чувак, эта вечеринка - отстой!

— Пойдёшь со мной на выпускной? Доминик позвонил Тому в 7 часов утра. — Скажи мне… ты дурак? — после небольшой паузы сонно промычали на том конце провода. Харрисон нервно сглотнул. — Гм, ну, я просто… Это, ладно, извини. — Вот именно, — буркнул Том, казалось, даже с упрёком. Дом не знал, что теперь говорить. Честно, он совсем не такого ждал. Руки его стали холодеть, сердце забилось быстрее. — Ты теперь молчать будешь? — А что мне говорить, блин? Ты… не хочешь или боишься? Что скажут чего-нибудь? — Чё? Чего боюсь? — Дому стало слышно, как Том заёрзал в кровати. — Ты чего звонишь-то? — Я пригласил тебя на выпускной. Ты ещё меня дураком назвал, если ты и это вдруг забыл, ну мало ли. — Да потому что в семь утра звонят только самые настоящие дураки. Я и трубку не успел к уху поднести, а ты уже там меня куда-то пригласил. Замуж? — На выпускной, — Дом с облегчением выдохнул и захихикал. — Не знал, что ты с утра такой… дерзкий. Ну, по сравнению с… — Заткнись, задница ослиная, не так уж я тебя и... эм... – Том замолчал на пару секунд, видимо, пытаясь подобрать максимально культурное выражение. – Наругал, да. — Так, подожди. Так ты пойдёшь со мной на выпускной или нет? — Нет, — твёрдо сказал голос в трубке. — Шучу. Да! Я сам тебя хотел пригласить сегодня, кстати. Доминик улыбнулся. — Может, встретимся сегодня? — Где и когда? — В парке, — Харрисон немного помолчал, обдумывая время встречи. — В час. — Утра? — удивлённо спросил Том. — В час дня, — Дом шумно выдохнул через нос, пытаясь не рассмеяться. — Час утра уже прошёл. — Хорошо. Значит, в парке в час? — Ага. Без пяти минут час. Доминик вертится перед зеркалом, и не знает, что ему надеть. Впрочем, ничего нового: когда остаётся три минуты, он, ругаясь себе под нос, накидывает клетчатую рубашку поверх футболки и, насыпав в карманы явно больше чем нужно денег, спешит к двери. По пути он быстро окидывает взглядом своё отражение в зеркале. Вроде нормально. Только вот рубашка снизу мятая немного. Как вообще можно было умудриться помять фланелевую рубашку? Всё-таки он успел прийти раньше. Буквально на несколько секунд: не успел Харрисон перевести дух, как из-за угла появился Том. — И снова здравствуйте, — Том улыбнулся. — Давно ты меня тут ждёшь? — Да не очень, — непринуждённо пожал плечами ещё не успевший перевести дух Доминик. Они направились к центру парка и обошли кружочек. Было немало людей, и, по правде говоря, оттого скучновато. Потому Дом предложил зайти в одно кафе, что чуть подальше от центра — ещё одно из его «секретных» мест. В кафе, к счастью, и правда было немноголюдно, и среди свободных столиков даже был выбор. Ребята отыскали хорошее местечко в уголке. — Это чьи рога? — спросил Том, когда, заняв место, огляделся по сторонам. — Это Колсона, — невозмутимо ответил Дом. И тут же обрадовался, что не продолжил шутку, потому что рядом быстро нарисовался парень в белой рубашке, с меню и ручкой в нагрудном кармашке. Дом уткнулся в меню, которое уже знал наизусть. — Может, сразу уже готовы что-то заказать? — Макароны, пожалуйста, — смущённо сказал Паллант. — А вы что будете, челадой моловек… тьфу ты! Молодой человек? — спросил официант, обращаясь к Дому. — Куриные крылышки. Парень записал заказы в блокнот и отдалился на кухню. — Он выглядит… милым, — пожал плечами Доминик. — Но ты милее. Бесспорно милее, ага. Ради тебя я готов год не пить йоркширский чай и заменять его каким-нибудь другим чаем, не йоркширским. Типа, это конечно чай, но не йоркширский, а самый обычный. Йоркширский вроде чай как чай, но какой-то особенный. В нём есть какая-то изюминка, которой нет в других чаях. Так же и ты. Типа, вроде обычный человек, а как бы знаешь, более… классный. Я тебя люблю, Том Паллант. — Я тоже тебя люблю, Доминик Харрисон. — Спасибо, Том Паллант, мне очень приятны ваши слова. Том смущённо улыбнулся. — Так насчёт выпускного… у меня нет ни одного классного костюма. — У тебя весь гардероб из костюмов состоит! — Ты не понимаешь, это другое. Кстати, я сейчас понял… — Что? — Это типа свиданка. По крайней мере, это очень похоже на свиданку. — Возможно, — пожал плечами Доминик. — Ненавижу, — выдохнул Паллант. — Что? — Ненавижу, что мне всегда нужно грёбаное подтверждение того, что меня любят и ценят. Это настолько ужасно, что у меня нет слов. Мне просто очень трудно поверить в то, что кто-то там думает обо мне или беспокоится; что кто-то любит меня и верит в то, что я справлюсь. Ужас. — Это пройдёт, когда ты поверишь сам в себя. Вот тогда и не нужно будет ничьё подтверждение. — Как это? — Ты уже на пути к этому, поверь, — Дом мягко улыбнулся. — Я и сам ещё плохо знаю. Но я учусь. Так давай вместе узнаем, как это — верить в себя.