Женитьба при отягощающих обстоятельствах

Цю Гэ, сменивший извечную чёрную футболку на ослепительно бело-снежную и классические брюки — на модные джинсы, осматривает Хэ Чэна скептически. Даже облачённый в простую чёрную водолазку, он не похож на публику, посещающую заведение Цао. — За версту будет понятно, что ты в клуб не за девочками и выпивкой припёрся. — Как раз-таки за девочкой, правда, одной-единственной и неповторимой, — недовольно парирует Чэн. Цю фыркает: — Не на руку нам лишнее внимание. И так в итоге незамеченными не останемся. Хэ молча пялится на себя в зеркало. Гэ смотрит на него из серебристой глади непривычно оценивающе, а потом и вовсе исчезает из-за его плеча. Впрочем, скоро белобрысый возвращается, держа в руках бледно-розовую тряпку. У Чэна едва не дёргается бровь, его выдержке стоит отдать должное. — Я даже знать не хочу, откуда у тебя это, и зачем ты принёс её мне. — Не дури, босс, — усмехается Цю и бросает футболку Хэ. Тот рефлекторно ловит её, оглядывая тряпку таким уничижающим взором, что та уже должна была бы полыхать синим пламенем. — Не переживай, — успокаивает Гэ. — Все наши по такому случаю тоже не по форме приоделись. Можно же в кои-то веки отложить официоз. С обречённостью смертника Хэ стягивает с себя водолазку и заменяет её паскудно-розовой шмоткой. На груди ещё и какая-то витиеватая надпись красуется. Клятая Ликиу за несколько дней умудрилась превратить его жизнь в чёрт-те что. Цю оглядывает его с ног до головы. Со шкодной улыбочкой разлохмачивает идеальную гладкую укладку. — Тебе к лицу, — резюмирует довольно белобрысый. — Будь здесь Тянь, вы могли бы сойти за близняшек. Чэн хочет стакан самого ядрёного виски и убивать. *** Не смотря на все старания Цю Гэ, они всё равно выделяются в толпе разношёрстной молодёжи, обдолбанной, кто чем. Здесь в изобилии всего: алкоголя, наркоты, гремящей басами музыки. То, что надо, когда ты молод, дерзок, и слишком бунтарь, чтобы тусоваться в нормальном клубе, а не полуподпольном притоне. На Хэ с порога вешается какая-то девица, причудливо завёрнутая в переливающиеся лоскутки, кажется, призванные быть платьем. Чэн не спешит избавляться от её общества, ненавязчиво оглядываясь. Давненько он не заскакивал в подобные места. Только, если госпожа Удача улыбнётся им, они смогут выцепить Ликиу в этом волнующемся море танцующих людей. Было б проще, не будь заведение близнецов Цао нейтральной зоной. В этом клубе нередко проводили переговоры враждующие группировки. На заре своей профессиональной деятельности Хэ бывал здесь раза два, но знакомство с хозяевами сего славного местечка свести не удосужился, а зря. Братья Цао строго следили, чтоб озолачивающий их нейтралитет не нарушался никем и не под какими предлогами. Чэн искренне надеется, что здесь Ликиу просто рядовой посетитель. Отдыхает, наслаждаясь долгожданной полноценной свободой. — Крошка, ты часто бываешь здесь? — перекрикивая музыку, интересуется Хэ у своей спутницы. Она выглядит завсегдатаем, и подтверждает это кивком головы. — А не знаешь ли ты, случайно, девушки по имени Ликиу? — продолжает свой допрос Чэн. — Нет, не знаю. Но ты можешь звать меня так, если тебе нравится, — жеманно отвечает девица. — Я хочу выпить, взять тебе что-нибудь? Чэн старается выглядеть непринуждённым и не отсвечивать раньше времени. Девица кокетливо поводит смуглым плечиком, усыпанным какой-то блестящей дрянью, и громко просит «Секс на пляже», намекающе заглядывая ему в глаза. Хэ ухмыляется, стараясь, чтобы это выглядело заинтриговано, а не кровожадно, и начинает пробиваться к бару. Цю и ребята технично рассредоточились по всему периметру, пытая удачу выцепить девчонку хотя бы чисто случайно. Работая локтями, Хэ пробивается к бару. Он не слишком силён в разговорах, но попытаться можно. Здесь музыка отчего-то ощущается более тихой и глухой, однако всё равно приходится едва ли не кричать. Чэн заказывает коктейль и виски для себя, а когда ему подают заказ, даёт мальчишке-бармену слишком крупную купюру. Тот не выглядит чрезмерно изумлённым, бросает на Хэ выразительный взгляд и придвигается ближе к стойке, показывая всем своим видом, что внимательно слушает. — Я ищу девушку по имени Ликиу. На вид лет двадцать, рыжая, невысокая. Бармен молчит пару мгновений, его лицо выражает задумчивость. — Я не припоминаю никого с таким именем. Извините, — отзывается тот и выдаёт ему сдачу. Хэ не верит ему, но, в любом случае, он услышан, и, если девчонка где-то здесь, вполне возможно она будет вспугнута. Дальше — дело техники. Чэн пригубляет виски и отставляет стакан: не время надираться, ему нужны трезвые мозги. Он возвращается к своей спутнице, отдаёт бокал. Рядом, как по волшебству, появляется Цю. Они отодвигаются от девицы шага на два — достаточное расстояние в этом грохоте, чтоб она не грела уши. — В зале её не видно. Из персонала никто не знает или делает вид, что не знает, — кричит Гэ. — Но есть ещё что-то типа открытых лож уровнем выше. И комнаты персонала бы проверить. — Пошли. Ребята пусть здесь потусуются, поближе к выходам, — громко отвечает Чэн. *** Шариться по ложам оказывается приятнее. Здесь не орёт музыка, хотя буханье басов продолжает ощущаться. Из каждой ложи доносится какая-то своя ненавязчивая мелодия, льётся разноцветный не мельтешащий свет, и публика в разы адекватнее, изысканнее, если можно так сказать. Чэн прогуливается между ложами, цепко всматриваясь в людские лица. На него с интересом косятся холёные девушки. — Я опять поспрашивал у персонала. Ответы не радуют, — оповещает Цю Гэ. Он выглядит озадаченным. Хэ тоже не в восторге. Одно дело таскаться по публичной зоне, другое — лезть без приглашения за закрытые двери в технические помещения. Кто знает, чем там занимаются люди Цао? — Что ты вообще собираешься делать с ней, когда отловишь? — внезапно интересуется Цю, двигаясь к выходу из лож. — Может, припугну, подержав связанной в тёмной комнате без еды и воды, и верну отчиму. Пускай сам разбирается, это его головная боль, — отмахивается Чэн. Для начала Ликиу нужно найти. Хэ мрачнеет с каждой проведённой здесь минутой всё больше, можно сказать, что он близок к потере своей фирменной невозмутимости. Это такая редкость. Он не любит, когда дела идут не плану, пусть даже самому примерному. Цю прерывает его раздумья, кладя тяжёлую ладонь на плечо, и кивает головой в сторону неприметной двери. Чэн приказывает себе собраться и отложить собственное раздражение на потом. Он первым подходит к двери и на пробу толкает её. Та легко поддаётся. — Не зря говорят, что первый блин комом, — тянет Гэ, осматривая длинный пустой коридор. — Надеюсь, что следующая твоя проба жениться будет удачнее. Чэн тоже на это надеется. Он поднимает голову в попытке понять, засекли ли их уже. Глянцевый глазок камеры смотрит прямиком на них. — Дерьмо, — шипит он себе под нос. Цю сразу смекает, почему босс бранится. Им не нужны слова, они срываются с места, быстрыми шагами меряя бесконечный серый коридор с высоченными облупленными потолками. Редко попадающиеся двери ведут в никуда. За ними темнота и пустота. Либо они вовсе закрыты. — Кто-то идёт, — шепчет Гэ и толкает очередную дверь. Не раздумывая долго, Хэ вваливается за ним. И застывает. На них смотрят, чтоб не соврать, пар десять прелестных девичьих глаз. В просторной светлой комнате всё сверкает от обилия стразов, перьев и зеркал. — Миленькая маечка, — внезапно произносит низковатый знакомый голос. Чэн легко находит взглядом среди ослепляющих сиянием полуголых девичьих тел чужеродную тёмную фигуру. Цю присвистывает, и Хэ не знает, почему именно: из-за обилия красоток или из-за того, что в этом цветнике восседает Ликиу собственной персоной. Она ни разу не похожа на ту робкую лань, которую на сватовство, словно на заклание, привёл Линь. Девчонка сидит вразвалочку, широко расставив обутые в солдатские берцы ноги. Поверх простой чёрной футболки и камуфляжных брюк на неё накинут розовый прозрачный халатик, а вокруг её шеи намотано дурацкое пушистое боа. Хэ всё же приподнимает бровь в немом удивлении, глядя на это безобразие. — Какими судьбами, женишок? — интересуется Ликиу, делая глоток из стакана с явно алкогольным содержимым. — Сяо-Ли, это твой жених? — восклицает крашеная миловидная блондинка. — Какой красавчик! Чэн недовольно дёргает уголком губ, реагируя на комплимент. — Это от него ты бегаешь? — интересуется другая девица, бросая искушающий, томный взгляд из-под длиннющих ресниц. — Как можно убегать от такого мужчины?! — откликается третья, поправляя роскошное декольте. — А может, я по девочкам, — хрипло смеётся Ликиу и звонко чмокает блондинку в нос. В комнате поднимается игривое улюлюканье. Чэн готов начать палить в воздух из своего глока, чтоб этот курятник поутих хоть чуть-чуть. — Зачем ты пришёл? — вдруг спрашивает девчонка. Растеряв всё веселье, она становится серьёзной, смотрит исподлобья, тяжело и внимательно. Цю Гэ деликатно кашляет, привлекая к себе внимание. — Ой, прости. Зачем вы пришли? — снова скрываясь под маской наивной дурости, исправляется Ликиу. — Сама не догадываешься? — Наказать за то, что я тебя траванула, и вернуть отчиму, — предполагает девчонка и залпом опрокидывает стакан. Танцовщицы молчат, с недюжинным любопытством наблюдая за разворачивающимся представлением. — А ты умненькая, — подкалывает девчонку Цю. — Ты не представляешь, братишка, сколько раз мне это уже говорили, — заявляет Ликиу, поднимаясь с места. Гэ хмыкает: на братишку рыжей строптивой девицы он не тянет от слова «совсем». — Спешу разочаровать, — говорит Ликиу, прерываясь, чтобы подкурить сигарету. — Я имею некоторые обязательства перед братьями Цао, и никак, ну, вообще никак не могу вернуться под крыло моего уважаемого отчима. Стук в предусмотрительно закрытую Гэ дверь заставляет всех встрепенуться. Чэн понимает, что время утекает у них между пальцев крайне быстро. — Не корчь такие сложные щи, женишок, — подтрунивает над ним девчонка. — Всё закончится очень скоро, не успеешь распробовать, даю тебе слово. В дверь ломятся настойчивее. Цю хватает за руку ближайшую танцовщицу и, угрожающе сжимая тонюсенькое запястье, спрашивает: — Есть запасной выход? — И есть, и нет, — хохочет вместо неё Ликиу. Роняя недокуренную сигарету и боа, она срывается с места. Чэн на инстинктах бросается следом. Халат прозрачным хвостом мелькает перед его лицом в хитросплетении ходов, в шею дышит Гэ, не отстающий ни на шаг. Хэ Чэн искренне недоумевает, чем он разгневал Вселенную, что в таком зрелом возрасте ему выпало носиться по чужим клубам за сбрендившей девкой. Погоня оканчивается также неожиданно, как и началась: Ликиу, проворно взбираясь по залежам какого-то хлама, вылетает в небольшое окошко под потолком тупика, которым закончился их извилистый путь. Ни Чэну, ни Цю не протиснуться в такой крохотный проём. Из-за окошка слышится пьяненький довольный смех. Цю, не поленившийся взобраться к проёму, комментирует происходящее: — Там крыша, она сейчас, как чёртова кошка, гуляет по кровле соседнего здания. И ржёт, засранка. Чэн хочет ответить что-то нецензурное, но осекается, затылком ощущая постороннее присутствие.  — Господин Хэ, вас и ваших друзей приглашают к себе господа Цао, — обманчиво мягко звучит голос из-за спины. Цю Гэ аккуратно соскальзывает с ящиков и коробок, служивших ему стремянкой. Он предельно собран. «Прорвёмся», — думает Чэн, оборачиваясь к людям Цао.