***
Фенрис получил стопку писем за раз. На этот раз не от гонца, доставившего толстое послание, написанное рукой Хоука, ему лично, и сообщившего, что да, Хоук был в добром здравии, когда он покидал крепость в Морозных горах. Толстый управляющий оставил поднос в его комнате, на котором рассыпались бумажные свертки разного цвета и размера, и, казалось, даже настроения: записка от Варрика просто-таки излучала беззаботность и фальшивое веселье, а отрывочные записи Гаррета недовольно ютились в помятых конвертах по нескольку штук. Видимо, он писал их в перерывах между странствиями в своем путешествии, отправляя в городах по дороге. Наверное, и пришли они все одним кораблем. Фенрис читал и перечитывал каждую строчку, пытаясь понять, сколь много несказанного скрыто за этими ровными строками, за нескромными «люблю», самоуверенными «вернусь», немного раздражающими «скучаю по тебе». За описаниями порождений тьмы и пейзажей, древних развалин и отстроенных крепостей, горожан и красных храмовников, потерявших человеческий облик. За непристойными обещаниями того, что ожидает их после встречи. В какой опасности Хоук был на самом деле? Как же он устал ждать возвращения Гаррета, сидя по эту сторону Недремлющего моря… Устал доверять его спину тем, о ком не знал совсем ничего. Если вообще ему хоть кто-то ее прикрывает! Ярость вспыхнула мгновенно, зажигая лириум в его плоти воинственным светом. Он пойдет за ним вслед! Мысль пришла внезапно, но он удивился, почему не поддался своей тоске раньше. Он должен это сделать. Немедленно! Скажет Себастиану, что уходит проверить новый слух о том, что у загонов для рабов в предгорьях снова кого-то видели, соберется как на недельную вылазку, и отправится в Скайхолд, минуя все препятствия. Когда Себастиан хватится — будет уже поздно и уж конечно, догонять его никто не станет, да и весть об этом не успеет дойти до Морозных гор. Не то, чтобы Фенрис боялся, что его кто-то попытается не отпустить, но он давно понял, что благодарный Хоуку Себастиан пообещал беречь его словно золотую галлу. Ну, с поправкой на то, сколько бандитов эта «галла» уничтожила за последние месяцы. — Скоро встретимся, Хоук, — прошептал скорее для себя Фенрис, сгреб недочитаные письма в охапку, и отправился паковать вещи. Путь предстоял долгий.***
Все вышло из-под контроля так быстро, стоило передовому отряду Инквизиции напасть на след верхушки ордена венатори и отыскать их в крепости Адамант. Серые стражи, герои всего Тедаса, попались в ловушку Корифея и почти вручили силу и волю целого ордена бывалых воинов ему на блюдечке. В попытке не допустить непоправимое, спасаясь от клятого дракона, Инквизитор полетел в пропасть, на острые камни, невольно вытянув руку вперед, отчаянно желая спастись, но не зная ни одного подходящего заклинания на этот счет… и изменил мир вокруг. Осознание величины новой опасности, в которой они оказались, приходило почему-то ужасно медленно, но думал Лорд Тревельян только о том, что последнее, что досталось ему перед выходом из Скайхолда — поцелуй, медленный, сладкий и многообещающий… обещающий, впрочем, еще и недобрый разговор с Дорианом, когда тот узнает, куда их занесло на этот раз. Если они вернутся из Тени на твердь Тедаса. Впрочем, долго думать ему не дали: ворчащий Хоук и прячущий глаза Страуд, Солас, с упоением осматривающий все вокруг, притихший Коул и храбрящийся Блэкволл. Надо было выводить своих людей туда, где было место существам из плоти и крови. Тень для этого явно не подходила.***
Фенрис ступил на судно уже почти неделю назад. Плыть оставалось совсем немного, качка убаюкивала его, но монотонность происходящего вместе с тем приводила в исступление. Пара взятых с собой книг развлекала, но не успокаивала. Даже острый слог Варрика, который он успел полюбить, но не собирался признаваться в этом ни одной живой душе. Было ощущение, что он не успевает, уже не успел, что время утекает сквозь пальцы, что происходит что-то непоправимо ужасное. Невозможность выплеснуть эмоции в бою или любви выводила из себя, но затевать драку и привлекать к себе лишнее внимание было бы верхом глупости. Даже карты и выпивка в кают-компании были нежелательны, а взятая с собой фляга с каким-то крепким пойлом из личных запасов Себастиана, закончилась в тот же день. Фенрис день за днем смотрел на ровно плещущие о борт корабля волны, медленно переворачивая страницу за страницей, пока закатное солнце окончательно не исчезало за горизонтом, и только потом, в темноте, едва освещаемой факелами, спускался к себе в каюту, чтобы уснуть тревожным сном. Очевидно, другие пассажиры шептались о нем, но с предложениями завести компанию не подходили. Низко надвинутый капюшон, замотанное почти до глаз лицо, золотые, предложенные молча — он мог позволить себе все, кроме того, чтобы его запомнили лишние глаза. И ему хотелось верить, что этих предосторожностей будет достаточно. Он плыл и корил себя за то, что вообще позволил Хоуку путешествовать одному. Но он найдет Гаррета, где бы он ни был и больше никогда, никогда не отпустит его руку.***
— Хоук, — это прозвучало больше вопросом, чем утверждением в устах Инквизитора. Сожаление в его глазах было не поддельным. Хоук не хотел думать, изменилось бы что-нибудь, если бы Страуд не подставился арахнецам, получив глубокую рану на рабочей руке (но долгих несколько секунд, за которые он бесконечно презирал себя — думал). Пусть он вызвался сам, а Инквизитор обязательно должен был вернуться живым. Ему предстоит еще много работы. Жаль было только, что ему, Хоуку, больше не предоставится возможность повидаться с друзьями… — Попрощайся за меня с Варриком, — бросил Хоук вслух, не желая затягивать себе самому агонию, и бросился наперерез Кошмару, давая шанс выйти из Тени своим боевым товарищам. Он рубанул заточенной частью посоха бугристую плоть, стараясь рассечь ее как можно глубже, и отстранился, заковывая себя в защитную сферу и накладывая заклинания поддержки. У него не было шансов выжить в одиночку, это так, но умирать без боя он не собирался. Краем глаза он отметил, что прорехи в Завесе больше нет и здесь, в этой части реальности остался только он. И многие сотни духов. Однако передовой отряд Инквизиции был спасен. У этой небольшой команды есть возможность победить Корифея окончательно. А у него самого оставалось только упрямство, чувство вины… и еще одно нарушенное обещание. — Прости меня, Фенрис, — почему-то вслух произнес Гаррет Хоук, отбивая огненными заклинаниями длинные когтистые лапы, стремящиеся задеть его плоть. Фенрис, Карвер, Варрик… Изабелла, Мерриль, Себастиан… Инквизитор. Весь Тедас, сиськи Андрасте! Хоук знал, за кого он сражается и на сердце у него было легко.