прерывистым дыханием. Хина и Сакура подошли к ней, чтобы предложить плечо, на которое она могла бы опереться, но она с ворчанием отмахнулась от них. -Мне будет лучше, когда… Боже…этот двуличный мудила помрёт… Пиздец.… Они обменялись взглядами, а она продолжала хромать, ее движения были нетвердыми и выглядели так, будто она вот-вот упадет, но она упрямо продолжала медленно двигаться к центральному столу с шумом то ли ярости, то ли возмущения, то ли и того, и другого при каждом тяжелом шаге. Но даже уходя, она продолжала напыщенно говорить: -Ёбаный медведь… ублюдок только дал мне костыль…а потом имеет наглость оправдываться, что все…остальные инвалидные кресла используются, и… черт возьми…бюджет не покрывал полную пару костылей…сказал, что это построит характер! Другие выражения лиц испортились от этого кусочка информации, их умы мгновенно заполнили пробелы. Учитывая все упоминания о том, что Монокума покрывал все их потребности, было маловероятно, что то, что он сказал моднице, было правдой. Скорее всего, это был какой-то ход, чтобы досадить ей за её попытку бросить ему вызов и пережить последствия. Не было никакой другой причины, по которой они могли бы поверить, основываясь на том, что они видели до сих пор. Было также небольшое чувство вины от Саяки и Хиро, единственных людей, у которых действительно было инвалидное кресло, вернее себя Саяка считала виноватой, так как она была причиной использования кресел. К тому же, учитывая, что и она, и ясновидящий всё ещё выздоравливали, было маловероятно, что они смогут дать своим одноклассникам их собственные кресла, пока им не удастся более менее восстановиться. — Джунко, давай поможем.- Хина мягко предложила подойти к покалеченной девочке вместе с Сакурой. Но как раз в тот момент, когда они собирались прикоснуться к ней, Джунко вытянула левую руку и слегка оттолкнула руку пловчихи. Хина отпрянула назад, но это не помешало ей сделать еще одну попытку. На этот раз ей удалось положить руку на плечо манекенщицы, когда та вздрогнула. — Не надо… — пробормотала Джунко слабым, но полным гордости голосом, умоляя о пощаде, пока она лежала в изнеможении. -Я…я должна сделать это сама…мне нужно…нужно добраться туда самой. Я… я отказываюсь быть инвалидом, я не… Пожалуйста, просто дайте мне попробовать… пожалуйста. Сердце пловчихи сжалось от боли, когда её подруга практически умоляла её отпустить, а пострадавшая гордость Джунко была полностью продемонстрирована, когда она изо всех сил старалась просто стоять, не говоря уже о том, чтобы дотянуться до стола. Ей очень хотелось проигнорировать слова модницы и подставить ей плечо, но выражение её лица заставило Хину заколебаться. Она посмотрела на своих друзей, отчаянно желая услышать ещё одно мнение на этот счет. Сакура отошла от слов Джунко из уважения к выбору модницы, но Хина могла видеть, что она не полностью отступила на тот случай, если что-то пойдет не так. Макото, Леон и Чихиро выглядели очень взволнованными, как и она, но они явно не были уверены, что делать дальше. Остальные, казалось, намеренно избегали её взгляда, либо не обращая внимания на сложившуюся ситуацию, либо просто были так же противоречивы, как и она, и настолько сомневались в том, как действовать, что не могли решить. Только Кёко не отворачивалась и смотрела на него с непроницаемым выражением лица. Таинственный человек, который был с ними до сих пор, наблюдал за Джунко с того момента, как она впервые появилась в дверях, её глаза не выдавали ни единой мысли, когда она изучала раненую девушку. В Кёко было что-то особенное, чего Хина никак не могла взять в толк, что-то от того, как она всегда была спокойна, что несколько нервировало девушку-пловчиху. Это было похоже на то, что она чувствовала, словно Селеста смотрящая с расчетом в глазах. Но в то же время у Кёко все было по-другому. Как бы в большей степени дело фактов, чем более оппортунистический подход игрока. Тем не менее, из судебного разбирательства было ясно, что она была невероятно умной и способной и была лучшим человеком, чтобы принять это решение в этой деликатной манере. Джунко явно хотела сделать это сама, но бедная противоречивая Хина не хотела, чтобы она слишком далеко зашла со своей травмой. Если бы она это сделала, то могла бы получить серьезные повреждения, которые оставили бы ей шрамы на всю жизнь. И все же, если бы Хина вмешалась в любом случае, она не была уверена, что модель когда-нибудь простила бы ее. Она не хотела расстраивать Джунко, но и не хотела больше видеть ее больной. Вот почему она почувствовала противоречие, когда Кёко ответила за неё. — Очень хорошо, но если ты упадешь, мы поможем тебе оттуда. Поняла? Дзюнко кивнула, благодарная за одобрение фиолетоволосой девушки, но Така не была так взволнован. -Одну секунду! Джунко, ты слишком сильно пострадала, чтобы передвигаться в одиночку! Пусть один из нас по- -Может, ты на минутку прекратишь? — Горячо перебила его Джунко, лицо её все еще пылало. -Я ценю твою заботу, правда, но я не зашла так далеко в своей жизни, позволив другим убегать из-за меня, и я не собираюсь останавливаться сейчас. Если вы действительно хотите «помочь» мне, то просто будьте готовы поймать меня, если я буду падать, но не смейте прыгать раньше, или я никогда не прощу вас. Вы меня понимаете? Ближе к концу она говорила спокойно, в её словах не было ни малейшей неуверенности, ни малейшей слабости. Это было похоже на то, как она медленно перешла от безумного к смертельно серьезному в течение нескольких секунд. Это было настолько неприятно, что моральный компас был полностью застигнут врасплох. Это был конец, все, что он мог сделать, это отступить, хотя и неохотно. — П-понятно. Она улыбнулась ему, поблагодарив за понимание, и, стиснув зубы, продолжила свой трудный путь к креслу. Каждый шаг сопровождался стоном гнева, разочарования и боли. Сакура и Хина стояли рядом, готовые подхватить её, если она вдруг упадет вместе с такой и Леоном на заднем плане. В конце концов, ей удалось добраться до стула, который она обычно использовала утром, и, используя плечо Мондо в качестве опоры, она использовала свой костыль, чтобы вытащить стул и маневрировать, чтобы сесть. Она выдохнула от усталости, когда села, балансируя костылем на столе с ворчанием, а затем ее голова ударилась о стол, когда она застонала, произнося слова благодарности. Остальные пристально смотрели друг на друга, беспокоясь за свою одноклассницу, но не зная, как на неё реагировать. Она была практически мертва на ногах, и тот момент, когда она ударилась головой о стол, конечно же, не помог. Они беспокоились, что она была слишком неуравновешенна, чтобы травмировать её встречей, что она не сможет продолжать дальше. В момент бесстыдной храбрости Чихиро подошел поближе к их раненому и несчастному другу. — Ты… Ты в порядке, Джунко? Был момент, когда девушка только застонала, но затем она медленно подняла голову и одарила программистку маленькой, усталой улыбкой. -Мне было лучше…хуже всего…но, насколько я могу судить, сегодня, по крайней мере, не понедельник. Это замечание застало остальных врасплох, и программистка повернулась к остальным, совершенно не зная, как на это реагировать. Мондо в конечном итоге был тем, кто взял на себя управление. — Какого хуя? Что же могло быть хуже всего этого? -Тебе когда-нибудь вскрывали голову? — по тому, как прямо она это сказала, было трудно понять, серьёзно она говорит или нет, и среди них не было ни одного человека, который хотел бы спросить. -В любом случае, приятно видеть, что ты жива. Мы уже начали волноваться. Дзюнко устало улыбнулась в ответ на признание Хины и вздохнула. -Не стоит беспокоиться. Потребуется нечто большее, чтобы сбить меня с ног. - Короткая мысль пробежала по некоторым умам о том, что она уже почти была убита упомянутым медведем, но они почтительно придержали свои языки. — В любом случае, похоже, я многое упустила. Кто-нибудь хочет просветить меня? При этих словах в их глазах промелькнуло понимание, и некоторые из них внезапно вспомнили эту маленькую деталь. -А, точно! Я забыл, что она не проснулась для суда. -Да нет же, её там не было, идиот! — Возразил Леон Хиро, совершенно ошарашенный и немного раздраженный тем, что провидец ничего не помнит. -Ты же был там, когда её привели! Как же ты этого не помнишь? — Эй, отстань! Хиро сердито ответил: -С тех пор прошло уже много времени, и много чего случилось, верно? — В любом случае, — перебила его Кёко, не желая больше слушать спор. -А что ты помнишь? -Немного.- Призналась Джунко, пощипывая себя за переносицу по какой-то причине, возможно, чтобы побороть растущую головную боль, которую эти двое, вероятно, вызвали своей перепалкой. -Когда я проснулась, я был в полубессознательном состоянии, так что мои воспоминания могли быть немного не в порядке. Я думаю, что была в лазарете, и у меня было что-то…что-то щипало мою руку? Я думаю… я думаю, что видела, как кто-то покинул это место в какой-то момент, но я не могу вспомнить, кто, и я был один некоторое время…эм, давайте посмотрим, после этого, я помню, что этот проклятый медведь появился, сказав что-то о том, что я «пропустила вечеринку», а затем он вытащил…кровать? Раскладушку? Как бы это ни называлось, я спала в своей комнате и свалилась на кровать. Я, должно быть, потеряла сознание после этого, потому что в следующий раз, когда я проснулась, моно-хрен зафиксировал мои бинты на ногах. А потом он просто протянул мне костыль и сказал, что у меня была встреча, на которую я должна была пойти, и убежал. — Хм… — Кёко задумчиво закрыла глаза, — Да, это совпадает. Может ли это быть тем самым "важным делом", о котором упоминал Монокума? Услышав эту загадочную фразу, Джунко подняла бровь и посмотрела на девушку с невозмутимым видом. -Ладно, опять же, меня до этого момента не было здесь, кто-нибудь уточните, пожалуйста? — Во время утреннего собрания Монокума собрал нас всех в спортзале, чтобы сообщить нам о новых открытых помещениях.- Селеста объяснила иконе моды. - Однако ближе к концу встречи он проговорился, что у него есть кое-какие дела, о которых он должен позаботиться. Казалось бы, ваша забота вполне могла быть тем, о чем они говорили. -Да, похоже, что так оно и есть.- Подтвердил Бьякуя, поправляя очки. -Но это же и странно. С чего бы ему сворачивать со своего пути, чтобы перенести тебя в твою комнату? — А? — Спросила Хина вместо Джунко, хотя и не без того, чтобы ненамеренно отрезать клубничную блондинку по ходу дела. -И что это должно значить? -Не заставляй меня повторяться. - Наследник покровительственно усмехнулся. - Наш тюремщик заявил, что мы не должны спать ни в одной части школы, кроме общежития. Есть подтверждение того, что есть лазейки к этому, введение в бессознательное состояние внешними средствами от Макото, Саяки, Джунко и Хиро. Однако из всех их, лишь Саяка и Хиро были перемещены одними из нас. Так почему же тогда Джунко была единственным исключением из этого правила? Богатый мальчик, конечно, поднял хороший вопрос, но была одна вещь, которую заметил Хифуми. -Но разве не мы перенесли Мисс Эношиму в лазарет? — Естественно, но как только она осталась одна, Монокума взял на себя смелость перенести её сам. Теперь спросите себя, что же было так по-разному между этими примерами. Этот вопрос застал остальных врасплох, так как никто из них даже не задумывался над этой идеей. Пока остальные пытались разгадать загадку, Макото изложил свою теорию. — Это потому, что она была одна. -Ну, по крайней мере один из вас способен понять проблему.- Снисходительно заметил Бьякуя. -Но да, именно это я и имею в виду. Как и в тот момент, когда Саяку сопровождали в зал суда, Джунко была недееспособна и практически одна. За это время Монокума перевел её в другое место, пока мы были не в состоянии вмешаться. Итак, для какой цели это служило? Мрачное выражение появилось на лице Джунко, когда она ответила мрачным тоном: -Это чтобы показать нам, почему нам нельзя спать вне общежитий. Этот подонок может перенести нас в любое время, куда захочет. Он просто решил не выселять нас из наших комнат по какой-то причине. Эта мысль, безусловно, была ужасающей для группы Абсолютных учеников, что их можно было забрать и переместить в любой момент без их согласия, возможно, переместив в другое место только для засыпания. Как будто им нужно было больше причин для беспокойства. -Это… довольно тревожно. - Cнова заговорила Джунко, явно пытаясь сменить тему разговора. - Я всё ещё теряюсь в догадках относительно того, что произошло на этом суде, о котором вы, ребята, говорили, и что это была за часть о Саяке? Упомянутый поп-идол вздрогнул при внезапном упоминании ее имени, но прежде чем она успела что-то сказать, Селеста решила подвести итог всему делу. — Саяка пыталась убить Леона и пыталась свалить вину на Макото. Однако она допустила серьезный просчет и была вынуждена отступить. По ошибке она ударила ножом Хиро и потеряла сознание. После этого, по-видимому, и Леон, и неизвестный человек привели их обоих в лазарет и обработали их раны. Саяка вздрогнула от жестокого подведения итогов своего преступления, яма в её животе расширилась еще немного, но это в целом игнорировалось частью информации, которую она сама не знала. — Подожди, Леон спас меня? Она повернулась на своем месте, чтобы посмотреть на мальчика позади неё, как она просила, но ей пришлось прищуриться, когда она увидела выражение его лица. Если бы ей пришлось сравнивать его с чем-нибудь, она могла бы сказать, что он выглядел так словно, «выпил свежий лимонно-лаймовый напиток без какого-либо подсластителя» и «просто понял, что происходит за закрытыми дверями». Смесь задумчивого гнева, брезгливого ужаса и откровенно враждебной ауры-вот это было зрелище. Она была ошеломлена этим зрелищем и поэтому не могла ничего сказать, когда игрок продолжил с улыбкой, полной озорного намерения. -Действительно. Похоже, что он был поражен твоей внешностью и решил спасти твою жизнь, несмотря на ваши действия против него. Это была действительно благородно, в то время как движение с его стороны, как рыцарь, чтобы защитить свою подопечную. -З-заткнись! Всё совсем не так! — теперь уже краснолицый, рыжеволосый решительно отрицал это обвинение. -Я просто… ну, я не мог просто оставить ее умирать! Она просто была чертовски напугана, вот и все! Монокума надул нас всех! Несмотря на свои чувства по этому поводу, Саяка обнаружила, что ее тронули действия Леона. Даже после всего, что она с ним сделала, он всё равно сделал все возможное, чтобы спасти её жизнь, и не один раз, а дважды! Ночью после покушения на её жизнь и снова во время суда он рисковал всем, чтобы защитить её. Если у неё и были когда-нибудь какие-то сомнения насчет того, чтобы снова расстаться со своими узами ради собственной выгоды, то они были быстро развеяны правдой о том, почему она всё ещё дышит. И все же, несмотря на то, что этот вопрос согревал её сердце, он все еще оставлял нерешенным другой вопрос. -Но тогда кто же был вовлечён в это дело? Леон напрягся от этого вопроса, его губы сжались, когда выражение страха покрыло его лицо, которое только усилилось, когда Бьякуя бросил: -К сожалению, мы не смогли выяснить, кто это был. Только Леон, упомянутое им «оно», организатор знают ответ на вопрос, совершенно очевидно, что никто из них не хочет говорить. -С-слушай, я уже сто раз это говорил! Я ничего не могу сказать! Я же обещал не говорить! — Прорычал Леон в ответ богатому мальчику. Но прежде чем Бьякуя успел сделать что-то ещё, кроме враждебного взгляда, его прервал другой голос. — Ладно, ладно, как скажешь.- Нетерпеливо перебила его Джунко. -Мы уже всё поняли. Ты не разговариваешь, и ничто из того, что мы скажем, не заставит тебя передумать. Ладно, зачем тратить на это время впустую. Я хочу знать, что ещё я пропустила, и почему я в настоящее время единственная, кто не завтракает прямо сейчас. — А! Вот именно! — Така встрял с пониманием и полностью проигнорировал нетерпеливый и довольно грубый тон девушки. -Ты все еще была без сознания, когда мы поднялись на второй этаж, и мы как раз заканчивали, когда ты пришла сюда! Тогда ладно! Я возьму на себя смелость просветить вас на этот счет! -И я принесу тебе что-нибудь поесть.- Вставила Хина, направляясь в кафетерий, когда Така изо всех сил старался сообщить уставшей девушке о том, что они обнаружили до сих пор, а остальные вмешивались всякий раз, когда он пренебрегал некоторыми деталями. Примерно через несколько минут, как для подготовки пловца, так и для группы, чтобы ответить на любые вопросы, которые у модницы были для них. — Итак, подожди минутку, Саяка.- Наконец сказала Джунко, когда они закончили объяснять, что она пропустила. -Ты была тем, кто начала всё это тогда. В её тоне не было никакого вопроса, когда она ледяным взглядом уставилась на поп-сенсацию, которая вздрогнула от этого напоминания. — Д-да. Я позволила тому, что Монокума показал мне, и моим собственным страхам ослепить меня. Я не буду делать никаких оправданий. Прости. На это Бьякуя усмехнулся и даже не попытался скрыть своего презрения. -Это ничего не изменит. Она отпрянула назад, зная, что он был прав. Она действительно сдалась, она действительно сдалась, и она заслужила критику. Если бы у кого-нибудь была возможность упрекнуть Бьякую за его отношение, она бы сказала им, что все в порядке и исключила его замечания. Однако прежде чем кто-то успел что-то сказать, Джунко перебила его тоном, не допускающим возражений: — Кто-нибудь, приведите сюда Саяку. Мне нужно с тобой поговорить.- Её требование было настолько неожиданным, что остальные не знали, что сказать. Они были настолько застигнуты врасплох ее просьбой, что многие из группы лучших студентов не знали, что сказать в ответ. Выражение ее лица не помогало делу, так как оно было строгим, но не обязательно сердитым. Это вызвало некоторые опасения, что пострадавшая модница может попытаться совершить что-то насильственное на другой пострадавшей девушке. -З-зачем тебе нужно, чтобы она подошла б-близко? -Произнесла Токо из своего самозваного пространства вдали от группы. -А ты не можешь просто п-поговорить с ней там, где она сейчас? -Я могла бы, но последствия того, что я собираюсь сказать, будут потеряны. Итак, может кто-нибудь подтолкнуть её сюда или нет?  Джунко не сводила глаз с Саяки во время её объяснений, и в результате это не внушало никакой уверенности против идеи, что будет кровопролитие, если модель получит в свои руки идола. Таким образом, это был полный шок, когда Саяка протянула руку и толкнула бейсболиста рядом с ней и спросила его: -Леон, не могли бы вы помочь мне добраться до нее, пожалуйста? Леон просто посмотрел на неё во все глаза и широко раскрыл глаза. — Что…? Саяка, ты уверена, что это хорошая идея? - Всё нормально.- Ответила она в свою очередь, и её фальшивая улыбка снова вернулась, когда она увидела его замешательство. - Я не думаю, что она сделает мне слишком больно. Со мной все будет хорошо. Верно, Джунко? — Да. - Джунко согласилась, но этот грубый бесстрастный тон все еще беспокоил его. К сожалению, несмотря на то, как сильно он хотел протестовать, Саяка явно не собиралась менять свое мнение по этому поводу. Поэтому, тяжело вздохнув, он снова встал и начал перекатывать кресло на другую сторону, где сидела икона моды. Он намеренно игнорировал пытливые взгляды остальных, пока они двигались, а также непоколебимый взгляд Джунко на него и его подопечного. Когда дело было сделано, две девушки поблагодарили его за помощь, а затем пристально посмотрели друг на друга. Одна сурово, с непоколебимым взглядом. Другая с нервным взглядом, но все же непоколебимая против метафорических кинжалов, брошенных в её сторону. Настроение было напряженным, когда класс из семидесяти восьми человек наблюдал, как две девочки отвели свои взгляды. Некоторые, как Хифуми, действительно начали потеть, поскольку время продолжало идти, стресс от ожидания медленно становился слишком большим для них, чтобы справиться. Как раз в тот момент, когда давление, казалось, уже не могло стать более невыносимым, правая рука Джунко резко дёрнулась и вцепилась в кресло идола. Саяка вздрогнула в ответ, подумав, что она могла бы ударить её или совершить над ней какой-нибудь другой акт насилия. Хотя, это все еще было возможно, учитывая массивную усмешку на лице клубничной блондинки. Джунко медленно придвинула её кресло-каталку поближе, её правый глаз и зубы сжались от боли. Идол вздрогнула, когда её медленно притянули ближе, страх начал немного расти, когда голубоглазая девушка потянулась вперед в тот момент, когда стул ударился о неподвижный стул, и грубо схватила ее за плечо. — Саяка.- Девушка угрожающе произнесла имя идола. -Я скажу это только один раз. Я прощаю тебя на этот раз, потому что они поддерживают тебя, но если ты когда-нибудь сделаешь что-то настолько глупое снова, тебе не нужно будет беспокоиться о двухцветном мишке, наказывающем тебя, потому что я. сделаю. это. за. него. Поняла? Саяка еще раз вздрогнула, угроза была всего лишь легкой нотой по сравнению с ослепительным блеском, направленным в её сторону. Это было так, как будто модель смотрела прямо в её душу, требуя ответа от неё. Поэтому, с некоторым колебанием, Саяка сказала разгневанной девушке правду. — Я всё понимаю. Я больше не буду делать ничего подобного. Я обещаю. — И Леон, Макото.- Продолжила Джунко, не сводя глаз с девушки и обращаясь к двум мальчикам. — Вы, ребята, думаете, что она говорит правду? Можете ли вы без колебаний сказать, что верите ей? Два мальчика, олицетворявшие удачу и бейсбол, обменялись короткими неуверенными взглядами. Поверили ли они словам Саяки? Они определенно верили в извинения девушки, и простили её за её действия, но верили ли они, что она не попробует ничего подобного снова? Неужели их вера в неё распространялась и на то, что она никогда больше не попытается никого убить? Макото воспринял эту мысль и прокрутил ее в голове. Он впитал в себя каждую грань того, что знал и во что верил, а затем с решительным взглядом повернулся к Джунко и тоже сказал: -Я знаю. Я верю ей, без сомнения. Леон сделал то же самое, обдумывая свои собственные мысли и принимая во внимание действия и извинения Саяки. Он вспомнил свои действия и данные обещания, а затем решительно поднял кулаки. — Да, то, что сказал Макото. Я тоже в неё верю. В этом нет никаких сомнений! -Вы уверены? — Снова спросила Джунко, наконец-то отведя глаза и посмотрев на мальчиков. - Абсолютно, абсолютно уверены? Они ничего не ответили, только решительно закивали в ответ на ее вопрос. Её глаза сузились, ища что-то в их лицах, выражениях, движениях-всё, чтобы увидеть, был ли хотя бы намёк на сомнение в их заявлениях. Когда она ничего не увидела, или, по крайней мере, они надеялись, что она не видела, её глаза вернулись к Саяке, которая резко повернулась к моднице. Джунко задумчиво замурлыкала, явно сомневаясь в их заявлениях. Затем, в движении, которое удивило всех, внезапно притянула Саяку ближе. И обняла идола. Пока Саяка пыталась осмыслить происходящее, а также проигнорировать небольшой всплеск боли в боку при этом движении, Джунко прошептала ей на ухо: - Никогда больше не делай ничего подобного. Я знаю, что ты сказала, что не будешь, но я никогда не хочу видеть что-то подобное снова, если я могу помочь этому. Помни, мы все должны работать вместе, верно? Так что, никогда больше не заставляй меня видеть, как ты делаешь что-то настолько идиотское. Саяка была ошеломлена словами Примадонны, необузданный страх за то, что Джунко объявила ради неё, в сочетании с небольшим намеком на разочарование, застало поп-звезду врасплох. Все стало еще более странно, когда она почувствовала, как что-то мокрое капнуло на воротник её формы. Она не могла поверить, что Дзюнко Эношима, Абсолютная Модница, которая была так резка со всеми, кто хотел сбежать и всё такое, теперь плакала у неё на плече. Это была всего лишь одна слеза, и даже рыданий от неё не было слышно. Тем не менее, тот простой факт, что девушка с сильной головой продемонстрировала свою слабость, синеволосая девушка впала в просак. И вот так всё закончилось. Джунко с шипением отстранилась, вцепившись в её ногу стиснутыми зубами. — Гх…чёрт возьми, это было глупо. Придется привыкать к тому, чтобы не делать таких вещей. Черт возьми, это было больно. Саяка всё ещё не знала, что сказать в ответ на то, что только что произошло. Все, что она смогла предложить-это... -Не переусердствуй в этом.- Сказала Джунко с яростью, которая по мере того, как она говорила, уменьшалась. -Я просто хочу прояснить свою точку зрения. Если ты думаешь, что не можешь доверять кому-то, если ты думаешь, что ты здесь совсем одна, помни, что мы все здесь, чтобы помочь вам. Разве я не права? Внезапное включение в разговор застало другого так же врасплох, как и внезапное объятие Саяки, но через мгновение Така пришёл в себя быстрее всех. — Д-да, именно так! Как она сказала, нам нужно держаться вместе, если мы хотим победить в этой убийственной игре и организатора — Д-ла! — Согласилась Чихиро, слегка сжимая кулаки по мере того, как росла ее уверенность. -Мы все здесь друзья, верно? На это Бьякуя усмехнулся, но всё, что бы он или Саяка ни сказали, было прервано, когда Хина наконец вернулась с большой стопкой блинов и передала их калеке. -А вот и кушанье! -Спасибо.- Сказала Джунко ласково, хотя и устало, прежде чем повернуться к остальным тоже. — И Вы тоже, ребята. С моим новым маленьким недостатком, сомневаюсь, что я была бы в состоянии проверить всё. -Не беспокойтесь об этом! — Радостно воскликнул Така, — это было мне очень приятно! Кроме того, мы все должны знать, что происходит, чтобы мы все могли убежать вместе! — Да, то, что ты сказал.- В её словах был странный диссонанс, когда она смотрела на стопку перед собой. Казалось, она никогда не видела ничего подобного, когда смотрела на маленькую кучку маслянистых, капающих сиропом лепёшек, и это действительно начало беспокоить пловчиху. -Что случилось? — Озабоченно спросила Хина. -Ты никогда раньше не ела блинов? Они действительно хороши! Ну, я имею в виду, что они не так хороши, как пончики, но… -Нет-нет. Это совершенно не так.- Джунко отрицала это, пренебрежительно махнув рукой. -Я просто в шоке от того, как быстро ты это сделала. Я имею в виду, что даже если бы ты приготовила тесто заранее, это заняло бы у тебя от десяти до пятнадцати минут или около того. — А, я поняла.- Хина с облегчением сказала, что не обидела своего друга каким-то образом. — Но, извините, я только что взяла их из той кучи. Я просто разогрела их в микроволновке. — Кучи? — Спросила Джунко, повернувшись, чтобы посмотреть на загорелую девушку, но Мондо ответил за неё. -Да, их там охуенно много.- Сказал он, запихивая ещё один кусок в рот и используя свой язык, чтобы запихнуть всё это за щеку, так что его все еще можно было в основном понять. -Я нашёл их всех сегодня утром перед встречей, и… ну, мы начали их уплетать. — Подожди, так ты просто нашёл кучу блинов и начал есть, даже не подумав спросить, почему их там было так много? В какой-то момент они все оглянулись друг на друга, ошеломленные замечанием теперь уже очень озабоченной манекенщицы. Затем они снова посмотрели на свои тарелки, почти пустые, если не считать нескольких кусочков тут и там и немного маслянистого сиропа. У них не было слов, чтобы оправдать свои действия, и они понятия не имели, откуда взялись эти лепешки. -…Э-э, мистер Овада? Это ведь ты сделал их… верно? — Нервно пробормотал Хифуми, на что байкер медленно покачал головой. — Черт возьми, нет. Я же не повар. В последний раз, когда я пыталась что-то сделать, я чуть не сжёг дом дотла.- Признался Мондо, не отрывая глаз от почти пустой тарелки, которая была его третьей порцией. — Если моя мама не готовит, я всегда просто ем вне дома. -И до вас на кухне никого не было? -Нет.- Мондо признался в вопросе мастера единоборств. -Я сегодня рано проснулся, чтобы не иметь дела с этим грёбаным охранником. Я был здесь первым. -И я был последним, кто ушел накануне вечером, и я не видел ничего подобного.- Бросил встревоженный Макото, больше озабоченный этой новой тайной, чем случайным оскорблением Мондо растущей привычки Таки будить их. -Эм. Тогда кто же их сделал? — После вопроса программистки наступило неловкое молчание. Ни у кого не было ответа, никто не знал, кто бы это мог быть. Не было никаких идей, которые кто-либо мог бы придумать, чтобы объяснить эту головоломку. В конце концов, Джунко решила, что им незачем продолжать это молчание. -Я… в любом случае, я бы предпочла съесть это в своей комнате. Просто…не чувствую себя сейчас так уж голодно, знаешь ли. — Д-Да, я тебя поняла.- Так же нервно заявила Хина. Взяв тарелку, нож и вилку, она направилась к выходу, просто остановившись, чтобы подождать своего друга. Дзюнко потянулась за костылем и встала, но, схватив его, остановилась, чтобы посмотреть на Таку. — Ну что, господин председатель? — спросила она резко одетого мальчика, который вдруг очнулся от своих мыслей, услышав, что к нему обращаются. — Встреча еще не закончилась? А теперь мы можем идти? — Ох…ох! Точно! Эхэм. Я думаю, что сейчас самое время сделать перерыв. Мы снова соберёмся завтра утром, договорились? — Така нервно сказал, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, есть ли какие-либо возражения от других. Когда их не было, остальные встали сразу после него, их движения были неестественными и нервными, когда они очень неохотно подняли свои тарелки и двинулись, чтобы положить их в раковину для последующей очистки. Внутренне они были согласны с Джунко. Все они тоже потеряли аппетит. Однако, когда Джунко встала и собралась с силами, она вдруг отшатнулась назад и зацепилась костылем за одну из ножек стула. Чихиро, который проходил мимо, сделал ошибку, не двигаясь сразу, когда поддержка модницы внезапно выскользнула из-под неё, заставив её упасть вперед с внезапным визгом шока и боли. На краткий миг паники программистке удалось протянуть руку и попытаться поймать более высокую девушку, но её кроткая фигура и отсутствие телосложения помешали ей поймать намного более высокую женщину, в результате чего они оба упали с испуганным криком, разделенным между ними. Для Чихиро это был определенно не самый лучший день. Сначала было утреннее объявление, которое заставило её понервничать, и это было после беспокойств и кошмаров от ночи перед тем, как протащить её дух через грязь. Затем был момент у входа в бассейн, где не только её страхи были выставлены на всеобщее обозрение, но она убежала от своего друга, даже когда всё, что она пыталась сделать, это помочь. Кроме того, была еще одна нежеланная тайна в столовой, которая заставила её по-настоящему беспокоиться о том, что она ела этим утром. Затем, в довершение всего, её слабость оказалась еще более разочаровывающей, когда ее более высокий друг упал на нее, и она не смогла остановить их от удара о землю даже на мгновение. И вот теперь она была задушена грудью Джунко, когда модница легла на неё сверху. Она действительно не знала, как к этому относиться. Но хуже всего в этот день было то, что Джунко пошевелила левой ногой, пытаясь слезть с маленькой девочки. Когда она упала, нога Джунко оказалась прямо между ног Чихиро, едва не задев при этом промежность маленькой девочки, но когда она пошевелилась, это заставило её задеть что-то. Что-то такое, что заставляло маленькую девочку напрягаться, а более высокую на мгновение уходить в тень. То, что было вздохом чистого, неподдельного ужаса, терялось в грудах ложбинок, покрывавших нижнюю половину лица Чихиро, когда её испуганные глаза смотрели вверх на растерянные глаза Джунко. Тем не менее, похоже, что её вздох был принят за один из боли, и другие быстро двинулись, чтобы снять с неё другую девушку, Хина спросила, все ли в порядке. -Да, я…я в порядке.- Сказала Джунко, когда Сакура подставила модели плечо, а Леон помог подняться младшей девочке. Похлопав Чихиро по спине, Леон повторил вопрос для программистки. Однако ответа от неё не последовало, и она просто смотрела на модель в полном ужасе. Она стояла там, дрожа, ожидая чего-то, чтобы девушка перед ней раскрыла свою тайну, которая чувствовалась, пока они были внизу в запутанном беспорядке. То, что преследовало ее всю жизнь. Но этого так и не произошло. Джунко ничего не сказала, когда Сакура протянула ей костыль, и Хина присоединилась к ним, когда они провожали хромающую девушку. Взгляд Чихиро не отрывался от спины манекенщицы до тех пор, пока она полностью не ушла, и даже тогда она чувствовала себя крайне напуганной тем, что женщина может обернуться и выпалить свой позор в любое время. Разоблачить ее за то, какой она была притворщицей. И все же оно не пришло. Без ведома Чихиро, ковыляющая и выражавшая свою ненависть к их захватчику довольно… красочным набором ругательств, Джунко действительно оглянулась на секунду, когда они покинули обеденный зал. И злая улыбка расплылась по её лицу. -Ты уверена, что всё будет хорошо? — Спросила Асахина в сотый раз с тех пор, как они покинули кафетерий, по понятным причинам беспокоясь за свою подругу, когда они остановились у ее двери. Сакура стояла рядом, готовая поддержать своих одноклассников в любой момент. К её ужасу, её прервали. - Хина, все в порядке. Я просто собираюсь немного полежать, не нужно беспокоиться. — Я знаю, что ты так говоришь, но… — пловчиха замолчала, когда её взгляд упал на костыль, поддерживавший её подругу. Было ясно, что она беспокоится за своего друга и хочет помочь. К сожалению, её подруга не хотела ничего, даже зайдя так далеко, чтобы взять тарелку у пловца, несмотря на то, как она опиралась на свою маленькую стойку, просто чтобы доказать свою точку зрения. Лёгкая понимающая улыбка появилась на лице её модной подружки, когда она свободной рукой положила руку на плечо Хины. — Эй, всё хорошо, Хина. Со мной всё будет хорошо. Вы с Сакурой идите развлекайтесь. Мне нужно отдохнуть, иначе я никогда не оправлюсь настолько, чтобы присоединиться к вам.- На её лице появилась дерзкая усмешка, и она добавила: — в конце концов, когда я вернусь в строй, я точно обгоню тебя в плавании, так что я бы хотела, чтобы ты бросила мне хотя бы небольшой вызов. Это опредёленно привлекло внимание Хины. — Ни за что! Ни в коем случае! Я буду плавать вокруг тебя так много раз, что ты будешь думать, что была в водовороте! -С нетерпением жду, когда ты попробуешь! — Я засмеялся в ответ, медленно закрывая дверь перед разъяренной пловчихой, когда изумленный мастер единоборств повел её прочь. Как только я убедился, что дверь заперта, я издал легкомысленный смешок и начал немного танцевать джигу. — Успех! — Я как-то ухитрился одновременно кричать и шептать, чуть ли не отбросив костыль в сторону от двери, когда рванулся вперед. - И они говорили мне, что у меня нет актерского таланта. Ха! Выкуси, драматический клуб! Я не мог поверить, что мне удалось это провернуть. Ни один человек не замечал разницы между мной и Мукуро, и я был в состоянии интегрироваться к ним. Признаюсь, я на секунду забеспокоился. Во время произнесения речи Саяки которую я должен был произнести, я фактически был на прицеле, я думал что кто-то поймет, что у меня нет веснушек Мукуро, хотя, к счастью, моё красное лицо облегчило скрытие вещей. Я знал, что беготня вверх и вниз по коридору поможет мне сделать чрезвычайно усталый внешний вид, который я искал. К счастью, я смог поймать свое второе дыхание, пока сидел. И все же было удивительно, что мне это сошло с рук. Я честно ожидал, что Кёко заметит что-то неладное, а также, возможно, Бьякуя или Селеста. Я боялся, что они обнаружат фальш и разоблачат меня. Но нет! Если они и замечали что-то неладное, то явно прижимали это к груди, что было очень кстати для меня. И самое лучшее, я могу начать первую фазу моего плана для Чихиро! Всё наконец-то сработает всё как надо, как я и предполагал! Все идё- Ох! Я быстро оборвал себя, прежде чем смог закончить это предложение. Нет, нет, нет, нет. Мёрфи, ты идёшь нахрен, черт возьми, ты всемогущий ублюдок. Я не закончил эту мысль, так что ты не можешь испортить мой план! Даже не смей этого делать. Я знал, что просто бессмысленно трясу кулаком в сторону целлофана, но ничего не мог с собой поделать. Я знал, как эти ситуации происходят, кто-то открывает свой проклятый рот с какой-то линией о том, что вещи, возможно, не идут неправильно, или что всё идет своим путем, а затем что-то идет не так. Меня не волнует, что какой-то Оксфордский университет счёл это ерундой, я видел слишком много примеров в средствах массовой информации, чтобы думать, что это не повлияет на меня. Я уже искушаю судьбу, просто находясь здесь, я не хочу испытывать мою удачу. Вздохнув после моего маленького эпизода, а подошёл к моему комоду и положил на него стопку блинов. - Ну, неважно. Я всё ещё в шоке, что мне пришлось спросить их об этих блинах, которые я сделал. Я имею в виду, серьёзно, как они даже не думали о том, насколько подозрительно это было? Господи. Наклонившись, я начал расстёгивать чертову униформу, в которую был одет. Боже, как же я ненавидел эту штуку. Она была мягкой и удобной, двигалась идеально в унисон с моим телом, и никогда не дергал и не отбрасывал какую-либо часть моего тела. Во всяком случае, она двигалась как вторая кожа, беспрепятственно и чудесно. Теперь вы можете задаться вопросом: "Почему это плохо? Разве ты не хочешь надеть что-нибудь удобное?" И ответ на этот вопрос- прямое, категорическое, нет. Нет, я не хотел иметь это утешение, если оно означало, что я должен был знать, что оно было только таким совершенным, потому что оно было сделано для этого несчастного тела, в котором я жил. Я бы предпочёл платье из наждачного полотна, а не это. Я всё ещё не чувствовал ничего, кроме отвращения. Не обращая внимания на ненависть во мне, я отбросил в сторону топ и рубашку. Не заботясь о возможных будущих складках, которые могут появиться на униформе, я позволил своей слишком маленькой юбке упасть на пол без раздумий, вытащил из волос аксессуары для них, начал разворачивать окровавленные бинты на ноге и положил их в мусорное ведро, прежде чем посмотреть на свежие обертки на краю комода рядом с разорванным пакетом крови, который я принёс из медкабинета. Мне было жаль, что чья-то кровь, сданная с намерением, возможно, спасти чью-то жизнь, была потрачена впустую на такую маскировку, но это были важные меры и планы. Твоя жертва не будет напрасной, случайный пакет крови. — И всё же, - Сказал я, глядя в зеркало и рассматривая размер своего бюста, когда я взял его в свои руки. - Вы, девочки, были тем, о чём я больше всего беспокоился. Я удивлен, что никто из них не прокомментировал мой размер груди. Следует отметить, что, хотя они были близнецами, некоторые аспекты не были одинаковыми между двумя Сёстрами Отчаяния. У Мукуро были веснушки вокруг носа, более тёмные волосы и слегка угловатые глаза, в то время как у Джунко было больше изгибов, больший бюст на десять сантиметров и гораздо более выразительное лицо. Это было довольно сложной задачей-подражать моей сестре, но тем не менее всё сработало как надо. — А ты как думаешь…сестрёнка? — Я повернулся, чтобы посмотреть на коматозную фигуру на двуспальной кровати, надеясь на ответ. К её сожалению, мой вопрос так и не был услышан, поскольку Мукуро продолжала дремать, ее сон не был нарушен шумом, который я производил до сих пор. В каком-то смысле я был разочарован. Я уже давно хотел услышать её мысли по этому поводу в более личном ключе, но, похоже, сейчас было не то время. Неутешительный результат, но не тот, которого я не ожидал. По сравнению с той раной, которую она получила от других, вполне понятно, что она будет спать еще какое-то время, по крайней мере, дольше. Но всё же… Мои мысли были прерваны, когда большой сонный зевок прошел через мои губы, заставляя меня инстинктивно прищуриться. Из глаз выплеснулось ничтожное количество слёз, и я поспешил вытереть их, как только моя усталость дала о себе знать. Я все утро старался не обращать на это внимания, но это было трудно. Из-за этой проклятой игры у меня было только небольшое количество отдыха между двумя ночами перед судом, чтобы дать им их группы крови и предотвратить Саяку от её убийства, и это лишь верхушка айсберга, который я перенёс прошлой ночью. Излишне говорить, что физически и психологически я истощён. Я был готов отключиться в любую секунду, а вид Мукуро, лежащей на кровати, словно дразнил меня. Там, в столовой, я не притворялся, что устал. Я действительно устал ещё до того, как моя маленькая пробежка по коридору стала ещё хуже, и это только потом всё совсем стало печально. Мне не хотелось сейчас пробираться через вентиляционные отверстия обратно в центр управления. Если бы я попытался, я думаю, что в конечном итоге засну и попытаюсь оправиться от трех ночей сна, которые я пропустил. Не очень хорошая идея, особенно с кишащими Монокумами, бродящими вокруг вентиляционных отверстий. По правде говоря, они, кажется, не обращают внимания на тех людей, с которыми они сталкиваются, пока они находятся в вентиляционных отверстиях, я говорю это, потому что я имел тенденцию сталкиваться с ними несколько раз, и они не ответили мне, но я старался держаться подальше от их пути на всякий случай. Я не хотел рисковать тем, что они решат напасть на меня во сне, если я потеряю сознание и стану помехой. Но осмелюсь ли я спать в одной постели с Абсолютным Солдатом, зная, что она могла бы быть обучена убивать любого, кто вторгается в её пространство во сне? Может, я попробую? - …Да к чёрту. Я слишком устал, чтобы волноваться. - Сказав это, я подошел к левой стороне кровати, откинул одеяло и забрался внутрь, но все еще держался на приличном расстоянии от Мукуро. Устал я или нет, но я не настолько сильно рискую. — Прости за вторжение… сестрёнка. Лежа на спине, я почувствовал, как моё тело быстро засыпает. Мое сознание начало исчезать, когда мои глаза закрылись совсем. Мои мышцы расслабились, когда напряжение спало. Это не заняло много времени, прежде чем я заснул. - Хм. — выдохнула Кёко, изучая стол перед собой, её глаза сосредоточились, когда она огляделась вокруг, пытаясь найти смысл в новой тайне, которая стала настоящей для неё и других. Она изучала каждую деталь кухни, размышляя, теоретизируя, но не позволяя никаким предположениям сформироваться из того немногого, что она собрала. Прошло уже около часа с тех пор, как класс завершил своё собрание, и в данный момент все было довольно напряжены. От осознания новых опасностей, подстерегавших их, и от внезапного вопроса о том, откуда взялся их завтрак, нервы собеседника были довольно напряжены. Бьякуя отреагировал на эту новость меньше всех и молча выбросил остатки своей трапезы, в то время как Мондо, у которого во рту все еще был огромный кусок, просто продолжал есть. По большей части, однако, все остальные последовали примеру наследника, единственными исключениями были Леон и Саяка, так как они все еще были голодны; хотя они все еще делали что-то другое вместо того, чтобы закончить стопку. Теперь от них осталась только небольшая тарелка, может быть, только одна порция или две. Но эти вопросы все еще оставались на переднем крае их сознания: откуда они взялись, кто их сделал и почему? Были и другие вещи, которые нужно было иметь в виду, но это были те, которые имели наибольшее значение в настоящее время. На вопрос "где" ответили совсем недавно, и за это амнезирующая девушка должна была благодарить Макото. Когда счастливчик убирал свою тарелки, он заметил что-то в некоторых чашках и подозвал её. — Эй, Кёко, здесь есть несколько тарелок в посудомоечной машине. - Он указал ей на это, и действительно, когда она пошла посмотреть, что там есть несколько мисок, венчик и мерная чашка среди груды недавно убранной посуды. Когда она подошла, чтобы проверить их, то обнаружила, что они все еще были немного влажными в расщелинах края чаш, что означало, что они были использованы недавно, в течение нескольких часов, конечно, но не во время исследования. На них почти не осталось влаги, чтобы это было так. Така разбудил всех в ту же секунду, как наступило утреннее объявление, так что это означало, что они должны были прийти в какой-то момент примерно в то же время, но это само по себе противоречило тому факту, что было сделано гораздо больше блинов, чем кто-либо мог бы их сделать за короткое время между утренним объявлением и прибытием Мондо. Это означало, что они должны были быть сделаны в какое-то время до этого, но это также было маловероятно, так как обеденный зал был заперт в течение этого времени. При этой мысли на лице Кёко появилось хмурое выражение. Это означало, что кто-то должен был войти в комнату до запланированного времени, когда она была заперта, в то время как никто не должен был иметь доступ к ней. Теперь это случилось уже во второй раз, и первым был лазарет. Кто-то явно имел возможность зайти за спину Монокумы и войти в комнаты, которые они иначе не могли бы, или, наоборот, сам Монокума делал это. Оба варианта ужасали. Если кто-то другой делал это, то это означало, что его нелегко будет остановить. Если оно верно директору, то это представляло собой серьезную проблему. Невозможно было сказать, насколько далеко простирался его диапазон движения по сравнению с классом, или что оно было в состоянии получить доступ к тому, чему они еще не могли. Оно могло убить здесь кого угодно, прежде чем кто-то успел бы их остановить, а потом без проблем уйти. Оно неуловимо. Если оно не было верно Монокуме, то это всё ещё не было хорошо, потому что у него явно не было желания просто открыть путь к бегству для них всех. Если бы это было так, то оно уже могло бы встретиться с организатором и сбежать. Таким образом, либо у него не было желания помогать больше, чем оно считало необходимым, либо Монокума имел какое-то рычаг воздействия на него, который удерживал упомянутое лицо от опрометчивых действий. Последний вариант, где Монокума был ответственен за это, также имел наименьший смысл, но был достаточно правдоподобен. Если вдруг именно он откроет дверь в лазарет, как он утверждал, а также приготовит им завтрак этим утром, то это будет ответом на вопрос, как они смогут попасть в эти запертые комнаты. Тем не менее, это оставляло вопрос «почему?» оставшийся без ответа. Для него не было никакой выгоды делать такие вещи, если он действительно хотел начать убийственную игру. Это было не только контрпродуктивно, но и шло вразрез со всем, что он заявлял до сих пор. Она непроизвольно вспомнила слова Монокумы, сказанные незадолго до того, как он дал им первый мотив, о том, что его желания не имеют никакого отношения к этой игре. Что именно он имел в виду? Был ли это способ сказать, что он в таком же положении, что и они или это отвлекающий маневр, чтобы сбить их с толку. Последнее казалось наиболее вероятным, учитывая действия, которые он предпринимал до сих пор. Насмешки, а также тактика эмоционального манипулирования, которую они использовали против них, безусловно, были убедительными. И всё же, это маленькое сомнение продолжало возвращаться. Если тот, кого они считали организатором, был хорошо вооружен, то это могло бы объяснить некоторые неизвестные вещи, о которых она и другие узнали. Открытие лазарета можно было объяснить его желание дать им всем шанс сражаться за спиной против более крупного игрока, и, казалось бы, причудливое объяснение, которое Монокума дал им об одном из игроков этой смертельной игры, убедив организатора впустить их, было фарсом, чтобы сохранить всё происходящее. Но, это только вызвало другую озабоченность. Если тот, кто руководил этим шоу, был вынужден заставить их играть в эту игру, тогда кто был тем, кто заставлял его делать это, и почему? Прямо сейчас было слишком мало подсказок, слишком много переменных, которые она не могла найти решающего доказательства за или против, и это ужасно расстраивало её. Кроме того, была еще её собственная тайна, которую нужно было разгадать в довершение всего. Она как раз думала об этом, когда Макото внезапно заговорил: - Эй, Кёко. Это было так неожиданно, что почти застало её врасплох, хотя она быстро скрыла этот факт. Не было смысла показывать свою слабость даже такому наивному и невинному человеку, как Макото. — Что такое? -Я знаю, что не должен спрашивать об этом, но я немного…обеспокоен.- Он начал, его глаза блуждали по входу, где скрывались другие, - Было ли что-то…другое в отношении Джунко? Это было преуменьшение, там было несколько вещей, которые фиолетоволосая девушка видела модель во время её короткого визита в кафетерий в тот день, некоторые из которых не совсем соответствовали тому, как она была на прошлой неделе, когда они все были пойманы здесь в ловушку. Однако было непрактично предполагать, что именно имел в виду Макото, поэтому она всё равно спросила: -Что именно? - Ну, я знаю, что она ранена, и из того, что она рассказала нам о Монокуме, у неё не было выбора в костыле, но почему она дошла сама обеденного зала. Это должно было быть пыткой, и я беспокоюсь, что она, возможно, пытается заставить себя слишком сильно, слишком рано. И всё же… Ну, я имею в виду… может быть, мне это только кажется, но то, как она шла… э-э, прихрамывая.- Он исправился, когда понял свою ошибку. -Тебе не показалось, что это было немного…ну не знаю… Насильно? Ах, так вот что это было, что он поднял. С его стороны было весьма проницательно заметить эту крошечную деталь. Но Кёко согласилась. Было ясно, что Джунко всё ещё очень слаба, судя по тому, как она хромала в столовой, но тот простой факт, что она была в состоянии встать и двигаться после своего испытания, было беспрецедентным. Судя по всему, она даже не могла хромать так сильно, как раньше, даже если бы цеплялась за костыль так, словно от этого зависела ее жизнь. Но даже в этом случае Макото был прав. Даже если она не обращала внимания на невероятно быстрое выздоровление Джунко, что-то в том, как она хромала, казалось странным. Было в этом что-то такое, что заставляло его чувствовать себя… отрепетированным, тренированным, имитирующим. Как будто каждый её неуклюжий шаг был натренирован и рассчитан внутренне, как у искусной актрисы, играющей свою роль. Это было что-то, что явно осталось незамеченным большинством, если не всеми остальными их одноклассниками, поэтому было интересно, что он подобрал этот маленький лакомый кусочек. - Я впечатлена, что ты заметил.- Она не могла удержаться, чтобы не признаться, и почувствовала лёгкий оттенок веселья на его удивленном лице. -Тем не менее, я согласна, что-то в Джунко определенно изменилось с тех пор, как мы видели ее в последний раз. Не только в её движениях, но и в её поведении. — А? — спросил счастливчик, явно не понимая, что она имеет в виду. Так что, она немного уточнила. — Вспомни её отношение ко всем нам до сих пор, и ты поймёшь.- Совсем немного. Ему не стоит полагаться только на ее наблюдения. Как и в их первом испытании, если он не сделает собственных выводов, она сомневалась, что он когда-нибудь поверит ей до сих пор. Кёко знала, что с её стороны пока не было достаточно доказательств, чтобы привести убедительные доводы, но позволила ему самому провести расследование, чтобы найти свои собственные доказательства. -…Если ты в этом уверена.- Было совершенно очевидно, что он не понимает, к чему она клонит в своих рассуждениях. Или же он просто не хотел думать плохо о ком-то, кого считал своим другом. Обе возможности были весьма вероятны, учитывая его оптимизм. Впрочем, это вообще не её дело. Узнал ли он о какой-то тайне модницы или нет, на самом деле не было ее прерогативой. Как она и ожидала, всё, что она могла сделать, это подтолкнуть его, чтобы узнать, что же Эношима скрывала. Если повезёт, этого будет достаточно, чтобы выяснить ответ на оба их вопроса о странностях моднице. Было сказано, что существует много способов проснуться после ночного отдыха. Для некоторых людей, они думают, что есть только один способ, но истина заключается в том, что есть большое разнообразие, которое зависит от вас как человека. Если вы относитесь к тому типу людей, которые любят много двигаться, то вполне вероятно, что вы можете рано вставать, всегда приветствовать день рано с улыбкой. Для тех, кто проводит свои ночи бодрствуя, они предпочитают спать, пытаясь оправиться от своей поздней работы. Некоторые слишком много думают в течение всей ночи, постоянно просыпаясь или, по крайней мере, спят так легко, что даже малейший звук толкает их в бодрствующий мир. Но в любом случае у каждого есть свой способ покинуть страну грез и встретить новый день. В случае с Мукуро Икусабой она чувствовала, что впадает в вариацию последнего. С тех пор как она стала наёмницей, она привыкла спать очень чутко. Когда ваша жизнь будто на свету, каждое мгновение в котором вы не можете не быть настороже двадцать четыре часа в сутки. Если вы не могли мгновенно перейти от глубокого сна к бодрствованию, вы были просто обузой; лёгкой мишенью для любого врага, с которым они сталкивались в любой конкретный момент времени. Именно из-за этого выбора образа жизни она смогла пережить несколько покушений на убийство, которые она перехватила во время своего пребывания в элитной группе наемников «Фенрир». Несколько раз, когда один или несколько членов группы случайно или намеренно позволяли кому-то сбежать, обычно не было слишком долгого ожидания, прежде чем убийца отправлялся в их сторону с явной целью мести. Чаще всего наёмники нападали на тех, кто выглядел слабее, глупее остальных солдат или был более приоритетной целью. В восьми случаях из десяти она попадала в первую категорию, и в шести случаях из десяти во вторую. Как самый молодой член группы и как единственная девушка, которая не обладала ни командным тоном, ни сильной внешностью, присущей другим женщинам, она была яркой целью. Поэтому у неё была более высокая чувствительность ко сну, и почему она волновалась всякий раз, когда оказывалась в ситуации, когда не имела понятия, где находится. Вроде как прямо сейчас. Хуже всего было это внезапное ощущение слабости во всём её теле, заставляющее каждое её движение казаться вялым и тяжелым, как будто она пыталась двигаться сквозь грязь. Ей было так трудно даже открыть глаза, да и вообще что-нибудь пошевелить. А потом она почувствовала тепло, охватившее её левый бок, и ощутила еще одну неведомую тупую боль, пронзившую правую ногу. И то и другое не имело никакого смысла для её нервно одурманенного разума, и это тоже не помогало её памяти. С гораздо большим усилием, чем следовало бы, она заставила себя открыть глаза и огляделась вокруг. Довольно быстро она поняла, что вернулась в комнату, которую делила с сестрой, и это было первое впечатление от её предварительного сканирования. Это было не так уж трудно заметить, так как большой туалетный столик, покрытый косметикой, её боевой нож и определённый парик, который она находила раздражающим, стояли в стороне, где, как она знала, они должны были быть. Хотя она могла бы провести более тщательный осмотр, туман в её сознании мешал сосредоточиться, поэтому она неохотно позволила любой дальнейшей проверке пройти мимо, проигнорировав в пользу более насущных проблем. Медленно повернув голову, просто на случай, если кто-то или что-то готовилось напасть на неё в её явно ослабленном состоянии, она посмотрела вниз, чтобы увидеть то, что цеплялось за её бок. Потребовалась минута, чтобы понять, что именно происходит, но это быстро привело к тому, что её глаза расширились в шоке и замешательстве. Прижималась к её боку очень, очень знакомая женщина. Ее длинные обесцвеченные волосы были похожи на водопад, каскад розового оттенённого золота, который стекал вниз в маленькие лужицы. Ее сердцевидное лицо хранило мягкое мирное выражение блаженства, когда она мягко дышала в шею Мукуро. Руки женщины протянулись над телом Мукуро, её левая рука легонько, но почти собственнически обхватила правое плечо солдата, а другая рука была заложена за поясницу и цеплялась за спину темноволосой девушки. Обе ноги женщины были намотаны на её собственную левую ногу, крепко удерживая конечность, но не больно. Её продолжительный осмотр был прерван, когда она поняла, что другая женщина проснулась, движения Мукуро, по-видимому, пробудили спящую девушку от ее сна. Голубые глаза смотрели из-под трепещущих век, рассеянные и усталые от только что разбуженного сна. Однако, когда они вцепились в Мукуро, её глаза распахнулись с выражением удивления, радости и, наконец, вины. Затем, прежде чем брюнетка смогла что-либо сказать, она услышала озорную подколку, которая не обещала ничего, кроме сожаления о её будущем, когда соответствующая улыбка появилась на лице девушки. - Тебе тоже было хорошо? — Сказала Джунко счастливым, но усталым тоном. Мукуро была смущена тем, что она имела в виду, прежде чем понять ситуацию, и в этот момент её ум сломался. - Ох… Ох! О, Боже, мы же не…!— её разум запаниковал, когда отвращение и сожаление исказили её черты. — Я…я не…я имею в виду, что мы сестры. Зачем ей — Мне- нам, делать что-то вроде… О боже, я просто… я не могу… Инстинктивно глаза Мукуро опустились вниз, чтобы проверить, правда ли то, что ей говорили, и широко раскрылись, когда она поняла, что видит отсутствие одежды у девушки, только бретелька лифчика выглядывала из-под одеяла. Тем не менее, её брови быстро опустились вниз, когда ее сестра переместилась, и она почувствовала, что женское нижнее белье трется о её ногу. Это облегчение только усилилось, когда она поняла, что сама все еще находится в своём собственном нижнем белье. Она быстро поняла, что девушка лжёт, и почувствовала огромное облегчение. Что быстро перешло в раздражение, когда её сестра начала хихикать как сумасшедшая. — Ух ты, сестрёнка знает толк в извращениях? Если бы я не знала тебя лучше, я бы предположила, что твой разум был глубоко в сточной канаве, как и у Хифуми. В следующих действиях Мукуро не было ни предисловий, ни веерной справедливости, когда она вытащила свою руку из болотистых пределов большого бюста своей сестры.… И столкнула её с кровати. -…Серьёзно? — Невозмутимое выражение лица Джунко было слышно даже за краем матраса. -Так вот как ты реагируешь на маленький грязный юмор? Я даже не знаю, как реагировать на такую информацию…должна ли я гордиться тем, что ты достаточно гордая, чтобы не отвечать взаимностью или расстроить, что ты испортила мне удовольствие рано…? Мукуро наблюдала, как её сестра быстро вскочил со своего места на земле и снова улыбнулась Мукуро. -У меня есть для тебя сюрприз. Мукуро мгновенно напряглась от радостного, дружелюбного тона её сестры, когда она направилась к туалетному столику. Если и было что-то, что она знала о своей сестре, так это то, что она никогда не была такой милой, если только не было каких-то скрытых мотивов. Это чувство страха только усилилось, когда Дзюнко обернулась, держа в руках большую стопку блинов и широко улыбаясь. — Та-да! Слушай, я приготовила тебе завтрак в постель. Прости, если он немного холодный, но я не знала, когда ты проснешься. Я боялась, что они испортятся еще до этого, но, похоже, этого не произойдет. А вот и ты, сестренка! Сделано с любовью! — И она быстро сунула тарелку в руки Мукуро, не переставая улыбаться. Мукуро взглянула на стопку и медленно взяла вилку, которая лежала рядом с едой, и начала резать, её ум мгновенно вернулся ко всем известным ядам и способам, которые её сестра могла испортить еду, привычка, которую она более чем привыкла рассматривать, чтобы понять, что это было. Это был бы не первый раз, когда Джунко пыталась её отравить. Когда она начала физически препарировать тарелку с едой, Дзюнко прервала её размышления. — Что? Еда не отравлена или что-то вроде этого, если это то, о чем ты беспокоишься. Я бы не стала тратить своё время на подобные вещи прямо сейчас. Я всё ещё слишком сильно нуждаюсь в тебе. А теперь поторопись и поешь. Мне нужно вернуть тебе силы, иначе ты никогда не поправишься. Это привлекло её внимание. Вернуть силы? О чем это она говорит? Что же это может быть? Был легкий укол боли, короткий шип, который застал её врасплох, начиная с правой ноги. Она была так смущена, что даже не заметила, как Джунко встряхнула её за плечо с выражением беспокойства на лице. Затем оно щелкнул. Вот почему у неё болела нога. Травма о которой Джунко сказала, что ей нужно оправиться от неё, и события, которые привели к этому. Она в шоке подняла глаза. Затем превратила их в смертельный блеск. -Ты… — прорычала Мукуро, и её глаза стали смертельно холодными, когда она нахмурилась, увидев причину своей новой травмы. -Это ты сделала. Ты солгала мне. Ты пыталась убить меня, Джунко! Сестра сделала шаг назад, но в её глазах не было удивления. Как будто она ожидала такой реакции от Мукуро. Эта мысль только разозлила солдата ещё больше, так что она отбросила покрывавшие её простыни и попыталась встать, не обращая внимания на тарелку, которая отлетела в сторону, где она разбилась о землю. Она не знала, что будет делать потом, но ей было всё равно. Ей просто хотелось сказать сестре прямо в лицо о том, что она сделала. Этот план немедленно провалился, как и она, когда рана в ноге внезапно начала выть от боли и заставила конечность сдаться. С её нового места на полу, она прикусила губу, когда слезы начали подниматься вверх, и инстинктивно схватилась за раненую конечность. Она не знала, то ли от боли в ноге, то ли от боли в сердце текли слезы, но ей было плевать. Ее внимание было сосредоточено на том, насколько обширной была рана. Очень медленно двигая ногой, она осторожно поворачивала её, но каждый раз, когда она пыталась выпрямить её, резкий толчок боли останавливал ее. Она явно не могла стоять, и никакие тренировки, которые она могла бы выдержать, не изменили бы этого. — Обширное… повреждение нервов… — пробормотала она, и это замечание наполнило её еще большим гневом и разочарованием. Болезненное ощущение жжения только добавляло к этим чувствам полезности и ярости, когда она перевела взгляд на того, кто сделал это с ней. — Но почему?..- Она просила, нет, умоляла свою сестру. Умоляя дать ответ на это предательство. - Я сделала то, о чем ты меня просила. Я следовала твоим планам безотказно! Я сделала всё, что ты просила меня так почему… почему ты предала меня! Может быть, потому что я не смогла сразу убить Макото? Потому что я пыталась! Клянусь, мне просто нужно было еще немного времени, чтобы сделать это идеально. Это было потому, что я накосячила? Потому что я думала, что именно этого ты от меня и ждешь! Я думала, что играю свою роль, как и должна была! Я дума- Долгий, протяжный вздох прервал ее дальнейшие расспросы. — Господи, я все время забываю, как ты можешь быть слишком драматичной, и как легко ты не видишь того, что прямо перед тобой. Любые дальнейшие аргументы, которые мог бы привести Мукуро, и от яростных чувств, которые вспыхнули в ней, когда она почувствовала, что предательство было отвергнуто, было бы очень много, умерли в её горле, когда ее сестра разочарованно покачала головой. Это было нечестно. Этого взгляда было достаточно, чтобы заглушить её гнев и заменить его ужасом, который заставил её замолчать. Но всё же она смогла выдавить: -Ч…что ты имеешь в виду? — О’кей, ты хочешь знать, почему я пыталась убить тебя, — с пониманием произнесла Джунко, на мгновение проигнорировав её вопрос. - И это вполне понятно, я бы тоже обиделась, если бы это случилось со мной. Ну, проще говоря, это потому что ты нарушила блятские правила. Взгляд, брошенный на лицо сестры, не выражал ни гнева, ни печали, ничего. Он был совершенно непроницаем, как статуя, и слишком сильно напоминал Мукуро её бывшего сержанта по строевой подготовке. Пока она была ошеломлена внезапной враждебностью, Джунко продолжила: -Я прошла через огонь и воду просто чтобы убедиться, что эти придурки знают, насколько серьёзно я отношусь к тому, чтобы они следовали правилам. Я говорила тебе снова и снова, снова и снова, не нарушай правил, и что еще более важно, не нападай на Монокуму. Тогда что же ты сделала? Ты пыталась ударить его по лицу. Я должна был следить за соблюдением правил после такого трюка или рисковать всем. Мукуро молчала, видя ярость своей сестры, но страх перед яростью сестры не давал ей ответить. Всё было по-другому, когда это было через Монокуму, роботизированного медведя было гораздо труднее воспринимать всерьез, независимо от того, что было сказано. Тем не менее, даже в лифчике и трусиках, Джунко всё ещё была пугающей. Это было только хуже, так как голос Джунко начала повышать тон. -Ты говоришь, что я солгала, и что я предала тебя, но ты мать твою, неправильно поняла то, что я сказала и испортила некоторые основные приказы. Скажи мне, прямо сейчас, скажи мне, что я сказала тебе делать. Слово в слово, что я сказала? Мукуро изо всех сил пыталась ответить, ее мысли все еще были в беспорядке от разговора с Джунко, но с заикающимся дыханием ей удалось задохнуться: - Т-ты сказала мне устроить шум, когда произошло первое убийство после того, как ты объяснила нам правила, и спровоцировать Монокуму покинуть сцену. К-как только это произошло, я должна была встать на верху люка и продолжать мешать Монокуме, пока ты не откроешь дверь. - Именно. - Ответила Джунко таким холодным голосом, что Мукуро почувствовала, как дрожь пробежала у неё по спине. — Но, видишь ли, ключевые слова здесь — «устроить шум», «спровоцировать» и «мешать». Нигде я не говорила, что надо его топтать, нападать на него или что-нибудь в этом роде. Вот и всё, что ты сделала. И из-за этого я должна был хотя бы сделать вид, что пытаюсь убить тебя. В противном случае они всё бы поняли и началась бы потасовка. Мукуро попыталась заговорить, попыталась как-то возразить, но ее сестра еще не закончила свою тираду. — И вдобавок ко всему, ты сделал это на глазах у всех! Ебаться в телевизор, у тебя есть хоть малейшее представление о том, сколько крови мне пришлось использовать, чтобы спасти твою жизнь после того трюка?! Тебе так чертовски повезло, что я всё ещё нуждаюсь в тебе, иначе я бы позволила Леону убить тебя этим переливанием. Так много новых правил, которые я должна была внедрить, только чтобы позволить тебе остаться в живых, ты харя чмошная и противная. Это было больно, та часть в конце действительно болела. Джунко всегда была резка со своими критическими замечаниями на протяжении многих лет, и Мукуро обычно привыкла быть в центре внимания этих замечаний. Тем не менее, они редко имели какое-либо реальное тепло, если вообще были. На этот раз её сестра выглядела готовой убить кого-то, и этого простого различия было достаточно, чтобы заставить близнеца задрожать от страха. Это было почти комично, она могла столкнуться лицом к лицу с армадами полностью экипированных мужчин, втрое превосходящих её по весу и вооруженных до зубов всеми видами оружия, ножей и прочего подобного вооружения без раздумий и забот, но в тот момент, когда этот необученный штатский в нижнем белье смотрит в её направлении, она становится совершенно беспомощной. Если бы её командир увидел её сейчас, он был бы так разочарован. И все же, в данный момент это было не самое главное в ее мыслях. Скорее, это было что-то такое, о чем Джунко проговорилась. -Что…что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Леон чуть не убил меня? Ее сестра резко вздохнула, явно раздраженная тем, что ей приходится объяснять это, и проворчала: — Ну да, на самом деле тебя тогда там не было. Ну, я имею в виду, что ты была, но… Сделав глубокий вдох, Джунко опустилась на колени, чтобы заглянуть ей в глаза. -Итак, после нашей небольшой проблемы в спортзале, остальные потащили тебя в лазарет, где они удалили копье Гунгнира. После этого Леон решил взять пакет крови из холодильника, и он заставил остальных использовать твою Э-карточку, чтобы узнать вашу группу крови. Какая она была в карточке? Мукуро кивнул в ответ на объяснения сестры, и память начала возвращаться. То, что говорила Джунко, совпадало с тем, что она могла вспомнить из того, что произошло. Некоторые детали все еще были немного размыты, но она не могла думать о них так уж важно. — Что-ж, -продолжила её сестра. -вот тут-то и возникает проблема. Ты точно помнишь, чью карточку ты использовала? -Твою. - Мукуро даже не нужно было думать об этом, ответ был очевиден. Это было частью плана Джунко с самого начала, мера предосторожности, чтобы они не обнаружили её маскировку. Ее Э-карточка была заменена на карточку Джунко, чтобы скрыть тот факт, что они поменялись местами. Однако это не объясняло того, о чем говорила её сестра. И почему это так важно? — Правильно, моя.- Джунко утвердительно кивнула головой. -У тебя была моя Э-карточка. А это значит, что у тебя был мой профиль, моя биография, мои данные. Итак, повторяю ещё раз, какая у тебя еще группа крови? Старшая сестра пока еще не совсем понимал, к чему она клонит, но необычная сосредоточенность, которую Джунко придавала всему этому, только заставляла солдата нервничать. Тем не менее, она ответила: -Моя группа крови-А, но какое это имеет отношение к этому? -О, боже мой.- Простонала Джунко в отчаянии, поднеся руки к лицу. -Как ты можешь быть такой ненаблюдательной? — Серьезно? Ты можешь быть супер-солдатом божественного уровня, но ты даже не можете собрать этот очевидный кусочек вместе. Оторвав лицо от её рук и не обращая внимания на растущее унижение Мукуро, Джунко продолжила: — Послушай, мы же близнецы. Так ведь? Правильно. Но между нами существует достаточно различий, которые ты не могла бы сказать, пока мы не скажем это. Но самое главное здесь то, что мы не делимся всем, что было бы проблемой, если бы тебе дали что-то, что должно пойти ко мне. Ты понимаешь меня? Мукуро медленно кивнул, кусочки начали складываться в ее сознании, и эти намеки помогали, но их было как раз достаточно, чтобы она не совсем понимала, что из этого получится. К сожалению, её сестра была слишком взволнована её молчанием и не собиралась давать ей время сделать это самой. — Мукуро, у меня группа крови АБ. Нужно ли мне вообще говорить, что это то, что есть в моей Э-карточке, или что произошло бы, если бы я не удалённо изменила её несколько дней назад? Ей не нужно было этого говорить, одного этого образа было более чем достаточно, чтобы кровь отхлынула от ее лица и растеклась лужицей в желудке. Если бы ей дали ту же самую кровь, что и в справочнике, она, вероятно, умерла бы от реакции несовместимости АБ. В сочетании с потерей крови и любой возможной инфекцией, которую она могла получить от своей раны, у нее не было никаких шансов выжить. Она бы умерла. И что ещё хуже, если то, что сказала Джунко, было правдой, а она, конечно же, говорила именно о Джунко, то это было бы совершенной ошибкой, и Леона стал бы запятнанным за то, что он её прикончил. Тогда его казнили бы без суда и следствия, поскольку все видели, как он это сделал. Кроме того, это было бы проблемой для Джунко. Если Мукуро умрёт из-за чего-то написанного в её собственной Э-карточке, то это вызовет подозрения против Джунко, так как они верили, что она настоящая. Это было то, чего ни один из близнецов не хотел. -Я вижу, теперь ты всё поняла.- Сказала Джунко, снова вставая. -И ты, вероятно, понимаешь, почему я просто не могла позволить тебе умереть после этого. Это вызвало бы слишком много проблем. Вот почему ты всё ещё жива. Дело в том, как она сказала, удивило Мукуро. Она пронзила её так близко к сердцу, что она замерла, глядя в глаза чуть младшей девочки. Но именно из-за этого положения она могла видеть, что что-то было…не так. А еще у неё было такое выражение глаз, которое никак не вязалось с тем, что она говорила. Как на театральном представлении. Это было…по-другому, чем те взгляды, которые она использовала, смотря на неё. Однако, прежде чем она успела сделать что-то ещё, нога, прикрытая носком, неожиданно встретилась с ее щекой и прижалась к ней. -А теперь, если ты действительно хочешь загладить свою вину передо мной за то, что я так сильно рисковала, чтобы сохранить тебе жизнь, ты вернёшься в постель. Ты всё-таки должна восстановиться. Мукуро поморщилась, когда Джунко оттолкнула её, не совсем пнув ногой, но достаточно сильно, чтобы она на мгновение ощутила постыдный жар в животе. Одна из самых больших проблем, возникших из-за того, что она так много работала, чтобы избежать повреждения, заключалась в том, что её терпимость к боли была невероятно низкой. Как таковая, она была довольно чувствительна во многих отношениях, и всякий раз, когда её сестра была вовлечена, это обычно заканчивалось против неё. Ей было неловко признавать это, но из-за отсутствия страданий и боли её разум создал небольшое желание почувствовать боль, но слова её сестры и собственный выбор Мукуро в карьере сделали эту идею нелепой, поэтому она воздержалась. Кроме того, она не могла рисковать вызвать гнев своей сестры. Поэтому, к её величайшему стыду, всякий раз, когда оскорбительная любовь Джунко превращалась в физическую, Мукуро чувствовала, что это желание снова всплывает на поверхность. И только из-за этого желания она позволила своей сестре пинать себя ногами. Это мазохистское желание, о котором могла знать только её сестра. Она была так погружена в свой собственный мир, что почти не заметила, как сестра перешагнула через неё и отбросила одеяло на кровать. Затем, чтобы сделать все еще более запутанным, Джунко наклонилась, просунула свою руку под руку Мукуро и начала тянуть. — Ну и что же? Ты мне поможешь или нет? Мукуро был шокирована внезапной переменой в её поведении, но тон остался таким же раздражённым и разочарованным, как и раньше. Только из-за бесконечного количества любви и страха, которые она испытывала к своей сестре, раненая девушка могла двигаться так, как ей было приказано. Она болезненно вздрогнула, когда сестра заставила её поврежденную конечность пошевелиться, и снова, когда ей пришлось сесть на кровать. Затем она увидела, как Джунко заставила её лечь на спину и начала разворачивать грязные бинты на ноге. Небрежно бросив грязную ткань в мусорное ведро через всю комнату, модница затем подошла к комоду и схватила свежий рулон, прежде чем вальсировать обратно к своей кровати и начала плотно оборачивать чистые обертки вокруг её ноги. Мукуро не мог не смотреть, как её сестра почти заботливо обматывает её ногу. Она никогда не знала, что у её сестры есть какие-либо знания в области медицины, не говоря уже о том, чтобы действовать профессионально. В каком-то смысле это было похоже на то, как сама Мукуро вступала в битву. Все отвлекающие факторы исчезали из её головы, ничего, кроме задачи, стоящей перед ней. Это было похоже на то, что она сейчас видела на лице Джунко. Просто сосредоточься на своей задаче, больше ни на чем. Она была так поглощена этой мыслью, что даже не заметила, как сестра закончила перевязывать свою «рану», пока девочка не выпрямилась и не пошла прочь. На мгновение оторвав взгляд от Джунко, Мукуро с удивлением посмотрела на профессионально сделанную обёртку. Возможно, это был просто талант Джунко как аналитика, но это не умаляло тщательного обертывания, украшающего её ногу. Хотя, думая об этом, Джунко, возможно, научилась бы все это делать у Цумики в какой-то момент. Это имело смысл, Микан Цумики больше всех проводила с Джунко время, когда та восстанавливались. Если бы была хоть одна вещь, которую Джунко сделала бы в такой скучной ситуации, это было бы собрать информацию, чтобы использовать её позже. Первая помощь была бы не первой вещью, о которой Мукуро предполагала бы, что её сестра спросит, хотя она предположила, что если Джунко было достаточно скучно, она, вероятно, спросит о чём-нибудь. Тем не менее, она не могла не смотреть на обертки с благоговением, никогда не ожидая такой профессиональной работы от своей легко скучающей сестры. Профессионализм был скучен, это было то, что однажды сказала ей Джунко, и видеть, как она делает то самое, что она высмеивала, было ошеломляюще для солдата. Ее мысли снова были прерваны, когда она услышала, как открылась дверь в комнату, и на короткое мгновение почувствовала лёгкую панику. Неужели Джунко забыла запереть дверь? Она покачала головой от этой мысли. Джунко не была такой забывчивой, она не была бы такой рассеянной. Однако, когда она повернулась, чтобы посмотреть, она встретила необычное зрелище своей сестры, теперь одетую как обычно, опирающуюся на костыль и несущую разбитую тарелку испорченных блинов. Хотя она и чувствовала укол вины за то, что испортила еду, она была сильно подавлена чувством смущенного ужаса, когда ее сестра заковыляла прочь. Она хотела крикнуть, спросить, какого черта Джунко делает, но голос замер у неё в горле, когда сестра повернулась и бросила на неё сердитый взгляд. -Мы продолжим этот разговор позже.- Ледяным тоном произнесла Джунко, медленно закрывая дверь. -У меня есть кое-какие…дела. Отдохни немного. Отдых тебе ещё понадобится. И на этой зловещей ноте Мукуро осталась только с дрожью, пробежавшей по её спине, и чувством страха. Страх за себя. Страх за свою сестру. И наконец, страх за своих друзей.