I'm who now?/Кто я теперь?

— Глупая Мукуро, думает, я не знаю, что к чему. Я тихо ворчал себе под нос, притворяясь хромающей по коридорам академии, моё разочарование было полностью продемонстрировано, когда я это сделал. Я знал, что должен быть немного осторожнее со своими эмоциями, но ничего не мог с собой поделать. Было что-то, что я находил внутренне бесящим в людях, которые ведут себя так, как она только что продемонстрировала. Они не пытаются думать о последствиях своих действий, они не пытаются думать о том, почему кто-то другой делает то, что они делают, они просто бросают вину на кого-то другого. Никаких мыслей на тему «почему» или «как», просто обвиняют. Справедливости ради, я действительно понял, откуда у неё такие мысли. В то время ей было очень больно, и я причинил ей не меньшую боль. Я был неправ в этой ситуации, так что я заслужил это. Я не собирался этого отрицать. Это было только справедливо, ибо я это сделал. Но, когда она начала впадать в истерику по этому поводу, и начала слепо бредить, вот где я провёл черту. Я буду честен, я потерял своё хладнокровие там на некоторое время, хотя, возможно, я относился к ситуации немного более жестоко, чем следовало бы. Но я ничего не мог поделать, мне нужно было, чтобы она поняла, чем я рискую здесь, и с её истерикой я должен был ответить так, чтобы она меня выслушала. В любой другой ситуации я, возможно, попытался бы отговорить ситуацию от эскалации. Я мог бы спокойно объяснить, почему я сделал то, что сделал, извиниться за это и постараться всё исправить. Если бы все стало слишком горячо, я мог бы убедить её и заставить её успокоиться, как я сделал с Убийцей Сё. Если бы она была такой же, как большинство людей, я мог бы договориться с ней, обсудить это и закончить все мирно. Мукуро не была похожа на большинство людей, хотя и это не было нормальной ситуацией. Это было то обстоятельство, когда я жил как другой человек в другом мире и против своей воли заставлял людей играть в убийственную игру и все это время находился в теле сестры-близнеца Абсолютного Солдата. В этом не было ничего нормального. Кроме того, Мукуро не была психически стабильной. Ребенок-солдат добровольно стала словесной и физической грушей для битья для своей сестры-близнеца, имеет нулевое отношение к человеческой жизни и, возможно, страдала от задержки эмоционального развития в раннем возрасте. Это были только то, что я смог понять из ее профиля и из того, что я видел о ней, и даже это было больше похоже на догадки, чем что-либо ещё. Однако ясно было одно: она сделает всё, что угодно, лишь бы сделать сестру счастливой. Она так сильно заботилась о своей сестре, что была готова погубить весь мир. Проблема была в том, что Джунко не отвечала ей взаимностью, и она прекрасно это понимала. Скорее, она ожидала этого от своей младшей сестры-близнеца, она приветствовала боль, которая, как она считала, было любовью Джунко, все это время либо игнорируя, либо полностью игнорируя рассуждения, стоящие за действиями её сестры. Из-за этого мой номер был на миллион миль сложнее, чем любой другой, который я сделал. У меня были проблемы с тем, чтобы добровольно причинять людям боль, и я один из тех людей, которым нравится быть хорошим парнем в сознании людей, и тот, к кому они могут прийти, если им нужно с кем-то излить душу. Мне нравится видеть людей счастливыми, и хотя я не готов бросить всё, чтобы увидеть, как каждый человек улыбается, я готов помочь. Просто видя кого-то грустного, я сразу же злюсь на то, что заставило их плакать, и я пытаюсь помочь, если могу. Я думаю, именно поэтому я могу общаться с Макото больше всего из большинства студентов здесь. Я не злодей, вот что я имею в виду. О, я могу притворяться с лучшими из них, но я ненавижу причинять боль другим по любой причине. К сожалению, это та роль, которую мне пришлось играть, и если я отклонюсь в одну сторону или в другую, я рискую всё развалить. При этой мысли я начал немного замедляться, когда более несчастное выражение появилось на моём лице. Я ненавидел это, я ненавидел всю эту дурацкую ситуацию, в которой оказался. Я ненавидел себя за то, что должен был быть злодеем в этой истории, быть мучителем в этой игре жизни и смерти. Я ненавидел себя за то, что должен был причинить кому-то боль…ладно, не сам, а своего рода через плоть и кровь другого человека. И я ненавижу, ненавижу, ненавижу то, что я буду ездить на этих волнах вины каждый раз, когда мне придется это делать. Если так будет продолжаться, мне придется обратиться к психотерапевту, чтобы разобраться со всей этой ненавистью. Интересно, ходил ли Макото к нему после всего пережитого? -И с чего это я вдруг решил, что снова быть «ей» — это хорошая идея? - Ворча себе под нос, я продолжил свой путь, чтобы посмотреть, смогу ли я найти свою цель на этот час. Я признаю, что в основном ходил во тьме примерно там, где они были, но если там были следующие места размещения, которые я вспомнил из своего времени, играя в игру, то они должны были быть поблизости от бассейна в это время. Отсюда еще одна причина моего разочарования. Смертельный враг калек и людей с избыточным весом. Лестница. Ладно, это немного подло, но моя точка зрения всё ещё остаётся! Поскольку я пытался избежать подозрений, выдавая себя за Мукуро, а она выдавал себя за меня, я не мог рисковать и прятаться, поднимаясь по лестнице и хромая повсюду. Было бы ужасно пытаться объяснить это, если бы мне не повезло и я наткнулся на кого-то во время путешествия вверх или вниз. Единственным вариантом здесь было сдержаться и продолжать действовать. Мне не нужно было бы объяснять, как невероятно трудно было подняться по этой лестнице, не поддаваясь искушению воспользоваться правой ногой, но после этого пустого приключения я, наконец, оказался на втором этаже. Тяжело дыша, я сделал еще несколько неуклюжих шагов к тому месту, где, как я надеялся, в данный момент находилась моя цель. Бассейн. Распахнув легкие пурпурные двери, я уже собралась оглядеть комнату, когда услышала тихий шоковый вздох. В тот же миг мои глаза метнулись к источнику звука, и легкая усмешка появилась на моём лице. На этот раз моя догадка оказалась верной. — Привет~ Чихиро~ — О, нет. Что же мне теперь делать? Что же мне делать?!— Это были панические мысли Чихиро Фуджисаки, когда она расхаживала взад и вперёд по бассейну, её стресс был на пределе, когда она пыталась и не смогла успокоить свои нервы. Но она ничего не могла с собой поделать, страх, охвативший её сердце, был намного сильнее, чем когда-либо прежде. После окончания собрания она сразу же бросилась в свою комнату и заперлась там, отказываясь выходить. Она просидела там два часа, почти готовая заплакать, но еще не дошла до той точки, куда упадут ее слезы. Её тело сотрясалось от рыданий, и время от времени из груди вырывалось несколько всхлипов. В конце концов она свернулась калачиком в позе эмбриона, дрожа от ужаса при мысли, что её тайна будет раскрыта. Это была её страшная тайна. То единственное, что диктовало ей жизнь с самого рождения и мучило её своим существованием на каждом шагу. Она выделялась среди всего того, что могло быть использовано против неё. Нет, это был источник её проблем, фундаментальное препятствие, из которого возникли все остальные проблемы, слабость, которая была продуктом природы, не поддающейся контролю. Ее слабость, которую она не могла победить самостоятельно. Страшная правда держала Чихиро в течение многих лет, заставляя её принять свою ложь и притвориться тем, кем она не была. Сначала всё было прекрасно, немного неортодоксально и немного смущало, но это остановило страдания от тех, кто не понимал. И всё же, после того как она так долго пряталась под этой ложью, столько лет позволяла лжи и неверным представлениям формироваться вокруг неё, она не хотела ничего больше, чем сказать правду, сбросить свою вуаль лжи и быть той, кем она действительно хотела быть. Однако затем они оказались в этой игре, в этой смертельной игре, где только самые умные, сильные и храбрые имели хотя бы малейший шанс на выживание. Из-за этого мечта показать истину умерла в муках. Чихиро не питала никаких иллюзий относительно её шансов на выживание, особенно с учетом того, что она знала. Она знала, что была далеко не самой сильной, её маленькой фигуре и крошечному телу не хватало практически ни одного мускула, который можно было бы использовать для защиты или нападения от многолетнего сидения перед экраном компьютера и естественного роста. Она не была храброй, это точно, просто мысль о том, чтобы быть в драке почти довела ее до слез, и она никогда не найдет в себе смелости причинить вред другому. Она была умна, это она могла с гордостью утверждать, но даже это было бесполезно, поскольку всё это было сосредоточено на искусстве программирования, ничего о выживании, расследовании или других важных исследованиях, которые были бы полезны в этой ситуации. По сути, любой шанс, который она могла бы раскрыть правду, был первой жертвой, которая умерла в этой так называемой игре, и все шансы измениться к лучшему провалились, как кои на суше. Она ничего не могла поделать. Затем произошел инцидент в столовой, и любое из смелых желаний, которые она так тщательно наскребла, в конечном итоге разбилось об пол. Когда Джунко упала на неё и почувствовала источник своих проблем, казалось, что с тех пор каждый её миг был занят ужасом. В любой момент её тайна может быть раскрыта кому угодно, и это только вопрос времени, когда об этом узнают другие. А потом начнется настоящий кошмар. Насмешки, оскорбления от неё и всех остальных в этой смертельной академии начнутся. Ее постоянно будут преследовать взгляды отвращения на каждом шагу, преследуемые отвращением на каждом углу. Каждое мгновение её бодрствования было бы кошмаром, от которого нельзя было бы убежать, поймав его в ловушку этой академии, как они были. Так было всегда, когда она пыталась рассказать о своей тайне в прошлом, и у неё не было никаких иллюзий, что это не станет таковым и на этот раз. Когда она лежала в своей постели, слезы неудержимо текли по её лицу, когда она медленно начала засыпать, полностью измученная своими рыданиями и слезами, единственная мысль вторглась в ее разум. Идея была настолько безумной, что она не могла не остановиться. — Если моя слабость мешает мне быть счастливым, то почему бы мне не сделать что-нибудь вместо того, чтобы плакать об этом?— В ту же секунду, как эта мысль пришла ей в голову, её рыдания затихли, и она задумалась. А почему бы и нет? Она что-то с этим делает? У неё ещё оставалось немного времени, прежде чем Джунко сможет открыть её секрет, у неё еще было время измениться к лучшему, хотя бы немного. Если бы она могла потратить это время на то, чтобы преодолеть этот барьер в своей собственной жизни, тогда, возможно, только возможно, она могла бы повернуть его так, чтобы ей больше не нужно было стыдиться. Это может быть её шанс измениться, подумала она, стать сильнее, чтобы она могла противостоять своим страхам, стать лучше, чем была. Чтобы стать новой более сильной Чихиро Фуджисаки. Она понимала, что было бы безумием верить, что это сработает, ее слабость была чем-то, что было с ней в течение многих лет, и никакие тренировки, которые она могла предпринять, как бы долго Джунко ни оставалась в своей комнате, не могли изменить этого. Но в тот момент её не волновали технические детали. Она сделает всё, что сможет прямо сейчас, и к черту всё остальное! Эта мысль преследовала её, когда она пробиралась по коридорам, избегая остальных, не думая иначе. Она была на задании, настолько важном, что не могла остановиться и поболтать. Хотя это не означало, что она не чувствовала себя немного виноватой за то, что игнорировала их. К счастью, это была только Токо, мимо которого она прошла без единой сказанной фразы «Добрый день.» Писательница была настолько антисоциальной, что любой продолжающийся разговор умирал вскоре после его начала, и эта тема продолжалась даже сегодня, когда она отмахнулась от комментария Чихиро с заикающимся ответом: «ч-что в этом такого х-хорошего?» прежде чем скрыться в своей комнате. Чихиро удивлялась, почему она всегда была такой, всегда отталкивала любую позитивность, направленную в её сторону с горькими замечаниями, но в конечном счете, она не думала дальше об этом вопросе. У неё было слишком много дел и слишком мало времени. Её сердце ужасно сжималось, когда она не обращала внимания на своих друзей, и это вызывало у нее тошноту, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Её единственная оставшаяся надежда заключалась в том, чтобы как можно скорее окрепнуть, поэтому она с тяжелым сердцем отпустила его и продолжила движение. Её цель-бассейн. Чихиро вспомнила, что там, в раздевалке, можно найти различные тренажеры, и пока она будет осторожна, ей не придется беспокоиться о том, чтобы использовать их там, где другие увидят ее. Независимо от того, как сильно она хочет измениться, она все еще не чувствовала себя комфортно, делая что-то, что могло бы раскрыть ее. Что привело к её нынешнему затруднительному положению. Глядя на двери в раздевалку, она не могла не нервничать, когда с беспокойством посмотрела между двумя дверями. Как ни неловко было это признавать, но она была так охвачена своей решимостью, что совершенно забыла, почему не смогла действовать в соответствии с ней в первую очередь. Двери в раздевалки и последствия использования любого из них. Если бы она воспользовалась той дверью, которой должна была воспользоваться, то всё было бы кончено. В этом не было никакого сомнения, это был факт. Она не сможет отрицать правду перед всеми, кто её увидит, и вся причина её прихода сюда будет напрасной. Однако дверь, которой она хотела воспользоваться, была для неё недоступна. Если бы она даже попыталась открыть её, она была бы заполнена большим количеством дырок, чем в швейцарском сыре. Одна только мысль об этом вызывала тошноту. Однако, если она не будет тренироваться там, то это никогда не будет работать. Она будет без тени сомнения разоблачена. Она умрёт… если не мгновенно, то в невероятной агонии. Так что вместо этого она стояла, неловко переминаясь у дверей, которые так насмехались над ней, время от времени поглядывая на пулемёт над головой. Она ничего не могла сделать, ничего не могла придумать, чтобы преодолеть это препятствие на своем пути. Была мысль взломать её электронную карточку и изменить её, чтобы помочь ей, но это закончилось в первый же день. После того, как они провели первую встречу, она решила посмотреть, сможет ли она получить доступ к коду в своем справочнике, чтобы использовать его против организатора. К несчастью, Монокума остановил её. Он сказал ей, что любая попытка взломать устройство не закончится благополучно, так как сигнал тревоги будет звучать по всей школе, если она попытается. Он не стал бы наказывать её, если бы это случилось, он убедил её в этом, но это не означало, что он будет сидеть на месте. Она не хотела знать, что он будет делать, поэтому неохотно воздержалась от действий с её карточкой. И всё же именно в этот момент она испытывала сильное искушение пойти на риск. Как раз в тот момент, когда она думала об этом, она была поражена звуком открывающейся двери в коридор, и её глаза метнулись прямо к ним. Но пока она смотрела на него, страх, который она до сих пор подавляла, вернулся с удвоенной силой. Там, прямо в дверном проёме стоял человек, которого она меньше всего хотела бы видеть прямо сейчас. Женщина, которые обладала знаниями, способными погубить программистку. Женщина, которые в настоящее время улыбались так, словно нашла себе вкусный обед. Та, которая произнесла её имя так сладко, что у неё бы развился сахарный диабет. -Д-Д-жунко… Я широко улыбнулся, глядя на дрожащую фигуру Абсолютного Программиста, хорошо понимая, что этот фактор будет радовать внешнего зрителя, если он есть. Разумеется, это было не так, но факт оставался фактом. Я не мог сдержать улыбку, хотя, поскольку мой план, наконец, шёл правильно. С того самого момента, как я нарочно споткнулся и упал на «неё», я знал, что это даст толчок ее желанию стать сильнее, чтобы «она» больше не стыдилась своей слабости. По общему признанию, это была азартная игра с моей стороны, с её кротостью был шанс, что она просто запрётся в своей комнате и никогда больше не выйдет. Это был момент риска против награды, и, к счастью, казалось, что награда была именно тем, чего я хотел. Она на мгновение забыла о своей проблеме, она хотела использовать гири в раздевалке, чтобы стать сильнее. Я благодарил свою удачу за то, что она все-таки пришла сюда, но сейчас пришло время устроить шоу. — Эй, Чи-Чи.- Сказал я вежливо, хотя, судя по тому, как она отшатнулась, это было совсем не обнадеживающе. - Ну что ж. Как раз вовремя! Я искала тебя. Она выглядела испуганной, её глаза были широко раскрыты и дрожали, когда она смотрела вокруг, как мышь, загнанная в угол голодной кошкой. -Т-ты и-искала меня? Я проигнорировал страх в её глазах и хромая, подошёл ближе. -Да, а теперь пошли, пошли. Давай немного побеседуем по душам в моем кабинете.- Тогда я легонько схватил её за плечо свободной рукой и потащил к двери в раздевалку. Точнее, в раздевалку для девочек. В ту же секунду, как она поняла, куда мы направляемся, она попыталась вырваться. Безуспешно. Это было скорее связано с тем, как я схватил её. Одной рукой. Так или иначе, я быстро подтащил её к двери и еще раз посмотрела на неё, чтобы убедиться, что она не уйдёт, и радостно заявил: — Давай войдём. -П-подожди! — Чихиро отчаянно умоляла, когда я вытащил Э-карточку Джунко, который стащил из комнаты Мукуро, пока одевался, и прижал его к электронному считывателю. Все это время я игнорировала ее взволнованное бормотание: -я-я не могу… я-я имею в виду, ты не можешь…я- -Да ладно тебе.- Настаивал я, когда в замке щёлкнули запоры, что означало отпирание двери. -Ничего страшного, если пара девчонок войдет в женскую раздевалку, верно? -Э-это же…! — Чихиро со страхом посмотрел на пулемёт на крыше, ужаснувшись мысли, что мои действия приведут нас обоих к смерти. Однако я продолжал игнорировать её, поскольку орудие было безвредно. Наверное, я должен был бы упомянуть об этом, но я действительно выключил пулемёт в первый же день. Если этого было недостаточно, я также заклинил вращающийся механизм и запихнул несколько пробок в стволы пулемёта, чтобы держать его в безопасности на всякий случай. Несмотря на то что оружие заряжено боевыми боеприпасами и готовое к стрельбе, теперь это большая пугалка. Сдерживающий фактор только по названию и внешнему виду. Конечно, я не собираюсь им этого говорить. — Успокойся, Чихиро. Вот видишь. - Сказал я, толкая её в дверь, она вскрикнула от страха, когда она вздрогнула, без сомнения ожидая, что из нас сделают решето, когда она пошла не в ту комнату. Когда этого не произошло, она медленно открыла глаза и оглянулась на меня и дверь. Однако она всё ещё стояла неподвижно, её глаза были смущены и взволнованы, а руки дрожали, прижатые к груди. И все же я улыбнулась в ответ, надеясь, что это прозвучало ободряюще. -Я же сказал, А теперь… снимай портки. Мгновенно её лицо преобразилось в интересную перемену. Оно побледнело, испугавшись последствий моего приказа и того, что оно может означать для её тайны, но её щеки и уши загорелись глубоким румянцем от неловких мыслей, которые это замечание должно было вложить в ее голову. Очень, очень, очень извращенные мысли поселились в её голове. -Ч-Ч-что…? — Да, сними свою куртку.- Продолжил я с усмешкой, снимая свой собственный кардиган, чтобы продемонстрировать это. -Ты же не хочешь, чтобы она промокла от пота, правда? Прихрамывая, я подошёл к шине грузовика, стоявшей в углу комнаты, куда я затащил её при помощи Монокумы, и набросил крышку на ручку большой кувалды, прислонённой к ней, я позволил своим мыслям вернуться к тому, почему она вообще была здесь. Когда Сакура попросила об этом, я был немного удивлен, что она пошла и сделала такую рискованную вещь, попросив у Монокумы покрышку для упражнений и кувалду. Следует также упомянуть, что в комплекте шла верёвка, которой она привязала покрышку. Прошло уже некоторое время с тех пор, как я видел её в свободное время, поэтому я был немного смущен тем, зачем ей вообще нужны такие предметы, но потом я вспомнил, что она была мастером рукопашного боя, и всё это щелкнуло. Сакура полагалась на упражнение в которой кувалдой надо бить по покрышке под разными углами, чтобы накачать мускулы. Она не упоминала об этом, но я предполагаю, что она также использовала покрышку, чтобы практиковать неортодоксальные подъемы и броски, чтобы тренировать мышцы, которые простая тренировка не может. В конце концов, её нужно было что-то большее. Тем не менее, получение покрышки было сложнее, чем вы могли бы подумать. Видите ли, я могу рискнуть поговорить с Абсолютным Отчаянием, для достижения моих планов, но не более. Было бы слишком рискованно довериться им, не выяснив всей правды. Они могли быть верными, но не настолько глупыми, чтобы пропустить странные приказы, которые не имели никакого смысла в грандиозном плане отчаяния. Итак, я решил совершить небольшое путешествие, используя вместо этого Монокуму. В дополнение к вентиляционным отверстиям, позволяющим кому-то спрятаться в случае чрезвычайной ситуации, они также действовали как односторонняя дверь из здания. К сожалению для всех здесь, люди больше не могут использовать этот способ. Выход был разработан, чтобы выпустить людей, но я думаю, когда они превратили школу в убежище, которое они решили заблокировать этот путь. Теперь на нём был датчик, который мог обнаружить тепловые сигнатуры и сердцебиение. Если бы сюда попал живой человек, то он попал бы в изолятор, поймав человека между одной из нескольких массивных пластин, где они затем были бы умерли от голода или до тех пор, пока не прибудут спасатели. Пожалуйста, обратите внимание, что я сказал «живой» и «человек». Снова обратив свое внимание на Чихиро и тут же отбросив эту мысль, я ответил на её вопрос, почему она вспотела. -Сегодня ты мой приятель по тренировкам. Я не могу позволить себе потерять форму только из-за этой маленькой царапины. У меня есть репутация, которую нужно поддерживать, понимаешь? Мой вопрос только еще больше смутил ее, когда она посмотрела на меня совершенно потерянным взглядом. — А? Может тебе лучше позаниматься с Сакурой или Хиной? Они и так уже намного сильнее меня. Это было правдой, они были сильнее большинства здесь присутствующих, но я покачал головой в знак несогласия. -Да, я это знаю. Но, с ними возникнет проблема. Они оба такие спортивные, что переусердствуют…во всём. Серьезно, это безумие. Я прислонился к покрышке и скрестил руки на груди, не обращая внимания на то, что в итоге на моей белой рубашке остались следы резины. -Как бы сильно я их ни любила, сейчас, когда я пытаюсь прийти в себя, они слишком сильны для моего тела. Если бы они вмешались, мне пришлось бы делать сто отжиманий, сто приседаний, сто под пресс и бег на десять километров. — Э-это действительно похоже на них.- Она неохотно согласилась со мной, и я мог бы сказать, что ей было немного больно признаваться в этом. -С другой стороны, на тебя действительно можно положиться.- Я продолжал свой путь. -Не знаю, что в тебе такого, но у меня такое хорошее предчувствие. Я не могу выразить это словами действительно хорошо, но я стараюсь доверять этому чувству. А другие девушки? Они не дают мне такого же ощущения. Так что, пошли. На моём лице появилась широкая улыбка. Пора немного повеселиться. -За дело! -Я… я не могу продолжать, я не могу… — Ну же, Чихиро, еще немного! Давай же! -П-пожалуйста…остановись, я… я не могу.… -Да ладно тебе, это всё отмазки. — Ну, ты так близко. Ещё чуток. -Д-двадцать д-два… Д-двадцать т-три.… Чихиро снова фыркнула, когда она заставила свои руки вытянуться, отталкиваясь от земли в шаткую доску, прежде чем снова опуститься с дрожащими конечностями. Пот лился с её лица, когда она задыхалась, её лицо было красным от напряжения и жара её крови, пульсирующей по всему телу. Она тяжело дышала, каждый вдох был резким и горячим, когда он проходил сквозь её зубы, и её легкие горели от напряжения, когда её сердце стучало. Каждое движение было напряжённым, и она чувствовала, что вот-вот рухнет. Про себя она удивлялась, как она оказалась в такой ситуации, заставляя свое очень слабое и не в форме тело снова и снова делать отжимания в женской раздевалке. Как же она в конце концов убедилась, что это была хорошая идея? Для нее не было никакого смысла в том, как можно было убедить ее интенсивно заниматься этим, так почему же она делает это прямо сейчас? Пока она думала об этом, ее глаза обратились к источнику боли.… -…Сорок один. Сорок два. Ну же, Чихиро! Ты можешь это сделать! Ещё чуток. Сорок три… И тут же почувствовала себя ободренной и пристыженной одновременно. Джунко, несмотря на ее заявление о желании сделать эту легкую тренировку, чтобы избежать дальнейшего повреждения ноги, делала в два раза больше, нежели программистка. Чтобы добавить ещё больше соли к ране, модница даже не использовала свою поврежденную конечность и опиралась на пальцы, используя только одну руку, переключаясь между двумя руками с каждым приличным. И это было после того, как она сделала десять приседаний на одной ноге и поднялась по лестнице на этот этаж. Это было деморализующе, что эта женщина с доступом только к одной ноге была в состоянии сделать всё это, в то время как она изо всех сил пыталась сделать двадцать пять отжиманий. Единственное, что удерживало её гордость от полного уничтожения, — это то, что лицо Джунко было таким же красным, как и у неё, а блестящий пот на лбу выдавал усталость модели. Однако это не помешало измученной программистке упасть в обморок в тот момент, когда она сделала последнее отжимание. Когда она лежала там, тяжело дыша, она не могла не восхищаться ошеломляющей разницей между ней и Джунко. Несмотря на то, что она была моделью и была ранена, она все еще была в состоянии сделать это намного больше, чем Чихиро. Это заставило бедную девушку отказаться от мысли о том, что она могла бы сделать без ограничений. Это также не вселяло уверенности в её собственных способностях. Всего лишь десяти отжиманий было достаточно, чтобы она была готова упасть в обморок, и ей пришлось сделать больше чем надо. Её сердце болело так же сильно, как и конечности, а легкие горели, пытаясь вдохнуть. Ее голова была легкой и расплывчатой, и каждая часть её тела кричала на неё за то, что она позволила этому зайти так далеко. Хуже всего было то, что она чувствовала, как слезы покалывают на краю её зрения, её разочарование в собственной слабости заставляло её почти разрыдаться. Как раз когда она была готова уступить этому желанию, просто уступить своим слезам, она краем глаза заметила бутылку с водой. Взглянув немного вверх, он увидел, что держатель бутылки-это сидящая фигура Джунко с её больной ногой, вытянутой назад. Она смотрела на младшую девочку с беспокойством, но все это заставляло её чувствовать себя еще хуже. — Эй, ты в порядке? — Обеспокоенно спросила Джунко, прижимая бутылку с водой к щеке измученной девушки. — Вот, пей до дна. Ты почувствуешь себя лучше. Она не хотела слушать, она хотела проигнорировать желание взять бутылку от потной модницы и просто лежать там, кипя от горя. Ей не хотелось доставлять Джунко удовольствия, видя, как она сдаётся. Тем не менее, её тело хотело пить. Итак, дрожащими руками она заставила себя подняться, ровно настолько, чтобы сесть прямо, и неохотно взяла предложенную бутылку с небольшим словом благодарности. — Полегче, а то подавишься.- Джунко предупредила её, когда она почти выпила четверть содержимого бутылки. Чихиро не хотела слушать её, её тело требовало, чтобы она выпила всё это за один раз и к чёрту последствия. Что сразу же привело к ее удушью и пролитию части предложенной воды. Джунко быстро и резко шлёпнула её по спине, выбив остатки жидкости из дыхательного горла и заставив Чихиро вздрогнуть в ответ на хмурое выражение, появившееся на лице модели. -Что я только что сказала? — П-прости.- Тихо пробормотала Чихиро, делая еще один глоток своего напитка, только на этот раз она хорошо понимала, что Джунко рассердится на неё, если она снова попробует пить взахлёб, и решила перейти на более спокойный темп. Видя, что на этот раз она прислушивается к её совету, Джунко улыбнулась и отвернулась, лежа на спине на мягком коврике у основания тренажера. После этого в комнате воцарилась тишина, единственными звуками были тихое дыхание двух учеников и шуршание пластиковой бутылки в руках Чихиро, когда она двигала её. Однако это было неловкое молчание, построенное на подозрении, и оба они это знали. Сейчас между ними было слишком много проблем. Чихиро хотел что-то сказать, хотел спросить, почему они вдруг вместе проделали это изнурительное упражнение. Почему она так настаивала на том, чтобы она пошла в раздевалку? Это было то, что она хотела, чтобы её привели в раздевалку, чтобы позаниматься упражнениями. Она знала, что это был желанный результат от плохой ситуации, но это не заставляло её чувствовать себя хорошо. Хорошо, что ей дали возможность потренироваться, но было так странно, что Джунко помогла ему это сделать. До сих пор она не казалась тем типом, который любит так много работать. Большую часть времени, когда она видела модницу, она лгала, жалуясь на то, как ей было скучно, хотя, честно говоря, она не видела ее так много, чтобы начать с того, что она обычно избегала других девочек по умолчанию. Это было не из злобы или чего-то подобного, она просто не чувствовала себя комфортно рядом с девочками. Но больше всего ей хотелось знать, почему она не открыла тайну Чихиро? Она не понимала, Джунко явно знала её секрет, она чувствовала его через свою одежду, так что она должна была знать об этом. Тогда почему же она все еще тусовалась с ней? Она пыталась быть вежливой и пыталась помочь её, или она пыталась мучить программистку? Держа этот пласт информации над её головой, как садист. Она не знала, и была слишком напугана и не смогла спросить. Каждый раз, когда она пыталась открыть рот, чтобы заговорить, её слова застывали в горле и душили её, заставляя сделать еще один глоток воды, чтобы очистить ее. Страхи сковывали её, заставляя молчать, и это расстраивало её гораздо больше, чем обычно. Почему она должна была быть такой? Такой… слабой? Ну почему она ничего не может сказать? Ну почему она не может преодолеть это за пять секунд и задать хотя бы один глупый вопрос? Как раз в тот момент, когда она снова была на грани слез, на грани того, чтобы уступить своей слабости и убежать, плача, как ребенок, Джунко заговорила. - Знаешь, я не могу вспомнить, когда в последний раз у меня был шанс сделать что-то подобное. Просто расслабиться и повеселиться с другом. Самое близкое, что я могу придумать, это…сколько, шесть…- восемь лет назад? — Её голос был тише, мягче, чем всё, что она слышала от громких, шумных тонов, которые она ожидала от модели до сих пор. Это было настолько по-другому, что она не смогла прокомментировать, прежде чем она продолжила. -Не думаю, что в этом было что-то особенное. Только я, моя сестра и некоторые из её друзей. Мы все собрались вместе в родительском доме, играли и ели всякую вредную пищу. Все закончилось тем, что я не ложилась спать до четырёх утра, просто валяла дурака…хех, это довольно забавно, когда я думаю об этом. Чихиро не могла понять, что она нашла в этом такого смешного, но её любопытство было на пределе: -Что? -Ну, у меня никогда особо не было друзей. Большинство моих знакомых были ситуативными по отношению к тому, что меня интересовало в то время. Да и в школе я никогда не была популярна. Но мне было всё равно. У меня была сестра, и этого мне было достаточно. Она была социальной бабочкой, а не я. Ирония в том, что именно я стала «Абсолютной». Когда она продолжила, на её лице было подавленное выражение, а может быть, это была меланхолия, программистка не была уверена, но это не помешало ей спросить. -Но разве у тебя не было друзей, когда ты стала моделью? - Хех, так вот о чём ты подумала. - Джунко рассмеялась над своим собственным риторическим замечанием и повернула голову, чтобы посмотреть на Чихиро. — Нет, все эти люди были одной из трех типов которых я видела. Конкуренты по бизнесу, которые хотели занять моё место, руководители, которые хотели моей поддержки, или бешеные поклонники, которые заботились только о том, как я выгляжу. Всё, другого не дано. Бульварные журналы были даже хуже, всегда ожидая, что я что-то испорчу или сделаю что-то скандальное. Это было похоже на половое созревание, я просто стала лицом, которое можно поместить на журнал, а не индивидуальностью, которой я являюсь. Это… Это было то, что Чихиро не ожидала услышать. На самом деле это было довольно удручающе, когда она перестала думать об этом, о жизни без друзей и о том, чтобы всегда быть начеку. Она была бы первой, кто признала бы, что у неё не было большого количества друзей, но у нее все еще было несколько близких людей, с которыми она общалась. Чихиро продолжила: -Ну, по крайней мере, у тебя есть сестра, верно? Подавленный смех, который пришел в ответ, не был ожидаемым и очень беспокоил. — Ну да, конечно. Я не видела её уже много лет, и всё, что я знала, она либо лежала в канаве, траншее, окопе, хрен пойми где, либо жила свободной жизнью. А потом началась эта дурацкая игра, и мне сказали: - Эй, угадай что? Я заперта в отеле с головокружением, возможно, в коме, и теперь ты несёшь ответственность за то, чтобы сохранить мне жизнь, играя в убийственную игру! Чудесная картина, не правда ли? Злоба в её голосе была такой сильной, что Чихиро невольно вздрогнул. - Н-ну, а как же твои родители? Они должны- — Какие родители? — Джунко прервала его с злым взглядом, она даже подтянулась в сидячее положение с вытянутой задницей, чтобы подчеркнуть свой гнев. -Те, что разлучили меня с сестрой и заставили заняться моделированием? Да нихуя! Тебе хотя бы повезло. По крайней мере, твои родители поддерживают твой жизненный выбор. А вот мне нет. Тогда Джунко отвернулась от программистки и обхватила руками свою здоровую ногу. — Кроме того, их всё равно больше нет, так что какая разница? Они обе замолчали, и Чихиро опустила голову в раздумье и стыде. Теперь было совершенно ясно, что Джунко не любит говорить о своих родителях и что Она задела за живое модницу, и ей не нужно было больше ничего слышать, чтобы понять контекст последней части её заявления. Ее родители ушли, возможно, умерли, если судить по печальному выражению лица, и она только что вскрыла эти раны, не подумав. -Я… мне очень жаль.- Это было все, что Чихиро могла предложить, небольшое извинение за своего друга. Она ненавидела то, что это было всё, что она могла сделать для своей подруги, но это было единственное, что она могла предложить. Но как раз в тот момент, когда ее отвращение к самой себе было готово вырваться наружу, короткая нота понимания щелкнула. -Откуда ты знаешь, что мои родители поддерживают меня? -А почему бы мне так не думать? — Возразила Джунко, приподняв бровь. -Так и должно было быть, если учесть…ну, ты понимаешь. Твой талант. Не так уж много девушек, которых я знаю, реально занимаются программированием в эти дни. В основном потому, что это не популярно или по каким-то другим причинам. Тот факт, что ты всё равно это делаешь, несмотря на упомянутое и тот факт, что твои родители не только поддерживают тебя, но и поощряют продолжать это делать. Я бы многое отдала за таких родителей. Чихиро понимающе кивнула, понимая, что последнее замечание Джунко было сказано не совсем буквально. Хотя ей и было немного легче слышать такие приятные вещи о своей семье, ей было грустно слышать это о своей подруге. Джунко никто не ждал, и это было более удручающим из-за того, что семья блондинки даже не была жива по большей части. Это заставило маленькую слезинку высунуться из уголка её зрения, просто представляя, на что это должно быть похоже. Однако не это беспокоило ее больше всего. Что беспокоило программистку, так это тот факт, что Джунко откровенно игнорировала тот факт, что она знала секрет Чихиро, или, может быть, она просто притворялась, что не знает. Зачем притворяться, что ничего не знаешь? Было ли это потому, что она уважала частную жизнь Чихиро, притворяясь, или это был какой-то способ заставить её понизить свою бдительность. Она ненавидела даже думать о том, чтобы подозревать свою подругу, но незнание правды затуманивало её суждения. Ей нужно было знать правду, знать, почему Джунко игнорирует эту проблему. К сожалению, было ясно, что единственный способ узнать это — спросить всё напрямую. — Тебе не нужно притворяться, Джунко.- Печально пробормотала Чихиро, опустив голову, чтобы не видеть выражения отвращения на лице девушки. Поэтому она не заметила печального выражения на лице своей подруги, когда Дзюнко сказала: -Я не знаю, о чем ты говоришь, Я действительно завидую тебе за то, что у тебя такая замечательная семья. Чихиро покачала головой, понимая, что они оба знают, что Джунко пытается сменить тему. Не обращая внимания на узел, скрутившийся у неё в животе, кроткая девушка поправила: - Я имею в виду, тебе не нужно притворяться, что ты не знаешь мой секрет. - Я не понимаю, о чём ты говоришь.- Джунко отрицала, но ни одна из них не купилась на это ни на секунду. - Я ничего не слышала ни о каком секрете, и уж тем более о твоём. Я не имею ни малейшего представления о том, что это может бы- - Джунко. - Перебила Чихиро, ее голос дрожал, когда она изо всех сил пыталась сказать это, сказать правду, которую она пыталась отрицать каждый день. Слезы текли по её красным щекам, когда она пыталась сказать это, но все напряжение в ее теле ничего не значило. Все, что она смогла сказать, чтобы задохнуться, было одно: -П-пожалуйста… Джунко на мгновение замолчала, без сомнения думая о том, как лучше ответить. В конце концов, она тяжело вздохнула и сказала мягким тоном: -Ладно. Хорошо. Правда в том, что я… давно знала что ты парень. Чихиро резко вскинул голову, и его глаза широко распахнулись, когда она, вернее он, в шоке уставился на модель. -Че- - На самом деле это довольно очевидно, если знать где искать. - Продолжила Джунко, все же она не могла смотреть мальчику в глаза, предпочитая вместо этого сосредоточиться на своих руках, сложенных на коленях. — Видишь ли, у большинства мальчиков и девочек есть несколько ключевых особенностей, которые сильно отличаются друг от друга. Для начала, мужские пальцы, как правило, более округлые, в то время женские, как правило, стройнее, плюс нужно учесть кольцевые связки пальцев. В зависимости от естественного уровня тестостерона человека, безымянный палец будет больше или короче. Твои руки, несмотря на то, что они далеко не мозолистые и довольно изящные, все же более мужские, чем я ожидала бы от девушки. Об этом Чихиро даже не задумывался, и почти бессознательно он поймал себя на том, что в замешательстве смотрит на свои руки. Однако ему никогда не приходило в голову, что его собственные руки могут помочь кому-то раскрыть «её» секрет. Сама мысль об этом казалась нелепой, даже невозможной. Программист никогда не замечал, что между ними существует какая-то разница. Но теперь, когда об этом заговорила Джунко, различия стали довольно заметны, и он знал, что искать. То, о чём он никогда раньше не задумывался, вдруг стало настолько очевидным, что он начал удивляться, как он никогда не замечал их раньше. Пока он размышлял, Джунко продолжала говорить, подняв голову с закрытыми глазами, как будто читая сценарий, написанный внутри её век. — Конечно, одного этого было бы недостаточно, чтобы доказать, что ты парень. Ведь Сакура-это живое доказательство того, что даже руки девушки могут стать большими и крепкими при достаточной подготовке. Я просто говорю это в качестве отправной точки, как только я заметила, что другие вещи начали становиться более очевидными. Чихиро поймал себя на том, что тоже кивает, испытывая некоторое облегчение оттого, что его руки не были единственным важным фактором, стоящим за тем, чтобы правда вышла наружу. Это заставило бы его чувствовать себя ужасно неловко, если бы это было единственное, что требовалось, чтобы разоблачить «её» как его. -А теперь- походка. У девушек бёдра шире, чем у парней, по понятным причинам, но это дает нам естественное покачивание в нашей походке. Когда наши ноги двигаются, центр тяжести наших бедер смещается вместе с ним, чтобы держать нас в равновесии. Это также привлекает парней на инстинктивном уровне. Если бы ты покачивал бедрами, я бы ничего не сказала, но в твоей походке этого нет. Может быть, тебе и удалось бы скрыть это от остальных своей пышной юбкой, но мне пришлось научиться замечать это в своей работе. Для меня ты должна была быть либо достаточно несчастной девушкой, чтобы родиться с очень маленькими бедрами, либо парнем. И снова Чихиро поймал себя на том, что медленно кивает вместе с Джунко, когда его руки бессознательно задвигались на коленях. Да, он и раньше замечал это в женских бедрах-непреднамеренное наблюдение, которое приводило его в замешательство оттого, что его гормоны брали верх, когда он не обращал на них внимания, но тогда он был больше сосредоточен на смущении от самого акта созерцания, чем на самом действии. Было слишком стыдно даже думать о том, почему он вообще искал его. — Теперь плечи и грудь.- Продолжала Джунко, подняв еще один палец. -Опять же, Сакура доказывает, что это можно сделать иначе с интенсивными мышечными тренировками, став исключением, но, как и у девочек более широкие бедра, у парней более широкие плечи. Беря во внимание твою худобу, неудивительно, что всего этого у тебя нет. Кроме того, как доказывает твоя теперь прозрачная рубашка, на тебе нет лифчика, если бы ты был среднестатистической девушкой, то у тебя бы росла грудь, и ты должен был по крайней мере носить спортивный бюстгальтер. Некоторым девушкам это сошло бы с рук, если бы они были достаточно плоскими, но ты не девушка, так что… Кроме того, даже если бы это было не так, есть тонкая разница между плоскогрудой девушкой и мальчиком. Чихиро задумчиво посмотрел на свою грудь, понимая, что она попала в точку. Это правда, что у него было очень мало жира на его теле, но это было больше от правильного питания и отсутствия серьезных упражнений в сочетании с генетикой. Он всегда был довольно худым и маленьким для своего возраста, но его отец тоже всегда был довольно худым, так что он просто никогда не думал об этом. Кроме того, теперь, когда у него была возможность посмотреть вниз, он понял, что, к его ужасу, его белая рубашка впитала пот от упражнений, а вода, которую он выкашлял, легко показывала голую кожу под ней. — Однако, опять же, из-за того, что на тебе был этот пиджак с набитыми плечами, его легко не заметить, и с тем, насколько он свободен вокруг груди, я бы никогда не заметила, если бы не искала его. Черт возьми, ты все равно постоянно держишь руки перед грудью, так что это ещё труднее заметить. - Продолжала говорить Джунко, и эта часть информации была чем-то, что Чихиро внутренне вздохнул с облегчением. Было бы морально ужасно узнать, что его собственное тело выдало его после того, как он так долго прятал его от мира. -Следующее, что нужно учитывать, это твой голос, я проигнорировала это в первый раз, когда мы говорили, но есть разница в тоне между большинством парней и девушек, которая ясно дает понять, что ты не можешь быть девушкой. Даже более глубокий и скрипучий голос Сакуры несёт в себе женский тон, если её продолжительное время слушать. А поскольку ты мало её слушал, ты не мог знать об этом, но твой голос имеет чуточку более мужской тон, нежели женский. - Джунко затем открыла глаза и, наконец, посмотрела на кроткого программиста с серьёзным тоном. -Тон может быть подделан, актёры озвучки мастера в этом плане, но твой звучит слишком искренне. С этим Чихиро тоже был согласен. Он видел примеры женских персонажей, озвученных мужчиной, и наоборот. Нетрудно было представить, что кто-то делает это в реальной жизни. И все же он был поражен тем, что Джунко смогла это понять. - К тому же у тебя есть «Адамово Яблоко.» - Она указала на то место на своей собственной шее, где у него самого было такое же место, будто она мужчина. - Я признаю, что оно довольно маленькое, и этот ошейник очень хорошо скрывает его, но я привыкла замечать такие вещи за милю. Чихиро не мог удержаться, чтобы не сказать что-то. То, что он знал о себе сам, ему не нужно было говорить об этом. Была причина, по которой он склонял свою голову вниз довольно сильно, даже если отбросить его миролюбивое отношение. Наклонив голову, он смог скрыть ту маленькую заметную шишку, которая выдавала в нем мальчика. Ну, более очевидный вариант. — И наконец, самое главное… — Джунко подняла палец вверх, чтобы подчеркнуть сказанное. Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза, затем сделала паузу, что могло служить драматическим эффектом, и заявила: -Ты сказал мне, прежде чем мы начали упражняться. -…А? -О да, если бы ты так громко не говорил о том, что не пойдешь в женскую раздевалку, я бы никогда не собрала всё это вместе.- Она небрежно объяснила ему, к его полному изумлению, прежде чем лениво указать рукой в его направлении. — Видишь, всё, о чем я только что говорила? Да, это очень легко упустить. Мне бы никогда не пришло в голову, что ты скрываешь что-то другое, если бы ты просто пошёл со мной в самом начале. У Чихиро отвисла челюсть от этой ужасной лжи. Это должно было быть ложью. -Н-но как насчет сегодняшнего утра, когда ты… наткнулась на мой… мой… мой — Член, что ли? — Джунко прямо заявила Чихиро, что привело его в крайнее замешательство, но он все равно кивнул с пылающим лицом. — Честно говоря, я тогда даже не поняла, что это такое. Я была слишком сосредоточена на боли и тебе, чтобы даже подумать о том, чтобы отметить что-то подобное. Это… одновременно успокаивало… и расстраивало. Он так долго пребывал в панике, так долго терялся в собственных страхах перед тем, что случилось, что ему даже не пришло в голову, что Джунко так и не поняла, на что наткнулась. Было очень обидно сознавать, что всё это кончилось ничем. И что еще хуже, он, вероятно, сделал всё ещё хуже для себя после этого. Если бы он заперся в своей комнате, чтобы скрыть свою тайну, Они бы донимали его, чтобы узнать, в чём дело. Возможно всё перешло бы от плохого к худшему. Но даже так, это ничего не говорило мальчику. — Н-но тогда зачем ты привела меня сюда? — Зачем? Я не могу пригласить друга потусоваться и позаниматься вместе? - По глазам Джунко он понял, что она расстроена, но красноречивая улыбка выдала её веселье. -Я же говорила тебе, что мне нужно оставаться в форме, иначе я потеряю все свои с трудом заработанные мускулы. Как ты думаешь почему у меня отличные бёдра, сидящие на моей заднице весь день? Говоря это, она хлопнула себя левой рукой по бедру, в свою очередь привлекая внимание Чихиро к своей упругой плоти. Он должен был признать, как бы сильно это ни заставляло его щеки гореть, потому что, несмотря на худобу её ног, она заметно оживилась за годы тренировок. Сильные мускульные нити лежали под тонкими слоями кожи как свидетельство времени и усилий, приложенных для того, чтобы сделать их как можно более прочными, не становясь непристойными. Он не мог не чувствовать гордости за её силу. Однако он не мог чувствовать горечи по этому поводу. Она явно много работала, чтобы заработать эти свои мускулы. С его стороны было бы стыдно ненавидеть её за это, ведь он никогда не делал ничего, чтобы улучшить себя. Все, что он когда-либо делал- это прятался, бежал от правды. Он прятался от фактов того, кем он был, просто чтобы убежать от своих хулиганов, которые мучили его из-за его слабости, до такой степени, что он иногда почти забывал, что было правдой. Что он был просто слабым мальчиком, который скрывал, что он был мальчиком, став девочкой. Слабак, который предпочел принять эту слабость и спрятаться от неё, как трус, вместо того чтобы попытаться противостоять ей и быть сильным. — Эй, ты в порядке? — Спросила Джунко, её голос был полон беспокойства, когда она посмотрела на него. Или, по крайней мере, ему показалось, что она смотрит на него. Он не мог точно сказать, потому что в какой-то момент снова начал плакать, к своему огорчению. Это было именно то, что ему нужно, еще одно доказательство того, что он был просто слабым маленьким плаксой, как хулиганы в его ранней средней школе всегда называли его. Он является слабаком, трусом, которого все дразнили, потому что он был слишком слаб, чтобы постоять за себя. Он есть урод, отвратительный извращенц, который скрывает свою неуверенность за платьем. Мышь, которая может только молить кота о пощаде. -П-пожалуйста… — взмолился он, сложив руки перед собой и кланяясь до самого пола. — Пожалуйста, никому не говори. Я-я не могу…я не могу иметь дело с этим снова. Я не хочу, чтобы меня называли уродом, неудачником. Я не…я не смогу жить с этим снова. Так что… Пожалуйста… пожалуйста. Она проигнорировал его бормотание, от смущения, его тело сотрясалось от рыданий, когда он пытался удержать свое положение. Твердый пол впивался ему в колени, и жирные слезы, стекавшие по щекам, жгли те самые глаза, из которых они текли, но Чихиро всё это было безразлично. Даже при том, что это было совершенно позорно и неловко, это было необходимо ему. Чтобы избежать этой ужасной участи, он отбросил бы всю свою ничтожную гордость, которую ему приходилось просить за молчание модницы. Джунко не ответила ни единым словом, и, возможно, это было самое худшее для Чихиро. Он мог бы справиться с оскорблениями, он мог бы справиться с насмешками, он мог бы даже справиться с этим, если бы Джунко решила дать ему пощёчину или ударить или…ладно, второе было перебором. Но молчание было хуже всего остального. Это было похоже на то, как Джунко говорила, что она была настолько возмущена, что не могла выразить это словами, что Чихиро не стоит тратить свое дыхание, чтобы что-то сказать. Затем он услышал, как зашевелилась Джунко. Он услышал, как модель схватила свой костыль с того места, где он лежал на земле, и использовала его, чтобы встать. Затем его сердце упало, когда он услышал, что рыжеватая блондинка начала хромать. Это ужалило сильнее всего остального. Мало того, что он не стоил этих слов, так еще и Джунко явно не считала, что он стоит того, чтобы тратить на него еще больше времени, и уходила, чтобы сохранить свое достоинство. Возможно, она собиралась рассказать остальным о тайне Чихиро, и тогда они сделают то же самое. Оставят его в покое, потому что он урод, слабак, с которым не стоит разговаривать. Слезы не прекращались, каждая капля солёной жидкости разбрызгивалась по земле, не заботясь об их судьбе. Впрочем, это уже не имело значения. Как только Дзюнко выйдет из комнаты, все будет кончено. Его тайна будет раскрыта, другие узнают о «её» позоре, и тогда боль начнётся снова. Он будет осмеян и оскорблен, его жизнь закончится. Внезапный звук чего-то волочащегося прервал его отвращение к самому себе, но он не поднял головы. Да и какой в этом смысл? Когда звук повторился, на этот раз ближе, он на мгновение поднял голову, но так же быстро опустил её. Но это не имело значения. Его жизнь здесь была закончена, так что если кто-то тащил что-то ближе, чтобы убить её, то он не собирался останавливать их. Когда она появилась в третий раз и остановилась прямо перед ним, он инстинктивно напрягся. Это был тот самый миг, когда он покинул этот мир. Последнее, что он увидит, это что кто-то нанесёт удар чем-то тяжёлым и его оставят умирать. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что не смог увидеть свою семью в последний раз, но этому не суждено было случиться. Ибо это был тот самый момент, когда она- *Тук! * Его мысли снова были прерваны, когда деревянная палка ударила его по затылку. Удар был не слишком сильным, может быть, даже достаточно сильным, чтобы оставить шишку, но это не помешало его лбу врезаться в пол от удара. Резко вскинув голову от внезапной боли, он поморщился и схватился за голову обеими руками. Прищурившись от боли, он стиснул зубы и потёр череп. Шипение сорвалось с его губ, когда он коснулся маленькой болезненной шишки. Как он и предполагал, после удара по его голове осталось небольшое распухшее пятно. Он не чувствовал, что она кровоточит, не было никакого ощущения влаги, кроме высыхающего пота, который всё ещё цеплялся за локоны волос, но он знал, что было бы лучше, если бы кто-то дважды проверил, прежде чем он уйдет. Через несколько секунд, подождав, пока утихнет боль, он вдруг осознал, что кто-то мягко и успокаивающе поглаживает его спину. Когда боль утихла, он на мгновение заставил себя открыть один глаз и огляделся. Зрелище, которое он встретил, было тем, что застало его врасплох. Сидя рядом с ним с больной ногой, слегка вытянутой назад, чтобы уменьшить давление на неё, Джунко протянула руку и медленно тёрла его спину, и бормотала извинения. Это сбивало с толку, Чихиро думал, что она не захочет иметь с ним ничего общего после того, как услышала его мольбы, и все же здесь она пыталась утешить его в момент боли. На самом деле это было довольно трогательно для него…и довольно подозрительно, так как она была единственной здесь, кто мог бы ударить его по голове. Взгляд вниз показал что-то, что он понял, должно было быть предметом, который ударил его. Кувалда, та самая, что была прижата к покрышке грузовика в углу комнаты, теперь лежала перед ним. Конец ручки лежал перед ним, так как двадцатифунтовый вес на другом конце наверняка убил бы его. Эта мысль ужаснула кроткого мальчика. Затем, к его еще большему ужасу, Джунко наклонилась и, взяв в свои изящные руки молот, придвинула его поближе к ним обоим. Вдавив ручку в его руку, она отодвинулась от него. Повернув голову, чтобы снова посмотреть на неё, Чихиро с удивлением увидел, что модница легла на спину и закрыла глаза, но по сравнению с её следующими словами это прозвучало как нотная запись. -Ну же. - Эти слова были произнесены так решительно, что у Чихиро перехватило дыхание. Он был не в состоянии понять, к чему она клонит, не мог понять этого, но все равно это пугало его до глубины души. Когда он не ответил, Она, по-видимому, приняла это за знак, чтобы объяснить ему, что она имела в виду. Оказывается, всё было именно так ужасно, как он и предполагал. — Ты явно мне не доверяешь. Я не виню тебя, убийственная игра всё-таки, поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы это всё не всплыло наружу. - Чихиро был полностью сбит с толку тем, как она сказала это, как будто она полностью ожидала, что это будет вариант, который он примет, независимо от того, что это был за вариант. Он не хотел этого предполагать, хотя, похоже, она явно намекала на то, в чем он только надеялся ошибиться. И все же он должен был спросить. -Ч-что ты хочешь этим сказать? -Как ты думаешь, что я имею в виду? — язвительно бросила она в ответ. Она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, но он не мог разглядеть в них никаких эмоций. Вместо этого они, казалось, искали что-то, что-то очень важное, но он никак не мог сообразить, что именно это будет. По какой-то причине это беспокоило его больше, чем всё сказанное до этого момента, и это только заставило его рот чувствовать себя таким сухим. И все же он сумел ответить. -Н-ну, это звучит так, как будто ты т-говоришь мне… Он не мог закончить, потому что мысль о том, что она просила его, была слишком ужасна для него, чтобы думать об этом. Последствия того, что должно было произойти, если бы он выполнил то, что она предложила, заставили его дыхание замереть в лёгких, задыхаясь от жизни в предложении, которое он не мог произнести. Эта идея была выше всего, о чем его просили раньше, и программиста беспокоило то, что именно она сказала то, что он не осмелился закончить. -…Убить меня? — Джунко закончила вместо него, заставив его задохнуться, когда она подтвердила то, что он боялся услышать от нее. -Да, именно об этом я и говорю. Убить её. Совершить акт убийства. Взять чужую жизнь и покончить с ней. Эта идея была немыслимо ужасна для программиста, сам поступок выходил за пределы его чувств. Он никак не мог сосредоточиться на том, что она ему говорила. Он прекрасно расслышал её слова о том, что таким образом он сможет сохранить свою тайну, но даже когда маленькая, темная часть его сознания сказала ему следовать её плану, взять молот и ударить тяжелым концом в её череп, это было жестоко отвергнуто моралью и этикой программиста, поскольку они напомнили ему, что сам акт был далеко за пределами того, что он должен был когда-либо рассматривать. Он никогда не мог даже мечтать об этом; этот поступок был слишком отвратителен, чтобы даже думать о нем. Он крепко зажмурился, словно пытаясь силой заглушить темную часть своего сознания и искушение. Однако это мало что изменило, он чувствовал, как эти новые мысли вторгаются в его сознание. Это ужасное положение дел делало подобные размышления редкими, но когда они возникали, то всегда в самые худшие времена. — П-почему? — Спросил он совершенно и понятно ошарашенный ее просьбой. -С чего бы тебе хотеть этого? у-убить… убить тебя? Это не имело абсолютно никакого смысла для пацифистского программиста. С чего бы ей думать, что это нормально-просить об этом? Неужели она не понимает, что уйдет навсегда, если он пойдет на это, что ее жизнь буквально закончится? С чего бы ей просить его лишить ее жизни, когда ей еще так много предстоит прожить? Пока он отчаянно пытался понять логику её мыслительного процесса, Джунко посмотрела ему прямо в глаза из своего расслабленного положения на полу и сказала самым искренним и почти материнским тоном, который он когда-либо слышал от неё: -Потому что я скорее умру, чем расскажу кому-нибудь твой секрет. -А? Джунко отвернулась от него и уставилась в потолок, продолжая объяснять: -Ну, это не совсем моя тайна, чтобы рассказывать, ты же знаешь. Тебе явно не нравится эта идея, и если я проболтаюсь, то ты будешь несчастен. Ты явно ничего не сделал, чтобы отговорить кого-либо от того, чтобы называть тебя девушкой, так почему я должна встряхнуть эту банку гремучих змей? И я бы не чувствовала ничего, кроме вины, если бы тебе пришлось страдать, потому что я помалкивала. Так что я никому ничего не скажу. Чихиро был ошеломлен ее речью: -…Но тогда зачем ты говоришь мне убить тебя? -Ну, это не значит, что я хочу умереть.- Прямо заявила она, закатив глаза, которые снова остановились на нем, когда она продолжила. -Я просто хотела, чтобы ты знал, насколько серьезно я отношусь к сохранению этой тайны. Пока ты не будешь готов рассказать им всё сам, я буду ждать и поддерживать тебя изо всех сил. — Джунко… — выдохнул Чихиро, тронутый беспокойством, которое затопило её взгляд, когда она посмотрела ему в глаза. Глаза, которые наполнились слезами от количества заботы, которую держала Джунко, когда она говорила такие вещи. То, что она готова была рискнуть, чтобы он поддался искушениям Монокумы только для того, чтобы доказать, как сильно она заботится о нем и его обстоятельствах…по общему признанию, это было также немного связано с тем, что это был первый метод, который она выбрала, чтобы сообщить ему об этом. Он не назвал бы себя самым опытным, когда дело касалось социальных взаимодействий, но даже он не мог не думать, что есть лучшие способы сказать это. — Кроме того, — продолжила Джунко, садясь и совершенно не замечая большой капли пота, выступившей на затылке Чихиро от его собственных озабоченных мыслей. -Я не вижу, что плохого в том, что ты делаешь. Вы просто хотите носить то, что вам удобно, ничего плохого в этом нет. И давай, ты выглядишь абсолютно очаровательно в этом наряде! -Я…если ты так говоришь.- Сказал он с рубиновым румянцем на лице. Он не совсем привык к комплиментам за свою внешность, он выбрал эту униформу только по той причине, что она была простой и непритязательной в конце концов, но он не мог отрицать, что кто-то из престижа Джунко как модели и иконы моды хвалил его за внешность было чем-то немного за пределами того, к чему он привык. — Эй, приятель, не смотри так мрачно.- Подумай вот о чем, — сказала Джунко с дразнящей усмешкой. — как ты думаешь, ты бы выглядел так же хорошо, как… Мондо? На краткий миг эта мысль промелькнула в голове маленького мальчика и сформировала самый глупый мысленный образ. Он был одет в просторное пальто байкерского костюма Мондо, дополненное возмутительным помпадуром, рубашкой-битером для жены и мешковатыми брюками на несколько размеров больше, висящими исключительно на его руках, когда он изо всех сил старался держать их над своим нижним бельем, несмотря на рукава сумасшедшего бриллиантового пальто, висящего над его руками. Затем, как будто этого было недостаточно, в его голове возник случайный вопрос, задаваясь вопросом, как будет выглядеть разъярённый байкер, одетый в форму программиста. Образ подростка, растягивающего тонкую ткань с оборками юбки, струящейся вокруг талии, стоящего рядом со своей низкорослой фигурой в гораздо более крупном ансамбле байкеров, был настолько глуп, что он не мог остановить маленькие смешки, вырывающиеся из его губ, ни маленькие слезы, выступающие в уголках его глаз от веселья. -Нет, я… наверное, нет.- Он ухитрился вырваться между приступами смеха от смущающего образа, который он поклялся на своей могиле, что байкер никогда не услышит. -Вот и я о том-же. - Джунко рассмеялась вместе с ним, хотя и не важно, вообразила ли она то же самое, что и он. Тот простой факт, что сейчас он мог смеяться над чем угодно, был для него важнее. Казалось, что с его плеч свалился тяжелый груз, и с каждым новым взрывом хохота это давление становилось все меньше и меньше. Затем Джунко попросила его представить себя в одном из костюмов другого парня, что вызвало новую волну смеха. После пяти минут сплошного смеха над мысленным образом их и их одноклассников во все более смешных нарядах, два подростка, наконец, начали успокаиваться. Тяжело дыша, Джунко еще раз усмехнулась и, задыхаясь, спросила: -Лучше? Чихиро смог только кивнуть со счастливой улыбкой на лице, еще более задыхаясь, чем она. Он должен был признать, что действительно нуждался в этом смехе. После стольких стрессов и сомнений за последние несколько часов, было так хорошо просто расслабиться на некоторое время. Довольная тем, что ему стало лучше, Джунко улыбнулась в ответ. — Кроме того, теперь, когда я знаю об этом, я могу помочь тебе…ну, во всяком случае, попытаться. Если ты этого хочешь.- Её улыбка стала немного более натянутой и нервной. -Я не лгала, когда говорила, что считаю тебя надежным и достойным доверия, и я надеюсь, что ты думаешь то же самое обо мне…верно, Чихиро? — Приятель? На краткий миг Чихиро показалось, что его сердце остановилось. Эмоциональные американские горки, которые ему пришлось пережить сегодня, догоняли его, и он поймал себя на том, что уже в сотый раз разрывается от такого, пусть и немного неловкого, предложения помочь. -…У-ух. — Ну-ну, а теперь почему ты плачешь? — Джунко с легкой паникой сказала, что ее слова каким-то образом расстроили его. -Я…если ты не хочешь этого, все в порядке. Просто не на- -Н-нет, дело не в этом.- Он прервал меня, тряхнув головой и пытаясь вытереть слезы, стекавшие по щекам, даже когда они тут же сменились свежими. -Я…я просто сейчас так счастлив! Когда ты сказал мне, что узнал, я… я так волновался, что моя жизнь закончится, и… и когда ты сказала, что узнала, кто я, я был… на…на… пуган. Но ты всё ещё хочешь быть моим другом, и ты хочешь помочь мне. Я знаю, что я просто плакса, это смущает, но мне все равно. Я просто слишком счастлив, чтобы волноваться. Спасибо. Он был на эмоциональном взводе и знал это, но сейчас ему было все равно. После того как он так долго прятался от преследований и боялся, что его разоблачат, он почти отказался от мысли рассказать кому-нибудь правду. Страх, охвативший его сердце, был выше всех надежд найти кого-то, с кем он мог бы общаться, и мешал ему полностью доверять кому-либо. Эта ужасная часть его существа, которую он всегда прятал, нависала над его головой всякий раз, когда он пытался приблизиться, и заставляла его отстраняться, чтобы не быть обнаруженным. Но на этот раз он был разоблачён еще до того, как смог создать тесную связь, которая, как он чувствовал, будет неразлучной. Но в отличие от тех случаев, когда те, кого он чувствовал ближе всего, сторонились его за то, что он скрывал свою тайну, эта чудесная девушка предпочла не обращать внимания на его слабость, чтобы увидеть в нем доброго мальчика. Его щеки горели, когда он улыбался модной диве сквозь слезы, потому что это было действительно самое счастливое, что он чувствовал здесь, в этой тюрьме академии. — Н-незачто.- Джунко запнулась, глядя ему в лицо, и её щеки тоже вспыхнули, когда она отвела взгляд. Неужели ей было стыдно? — П-просто не привыкай к этому, ладно? Как и в случае с Саякой, я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное представление о том, что я какая-то неженка. Я должна поддерживать свою репутацию. Чихиро не смог бы остановить милую улыбку, которая расползлась по его лицу, даже если бы он попытался. Приятно было сознавать, что даже после всего, через что ей пришлось пройти, и после того, как он метафорически вытащил ковер из-под ног, он мог утешиться тем, что она всё та же Джунко. -Конечно. -Вот и отлично.- Ответила она, хотя если она была убеждена, что он был честен, это было спорно, когда она схватила свой костыль и заставила себя встать. Чихиро хотел помочь ей, но она отмахнулась, решив сделать это сама. — Ладно, сейчас. Просто хочу исправить пару вещей, но очень быстро, хорошо? — Конечно, что такое? — в свою очередь спросил он, тоже вставая и отряхивая пыль с юбки. -Ты не плакса. - Джунко решительно заявила что-то, с чем он был не совсем согласен, но прежде чем он успел это отрицать, она ткнула указательным пальцем в область между его глазами своим рубиновым поддельным ногтем и продолжила: — И не начинай спорить со мной об этом! Я встречала настоящих плакс, мне приходилось иметь дело с настоящими плаксами, и я очень хорошо знаю, что это такое по опыту. Если ты хочешь называть себя чем-то, тогда называй себя «пацифистом» или «голубем». Это гораздо менее оскорбительно для тебя, и это гораздо более точно. Понял? Он действительно не думал, что эти слова были более точными лично, но он не собирался говорить ничего, чтобы расстроить её. —Хорошо. Спасибо, Джунко. — Хорошо, и еще одно напоследок. Ты не слабак.- Он снова попытался возразить ей, но ее острый палец перебил его. — Не разводи драму! Нет, не спорь со мной по этому поводу. Ты сильнее, что бы ты себе не говорил. -Н-Нет, правда, нет.- Он все равно возразил, совершенно не веря в эту идею. Он очень хорошо знал, что слаб, и у него не было никаких причин думать иначе. Черт возьми, даже среди самых слабых людей только в этом классе, его могли победить те, кто на вид был слаб. Даже у Токо, единственной более худая, чем он, было больше мускулов, чем у него самого. Правда, не намного, но всё же больше, чем у него. Однако Джунко явно не соглашалась с этим, если судить по ее качающейся голове. -Пиздёшь. Хочешь знать, откуда я знаю, что ты сильный? Это потому что ты не проломила мне череп, когда я дал тебе выбор. Любой более слабый убил бы меня, чтобы сохранить свою тайну, они бы поддались искушению просто из страха, что я разоблачу их. С другой стороны, ты предпочёл продолжать задавать вопросы, даже не пытаясь совершить такое зверство. Ты даже не пытался сделать это; не думай, что я не видела, как ты отодвинул молот от себя. Ты выбрал бы помогать людям, даже если это было бы вредно для тебя. Ты даже мухи не обидишь. Он не мог отрицать этого, тем более что шишка от укуса маленького насекомого внезапно дернулась при его упоминании. Не желая быть грубым и перебивать своего друга, он молча протянул свободную руку и слегка прижал гвоздь к красной отметине, как Макото учил его несколько дней назад, когда он впервые укусил его. Он не знал почему, но насекомое, похоже, прониклось к нему симпатией и вернулось прошлой ночью тоже, а потом еще раз укусило его не так уж далеко от того места, где был первый укус. Это не совсем избавляло от зуда, но помогало держать его на более управляемом уровне. Хотя было немного странно, что она знала, что именно его укусил комар. Подумав об этом, она могла бы просто заметить шишку на его руке и решить, что это комар. В конце концов, он вовсе не собирался прятать его, и в любом случае оно было довольно большим. Может быть, она тоже увидела крошечное насекомое в какой-то момент и просто соединила точки. Это ведь имеет смысл, верно? Не зная, о чём он думает, Джунко продолжала свою тираду без перерыва. — Никто этого не делает, я имею в виду, я встречала пацифистов, священников, монахинь, черт возьми, даже самых пассивных пап, которые не прихлопнули бы вредителя. На мой взгляд, требуется действительно сильный человек, чтобы держать себя в руках, когда представляется такая возможность. Может быть, у тебя и не так много сил для тела, но ты силён там, где это важно, здесь…и здесь. Свободной рукой она легонько похлопала его по лбу, потом еще раз по груди, как раз там, где должно было находиться сердце, и задержала его там еще на несколько секунд, а потом он почувствовал, что это совершенно необходимо, и его щеки снова загорелись. Он отвернулся, не в силах смотреть в ее глаза, которые излучали столько страсти и энергии, что он никогда раньше не чувствовал себя направленным в ее сторону. Она была такой сильной, способной говорить такие вещи без малейшего намека на сомнение, и это заставляло его чувствовать себя неловко из-за того, что он не мог ответить в свою очередь. Даже с дыркой в ноге она не собиралась отступать и прятаться. Она просто продолжала двигаться вперед, не желая становиться обузой. Если быть честным с самим собой, то это было ее самой замечательной чертой. Она была не просто хорошенькой, даже красивой, но и такой, которая не позволяла этому управлять собой. Она была сильной, возможно, не Сакура и не Аои, но гораздо сильнее, чем он ожидал поначалу. Она не боялась сказать, что у неё на уме, и была непоколебима в своих убеждениях. Когда она только что произнесла эти добрые слова, он на мгновение забыл о своей слабости. В этот момент он почувствовал, как в его груди нарастает небольшой жар. -Ты очень сильный. Слова, которые он всегда хотел услышать на протяжении всей своей ранней жизни, просто немного подтверждения, чтобы противостоять волнам «ты так слаб, даже несмотря на то, что ты мальчик.» Этот маленький кусочек был тем, что он так долго хотел услышать. Он никогда до конца не понимал, как это важно для него-слышать, как кто-то говорит что-то такое доброе, такое заботливое, такое… Фальшивое. Однако не имело значения, были ли они фальшивым. И неважно, что это было засахаренной ложью для его ушей. Эти несколько слов были тем, что он так отчаянно хотел услышать. Это было просто что-то, что ему никогда не говорили, пока он был жив. Даже его родители не сказали тех слов, которые он так хотел услышать, и они были единственными, кто знал его всю жизнь. Если быть честным с ними, это не было так, как если бы они не пытались. Они пытались понять, его отец даже ближе всего подошел к пониманию того, что у него самого была подобная проблема, когда он рос, но они никогда не могли полностью осознать, насколько это было плохо для него. Они поддерживали его решения и позволяли ему одеваться так, как он хотел, никогда не понимая, что он хотел не поддержки своей слабости, а чтобы ему сказали, что он силен и без неё. Это было всё, чего он хотел. - Если тебе этого мало, то я помогу тебе всё исправить. - Его гнетущие мысли снова были прерваны Джунко, но на этот раз он не мог удержаться, чтобы не посмотреть на ее сияющую улыбку. — А? — Спросил он, когда шестеренки в его голове на мгновение остановились, когда он прокрутил ее слова обратно в свой разум. Как только он понял, что она говорит, он быстро поднял руки и начал трясти их, пытаясь отвергнуть ее любезное предложение. -Нет, нет, я не хочу быть помехой.- — Чепуха какая-то! — Она прервала его широкой улыбкой. -Если это ты, то я не возражаю. Кроме того, это полностью помогает мне тоже. Так что, если ты хочешь, мы можем сделать это. -Я…я даже не знаю.- Неуверенно ответил он, опустив взгляд на землю. Каким бы заманчивым ни было это предложение, он не мог избавиться от ощущения, что это плохая идея. Если бы они действительно сделали это повседневной вещью, тогда было бы так много риска того, что один из других узнает и столкнется с ними. Если этого будет недостаточно, то станет только хуже, если Сакура или Хина узнают, что он отказался от их многочисленных предложений работать вместе в пользу секретного обучения Джунко. Если ничего больше не случится, Хина точно будет раздавлена, а этого он никогда не хотел. — Ладно, у меня есть идея. Как насчет того, чтобы заниматься ночью, сразу после ночного объявления? Таким образом, тебе не придется беспокоиться о том, что другие увидят тебя, и мы оба сможем поправиться. А потом, когда ты будешь готов, Я помогу тебе рассказать им. И я никому не позволю грубить по этому поводу. Чихиро немного оживился, услышав это предложение. Это, конечно, немного облегчило бы ему жизнь. Если бы они сделали это в десять часов, когда все остальные уже собирались спать, то это помешало бы большинству из них узнать об их рандеву и дало бы им достаточно времени, чтобы сделать то, что они оба считали необходимым, а затем сразу лечь спать без спешки. Тем не менее, это все еще оставляло одну проблему. -А не нарушит ли это наше правило не выходить на улицу в ночное время? — Спросил он, прижимая указательный палец к склоненной голове и тревожно надувая щеки. Ему понравилась её идея, действительно понравилась, но он не был уверен, что хочет нарушить правило, которое они установили для этого. К счастью, у Джунко нашелся ответ на этот вопрос. — Не беспокойся об этом, сказала она, отмахнувшись рукой. -Убедим их. -И ты сделаешь это для меня? — Спросил он с легкой надеждой, которую тут же сменил оттенок вины. -Я… мне очень жаль. Я не должен был этого дел- — Ну конечно! — Она прервала его в том, что Чихиро начал чувствовать, что это будет обычным явлением, пока он продолжает взаимодействовать с ней. Она с усмешкой бросила ему его куртку, прежде чем одеть свой кардиган. — Но ведь для этого и существуют друзья, не так ли? Может быть, я сейчас и не очень хороша, но если тебе нужен кто-то, кто поддержит тебя и поможет сбросить тяжесть, я буду рядом. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, или просто нужно ухо, чтобы услышать вас, не бойтесь прийти ко мне. — Ну и что? Он улыбнулся этому и слегка кивнул ухмыляющейся моднице, держа в руках зеленое одеяние и говоря: -Спасибо.- Это было единственное, что он мог сделать. Он не знал, получиться ли у него, но когда она улыбнулась в ответ и захромала к двери, он почувствовал, что готов попробовать войти внутрь. Однако, как только она вышла за дверь, он мог бы поклясться, что услышал, как она что-то пробормотала. -…Кроме того, даже если бы ты пошёл на это и прикончил меня, ты бы мог уйти безнаказанным. — А? А разве не было бы…? — Да, он понимал то, что она говорила, но он также понимал и то, чего она не говорила. Если он убил Джунко, как бы сильно эта мысль ни заставляла его желудок сжиматься, а сердце подпрыгивать в горле, то его тайна будет пока в безопасности. Другие никогда не смогут осознать тот факт, что её смерть была от слабых маленьких рук Чихиро, когда орудием убийства была большая, тяжелая кувалда. Добавьте к этому его уже укоренившийся страх перед раздевалкой, и тогда у него будет еще меньше шансов быть пойманным как преступник. Но самым большим фактором был его истинный пол. Будучи мальчиком, он обычно не имел доступа к женской половине раздевалок, электронное считывающее устройство гарантировало бы этот факт. Если дело дойдет до этого, и остальные каким-то образом смогут понять, что он был виновен, тогда всё, что ему нужно будет сделать, это… Его глаза широко распахнулись от осознания того, что сделал бы план Джунко, если бы он допустил ошибку в своем суждении и проломил ей череп. Если во время судебного процесса ему придется раскрыть свой истинный пол, то он будет полностью исключен из числа подозреваемых. Он не сможет быть тем, кто убил Джунко, и у него будет шанс убежать, как запятнанный. Но для этого ему придется раскрыть свою тайну либо своими собственными заслугами, либо через чужие расследования. Они узнают об этом до того, как он будет казнён Монокумой за то, что не сумел должным образом скрыть свои действия, или, что ещё хуже, когда все остальные ученики будут наказаны за его успех. Ни один из этих вариантов не был так уж желателен. И именно в этот момент он кое-что понял. Если таков был её план с самого начала, то ему было о чём беспокоиться. На данный момент она была хитрым союзником и другом, но если он перебежит ей дорогу или рассердит её, то ему придется чертовски дорого заплатить. Эта мысль вызвала легкую дрожь, пробежавшую по его спине. -Мне не хочется чтобы ты чувствовал себя плохо или что-то подобное, я лишь говорю факты, но если ты на самом деле считаешь себя девушкой, когда ты носишь это, или тебе просто нравится ощущение женской одежды, или… «Но пока», — подумал он с легкой улыбкой, пытаясь разубедить своего нового друга в растущем списке неверных представлений, которые тот изливал, пытаясь лучше понять её. — Я думаю, всё нормально. Наконец — то у меня есть друг, настоящий друг, который не будет смеяться надо мной из-за моей слабости. И наконец, когда он это осознал, этого было достаточно.