***
Утро началось как обычно, если не считать нескольких совпадений. Но он не верил в приметы, и не придал этому никакого значения, возможно зря.Ругань за стеной разбудила его раньше, чем хотелось бы. Собираться на очередную смену не хотелось. Насильно затолкнув в себя пару бутербродов и выпив несколько чашек кофе, мужчина неторопливо достал форму. «Рубашку видимо придется погладить,» – недовольно отметил он про себя, снимая изрядно помятую вещь с вешалки. Утюг с тихим шипением двигался по синей ткани, убирая малейшие несовершенства и изломы. На перилах открытого балкона вальяжно расположился кот, подкармливаемый сердобольными соседями. Утро дышало спокойствием, заражая своим настроением окружающих. Евгений отвлекся на окно всего на секунду, но этого хватило, чтобы начать разглаживать уже не мятую ткань, а ни в чем неповинный палец. И вот он уже не приводит одежду в порядок, а тихо матерясь, ищет в аптечке мазь от ожогов. «А ведь это было предупреждение, одно из многих за день. Надо было послушаться и не идти на работу.» – запоздалое раскаяние поднималось в душе. Затем были короткие сборы и спуск по лестнице, лифт как на зло сломался, идти с седьмого этажа пришлось на своих двоих. Во дворе нелепая неожиданность чуть не заставила сесть в единственную лужу на дороге. Все тот же кот с балкона, теперь чинно прогуливался на подъездной дорожке, а мгновение спустя уже споро удирал от злобной собаки. Питбуль, вышедший из соседнего подъезда, сорвался с поводка хозяйки и пустился в погоню, по пути зацепив незадачливого поборника справедливости и порядка. Милая девушка так забавно извинялась, что Женя даже залюбовался. В голове всплывали неуместные мысли о возможности пригласить ее на чашечку кофе, но смелые фантазии силой воли были выдворены прочь. Он уверил новую знакомую, которую почему-то раньше не замечал, что вовсе не держит зла и спешно ретировался. Опаздывать на работу спустя всего неделю после отпуска определенно не следовало. Первая половина рабочего дня прошла на удивление без происшествий. «Это было затишье перед бурей,» – и снова самокопание, попытка доказать вину самому себе. Роковой вызов, дежурный нарочито медленно снимает трубку. Ручка, которой он записывает адрес, как назло, закончилась, и он еще несколько минут слепо шарит по ящику стола в поисках новой. В воспоминании все происходит слишком медленно, словно пленку зажевало, на деле не прошло и пары минут, как наряд уже выехал на место. Закрытая стройка, еще недавно здесь кипела жизнь, но один несчастный случай, и место закрыли, оградив шахту лифта полосатой лентой. И вот снова беспорядки на злополучном объекте.Мужчина, как старший по званию, первый шагнул за забор, оглядываясь вокруг. Прохожие сообщили о странных звуках, исходящих из недостроенного здания. Возможно, бомжи забрались или дети, но проверить все-таки придется. Первые три этажа оказались пусты, эхо отражалось от стен, разнося неспешные шаги полицейских по всей территории здания. Внезапно мычание, а зачем и крик пронзил тишину, топот торопливых шагов раздался со стороны верхних этажей. Евгений спешно направился по направлению к звуку, жестами призывая коллег следовать за собой, но зайти с другой стороны. Пара пролетов голой лестницы, и наконец нужный этаж. В дальней комнате кто-то стоял, склоняясь над полом. При ближайшем рассмотрении темный силуэт оказался мужчиной, свысока взиравшим на бессознательное тело девушки. Несчастная была сильно избита, теплая одежда на ней отсутствовала, а легкое платье было порвано в нескольких местах. Лицо и руки покрывали ссадины и порезы, кровь сочилась из пробитого виска, в точности повторяя пятно на дверном проеме. Тело на полу едва двигалось, хрипы и судорожные всхлипы, такой вид пробуждал лишь жалость, но никак не возбуждение, нахлынувшее на мучителя. Мужчина улыбался, неестественно кривя губы. Уверенность сквозила в каждом его движении, а медлительность в действиях скорее говорила о попытке растянуть удовольствие. Появление новых действующих лиц заставило его обернуться. Маска безумия застыла на лице, а рука потянулась к грубо сколоченным лесам, приставленным к одной из стен. Евгений не успел даже сориентироваться в пространстве, как незнакомец бросился на него, что-то сжимая в руке. Нервное, больше рефлекторное движение к кобуре, выхватить табельное получилось далеко не с первого раза, только пользы это не принесло. Целиться и одновременно отбиваться от сидящего на тебе грузного тела было еще той задачей, оружие выпало из рук или незнакомец успел выбить его, понять что-то было сложно.Они боролись на полу в попытках перехватить руки друг друга, седовласый гражданин приличной наружности справлялся с этим более успешно. «Похож на профессора,» – родилась неожиданная и абсолютно глупая мысль в голове лейтенанта. Свет в проеме загородил еще один полицейский, Евгений отвлекся и этого хватило. «Сдохни, мразь,» – прозвучавшее над ухом, пронзительная боль в затылке и ощущение густого потока, стекающего за ворот рубахи. Дальше лишь пустота и проявляющееся толчками сознание. По словам того парнишки, Николая Новикова, который и нашел его, мужчину тогда не арестовали. Он успел скрыться, запустив в новичка пневматическим нейлером, что сжимал все это время в руке. Убийства девушек на некоторое время прекратились. В тяжелом состоянии полицейского доставили в больницу. Врачи констатировали колотую рану головы. Она была нанесена сработавшим устройством, гвоздь пробил череп и застрял в гипоталамусе. Прибытие скорой, беспокойную дорогу до больницы и саму операцию вспомнить для Евгения оказалось непосильным. Хотя сама ситуация и оставила в памяти неизгладимый след. Вторая машина тогда увозила в ночь менее удачливую жертву обстоятельств, которой не посчастливилось срезать путь через стройку, дабы сэкономить пару минут.2 глава - Худший день в жизни
4 мая 2020 г. в 18:03
Длительная реабилитация тяжело сказалась на мужчине. Он осунулся еще больше, чем во время своего пребывания в коме, и стал очень нервным. Дерганые, резкие движения и темные круги под глазами стали его верными спутниками. «Хорошо хоть голосов в голове нет» – отшучивался временами Евгений, в ответ на жалостливые причитания соседки.
Баба Нюра была живым воплощением идеального образа старушки. Седые волосы пушистыми кудряшками химии обрамляли ее лицо, уже вдоль и поперек пересеченное морщинами, но сохранявшее отпечаток былой красоты. Худосочная фигура, низкий рост и добрая понимающая улыбка – это было визитной карточкой бойкой бабушки. И, конечно, неизменный запах выпечки по праздникам, разносившийся по вентиляции на весь подъезд.
Женщина в свои шестьдесят пять еще была достаточно крепка здоровьем, хоть давление и бывало шалило, подскакивая слишком сильно. Но то не годы брали свое, а великовозрастный сын, уже тридцать с лишним лет сидящий на ее шее, мотал матери нервы. Его «дружеские посиделки» на кухне были общей проблемой, а люди в форме – частыми гостями их квартиры соответственно.
На фоне этого Анна Григорьевна была частым гостем товарища прапорщика, у которого и отсиживалась во время сильных загулов «непутевого Ванечки» до тех пор, пока пенсия матери не заканчивалась вновь. Она каждый раз верила, что вот сейчас «сынок непременно измениться, возьмется за ум», только перемен все не было, а мужские разговоры с соседом не приносили пользы.
Так и повелось, что шестого числа каждого месяца, баба Нюра на неделю-полторы переезжала в квартиру напротив. И в это время она буквально расцветала, заботилась о «Женечке» всеми силами, словно компенсируя свои попранные материнские чувства. Это, пожалуй, были самые спокойные дни в жизни мужчины, возвращения с работы становились чуть радостнее. Горячий ужин и шутливые укоры о его аппетите и неблагодарной работе, окунали в воспоминания, когда его также встречала мать. Но это было так давно, уже почти десять лет минуло, как женщины не стало. Правда, она была гораздо моложе, да и внешнего сходства с соседкой не было совсем, но доброта, лучившаяся на дне глаз и заботливые руки, протягивающие ему тарелку, невольно напоминали о счастливых временах.
Так было привычно, и кажется, чуточку правильно, но роковой день все сломал. Даже вернувшись домой, подальше от гнетущих белых стен, Евгений часто ловил себя на том, что невольно думает о том происшествии. Каждый телефонный звонок заставлял пульс учащаться, поднимая в душе неясную тревогу.