Ночь с пятницы на понедельник

Утро ввинтилось в гудящую голову запахом кофе и шипением сковородки. Учитывая то, что уснул Ваня гораздо позже, чем встало солнце, он предпочёл бы не просыпаться до самого заката. Но память услужливо подсказывала, что, во-первых, он не у себя дома, а во-вторых, и так уже задержался у Марка дольше, чем тот рассчитывал. Выползти к хозяину квартиры, — секс с которым вспоминался довольно смутно, — голым и попроситься в душ, Ваня счёл верхом наглости, поэтому на ощупь нашарил на полу одежду и надел её. Попутно проверил телефон: без четверти полдень, тридцать процентов заряда, смс от Кита и несколько оповещений из соцсетей. Бегло просмотрев мало-мальски важные новости, он привычно зашёл и в твиттер и моментально забыл обо всём на свете, прочтя твит Marcello. «Если вы Топ, который делает странные сумасшедшие движения и случайные неудобные проникновения… вы совсем не хороши в постели. Хороший Топ начинает с медленных движений, раскрывающих партнёра, ритмично движется, не причиняет боли и всегда заботится об удовольствии партнёра. Вам следует научиться этому прежде, чем вызываться быть Топом», — гласила запись. Будучи подписанным на Marcello довольно давно и изучив его вдоль и поперёк, Ваня знал, что тот универсал, который любит и практикует секс во всех его проявлениях. Он писал и показывал и довольно жёсткий секс, где вместо смазки обходились лишь слюной, и нежнейшие акты с неопытными пассивами, и даже некоторые элементы BDSM. Но Ваня не мог припомнить ни единого случая, когда бы Marcello жаловался на очередного партнёра, поэтому сегодняшний твит выбивался из привычных рамок. Несмотря на то, что о герое публикации прямо не говорилось, было понятно, что речь про вчерашнего парня из клуба. Поневоле вспомнилась собственная ночь: Ваня помнил, что ему было хорошо… но было ли хорошо и Марку тоже? Он затруднялся ответить. В любом случае, он полагал, что у него есть оправдание, и даже не одно. Малый опыт в роли актива, — о чём он, правда, умолчал, — накопившийся стресс, длительное воздержание, абсолютно незнакомый партнёр… прибавить к вышеперечисленному выпитый алкоголь — и… оправдан по всем пунктам. По крайней мере, в собственных глазах. Отчего-то стало обидно за незнакомого парня — что, если у него тоже были причины, по которым его ночь не удалась? Не успев как следует обдумать эту мысль, Ваня уже строчил ответ: «Может, этот парень не всегда такой плохой Топ?» — писал он. «Может, у него что-то произошло? Что-то, что помешало ему сделать всё хорошо?» Он не рассчитывал на ответ Marcello — тот вообще не особо часто отвечал, — просто беспричинно жаждал защитить неудавшегося актива. Впрочем, отклик появился почти моментально: «Если и так, — писал Marcello, — он мог хотя бы поинтересоваться, как мне процесс, разве нет? Кстати, он вырубился, едва финишировав. Если вы тоже бросаете своего пассива доделывать всё в одиночку, у меня для вас плохие новости…» После этого ответа Ване поневоле вспомнился Коська, заботящийся в постели исключительно о себе любимом, и теперь он чувствовал себя уже на месте Marcello и разделял его негодование. Однако, «переобуваться на ходу» не желал и решил просто больше ничего не писать. Пока Ваня натягивал футболку и пытался привести в порядок изрядно потрепанную причёску — благо, что он носил самую обычную короткую стрижку! — телефон провибрировал новым оповещением. «Окей, возможно я погорячился, вывалив в твиттер всю эту ситуацию… но я просто немного зол. В любом случае, это уже не имеет значения. Через пару минут я его разбужу, накормлю завтраком (я самый добрый неудовлетворённый парень в мире) и мы скажем друг другу “прости-прощай”, ведь это всё было одноразовой акцией», — откровенничал Marcello. Что-то во всей ситуации казалось Ване странным и подозрительно знакомым, будто чувство дежавю, и оттого разобраться во всём этом хотелось ещё сильнее. — О, ты проснулся? — послышалось от двери, и Ваня вздрогнул от неожиданности. — Д-да, — выдавил он, пытаясь разгадать по лицу Марка, насколько удачно или неудачно прошла их ночь. — Доброе утро. — Доброе, — тот лишь холодно улыбался. — Позавтракаешь? — М-м-м… если ты не против… — Я же предложил, не так ли? На стиральной машинке лежит чистое полотенце и новая зубная щётка, умывайся, я жду тебя на кухне. — Спасибо, — вдогонку ему промямлил Ваня и отправился приводить себя в порядок. Хоть Марк и выглядел отстранённо и холодно, всё же казалось, что он ни на что не сердится и не обижается. Стал бы он иначе готовить незваному гостю завтрак или заморачиваться поисками запасной щётки? Ваня считал всё это хорошим знаком — может, он вовсе и не облажался ночью? Кухня встретила двумя исходящими паром порциями какой-то непонятной бело-жёлтой с вкраплениями зелёного еды, — которая, впрочем, источала весьма приятный аромат, — и двумя стоящими на столе чашками. — Чай, кофе? — всё с той же прохладной улыбкой предложил Марк. — В идеале мне нужен кофе с молоком и сахаром, — не стал скромничать Ваня. — Без кофе я до вечера в себя не приду. — Эм-м-м… у меня только овсяное молоко… — Овсяное? — Да, растительное… веганское. Оно очень полезное и довольно вкусное. Некоторые добавляют его в кофе, попробуй. — Ладно, — с некоторым сомнением согласился Ваня. Марк, казалось, начал оттаивать. В крайнем случае, улыбка его несколько потеплела, да и холодность в глазах сменилась мягкостью. При свете дня он казался ещё красивее, чем накануне. На нём были обычные серые тренировочные штаны и самая простая футболка, причёска была далека от вчерашней идеальной укладки, на подбородке проклёвывалась редкая щетина, а губы заметно потрескались, но всё это делало его очаровательно домашним и милым. Ваня влёгкую мог бы представить, каково это — просыпаться каждый день рядом с таким парнем, вместе с ним завтракать, а после расходиться по своим делам… Замечтавшись, он не услышал, как Марк к нему обращается, и пришёл в себя лишь тогда, когда на стол перед ним поставили чашку с ароматным напитком. — Что, прости? — Сахара нет. Извини. Ваня понимающе улыбнулся. Его с детства приучали «не лезть в чужой монастырь со своим уставом», поэтому он бы никогда не стал критиковать чей-либо образ жизни. Марка он тоже не собирался критиковать, — хотя отсутствие сахара, странное молоко и непонятная масса на тарелке и вызывали некоторые вопросы, — просто взял и отхлебнул кофе. И тут же выплюнул его обратно в чашку с протяжным: — Фе-е-е… ну и гадость. Ой, — он отодвинул посудину и поднял взгляд на Марка: — Прости. — Ничего, я понимаю. Может, чаю? Пьёшь зелёный чай? — Можно просто воды? — Конечно, — кивнул Марк, не удержавшись от короткого смешка. Пока он доставал стакан и наливал воду, Ваня аккуратно ковырнул массу на своей тарелке. Пахло вкусно и отдалённо знакомо, но выглядело странно, и он никак не мог идентифицировать предложенное блюдо. Наконец, полностью отчаявшись опознать его самостоятельно, он тихо поинтересовался: — А это что? — и ковырнул кусочек зелёного чего-то. — Э-э-э… омлет. С брокколи. Я сначала добавил брокколи, а потом уже подумал, что ты, может, не любишь?.. — Не люблю, — категорично подтвердил Ваня. — Вообще овощи не люблю. Никакие. Ну, кроме жареной картошки. Да и омлет я как-то… не фанат, в общем. Яичницу люблю. Глазунью. Такую, чтоб желтки жидкие-жидкие… хлебушком помакать, — он блаженно прищурился. — Жареная картошка, — как-то мечтательно протянул Марк. — С детства её не ел. А вот яичницу с жидкими желтками не люблю, хотя и знаю, что полезно. — Откуда такая замороченность на пользе? Проблемы со здоровьем? — не сдержал любопытства Ваня. — Просто стараюсь держать себя в форме. — Ты в идеальной форме. — Часы в спортзале, правильное питание, низкокалорийная пища, — перечислил Марк. — Разве тебе самому это не знакомо? — Неа, — Ваня отрицательно мотнул головой. — Хорошая генетика или как там это называется? Никакого спорта. — Вообще? — Вообще. Хотя… иногда я бегаю. Но это не ради спорта или формы. Когда я включаю в наушниках любимую музыку и отправляюсь бегать, я могу не думать о своих проблемах, мысли просто будто… исчезают что ли? Как-то так. — Никакого спорта, значит? Хм, — Марк задумчиво оглядел Ваньку: — А чем же ты питаешься? — А-а-а, всем подряд, — пожал плечами тот. — Бургеры очень люблю. И макароны по-флотски. И эклеры… только с масляным кремом, а не с творожным. — Охренеть. Давай есть, пока не остыло окончательно. Ваня кисло улыбнулся и снова взялся за вилку. Он опять терялся в ощущениях. Ему одновременно хотелось задержаться у Марка, — потому что тот всерьёз ему нравился, несмотря на всё сказанное накануне, — и так же сильно хотелось убраться подальше из этой несколько гнетущей атмосферы, и вернуться в уже привычный виртуальный мир. В мир, где загадочный Marcello откровенничал о своём ночном госте. В мир, который вовсю вибрировал новыми оповещениями в его кармане. Омлет на деле оказался довольно вкусным, хоть и едва тёплым. Даже куски брокколи были вполне съедобными и совсем не такими противными, как рисовало воображение. Попробовав первый кусочек с некоторой опаской, после Ваня уже уплетал его за обе щёки. Увидев, что гость взялся за завтрак, и Марк несколько приободрился и даже отложил телефон, за который нервно схватился после Ваниных откровений о своём образе жизни. «Как обманчива внешность», — писал в очередном твите Marcello. «Смотришь на кого-то, восхищаешься его отличной формой и упорной работой над собой… а потом оказывается, что он не приложил к этому ни малейших усилий. Где справедливость: в то время как он спокойно может лопать эклеры в неограниченных количествах, я прибавляю вес лишь при взгляде на свою любимую пасту, пиццу или тирамису!» — Ваня прочёл это, завис и подозрительно уставился в затылок Марка, моющего посуду. Он уже жалел, что украдкой взглянул на свой телефон, пока хозяин отвлёкся — уж слишком много совпадений получалось. — Значит, ты любишь готовить? — решил зайти издалека он. — Ну, так, под настроение, — повёл плечами Марк, энергично намыливая тарелки. — А какое твоё любимое блюдо? — невинно продолжил допрос Ваня. — Люблю итальянскую кухню. Паста там всякая, сыры, конечно, ризотто, пицца… — Тирамису? — Да, и тирамису тоже. Не часто могу себе такое позволить — быстро набираю вес. Мои бабушка с дедушкой жили в деревне, со своим огородом, козами, курами… я проводил у них лето, когда был маленьким. Дедушка, помню, выкапывал молодую картошку, такую, знаешь, мелкую, — Марк прервал мытьё посуды, повернулся в три четверти и изобразил пальцами размер картофелин: — такую примерно размером. И жарил на сливочном масле. Вкусно было — улёт, можно язык проглотить. В общем, в детстве я был довольно упитанным, плотным. Теперь стараюсь питаться правильно… — Моя бабушка тоже такое готовила, — улыбнулся Ванька. — Я как-то попробовал купить в магазине мелкую картошку, специальную, как там её?.. — Бэби-картофель? — подсказал Марк, обернувшись через плечо. — Ага, да, её! Попробовал так же сделать. Невкусно вышло. Вообще не то. Наверное, бабушкина еда — это что-то особое, что не повторить. — Возможно. — А мороженое когда-нибудь сам пробовал делать? — перевёл тему Ванька, вспоминая твит Marcello примерно месячной давности — как раз про домашнее мороженое. — Да, было дело! Я перемудрил, и оно вышло ужасным на вид. Хотя и вкусным. — А из чего делал? — Ягодное. Ну, знаешь, заморозить молоко с сахаром было бы слишком просто… и черезчур калорийно. — Малиновое, да? А потом с красителем переборщил и добавил черники, да, Марселло? Марк выронил из намыленных рук вилку и застыл, будто каменное изваяние. Плечи напряглись, спина идеально выпрямилась. Закусив губу и не отрывая взгляда от его затылка, Ваня ждал от него любого слова или действия, хотя и так уже был уверен, что не ошибся в догадках. Это казалось невероятным, невозможным… но детали пазла сходились идеально. — К-как ты меня назвал? — тихо переспросил Марк, вновь принимаясь намыливать губку. — Ты слышал. Ты же прекрасно меня слышал, — Ваня поднялся и подошёл к нему, встал рядом, пытаясь заглянуть в лицо, — да? Ты ведь тот самый парень… из твиттера. С ником Марселло. Марк глубоко вздохнул, медленно моргнул и наконец посмотрел ему в глаза: — Не думал, что у меня есть фолловеры из России. И? Чего ты хочешь? Ваня не знал, чего он хочет, но где-то на подсознательном уровне понимал, что, что бы это ни было, шанс заполучить это у него выдался один-единственный, упускать который ни за что нельзя. Уйди он сейчас, прозевай возможность задержаться — и всё, подобное уже не повторится. Поэтому, он решил брать быка за рога здесь и сейчас и выпалил первое, пришедшее в голову: — Хочу провести с тобой выходные. — Охуел совсем? — растеряв всякую доброжелательность, рявкнул Марк. — Мне вот только чокнутых преследователей не хватало. — Это ты ко мне в клубе подошёл, о каком преследовании речь? Я отстану после выходных, честно. Откажешься — и я найду, как испортить тебе жизнь. — И как же ты собираешься портить мне жизнь? — Ну, я могу репостить твои записи с указанием твоего адреса, например… — Да похер, — пожал плечами Марк. — Похер? А ты уверен, что под каким-нибудь невинным ником, типа Джон или Алекс, не сидит какой-нибудь по-настоящему чокнутый дядя Петя из соседнего подъезда? — Я могу удалиться… — Можешь удалиться… но это ведь твой заработок? Все эти порнушные видео… — Вообще-то, я уже давно этим не зарабатываю. Но ты прав: терять аудиторию мне не хочется. Чёрт с тобой, проведу с тобой выходные. Только, может, следующие? Ваня категорично покачал головой: — Ни за что! Только тут и сейчас. — Тебе насрать на мои планы, да? — У тебя разве были планы? — Нет, — нехотя сознался Марк. — Вот и замечательно. Я хочу с тобой на свидание. — Я тебя пиздец как ненавижу. — Неправда, — самодовольно ухмыльнулся Ваня. — Я тебе нравлюсь. На самом деле, он совершенно не был уверен в сказанном… но безумно хотелось, чтоб это оказалось правдой. Читая твиты Marcello прежде, Ваня частенько подмечал, что тот вовсе не такой уж одиночка по жизни, просто сильно обижен и растоптан. К тому же, он часто замечал, как во многом они схожи. Всю жизнь Ваня свято верил в то, что ничто во вселенной не случается просто так, без причины. И теперь был убеждён, что подобное совпадение не могло быть ничем другим, кроме самого провидения, судьбы, знака свыше. И очень хотел надеяться на то, что они смогут помочь друг другу.

***

Немного попрепиравшись для приличия, ребята решили провести день на природе. У Марка был скейт и ролики, и они разделили это богатство поровну — Ване достались ролики, поскольку со скейтом он не дружил от слова вообще, — и отправились в ближайший парк. Никаких специальных участков, трамплинов или чего-то подобного там не было, но хватало вполне приличных дорожек в отдалении от главной аллеи, где редко встречались люди, и была возможность как следует разогнаться. Ваня по жизни старался не ожидать от чего-то или кого-то многого, чтоб впоследствии, если задуманное не исполнится, не сильно разочаровываться. И, прекрасно понимая, что выцыганил себе свидание самым настоящим шантажом, не ожидал от этой прогулки чего-то эдакого. Максимумом, на который он позволил себе рассчитывать, было просто общение, такое же прохладное, как и утром, если не хуже. Но, Марк приятно удивил — не сетовал на испорченный выходной, вроде бы почти не злился на Ваню и, кажется, по-настоящему получал от прогулки удовольствие. — Фу-у-уф, — шумно выдохнул он, притормаживая рядом со скамейкой и скидывая с плеча рюкзак с Ваниными кедами. — Пойду, воды куплю. Кто бы знал, что будет так жарко. — Да, повезло с погодой, — нагнал его Ваня, приземлился рядом с рюкзаком и оттянул футболку за ворот. — Тебе взять чего? — Воды… тоже. — Это понятно, — закатил глаза Марк, — а кроме? Ваня отрицательно покачал головой и подул в ворот футболки — он здорово разогнался, вспотел, ткань неприятно липла к телу, но даже это не портило день. Чудесная весенняя погода и приятная компания симпатичного парня — этого было вполне достаточно, чтоб чувствовать себя гораздо счастливее, чем на протяжении нескольких последних месяцев, когда он только и делал, что прятался от всех и каждого, включая даже самого себя. — Окей, сейчас вернусь, — вполне дружелюбно улыбнулся Марк и развернулся по направлению к небольшому ларьку с мороженым и прохладительными напитками. Ваня проводил его влюблённым взглядом. Конечно, это было слишком смело и наверняка бесконечно глупо с его стороны, но он на самом деле не мог ничего поделать с чувствами, которые возникали к этому парню. Он отчаянно пытался не думать, к чему их приведут вынужденно совместные выходные, — тем более что было очевидно, что Марку совершенно ничего и не нужно! — но никак не мог выбросить эти мысли из головы. Ваня прекрасно помнил его ранние твиты, — те, что были до болезни отца, до тестирования игрушек, до эротических снимков, до порно-роликов, — в которых тот писал про любимого парня. Про то, как любит спать в обнимку. Как любит, когда ему не нужно возвращаться к себе домой, и они могут оставаться вместе до самого утра. Про то, что любит просыпаться первым и наблюдать за своим спящим партнёром. Ваня не понимал, как предательство одного-единственного человека могло так кардинально поменять личность человека. Он так и не смог до конца поверить в то, что Марк на самом деле настолько изменился. Что его новый образ жизни — это он сам, а не маска, за которой тот спрятался от одиночества и боли. От размышлений его отвлекло прикосновение холодной пластиковой бутылки к предплечью. Спустя секунду, Марк опустился рядом с ним на скамейку, блаженно вытянул вперёд длинные ноги, повращал головой, смачно хрустнув шейными позвонками. Облокотился на спинку и скосил глаза на Ваню: — Отличная разминка вышла, давно так здорово не катался. — Это, типа, благодарность? — довольно оскалился тот. — Нет. Это, типа, констатация факта, — съехидничал Марк. — Если ты проголодался, то ближе к выходу есть отличная кафешка, можно там перекусить. Или можно поменяться, — он указал взглядом на скейт и ролики, — и продолжить… разминаться. — Я же говорил, что не умею на скейте. — Боишься что ли? — Вот ещё! Просто не умею и не хочу опозориться… как вчера. Марк заинтересованно выгнул бровь: — Что ты имеешь ввиду? — А то ты не понимаешь! — Ванька вспыхнул до корней волос, но всё же признался: — Я соврал насчёт того, что часто бывал сверху. Не часто. Почти никогда, если честно. И… ты знаешь, что из этого вышло. — Тебя на самом деле так сильно задел мой твит? — усмехнулся Марк. — Прости, я не думал, что ты его прочтёшь, — он развёл руками. — Просто хотел, чтоб эта ситуация послужила кому-то уроком. — Я знаю… понимаю. Но… — Слушай, если бы ты сказал правду, а не пытался строить из себя крутого перца, всё вышло бы гораздо лучше. Так что расслабься… и снимай ролики. Моя очередь. Если хочешь, я поучу тебя кататься на скейте, не хочешь — просто донеси его до моего дома. Ваня был благодарен Марку и за смену темы, и за то, что он не насмехался и не издевался, хотя и мог бы. Ну, либо Ванька был слишком глуп, чтоб разглядеть его завуалированные насмешки и издёвки. — Ладно, я попробую, — решился он, стащив ролики и зашнуровывая кеды. — Но, если у меня ничего не выйдет… — Да смелее же ты, — рассмеялся Марк и щёлкнул его пальцем по носу. — Не будь такой размазнёй. Давай, довязывай свои морские узлы и догоняй меня! С этими словами он буквально сорвался с места, оставив Ваню сидеть на лавке и растерянно хлопать глазами. Он в очередной раз улыбнулся — никто прежде не обращал столь пристального внимания даже на него самого, что уж говорить о том, как он шнурует обувь. Конечно, он не вязал никаких морских узлов, но всё же завязывал не обычный бантик, а двойной, ещё и подкрепляя сверху дополнительным узелком. Внимательность Марка поражала, и то, что он замечает такие незначительные детали — очень приятно грело Ване душу. Нагнать Марка он смог только в конце аллеи, да и то, потому что там был тупик. Бежал за ним со скейтом наперевес, едва ли не вывалив язык на плечо от усталости и жары. Увидев эту картину, преследуемый сложился практически пополам, а после ещё долго хохотал, утирая тыльной стороной ладоней выступающие от смеха слёзы. — Хватит ржать! — вскипел Ваня. — Ты так смешно… бежал, — продолжал заливаться Марк. — Это… это надо было видеть! Зачем ты бежал? Тут же тупик, я бы развернулся и приехал обратно! — Ты сказал догонять, я и догонял, — буркнул Ваня, пытаясь отдышаться. — Я же не знал про тупик! И вообще! Я подумал, вдруг ты решил от меня избавиться… вот таким способом? — И оставил у тебя свой скейт? — Марк разразился новым приступом хохота: — Ну, у тебя и самомнение! — Иди ты! Ткнув его кулаком под рёбра и опустив злополучный скейт на асфальт, Ваня обиженно засопел. Действительно! Это же надо быть таким придурком и повестись на это «догоняй»! Чем только думал? — Ладно, не дуйся, тебе не идёт, — примирительно улыбнулся Марк, отсмеявшись, и указал взглядом на доску: — Созрел на учёбу? Ваня неуверенно пожал плечами, присматриваясь к предполагаемому… транспорту? Спортивному инвентарю? Он не был уверен, как правильнее назвать скейт, что уж говорить про то, чтоб быть уверенным в желании попробовать. Хотя, наблюдая ранее за Марком, Ваня и впрямь хотел научиться так же лихо ездить и прыгать, просто не особенно рассчитывал на свои способности. — Это совсем не сложно. Для начала попробуй на него встать и постоять, сохраняя равновесие. Ты должен почувствовать доску… как чувствуешь велосипед или те же ролики. А уже после попробуешь ездить… Ваня внимательно вслушивался в наставления Марка и послушно выполнял все его требования. Вначале он, действительно, просто вставал на скейт и пытался его «почувствовать», после пробовал оттолкнуться один раз и немного проехаться, позже отталкивался уже несколько раз и проезжал более значительную дистанцию. Конечно, никаких трюков он выполнить бы не смог, но через какое-то время смог вполне уверенно стоять на доске, проезжать небольшие участки дороги, поворачивать и тормозить. Это оказалось не очень просто, но вполне выполнимо, учитывая поддержку Марка и его готовность помочь и подсказать во всём от и до. К концу прогулки Ваня окончательно расслабился и получил куда большее удовольствие от катания, чем рассчитывал. В который раз он ощущал себя довольно странно рядом с Марком — по сути он совсем не знал его, но, странным образом, с ним чувствовал себя комфортнее, чем когда-либо с кем-либо другим. Так, словно они знакомы миллион лет и подобные прогулки вполне обыденный, привычный ритуал. Словно Марк всю жизнь был рядом, готовый протянуть руку помощи или подсказать, куда следует перенести вес, чтоб не свалиться с доски. Словно он, Ваня, каким-то чудом перенёсся из своей реальности — где он одинок и не очень-то счастлив, — в некую параллельную вселенную, — где у него есть свой собственный Марк, такой внимательный и заботливый. Откровенно говоря, он, не задумываясь, согласился бы поменять эти параллельные вселенные местами навсегда.

***

— Да чтоб тебя, — в сердцах воскликнул Ваня, проследив взглядом траекторию движения шара номер десять, что замер прямо возле лузы. — Хе-хе-хе, — послышалось сзади, и практически сразу же раздался стук кия о шар, и оранжевая пятёрка, резко отскочив от борта, закатилась в крайнюю лузу. Ваня проигрывал уже третью партию, — хотя обычно играл вполне сносно, — и это несколько омрачало расположение духа. Марк же, который и предложил скоротать вечер за пулом*, напротив, расцветал с каждой минутой. Улыбающимся он выглядел ещё более привлекательно, и это тоже огорчало Ваню. Мысли о том, что это всё, — прогулка, свидание, улыбки Марка, — лишь «одноразовая акция», полученная шантажом, ни на минуту не выходили из головы. — Не грусти, — шепнул на ухо Марк, — похрусти! — и протянул пиалочку с орешками, которые шли в комплекте к любому заказу в подарок от заведения. — Вот уж спасибо, — хмыкнул Ваня, засовывая в рот орех. — Умеешь подбодрить. — А то! В любое время! — мягко усмехнулся Марк, занимая позицию для следующего удара. Ваня откровенно засмотрелся. Засмотрелся на изящные пальцы под кием, на крепкую ровную спину, по которой так и хотелось провести ладонью, на округлую задницу, соблазнительно обтянутую джинсами, за которую так и хотелось если не куснуть, то хотя бы ухватиться. На задницу, которая накануне была в полном его распоряжении. Задницу, к которой ему, скорее всего, больше никогда не удастся прикоснуться. — Хватит раздевать меня глазами… твой удар. — Я не раздевал, — покраснел Ваня. — Просто прикидывал, какой шар забить. — Я не хвастун, — ухмыльнулся Марк, — но, кажется, эта игра уже тоже за мной. Три — ноль, в мою пользу. — Смотри, а то сглазишь ещё… — проворчал Ваня, примеряясь к битку* таким образом, чтоб забить злополучную десятку. — Бей, а я схожу за напитками. Когда Марк вернулся из бара с двумя коктейлями, шар с синей полоской наконец был забит, а Ваня, несказанно гордый собой, примерялся к следующему удару. Прервавшись, он принял напиток и сделал внушительный глоток, — то ли от духоты в помещении бара, то ли от близости Марка, он сам толком не знал от чего, — в горле пересыхало моментально, и мохито, освежающий и бодрящий, был как нельзя кстати. И, хотя напиток был безалкогольным, Ваню немного вело, будто принял порцию горячительного, — щёки заливало краской, колени подрагивали, а пальцы на руках ощутимо покалывало на самых кончиках, — но он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел, пожалуй. — Без меня у тебя выходит лучше, — поддел Марк. — Хочешь, я выйду, отвернусь или просто закрою глаза на время твоего удара? Ваня буркнул уже привычное: — Иди ты!.. А сам тем временем неосознанно представил его, эротично касающегося бедром края бильярдного стола и сжимающего хрупкими пальцами кий, стоящего с закрытыми глазами. Представил — и поневоле вспомнил вчерашние поцелуи, неторопливые нежные и жадные страстные. Воспоминание отдалось дрожью в позвоночнике и ватными коленями, и Ваня попытался выкинуть его из головы — надеяться на то, что сегодня возможно повторение, он не смел. Он просил у Марка все выходные, что само по себе подразумевало совместную ночёвку в том числе, но за весь день так и не отважился поднять эту тему, опасаясь ответа. Он прекрасно помнил твиты о его любовных развлечениях, и боялся, что реакция может быть сколь угодно непредсказуемой. Что, если Марк решит отомстить за неудачную ночь каким-нибудь жёстким BDSM? Или что, если он вообще откажется с ним спать, ссылаясь на своё правило не спать с одним и тем же парнем дважды? Ваня гонял эти мысли туда-сюда целый день, но так и не понял, что страшит его сильнее? Что-то, выходящее за его привычные рамки, или то, что Марк вовсе не захочет к нему прикоснуться?.. — Хе-хе, — ехидно отозвался на очередной Ванин промах Марк. — Как там говорят? Не везёт в игре — повезёт в любви? — Это про карты так говорят. — А про пул что говорят? — Говорят, если не можешь забить два шара подряд, то у тебя руки из жопы, — на ходу сочинил Ваня. — Не будь к себе так строг, — в очередной раз усмехнулся Марк, перехватывая кий поудобнее. — И всё же, тебе не отыграться. На столе оставался всего один цельный шар — единица, — он словно впитывал в свои ярко-жёлтые бока свет светильников и оттого казался слишком ярким в полутёмном помещении бара. Будто насмехался над Ваней и его невзрачными шарами, которых всё ещё было три — с зелёной, коричневой и фиолетовой полосками. — Прости, — выдохнул Марк и одним лёгким, чётко выверенным движением, загнал жёлтый шар в центральную лузу. — Чёрт… — Осталось забить восьмёрку… вдруг не получится… — Коне-е-ечно! — издевательски протянул Ваня, вновь берясь за свой мохито. — Не смей мне поддаваться! Марк не ответил. Он обошёл стол, прищурился и ударил по битку. Чёрный шар закатился в положенную лунку секундой спустя.

***

— Ты голодный? Мы всё ещё можем зайти в то кафе, которое я предлагал днём. Ваня отрицательно помотал головой и удобнее перехватил скейт. Он действительно был сыт, — перед тем, как играть в бильярд, они с Марком обедали, — и хотел поскорее оказаться в квартире, принять душ и… а дальше уже — будь, что будет. — Ну, смотри. Тебе не нужно пытаться повторить мой образ жизни. — Я и не думал об этом, — отмахнулся Ваня. Марк смерил его внимательным взглядом, но больше ничего говорить не стал. Шёл рядом, раздумывая о чём-то своём и загадочно улыбаясь, и какое-то время спустя Ваня не выдержал затянувшегося молчания и попытался разрядить обстановку: — Знаешь… я не всегда так плох… — В бильярде? Или?.. — В бильярде, да, я говорю про бильярд! — вспыхнул он. — Обычно я хорошо играю. Сегодня я просто поддался, чтоб ты на меня не злился… ну, за то, что испортил тебе выходные… Ваня пожалел, что открыл рот. Ведь начав говорить, он уже не мог остановиться, хотя и осознавал, что несёт какую-то ересь, и гораздо лучше было бы заткнуться и продолжить путь в тишине. Но Марк молча выслушивал его излияния, тем самым будто подначивая говорить ещё и ещё. — За то, что навязался тебе… — Можешь расслабиться. Я вовсе не злюсь, — наконец подал голос Марк. — Точно? Вообще не злишься? Совсем? — Уже давно не злюсь, — фыркнул он. — Какой в этом смысл? Я лишь испортил бы этим настроение, причём самому себе, вероятно, куда гораздо сильнее, чем тебе. Если не можешь изменить ситуацию — измени своё отношение к ней! — Это твой девиз? — Типа того. И, кстати, я не такой дурак, чтоб поверить, будто ты мне поддался. Я не говорю, что ты всегда плохо играешь, не подумай. Просто сегодня — не твой день, такое бывает. И знаешь, о чём я думаю? Хорошо, что ты не из тех людей, кто не умеет проигрывать. Не из тех, кому жизненно необходимо всегда быть самым первым, самым быстрым, самым успешным. Терпеть таких не могу. Ваня, всё ещё раздумывающий о результате их игры, споткнулся на ровном месте и отстал на пару шагов. Он не то чтобы хотел выиграть, во что бы то ни стало, просто продуть три раза подряд — было как-то совсем позорно. Будто сопляк какой-то, который кия прежде в руках не держал. Ему не нужна была победа любой ценой… но и к проигрышу он оказался не готов. — Знаешь, — тихо заговорил он, поравнявшись с Марком. — Я, наверное, как раз такой. — Серьёзно? Я бы так не сказал. — Я раньше об этом не задумывался, а теперь… задумался. И мне кажется, я всё-таки именно такой человек. — Жить не можешь без побед? Всегда хочешь быть первым и самым-самым? — Ну-у-у… нет, но… — совсем стушевался Ваня. — Мне не нравится проигрывать. — Никому не нравится, — заметил Марк. — Слушай, а мы сейчас говорим об игре в пул или о прошлой ночи? Мы можем это обсудить, если хочешь? — Что именно? — вскинулся Ваня. — Секс или игру? — И то, и другое, — спокойно ответил Марк. — Всё, что угодно, на самом деле. — Чего ради тебе играть в психотерапевта с парнем, который… — Который что? — Который для тебя никто. Просто случайный знакомый. — Ну, во-первых, это интересно — обсуждать что-либо с интересным собеседником. Ты довольно прямой и откровенный, но не без заморочек, так что говорить с тобой весьма занимательно. Во-вторых, думаю, что такие вот разговоры со случайными людьми, порой бывают очень полезны. Ты мне нравишься, я был бы рад, если бы смог помочь тебе чем-нибудь, хотя бы разговором. «Тогда полюби меня и никогда не отпускай», — хотел было сказать в ответ Ваня, но вовремя прикусил язык, осознавая всю абсурдность этого желания. Он прекрасно понимал, что подобное неосуществимо в принципе, даже не потому, что Марк не ищет отношений, а потому что какой Марк, и какой он сам — Ваня. Ещё утром, поняв, что Marcello и Марк — это один и тот же человек, он был уверен, что у них куча общего, как и представлялось при прочтении твитов Marcello. Однако чем дольше они были вместе, чем дольше общались и чем больше тем затрагивали в разговорах, тем очевиднее становилось то, что между ними не просто масса отличий, между ними буквально пролегла пропасть. Они совершенно, абсолютно разные. Почти диаметрально противоположные во всём. — А в-третьих, — как ни в чём не бывало продолжал Марк, — это весело — играть в, как ты выразился, психотерапевта. Главное, чтоб все участники осознавали, что это всё же лишь игра и никто тут не квалифицированный доктор. — Да ты просто глумишься надо мной, да? — не выдержал Ваня. — Специально дразнишь меня всеми этими разговорами, пудришь мне мозги… — Вовсе нет! — бурно запротестовал Марк. — Ты действительно мне нравишься и это всё действительно весело… Он легко, будто играючи, оттеснил Ваню подальше от фонаря, в тень раскидистых лип, где развернул к себе лицом и неожиданно поцеловал. В этом поцелуе не было вчерашних напора, страсти и дикости, лишь нежность, ласка и даже робость. Он длился всего пару мгновений, но для Вани время растянулось чуть ли не до бесконечности, будто жвачка, прилипшая к подошве ботинка. Он застыл, словно каменное изваяние, и мог лишь хлопать ресницами, рассматривая отодвигающегося на приличное расстояние Марка. — Иди ты на хер, — растерянно выдохнул Ваня, всё ещё с трудом осознавая происходящее. — Если это приглашение, — Марк многозначительно поиграл бровями, — то я, пожалуй, воздержусь. Твоя очередь… Пока Ваня пытался сложить в голове два и два, — и понять, что вообще происходит и не перепутал ли он реальность со своими радужными мечтами? — Марк вновь заключил его в объятья и поцеловал. Поцеловал так, что Ваню снова унесло, — и как ему только удавалось это?! Все поцелуи Марка были непохожими друг на друга, но все они абсолютно сводили Ваню с ума в той или иной степени, кружили голову, затуманивали сознание и лишали точки опоры. — В общем, ты сегодня снизу. И это не обсуждается, — прошептал Марк в самое ухо, опалив горячим дыханием щёку и шею. — И я обещаю, тебе понравится… — Кто бы сомневался, — пожал плечами Ваня, отвечая уже в новый поцелуй.

***

В квартиру они так и ввалились — неразрывным целующимся комком переплетённых тел. Марк бесцеремонно лапал Ваньку за все мало-мальски выпирающие места, начиная с ключиц и заканчивая задницей, а тот плавился от происходящего и хватался за Марка, как утопающий за соломинку, боясь прервать тактильный контакт хоть на секунду. Казалось — стоит выпустить его из рук хоть на мгновение, и всё происходящее окажется нереальным и развеется туманной дымкой, разлетится радужными осколками. — Ты сегодня очень сексуальный, — не то выдохнул, не то простонал Марк уже в третий раз за последние полчаса, и Ваня не смог смолчать в ответ: — Значит, вчера я не был сексуальным?! — Был, конечно, был, — возразил Марк. — Но не настолько… Столь неприкрытое желание льстило. Да что там, оно просто сводило с ума! Ванька мигом стоптал с себя кеды, ни капли не заморачиваясь на то, чтоб развязать мудрёные узлы или, чтоб хоть на секунду оторваться от Марка, и поспешил за ним в спальню. Но, не дойдя до двери каких-то пару шагов, замер как вкопанный: — Хочу в душ… — Потом, всё потом, — гипнотизирующим страстным шёпотом пообещал Марк. — Я весь потный и липкий, — запротестовал Ваня. — Оказавшись после душа в постели, ты через пару минут снова будешь потным и липким… или ты сегодня брезгливый? Подумав пару секунд, Ваня отрицательно мотнул головой. В конце концов, он вовсе не был брезгливым. Тем более, Марк был по-своему прав в том, что остаться чистыми им не удастся. К тому же совершенно не хотелось прерываться на что бы то ни было. — Пожелания, предпочтения? — тоном профессионального официанта поинтересовался Марк. — Расскажешь мне о своих тайных мечтах? Ваня, было, снова отрицательно покачал головой, но вдруг осмелел и решился: — Мне нравятся… можно даже сказать, что у меня своего рода фетиш… — Короче!.. — Твои трусы. Красные. Спортивные. С открытой задницей. — Люблю скромников, у них самые неожиданные фантазии, — усмехнулся Марк. — Но, извини, трусы в наши сегодняшние планы не входят. — Моё дело предложить, ваше дело — отказаться, — разочарованно протянул Ваня. Марк не дал ему возможности долго разочаровываться или переживать из-за отсутствия вожделенного предмета гардероба. Он быстро освободился от одежды сам и столь же быстро выпутал из одежды Ваню, наглаживая, целуя и облизывая того в процессе, ни на минуту не позволяя забыться или отвлечься. Его действия были решительными и напористыми, но вместе с тем чёткими, что давало в полной мере прочувствовать, что Марк точно знает, что делает и для чего. Каждое движение казалось порывистым и страстным, но Ваня понимал, что все эти поглаживания, объятья, поцелуи, укусы и прочее — выверены и продуманы до мелочей. И все они преследовали лишь одну цель — довести его, Ваньку, до такой степени возбуждения и желания, чтоб он забыл обо всём на свете. Впрочем, он забыл обо всём на свете ещё в парке, в тот самый момент, когда Марк поцеловал его впервые за вечер. Раздев Ваню и уложив его на кровать, Марк первым делом исполнил свой потрясающий минет, чему Ваня был бесконечно рад, поскольку предыдущий отложился в его памяти весьма смутно. На трезвую голову всё ощущалось несколько иначе — куда ярче и острее, чем накануне. Губами, языком и пальцами Марк творил нечто невообразимое настолько, что Ваня порой терял всякую связь с реальностью. Почти отключившись от удовольствия в очередной раз, он не сразу почувствовал, что Марк приступил к подготовке. Коська никогда не заморачивался такими вещами, и Ване всегда приходилось растягивать себя самостоятельно. Он никогда не считал это действо чем-то противным или неприятным, но и особой эротичности в нём не находил. Относился к этому не как к прелюдии или части непосредственно секса, а как к необходимой подготовительной процедуре. Но теперь, ощущая в собственной заднице чужие пальцы, — пальцы, несомненно, очень умелые! — он понял, как заблуждался на сей счёт. Это было эротично до безобразия, весьма возбуждающе и интимно. Может, даже более интимно, чем непосредственно проникновение и фрикции. И это было приятно, — очевидно, Марк прекрасно знал, что делает, да и сам получал удовольствие от процесса, судя по выражению лица и сбившемуся дыханию, — безумно приятно. Впрочем, когда пальцы сменились непосредственно членом, у Вани из головы вылетели все предыдущие мысли и образы. Ему и прежде нравилось быть «снизу», но сейчас, с Марком, происходил поистине самый потрясающий секс в его жизни. Он даже не догадывался, что способен так стонать, рычать, цепляться за партнёра руками и подмахивать бёдрами, но этой ночью тело совершенно не слушалось. Оно будто действовало само по себе, на голых инстинктах, окончательно разорвав связь с разумом, который отвечал за уравновешенность и сдержанность. — Марк… Ма-а-арк! — Что такое? — тот замер и на секунду оторвал свой жадный рот от истерзанной Ваниной шеи. — Кончаешь? — Д-да… то ест-ть н-нет… — М-м-м? — Тебе хо-хорош-шо? Х-хорош-шо… с-со мной?.. — А не похоже? — Марк насмешливо вздёрнул бровь. — И вообще, какая разница? Разве цель сегодняшней ночи не в том, чтоб хорошо было тебе? — Н-нет! Н-нет, я хочу… х-хочу, чтоб теб-бе тоже б-было х-хорош-шо, — задыхаясь, пробормотал Ваня. — И я х-хочу, чтоб ты это сказал… — Мне хорошо, — заверил Марк с самым серьёзным выражением лица, на какое был способен в данных обстоятельствах. — Очень хорошо. Правда. Ты потрясающий! — и тут же скомандовал: — Кончай! — А т-ты? — Сразу… после… тебя, — кивнул он, снова выцеловывая Ванин подбородок, шею, ключицы. Ваня был рад, что они расставили все точки над «i», и можно было вновь отпустить себя, поскольку сдерживаться было уже выше его сил. Мощный оргазм, прошивший тело насквозь, словно ударом молнии, накрыл его спустя несколько мгновений. Марк не обманул — он финишировал секундой спустя, ещё до того, как Ваню перестала сотрясать крупная дрожь. После чего, аккуратно опустился сверху, стараясь одновременно не сильно давить на него своим весом, но в то же время, находиться максимально тесно прижатыми друг к другу. Ване нравилось ощущать эту заботу. Ване нравилось вообще всё. И даже мысли о быстротечности выходных не колыхнулись нигде на грани сознания. Он засыпал абсолютно довольный и максимально расслабленный, пожалуй, впервые за довольно длительное время. Засыпал и не знал, что рядом с ним так же безмятежно окунулся в сон и Марк, в планы которого изначально не входило ничего из того, что произошло этим вечером.