I'm who now?/Кто я теперь?

Хм. Интересно. Я удивлён. Я размышлял про себя, просматривая несколько захватывающих записей из дневника Ясуке Мацуды еще раз, хотя на этот раз это было больше от скуки, чем от желания, чем в предыдущие разы. Покончив со своей небольшой встречей с Чихиро, я решил вернуться в рубку управления. Мне потребовалось некоторое время, чтобы убежать от маленького программиста, в основном потому, что он настоял на том, чтобы помочь мне спуститься по лестнице, но мне удалось убедить его оставить меня в комнате Мукуро, чтобы вздремнуть. Он ушёл с улыбкой, пообещав встретиться со мной сегодня вечером, и я наконец осталась один. Как только он ушёл, я дважды проверил, что никто не собирался войти после меня, я быстро открыл и закрыл дверь, стараясь не издавать ни звука. Мукуро, по-видимому, заснула в какой-то момент, пока меня не было, что было хорошо для меня, так как я действительно не думал, что был готов поговорить с ней прямо сейчас. Мне все еще нужно было собраться с мыслями и убедиться, что в моё отсутствие ничего не случилось. Поэтому, Потратив секунду на то, чтобы укрыть ее простыней, я открыл потайной люк и вернулся к пульту управления. Это не заняло много времени, чтобы добраться туда, около пяти минут или около того, так как я запомнил путь, который мне нужно было пройти, и как только я вошёл, я быстро проверил камеры. Убедившись, что никто и ничто не нуждается в моем немедленном внимании, я решил снова взяться за книгу и попытаться узнать что-нибудь новое. Это определенно не было оправданием, чтобы попытаться забыть, насколько очаровательна улыбка Чихиро при личной встрече, нежели на экране. — Проклятый мозг, прекрати это! — Я мысленно выругал себя за то, что снова отвлекся. — У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться. Я ненавидел себя за то, что так легко отвлекаюсь, но ничего не могла с собой поделать. Когда ваша единственная компания-это компьютерный экран, который даже не может подключиться к интернету для чего-то другого, кроме общения с людьми, с которыми вы действительно не хотите разговаривать без крайней необходимости, это может свести с ума любого. Это была одна из причин, по которой я был так готов рискнуть всем, чтобы присоединиться к остальным вместо Мукуро, пока она выздоравливает. Добровольная изоляция может быть удивительно утомительной для ума. Размышляя об этом, возможно, это часть причины, по которой Джунко казалась настолько более расстроенной в первой игре, чем в других появлениях в серии. Она была заперта в одиночестве около восемнадцати дней или около того, если я правильно помню, только способная взаимодействовать через Монокуму как антагонистический садист. Это должно было как-то навредить её психике. Тем не менее, я был рад этой особенности, которая сделала все это усилие возможным. Я никогда не смог бы сделать всё этo без возможности автоматического переключения камеры между одним или несколькими людьми. Одной из проблем с моей нынешней позицией был тот факт, что я не просто был антагонистом, я также проводил шоу в прямом эфире для всего мира. Это было одной из причин появления всех камер по всей школе, и поэтому я думал, что мне нужно оставаться в комнате управления все время. Если бы я не держал камеру, которая в настоящее время была направлена на важные события, то я рисковал потерять контроль над фанатиками, наблюдающими там. Подумайте об этом, если бы камеры оставались только в одной комнате, то шоу было бы действительно довольно скучным. Там не будет ни действия, ни неизвестности, ни драматических моментов, чтобы мучиться над ними. Если Вам повезёт, самое лучшее, что вы получите- это несколько фрагментов информации каждые два часа. Никто не захочет смотреть шоу, в котором вы не можете видеть, что происходит. Но самое главное, это не будет соответствовать тому, что задумала Джунко. Убийственная игра была чем-то, что должно было подчеркнуть, что надежда всегда уступит отчаянию, мир проиграет хаосу и т. д. Вы не можете этого сделать, когда никто не может видеть время между каждой трагедией. Это просто заставило бы все это слишком затянуться. Кроме того, Джунко, может быть, и сумасшедшая, но она невероятна умна. Она была искусным манипулятором. Если бы она когда-нибудь пошла в политику, я не сомневаюсь, что она могла бы в конечном итоге стать премьер-министром или даже президентом. Её единственная настоящая слабость — это нездоровая одержимость тем, чтобы не скучать, и её фетиш отчаяние. Она никогда бы не позволила игре стать слишком скучной, если бы у нее было хоть какое-то право голоса в этом вопросе, что она явно делала. Тем не менее, она все еще была человеком и нуждалась в тех вещах, которые ей понадобятся, чтобы покинуть пределы комнаты контроля и наблюдения. Так что, это не предел воображения, что у нее был бы какой-то способ сохранить шоу, даже когда ее там не было. В данном случае это была простая команда, которую можно было ввести в компьютерную систему, чтобы временно позволить камере делать работу за нее. Это была программа под простым названием «Запись». Всё очень просто. После активации программы, простая командная строка будет отображаться там, где вы вводите один из перечисленных команд для работы компьютера для передачи во внешний мир. Они включали «вручную», настройки по умолчанию, что он всегда будет возвращаться всякий раз, когда он был оставлен в бездействии в течение достаточно долгого времени. «Перетасовка», которая заставляла их переключаться случайным образом. Было также несколько других настроек, но та, о которой я заботился больше всего, назывался «Запись». Проще говоря, это сделало так, что камера всегда будет на том, на каком студенте я хотел бы сосредоточиться. Чтобы сделать это, он подключается к сигналу Э-карточки человека, которого вы хотите найти и любую камеру, которая была ближе к нему. Это, в свою очередь, означало, что я мог решить, кто будет звездой шоу на некоторое время без необходимости активно использовать камеры безопасности вручную; по крайней мере, на короткое время. Недостатком было то, что функция отслеживания требовала, чтобы человек постоянно имел при себе эту карточку. Если кто-то случайно забыл её или, что еще хуже, сломал её, то я не мог следить за ними. Вероятно, это было что-то, что Кёко обнаружила и использовала, чтобы скрыться от Джунко ближе к концу игры. Это означало, что эти устройства ненадёжны при слежке за ними. К тому же мне ещё нужно следить за Мукуро. Может быть, даже больше, если мне это совершенно необходимо. — Черт возьми, я опять отвлёкся.- Я говорил вслух, откладывая дневник, но ничего не мог с собой поделать. Мне было так трудно сосредоточиться прямо сейчас из-за того, что я прочитала в самой неприязненной части книги, бросающей меня в петлю. Она не только занимала три страницы, но и читалась как таковая. — Я начинаю замечать разницу в маленьких «сдвигах» Джунко. Во время тех периодов, когда она проходит через эти провалы памяти, происходит заметное изменение ее отношения к другим людям, а также трансформация ее движений. Например, недавно я увидел, как она взаимодействует с одним из членов класса 77-B. Я думаю, что он должен был быть каким-то животновод или что-то в этом роде, я не стал спрашивать. У парня явно поехала крыша. Он изливал всевозможные разговоры о том, что он «Восходящий император тьмы» или какой-то такой ерундой, так что трудно было сказать наверняка в любом случае. Джунко сказала мне, что он страдает манией собственного величия, которая проистекает из комплекса неполноценности и псевдосиндрома, известного как чунибьё или синдром восьмиклассника, с чем я полностью согласен, учитывая все его безумные бредни. Во всяком случае, когда он появился, у него в руках была эта фотография черной кошки, которую, по-видимому, Джунко «Освободила из лап деревянного лесного зверя.- Или, выражаясь менее безумно, сняла его с дерева. Он пришел сказать ей, что нашел достойного хозяина, готового "сделать некомату из темной бездны своим вассалом." В переводе, он нашел кого-то, кто согласился усыновить котенка. Пока я ещё не пришел в себя от полного идиотизма этого разговора, у Джунко начался сдвиг и она начала говорить как он! Это было так нереально. И всё же это было ничто по сравнению с тем разом, когда она потащила меня в начальное отделение Пика Надежды. Я даже не знал, что в школе есть хотя бы начальное отделение. Это беспокоит меня. Тем не менее, я не мог не чувствовать отвращения к руководящему комитету, когда позже узнал, что они построили его, чтобы изучать проклятых детей в так называемом «Поиске талантов.» Когда я спросил её, почему мы тратим на это время, она прямо сказала мне, что пришла сюда, чтобы увидеть её, цитирую «дорогих маленьких братьев и сестёр», и что она чувствует, что я, из всех людей, должен встретиться с ними. В то время это не имело для меня никакого смысла, чёрт возьми, до сих пор не имеет, но она была настойчива и только беспокоила бы меня еще больше, если бы я не пошел вместе с ней. Однако из всего того, что я ожидал увидеть, я не ожидал, что она пройдет прямо мимо каждого основного класса. Я почти ожидал, что она направится в любую из главных комнат, укажет на одного или двух случайных детей, а затем вытащит их для какой-то монотонной игры, прежде чем оставить их на улице. Я даже ожидал, что меня выгонят, когда мы наткнёмся на одно из этих "учителей", которые наводняют эти коридоры. Вместо этого старая ведьма, которую мы встретили, прокомментировала, что она была удивлена, когда Джунко вернулась, чтобы снова встретиться с «маленькими демонятами» и направила нас в зал задержания. В этой комнате я нашел верх лицемерного идиотизма. В ту же секунду, как она вошла в дверь, я услышал только крик: «Старшая сестра Джунко!» прежде чем она отреагировала, к ней бросились четверо детей и один калека, и все они смеялись и хихикали, как стая гиен, требуя ее внимания и объятий. Я немного постоял, неловко глядя на это, совершенно ошеломленный тем, как… тепло и ласково встретила их Джунко. Это была та сторона, которую я никогда не видел в ней, вся теплая и обнимающая, слушающая каждое их слово и отвечающая добрыми, вдумчивыми словами ободрения и уважения. Это было так странно видеть. Потом она попыталась представить меня им. Они мгновенно затихли и посмотрели на меня с опаской, как будто ожидали, что я наброшусь на них или что-то в этом роде. Первым, кого она мне показала, был голубоглазый рыжеволосый парень, выглядевший так, будто он побывал в драке или что-то в этом роде, потому что у него было несколько повязок по всему телу и одна большая заплата, закрывающая небольшой синяк на левой щеке. Маленький Абсолютный Спортсмен. видимо, по глупой системе, установленной здесь, сказал, что он был лидером этой группы детей. Затем этот синеволосый мальчик с самой тупой стрижкой, которую я когда-либо видел, серьезно выглядел так, как будто у него было два висячих кошачьих уха на голове, подошёл ко мне и спросил, какие у меня отношения с Джунко. Затем он представился как Маленький Абсолютный Обществовед и хотел бросить мне вызов, чтобы узнать, достаточно ли я умён, чтобы даже подумать о том, чтобы смотреть на неё. Я хотел сказать парню, чтобы он отвалил и побеспокоил меня, когда подрастёт, но я чувствовал на себе пристальный взгляд Джунко, который, впервые в жизни, даже заставил меня передумать. Затем была опрятная розововолосая девушка с лентой, которая выглядела как рога дьявола с бантом, привязанным к одному из рогов, который смотрел на меня, как будто я плюнул в её мороженое или что-то ещё. По-видимому, как я узнал позже, когда Джунко не смотрела, эта Маленькая Абсолютная Актриса была немного влюблена в Джунко, так как они оба по её словам, «Прелестны», и она думала, что я не заслуживаю ее внимания, потому что я был «отвратительной свиньей, которая не была достойна находиться в присутствии кого-то настолько замечательного». Единственное, что удержало меня от того, чтобы не оскорбить её в ответ, было то, что я был гораздо больше впечатлён тем, что она сказала всё это, не только не проседая в реверансе, но и самым профессиональным тоном, который я когда-либо слышал от ребенка. Третьего пришлось уговаривать выйти из-за спины Джунко, и, боже милостивый, я с трудом удержался, чтобы не прокомментировать отвратительную маску, которую он носил на своем лице. Словно похожа на маску из «Техасской Резни Бензопилой», это всё что я смог придумать, чтобы описать её, оно было покрыто таким количеством заплат, что я даже не мог сказать, как это должно было начаться. Единственное, что я мог рассмотреть, это дыхательные трубки. Из всех вещей, которые этот Маленький Абсолютный «Художник» мог бы попросить меня представиться, малыш спросил меня, ненавижу ли я его, а затем выглядел так, как будто он собирался начать плакать, когда я сказал ему, что я еще не сделал этого. Он также начал болтать о самых разных странных и разрозненных предметах, начиная от простого замешательства и заканчивая откровенным беспокойством. И тогда он только успокоился, когда другие заявили, что есть, «всё ещё много людей, которые ненавидели его и его уродливое лицо.» Какого чёрта здесь твориться? И наконец, единственный человек, которого я сразу узнал, был Исполнительный директор робототехнического подразделения Това Гроуп, Монака Това. Несмотря на то, что она была калекой ниже пояса и только ходила в детский сад, эта безумно умная девочка уже обеспечила себе место в компании своего отца и зарабатывала тысячи в неделю. Через несколько лет она может даже догнать своего старика. Тем не менее, она была здесь, вцепившись в руку Джунко, словно ревнивая жена, которая не собиралась отпускать, но сладко улыбалась, как будто она всё равно не была расстроена моим присутствием. Как ни странно, она говорила исключительно в третьем лице, но это, к сожалению, самая нормальная вещь из всех этих маленьких…детей. Я планировал расспросить Джунко поподробнее о том, как, черт возьми, она могла бы заставить этих детей так увлечься ею позже, и после просмотра, как они играют и смеются с ней, также игнорируя меня, я только хотел знать больше. И только когда мы возвращались в общежитие, она сказала мне, что покажет мне это позже, пообещав, что я буду больше благодарен, если у меня будет время, чтобы усвоить то, что я видел до сих пор. Сначала я не совсем согласился, но она убедила меня, так что мне пришлось оставить это. Тем не менее, это только доказывало, что эта Джунко была намного более…доступной, чем обычная. Хотя, у меня все еще были некоторые проблемы. В основном они вращались вокруг того парня, который свалился на неё. Признаюсь, я был довольно раздражен некоторое время, когда узнал, что они только что получили результаты вскрытия этого парня. Я мог бы поклясться, что кто-то с титулом «Бывший Абсолютный Криминалист» будет действительно способен на свою долбаную работу. И когда она сказала мне, что нет никаких данных об этом парне, я был почти готов сесть на следующий рейс, чтобы дать ей понять, что я трачу своё драгоценное время впустую. Но потом она прислала мне результаты по электронной почте. В этом не было абсолютно никакого смысла, но она была права. Там ничего не было. Ни зубных карт, ни документов, удостоверяющих личность, ни отпечатков пальцев, вообще никаких записей. Не было никаких признаков того, что он когда-либо существовал. И не только здесь. Она связалась с Американским отделом, и у них тоже ничего на него не было. Как будто он не существовал до того дня. И еще больше беспокоило то, как он на нее упал. Было слишком много открытого пространства, о прыжке со здания и речи даже идти не может, и в тот день не было ни самолётов, ни вертолётов, летающих где-либо рядом со школой, не говоря уже о Джунко. Он как будто появился из воздуха. Возможно, руководящий комитет и скрыл весь инцидент и не дал людям узнать обо всём, но это не меняет того факта, что он никак не мог упасть на неё с такой скоростью или с таким уровнем силы. Это не даст мне уснуть всю ночь, я просто знаю это. Так много в этой записи. Так много нужно выяснить. Для начала, этот Танака. «Абсолютный животновод», если хотите, был самым эксцентричным человеком, которого я легко мог вспомнить из класса семьдесят семь. Этот человек профессиональный животновод, который в одиночку сумел спасти несколько видов от вымирания и всегда был замечен с небольшим отрядом милых маленьких хомячков, которых он любовно называл «Тёмные Ангелы Разрушения». С его любовью к животным и его собственными очень неправдоподобными утверждениями о том, что он демон, было нетрудно представить, что Джунко или даже я, если на то пошло, использовали это, чтобы заслужить его благосклонность. Он тоже был таким веселым, говорил вещи так чтобы они, эпично звучали, чем это было на самом деле. Я легко мог понять, почему мимо меня к нему пойдёт бродячий котенок. Однако, как ни забавен был этот образ, меня больше занимала другая часть. Тот, что занимал большую часть комнаты. Часть, описывающая встречу с «Воинами надежды». Этого вообще не должно было случиться. Ведь говорилось, что Джунко не находила этих детей до тех пор, пока не разыгралась трагедия. К этому моменту они так изголодались по любви, что были готовы покончить со всем этим, и они планировали вместе выпрыгнуть из здания, решив умереть вместе, а не поодиночке. Джунко нашла их, когда они готовились прыгнуть с крыши своей школы, и убедила их отдать ей свои жизни. С тех пор она использовала их несбывшееся желание любви, чтобы превратить их в свои непоколебимо верные инструменты, для исполнения своих планов. Это был отличный выбор с её стороны из-за маленькой девочки по имени Монака. Главный исполнительный директор её семейного отделения робототехники была одной из самых больших сторонников отчаяния Джунко, уступая Мукуро. Она любила Джунко, даже прекрасно зная, что Джунко манипулирует ею и другими, настолько сильно, что она использовала свои связи для создания инструментов, необходимых Джунко для её глобального отчаяния? Самым заметным из которых был тот самый медведь, которого я контролировал. Да, Монокума и сотни копий, которые заведовали этой школой, куклы, которые были настолько развиты, что они могли легко затмить каждого робота в мире, который не был из научно-фантастического аниме. Они и многое другое были сделаны и произведены этим единственным учеником начальной школы. Хотя я не сомневаюсь, что дизайн был полностью сделан самой королевой отчаяния, вся производственная линия двуличного медведя и любой товар, связанный с ним, были сделаны руками этой маленькой девочки. Каждый кусочек плана Джунко зависел от этой малень… я думаю, ей было уже десять лет. В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как я впервые сыграл в «Despair girls». Но эти страницы подразумевали, что она встретила их даже раньше, чем я думал, задолго до трагедии, и она уже обернула их вокруг своего мизинца и сделала их супер собственническими по отношению к ней. Она уже проникла в их маленькие сердца и заставила их полюбить себя. Но тогда, когда это произошло? Как же это случилось? Сделал ли это я в прошлом, или это было что-то, что Джунко поняла из моего вмешательства в прошлое? На первой странице подразумевается первое, но я также могу поверить, что это последнее. А в конце рассказывалось о том, как я умер, и о результатах, которые они нашли. Честно говоря, это было не так уж и удивительно. Я очень хорошо знал, что до этого дня не существовал в этом мире, и было бы глупо думать иначе. Тот факт, что я упал на неё с такой большой высоты, где по всей логике я не должен был этого делать, только усилил это. Тем не менее, пока я был обеспокоен этим, я был больше сосредоточен на том, что они вскрыли моё старое тело. Довольно… трудно смириться с моей смертью, тот факт, что я всё ещё был технически жив буквально через кого-то другого, делало всё наиболее трудным для принятия. Тем не менее, когда я взглянул на страницы, я увидел одну вещь, которая доказывает, что это правда. К следующей странице была прикреплена единственная фотография с файлом данных, перечисляющим факты о человеке. В основном стандартные вещи, такие как рост, вес, пол, заметные черты лица и тому подобное. К сожалению, время сильно повлияло на этот отчет. Он явно был пропущен десятки раз, так как был сильно смят по углам, но было также несколько пятен того, что я мог только предположить, было либо от кофе, либо от чая, которые испортили некоторые из чернил. Как ни странно, та часть, где изображение человека, детализированное в нем, имело больше всего повреждений, вся фотография была прожжена, оставив значительную дыру в обрамлении с почерневшими краями. Это было печально и довольно зловеще видеть. Знать, что кто-то имеет достаточно злобы против меня, чтобы сжечь единственную мою фотографию, которая существовала в этом мире, о которой я знал. Я мог только предполагать, почему кто-то так поступил. Тем не менее, без каких-либо доказательств, я мог только гадать о причинах. Следующие несколько страниц были либо повреждены до неузнаваемости, либо промокли насквозь, чтобы испортить одну-две нижние страницы. Пытаясь вырвать хрустящие страницы, я почти разорвал их на части, так что у меня не было выбора, кроме как оставить все как есть. Не то чтобы это действительно имело значение, чернила были испорчены, и слова все равно были неразборчивы. Единственное, что я смог освободиться от этого беспорядка, была часть одной страницы, говорящая что-то о телефонном звонке Ясуке с Джунко о каком-то магазине одежды под названием «превосходные наряды, невероятные цены», но в то время как я посмеивался над этой шуткой, которую я, должно быть, сказал ему, это было слишком повреждено для меня, чтобы читать дальше этого маленького фрагмента. Жаль, но, по крайней мере, следующие несколько страниц после этого были достаточно хороши для меня, чтобы читать. — Я не… я не могу… как это? Ладно, у меня возникли проблемы с попытками рационализировать то, что я только что видел и слышал, поэтому я просто попробую записать всё по частям. Прошло уже две недели с тех пор, как Джунко познакомила меня с детьми, которые называют её старшей сестрой, и каждые два дня она отрывала меня от моей драгоценной работы, чтобы поиграть в няню. Каждый раз я повторял ей, что мое время не может быть потрачено впустую на кучку сопливых сопляков, но она, как обычно, не слушала и тащила меня за собой, невзирая на мои желания. Хотя, должен признаться, я был отчасти заинтересован в переговорах, которые мне предстояло вести с Нагисой, синеволосым парнем. Было ясно, что он очень хорошо учился. Каждый раз, когда я думал, что он будет потерян по предмету, который я бы поднял, будь то продвинутая тригонометрия, хирургические науки, закон, всё, что угодно, он мог следовать вперед. Нет, Не следовать за мной. Понять и объяснить это. Осмыслить соответствующие концепции и даже бросить им вызов. И все это несмотря на то, что он учиться в долбаной начальной школе. Вообще-то я удивлен, что он не учится в старших классах. Напоминаю себе, что когда я ем, я глух и нем. Сегодня, по-видимому, они должны были получить нового учителя, который будет помогать им. Согласно тому, что утверждает Джунко, у всех них есть полное недоверие к большинству взрослых, и новенькая должна была стать их терапевтом. Проблема была в том, что она была новичком, только что вышедшая из колледжа. У нее за плечами не было ничего, кроме теорий и симуляций, где требовался опыт, и она явно никогда в жизни не разговаривала с ребёнком. Не важно, что она говорила, не важно, как мило она себя вела, разговаривала с ними почти по-детски, для них это ощущалось оскорблением. Затем всё приняло мрачный оборот. Все началось нормально, она просто решила прочитать им историю, чтобы посмотреть, как они отреагируют и ответят. Это распространенный метод для поиска того, как ребенок будет реагировать на определенные стимулы, чтобы понять, почему они так себя поступают. Это также включает в себя простую историю, которую можно было бы прочесть кому-нибудь на ночь, под названием «Нежная Ива». Это старая книга, которая использовалась для обучения детей о смерти. Вот тут-то всё и пошло не так. В ту же секунду, как она произнесла название, все они напряглись, как будто ожидали чего-то. А потом эта розовая начала психовать. Она начала задыхаться, всхлипывать и бормотать что-то бессвязным голосом. Это было похоже на приступ паники. Первой среагировала Джунко, подбежала к девочке и крепко обняла её, прижав её маленькую головку к плечу железной хваткой, которая заставила её ногти впиться ей в голову. Я последовал за ней, но не успел даже спросить, что происходит, как другие дети начали кричать на сбитую с толку женщину. Нагиса и мальчик в маске должны были удержать рыжеволосого парня, чтобы он не набросился на неё. Тем временем, Това пыталась помочь Джунко успокоить розовую девушку. С огромным трудом я убедил женщину уйти до того, как их можно будет уговорить и попытаться выяснить, что же, черт возьми, всё это значит. Прошло около часа, прежде чем они смогли оторвать Джунко от девушки и за это время Това и Нагиса объяснили мне ситуацию. Позже Джунко более подробно рассказала об их прошлом, о котором дети либо не знали, либо были основаны на их собственных предубеждениях. Короче говоря, эти дети были в этом вечном состоянии задержания, не потому что они были разрушительными или что-то подобное, это было потому, что они пострадали. И не просто «пострадали». Первой была Котоко. Она стала жертвой того, чего я не пожелал бы ни одному ребенку. Судя по всему, она неоднократно подвергалась сексуальному насилию со стороны мужчин, каждый из которых использовал одну и ту же фразу: «Я буду нежен». Это с тех пор стало её триггерным словом, которое заставляет её становиться невротичной и безответной в защите, блокируя мир. Как будто этого было недостаточно, её собственная мать и отдала Котоко на растерзание! За исключением Джунко, единственный способ, которым дети знают, как заставить её остановиться, если она когда-нибудь услышит это ужасное слово — это поклясться, что они не будут нежны с ней, избивая её или даже просто шлепая её. В противном случае, ей будет только хуже, пока она не упадет в обморок. Остальные ничуть не лучше, как я потом узнал от Джунко. Нагиса не стал таким умным самостоятельно, его ебанутые родители как еженедельно, так и ежедневно заставляют его учиться за пределами того, что кому-либо может понадобиться. Хуже всего, по его собственным словам, они обращались с ним так, как будто он даже не человек, а скорее персонаж видеоигры. Подпитывая его энергетическими добавками через капельницу всякий раз, когда он начинал слабеть, заставляя его оставаться на ногах в течение нескольких часов после того, что когда-либо должно было быть позволено. И вы никогда не хотите возлагать на него какие-либо ожидания, потому что это заставляет его сходить с ума от страха отказа, который его отец привил ему. Отец Масару-пьяный мужлан, который постоянно избивает его по самым тупым причинам; какой уёбок потребует, чтобы десятилетний ребенок пошёл покупать ящик пива, и ожидать от него, что он его принесёт? Джатаро носит эту мерзость, потому что его мамаша ненавидит его за то, что он выглядит намного красивее, чем она, и его навязчивая идея быть ненавидимым из-за того, что его любят, происходит из того же источника. Монака Това была девочкой, рожденной от романа, чья так называемая мать бросила её на пороге своего отца совершенно назло, и ей было так плохо расти со своим стариком и сводным братом, что она должна притворяться, что она калека, только чтобы получить любую форму сочувствия. И только Джунко догадалась об этом. На мгновение я подумал, что она говорит мне это, потому что хочет, чтобы я помог решить эту проблему через Сертифицированного бухгалтера, но она напомнила мне, на каком положении находятся эти больные уроды. Даже не обращая внимания на папашу рыжеголового, остальные были на вершине пищевой цепи. И даже если бы они не могли, Това была одной из самых высокооплачиваемых сторонниц пика надежды, и руководящий комитет скорее откажется от дурацкого правила о том, что обычные люди не допускаются в кампус, нежели потеряют деньги. Тем не менее, Джунко, по-видимому, решила применить тяжелую артиллерию. Раньше я этого не замечал, но все дети носят одинаковые красные бантики. По-видимому, это было что-то, что Джунко сделала для них, и в каждом из них была скрытая видеокамера, которую дети использовали для сбора доказательств, которые будут использоваться в суде, когда они почувствуют, что пора действовать. На самом деле, единственная причина, по которой Джунко посещает их так часто, помимо того, чтобы скрасить их день, состояла в том, чтобы собрать эти данные от них для хранения. Через несколько коротких месяцев, по ёе мнению, этого будет достаточно, чтобы по крайней мере уберечь детей от их обидчиков. Однако самое интересное произошло, когда я спросил, что она будет делать, если это не удастся. Мне не нужно представлять, что она имела в виду, когда сказала, что её близнец позаботиться об этом. Честно говоря, и мне тоже. Не обращая внимания на то, что было сказано в конце, я не знал, что и думать о той информации, которую он мне сообщил. С одной стороны, я терпеть не мог, когда мне напоминали, какие кошмары приходится пережить этим несчастным, заблудшим и страдающим детям. Возможно, мне самому не очень-то нравится иметь дело с детьми, но это не значит, что я считаю, что кто-то из них заслуживает такой несправедливости. Оскорбленные, брошенные, нелюбимые, эти бедные дети пережили тяжелые времена. Нет, это было преуменьшение. Их жизнь была сама по себе адом, пыткой, которую я не пожелал бы своим злейшим врагам. Без всякой разумной причины они страдали каждый день своей жизни и были оттеснены теми самыми людьми, которые должны были помочь им больше всего из всех других. Это было отвратительно. Я почти счастлив, что их родители умерли. Нет, вы не ослышались. Я был почти рад, что они все умерли в этой истории раньше, даже несмотря на то, как это было сделано. Мне было бы всё равно, если бы оказалось, что Мукуро или кто-то другой убил их на этот раз или нет, я просто не заботился об этих монстрах. Но вот что показалось мне странным, так это то, как Ясуке написал на этот раз. В отличие от смеси текучих, но беспорядочных букв, которые он обычно писал, этот набор страниц будто писал врач. Это был не просто выбор слов, я мог сказать просто глядя на грубые буквы и толстые чернила, словно сжигая свою первую книгу, что он был в ярости. То, сколько раз ему приходилось вычёркивать собственные слова, еще ничего не доказывало. Даже при том, что он вернулся к своему обычному письму ближе к концу, он все еще чувствовал себя так, как будто он только что закипел. Я никогда не читал роман, в котором он был представлен до прибытия сюда, поэтому я не знал о нем много, кроме того, что я видел на странице в Вики, но я никогда не думал о нем как о ком-то, кто так сильно заботится о других. Джунко была единственным исключением из этого правила, что было неудивительно, учитывая, что они якобы были любовниками. Тем не менее, видя, как много гнева он вложил в слова на этих страницах, я начал переоценивать, насколько он заботился о человечестве. Он поместил много жалоб на всех в своих записях, каждое слово чувствовалось как оскорбление для кого-то или чего-то, что они сделали. Единственный раз, когда он делал кому-то комплимент, это когда он был действительно впечатлен их интеллектом, и даже тогда, у него был какой-то способ быть горьким. Он был довольно скрытным во многих вещах. Тем не менее, я думаю, что даже у него есть слабое место для детей. Может быть, это было связано со страданиями его собственного детства, когда он не хотел, чтобы что-то происходило с другими, или, может быть, это было то, что у него было больше сердца, чем он охотно показывал. Учитывая, сколько времени он провел с Джунко, это было бы очень вероятно в любом случае. Как бы то ни было, мне всё ещё было о чем подумать. Воины надежды, пятеро детей, которые практически боготворили землю, по которой шла Джунко. Они были одним из самых больших предметов беспокойства для меня. Абсолютное Отчаяние, без сомнения, было самым большим куском, но эти дети всё еще были очень большой частью её плана. До тех пор, пока они будут активны, они будут проблемой. В будущем, после смерти Джунко, эти дети использовали армаду Монокум, чтобы захватить одно из самых больших убежищ, которые были созданы для защиты выживших после трагедии. То, что осталось от мирового правительства, вложило немалые средства в инвестиции массивного города Това, что если это место падёт, это будет разрушительно для всего мира в целом; часть причины для захвата власти детьми. Они также хотели превратить это место в утопию для детей, но это было вторично для организатора. Подожди, нет, это было третично. Однако их действия не будут входить в игру до тех пор, пока не закончится эта убийственная игра? Так что мне не придется сильно беспокоиться об этом. Но я был обеспокоен тем, что они могут быть проблемой в настоящее время. Монака особенно может быть проблемой, так как она не только построила Монокум, у неё может быть способ использовать их против меня. Это проклятое письмо все еще держало меня в напряжении, мысль о том, что все пойдет к черту, если я не сделаю все возможное, чтобы сделать худшее, я все еще не был уверен, как именно они это сделают. Джунко довольно туманно представляла себе, как люди снаружи, цитирую, «разрушат школу», и это была одна из вещей, которые мне нужно было понять. Как именно это будет осуществлено и как я могу предотвратить это, если я могу предотвратить это. Джунко была занозой в заднице, я никогда не сомневался, что у нее будет запасной план, чтобы сохранить эту игру. Но что оставалось делать дальше? Звонить Абсолютному Отчаянию? До сих пор я видел только двоих из чистой необходимости, и они были более…менее внимательны. Я не осмеливался даже подумать о том, чтобы рискнуть позвонить одному из самых умных членов, надеясь, что они сразу же увидят это. Может быть, одного из их начальников будет достаточно, чтобы снести эту школу самостоятельно…возможно. Нужно ли учесть величайшего и самого могущественном члена, Изуру Камукуру, бывшего «Абсолютную Надежду?» Не думаю, что Джунко могла бы так поступить, если честно. Но тот, кто имел больше смысла была маленькая девочка Монака. Эта маленькая девочка все-таки сделала проклятую Монокуму и наполнила эту школу сотнями этих роботов. Если бы у неё был способ контролировать их извне, или она могла бы перекрыть мой собственный, тогда им не потребовалось бы много времени, чтобы разрушить это место изнутри. Хуже всего было то, что если просто растерзать всех внутри могло дать мало отчаяния, то маленькое отродье могло просто заставить весь запас Монокумы самоуничтожиться одновременно. Возможно…возможно… я слишком много думаю об этом. - Но что, если я прав и именно это произойдёт? — Подумал я, прикусив щеку изнутри. - Тогда ты бы проигнорировал потенциальную угрозу слепой судьбе. Это не то, как ты хочешь победить организатора. Лучше всего поступить так: Позвонить детям, проверить и убедиться. Я покачал головой от этой мысли. — Нет, плохая идея. Ужасная идея. Худшая идея в мире! Если и есть кто-то, кто заметит трещины в моей игре, то это Монака. Я бы ни за что так не поступил.… — И все же не лучше ли на всякий случай проверить?— Мои мысли предали меня, и я в отчаянии прижала указательный палец к виску. - Кто знает, может быть, это был один из тех краёв, которые нужны, чтобы все шло по правильному пути. -Да, но что такое правильный путь? — Я выразил свое разочарование вслух, раздраженный несговорчивостью собственного разума и отсутствием у меня способности предсказывать будущее. -Я не знаю, что я делаю половину времени, и когда я это делаю, я прихожу со всеми видами последствий, которые я либо пропускаю, либо не хочу рассматривать. Я застонал, едва не рухнув в кресло, одна моя нога уперлась в подлокотник, а я в раздражении скрестил руки на груди. Это не было похоже на игру, где я мог искать ответы на случай, если я застрял на выборе действия. Не то, чтобы я это делаю, я просто говорю. Я совершенно одинок в этом, и каждый союзник, который у меня есть, может разрушить всё. Нет никого, к кому я мог бы обратиться со своими вопросами, лишь мой ум. И даже это было под вопросом, так как я не знаю всего, что мне нужно или должно быть. Единственное, что у меня есть, это мои знания об играх, людях и местах в них, а также мои собственные теории. — Тогда, может быть, пора перестать спрашивать о том, чего ты ещё не знаешь, и начать искать правду. — мои глаза медленно открылись, когда я обдумал эту мысль. Может быть… может быть, это то, что я должен сделать. Я еще не знал, как остановить эту игру изнутри, я знал эту школу сверху донизу и знал, что здесь я ничего не могу сделать, так что, возможно, мне нужно было искать снаружи. Я уже похоронил идею о вызове к Соде и Микан, может быть, я должен копнуть глубже. Да и что я тут теряю? Я уже умер однажды, да и тот кто не рискует, тот не выигрывает. Когда я выпрямился на стуле и начал медленно подвигать стул ближе к компьютеру, я подумал, что это действительно может сработать в мою пользу. Я имею в виду, они же дети. Это может быть проще для меня. Пока я набирал номер видеотелефона детей из списка контактов, который Джунко сохранила в компьютере. Я сделал всё возможное, чтобы проглотить свои нервы. Я скрестил пальцы, надеясь на хороший исход. — Ну же, прекрати это! — послышался жалобный крик молодой девочки, которая бегала по комнате, стараясь избежать мальчика, преследующего её с широкой улыбкой на лице. -Убери эту мерзость подальше от меня. -А в чем дело? — послышалось дразнящее замечание мальчика, который продолжал гоняться за розовой девушкой, протянув к ней руки и сжимая в своих не менее грязных ладонях большую зеленую лягушку, покрытую грязью и слизью. -Разве ты не хочешь поцеловать его и посмотреть, не превратится ли он в принца? — Нет! — Возразила она в ответ, бросив сердитый взгляд своих розовых глаз в его озорные голубые. -И даже если бы я это сделала, а я не говорю, что сделала бы, ему все равно пришлось бы сначала пригласить меня на ужин. Мальчик не нашелся, что на это ответить, и со смехом продолжил погоню. Испытывая отвращение, девушка могла только продолжать своё бегство с криком возмущения. Но если бы кто-нибудь посмотрел на её лицо, то увидел бы широкую ухмылку, выдававшую её веселье. В стороне от просторной комнаты, в которой они вдвоём играли, трое других детей наблюдали за этим зрелищем своими собственными взглядами, в то время как их товарищи продолжали свою веселую погоню. Двое из них, оба мальчика, выглядели одинаково ошеломленными, но у того, у кого были волосы голубого цвета, взгляд был полон раздражения от той глупости, которая происходила перед ним. -Тьфу.- Он застонал, положив руку на висок, и начал растирать круги на виске, пытаясь унять растущую головную боль, которую он начал испытывать, наблюдая за этой забавой вокруг своих товарищей-детей. -Неужели они не могут побыть серьезными хотя бы пять минут? Другой мальчик на самом деле не ответил на вопрос, его мысли больше сосредоточены на других вещах, что очевидно из его бормочущего вопроса: -Интересно, почему ведьмы превращают принцев в лягушек. А почему не в жаб? Или, может быть, в быков? Или крабов? И почему ламы плюют в людей…? Третья в их ряду, девочка в инвалидном кресле, только продолжала улыбаться, наблюдая за остальными со своего места. Выражение ее лица было добрым, радостным, когда она смотрела, как другие играют вокруг и игнорируют бессвязное бормотание мальчика в маске, который все продолжал и продолжал, и крики смеха, продолжающегося двумя другими детьми. Её рука поднялась, чтобы прикрыть рот, и она слегка хихикнула. Другой мальчик с голубыми волосами повернулся, чтобы посмотреть на неё, просто чтобы увидеть, есть ли какая-то необходимость от него, но когда она ничего не сделала, а только мило улыбнулась в ответ, он отвернулся с небольшой пылью красного цвета на щеках. Монака не могла остановить свою улыбку, которая становилась все более… искаженной, когда другие не смотрели. Так просто было подчинить этих идиотов своей воле. Все, что требовалось для этого, — это лёгкая улыбка тут и там, угроза истерики время от времени, это было так просто, что она не могла не задаться вопросом, может ли шимпанзе сделать это. Ее глаза на мгновение сфокусировались на Котоко и Масару, двух, возможно, самых сильных членах их группы, и она быстро остановила себя от насмешки. Единственное, что было в них сильным, так это то, что они были самыми терпимыми к боли от жестокого обращения их родителей, сексуального в первом случае и физического в последнем. В остальном они не представляли собой ничего важного. В то время как Уцуги обладала умеренным интеллектом о ней, они оба были одинаково бесполезны в глазах Монаки для того, чтобы позволить тому, что мучило их, стать их собственными выходами агрессии. О да, Монака прекрасно понимала, что они тоже встают, когда думают, что она их не видит. В конце концов, они должны были получить свои орудия пыток для «демонов» через Монаку. И честно говоря, кого Котоко решила обмануть, когда попросила столик, на котором сидели несколько человек? Она даже назвала это «таблицей мотивации», чтобы не плакать вслух. И Масару, гад этакий. Тайком пробирается ночью, играет в «охотника на демонов» с его героем-роботом, которого она сделала как часть набора, над которым они все неохотно работали вместе, а затем пытался притвориться, что ничего не произошло, и ни разу не остановились, чтобы спросить, почему все царапины были отполированы каждое утро, и он был полностью заряжен, несмотря на то, что он забыл включить зарядный блок…снова. Просто жалко, что он был таким плаксивым маленьким слабаком. Затем она перевела взгляд на своего «спутника» в маске, термин, который она использовала очень легко, который каким-то образом перешел от его бормочущих вопросов к какому-то спору о том, будет ли грязь вкуснее, если она будет полна сахара или соли. Она с отвращением покачала головой. Если остальные двое были никчемны, то Джатаро был жалок. Всегда рассуждая на самые отвратительные или никчёмные темы, он никогда не вносит ничего стоящего в разговор и постоянно прячется в своей комнате, чтобы работать над своими маленькими художественными проектами, когда перестает чувствовать себя удовлетворенным ненавистью, которую все ему внушают; ненавистью, которую он знает, что заслуживает. И его напыщенные речи, или «зевки», как он их называет. Совершенно бессмысленная трата времени, которая ничего не делает и ничего не приносит. Если бы не тот факт, что он сделал некоторые из лучших работ для их группы и большой сестрёнки Джунко, которую она когда-либо видела, она бы его застрелила много лет назад. Единственной хорошей вещью, которую она нашла в этой группе неосторожных идиотов, был Нагиса, второй самый умный из них. Несмотря на то, что у него была глупая вера в то, что он должен нянчиться с ними всеми из-за своего более высокого интеллекта, он был единственным из них, кто действительно знал, о чём он говорил в восьмидесяти процентах случаев. И эта его глупая влюбленность в неё, которую он так старательно скрывал от неё, если бы у неё был хоть какой-то интерес в отношениях, это могло бы быть милым, но им было так легко манипулировать, что Монака не могла меньше заботиться о том, насколько жалко это было. Если бы только она могла заставить его отбросить это серьезное отношение, которое он пытался строить. Если бы младшая Това была честна сама с собой, она бы сказала, что ненавидит их всех. Они были так жалки, так легко настраивались друг против друга и были полнейшими лицемерами во всех смыслах этого слова. Порой, они были полезны, но эти моменты были так далеки и немногочисленны, что она не могла их пересчитать. Они были винтиками, недостойными её внимания, не говоря уже о любви старшей сестры. И все же именно эта любовь заставляла ее замирать всякий раз, когда ее мысли возвращались к темной дороге, по которой она пыталась от них избавиться. Если и было что-то, что Джунко очень ясно дала понять, так это то, что она действительно заботилась о них всех, и хотя она в конечном итоге планировала использовать талант Монаки в качестве главы робототехники в компании своего отца, она всё ещё любила их всех пятерых, как своих собственных детей. Она была всем, что они когда-либо хотели в сестре, матери и за ее пределами. Она была добра, она законно заботилась об их проблемах, сделала все возможное, чтобы они все были счастливы. Она читала им сказки, помогала во всем, что требовалось. И Монака знала, что если с ними что-нибудь случится во время ее дежурства, это совершенно опустошит Джунко, а если это случится, то она наверняка сломается и сама. Вот почему Воины надежды только один раз обоюдно согласились на то, что Монака не заставила их согласиться, когда их любимая старшая сестра сказала им, что она будет заперта в средней школе со своими одноклассниками. Пятеро детей были тогда совершенно обезумевшими, умоляя Джунко не уезжать, требуя объяснить, почему их разлучили с ней после того, как она так много для них сделала, умоляя позволить им присоединиться к ней в закрытом помещении. Монака быстро и незаметно вытерла слезу, которая образовалась при воспоминании, абсолютно уверенная, что никто из других не имел шанса заметить это. Это воспоминание было, пожалуй, самым болезненным из всех, что она пережила на этой земле. Вспоминая тот момент, когда Джунко сгребла их всех в свои объятия, слезы выступили на её глазах, когда она поцеловала их всех в голову, клянясь, что любит их, обещая вернуться однажды и умоляя их быть храбрыми до тех пор. Разлука с ней разбила все их сердца, но в этот момент слабости ей удалось убедить Монаку позволить им всем жить вместе в её собственном доме, что она была «одарена» своим отцом в качестве явной взятки, чтобы не разорить его. Ну и дурак же он был. Тем не менее, это означало, что она должна была терпеть моменты, подобные этому, когда один или несколько других делали что-то глупое, и она должна была терпеть это с усмешкой, чтобы держать вещи там, где она в них нуждалась. Теперь, когда план Джунко начать убийственную игру был в силе, это был только вопрос времени, когда их любимая старшая сестра вернется, чтобы снова обнять зеленоволосую девочку. Ну, она обнимет и остальных тоже, к сожалению, но это будет только небольшая проблема в лучшем случае. Как раз когда она думала обо всех забавных вещах, которые она и ее старшая сестра смогут сделать, когда она выйдет, она и ее друзья-дети были отрезаны от своих различных мыслей и погнались, когда внезапно раздался звонок от её компьютера, который она построила, чтобы быть в курсе ситуации во внешнем мире. Услышав этот звук, Монака нахмурилась, потому что она уже давно его не слышала. Это был один из них, который она получила только тогда, когда получила видеовызов от кого-то. Обычно это не было проблемой, так как она была главой робототехники в компании, но это не имело особого смысла для нее, так как сигнал на этот раз был от её личной частной линии, о которой должны были знать только избранные. Те немногие, кому было позволено знать об этом, были, в порядке наименьшей важности для большинства, её отец, техник её филиала компании, второй человек, отвечающий за тот же самый филиал, её адвокат и сама Джунко. Они были единственными, кому позволялось даже думать о том, чтобы позвонить ей, хотя первый из них был в состоянии узнать об этом только потому, что он должен был это сделать в первую очередь. А вот с другими-это было нечто такое, о чем она позаботилась, чтобы они звонили только в случае чрезвычайной ситуации, вроде взрыва фабрики или чего-то еще такого же уровня важности. Это был единственный раз, когда им разрешалось звонить ей, и никак не меньше. Единственным исключением была, очевидно, Джунко, Но девушка, которую любила Монака, ясно сказала им, что она не сможет использовать его очень часто, так как есть шанс, что его можно взломать и отслеживать; очень маленький шанс, так как это был компьютер, который Монака сделала сама, но все еще был шанс. Было так много вещей, которые составляли Абсолютный Талант, и ни Джунко, ни Монака ни на секунду не поверили, что там не было, возможно, Бывшего Абсолютного Хакера или ещё кого-то, кто мог бы испортить всё для них всех в какое-то время, несмотря на отсутствие большей части интернета. Поэтому они оба решили, что будет лучше, если они ограничат свое общение до тех пор, пока Джунко не выйдет из школы. Это не был желанный выбор, но они знали, что он должен был произойти. Поэтому неудивительно, что она и все остальные резко выдохнули, увидев лицо девушки, которую они все любили, как сестру или мать, появляющуюся на экране с большой ухмылкой на лице. Масару даже без раздумий отшвырнул грязную лягушку в сторону, когда они с Котоко бросили свою погоню, чтобы увидеть единственного, кто любил их. — Старшая сестра Джунко! — они все произнесли одновременно, совершенно потрясенные её появлением. В их глазах она выглядела такой же красивой, как и всегда, её волосы были заплетены в обычные косички, которые все они знали, что она предпочитала, её улыбка, которую они все любили. Однако тот простой факт, что она вообще была здесь, был настолько удивительным, что все, что они могли сделать, это уставиться, когда она начала хихикать. — Эй там! Как поживают сегодня мои любимые дети? — Она говорила с таким счастьем в голосе, её глаза практически светились на пятерых детей, когда они смотрели на неё со смесью шока и радости. Они не могли ответить в течение минуты, неуверенные, видели ли они то, что они думали. Их самый любимый человек, которым они все дорожили больше всего на свете, был здесь, на экране компьютера, во всей своей красоте. Девушка, которую они начали бояться, что никогда больше не увидят в течение многих лет. Масару первым пришел в себя, его дерзкая натура наконец-то пригодилась хоть для чего-то. — Эй! Старшая сестренка! Эй, ты же здесь! Точно так же, заклинание тишины, которое окутало их всех, было быстро разрушено, в результате чего другие немедленно потребовали внимания Джунко. Котоко спросила, все ли в порядке с ней, не хочет ли она немного поговорить с ней, и она бросила комментарий о том, как прелестна она сегодня. Масару пытался рассказать их приёмной старшей сестре о различных «храбрых» вещах, которые он сделал, пытаясь подавить других своим громким голосом, и даже злорадствовал о нескольких различных «шалостях», которые он делал в последнее время, которые она пропустила. Джатаро практически утонул между ними двумя, но он всё еще пытался задать их драгоценной старшей сестре различные вопросы, некоторые о её благополучии, но большинство из них были бессмысленными глупостями; в соответствии с нормой. Их чудесная сестра, всегда гораздо более терпеливая и святая, чем эти болваны когда-либо заслуживали, просто кивала, давая комплименты, когда это было необходимо, спрашивая, чтобы узнать больше о вопросах, которые ее интересовали, или объяснения, когда это было необходимо. Она отвечала на все, что могла, при условии, что три громкоголосых человека давали ей возможность говорить, а когда она чувствовала, что ее абсолютно необходимо услышать, то говорила очень громко и четко. Она безукоризненно удерживала их внимание, как и ожидалось от кого-то столь же совершенного, как и она, и никогда не позволяла ни одному из них чувствовать себя надолго отстраненным от разговора. Это было так мило с её стороны-расточать столько заботы на них всех, и было абсолютно вдохновляюще наблюдать, как Джунко работает своим очарованием над этими простаками. К сожалению, или скорее к счастью, всегда есть, то что обломает их. — Подождите минутку, все.- Вмешался Нагиса, его строгий голос требовал внимания всех присутствующих в комнате. -Что происходит, Джунко? Я думал, ты сказала Монаке, что вообще не будешь нам звонить. Джунко моргнула на мониторе, её улыбка исчезла, сменившись более озабоченным выражением, когда она посмотрела на Синего тематического мальчика. — В чем дело, Нагиса, ты не хочешь, чтобы я с тобой поговорил? В тот же миг мальчик с кошачьим ухом потерял свой гром, когда он отпрянул назад, и Масару быстро вскочил, чтобы защитить их старшую сестру. — Нагиса! Почему ты так говоришь?! Она наконец-то позвонила нам после вечности, и ты хочешь, чтобы она отвалила? Мне следовало бы… дать тебе по морде за такие слова. Прежде чем голубоволосый мальчик успел сказать «это не то, что я имел в виду! - Джунко прервала его подавленным вздохом. -Нет, я понимаю. Ты все-таки повзрослел. Это только имеет смысл, что ты больше не хочешь проводить время со своей старшей сестрой. Ты хочешь быть более независимыми и всё такое, это нормально. Я понимаю. Монака знала, что их старшая сестра просто дурачится, просто хочет получить реакцию от мальчика, но то, как быстро другие повернулись против него, делало это гораздо более интересным. То, как он быстро потерял своё серьезное лицо из-за шока, было абсолютно смешно, а расстроенные взгляды, которые другие направляли на него, только делали это еще смешнее. Быстро поняв, что он находится в плохом положении, Нагиса смущенно покраснев и сжав указательные пальцы. — М-мои извинения, Джунко. Я не хотел тебя обидеть. Я действительно рад, что ты позвонила, я просто беспокоился, что ты пошла на ненужный риск, позвонив нам. Пожалуйста, прости меня. — Здесь нечего прощать.- С улыбкой возразила Джунко, по ходу дела обрывая любые замечания других детей. -Я знала, что ты имеешь в виду. Как ты и сказал, ты просто заботился о моей безопасности, и в этом нет ничего плохого. Я просто хочу, чтобы ты подумал о том, как ты говоришь такие вещи в будущем; вы можете случайно сделать врагом кого-то, кого ты не хочешь, если ты не будешь осторожен с этим. Нагиса просто кивнул с нервным заявлением: -В-верно. Спасибо, Джунко. Затем он отступил немного в сторону, чтобы позволить Монаке подкатиться ближе, его вопрос был забыт после этого. Не позволив своей очаровательной улыбке даже слегка дрогнуть, Монака подвинула свое электрическое кресло-каталку поближе к экрану, остальные последовали примеру Нагисы и отошли в сторону. Затем, остановившись прямо перед столом, на котором стояла ширма, младшая Това тихонько хихикнула. -Как я рада тебя видеть, старшая сестренка Джунко! — она стояла, сложив руки перед собой, как будто молилась перед тем, как подбросить их высоко в воздух, как будто она была на приличных американских горках. — Монака так счастлива видеть тебя снова! Пожалуйста, скажи Монаке, что ты рады видеть меня! Её старшая сестра сделала короткую паузу, такую короткую, что она едва не пропустила её, как и все остальные, но потом Джунко улыбнулась в ответ и сказала: -Это пытка- быть вдали от моих маленьких воинов. Так приятно снова видеть ваши улыбающиеся лица. Монака продолжала улыбаться, когда остальные слепо купались в её похвалах, но внутри она нахмурилась. Эта короткая пауза подняла тревогу в её голове. Джунко никогда не останавливалась во время своего вступления, это было на неё не похоже. Это тоже была не та фраза, которую она должна была произнести. Это было близко, но фраза Джунко должна была быть «дорогими воинами», а не «маленькими». Нет, это была фраза другой Джунко, которая была лучше, чем обычная Джунко. Лучшей Джунко, которая действительно любила их, которая сделала всё, что могла, чтобы спасти их от их родителей-демонов, и которая хотела лучшего из них. Мама Джунко, как любила называть её Монака, была лучшей в глазах самой младшей Товы. Отдельная Джунко, которая с легкостью разглядела всё до последнего обмана Монаки, даже попыталась понять, что маленькая девочка притворялась калекой, а также зачем она это делала, и прижала её к себе, вместо того чтобы оттолкнуть, как это сделала бы настоящая мать. Мама Джунко была той, о ком все они внутренне думали как о матери, даже если они отказывались называть её так вслух, потому что не хотели, чтобы их собственное презрение к своим собственным биологическим матерям перешло к ней, так как она была лучше, чем любая мать, которую они имели раньше. Что же касается Монаки, то она, конечно, любила обе части Джунко, но мама Джунко занимала в её сердце чуть большее место. Другие не знали о том, что у их любимой старшей сестры было две стороны, эти две стороны действовали так похоже и порой понять кто есть кто, вызывало осложнения, из-за этого мозги этих ничтожеств не могли сложить два и два вместе. Монака не собиралась им помогать, ибо она звонила маме только тогда, когда оставалась наедине, и только тогда, когда была уверена, с кем именно разговаривает. Но был только один способ убедиться в этом. — У Монаки есть вопрос, старшая сестра.- Начала она, медленно произнося слова, чтобы подчеркнуть, насколько это важно, что-то, что Джунко ясно уловила, когда ее собственное лицо тоже стало немного более серьезным. Зная, что теперь ее сестра уделяет ей пристальное внимание, Монака продолжила: — А старшая сестренка знает секретный код нового мира? Джунко несколько раз смущенно моргнула, явно не ожидая такого вопроса, но как раз в тот момент, когда она задумчиво наморщила лоб, Масару громко застонал. — Да ладно, Монака, я знаю, что ты хочешь быть уверенным и всё такое, но почему ты спрашиваешь её об этом каждый раз, когда мы её видим? Боже, как же она ненавидела этого идиота. Сколько раз он задавал этот вопрос только для того, чтобы Котоко со вздохом прервала его? Ну, по крайней мере, еще один раз. — В сотый раз повторяю: это правило Монаки. Есть много людей, пытающихся скопировать стиль прелестный стиль Джунко, нам нужно быть осторожными, чтобы не позволить какому-то самозванцу обмануть нас. Он, в свою очередь, пристально посмотрел на неё с румянцем на лице, явно забыв этот факт ещё раз, так же как он забудет сразу после встречи ещё раз -Да. да знаю я! В конце концов, я лидер, так что, конечно же, я знаю все правила, которые мы установили. Я просто имел в виду, что это настоящая старшая сестра, потому что она позвонила на компьютер Монаки. Я имею в виду, кто ещё это может быть? Нагиса, который так устал быть мыслителем группы, снисходительно пожал плечами и сказал: -Котоко права, есть много самозванцев, которые пытаются выжать славу Джунко прямо сейчас, и это не первый раз, когда кто-то пытается взломать мейнфрейм Монаки, чтобы сделать это. Масару все еще не казался убежденным, когда он грубо скрестил руки на груди и сказал: -Ага! Когда же? -На прошлой неделе, — ответила Котоко вместо Нагисы, поддразнивая его своим тоном. -Ты не помнишь, потому что был слишком занят, пытаясь приклеить на дверь Джатаро. Поняв, что она его победила, Масару с ворчанием отвернулся, полностью игнорируя бормотание своей жертвы о том, каково это-быть покрытым клеем. -Когда я раздевался, то думал, что моя кожа вот-вот оторвется. Эй, это означало бы, что я буду носить костюм из кожи, когда я надену их обратно? Остальные откровенно проигнорировали его слова, более того, они привыкли не обращать внимания на то, что он сказал без раздумий. Но кто-то всё равно ему ответил. -Не совсем, это все равно была бы твоя кожа. Это будет просто кучка омертвевшей кожи, прилипшей к вашей одежде, пока ты её не почистишь. Монаке пришлось сделать паузу на это замечание их старшей сестры, странность этого заявления была чем-то таким, чего она не ожидала, поэтому это сбило её с толку на секунду, даже когда Джатаро сказал, что это имеет смысл. Это был еще один довод в пользу того, что Джунко, которую она называла мамой, была единственной, кто воспринимал зевки сбивающего с толка художника достаточно серьезно, чтобы придумать ответ. Она всегда принимала все слова Джатаро так серьезно, даже когда на самом деле не должна была, и неудивительно, что маленький мальчик думал о ней очень хорошо. Она была единственной, кто слушал его. И всё же это было совсем не то, что хотела услышать Монака. Откашлявшись, зеленоволосая девушка уже собиралась закатить истерику, чтобы все заткнулись и она услышала бы, как Джунко отвечает на её вопрос, заданный ранее, когда Джунко оборвала её: — Касательно пароля. Это один, один, ноль, три и семь, верно? Внешне Монака подбадривала свою старшую сестру простым: -Ура! Старшая сестра Джунко вспомнила! - Но внутри она испытала абсолютное облегчение. Это определенно был код мамы Джунко, единственный код, который старшая сестра Джунко никогда не сможет разгадать. Это требовало знания, которое старшая сестренка в ней совершенно не осознавала и не могла себе позволить. Монака сама точно не знала, откуда взялся этот код, но она знала, что мама всегда использовала этот код для всего, что считала важным, так что логично было бы сделать его этим паролем, чтобы идентифицировать её. Теперь, когда с этим было покончено, ей не нужно было доставлять Джунко еще больше проблем. — Так тебе что-нибудь нужно от Монаки, старшая сестра? — Ничего особенного, кроме того, что я снова вижу ваши улыбающиеся лица.- Мама Джунко солгала с милой улыбкой, которая без труда одурачила остальных, настолько простыми были их мысли, что они даже не заметили. - Но у меня был вопрос по поводу Монокумы. Монака моргнула, не ожидая этого. - А что хотела узнать старшая сестра? - Мне было интересно, можете ли вы вообще контролировать их за пределами академии. - Спросила Джунко с любопытством на лице. - У меня есть новая идея относительно будущего мотива, связанного с Монокумой, и хотя я могу отдавать им приказы без проблем отсюда, я хотела бы знать, не могли бы вы послать им какую-нибудь программу для меня. В конце концов, ты знаешь их лучше, чем я. Монака просияла от похвалы, в восторге от того, что старшая сестра доверила ей такое важное задание. Старшая сестра Джунко всё твердила и твердила о том, как важны для нее мотивы в убийственной игре, и недвусмысленно заявляла, что не доверяет никому, кроме самой себя, их организовывать. Единственный раз она сделала исключение, когда была абсолютно уверена, что не сможет сделать это сама. Итак, услышав, что она открыто просит Монаку о помощи, девушка преисполнилась чувства гордости, радости… И отчаяния. — Мне очень жаль, старшая сестра, но Монака не сможет сделать ничего подобного. - Зеленоволосая девочка надулась, скрестила руки на груди и отвернулась. — Монака уже пыталась это сделать, но та программистка установила брандмауэр вокруг школьного мейнфрейма. Магия Монаки супер сильна, но её магия не может сломать его, независимо от того, сколько Монака пыталась. И разве это не было самым возмутительным из всего, с чем пришлось столкнуться гениальному ребенку. Она взломала все правительственные файлы, системы безопасности и всевозможные сверхсекретные организации. Она проникла в самые надежные счета мировых лидеров по всему миру и обокрала их до нитки, не оставив и следа своего присутствия. Она даже взломала компьютерные системы Фонда Будущего, даже не вспотев. И всё же каким-то образом этой кроткой маленькой девочке, которая была вдвое младше её, удалось построить стену, которую Монака не могла даже поцарапать, как бы сильно она ни старалась - Значит, ты вообще не можешь влиять на Монокуму? — Спросила Джунко, почти оживившись, но Монака знала, что она разочарована в ней. Поэтому она быстро покачала головой и объяснила: — Монака может, но это требует, чтобы Монака послала Монокуму с кодом в здание, но у Монаки было бы много проблем, чтобы сделать это. — А, понятно.- Джунко выглядела разочарованной, без сомнения из-за неспособности Монаки помочь ей в её планах. Это заставило зеленоглазую девочку чувствовать себя ужасно, как будто она предала доверие своей любящей матери, провалив экзамен, который она знала, что должна была сдать. Это разбило сердце маленькой девочки, и она отвела взгляд, Чтобы не смотреть на выражение лица модницы. Она слышала, как другие дети пытаются подбодрить её, заставить чувствовать себя лучше, но в тот момент это был совершенно белый шум, в лучшем случае небольшое раздражение. Они не имели ни малейшего представления о том, как это огорчает её, когда она не оправдывает столь высоких ожиданий своей обожаемой Джунко, но она лишь немного оправдывала их по сравнению с ними. Масару был грубияном, Джатаро-чудаком, Котоко-лицемером, а Нагиса, несмотря на всю свою сообразительность, был самым инфантильным из них. Они не имели ни малейшего представления о том, что значит потерпеть неудачу в том, что действительно имело значение. Монака управляла компанией, она отвечала за сотни жизней, каждая из которых ничего для неё не значила, но она должна была убедиться, что они способны и готовы работать каждый день, пока она не найдет способ заменить их на более постоянной основе. Каждый из них требовал от неё напряжения, борьбы и выхода за свои пределы, чтобы продолжать функционировать, и неважно, как сильно она хотела бросить все это, вернуться к нормальной жизни ребенка, она заставляла себя продолжать толкать. Это было не для её отца, он дал ей возможность наблюдать, как она потерпит неудачу. Отделение робототехники составляло едва ли пять процентов от доходов корпорации Това, и даже если бы оно потерпело неудачу, он мог бы просто исправить всё, что она испортила, и списать это на то, что она пытается быть более важной, чем на самом деле. Правда, это была всего лишь гипотеза Джунко, но она была поддержана и другой Джунко, так что это должно было быть правдой. В конце концов, каждый раз, когда обе стороны Джунко соглашались на что-то, они всё же ошибались. Она делала эту работу, потому что Джунко тоже нуждалась в ней, она держала эту часть компании в строю, чтобы помочь планам своей приёмной старшей сестры. Ей было наплевать, гордится ли этим её отец или разочарован, он заботился только о своем общественном имидже. Джунко была другой, она любила Монаку, и она тоже любила её в свою очередь. Но сейчас она подвела того, на кого ей действительно было наплевать, и это причиняло ей боль больше, чем все остальное. Она ненавидела даже самую малость подводить Джунко, а теперь терпела неудачу из-за чего-то, что даже не могла контролировать. Как раз в тот момент, когда она собиралась оторваться от остальных и вернуться в свою комнату, мелодичный голос Джунко пронзил туман отчаяния, нависший над ней. — Все в порядке, милая, всё хорошо. Я понимаю. В этом нет ничего плохого, мне просто нужно немного изменить свои планы. Это совершенно нормально. Монака не была дурой, на каком-то уровне она могла видеть именно те манипуляции, которые Джунко пыталась применить к ней. Сладкий тон для её успокоения, использование ласкового слова, чтобы заставить её чувствовать себя счастливее, чтобы она лучше отвечала на тон, и диссоциация ответственности, используя слово «свой» вместо «наши», чтобы она не чувствовала, что это было в любом случае её проблемой. Но с другой стороны, она должна была признать, что это работает. А затем для неё всё усугубилось когда затем она сказала: - О, я хотела бы просто протянуть руку через этот экран и обнять вас всех. - Это была тактика обещания невозможного, чтобы заставить их чувствовать, что она действительно любит их и будет готова сделать невозможное ради них, что отлично сработало на других, если их трогательные выражения говорят о чём-либо. Даже она почувствовала себя счастливее, услышав это. А потом Масару открыл свой немытый рот. — Не беспокойся об этом, сестрёнка! Как только всё будет готово, нам больше никогда не придется беспокоиться о том, что эти глупые демоны снова разлучат нас. Остальные мгновенно напряглись при этом замечании, а сама Монака вполголоса проклинала его имя, когда Джунко бросила на него подозрительный взгляд. — Всё будет готово…? — спросила она, но по выражению глаз модницы они сразу поняли, что она требует ответа. Этот взгляд говорил о невыразимых ужасах, которые ожидали их, если они не скажут ей точно, что он имел в виду. Коллективная дрожь пробежала по их спинам, и даже Масару, казалось, уловил их надвигающуюся гибель, когда выражение его лица стало намного более напряженным в результате страха. Почти как один, остальные повернулись к своему назначенному лидеру для быстрого объяснения и алиби, Нагиса, который вернул их взгляды с невозмутимым выражением «Ты серьезно?», он не столько говорил, сколько провозглашал своим пристальным взглядом, не желая рисковать и расстраивать их старшую сестру. Всё, что они могли предложить в ответ, были их собственные умоляющие взгляды и умоляющие улыбки. Он вздохнул в ответ, его собственный повторяющийся опыт в этой ситуации позволил ему превратить этот вздох в тот, который выглядел так, как будто он пытался не расстраиваться из-за того, что сюрприз был разрушен, а не разочарованным, когда он снова повернулся к экрану. -Это должен был быть сюрприз для тебя, когда ты выйдешь, но я думаю, что тут уж ничего не поделаешь.- Он начал говорить разочарованным тоном, но все они видели, что это выглядело так словно на него наброситься тигр. -Мы работали над теми формами усыновления, которые ты пыталась получить в течение последних нескольких месяцев, которые позволят тебе взять нас в качестве своих детей, которые мы пытались получить одобрение в течение последних нескольких месяцев, и Монака, наконец, нашла адвоката, который смог сделать многое без твоего вмешательства. — Д-да, это была самая большая проблема, с которой мы постоянно сталкивались. - Джатаро взял инициативу своим медленным голосом, не нуждаясь в объяснении. -Они постоянно твердили нам, что тебе нужно присутствовать при подписании документов, что вам нужно иметь много денег, что вам нужно иметь собственный дом и всё такое. Это была настоящая морока. А еще почему они называют ребенка лошади и осла мулом? А почему не Лосем? Котоко быстро взяла инициативу, чтобы разговор больше не сходил с рельсов. — Итак, Монака пошла и нашла лучшего адвоката, который сделал бы большую часть работы на ваше имя и держал бы бумаги, пока вы не смогли бы выйти и подписать бумаги. Она даже пошла и использовала часть денег из своего банка, чтобы купить нам всем дом и грант от мерзких извращенцев в правительстве, которые дают вам деньги, чтобы помочь с нашим усыновлением. Кроме того, разве это не прелестно, что некоторые животные будут принимать детей других животных, когда они найдут их потерянными и одинокими? Монака быстро взял бразды правления, прежде чем она смогла перерасти в столь же бессмысленную дискуссию, как и у Джатаро. -Всё, что осталось, это передать отцу Монаки и старшей сестре Джунко подписать документы, и мы можем стать настоящей семьёй. И тогда старшая сестрёнка Джунко станет мамой Джунко; лучшей матерью в мире! И ничего похожего на плохих матерей. Но самое приятное было то, что это не было настоящей ложью. Они действительно сделали всё это, и каждый кусочек этого был правдой, единственными вещами, которые были своего рода ложью, был тот факт, что они действительно подписали документы, дату, когда они планировали объявить об этом, и что они не использовали только адвоката, чтобы сделать все это возможным. Ее отец был не единственным, кто мог использовать их деньги, чтобы сделать так, что они не должны были быть юридически в состоянии в конце концов. Но это была их попытка отвлечь свою старшую сестру от промаха Масару и сосредоточиться на чём-то несвязанном. Эта новость лишила её дара речи, выражение её лица постоянно менялось от шокированного, счастливого, испуганного, взволнованного и расстроенного. Все эмоции, которые ожидала увидеть Монака, промелькнули на лице их будущей матери. Она должна была похвалить Нагису за его быстрое мышление. Правда, они планировали объявить об этом, когда день рождения Джунко прокатится в этом году, если её убийственная игра займёт так много времени, так как они знали, что это был ее самый ненавистный день года. Даже другая ее часть ненавидела его, хотя и по другим причинам. Они все хотели сделать что-нибудь, чтобы она почувствовала себя хоть немного счастливее в такой важный день. Но, увидев выражение ее лица в этот момент, он почувствовал легкое разочарование, сказав ей, что рано уходить, как туман на ветру. -Я…я… я не знаю, что сказать.- Призналась Джунко, и Монака не смогла бы остановить трепет, который она почувствовала, наконец-то шокировав однажды возникшую мысль о том, что её невозможно удивить. Как легко было рыжеволосой блондинке понять всё в одно мгновение, именно этот момент, как знала Монака, будет храниться в течение многих лет для неё и других Воинов надежды. — Ты не обязана ничего говорить.- Масару сказал Джунко, выпятив грудь в незаслуженной гордости, когда он потёр область под носом, как тот персонаж манги, который ему действительно нравился. -Как лидер воинов надежды, я уже могу сказать, насколько ты взволнована. Держу пари, ты не можешь дождаться, когда выйдешь из этой душной, скучной школы, чтобы потусоваться с нами! -Да…да, я не могу…ждать.- Джунко заявила, что пыталась обработать информацию, которую ей дали. Тем не менее, последнее слово её заявления было произнесено с видом понимания и подозрения, когда она повернулась, чтобы посмотреть на голубоглазого мальчика. Всегда взволнованный, чтобы похвастаться собой, и совершенно неспособный сказать, когда кто-то использует это свойство, чтобы нагло изменить тему, он выпятил грудь ещё сильнее и объяснил. — Ага! Я супер удивительный лидер, который объединяет Воинов надежды. Я использовал свои удивительные навыки, чтобы подняться на вершину, чтобы претендовать на этот титул как Герой и потому, что тот, кто будет храбро стоять на передовой, как настоящий лидер должен; не так, как те глупые взрослые, которые прячутся в тылу и заставляют других делать работу за них. Довольно круто, правда? -Ты ведь победил их в Камень-Ножницы-Бумага, не так ли? — Джунко невозмутимо отреагировала на его преувеличения и эффективно сняла ветер с его парусов, оставив его заикающимся и краснеющим. У Монаки было такое чувство, что если бы кто-то из его товарищей-воинов сделал это, он бы ныл, но Джунко была из тех, с кем он никогда не мог бы так поступить, потому что знал, как сильно их старшая сестра ненавидит, когда люди хнычут. -Да.- Пробормотал он, наклонив голову, и начал возиться с наушниками, смущенный тем, что его прервали. Его щеки тоже слегка покраснели, когда он отказался смотреть Джунко в глаза. Она в свою очередь вздохнула и задумчиво приложила руку к щеке. -И все же, в конце концов, ты стал лидером, так что у меня нет причин жаловаться. Но ты уверен, что готов к такой должности? В конце концов, это большая ответственность.- Её тон был полон беспокойства за него, и это явно выбило спортивного парня из его игры. Он даже не успел ответить, прежде чем она продолжила: — Ты хоть знаешь, что такое лидер? -Да, конечно, я знаю.- Ответил Масару, но бравада, которую он обычно носил, заметно отсутствовала в его голосе. -Они говорят людям, что делать, и их действительно любят и уважают, и им не нужно ничего бояться, потому что у них есть всеобщая поддержка. -Да, но это только часть. Ты будешь не только отвечать за всё, но и отвечать за всех остальных. Если что-то случится, то именно ты будешь виноват; даже если ты не были ответствен. Как лидер, это означает, что ты в основном должны быть старшим братом группы.- Выражение лица Джунко слегка изменилось, и на её заботливом лице появилась легкая улыбка. -Ты ведь понимаешь, что это значит? -Н-нет, а что? — Спросил Масару, и улыбка на ее лице стала еще шире, когда он поднял голову и посмотрел на нее. -Это значит, что ты станешь всеобщим защитником, их опекуном, и тебе придется быть готовым помочь им в решении их проблем. Тебе нужно будет поставить всех впереди себя и быть их путеводной звездой, ведущей своим примером, чтобы убедиться, что им всегда будет с кем поговорить. Всё в тебе будет для других, твоя сила будет их силой, пока они не будут достаточно сильны, чтобы действовать самостоятельно, ты будешь их щитом, пока они не смогут защитить себя, и ты будешь их мечом, пока они не смогут сражаться за себя. Как ты думаешь, они смогут это сделать? На Монаку Джунко снова произвела впечатление. С тех пор как эта улыбка появилась на лице модницы, Масару медленно оживился, становясь всё более и более ошеломленным, когда она продолжила. Монака не могла припомнить, когда в последний раз видела рыжеволосого человека, охваченного таким благоговейным страхом, что он не мог даже говорить, а его челюсть безвольно отвисла, когда тяжесть титула наконец-то обрушилась на него. Она заметила тень сомнения в глубине его глаз, задаваясь вопросом, есть ли у него то, что нужно для удержания такого важного положения, как меч и щит Воинов надежды, задаваясь вопросом, Может ли он сделать все это со своими собственными слабостями, отягощающими его. Потом Дзюнко спросила его об этом, и, несмотря на всепоглощающий страх, который он, без сомнения, испытывал, он проглотил свой растущий страх и заговорил так ясно, как только мог. — Д-Да, я думаю, что да. Могу…я знаю, что могу это сделать! Я буду всеобщим героем, ты будешь мной гордиться! — Он говорил с такой убежденностью, что она почти поверила ему на мгновение, но Монака видела, как дрожат его руки и пот выступает на лбу, и это доказывало, что он лжет-как самому себе, так и Джунко. Джунко, несомненно, тоже это заметила, но явно не собиралась комментировать, поэтому Монака решила, что и она тоже не станет этого делать. — Я знаю, что ты это сделаешь, потому что тебя поддержат и все остальные воины. Это замечание было совершенно неожиданным, и никто из них не смог сформировать должного ответа, кроме традиционного «А» и «что». Джунко начала снова. -Ну что ж, вы всё-таки воины надежды. Это означает, что вы-команда, целое подразделение, и вы должны работать вместе. Позвольте мне спросить вас кое о чем. Если он лидер, то кто же второй в команде? -Э — э, Это был бы… это я, Джунко.- Признался Нагиса, на мгновение запнувшись на своих словах от столь внезапного вызова. Джунко не сделала ничего, чтобы наказать его за ошибку, вместо этого улыбнувшись в его сторону. -Я так поняла, что ты самый уравновешенный из всех, кого я слышал. Тем не менее, твои обязанности так же важны, как и Масару. В то время как его работа, если защитить всех, кого он может, будут времена, когда он не сможет добраться до всех, так что как самый умный, твоя работа заключается в разработке стратегии и планировании всего. Будут времена, когда другие будут бороться, и времена, когда враг придет на вас со всем, что у него есть, стремясь сокрушить вас. Поэтому, когда они это сделают, это твоя обязанность, чтобы работать с лидером, чтобы перехитрить и одолеть его. Мальчики задумчиво посмотрели друг на друга, и их взгляды ясно говорили о том, как им не нравится идея совместной работы, но Джунко все равно продолжала: -Я знаю, что вы не всегда сходитесь во взглядах, но ради общего будущего вы должны быть готовы работать вместе, даже если вам это не нравится. Я не прошу вас соглашаться на все, но постарайтесь слушать друг друга, чтобы придумать лучшие планы, хорошо? Оба с неохотой согласились. Они были разными людьми и очень редко соглашались. Даже когда это происходило, они собачились друг с другом. Монака едва сдерживалась от смеха при мысли, что они обьединяться. А затем следующие слова Джунко едва не вывели её из колеи. — Конечно же о Котоко, Джатаро и Монаке забывать нельзя. Они твои сопартийцы, вследствии этого, они также важны. Двое мальчиков были в ступоре, а остальные застыли в удивлени. — Неужели? — Спросила Котоко вместе с тремя мальчиками, но она продолжала уже без них. -Я имею в виду, я не могу поверить, что ты включишь меня и Монаку в это, потому что мы обе прелестны, а девочки, как правило, намного умнее мальчиков. Она намеренно проигнорировала оскорблённые взгляды, которые мальчики дали ей на это замечание. -Но почему ты включаешь в это дело вонючего старого Джатаро? Кроме своих картин и скульптур, он ничего не стоит. Монаке пришлось вонзить ногти в бедро, чтобы не рассмеяться при виде расстроенного лица мальчика в маске от словесной порки, которую он только что получил, и гнетущего бормотания, в которое он впал, бормоча что-то о том, можно ли превратить себя в картину, не потеряв при этом всех частей своего тела. Печальный мешок действительно должен был привыкнуть к таким комментариям в любом случае, это не было похоже на то, что это был первый раз, когда они оскорбляли и унижали его в конце концов. И даже те из них, кто этого не делал, по-прежнему игнорировали или перебивали его регулярно. Действительно, Котоко была права, он был бессмысленным. Так почему же Джунко сейчас бросает на них такой разочарованный взгляд? — Котоко, позволь мне спросить тебя кое о чём.- Сказала Джунко тоном, который звучал добродушно, но нёс в себе смертельно острую грань, что даже у Монаки было такое чувство, что её жизнь требовала от нее молчания…или чего-то ещё. -Ты знаешь, что самое важное во всех моих планах и почему никто не смог меня остановить? Котоко не смогла ответить, так как выражение лица Джунко представляло смесь злости и досады. Вполне понятно, что Джунко никогда раньше не смотрела на них так свирепо, по крайней мере, сейчас. Но Джунко была терпелива и ждала её ответа; Это нужно было обдумать. Розовощёкая девушка повернулась, надеясь на ответ, но ни один из них не мог предоставить, которая заставила её обернуться и заикаться о своей лучшей догадке. -Э-э, это потому что ты…ты, эм. Это… потому что ты супер-пупер умная? А-а потому что взрослые-полные идиоты? - Она старалась изо всех сил, но по её лицу было ясно, что она никогда даже не думала об этом. Для них Джунко была совершенным существом, безупречным. — Ты не ошибаешься, Котоко. - Джунко начала с своего рода подтверждения, однако, большинство моих лучших работ связано с моим творчеством и воображением. Любой старый хрен может ударить человека ножом и обвинить в этом кого-то другого, но они могут быть пойманы, потому что они не думают обо всём, что нужно для скрытия фактов. Любой может взять игру и в конечном итоге освоить каждую стратегию, которую он может придумать, но без творческого ума, игра просто становится такой же скучной и предсказуемой, как и человек. Это требует творческого ума, который думает нестандартно, чтобы выиграть что-то важное в жизни, чтобы думать так, как никто никогда не сможет в пылу момента. Мастер будет стараться изо всех сил, чтобы сделать преступление настолько запутанным, что только Шерлок Холмс может иметь отдаленный шанс выяснить это. Без творчества такие игры, даже не существовали бы. И если бы у меня не было такого богатого воображения, у меня никогда не было бы и тени шанса спасти вас всех от этих демонов. Она махнула рукой в сторону ошеломленного Джатаро рядом, в то время как остальные слегка съёжились от воспоминаний о своих очень бывших родителях. -Может быть, он и не так красноречив, как вы все, но он с лихвой компенсирует это дикими идеями, о которых никто другой не смог бы подумать. Вот почему он тоже является частью этого. Всякий раз, когда другие двое не могут перехитрить врага и не могут быть сильнее, чем они, именно Джатаро более творческий, чем они. Придумывает планы, которые демон никогда не будет рассматривать, подтасует карты, предвидит всевозможные обстоятельства, о которых они когда-либо думали. Вот почему он здесь, чтобы помочь вам, хотите вы этого или нет. Ни у кого из них не было ответа на это. Они всегда просто предполагали, что их любимая Джунко взяла с собой Джатаро только из жалости, даже каприз был бы более вероятен, чем идея, что это было потому, что она думала, что он может что-то предложить группе. Поэтому, когда это ожидание было разбито вдребезги, как и все другие, которые были сняты сегодня и полностью закрыты, это оставило их всех безмолвными. Даже тот самый человек, о котором они говорили, замолчал благодаря поддержке их старшей сестры. Монака видела, что глаза Джатаро даже начали наполняться слезами благодарности за то, что ему было дано так много доброты сразу, он был не в состоянии переварить все это и в результате заплакал. Но теперь, когда это было сказано, Монака поняла, о чем говорит Джунко. В прошлом было несколько случаев, когда в голову Джатаро приходили порой…интересные идеи. Именно он сказал Джунко, что они никак не смогут безопасно поймать своих родителей на месте преступления, и тогда она пришла с фотоаппаратами-бабочками в ответ. А еще один из его зевков помог ей придумать план, который снова сведет их вместе с их драгоценной Джунко, где бы она ни была. Она просто списала это на свой собственный план, потому что это было от его зевка, который он сформировал, и он почти никогда не помнил их в любом случае. Может быть, в нём было что-то ещё, о чём она сначала подумала. Но с этим придется подождать, потому что Джунко еще не закончила. — Котоко, ты боец, та самая линия, на которую другие будут рассчитывать, когда что-то пойдет не так. Ты также самая скрытная и можешь найти пути в места, которые никто не может найти. Ты мастер на все руки, на кого можно положиться в критической ситуации, и самая искусная в хитрости, чтобы одурачить даже самых хитрых демонов. Ты также лучше всех разбираешся в людях и находишь, что сказать, чтобы обмануть их доверие к вам. Когда приходит время для выяснения того, как кто-то думает, есть немного, что они могли бы когда-либо сделать лучшую работу, чем вы. Не говоря уже о том, что ты прелестна Котоко густо покраснела от комплиментов и крутилась на каблуках, сцепив пальцы за спиной. Счастливая улыбка промелькнула на её лице, когда Монака начала думать, можно ли было сделать что-нибудь, чтобы отнять её в этот момент. И все же ей почти хотелось попробовать. Однако она быстро подавила это желание, так как Джунко оставила самое лучшее напоследок. С усмешкой, соперничающей с усмешкой Гринча, модная дива повернулась к Монаке со словами похвалы. — Наконец, Монака, возможно, не сможет бороться сама, но я думаю, что мы все согласны с тем, что она является костяком всей группы. Она не даёт вам, ребята, убивать друг друга на регулярной основе, и является единственным человеком, ответственным за ваши финансы. Без неё Воины надежды никогда не имели бы ни единого шанса выстоять против злобных демонов, поджидающих вас там, чтобы снова и снова причинять вам боль. Она-сердце, которое поддерживает вас всех, когда я не могу быть там, так что не забывайте об этом. Монака просияла, когда все остальные закивали в знак согласия с утверждениями их старшей сестры, но ни один из них не смог и не захотел возразить. Они все были здесь из-за нее, даже если Джунко сбила их с ног и спасла там, где не смогла Монака. Самый маленький Това был тем, кто начал все это, и был тем, кто держал его вместе под одним объединенным знаменем. -Вы все-Воины надежды, Защитники детей от демонов в этом мире. Ваши силы исходят друг от друга, так же как и от вас самих. Я не прошу вас о совершенстве или о том, чтобы вы слепо соглашались со всем, что говорят другие, но я хочу, чтобы вы никогда не забывали принимать друг друга и работать вместе, чтобы выявить лучшее в другом. Помните это, потому что когда я выйду, мы будем семьей, и семья останется вместе, встанет на защиту друг друга и будет сражаться вместе. Вы можете мне это обещать? Все Воины надежды согласно кивнули, хотя Масару фактически прокричал своё согласие, чтобы они все услышали. Даже Монака кивнула в ответ, хотя они с Джунко прекрасно знали, что на самом деле она ничего такого не имела в виду. Тем не менее, она знала, что для нее будет лучше всего играть вместе с другими, чтобы держать их счастливыми, поэтому с отработанной легкостью она проглотила свое отвращение и заявила самым милым тоном, на который только была способна: -Конечно старшая сестра Джунко! Монака обещает, что мы всегда будем ладить! Джунко была далеко не убеждена, даже когда все они произнесли слова согласия, но прежде чем она успела что-то сказать, её внимание внезапно привлекло что-то за кадром, и это заставило её нахмуриться. Монака слышала сердитое бормотание модницы, звучавшее примерно так: - О, и чего же хочет этот придурок? - Прежде чем она снова повернулась к экрану, морщась от боли. — Мне очень жаль, ребята, но я должна идти. Работа зовёт. - Дети разочарованно заскулили, не желая больше разлучаться со своей старшей сестрой, но она не собиралась этого делать. — Ну-ну. Ничего подобного. Я уже дала вам, ребята, гораздо больше времени, чем следовало бы, и если я сейчас не уйду, то мы все можем оказаться в опасности. Остальные неохотно закивали, понимая, что она права, но они не хотели с ней соглашаться. И все же это не помешало Джатаро спросить ее: -Ты скоро позвонишь нам снова? -Посмотрим. Хотя, возможно, это будет не так скоро.- Сказала Джунко с разочарованием в голосе, и Монака легко могла сказать, что это было потому, что у неё не будет времени сделать это в ближайшем будущем, и это заставило зеленоволосую девушку чувствовать себя грустно. Она действительно наслаждалась этим временем с ней, даже если она делила его с другими. К сожалению, этот звонок закончился. С произнесенным прощанием, за которым последовало «Я люблю тебя.» Дзюнко оборвала связь, оставив их смотреть на самих себя в затемнённом экране. Они немного помолчали, когда Монака потянулся вперед, чтобы повернуть монитор, и осталась в этом молчании некоторое время, чтобы обдумать всё, что произошло. Время от времени один из них бросал взгляд на другого, обдумывая слова, сказанные о том, на кого они смотрели, прежде чем снова удрученно уставиться на пустой экран. Одна мысль, к которой они постоянно возвращались, хотя, с другими или без них, зная, что это было для дебатов, была неожиданностью, что Джунко даже позвонила им в первую очередь. Они только-только начали верить, что никогда больше не увидят её, если не считать её выступлений по телевизору, и только-только начали принимать это. Ей было больно, так безбожно думать, что она могла бросить их, чтобы играть в убийственную игру, но это делало её счастливой, поэтому они позволили ей пройти через это. Они были готовы ради неё забыть о своем счастье. Но это подняло вопрос: -Почему сейчас? Остальные уставились на Нагису, но он не обратил внимание на них. -Почему Джунко позвонила нам сейчас, она ведь говорила что не сможет? У неё и без того было мало времени, а тут ещё и убийственная игра. Поэтому почему сейчас? У них не было ответов для него, у них вообще не было идей. Джунко всегда была непонятным человеком, даже они, Воины надежды, которые знали её лучше всех, иногда не понимали её методов или мотивов; на самом деле, большую часть времени. Она была озадачена, даже сбита с толку. Она была из тех, кто разрушает ожидания везде, где только может, и постоянно переворачивает идеи наизнанку. Она разрушала планы по прихоти, всегда во имя сохранения развлечения. Они даже не пытались понять её, даже Монака не могла надеяться на это. Но ещё до того, как они попытаются придумать хоть какую-то причину… — Хе-хе-хе. Очень раздражающий голос прорезал тишину, как стрела в воздухе, и заставил все детские лица впасть в раздражение. Как один, они повернулись, чтобы посмотреть на единственный угол комнаты, который не был освещен, и уставились на фигуру, ковыляющую вокруг, и разочарованно посмотрели на источник этого смеха, когда оно вышло на свет. Оно шло на мягких ногах, которые слегка шлёпали с мягким звуком, тело разделено по центру на две половины, одна из которых тёмно-серая, а вторая — чёрная. Каждый шаг ещё больше подчеркивался толстой золотой цепью, одной лапой оно поправило тёмно-серую фетровую шляпу с красно-белым пером на ней. У него золотые зубы, в которых оно держит сигару, а другой лапой принялся стряхивать пепел с неё, которую держал зубами, когда изо рта вырвалось кольцо дыма. На правом глазу надета повязка с узором в виде сердца, также он носит чёрный галстук. Оно смотрело на детей рубиново-красным неровным левым глазом. -Чё вы там гаварите, дарагие вы маи. Чё. Вы. Там гаварите.