Шанс на будущее

      Я лежала на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны, и смотрела в потолок, задумчиво пересчитывая количество плиток. На меня упала тень, а после в поле зрения появилась голова Якоба, который склонился надо мной.       – Прошу прощения, вероятно, я немного увлекся. Вы в порядке, Лерия? – он выглядел несколько обеспокоенным.       И неудивительно, учитывая, что он меня отправил в чистый нокаут пару секунд назад. До сих пор в ушах звенит от его удара. Я вяло подняла руку, показывая большой палец.       – Все в порядке. Это же спарринг, – я позволила руке упасть обратно на пол, – сейчас, еще минутку, и я встану.       – Не торопитесь, – судя по звуку, он отошел в сторону и сам присел, отдыхая.       Якоб Лессио. Один из двенадцати Спригганов. Высокий, немолодой мужчина с залысинами на лбу, крупным удлиненным подбородком с щетиной, ярко очерченными скулами, маленьким ртом и глазами, которые вечно были с черными кругами и мешками. Если описывать его внешность очень коротко, то он безумно похож на французского актера Жана Рено, только с кавказскими корнями. Не знаю почему, но именно такая ассоциация у меня возникала при взгляде на него. На лбу у него была татуировка черепа, что вообще добавляло хохме ситуации. Говоря о характере, то серьезный, флегматичный и лояльный ко всему мужчина. Он являлся мастером рукопашного боя, и он прекрасно знал об этом, но не кичился и не бахвалился. Мне-то в принципе было по барабану, что он из себя представляет как человек, но как педагог, он мне очень и очень нравился. Я ожидала худшего, когда узнала, что именно он будет моим тренером.       Реальность оказалась не столь плачевной, как я предполагала. Первые наши занятия были направлены на выяснение моего нынешнего состояния тела и уровня подготовки. Что ни говори, а обучать ему придется меня не с нуля, какие-то азы мне известны и отработаны, не зря я столько времени спарринговала с Локи и Козерогом. Но ему нужно было оценить этот уровень, чтобы выстроить дальнейший план занятий. Как только мы определились с этим вопросом, дальше уже шли тренировки. Укрепление всех групп мышц, упражнения на развитие скорости реакции, постановка ударов, стойки, захваты. Да, я знакома была с какими-то моментами, но учитывая, что из-за смены тела у меня вся координация полетела в тартарары, приходилось заново привыкать к собственному центру тяжести, заново учиться ставить удар, так как я плохо чувствовала свое тело.       Он учил меня всему поэтапно. Рукопашный бой имеет несколько фаз. Первое, это сближение с противником. Кажется, что все очень просто: чего тут думать, возьми и подойти к нему. Но нет, тут есть свои секреты и уловки. Противник же не будет терпеливо стоять на месте и ждать, когда ты подойдешь. Следующая фаза, это попытка свалить противника за землю или сбивание. Учитывая мой куриный вес, это представляло собой некоторую сложность. Не все приемы мне подходили. Я, как девушка, все-таки намного слабее большинства мужчин. Пойти на таран и просто сбить человека массой своего тела и мышц не получится. Тут тоже было необходимо знать куда бить и как. Подсечки, болевые захваты, использование тела противника против него самого. Суть данной фазы заключалась в том, чтобы максимально обезвредить противника, лишить его возможности выгодной позиции и попытки сопротивление. И в то же время занять удобную позицию лично для себя. Третья фаза – добивание. Не имеет смысла объяснять, что обычно тут происходит.       Он учил меня как наносить удары из любого положения. Как избегать ударов противника. Как занимать удобную позицию, используя окружающий мир и обстановку. Как выходить из захватов и минимизировать урон. Учил, как предвидеть дальнейшие действия противника, просчитывать его ходы. Экономить силы и энергию. Объяснял, что не всегда сильные удары выгодны. Иногда стоит наносить серию быстрых, но легких ударов. Это дезориентирует противника и мешает ему самому проводить атаку, выматывая. Он учил куда бить. Тут я большую часть, и сама знала, так как изучала анатомию тела и слабые точки. Но он позволял все это опробовать на себе. И учил бить из любого положения по ним. Это огромный опыт для меня. Так что, как педагог, он был прекрасен. Учиться у него, действительно, дорогого стоило.       Чтобы мои удары были весомее, я использовала тактику Локи, направляя магию в свои конечности и концентрируя их в точках соприкосновения, что значительно повышало урон. Магия в подобном случае работала как утяжелитель и усилитель. Но все равно против серьезных и опытных противников это не всегда срабатывало. Поэтому часть тренировок у нас шла на улучшение ловкости и скорости, что тоже было мне знакомо.       Внетренировочные отношения у нас с Якобом сложились довольно неплохие. Как у учителя и ученика. Я уважала его, он уважал меня, на этом, пожалуй, все. С Димарией Йестой у нас была похожая ситуация, но в другом контексте. Наши с ней занятия начались после того, как я окончательно пришла в форму и была готова перейти к занятиям с холодным оружием.       Димария. Довольно молодая девушка с короткой стрижкой светло-русых волос, зачесанных назад, но все равно пребывающих в небольшом хаосе. Очень колкая на язык, из-за чего моя гордость раз за разом страдала во время наших тренировок. Серьезно, проигрывать ей в спарринге было не так обидно, как выслушивать ее издевки на тему того, что я двигаюсь как корова на льду, и что в моих руках будет выглядеть кухонных нож, а не клинки. Что за шовинизм от девушки? Каюсь, один раз не выдержала, принесла кухонный нож на занятие, и когда она в очередной раз проехалась на эту тему, просто швырнула в нее этот нож. О, наши словесные пикировки были порой горячее самих тренировок, но в целом, занятия тоже проходили достаточно неплохо. Чем-то ее манера преподавания напоминала Эльзину. Хочешь выжить – учись сражаться. Но тут все было намного лучше и проще, чем с Якобом. Опять же, у меня был уже опыт. Сейчас я просто восстанавливалась, а не училась заново, и это было проще.       Самое интересное, лично для меня, была работа с Августом, моим, теперь уже, братом. Да, странно называть старика братом, но как я уже сказала, семейка у нас была не совсем типичная и нормальная. Август по прозвищу Царь Магии и Бедствие. Первое прозвище он получил в следствие того, что знает и умеет использовать огромное количество различных видов Магии со всего мира, второе же, из-за его ужасающей силы. И пусть никто не обманывается его седыми волосами и бородой, этот старичок даст фору множеству молодых волшебников. Очень умен, очень опытен, очень силен. В нашу первую встречу я сидела и ждала его в тренировочном зале, придя немного раньше заявленного срока. Тело немного побаливало после тренировки с Якобом, поэтому я занималась комплексом упражнений на разогрев и растяжку мышц. Его присутствие я заметила не сразу, а когда заметила, решила не показывать этого, позволяя наблюдать за собой. Закончив с разминкой, я повернулась в его сторону.       Высокий, худощавый старик с длинными седыми волосами и довольно длинной тонкой седой бородой. У него были черные глаза, совсем как у Зерефа. Кожа была покрыта глубокими морщинами, но несмотря на это от него исходила ужасающая сила, именно по ней я и определила его присутствие. Он был одет в длинную мантию светло-серого цвета, подпоясанную фиолетовым плетенным поясом. На ногах удобные черные сапоги. Он стоял около входа, опираясь на посох и наблюдая за мной одними глазами. Взгляд у него был очень ясный и живой. Заметив, что я раскрыла его присутствие, он принялся идти в мою сторону.       – Доброго времени суток, девушка. Позвольте представиться, Август, – он остановился в нескольких шагах от меня и склонился в вежливом и уважительном поклоне.       – Лерия, очень приятно познакомиться. Рассчитываю на вас, – я присела в реверансе, также высказывая ему уважение.       – Судя по реверансу вы из Фиора? – полюбопытствовал он.       Он был обладателем глубокого голоса с легкой хрипотцой и практически неслышным старческим дребезжанием. Сильный голос, приятный.       – Можно на «ты», а то я себя неловко чувствую. И да, вы угадали. Не знала, что реверансы в этой стране отличаются от реверансов в Фиоре, – склонила голову на бок.       – Прошу тогда тоже обращаться ко мне на «ты». Так будет удобнее для нашего общения. Женщины в Арболесе выражают свое уважение также как и мужчины с помощью определенного поклона.       – О, вот как. Буду знать, – округлила я глаза.       – Император попросил меня обучить тебя Магии, Лерия. Могу ли я узнать, что именно тебя интересует? – он провел ладонью, приглашая присесть.       Я села прямо на пол, скрещивая ноги по-турецки. Август сел напротив в зеркальной позе, отложив свой посох в сторону.       – Меня много что интересует. Магия Стихий как минимум. Зереф сказал, что мне подойдет Магия Воды. Еще я думала о Магии Света и Магии Рассеивания.       – А что ты умеешь?       – Вообще, я Заклинатель Звездных Духов, но у меня нет Ключей, а значит и этой Магии. Но я умею использовать Джутсу Шики и Магию Небесный Тел, – не видела смысла скрывать.       – Хорошее волшебство. Сильное, – кивнул Август, – думаю, с этим можно работать. Предлагаю провести для начала спарринг. Я не буду тебя атаковать, только защищаться. Ты можешь использовать против меня любое волшебство. Покажи, на что способна.       Я встрепенусь и кивнула, поднимаясь на ноги. Конечно, в том спарринге я не использовала все заклинания, переживая за то, что могу разрушить дворец. Ту же самую Сему и Колесницу в замкнутом пространстве не применишь, но в остальном я разошлась по полной, наслаждаясь вновь ощущением магии, текущей в моем теле, радуясь, что не лишилась возможности магичить. Что ни говори, а для меня до сих пор это было огромным чудом, без которого я уже не могла представить свою жизнь. Когда Август определил, что я из себя представляю как волшебник, он начал обучение.       – Магия Воды, – рассказывал он мне, – очень многогранна. Вода – очень пластичная и податливая стихия, которая способна принимать любую форму, задуманную волшебником. Она также хороша в сочетании с другими типами Магии, что повышает ее полезность в бою. Есть огромное количество Заклинаний, связанных с водой, но они лишь являются базисными и опорными. Они, конечно, универсальны и прекрасно срабатывают сами по себе, но не стоит ограничиваться лишь этим. Все лишь в твоих руках. Какой ты ее представишь и задумаешь – такой она и будет. Пробуй, экспериментируй, создавай что-то новое, используй все свойства воды, и ты раскроешь истинную силу этой стихии.       Как он и обещал, он помог мне освоить базисное управление. Показал множество заклинаний, из которых я брала те, которые мне подходили и были удобны в использовании. Он показывал многогранность этой Магии. Другие стихии мы тоже разбирали, но, как и предсказал Зереф, наиболее уверенно я чувствовала себя с водой.       – Магия Света очень капризна и требует множество условий, чтобы не быть проблемой для самого волшебника и его союзников. Стоит учитывать, что она воздействует на всех, кто находится рядом. Если ты хочешь ослепить противника, стоит учитывать, что ты также можешь ослепить и союзников, и себя самого. Она требует полного контроля и понимания ситуации на поле боя. Но если научиться использовать ее вовремя и с толком, то она будет прекрасной поддержкой тебе.       – Магия Рассеивания входит в число Магий поддерживающего типа. Использовать ее в бою часто не получится, но иногда она очень спасает. Ее суть заключается в том, что ты отменяешь действие любого заклинания, разрушая его структуру. Очень схожа с Магией Отмены, но принцип немного разный. Магия Отмены лишает заклинания подпитки, и высасывает магические силы волшебника, основной упор идет именно на самого волшебника. Магия Рассеивания же работает на само заклинание, нарушая его рисунок. Для этого требуется знать работу каждого заклинания, которое ты собираешься рассеять. Также необходимо знать, что ты не можешь рассеять заклинание, в которое вложено больше сил, чем у тебя. Чем сильнее заклинание, тем крепче его структура. Что проще разорвать: паутину из нитей или паутину из лесок? Здесь та же ситуация.       Я впитывала знания как губка, постоянно экспериментируя и создавая что-то новое. Комбинируя между собой Магии, я становилась непредсказуемой на поле боя, что делало наши с Августом спарринги очень разнообразными и интересными. Конечно, я ни разу не была близка к тому, чтобы одолеть его, но я также понимала, что становлюсь более опасным противником для большинства соперников. Свою жизнь я теперь готова дорого продать.       Я не ошиблась, когда подумала о том, что резерв у меня увеличился. С момента моего воскрешение я ни разу не думала о том, чтобы использовать Уроборос, так как мне теперь хватало собственных сил для использования множества сильных Заклинаний без ущерба себе. Условно говоря, когда я была в теле Люси, то Сему я могла использовать максимум три раза, до того момента, как полностью иссушу оба своих резерва. Сейчас мой рекорд составлял семь раз. Правда для проверки этой теории мне пришлось выбраться за пределы дворца и города, и да, я немного испортила ландшафт одного из лесов, мне правда очень жаль, зато у них появилось новое озеро.       Империя Арболес и правда отличалась от Фиора. Люди здесь были более свободных нравов и менее подвержены приличиям. Это можно было заметить по той одежде, которую здесь носили. Девушки носили более откровенные одежды, нежели в Фиоре, впрочем, вспоминая моду своего мира, меня было сложно как-то смутить подобным. Здесь было меньше предрассудков, но более жесткие законы, в каких-то местах даже деспотичные. Но это было полностью оправдано. Конечно, были те, кто злоупотреблял этим, но везде есть такие люди, которые используют законы себе во благо. Впрочем, меня это мало касалось, благодаря покровительству Зерефа, и тому, что я строго следовала правилам этой страны. Я быстро приспособилась к жизни здесь, наслаждаясь проведенным временем, отдыхая душой и телом.       Отношения с Зерефом складывались достаточно неплохие. Поддерживая условия игры, когда мы были наедине, я использовала к нему нейтрально-холодное обращение «отец», что его вполне устраивало. Он интересовался моими успехами, хвалил за прогресс, проводил со мной как можно больше времени, обучал Магии. Я не скажу, что как-то прониклась к нему родственными чувствами, но в целом этого было достаточно для поддержания его иллюзии семьи. Я наблюдала со стороны за тем, как он стал чаще уделять время Августу, который хоть и был в недоумении от такого неожиданного интереса со стороны отца, но принимал это внимание с благодарностью и скрытой радостью.       Наблюдая за взаимодействием отца и брата, я поймала себя на мысли, что прекрасно вписываюсь в эту ненормальную семейку. Что Август, что Зереф, что Ларкейд, которого я еще не встречала, жаждали любви и внимания. У них была огромная потребность в том, чтобы их замечали и любили. Их судьбы и души были искалечены, каждый из них был лишен этого чувства, поэтому они с такой жаждой и зависимостью ловили эти крохи тепла от других. И этим я ни капли не отличалась от них. Наверное, понимание их состояния, схожего с моим, и позволило мне так тепло относиться к новоприобретенной семье. Конечно, явно проявлять эту теплоту по отношению к Августу я пока что не могла, но стремилась к тому, чтобы у нас сложились хорошие отношения хотя бы на уровне преподавателя и ученицы. Я много времени проводила с ним, постоянно расспрашивая про Магию и то, где он и чему научился. Сперва он не хотел сильно откровенничать, но поняв, что злого умысла у меня за спиной нет, и мне правда интересно слушать его рассказы, он чуть приоткрылся мне, делясь мудростью своих лет. Несмотря на то, что Август стоял у истоков создания Империи, помогая Зерефу строить государство, он в свое время много путешествовал по миру в поисках знаний. Видел множество народов, стран, городов. Для меня было истинным наслаждением слушать его рассказы о традициях других людей, об их быте, культуре, особенностях. Никакие книги не заменят личного впечатления.       С Зерефом я могла быть свободнее в выражении своих чувств, но сама не особо хотела. Не скажу, что это было для меня как принуждение, но у меня просто не всегда было настроение для этого. Да и я же предупреждала, что мне необходимо время. Пока что я не могла ему предоставить то, чего он так желает, учитывая, что свою часть условий он до сих пор не выполнил. Прямо я ему на это не указывала, но о-о-очень красноречиво смотрела на него, когда он был с Августом. Мне кажется, я его скоро уже до нервного тика доведу своими взглядами.       В один из дней мы сидели у него в кабинете. Он находился за своим рабочим столом, а я развалилась на одном из диванов, сбросив с ног обувь и закутавшись в плед, который с недавнего времени постоянно хранился тут на случай моего пребывания.       – Скоро должен приехать Ларкейд, – не отвлекаясь от документов, произнес Зереф, тем самым заставляя меня перевести на него взгляд.       – М-м-м, – неопределенно промычала я, чувствуя себя слишком лениво даже для того, чтобы отвечать.       – Я попросил Инбера сразу же, как он прибудет, направить его ко мне. Вместе с Августом, – продолжил он говорить.       – Давно пора, – буркнула, лениво перекатываясь на другой бок, – уже весна на дворе. Очень плохая, но весна.       Повисла тишина. Я вздохнула и нехотя отвлеклась от книги, чувствуя, что Зереф явно хочет продолжить диалог, но позволяет мне проявить инициативу.       – Отец, в чем проблема? – я отложила книгу на стол и села на диване, закукливаясь в плед.       – Проблема в том, что ты просишь от меня невозможного, – отозвался он, откладывая перьевую ручку в сторону.       – Невозможно – это воскреснуть два раза. И то, как показывает моя практика, это тоже вполне себе осуществимо. Я же не прошу от тебя воспылать к нему отцовской любовью и задушить заботой, компенсируя все годы игнора с твой стороны. Хотя бы признай его сыном и относись лучше того, как относишься сейчас. Предвосхищая твой вопрос, сейчас ты к нему относишься как к вещи, как к неодушевленному предмету, слуге, рабу, да к кому и чему угодно, но явно не как к человеку, который столько времени был рядом с тобой, и который тебя любит, не смотря на твой поганый характер, – этот разговор у нас всплывал уже не раз за эти три месяца.       Мои попытки достучаться до Зерефа пока что оставались безуспешными, как мне кажется. Упрямый, как не знаю кто. Об стену биться можно с лучшим успехом, чем с ним разговаривать на эту тему. Ну, он хотя бы пообещал мне не убивать Ларкейда, и на том спасибо.       – Ты забываешь, что он не человек, а демон из книги.       – Опять двадцать пять, – закатила глаза я, – Нацу тоже демон из книги. Но это не мешает тебе воспринимать его как своего брата. И заметь, ты его считал братом еще до того момента, как я переписала книгу.       – Это разные вещи, – мы оба потихоньку начинали заводиться.       – Нет, Зереф, это абсолютно одинаковые вещи. Нацу и Ларкейд одинаковые. Рождены одинаковым способом, единственное отличие, так это то, что Нацу является клоном твоего брата, а Ларкейд новый человек. То есть, твой ребенок. Потому что в нем течет твоя кровь, твоя наследственность, твои гены. И ты его воспитывал, хочешь ты этого или нет.       – Я не воспринимаю его, как своего ребенка!       – Знаешь ли, я тоже не воспринимаю Мавис, как свою мать. Я тебе даже больше скажу, она мечтает о том, чтобы выпнуть меня из этого мира. Но я же не хочу ее убить за это? Давай по-честному? По-хорошему, из нас троих с Ларкейдом и Августом, ты должен воспринимать своим ребенком только Августа. Потому что он родился вследствие твоего секса с Мавис, которая забеременела от тебя, выносила этого ребенка, пусть даже бессознательно и в коме, и родила, – я задумалась, – ну как, родила… его извлекли из нее. Не суть. Он родился так, как рождаются все обычные дети. От союза двух людей. Я вообще из пробирки вылезла в прямом смысле этого слова. Но я твой ребенок, и ты это признаешь. Хотя ты знаешь меня без году неделя, ты меня не воспитывал, и вообще не принимал никакого участия в моем взрослении. В то время как с Ларкейдом все было наоборот.       – Он – неудачный эксперимент по воскрешению моего брата! Я дал ему свою фамилию просто потому, что он был наиболее приближенной копией на тот момент с огромной силой.       – Он был неудачным экспериментом! – разговор уже велся на повышенных тонах, – до того момента, как ты принял решение оставить его в живых, дал свою фамилию, опекал и обучал. Он четыреста с хреном лет был подле тебя, поддерживал, помогал, слушался во всем, надеясь хоть на каплю теплоты с твоей стороны! Он просто желает твоего признания! Считал бы экспериментом, засунул бы уже давно обратно в книгу, и был бы в Тартаросе еще один демон! А точно! У него же даже Проклятья нет. Считал бы экспериментом, не относился бы так, как ты относился. Знаешь ли, дети просто так не называют чужих им людей мамами и папами, значит дал повод, значит заслужил! Ты никогда не воспринимал его просто экспериментом, но ты сам дал себе установку, что это не твой сын, и теперь упрямо убеждаешь самого себя в этом. Только потому, что он рожден без участия Мавис в этом? Почему я должна заниматься тем, чтобы донести до тебя эту мысль?! Ты это уже отрицаешь чисто из упрямства!       – Лерия, еще одно… – Зерефа прервал неожиданный стук в дверь, – не сейчас!       Рявкнул он в сторону двери. Мы уже оба стояли на ногах, сверля друг друга взглядами и разговаривая очень громко. Еще немного и опять бы дошло до возможной драки. Я раздраженно фыркнула и плюхнулась обратно на диван, стараясь успокоиться и взять себя в руки.       – Прошу прощения, я привел, кого вы просили, – раздался голос Инбера.       Мы с Зерефом переглянулись. Маг тяжело вздохнул, присаживаясь на свое место, я подтянула к себе поближе книгу и демонстративно уткнулась в нее.       – Пусть заходят, – отозвался Зереф, делая вид, что ничего не произошло.       Дверь открылась, пропуская внутрь две мужские фигуры, одна из которых мне была прекрасно известна, а именно Август. Он был в сопровождении того, кого я так долго ждала. Ларкейд. Сложно не догадаться. Ларкейд Драгнил. Третий по силе среди всех Спригганов. Молодой на вид мужчина, крепкого телосложения. Торчащие вверх волосы цвета очень светлого блонда. Его одежда чем-то напоминала кашаю, традиционную одежду буддийских монахов моего мира, разве что была в золотисто-белых тонах. Убери рукав золотого цвета, и в совокупности с капри черного цвета будет привычная черно-белая тога как у Зерефа. Совпадение, не иначе. На лбу у него был символ креста, чем он закреплял впечатление верующего человека. Острые, раскосые глаза, светлая кожа без всяких родимых пятен. На шее небольшое ожерелье, на предплечье серый крупный браслет из незнакомого мне минерала, который частично прикрывал какую-то золотую татуировку. Я еще подумала, как же он такой полуголый по холоду ходит, но перекинутый через руку плащ, все объяснил сам по себе. Создает впечатление очень спокойного и миролюбивого человека. Такими обычно представляют как раз буддистов. Красивый мужчина, объективно красивый. И это еще один мой брат теперь.       Сложно было сказать, слышали ли они тот скандал, который мы с Зерефом развели, по крайней мере они этого не показали ни единым жестом. Я сидела и наблюдала за ними из-за книги, стараясь не привлекать внимания к себе раньше времени, но парочку любопытных взглядов все равно поймала. Зереф махнул рукой, указывая на незанятый мною диван. Эти двое молча заняли его и удобно устроились. Я чуть сползла вниз, укутываясь в плед. Конечно, я не собиралась читать, в такой ситуации сложно сосредоточиться, особенно когда намечается очень важный и касающийся в том числе и меня разговор.       Зереф задумчиво сложил руки перед собой и поставил на них подбородок, размышляя о том, как начать разговор. Я ему в этом помогать не собиралась, поэтому наравне со всеми ждала, что же он скажет.       – Для начала, с возвращением, Ларкейд. Тебя давно не было видно в Империи, – так, ну, начало неплохое.       – Приветствую, Император, – в голосе Ларкейда были почтительность и уважение, – ваше послание дошло до меня с опозданием, поэтому прошу прощения, что не прибыл раньше. Аракиташия велика, а мне пришлось много путешествовать, не задерживаясь подолгу на одном месте.       Он бросил в мою сторону осторожный взгляд, явно не желая углубляться в подробности при чужом человеке. Я стена. Я кирпич. Я плинтус. Не обращайте внимания.       – Это неважно. В любом случае, я собрал вас не за этим, – Зереф тяжело вздохнул, явно подбирая слова, – есть один вопрос, который касается всех присутствующих здесь. Для начала, Август.       Старик слегка встрепенулся, когда назвали его имя и прямо посмотрел на Зерефа, который едва заметно смягчился.       – Август, я знаю, что ты являешься моим с Мавис сыном. Я узнал об этом совершенно недавно, и долго думал, имеет ли смысл раскрывать это знание тебе, учитывая, что ты всю жизнь скрывал данный факт. Но кое-кто убедил меня в том, что стоит так поступить.       – Император… – Август вскинулся, впервые на моей памяти так явно высказывая волнение, но был прерван поднятой ладонью.       – Я сейчас не буду выяснять, как такое произошло, и почему ты столько лет держал это в тайне. Я понимаю. Но теперь это стало известно. И я бы хотел, чтобы это больше не являлось тайной между нами. Также я хотел бы представить тебе заново кое-кого, – его взгляд упал на меня, – знакомьтесь, это Лерия. Моя дочь.       Я отложила книгу в сторону, вложив в нее самодельную плетенную закладку. А потом подняла голову, встречаясь взглядом с удивленным Августом.       – Лерия, или же как ее звали раньше, Валерия, душа, прибывшая из другого мира. Долгая история, которую она сама расскажет, если захочет, но она обратилась за помощью ко мне, чтобы я создал для нее тело. В ее теле также течет моя с Мавис кровь.       – Император, прошу прощения, что встреваю, но… зачем здесь в таком случае я нахожусь? – Ларкейд говорил спокойно и размеренно, но я видела, как слегка подрагивают его пальцы, слышала волнение в его голосе.       – Ларкейд, я… – Зереф скосил на меня взгляд.       Я красноречиво приподняла бровь и сложила руки на груди.       – … пусть и с опозданием, но признаю тебя своим сыном. Вы трое – мои дети. И являетесь друг другу братьями и сестрой. И вы имеете право знать это, – в голосе Зерефа все еще звучала борьба с самим собой, но он сказал это, и дороги назад уже не будет.       Шок, неверие, надежда и радость отобразились на лице Ларкейда, который все еще не мог поверить в то, что услышал. А я ликовала от того, что смогла все-таки достучаться до Зерефа. Да, его признание еще не означает, что он будет относиться к старшему сыну также, как к нам с Августом, но это уже первый шаг. Уж я-то позабочусь о том, чтобы их отношения улучшились.       – Именно для этого я вас здесь собрал. Чтобы разрешить этот вопрос окончательно. Я надеюсь, что вы поладите между собой. Это все, что я хотел сказать, – несколько сжато и сухо закончил он свою речь, – хотелось бы услышать ваши мысли по этому поводу.       Повисла ошарашенная тишина. По лицам Августа и Ларкейда я поняла, что у них сейчас в душе и голове полная неразбериха, поэтому рискнула взять инициативу на себя.       – Предлагаю пока что всем переварить эти новости, – я чуть хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, – давайте на этом разойдемся, каждый побудет с собой наедине немного и решит, что дальше делать. Завтра мы можем встретиться за совместным завтраком или обедом, чтобы еще раз все обговорить, тем более что Ларкейд только с дороги, и ему необходим отдых. Как вам такой вариант?       – Думаю, это хорошая идея, – первым сориентировался Август.       – Отец? – я выжидающе посмотрела на Зерефа, которому ничего не оставалось, кроме как кивнуть согласно, – отлично. Тогда, если никто не против, я пойду первой. У меня через полчаса тренировка с Димарией, нужно еще переодеться. Желаю хорошего вчера всем. Ларкейд, рада знакомству с тобой.       Я поднялась с дивана и потянулась за пледом, чтобы сложить его аккуратно, но Зереф махнул на меня рукой.       – Оставь, я сам уберу. Иди уже.       – Спасибо, я побежала, – я выскользнула за дверь и осторожно прикрыла ее за собой.       На следующий день нам не удалось пообедать, как мы планировали. У отца появились какие-то срочные дела, и он заранее нас об этом предупредил. Я понимаю, что в жизни не всегда все складывается так, как мы планируем, но крайне невовремя все это. Хотя, я в любом случае хочу поговорить с братьями. Блин, аж в мыслях стопорюсь, когда называю их так. К тому, что Зерефа называть отцом я уже как-то привыкла за два с лишним месяцев, а тут еще сложно. Благо, что сегодня было занятие с Августом.       Я аккуратно заглянула в зал, просунув голову в дверной проем. Август сидел на лавочке и о чем-то размышлял, глядя в пространство. Заслышав мои шаги, он обернулся.       – Привет, – махнула ему неловко рукой, внезапно понимая, что нервничаю, – опоздала?       – Нет, ты как всегда вовремя, – качнул он головой, внимательно, словно в первый раз разглядывая меня.       Я неловко перекатилась с пятки на носок, судорожно размышляя что сказать.       – Слушай, Август, я тут хотела предложить, – отвела взгляд в сторону, – ты не будешь против, если мы отменим тренировку? Я хотела бы воспользоваться временем и обсудить кое-что с тобой и Ларкейдом.       – Думаю, от одного раза ничего страшного не произойдет, – он слегка улыбнулся и поднялся с лавочки, – пойдем тогда за Ларкейдом?       – Да! Ты знаешь, где он находится? – оживилась я, чувствуя облегчение.       – Найдем, – туманно ответил Август, пропуская меня вперед.       Ларкейда мы нашли в его покоях. Судя по его слегка небрежному виду, он не планировал сегодня никуда выходить из комнаты.       – Доброго дня, – я приветливо улыбнулась ему, когда он открыл дверь после непродолжительного стука, – мы тут с Августом решили вместе пообедать. И подумали, чтобы было бы неплохо, если бы ты к нам присоединился. Если у тебя на сегодня никаких планов нет, может составишь нам компанию? Мы были бы рады твоему присутствию.       Он молча смотрел на меня неопределенным взглядом. Что Августа, что Зерефа, что Ларкейда мне было сложно читать по лицу. Слишком опытные уже и сдержанные, умеют контролировать эмоции и не показывать их. Поэтому я сейчас чувствовала себя крайне неловко. И поэтому хотела бы поговорить с ними начистоту.       – Пять минут, – отозвался он наконец.       – Хорошо, мы тогда тебя тут подождем, – я кивнула и отошла в сторонку, подпирая спиной стену.       Тихонько выдохнула и потерла устало виски. Что ни говори, а эта ситуация мне напоминала хождение по канату, немного ошибусь и полечу в пропасть.       – Ты нервничаешь, – заметил Август.       – Еще бы. А ты нет? – я перевела на него взгляд.       Он задумчиво поднял глаза к потолку.       – Сложно сказать. Прожив долгую человеческую жизнь, я разучился беспокоиться по мелочам. Они не имеют смысла.       – Я бы не сказала, что происходящее сейчас – мелочи. Для меня это важно.       – Почему? – заинтересованно посмотрел он на меня.       – Мы все-таки семья. Странная, ненормальная, но семья. И я не хочу иметь плохие отношения с вами, – пожала плечами, – но в то же время, я не понимаю, как вы относитесь к этому, чего хотите. Я не понимаю, как себя вести с вами. Поэтому и нервничаю.       – То есть ты хочешь иметь с нами хорошие отношения? – переиначил он свой вопрос.       – Да, хочу. Вы мои братья. И я бы хотела попытаться выстроить отношения между нами, как между сестрой и братьями, – честно призналась, – но я не знаю, захотите ли вы этого. Нужно ли вам это будет? Поэтому и хочу поговорить и все обсудить. Если вы не захотите, то я настаивать не буду.       – Думаю, этот вопрос стоит поднять, когда мы все вместе соберемся. Но лично от себя скажу, что я не против попытаться. Это будет интересно.       – Не торопись с решениями, – хмыкнула я, – мне стоит во многом вам признаться и о многом рассказать.       Вместе с Ларкейдом мы отправились с Зимний Сад, расположенный внутри дворца. Он из себя представлял помещение с большим количеством живых растений с разных уголков мира, которые выживали в этой среде благодаря работе магов. Там была расположена небольшая беседка, которую мы и заняли, рассевшись так, чтобы хорошо видеть друг друга.       – Что же… Раз вы друг с другом уже давно знакомы, начну, пожалуй, с себя, – я переплела нервно пальцы, – раньше меня звали Валерия. Я из другого мира, в котором совершенно нет магии. Он полностью технологичен и работает с помощью такой энергии, как электричество. В этот мир я попала после своей смерти, призванная в тело одной Заклинательницы Духов. Призвал меня Король Звездных Духов с одной целью, о которой я расскажу чуть позже. В моем мире была написана одна история, которая рассказывала об одной магической Гильдии. Название этой Гильдии – «Хвост Феи». Она рассказывала о приключениях членов этой Гильдии. Когда я попала в этот мир, то поняла, что благодаря этой истории я знаю будущее. Не всё, лишь до определенного момента. Какое-то время я жила в теле Заклинательницы, играя ее роль и по мере необходимости вмешиваясь в будущее этого мира. Пока не встретилась с тем, кто призвал меня сюда. Король объяснил мои условия пребывания здесь. Эта Заклинательница была по ошибке убита, ее смерть не была прописана в истории, и вообще она не должна была погибнуть. Поэтому, чтобы закрыть эту брешь, призвали меня. Моя задача была найти душу Заклинательницы и вернуть ей тело обратно. После этого я бы умерла окончательно, но меня данная ситуация не совсем устроила, поэтому я обратилась за помощью к Зерефу. Я попросила его создать мне тело. Скажу сразу, мы не обговаривали с ним тот момент, что в этом теле будет течь его с Мавис кровь, я думала, что… ай, что там. На тот момент я вообще ни о чем не думала, кроме как о том, как бы выжить. Я узнала о том, что его дочь уже после того, как переселилась в это тело. Но есть еще кое-что.       Я нервно облизнула губы и подняла глаза на Августа.       – Из-за того, что я знала будущее, я также знала кое какие моменты, связанные с вами. И это я рассказала Зерефу, что ты его с Мавис сын. Я знаю ваше прошлое, очень условно и неподробно. Я знаю, что Зереф пытался оживить своего брата Нацу, но в какой-то момент создал тебя, – я перевела взгляд на Ларкейда, – поэтому инициатором всей ситуации, которая сейчас с нами происходит, была я. Я не планировала этого. Я не хотела быть дочерью Зерефа. Но раз так получилось, думаю, что не стоит закрывать на это глаза. И я считаю, что стоит определиться с тем, что нам делать дальше. Вы мои братья, и данный факт я не собираюсь отрицать. Я бы хотела попытаться быть для вас сестрой, но, если вы против этого решения, настаивать не буду. В любом случае, я тут не планировала надолго задерживаться. Но сейчас все зависит от вас. Хотите вы этого или нет.       – Разрешишь тебе позадавать вопросы? Я тебе верю, но сама понимаешь, как это невероятно звучит. Мне интересно узнать чуть больше о тебе и твоей жизни, – Август не скрывал своего любопытства.       – Конечно нет. Я буду только рада поделиться чем-то, – качнула головой.       Благодаря вопросам Августа, я рассказала практически все события канона, рассказала о том, что изменила своим вмешательством и как. На каких-то моментах Август смешливо похмыкивал в бороду, на каких-то задумчиво хмурился.       – Значит, своим вмешательством ты сохранила Лики, поспособствовала убийству Акнологии, и по факту предотвратила войну с Арболес? Мы не сможем напасть, пока в Фиоре есть Лики. Да и нам незачем теперь, – Август замолчал, а потом фыркнул в бороду, – Серена был в ярости, когда услышал о смерти Акнологии. Теперь понятно, кого ему стоит благодарить за это.       – Я бы предпочла не распространяться о своих знаниях лишний раз, – поморщилась, – вам я рассказываю в качестве исключения. Да и хорошо, что так получилось. Серена бы умер от руки Акнологии.       – Вот как? А что случилось с другими Спригганами в твоей истории? После войны, – уточнил Август.       – Ну… – логично, что его это интересует, я же во время рассказа не вдавалась в подробности, – тебя интересует кто-то конкретный?       – Хотелось бы узнать о судьбах всех, включая наши.       – Ладно… Ох, черт. Вспомнить бы еще имена, – я нахмурила лоб.       – Давай я буду их называть, а ты скажешь, что с ними стало? Вару Ихито.       – Это который машина?       – Да, – кивнул Август.       – Мертв.       – Инбер?       – После расформирования двенадцати Спригган он вместе с Найнхартом будет отправлен в тюрьму за попытку восстания.       – Брандиш.       – Будет путешествовать по миру. Но, у нее вроде все хорошо сложилось.       – Димария.       – Хе, станет пацифистом и будет жить на ферме.       – Звучит из разряда мистики, но ладно. Азир?       – Станет императором. Ему будет помогать Якоб.       – Он? – впервые за все время подал голос Ларкейд.       – А что? Мальчик вроде неплохой, – только ссытся и дурной, – ему бы немного спеси поубавить. Но вроде бы он стал хорошим правителем. Стал налаживать отношения с принцессой Хисуи, которая станет правительницей Фиора.       – Хорошо. Брадман.       – Мертв.       – Айрин.       – Дракон? Она умерла, – тут я не сдержала легкой грусти.       Жалко ее. Я бы хотела, чтобы она выжила. Так-то она хорошая, просто много дерьма в жизни повидала. Вот и пришлось стать жесткой и даже жестокой, чтобы выжить. Она просто мстит за свое горе.       – А мы? – Август склонил голову на бок.       – Вы тоже не пережили войну, – в подробности я также не стала вдаваться. Незачем им знать каковы были их последние мгновения жизни. Там слишком много личного для них.       – Вот как… – протянул Август, – не такого я ожидал. Получается, что отец не знал о том, что я его сын в том будущем?       – Верно, – кивнула я, – я же сказала, что своим вмешательством сильно изменила события этого мира.       – Но я не ожидал, что настолько.       Ларкейд за время всей беседы особо не вступал в диалог, больше слушая. По его лицу также было сложно прочитать, как он относится к моему рассказу. Он задумчиво касался своего ожерелья, а потом встрепенулся и посмотрел на меня прямо.       – Это же ведь ты убедила отца принять меня? – прямо спросил он.       – Вы все-таки все слышали, – вздохнула, досадливо морщась.       – Вы так кричали, что в коридоре было слышно. Грех не услышать, – слегка улыбнулся он, прищурив глаза, – зачем?       – Потому что ты мой брат. Даже если ты примешь решение после этого разговора не иметь со мной никаких дел и не общаться, я все равно признаю наши родственные узы. Мы можем не общаться с тобой, но ты остаешься моим братом, которого я буду защищать. Даже перед нашим отцом. И я считаю, что это просто несправедливо по отношению к тебе. Извини, если я лезу не в свое дело, но мы одна семья. И я всегда буду выступать за то, чтобы у нас были хорошие отношения.       – Защищать? – он с легкой снисходительностью посмотрел на меня, словно на ребенка, – ты слабая. Как ты будешь меня защищать?       – Молча, – надулась, – по сравнению с вами, может и слабая. Но остальным я могу дать отпор.       – Мы не нуждаемся в твоей защите.       – Хорошо, не нуждаетесь. Но помогать же я могу?       – Зачем тебе это?       – Потому что хочу. И могу. Я же сказала, мы семья теперь, и с этим надо считаться. По крайней мере я буду, что вы будете делать – это только от вас зависит, – сложила руки на груди, показывая, что отказываться от своих слов не собираюсь.       – Я хотел еще кое-что спросить. Ты сказала, что надолго тут не собираешься задерживаться. Можешь объяснить, что ты имела в виду? – Август тактично прервал наш разговор, втиснувшись в паузу.       – Это просто. Я хочу вернуться в Фиор, в Хвост Феи. Там находятся близкие мне люди и друзья, с которыми я хочу быть. И я вернусь туда… со временем. Пока что я не готова. И вопрос не в том, что я еще физически не пришла в себя, просто… мне психологически сложно еще туда возвращаться. Я боюсь, и я еще не до конца успокоилась и восстановилась. Но рано или поздно это произойдет.       – Что же. Я понял тебя, – кивнул Август.       Мы замолчали, обдумывая ситуацию.       – Я не против таких изменений в своей жизни. Не думал, что когда-нибудь отец узнает про меня. И не думал, что у меня будет младшая сестра, но мне такой расклад по душе, – наконец-то вынес свой вердикт Август.       Я просияла от одних его слов, радостно улыбнувшись ему. Он чуть сощурил глаза, потянулся ко мне и потрепал по макушке. Я с радостью поднырнула под его ладонь.       – А ты что скажешь? – повернулась к Ларкейду.       – Можно попробовать. Думаю, хуже от этого не будет, – мягко улыбнулся он.       – Отлично! Можно мне тогда тебя обнять? – я состроила умильные глазки.       Он лишь молча распахнул руки, в которые я тут же влетела, крепко обнимая его. Ничего, я вас еще отогрею и сделаю чуточку счастливее чем в каноне. Может с Зерефом и будут трудности, но все равно же приятно, когда есть люди, которые любят тебя. И я буду для них таким человеком. Я прикрыла глаза, скрывая довольную улыбку.

***

      Ларкейд сидел в зале, слушая краем уха ругань Серены и Азира. Эти двое опять что-то не поделили. За ними наблюдал Найнхард, который со стороны подливал масла в огонь. Август о чем-то тихо беседовал с Брандиш, полностью игнорируя факт ссоры. Якоб держался чуть в стороне, готовый в случае чего вмешаться в намечающуюся драку, которая уже не раз происходила в стенах этого зала. Рядом с ним стояла Айрин, которая развлекалась этим зрелищем, даже не пытаясь ничего предпринять. Дверь в зал распахнулась, пропуская Инбера в компании Брадмана. Ларкейд проводил их взглядом, и вновь погрузился в размышления.       На собрания он ходил не особо часто, не видя смысла в этом. Подчинялся он только своему отцу, который напрямую отдавал ему приказы. Сейчас он тут сидел лишь благодаря Августу, который настойчиво попросил хотя бы раз посетить собрание, и Лере, которая поддержала своего брата, воззвав к ответственности. Тем более давненько Спригганы не собирались практически в полном составе. Вару не придет, так как находится не во дворце, но даже одиннадцать из двенадцати Спригганов, это уже довольно внушительно.       Август. Его брат. С Августом у него всегда были довольно хорошие отношения, построенные на взаимном уважении. Оба неконфликтные и спокойные, они прекрасно ладили друг с другом в плане рабочих отношений. Личного общения у них особо не было, Спригганы по своей сути одиночки, или же предпочитали собирать свои личные команды и отряды, с которыми и проводили время. Ни Ларкейду, ни Августу это не требовалось, так как они входили в тройку сильнейших. Да и Магия Ларкейда была опасна для окружающих и союзников, поэтому он предпочитал работать один. Август же просто был одиночкой, но он был общительнее и поддерживал хорошие товарищеские отношения практически со всеми. Разговаривать с ним, не смотря на разницу в возрасте было приятно и интересно, своим опытом он мог померяться и с самим Ларкейдом. Изменение статуса особо не повлияло на то, как они друг к другу относились. Разве что стали чаще прислушиваться к словам другого, но не более.       Но был еще один человек, который столь стремительно ворвался в их уже привычную жизнь, сея хаос и неся с собой огромные изменения. Лерия. Их сестра. Душа, призванная из другого мира. Первая встреча была неожиданной, но очень запоминающейся. Он тогда не пошутил, когда сказал, что их крики были слышны в коридоре. Возвратившись во дворец, он не ждал чего-то особенного от призыва отца. Отношения с отцом у него были сложные, и это мягко сказано. Зереф был очень двойственным в поведении с ним. С одной стороны, он много лет провел рядом с Ларкейдом, обучая его и своеобразно воспитывая. Ларкейд впитывал поведение отца, учился, глядя на него. Он был примером для подражания. Отцом. С другой стороны, было обидно и неприятно понимать, что он лишь замена, причем не самая удачная. Зереф никогда не лез за словом в карман, чтобы напомнить ему об этом. Он понимал, что разочаровывает отца. И как бы он ни старался, что бы он не делал, чтобы заслужить его признание или любовь, ничего не получалось. В итоге, Зереф оставил Ларкейда на сотни лет одного, пока тот однажды не прибыл в Империю Арболес и не попросил быть рядом с отцом в качестве его Сприггана. Он больше никогда не выдавал этого желания быть принятым. Он смирился со своим положением. Молча завидовал Нацу, который, даже не зная об этом, получал в разы больше внимания от Зерефа.       И для него было ожидаемо услышать слова, что он лишь неудачный эксперимент, произнесенные голосом отца. Ожидаемо, но все еще болезненно. И удивлением было услышать дрожащий от злости девчачий голос, который на повышенных тонах что-то выговаривал Зерефу, а тот не перебивая, слушал ее. Казалось, что не прерви они тогда их спор, то они бы и продолжили ругаться. Он редко когда видел отца в таком состоянии. Редко слышал, чтобы он повышал голос. Когда он зашел в кабинет, то удивился тому, насколько все там изменилось. Раньше кабинет напоминал холодное рабочее место, где не было место личному. Не было ничего, что выражало бы индивидуальность человека там работающего. А сейчас на диванах появились подушки, плед опять же, который явно не принесли, а у которого есть отдельное место. На столе лежала сплетенная из нитей закладка, копия той, что была у девушки в книге. Эти мелочи не так сильно бросались в глаза человеку, малознакомому с Зерефом. Но он это сразу подметил. И не удивился, услышав, что она теперь его дочь. Пожалуй, он принял бы это также спокойно, как и факт того, что Август, оказывается, его брат. Существует где-то и ладно. Если бы не одно «но». И это «но» именовалось Лерией.       Странно осознавать, что у тебя есть сестра. Особенно такая. К факту того, что она из другого мира он отнесся по-философски: чего только в этом мире не бывает. И его существование тому подтверждение. Но вот ее желание наладить контакт было неожиданным. Были подозрения, что она просто пытается подлизаться ради чего-то. Но время шло, а она продолжала лезть к нему. Хотя лезть было грубым словом. Она просто была рядом. Ненавязчиво и тактично пролезая в его жизнь и заполняя своим существованием. Сперва были просто совместные приемы пищи, в ходе которых она расспрашивала его о жизни. В личное она не лезла, да и был ли смысл, учитывая, что самое сокровенное итак ей было известно, благодаря истории из ее мира? После она умудрялась его как-то находить в этом огромном дворце и присаживалась рядом, занимаясь своими делами. Потом приглашала его на прогулки, в библиотеку, в сад. Рассказывала о себе, выпытывала его мысли и истории. И как-то он привык к этому постепенно. Для него непривычно было чувствовать такое внимание от другого человека. Ей правда было интересно с ним. Она правда хотела с ним подружиться. Абсолютно безвозмездно, просто потому что он ее брат. Еще одним непривычным моментом было то, что она была чертовски тактильной. Она обнимала его при встрече и при прощании. Она могла подойти сзади и обнять со спины, интересуясь, чем он занимается. Когда они были в библиотеке, она либо приваливалась к его боку, либо вообще складывала на него ноги. Когда он дремал, она словно в задумчивости перебирала его волосы, чем постоянно усыпляла. И в какой-то момент он понял, что скучает по ее прикосновениям. Ему нравилось обниматься с ней. Такого количества заботы и тепла он не получал ни от единого живого существа в этом мире. Она была словно кошка, которая вроде бы гуляет сама по себе, но за лаской приходит. А получается так, что эту ласку получает он. От одного ее присутствия. Это приятно. От нее словно исходил внутренний свет. Рядом с ней было уютно. Рядом с ней словно отдыхаешь и расслабляешься.       Он замечал, что такую тактильность она проявляла не ко всем. С тем же Якобом и Димарией она держалась отстраненно и холодно. Инбера она вообще избегала, каждый раз ежась, стоило ему приблизиться к ней. Она не искала новых знакомств, ей было хорошо и так. Но вот на ком она отрывалась, так это на нем, Августе и Зерефе. Объятья, прикосновения, улыбки, забота. Спустя столько лет, лишь благодаря ей, отец правда начал его замечать и принимать. Хотя под таким психологическим давлением любой сдастся. После очередного скандала с Лерой (правда за закрытыми дверьми, и так чтобы он не услышал, но он услышал), Зереф устало потер лицо и сказал.       – Не знаю, говорил ли я когда-нибудь это тебе, но запомни, никогда не зли женщину, даже маленькую, даже слабую. Профессионально выносить мозг у них заложено с рождения. Если не хочешь увидеть, как зайка превращается в разъяренную бестию, не зли. Женщины очень злопамятны и мстительны. И их месть намного изощреннее, чем у мужчин. Никогда не знаешь, откуда тебе прилетит и в какой момент. В каких-то моментах они намного более жестокие. Не трогай никогда то, что им дорого. А если тронешь, убедись, что она не найдет тебя и не сможет отомстить. Оставлять у себя за спиной обиженную женщину очень опасно.       Он знал, что отец в чем-то прав, ярким примером являлась Айрин. Но она дракон и сильна. А что Лера? Да, потенциал у нее большой, но на данный момент он слабо представлял, чтобы этот ребенок мог создать проблемы.       – Кого я вижу. Ларкейд. Что, папочка позвал, и ты прибежал, поджав хвост?       Прямо перед Ларкейдом за стол сел Брадман. Крайне раздражающая и жалкая личность. Даже всего терпения не всегда хватало, чтобы перенести его самоуверенность и ограниченность. Брадман является одним из Этериасов, который владел всеми Проклятьями демонов Тартароса. Но ума ему это не прибавляло. Он был слабее Ларкейда, знал это, поэтому пытался самоутвердиться за счет оскорблений. Жалкое зрелище.       – Не надоело еще подлизывать ему в надежде, что он тебя заметит? Лучше бы и дальше прятался как можно дальше. Смотреть противно на это унижение.       Его слова не задевали. А учитывая изменения в жизни, о которых никто кроме ограниченного круга не был в курсе, то и смысла не было акцентировать даже на этом внимание. Тем более не в первый раз, а придирки были очень однотипными. Даже предложения не особо менялись. Поэтому Ларкейд просто игнорировал его, надеясь, что тому наскучит и он переключится на кого-то другого.       Но тот уходить не собирался. Слуга принес ему кружку с каким-то алкогольным холодным напитком, к которому он присосался, отодвинув маску в сторону. Отставив кружку в сторону, он вытер рот и продолжил.       – Чем же император тебя поманил на этот раз, что ты аж соизволил принести свое благородие на собрание?       – Не желаю слышать подобные комментарии от того, кто сам частенько пропускает данные сборища. Не суди, да не судим и будешь, – Ларкейд сложил руки в молитвенном жесте.       – О, решил святошу сыграть? Смысл, если все знают, что ты готов раком перед кем угодно нагнуться, лишь бы император заметил тебя, – хохотнул Брадман и вновь потянулся сделать глоток.       Ларкейд сперва почувствовал знакомую вспышку магии, а потом заметил, как напиток стал странно бурлить в кружке. Он даже не успел отреагировать, как кружка лопнула, разбрызгивая содержимое на лицо и грудь Брадмана, который с матерным воплем подскочил на месте, держась за лицо.       – Кто это сделал?! Я спрашиваю, какая мразь это сделала?!       Этот крик привлек внимание всех присутствующих.       – Может ты просто не удержал контроль над проклятьем Бомбы? – не сдержал издевательской подколки Ларкейд, скрывая свое веселье.       Он скользнул взглядом по залу и замер, когда увидел знакомую фигуру в дверном проеме. Вероятно, дверь не до конца захлопнулась, отчего в ней был небольшой зазор.       – Это ты сделал! – орал Брадман на Ларкейда, который, в свою очередь, изумленно рассматривал Леру.       Его сестра стояла прямо за дверью. Ее обычно сине-голубые глаза посветлели почти до небесного оттенка и были зло сощурены, а лицо исказилось маской злости и раздражения. Она мрачно сверлила взглядом истерящего Брадмана. Лера всегда была очень спокойна и миролюбива. Даже когда она спорила с Зерефом, она была довольно сдержана. Она могла обижаться, возмущаться, дуться, пыхтеть недовольно. Но он впервые видел, чтобы она была в такой ярости. Как она тут оказалась отдельный вопрос, хотя, учитывая, что она могла спокойно передвигаться по дворцу, то могла просто забрести сюда случайно. И увидела картину, которая ей, вероятно, не понравилась. Так вот о какой защите она говорила. Она вскипятила напиток в его кружке, зная, что стекло не выдержит высокой температуры. Вероятно, еще и помогла кружке разбиться в нужный момент. А учитывая, что кипяток ошпарил Брадмана, который на секунду не совсем материален, а состоит из антимагических частиц, то она еще и добавила капельку Магии Света туда. Маленькая, почти детская месть, но почему-то на душе потеплело. Это было мило.       Ларкейд стрельнул глазами в сторону Августа, который тоже заметил Леру. И к сожалению, не один он. Ладно Якоб и Димария, они ее знают уже. Но ее заметила Брандиш, что тоже не плохо, и заметил Серена, что было уже хуже. Брадман совсем съехал с катушек, начиная распространять частицы по залу. И если у Спригганов был иммунитет к этому: кто успел набросить на себя заклинание, кто в принципе не поддавался им, как Айрин из-за своей драконьей сущности. То вот Лера была совершенно не защищена. В груди всколыхнулась тревога.       – Прекрати, – Ларкейд поднялся из-за стола, – думай о том, что ты делаешь. Решил нас тут всех убить?       – Мне плевать. Это ты сделал!       – Я этого не делал. Мне незачем заниматься такой ерундой. А ты приди в себя и веди достойно.       Лера продолжала стоять за дверью, не подозревая о надвигающейся опасности. Если наложить на нее заклинание, это рассекретит ее и вызовет гнев Брадмана уже на нее.       – Думаю, это просто была чья-то шутка, – Август тоже выступил вперед, успокаивающе приподняв руки, – нам стоит немного успокоиться. Лишние жертвы ни к чему. Не думаю, что император будет рад, если нам придется опять менять состав слуг во дворце.       Брадман раздраженно рыкнул и пошел в другой угол, стирая с лица остатки напитка. Когда Ларкейд вновь бросил взгляд на вход, там уже никого не было. Странные дела творятся. Он всегда и во всем привык полагаться на себя. Ее вмешательство было излишним, ему ничего не угрожало, а к глупости окружающих он привык. Он сильный, он может себя защитить, но почему-то было приятно. Иметь сестру не так уж и плохо. Только надо объяснить этой маленькой чертовке, что он вообще-то старший брат и должен защищать младших, а не наоборот. Август заметил легкую теплую улыбку, появившуюся на лице брата и лишь покачал головой. Оно и к лучшему.