***
Если бы кто-то догадывался о мыслях, что обуревали девочку, прилежно сидящую за столом, то большинство осудило бы её, а оставшаяся часть снисходительно вздохнула бы, оставаясь безучастными. Хината не поднимала голоса, сидела строго по осанке и ковырялась палочками в национальном японском блюде, которое подавали именно в день рождения её матери. Аккуратно нарезанная и красиво разложенная на блюде сырая рыба выглядело безупречно, — у неё не было претензий к повару, но были претензии к отцу, который абсолютно не считался с мнением Ханами Хьюго. Темноволосая нимфа мягко улыбалась гостям, принимая поздравления от всех членов семьи, но в нежных глазах рябила горечь и разочарование. Хината не любила видеть маму такой грустной, но скажи она что-то отцу, скорее всего услышит сдержанный, но грубый ответ. — Мама, — после того, как ужин закончился, и все гости благополучно покинули особняк Хьюга, девочка наконец-то почувствовала облегчение. — Давай я помогу. Хината осторожно подхватила тяжелый стул, и отнесла его на место, где он стоял, — в углу гостиной. — Милая, совсем не стоит, — Ханами снисходительно улыбнулась, поглаживая темную макушку ладонью. — Мама, — снова подала голос девочка, — ты же не любишь сасими, так почему отец всё время подает это блюдо в твой день рождения? Казалось бы, вопрос из уст тринадцатилетнего ребенка звучал вполне безобидно, но Ханами ощутила легкий укор в родных глазах. Она тяжело вздохнула, почувствовал покалывание в боку, и присела на один из стульев. Её рука повисла на спинке, а другой она сжала кухонное полотенце. По её сравнению эта была сущая мелочь, всего лишь нелюбимое ею блюдо в единственный важный для неё день, но как прискорбно было знать, что муж не помнил о единственной её прихоти. — Твой папа немного невнимательный, но многие мужчины этим страдают, — голос Ханами звучал устало, с её губ срывалась не радость. То, что созывалось, напоминало болезнь. — Любовь — это мгновение, малышка моя, — она стерла с мордашки темное пятнышко, сминая её маленькие пальчики в своих руках. — Мгновение, за которое мы можем подняться до небес. Им нужно наслаждаться. Такое не часто бывает, а у некоторых не бывает и вовсе. Твой папа позволил мне почувствовать, какого это, когда ты возносишься к небесам. И поэтому я благодарна ему за это. Когда Ханами закончила речь, она отпустила руки Хинаты, смотря куда-то вдаль. На губах таилась загадочная улыбка, словно она ведала какой-то секрет, а в глазах плескалась безграничная любовь лишь к одному человеку. Через несколько месяцев Хината, стоя в черном одеянии, провожала в последний путь уже бездыханное тело своей любимой мамы. Она помнила слова Ханами, и ненавидела отца за то, что в тот день он не проронил ни слезинки, его лицо оставалось непреклонным к эмоциям, и та любовь, о которой гласила женщина, была лишь её собственной иллюзией. Он не вознес её до небес своей любовью, но позволил её душе вспорхнуть.***
После звонка отца в раннее время, она наспех собралась, приняла теплый душ и привела себя в порядок. Личный водитель Хиаши уже ожидал её у подъезда в точно указанное время. Она сдержано поздоровалась с Ко, и кивнув ему, села в машину. Она не хотела видеть отца, ей хватало тех светских мероприятий, на которых они периодически сталкивались, но сегодня был повод. После смерти матери и отсылки брата в Америку, она решила пренебрегать общением с отцом. И ей было комфортно жить подальше от особняка, в котором прошло всё её детство. Здесь она часто виделась с семейством Учих, когда те навещали её мать. Вечно ругалась с Саске, искала защиты в объятиях Итачи, и кривлялась перед старшим братом. Её детство было прекрасным, до тех пор, пока в доме Хьюг не поселилась скорбь и страх. Со временем, когда она съехала в квартиру брата, Хината стала редко приезжать в поместье клана Хьюга. Ей совершенно претило общество отца, который с каждым годом терял человеческий вид для неё. Несмотря на внутреннее отвращение, она подсознательно продолжала его бояться, хоть и старалась отрицать это. Но сегодня был повод, — его день рождения, на которое приглашены все, в том числе и носители фамилии Учиха. Да в целом, было много гостей, много неизвестных имен, новых лиц, приближенных и дальних родственников, — излишняя суета в доме царила ещё днем среди служащих дома. Хината считала глупостью приглашать столь большое количество гостей в свой дом, но Хиаши редко жил в поместье. В основном его домом являлся офис, где он проводил большую часть времени. Водитель попрощался с девушкой, когда она покинула салон автомобиля, оставляя её совершенно одну. Работницы дома спешили встретить дочь Хиаши, но она вежливо улыбнулась им, отказываясь от помощи. Сегодня здесь было достаточно дел, чтобы отвлекаться на её скромную персону. Она преодолела огромный холл, где уборщицы наводили порядок для вечернего торжества. Её взгляд резко зацепил портрет матери, что величественно висел над камином, в гостиной. Время, постепенно, стирало из памяти девушки образ Ханами, и только этот портрет известного художника, приглашенного из Франции по особенному случаю, напоминал ей о том, какой прекрасной богиней была её мать. Она подошла к нему, подняла голову и посмотрела на неё, чувствуя нарастающий ком в горле. Ей до сих пор не хватало любви и тепла, что дарила Ханами своей любимой дочке. Наверное, после смерти Ханами, она больше не чувствовала себя любимой и нужной, и со временем, это состояние стало привычным. — Я хотел поговорить с тобой до того, как соберутся гости. С того момента, как она вошла в его кабинет, краски над её головой сгустились. Чувствовалось дыханием, что разговор будет не из приятных, но она позволила себе войти. Позволила вздернуть носик, сесть в кресло напротив его стола и наградить мужчину пренебрежительным взглядом. — Я внимательно слушаю тебя, — упираясь ладонями в подлокотник, она медленно опустилась в мягкое кресло, под сопровождение тихого вздоха. Ей не требовалось много усилий, чтобы догадаться, что отец в очередной раз потребует от нее быть подле Саске, не открывать без какой-либо надобности рот и отвечать только на вопросы, которые задают ей. Это было простым условием в обмен на её полную неприкосновенность со стороны Хиаши. Её устраивал такой существующий между ними договор, который не нарушался долгое время. Но как только она посмотрела на него, взгляд мужчины ей пришелся не по душе. Он сдержано прокашлялся, взял в руки стакан с водой и промочил горло, — его движения были тихими, но она отчётливо слышала в них отголоски недовольства. — Я заметил, что в последнее время ходят слухи о вас с Саске, — неожиданно заговорил Хиаши, спустя долгую минуту прискорбной тишины. В какой-то момент ей даже показалось, что он не собирался вести с ней диалог. — О чем это ты? — с искренним непониманием отозвалась она. — В нашем обществе дурные слухи распространяются довольно быстро, — его голос неприятно заскрипел в стенах душной комнаты. — Ваша ссора стала поводом для обсуждения публикой. Внезапно ей вспомнился тот неприятный инцидент в туалете, в процессе которого, судя по всему, присутствовали лишние уши. Она не хотела недопонимании, но кажется, информация до Хиаши дошла в другой интерпретации. — Это всего лишь недопонимание со стороны Саске, — язвительно улыбнулась она, стараясь сдерживаться в присутствие Хиаши. Он благородно наградил её презрительным взглядом, таким привычным, что совершенно не задевало Хинату, и схватил со стола планшет. Девушка с любопытством смотрела на то, как её отец что-то молча делал в нём, а позже положил его перед ней. — Твои фотографии быстро придали огласке, — он говорил сдержано, но рука на его столе сжималась. — Может ты пояснишь заголовок этой статьи? — он задел этими словами еще больше разгневанную Хинату. Она взяла в руки планшет, и посмотрела на статью, которую открыл Хиаши. Это было одно из крупнейших изданий Токио, которое публиковало самые свежие новости, и на обложке страницы находилось несколько её фотографий, одно из которых было ей не знакомо. Журналисты, кажется, проделали великолепную работу, сопоставив все имевшиеся у них доказательства для публикации статьи. И вот, заголовок гласил: «Хината, дочь известного бизнесмена Хиаши Хьюго стала моделью? Или очередная интрижка Минато Намикадзе для новой выставки в рамках Международного конкурса? Что скрывает эта необычная парочка?» Заголовки журналов и популярных интернет-ресурсов пестрили упоминаниями об её романе с Минато, и очевидно, это разозлило Хиаши. Её пальцы дрожали, когда она пыталась быстро прочесть написанную клевету, а глаза испуганно бегали от заголовка, на отца и обратно. Слова повисли в воздухе, а фотография, которая явно указывала на их связь, светилась крупным планом на всех ресурсах. Она помнила тот день: он подъехал к её университету, и увез в страну грез. А сейчас, она отчетливо видела себя, сидящую рядом с мужчиной. Но фотография была ужасного качества, что невозможно было понять, кто именно это был. Однако пронырливые журналисты, без какого-либо труда обнаружили фотографии в профиле Минато, и сопоставить всё в такой заголовок, стало не сложно. — Нет никаких поводов верить пустым сплетням, отец, — лаконично ответила Хината, стараясь сдерживать обиду и злобу на всех, кто распространял эти гнусные слухи о ней. Она до сих пор не понимала, откуда была та фотография в машине Минато, но, судя по всему, она была сделана студентами её университета. — Фотография не утверждает, что это я. Мужчина резко ударил кулаком по столу, заставив всё её тело в миг содрогнуться от страха. Она помнила, что следовало за подобным жестом с его стороны, и перечить не хотелось. Но и терпеть несправедливую клевету в свой адрес тоже не было желания. — Я верю людям, которые меня окружают. И на этих фотографиях я свою дочь узнать могу, — он повысил на неё голос, тыкая в те снимки, сделанные уже в студии Минато. Она злилась, венка на её лбу вздулась. Что можно было подумать, услышав такое? Что они абсолютно не родные друг другу люди. Так было всегда: с момента, как мелодичный смех Ханами стих в стенах этого старого особняка, жизнь остальных членов главной ветви Хьюга изменилась. Все отдалились друг от друга, будто невидимые звенья, связывающие их между собой в одночасье, разрушились. — Веришь посторонним, но не родной дочери. Как прискорбно, отец! — выплюнула она ему в лицо. Она поднялась со своего места, демонстративно бросая планшет на стол. Ей больше не хотелось читать эти грязные заголовки, которые буквально называли её шлюхой. — Какой же из тебя отец выходит? — не выдержала она, озвучив то, что вертелось на языке с момента, как он сказал ту фразу. Звук пощёчины выстрелом прозвучал в кабинете Хиаши. — Я не потерплю такого неуважения! Знай своё место, дрянная девчонка. Она вновь вжалась в спинку кресла, прикрывая красную от удара щеку ладонью. Её волосы закрывали лицо, и глаза, наполненные обидой и болью, в них таилось самое отвратительное чувство к родному человеку, и Хината это признавала. Признавала, что ненавидела своего отца больше всего на свете. Остудив свой пыл, он опустился в кресло, бросаясь к стакану с водой. — Ты прекрасно знаешь, что ваши отношения закреплены негласным контрактом. Так какого черта ты позоришь меня? — он говорил спокойно, но она не хотела ему отвечать. Хината начинала с каждой минутой жалеть, что оказалась здесь. Ей не хотелось видеть сейчас этого человека перед собой, и глаза постепенно наливались слезами. Но она боялась проронить хоть одну горошинку, ведь вслед за этим последует очередная стадия унижения в духе Хиаши. Он ненавидел два типа людей: слабых и глупых. Хината походила в первую категорию людей, поэтому стоило бы ей заплакать, то он усугубит эту ситуацию больше. Она проглотила слюну, пытаясь протолкнуть образовавшийся в горле ком обиды на отца. — Я прекрасно это знаю, — после недолгой тишины и звучания настенных часов, нервное сопение Хиаши прервал её осипший голос. — Но эти заголовки ложь. У меня нет никакой интриги ни с кем, — она снова проглотила обиду, когда столкнулась с отвращением в родных глазах. Её голос становился всё тише. — Я просто участвовала в фотосессии и всё. Мне просто… — она перешла на шёпот, — хотелось побыть моделью. Уверенность покинула её, когда она столкнулась лоб в лоб с отцовским гневом. Давно он не поднимал руку, но она до сих пор помнила, когда это произошло впервые. Тогда она, после похорон Ханами, вернувшись домой под прискорбную тишину, обвинила отца в её смерти. И впервые он демонстративно ударил её по лицу, при Неджи и нескольких членах других кланов, в том числе Учиха. Она была прилюдно опозорена, и в тот момент осознала, каким человеком являлся её отец. Ей до сих пор было непонятно, за что её мама любила этого человека, и она смирилась с тем, что никогда этого не поймет. — Глупая девчонка! — процедил сквозь зубы Хиаши, сжимая в пальцах ручку, подаренную одним из компаньонов. — Чтобы сегодня была рядом с Саске. Теперь я буду следить за каждым твоим действием. И, — он поднялся со своего места, и воцарилась тишина. — Ты дашь интервью для журнала, и мы опубликуем опровержение, а также огласим твою помолвку с Саске. Она ошарашено смотрела на Хиаши так, будто не узнавала в нём родного человека. Помолвка? С Саске? Она была бы рада этому при других обстоятельствах: если бы Саске встал на одно колено, протянул волшебную коробочку с дорогим кольцом и произнес четыре заветных слова. — Я не могу! — вскрикнула она, подпрыгивая с места. Хината не ожидала услышать отрицания из собственных уст. Ей же казалось, что она любит Саске, ей казалось, что она готова быть с ним вечно. Но когда отец отдал распоряжение оповестить Фугаку о его решение, с которым он скорее всего, будет солидарен, в сердце её что-то надломилось. Она хотела быть свободным человеком, и волей сердца выбирать то, что ей хотелось. Но кажется, у нее просто не было другого выхода. — Тебя никто не спрашивал. Сегодня я объявлю об этом. Хината под траурное молчание покинула кабинет отца, отправляясь домой. Она больше не хотела находится здесь, у неё не было никакого желания проводить этот вечер в стенах этого отвратительного дома. Чувствуя горячие слезы, выступавшие на глазах, она вылетела на крыльцо, вызывая себе такси. И как только она взяла в руки телефон, то перед глазами она увидела долгожданное сообщение.