Зеленое зарево

Туманность Змея была самым заполненным космическим трафиком кластером космических объектов, и все благодаря Цитадели — древней сорокакилометровой станции, куда стекались весь бизнес, исследования и политика. Это, а также количество активных ретрансляторов и сделало станцию столицей Млечного Пути. Но после недавних событий, в этом оживленном улье все движение встало словно в стазисе. Транспорты остановились, флот защиты Цитадели организовал почетный коридор для новоприбывших. Официально их еще не было на станции, но все здания и доки были готовы еще за неделю. Наконец, когда напряжение общественного внимания достигло критической точки, из-за ретранслятора выпрыгнули два десятка кораблей. Пять были черно-красными, пятнадцать бело-синими. Их вели за собой два настоящих произведения искусства. Огромный корабль, напоминающий летающий собор, украшенный сталактитами и выдернутыми ребрами и второй более прямоугольный, заостренный к носу, идеально прагматичный. Они медленно проплыли мимо Пути Предназначения — огромного азарийского дредноута, и могли с ним потягаться в красоте силуэта. Спустя долгий пролет над районами космической столицы, корабли пристыковались к основанию пяти лепестков Цитадели — кольцу Президиума. Ажиотаж был невероятным. К докам стекались бесконечные толпы зевак, журналистов, бизнесменов и прочих самых разнообразных членов общества. На всех экранах по всей системе шло беспрерывное вещание: новостные каналы брали интервью у дипломатов и бизнесменов, развлекательные программы давно вели прямую трансляцию процессии, а некоторые, с особо широкой сетью информаторов, уже освещали события на Шаньси и Сильвонере, собирая картину по мелким кусочкам паззла, просочившимся сквозь гриф секретности. Из обоих кораблей, одновременно вышли солдаты при полном параде, выстроившиеся в почетный коридор для своих представителей. Из шлюзов стали выходить мужчины и женщины самой разной наружности, но все они были с иголочки одеты, шли ровно и спокойно, так будто подобное с ними происходит не в первой. На выходе их уже встречали приветливые азари, провожавшие послов в представительские аэрокары, которые взмыв в воздух, по чистому пространству искусственного неба, направились к башне Президиума — к самым влиятельным личностям во всей галактике. *** Церемония приветствия началась с давней и, в какой-то мере позабытой, традиции, уходящей глубоко в века. Цветы с самых разных планет осыпали лепестками помост, по которому шла людская делегация. Играл лучший оркестр, создавая атмосферу пафоса и легкого напряжения, текущего по воздуху вместе с нотами. Нервничали все. И низкорослые дипломаты протектората Вол, и четырёхглазые батарианцы, и представители ханарского Просвещённого Первенства, и даже затесавшийся в толпе представитель птицеподобных рэлой. Сами советники, хоть и выглядели словно статуи, тоже готовились к худшему. В особенности это касалось советника Тэвос, которая беспокоилась о том, что ее турианский коллега не удержит лица и несколько подпортит представление неподобающей статусу пассивно-агрессивной риторикой. Обстановка сменилась вместе с тем, как два человека выступили перед трибуной. Музыка затихла и Тэвос взяла слово. -Совет Цитадели, от лица всех народов Галактики, приветствует человечество! Мы рады приветствовать новых членов Галактического сообщества! Зал вновь наполнила музыка, однако теперь, ее наполнили и голоса хора, исполнявшего гимн Цитадели. Послы и дипломаты ждали окончания песни, что на нескольких языках превозносила Цитадель и достижения цивилизаций. Наконец, с окончанием гимна, вперед выступил человек в белом костюме и со взмахом руки произнес: -От имени Организации Объединенных Наций, приветствую Галактическое Сообщество! К нему подошел второй человек в черном костюме и, как только, первый окончил фразу, продолжил за ним: -От имени Братства Нод и пророка нашего Кейна, приветствуем Галактическое Сообщество! В дали, сквозь повисшую тишину послышались шепотки, которые прервал гимн, но теперь уже принадлежащий новоприбывшим. Тэвос на мгновение перевела взгляд на советника от Саларианского Союза. Одной лишь фразой, люди усложнили ее работу в несколько раз. *** Расшаркивания продолжались несколько часов. Даже несмотря на то, что весь этот официоз был лишь для представления, он все равно выбивал из колеи. То, что представили новички галактической арены, поменяло многое из того, к чему она готовилась. После окончания церемонии, послы разошлись по своим офисам, началась настоящая работа. Вслед за каждым представительством ушли и делегаты от человечества — настраивать контакт, создавать договоренности и прощупывать почву для сотрудничества и, может быть, соперничества. Советники собрались в отдельном помещении, в центре которого стоял стол для переговоров. Сделанный из крайне дорогой древесины, он разделял помещение на две очевидные половины, одна из которых казалась больше и, следовательно, авторитетнее. Советники переговаривались вдали от всех. Им следовало решить, каким будет курс дальнейших действий их государств, но разговор не ладился, в том числе и из-за Кольриса — советника от Иерархии. -Друг мой, хватит уже, — наконец не выдержал советник Люре. Терпеливый саларианец устало проморгался своими огромными глазами. Разговор о репарациях шел уже пол часа и все еще не сдвинулся с мертвой точки. -Мы не можем пойти на те условия, которые в мирном договоре представили люди! Нулевой элемент — куда ни шло, но совместное управление Сильвонером! Это безумие! Мой народ будет в ярости! -Их предложение вполне разумно, — не унимался Люре. Он отвлекся от сводок, приходивших от подчиненных Совету дипломатов: -Они согласились на четверть от требований по нулевке, которой, я замечу, у турианцев в запасе не так уж много. А Сильвонер все еще остается территорией Иерархии. Они его не аннексировали и даже не потребовали оккупации. Только размещение своего контингента… Как их там? -Черных Братьев, — подсказала Тэвос. -Именно! Разместить там культистов, которые еще век назад считались террористами! Сильвонер станет рассадником недовольства и местом для укрытия различных отбросов! -А может он станет новым Иллумом. Эта колония в упадке, запасы нулевого элемента в системе иссякли, а совместное правление привлечет новые инвестиции. Притом, что законы то все еще турианские. Это может стать огромным бонусом, — Тэвос начала вовлекаться в спор двух коллег: -Более того, это поможет замять… инцидент у триста четырнадцатого. Кольрис сузил зрачки, опустил маску спокойной ярости и рыкнул. Он не мог противопоставить аргументам двух других политических мастодонтов ни одного своего. -Ладно! Будь по вашему. Но надеюсь хоть в других их притязаниях вы будете на стороне своих союзников. Злобу турианца было легко представить, но было куда сложнее понять. Ни саларианцы, ни азари не теряли колоний уже много веков именно благодаря Иерархии. -Что там еще сумели эти пыжаки оттяпать, пока я пытался защитить интересы своей цивилизации? — Кольрис прикрыл глаза руками и откинулся в кресле. Ему жутко не хватало кружки крепкого стимулирующего раствора. -Они почти сразу подписали положение по первому, третьему и четвертому классу ОМП. Поторговались за второй тип, пытаясь вывести из-под определения тиберий. -Люре, ты ведь знаешь, что этого делать нельзя категорически? — прозвучало из-под опущенной на лицо ладони. -Конечно. Они согласились не применять его на мирах пригодных для обитания. -Почему тогда они торговались? -Потому что чуть не взорвали тибериевую бомбу на Шаньси. Тэвос уставилась на говорившего советника. Если эта информация точна, а она точна, то люди точно не разменивались на применение лишь малых мер в борьбе с противником. Опасное качество. -Что там по Фарексинскому соглашению? — Кольрис быстро перевел тему. -Технически дредноутов у них лишь на несколько больше чем положено. Всего дюжина. Подписали не глядя. -Странное решение для молодой расы. Они обычно пытаются выбить себе квоту побольше, — Тэвос вспомнила историю контакта с батарианцами. Четырехглазая раса все пыталась получить квоту хотя бы в половину турианской. Они ее конечно не получили. -Тем не менее. У Братства их так вообще нет. -Ты хочешь сказать, что та летающая церковь в доках — не дредноут? — турианец пошевелил мандибулами. Ему казалось, что из его ушей начала сыпаться галька брехни, что фанатики им туда насыпали. -Технически, нет, это не дредноут, -саларианец скорчил гримасу и развел рукам: -На нем нет орудия достаточной длинны для этой классификации. Предъявить им нечего. Советники сидели пару минут в тишине. Тэвос наконец нарушила мрачную атмосферу. -Что там еще осталось? Дверь в комнату разъехалась, и в комнату вбежал запыхавшийся волус. Министр финансов Совета Цитадели пребывал в настоящей панике. Он пытался что-то сказать, но все не мог отдышаться в своем скафандре. Наконец, он все же сумел построить предложение. -Советники, у нас обвал! -Где? — ответил ему хор из трех голосов. -Биржа рухнула! Советники переглянулись. -Так нам то это зачем? Вызывай спасателей. -Нет, не здание, — частые хрипы эхом отзывались от стен: -Котировки! Рынок металлов рухнул! -И? На сколько? -На семьдесят процентов. Шестьсот компаний уже объявили банкротство. Еще две тысячи на грани. К концу месяца останутся только люди! Волус, все еще не сумев отдышаться так и сел в комнате на пол. Люре отрывистыми движениям тонких рук листал отчеты и новостные сводки. Лицо Кольриса так и светилось фразой: «Я же говорил». Рынок галактики был огромен. И, казалось бы, что повлечет за собой падение цен на один из ресурсов? Вот только падение рынка металлов означало падение цен на те элементы, которые в какой-то мере удерживали рынок от перенасыщения космической техникой, квантовыми компьютерами и корабельными модификациями. Это станет поводом для многих младших рас начать массово строить корабли и развивать инфраструктуру в обход пространства Цитадели, обращаясь напрямую к людям. Контроль рас Совета медленно, но верно начнет ослабевать. Более того, это означает, что раз люди могут позволить себе такие выходки, значит их экономика от добычи руд не зависит и это для них обычный расходный материал, а не стратегический ресурс. -Богиня, вот и плохие новости. *** Паника на галактической бирже все нарастала. Появившиеся человеческие корпорации ворвались с грацией крогана в лавке саларианского антиквариата. За последний час успели выловить уже сто тридцать разумных, пытавшихся броситься из окон. Еще десяти удалось это сделать. Акции пытались спасать всеми силами, но это оказалось тщетно. Люди предоставили невероятные предложения по поставкам сырья, электроники и энергетических технологий. И если вторые и третьи пункты повлияли не сильно, в силу специфики, поставки чистейших материалов по бросовой цене сделали свое дело. Многие добывающие конгломераты грозились обанкротиться в течение нескольких недель, а многие контракты разрывались в угоду более выгодных поставок со стороны Альянса. Со стороны колониальных правительств в регионе Аттического Травеса обещали прийти прошения о крупных займах уже завтра. Две новости галактического масштаба одна за одной. Экстранет кипел обсуждениями и предсказаниями. Многие готовились покупать продукты про запас или уже этим занимались. Однако это были лишь производители металлов, дешевой электроники и прочего ширпотреба. В свою очередь спрос на нулевой элемент возрос астрономически. Желание покупать этот ценный ресурс еще никогда так не росло. Люди им почти не обладали и поэтому скупали его огромными партиями ради модификации инерционных гасителей своих кораблей, запуска производства новых видов техники по приобретенным патентам и просто ради накопления на черный день. И все же обвал биржи не останавливал поток разумных на огромную космическую станцию, который расширился вместе с прибывавшими в систему кораблями людей. Десятками стыковались корабли с потоком бизнесменов, рабочих и их семей. Многие успели себе найти работу и застолбить угол под магазин, ресторан или даже небольшой завод. Другие прибыли в поисках счастья и успеха. Некоторые бежали от неудач и безысходности. Одним словом, люди занимали все возможные ниши даже там, где места уже почти не оставалось. *** Парламент ООН готовил делегатов по очень быстрой программе. Этикет, культура и многие другие аспекты были вдолблены в головы послов очень спешно и не аккуратно, из-за чего люди шли по грани дипломатических инцидентов чуть ли не все время. Но, либо благодаря удаче, либо профессионализму послов их удалось избежать. Более того, не смотря на испорченные отношения между людьми и турианцами, удалось установить контакт, и в сторону пространства Иерархии двинулись конвои корпораций, везшие в трюмах тысячи тонн чистейшего материала. Одним из таких кораблей был грузовой корабль «Белая Роза». Он шел из системы Альфа Центавра и вез груз палладия и ванадия для отгрузки в системе Кольтис, а после должен был загрузить груз нулевого элемента. Ему даже выдали в сопровождение целую эскадру — крейсер и пять эсминцев. Такое обычно происходило, когда корабль вез необезвреженный тиберий, способный заразить целую планету в случае аварии, будь это случайность или атака немногочисленных, но жестоких и безрассудных пиратов. Это, конечно не было бы трагедией для мертвых миров, но случись такое над миром садом… А такое случалось. Над небольшой планетой, еще не колонизированной, но поддерживающей жизнь рухнул транспортник. Он вез килограмм опасного материала и теперь та планета напоминает в лучшем случае сплошную желтую зону, разбитую контрастными пятнами куполов, скрывающих жителей того мира. Добыча тиберия процесс довольно муторный и крайне своеобразный. Экипаж «Белой Розы» периодически смотрел на миры, покрытые синими и зелеными кристаллами. В небо уходили башни комбинатов, на километры расстилался трубопровод, ведущий жидкий тиберий от обогатительных заводов, а на дезактивационных фабриках из него отделяли все споры. Там же выделяли чистейшие металлы, а тибериевую жижу, содержащую кремний, железо, серу и много других менее ценных ресурсов перегоняли в топливо для реакторов, космических кораблей, а иногда и просто выливали на планету. Не то, чтобы это хоть как-то усугубляло климат ионных штормов над поверхностью этих планет. Прекрасное в своей чудовищности зрелище. А теперь грузовик вышел в систему, так не похожую на привычную человеческую. За пределами гравитационного колодца местной звезды масса корабля возвращается в положительные значения. У каждого свои ассоциации с этим событием и каждый воспринимает это по разному. Флотские же к этому привыкают очень быстро. Их пичкают особыми препаратами, чтобы выработать устойчивость и не отвлекаться в боевой ситуации. Негативная масса — жуткая штука, но без нее не выйти на сверхсветовую скорость за пределами гравитационного колодца звезды и не перелететь к системам без ретрансляторов. Система Кольтис состоит из трех звезд, танцующих смертельное танго в центре системы. Вокруг ведут хороводы десяток планет и несколько астероидных поясов. Ни из одного не доносится поток ставшей родной тибериумной радиации. Все добывают по старинке — в шахтах и карьерах. Не удивительно, что эффективный, быстрый и легкий в применении метод добычи людей сумел гарантировать им место главного поставщика сырья уже через неделю. Тысячи потеряли работу, но какое дело людям до проблем ксеносов? Военный конвой остановился в точке Лагранжа рядом со станцией разгрузки. То, что выглядело как нагромождение коробок на самом деле было очень эффективным строением. Десятки кораблей стыковались и отстыковываись поминутно, не останавливая поток транспортов. Маленькие кораблики двигались по орбитам, перенося грузы от станции к верфям и орбитальным фабрикам. Вот и огромный человеческий танкер пристыковался к станции. Экипаж надел скафандры и вошел в комнату дезинфекции. Их уже встречали клерки, лезущие с метафорическими кипами бумаг и требований подписать документы перед разгрузкой. Разобравшись с документами, команда ушла в местный бар; разгрузка обещала быть долгой. Бар был небольшим, но в нем были еда и напитки, которые точно будут усвоены не туринцами. В баре сидели пара азари, саларианец, несколько волусов. Большего и не ожидаешь от станции глубоко в пространстве Иерархии. И таких полетов человесеской команде еще предстояло много десятков. Как говориться, ресурсы должны течь, не переставая. *** Адриен Виктус прибыл на Цитадель почти сразу как получил увольнительную. Конечно же это случилось не в тот же миг, когда его и других пленных передали Иерархии. Долгий обмен пленными, допросы за допросами со стороны турианской разведки, а после и расспросы со стороны семьи сводили его с ума. Конечно он им все рассказал. И про долгие разговоры с ксенолингвистом, посещение храма и утомляющие бездельем дни в камере. Он вертел в пальцах капсулу с зеленым кристаллом внутри. Он был окутан дымкой, в которой плясали маленькие искорки. Подарок настоятельницы храма. Храма на корабле. Корабле, который выглядит как храм. Когда он узнал, что он находится на Маркионе, он не на шутку удивился. Наверное, это было не самым логичным решением со стороны людей, так как он думал, что по всей видимости его хотели оставить в лагере пленных, организованном на Сильвонере. Но его усадили в шаттл вместе с другими пленными с Маркиона и просто отправили восвояси. А там его ждала допросная камера и пара вежливых коллег. На него оборачивались турианцы, дети показывали пальцем. Его начали узнавать сородичи после того, как его лицо появилось на голоэкранах. «Герой Шаньси! Спас свой отряд, пожертвовав собой! Самый результативный военнослужащий в истории инцидента у реле 314!» Как будто это результаты спортивного матча. Пришла его очередь на паспортном контроле. Как он скучал по бюрократии. Всем сердцем. Она лучше, чем «Титаны», смешивающие солдат с землей. -Пожалуйста, вашу ладонь, — потребовала довольно взрослая азари. Биометрические данные потекли в терминал, где смешались с тысячами подобных потоков. Ответ приходил почти минуту. -Извините за задержку. Нагрузка большая после прибытия людей. -Я все понимаю, — льдом безразличия в его голосе можно было охлаждать напитки. Азари даже не отреагировала. -Да, все подтверждено. Можете проходить. Он уперся в арку из сотен лазеров, детекторов радиации и прочего оборудования. Он проходил сквозь нее также, как и тысячи раз до этого, по всему пути службы его флота. На этот раз он услышал что-то новое. Писк, совсем другой, другой темп и тембр. Стоявший на посту саларианец подошел и спросил. -Сэр, имеете ли вы при себе что-то содержащее…диб-…тип-… -Тиберий. Да, вот, прошу, — Адриен вручил сотруднику службы безопасности Цитадели свой кулон с кристаллом. -Сэр, согласно новому постановлению, тиберий в необезвреженном виде, в обагощенном виде или форме Tiberium Vinifera*, является незаконным, — большей монотонности ему бы прибавило только отсутствие хоть какой-то жестикуляции. -Вот, разрешение, — Виктус показал короткую записку на своем омнитуле. Саларианец тщательно вчитывался в каждое слово. -«Религиозный символ»? Не думал, что среди турианцев есть послушники Братства. Он произнес это довольно тихо, но достаточно, чтобы несколько рядом стоящих обратили внимание. -Их среди нас и нет, — кулон вновь оказался у Виктуса. Не обращая внимания на косившихся на него разумных, Адриен ускорил шаг, пытаясь поскорее покинуть терминал. Он был смущен вниманием именно к этой детали. У него чесались когти. Хотелось вырвать жалкому клерку глотку. После освобождения его повысили. Присудили внеочередное звание, просто потому что он оказался в гуще события, не выдал секретов Иерархии, а верность в его культуре поощряется сильнее всего. Хотя какие секреты мог знать вчерашний лейтенант? Все время, когда он думал о своем новом положении, его трясло, и он все крепче сжимал подарок от недавнего врага. Адриен не знал зачем прилетел на Цитадель. Конечно, тут много чем можно заняться. Бары, бордели, кофешопы и прочие увеселительные заведения в перемешку с огромными библиотеками, театрами, дендропарками и музеями. Но ему казалось, что он не хочет ничего из этого. Он, конечно, сходит в бар, но только в ближайший — дорогой и не выделяющийся ничем, но затем он просто пойдет вдоль десятков километров зданий, на поиски приключений. Он закрепил кулон на поясе так, чтобы его не смогли сорвать. Полы куртки прикрыли свечение кристалла. Виктус сделал вдох поглубже и вошел в бесконечный поток разумных. *** Кара Таулив прибыла на Цитадель для участия в конференции по методикам создания языковых архитектур. Она была одной из тех, что создал словарь турианского языка, имея у себя десяток носителей языка, из которых лишь один говорил с ней; данные с кораблей, пестрящие аббревиатурами и сокращениями и около сорока минут перехваченных переговоров. Не так уж и много, по сравнению с тем, сколько для перевода требуют аналогичные саларианские программы. Она же помогала составлять первый словарь азарийского языка, основывающегося на комбинации четырех диалектов главных полисов их родной планеты. Хотя на самом деле она помогала переводить это на человеческие языки через турианский. Сложная, но вполне выполнимая задача, хотя пришлось просить азарийских филологов помогать с бесконечными фразеологизмами языка синекожих. Теперь она могла расслабиться, выпить кофе сидя в кафе около таможни и насладиться видом огромной станции. К ее сожалению, кофе она так и не нашла, лишь кофеиновый напиток. Завозить свежие зерна было дорого, а местный кофе гнали химическим методом, и он получался крайне стерильным на вкус. Технически, кофе было идеальным, спору нет, но вот не хватало некой случайности в концентрации вкусов, что сразу выделяло эту жижу на фоне настоящего напитка. Благо ее любимый наркотик все так же действовал, даже если и был совершенно искусственен. Кара не знала почему, но ее притягивала разношерстная толпа инопланетян. Она на слух научилась определять турианский и его легкие субгармоники, меняющиеся от одной колонии к другой. Азарийский, своими шипящими, с почти полным отсутствием разнообразия гласных. Батарианцы, которые все как один звучали словно хруст снега, веток и прочей мелкой сухой листвы под ногами. Ей особенно понравился саларианский, где предложения состояли из одного длинного слова. Ей, как ксенолингвисту и криптографу, это было крайне интересно. Она, конечно, находила странным то, что все языки у пришельцев довольно унифицированы, но не у людей, сохранивших разные языки при переселении с Земли на другие миры. Мимо пролетали тысячи аэрокаров. С точки зрения людей это было довольно нерезонной тратой нулевого элемента. Кара знала, что это так. У людей хорошо если десятая часть турианских запасов имеется, что говорить об азарийских. Азари в этом веществе просто купаются. Именно из-за нехватки нулевого элемента у людей он весь уходил на ядра кораблей и инерционные гасители — самые важные элементы любого корабля, что бы там инженеры систем жизнеобеспечения не говорили. Кара сделала глоток горького напитка, вызвала такси и отправилась в районы ближе к Президиуму — в сторону политехнического университета Цитадели. Там ее уже ждала большая группа разумных, среди которых были несколько криптографов с Маркиона. Почему их сюда отпустили — большой вопрос. Как ни как, военная тайна в Братстве хранилась очень строго, а они могли и взболтнуть чего лишнего. Но сейчас они шумной стайкой нердов щебетали заумные термины и перебрасывались теориями, как между собой, так и с пристроившимися инопланетянами. Кара могла бы тоже втянуться в их разговор, блеснуть своими знаниями и умениями, но сейчас ей хотелось не этого. Эта конференция была лишь поводом посетить Цитадель и сделать это без лишних проволочек. Людей все еще пускали неохотно, а многих так и вовсе пытались задержать за наличие у них кулонов с тиберием или слишком большой его концентрации в крови. Инопланетянам еще далеко до тех методик определения тибериумной радиации и классификации ее реальной опасности, и они хватали всех кого ни попадя. Разговор в группе сошел на нет, как только часы пробили полдень. Группа начала расходиться, разумные стали занимать места в зале для конференций. Произнесли затяжную, нудную вступительную речь, начали приглашать докладчиков. Ее выступление было только после перерыва, так что Кара делала короткие пометки, но больше все же наблюдала за народом. Саларианцы дотошно выписывали километры текста, наверняка успевая вносить заметки. Ее бы не удивило, если бы они еще и пару диссертаций к концу конференции закончили. Азари больше слушали, но даже это выглядело несколько лениво. Для живущих много столетий разумных такие конференции сравнимы с секундами в жизни человека. Турианцы были где-то между ними в своем стремлении делать записи. Сказывалась жесткая дисциплина и вдолбленный в голову железный порядок их культуры.Батарианцы хоть и присутствовали, были довольно далеко, чтобы их получилось хорошо рассмотреть. Люди, как всегда, были неоднородны и общего представления не давали. Интереснее всего было слушать разработчика переводчика на язык рэлой, который звучал больше как щебет воробьев, чем язык. Оно и ясно — большой смысл несли движения тела, а не звук. Наконец, пришел черед перерыва. Она вновь прогнала в голове текст выступления, перепроверила презентацию и прошла в комнату выступающих. Перед ней выступал криптограф-турианец. Он был одним из тех, кто участвовал при разработке переводчика для дипломатической миссии. Он применял интересные методики для определения организации языка, хоть и Каре они показались несколько архаичными. Млекопитающих-разумных в галактике все же было довольно мало и люди с батарианцами были некой диковинкой. Хотя и батарианцы назывались млекопитающими лишь при сильном растяжении этого самого понятия. Наконец, пришел и ее черед. Она вышла за трибуну, положила свои заметки, включила презентацию. Последовало короткое приветствие и тезис. Все, как полагается. Наступила самая интересная часть. Горло само начало произносить заученные годами языковые конструкции и термины. За спиной мигали графики и диаграммы. Появились блок-схемы. Кара говорила не останавливаясь, без заминок. Лишь когда ее горло совсем пересохло, она позволила себе сделать паузу для того, чтобы сделать глоток воды. Продолжение ее речи не заставило себя ждать. Она просто выливала на головы слушателей литры информации. Она то показывала на график, то переключалась на фотографии. И все ради одного — донести то, как она смогла за месяц сделать больше, чем некоторые успевают лишь за годы упорного труда. Наконец, и у нее кончилось что сказать. Она даже уложилась в отведенное время. Только Кара перевела дух, ровные звуки хлопков аплодисментов прекратились, в воздух начали вздыматься руки. Вопросы полились как из рога изобилия. *** Адриен все никак не мог избавиться от гадкого чувства у себя на душе. Он зашел уже в три бара подряд, но не смог выпить и глотка. Его не мутило, не вызывало отвращения и даже не отсутствовало желание. Простое гадкое чувство, не отпускавшее его прямиком с его заточения. Он ведь даже не понял, что заперт на одном из самых совершенных кораблей в галактике. Конечно, он мог бы сослаться на затертость стен, но на каком корабле хоть что-то пребывало в первозданном виде? Теперь эта махина нависала над его головой. Металлический скелет опутывавший морское чудище — лучшее что выдал его мозг. Теперь махина еще и черным бельмом на глазу — как взгляд не отводи. Тем не менее его ноги, давно привыкшие к десяткам километров, пройденным сквозь пересеченную местность, несли его сквозь толпу, иногда по, иногда против течения. Не то, чтобы его волновало направление. Он не шел куда-то, он уходил от чего-то. Прошлые ошибки? Неуверенность? Может, безумие? Громкие слова, но Виктус прекрасно отдавал себе отчет о самом себе. Просто это была попытка отвлечься. Он уже давно перестал проклинать себя и своих сотоварищей за то, что случилось парой месяцев ранее. Минимальные потери среди гражданских? Артериус приказал расстреливать любого за неповиновение уже через неделю. Лучшие солдаты галактики? Трупы десантников, развешанные по фонарным столбам. Величайший флот? Четыре корабля против почти сотни, и четверка вышла победителями. Нация победителей? Репарации на несколько лет подорвут державшуюся на плаву лишь благодаря кораблям и электронике экономику. Союз трех главенствующих видов? Их союзники выбрали людей, как только почуяли выгоду. Эти вопросы давили на забитый пропагандой мозг. Возможно он все еще ловил глюки после человеческой вакцины, а может он увидел, что все во что он верил — полное дерьмище. Острый взгляд уловил, что его фотографировали несколько турианцев. Совсем мальцы. Наверняка увидели репортаж о том, как он подбивал танки врага, а после удерживал в одиночку орды людей, позволяя своему верному отряду уйти. Все же те, кто говорил, что у турианцев нет воображения ошибаются. Адриен сам не заметил, как вошел в новообразованный человеческий район станции. Вокруг сияли вывески на человеческих языках, народ становился все однороднее. Террасы небоскребов стали увивать новые, молодые, незнакомые ему растения, в след ему стали смотреть еще больше глаз, но не со взглядом восхищения и уважения, а с непониманием и опаской. В нос ему ударил знакомый с его заключения запах. Так пах храм на Маркионе. Адриен оторвал глаза от стального пола, посмотрел в сторону откуда доносится запах. В глубине коридора станции, за довольно большими дверьми, украшенными символикой Нод, из темноты виднелся красный свет. -Хуже уж точно не будет, — прошептал турианец и вошел в темный зев святилища. Его встретило более освещенное помещение, по сравнению с храмом на корабле, да и сам храм был довольно большим помещением, по сравнению с другими помещениями на Цитадели. На скамьях сидели люди. Кто-то молился, кто-то просто слушал игру органа, кто-то тихо переговаривался или читал. Он сел в дальней от трибуны стороне и прислушался к окружению. Он услышал голоса, которые не переводил его омнитул; они были довольно далеко. Орган звучал откуда-то сверху, точнее он понять не мог из-за разыгравшегося эха. В двери стали заходить люди. Сначала по одному или по двое. Потом их стало больше. В общем их было несколько сотен. Не так уж и много, учитывая масштабы миграции жителей Альянса, прилетавших тысячами в неделю. Наконец, все расселись и за трибуну вышел человек в балахоне. Хор за его спиной затянул протяжную мелодию, походившую на те, что Адриен получил удовольствие слушать в азарийском космическом пространстве. Мелодично, но ничего не понятно. Наконец, закончив распевать песнь, вышедший человек откинул капюшон и обратился к сидящим в зале. -Братья и сестры! Я рад и польщен вновь вас здесь видеть! Это честь иметь возможность говорить от имени Братства, доносить его мудрость до нас всех. Я никогда ранее не видел столь дружной общины, которая существует здесь, на этой величественной станции. Да, среди ксеносов рождаются порочные мысли о саморазложении и отступничестве от истин, но вы должны лишь уверяться в нашей вере! Ибо вера нашего Братства — это вера в нас самих! Природа дала нам разум, дабы мы познали ее. Вселенная дала нам душу, чтобы осознать себя. Кейн дал нам тиберий дабы мы возвысили себя! Верьте в эти истины, и они освободят нас! Бессмертие, понимание, возвышение! Помните, что мы несем великую цель — совершенство! И путь к нему лишь один — совершенствование! Один путь –одна цель! Со всех сторон прихожане стали скандировать эту фразу. Адриен решил покинуть храм одним из последних. На небольшом стеллаже стояли множество книг, одна из которых наиболее привлекла его внимание. «Наставления Пророка». К нему сзади кто-то подошел. -Ищете что-то? Адриен не поворачиваясь вступил в диалог. -Да. Изучаю верования людей. Стало интересно, что именно проповедует Братство. -Ну, тогда эта книга не то, что вам нужно. Писанина, не отражающая истинного посыла. Адриен отложил «Наставления» в сторону. -Что же тогда мне взять? Перед ним оказалась другая, невзрачная книга. Она была серой, с тусклым красным теснением и удержать ее точно можно было бы только двумя руками. -«Полная история Братства Нод?» Выглядит тяжеловесно. -Так и есть. Это более научный труд, чем те дифирамбы, что Кейну поют самые ярые последователи его культа. В этой книге все намного более правдиво. Плюс, если интересно, автор в конце разбирает концепцию и эволюцию веры Братства. Адриен наконец повернулся. Это был тот самый человек, стоявший за трибуной получасом ранее. -Вы довольно критично отзываетесь о своем пророке, для человека исповедующего его учения. -Отнюдь. Я довольно объективен в этом плане. Учения Нод середины двадцать первого века были довольно однобоки в плане поклонения и проверку временем не прошли. Образование делает свое дело. -Так почему же тогда этот храм существует? -Нам нужно во что-то верить, так почему бы не заменить слепую веру в полубога на веру в достижение идеала. А мои слова помогают вдолбить это людям хотя бы здесь. Не сильно отличается от турианской меритократии, не так ли? -Довольно похоже, — Адриен не мог не заметить хитрый блеск в глазах собеседника. -Скажи мне тогда, во что ты веришь? -Я не верующий, — турианец провел по талмуду рукой, ощущая шершавый материал, из которого была сделана обложка книги. -Что, никакой идеи, что ведет тебя в будущее? Ни абстрактного божества, ни идеологии? — монах приложил свою руку к подбородку, внимательно смотря в глаза собеседника. -Раньше я верил в праведность Иерархии и ее идеалов, но после Шаньси… Скажем так, я несколько, потерян. У меня нет того желания служить ей, что вела меня раньше. -Что же тебя заставило изменить свое мнение? Идеалы твоего государства были недостаточно хороши? -Прекратите. Я все еще верен своему народу. И вступать в ваш культ я не собираюсь. -Но ведь что-то привело тебя сюда? Нечто большее, чем простой интерес? — томительное напряжение так и повисло между двумя разумными. Монах вновь заговорил: -Я и не прошу тебя променять свою верность. Эта верность — праведная. Ты ведь уверен в том, что Иерархию можно сделать лучше. Те идеалы, которые утратили для тебя вес, нуждаются в эволюции. Так почему бы тебе не стать катализатором этого совершенствования? -Один путь — одна цель? Человек в робе кивнул в ответ. -Ты, мой друг можешь показать эту истину, но как ты ее донесешь, если останешься в стороне, прекратишь бороться? Я не прошу твою верность, она у тебя направлена туда, куда и должна быть у любого в Галактике, ксенос или нет. Я лишь, прошу, чтобы ты меня выслушал. Глубокий вдох обжег нос Адриена пропитанным маслами воздухом. Он закрыл глаза, прислушался к своему сердцебиению. Тишина повисла в большом зале. *** Кара давно подметила бар в глубине новообразованного человеческого района Цитадели. Среди серых стен стандартной постройки он выделялся яркими зелеными лозами, тянувшимися вдоль неоновых вывесок. Изнутри играла электронно-симфоническая музыка — последний тренд музыкальной отрасли. Звучало весело и энергично, хоть и несколько претенциозно. Каре она нравилась. В глубине виднелись десятки столов и огромная барная стойка в центре. На стульях сидели самые разные люди. Кто-то потягивал дорогие коктейли, другие глушили дешевую водку. Вокруг мигали яркие цвета в такт музыке, заставляя многочисленных танцоров двигаться в музыкальном экстазе. Кара, предпочла уйти в дальнюю от входа сторону, двигаясь в более темную часть помещения, где музыка была тише, света меньше, а компания спокойнее. По пути она успела заказать любимый коктейль, попробованный ею на Луне. Вкус генномодифицированного апельсина ударил по рецепторам терпкой сладостью и приятной кислинкой, а кофейный ликер обволакивал язык, доставляя так нужное после долгих речей расслабление. Попивая напиток, она продвигалась сквозь редеющую толпу, заметив необычного посетителя. В углу сидел знакомый ей турианец, с трудом удерживавший гребенчатую голову. Рядом стояли несколько бутылок крепкого алкоголя; к паре из них он лишь притронулся, а еще две были полностью опустошены. Кара осторожно подходила к нему, когда Адриен поднял на нее глаза. -Снова здравствуй. -И кто это у нас тут так далеко забрался? Если честно, я невероятно удивлена, — Кара осторожно присела напротив турианца. -Я сам не ожидал себя здесь застать. Но это все же лучший бар в этом районе, — он посмотрел на человека за барной стойкой, зло сверкавшим в сторону Адриена свежим синяком вокруг глаза. -Швали и тут хватает. Я гляжу ты времени не теряешь, — Кара указала на пустые бутылки из-под алкоголя. Янтарные глаза инопланетянина лениво сфокусировались на посуде на столе. -Дрянь этот ваш алкоголь. -Ну это не я вылила в себя больше литра. Как ты вообще еще не лежишь лужей на полу? -Я много размышлял, — было видно, что турианец определенно в худшем состоянии, чем мог себе позволить офицер Иерархии. -И о чем же? -Мы у вас не первые… — Адриен поднял взгляд, смутился, издал нечленораздельный звук: -Ну, я имею ввиду не первые, с кем люди столкнулись. -Скрин? Да. Честно признаюсь, вы намного приятнее на вид, чем то, что вторглось на Землю в прошлом веке. Адриен молчал, не в состоянии выдавить из себя хоть слово. Заметив это, Кара лишь сделала заказ через свой новенький омнитул, подаренный ей на конференции. Через пару минут, проведенных в молчании, на столе оказался стакан с мутной жидкостью. -Пей. -Я не хочу трезветь. -Возможность нажраться еще будет. Бутылки то стоят. Повинуясь суждению трезвой собеседницы, Адриен влил жижу себе в рот. Взгляд прояснился, но опьянение не спало. Оно и не удивительно, учитывая, что жижа только заблокировала часть рецепторов в мозге, позволяя скорее продолжить банкет, чем его прервать. -Ну так что заставило тебя столько в себя влить, да еще и в… не столь подходящем для тебя месте? -Я был в храме. -Так тебе не хватило твоего общения с Братством? — спросила она полушутливо. -Ты не поймешь! — Адриен взорвался: -Я с конца войны в смятении! Мне не помогают ни таблетки, ни терапия! Мне все кажется полной бессмыслицей, — несколько голов повернулись в их сторону. Адриен понизил голос. Последовала короткая пауза: -Я видеть себя не могу! Мою морду показывали так часто, что меня узнают люди на улице! А мне отвратительно! -Могу тебе сказать, что ты точно не должен себя ненавидеть. Это не самое разумное и самое опасное, что ты сейчас можешь делать. Адриен уперся лицом в ладони. Мандибулы хаотично тряслись, царапаясь об острые зубы. -Нет, это как раз то, что я должен делать. Я последовал приказу, как любой "достойный" турианец. И из-за меня погибли невинные, — турианец поднял глаза, уставившись прямиком Каре в глаза: -А ты меня заставила это увидеть. Лучше бы я тогда с тобой не говорил. -Тогда почему ты здесь? -Что? — Адриен опешил. -Что ты тогда забыл на Цитадели, тем более в храме Нод? Почему ты не на территории Иерархии? Не пытаешься доказать свою правду? — обвинение ударило словно башенный кран. -Я… Не знаю. Ищу ответы. -На какой вопрос? -Куда идти? Что мне дальше делать? — он остановился, собравшись с мыслями: — Кому и во что верить? -Уж точно не в бар. Не пить. И уж точно не в доброту местных завсегдатаев. -А Нод? -Что Нод? Их цели с самого начала назывались великими и добродетельными, но лишь недавно действия стали хоть как-то соответствовать. Хочешь моего мнения? Мне нравятся их идеи, я ими даже живу, можно сказать. Только они все еще жестокие, манипулятивные и опасные. Бывшие террористы, которые плевали на Женевскую Конвенцию, права человека, права инопланетян и уж точно на благополучие жителей галактики. Все эти их тирады — отвод для глаз. Хотя, какое государство не такое? Но на самом деле, если уж захочешь вступить — не самое плохое, что ты можешь сделать. Уж лучше, чем апологисты. -Но? Всегда оно есть. -Делать это только на своих условиях. Я могу сказать тебе только это. Виктус мрачно посмотрел на бутылку, наполнил стакан и опрокинул его в себя. Можно было увидеть, как пластины на его лице сморщились от того, как сильно сжались мышцы его лица. -Дерьмовый виски стоит разбавлять. Совет на будущее о человеческих напитках. -Приму к сведенью, — ответил пришедший в себя мужчина. -В таком случае — твое здоровье! — Кара выпила остатки коктейля, заказывая еще парочку на потом. *** Кольрис мрачно смотрел в экран монитора. Он листал сводки последних новостей, одной из которых были сведенья о крупном землетрясении в районе столицы Палавена — города Сипритин. Был разрушен храм Титанов и несколько кварталов вокруг были повреждены. Все бы ничего, если бы он не знал, что это был орбитальный удар сейсмическим снарядом, сравнявшим здание вместе с его обитателями по приказу спектра Совета Сарена Артериуса. Что бы это ни было, Сарен описывал это очень размыто, ссылаясь на хаотичность боя. Говорил, что в храме засела группа террористов, которых, к счастью теперь уж точно устранили. Хуже всего было то, что даже эту наглую ложь нечем было опровергнуть, так как эту операцию сразу же засекретили секретные службы Иерархии. Но что бы там ни случилось, Кольрис был уверен, что все было сделано правильно. Его почту уже засыпало письмами из разных ведомств, посольств и от сотен делегатов. Ему было плевать. Ему лишь хотелось знать, что именно заставило Сарена обрушить древнюю постройку и чем дольше он искал ответ, тем сильнее становилось чувство опасности этого вопроса. Более неподходящего времени найти было нельзя. Суд над братом Сарена должен быть уже через пару суток, который и так оттягивался Примархом максимально долго. Люди ждали крови, приписывая Десоласу все смертные грехи, хотя на деле могли лишь предъявить доказательства пары случаев коллективного наказания и расстрелы партизан. Будь суд на территории турианцев — ему под конец слушаний еще и медаль бы выдали. Суд, правда, шел на территории Совета, что все еще светило рудниками, но давало довольно весомый шанс на то, что задница умелого, но жестокого турианца еще немного побудет в мире живых, а не отправится к духам. Хотя все же что-то подсказывало, что что-то пойдет не так, как планировалось и написанные планы можно будет бросить в архив и сжечь их вместе с ним. В комнату вошел его помощник — Спаратус. Молодой и амбициозный, но расчетливый и деятельный, он хорошо впишется на место Советника от Иерархии. Но пока еще помощник молча положил планшет с зашифрованным документом на стол и удалился. Молча и тихо, как и положено его статусу. Документом оказалось досье Десоласа Артериуса. Единственным отличием с досье, полученным для суда была лишь одна строка текста: «Статус: погиб при несчастном случае».