Славные похождения Кори Тейлора и его второе "я"

Сначала у меня отлично получалось не вспоминать о том, что сегодня было. Я ведь был за рулём и заставил себя думать только о дороге.        Но по возвращении в Сан-Франциско облегчение закончилось. Я вспоминал ночную вакхканалию против своей воли.        То, что я отымел мужика, было не самым ужасным.        Ужасней всего было то, что мои опасения оправдались: я не мог себя контролировать, какая-то другая сила брала надо мной верх.        Я мысленно вернулся к действительности. "Итак, я снова один, до четверга не предвидится никакого спасения от себя самого, а ведь сегодня только понедельник."        Отсиживаться в номере было бы смертельно тоскливо. Я отправился в бар, там хотя бы можно посмотреть на счастливых людей.        В заведении было столпотворение. Правда, счастливых людей я не заметил. Был шум и пьяный смех. Стоял острый горьковатый запах поддельного веселья. Счастливые люди были где угодно, только не здесь.        Нашёлся столик, за которым в одиночестве пил какой-то мужик.        – Тут свободно? – поинтересовался я.        Он поднял на меня хмурую как грозовая туча физиономию и прохрипел:        – Считай, что несвободно, пацан.        Я с тупым удивлением уставился в его серо-голубые несчастные глаза.        – Дж-Джеймс Хэтфилд?        – К-Кори Тейлор? – передразнил он меня. – Катись-ка отсюда, я хочу бухать молча.        Я в нерешительности продолжал стоять. Слабо улыбнулся:        – Тоже пришли сюда, чтобы не быть в одиночестве?        Он опять посмотрел на меня, но уже более мирно:        – Вижу, мы оба сегодня не в духе... Ладно, садись. Но я не особо настроен разговаривать.        Мы сидели друг напротив друга и молчали. Только изредка опускали замечания о том, что видели.        – Вон к дамочке пристают.        – Непохоже, что ей это нравится.        – Да уж.        – Кажется, этот челик сейчас задерёт бармена.        – Надеюсь, бармен его в итоге уделает.        Я осушил стопку, другую... Мало что поменялось.        Девушка, которую мы увидели, всё ещё сражалась с кавалерами – пререкалась с ними, бросала яростные взгляды. Мужики не осмеливались в открытую применять силу.        "Она не выглядит как путана," – размышлял я, созерцая происходящее как сценку спектакля. Девушка резко встала из-за столика и пошла к выходу.        "А вот это она зря."        Мужики повскакивали со своих мест и побежали туда же. Я больше не мог оставаться просто зрителем.        – Минуту, – кинул я Хэтфилду и стал протискиваться к выходу. Передо мной маячили спины кавалеров.        Изрядно толкаясь и сквернословя, я вышел на улицу.        – Отстань! – кричала девушка, пытаясь высвободить руку.        Я врезал тому, кто её держал, оттолкнул второго. Первый оказался быстрее и напористее, поэтому вмазал мне. Второй, струсив, глазел на меня и своего кореша. Первый потерпел поражение, и они свалили.        Девушка облегчённо выдохнула. Я повернулся к ней – русые пряди, острый подбородок и серые кукольные глаза.        Она ударила меня по щеке.        – Ай!        – Я тебя видела! Ты несколько минут пялился, как они ко мне пристают! Почему раньше не вмешался?        – Да, наверное, это было немного... бестактно, – признал я.        – Ладно... – девушка опустила глаза. – Извини. Я просто нервничала, поэтому ударила.        – Ничего. Главное – опасность миновала.        – Ты преподал им урок? – с азартом спросил появившийся Хэтфилд. – Уважаю.        – Итак, я в некотором роде тебя спас... – с улыбкой начал я, обращаясь к даме. – Может, нам следует как-нибудь потом встретиться?        – Возможно, – кивнула она. – Я собиралась в этот же бар послезавтра. Где-то в 8 часов.        – Прекрасно. Как тебя зовут?        – Джейн.        – Я Кори, музыкант. Это Джеймс, он из Металлики.        – Здрасьте, – кивнул Хэтфилд.        На лице Джейн выразилось недоверие.        – Честно говорю! – заверил её я.        Джейн сказала, что ей пора. Мы попрощались, и я остался с Хэтфилдом.        – У тебя, однако, намечается свидание, – добродушно произнёс Джеймс. – Кто знает, может, скоро в нашей жизни будет поменьше дерьма.        Я задумчиво сказал:        – Даже самым худшим людям на свете иногда подворачивается удача.