В заботе о

Пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, Снейп сделал усилие, чтобы замедлиться и тщательно оценить ситуацию. Это было трудно – он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным и разочарованным. Да, он мог… последний раз это было, когда он понял, что Тёмный Лорд нацелился на Лили. Теперь ребёнок Лили был в беде, ребёнок, который неделями заботился о нём, Снейпе, и все его мысли о горечи и враждебности по отношению к сыну Джеймса улетучились, по крайней мере временно, из-за непосредственности ситуации. Внезапно его взгляд уловил что-то другое. Дверь в клетку выглядела немного... не так, как обычно. Он присмотрелся внимательнее. Да... защёлка была погнута. Раньше такого определённо не было. Этот грубоватый мальчик-маггл, друг двоюродного брата, должно быть, повредил её, когда пытался схватить Снейпа. Возможно, от небольшого надавливания... Его яростно работающий разум был нарушен звуком беспорядочных шагов, поднимающихся по лестнице. Это звучало подобно стаду атакующих гиппогрифов. Заглянув в щель покрывала на клетке для совы, Снейп увидел, как дверь спальни с грохотом распахнулась, а затем Поттер пролетел через комнату и тяжело приземлился на кровать. Вернон Дурсль вошёл в спальню вслед за своим племянником, захлопнул за собой дверь и повернулся лицом к мальчику, который с трудом поднимался на ноги. Здоровяк вообще не обратил внимания на клетку, вместо этого полностью сосредоточив своё внимание на пятнадцатилетнем подростке перед ним. Увидев их рядом, Снейп снова был поражён различиями между магглом и его племянником. Дурсль возвышался над Поттером по меньшей мере на семь дюймов и перевешивал его на добрых восемьдесят фунтов или больше. С его багровым лицом и топорщащимися усами этот человек выглядел почти сумасшедшим. Поттер, с другой стороны, был бледен, но сдержан, его маленькая, хрупкая фигура стояла прямо и молчаливо у кровати, наблюдая за своим дядей с выражением, которое было каким-то одновременно серьёзным и фаталистическим. Бесконечное мгновение эти двое молча смотрели друг на друга. Руки Дурсля потянулись к его талии, и он начал расстёгивать ремень. Желудок Снейпа перевернулся от этого, а сердцебиение ускорилось. "Только не снова, не так скоро", - подумал он в ужасе, когда воспоминания о собственном отце непрошено нахлынули на него. Он быстро взглянул на Поттера, но глаза мальчика следили за движением рук его дяди, когда взрослый мужчина просунул полоску толстой кожи через петли для ремня, соединил два конца и обмотал их вокруг правой руки. К ужасу Снейпа, мальчик, казалось, не запаниковал и даже не удивился. Его взгляд был выражением спокойного, но усталого принятия. - Ну? - внезапно рявкнул маггл, напугав Снейпа и привлекая его и Поттера взгляды к его пылающему лицу. - Ты знаешь правила, парень... Приступай к делу! Поттер настороженно посмотрел на своего дядю, затем, казалось, решил сделать одну попытку получить отсрочку. - Я никогда ничего не говорил, никогда, - начал мальчик тихим голосом. Снейп подумал, что он, возможно, намеренно понижает голос, чтобы он не дрожал. - Но это не значит, что я никогда этого не сделаю, - продолжил Поттер, говоря немного более решительно. - Если бы мой директор узнает об этом... Ремень внезапно сверкнул, заставив Снейпа сильно вздрогнуть, а Поттера вскрикнуть от внезапности, когда полоска кожи ударила его по лицу, отчего его очки закружились в воздухе. Дурсль шагнул вперёд, выглядя определённо сумасшедшим. - Ты смеешь угрожать мне, мальчик? - выдавил он. Затем, казалось, сделал усилие, чтобы успокоиться. - Слушай меня, мальчик, и слушай внимательно, - продолжил Дурсль более спокойным тоном, с хитринкой во взгляде, которая Снейпу совсем не понравилась. - Ты думаешь, что этот чокнутый старый дурак, который учит тебя фокусам, вмешается, чтобы помешать мне наказывать тебя, не так ли? Как ты думаешь, кто вообще оставил тебя здесь? Поттер ошеломленно уставился на своего дядю. - Этот твой директор оставил тебя на пороге нашего дома, что ты, отродье, прекрасно знаешь, - холодно продолжил Дурсли. - Как ты думаешь, почему? Я скажу тебе почему– он не хотел давать нам шанса отказаться от тебя. Он чертовски хорошо знал, что никто не хотел иметь с тобой дела, и он знал, что у меня больше шансов, чем у кого-либо другого, заставить тебя соответствовать требованиям, поднимая руку во время этого занятия. Поттер был так бледен, что Снейп подумал, что он действительно может потерять сознание. - Это неправда, - заявил мальчик, и теперь его голос немного дрожал. - Ты мне не веришь, не так ли? - Ухмылка маггла была достойна самого Снейпа. - Тогда я тебе вот что скажу... отправь своему директору письмо, скажи ему, что я планирую отхлестать тебя ремнём, но я подожду, пока не услышу, что он скажет. Если он ответит тебе, что это не приемлемо, я тебя отпущу. Но ты этого не сделаешь, я уверен. И ты тоже это знаешь. Снейп должен был признать, что блеф был хорошо сыгран. Голос маггла звучал резко, уверенно, даже великодушно. Где-то глубоко внутри себя Поттер понимал, что слова его дяди не были правдой, но он просто продолжал смотреть на мужчину, его зелёные глаза были огромными и доверчивыми, как у маленького ребёнка. - Ну, давай, парень, сделай это! Достань свою чертову птицу и отправь её. Я жду, - сказал Дурсль, ещё более увереннее. - Сделай это, если ты так уверен, что Дамбл-как-его-там примет твою сторону. Если это не так, тогда снимай эту футболку, которую я надел на твою неблагодарную спину, и получи то, что ты заслужил! Снейп снова оглянулся на Поттера. Глаза мальчика были прикованы к дяде, пока он колебался. Он сглотнул один раз. Затем, не умоляя и не протестуя, он медленно стянул футболку через голову, аккуратно сложил её и положил на кровать. Не дожидаясь ответа, он пересёк комнату к голой стене и встал перед ней. Теперь он был примерно в пяти футах перед клеткой, в которой, без его ведома, был заключён его профессор зелий и наблюдал за всем, что происходило. Поттер на мгновение отвернулся к стене, руки по швам. Он глубоко вздохнул, затем поднял обе руки так, чтобы они оказались на высоте плеч и примерно на ширине плеч друг от друга, и, слегка наклонившись вперёд, уперся ладонями в стену. Он стиснул зубы и уставился перед собой, как будто перед ним была не стена, а окно в далёкое место, которое мог видеть только он. Дурсль шагнул вперёд и замахнулся ремнём – и всё же, только когда здоровяк действительно опустил кожаный ремень на плечи Поттера, Снейп поверил, что этот человек может сделать это. Резкий треск расколол тишину комнаты. Поттер прикусил губу и ещё крепче сжался на месте. За первым ударом ремня последовали ещё два, затем ещё – но только пальцы конвульсивно дёрнулись раз или два, ладони мальчика ни разу не оторвались от стены, и, кроме одного резкого вдоха, он не издал ни звука. Вскоре Снейп сбился со счёта ударов. Маггл бил своего племянника быстро и сильно, орудуя ремнём с большей силой, как показалось Снейпу, чем когда-либо делал его собственный отец. Но, с другой стороны, Тобиас обычно был пьян как чёрт, когда бил своего сына ремнём, а Дурсль был трезв как стёклышко. Снейп не мог решить, лучше это или хуже. Мастер зелий попятился от щели, вскарабкался по стенке клетки к двери и начал давить зубами на погнутую защёлку. Но даже при том, что он больше не мог видеть, что происходит, он ничего не мог сделать, чтобы заглушить звуки: кряхтение Дурсля от усилий, быстрое, легкое дыхание Поттера и редкое шипение от боли, ужасный звук ремня, впивающейся в плоть. Казалось, это продолжалось бесконечно, намного дольше, чем наказания, которые Снейп перенёс мальчиком в Паучьем Тупике... хотя, конечно, они казались ему бесконечными. Его собственная "дисциплина" обычно заканчивалась тем, что его мать вбегала в комнату, вставала между ним и его отцом, обнимала его сзади и защищала от дальнейших ударов. Чаще всего это действие приводило Тобиаса Снейпа в чувство, и он бросал ремень и, пошатываясь, уходил, иногда пьяно рыдая от раскаяния, которое, к сожалению, никогда не длилось до трезвости. Но Петунья Дурсль пришла не для того, чтобы вмешаться в разборку между мужем и сыном своей сестры, да и мальчик, похоже, не ожидал такого вмешательства. Он просто стиснул зубы и перенёс наказание почти в полном молчании. Глупый мальчишка! Сердито подумал Снейп, так сильно дёргая металлическую защёлку, что ему показалось, что у него могут сломаться зубы. Его чувство беспомощности заставляло его злиться как на издевающегося маггла, так и на самого Поттера. Идиотская, бессмысленная гордость Гриффиндора... Он мог бы покончить с этим раньше, если бы позволил себе закричать! Такой стоицизм только усугубит грубость…Мерлин, просто крикни один раз! Действительно, Дурлсь казался взбешённым из-за того, что ему не удалось вызвать реакцию у своего племянника. Его разочарование подпитывало его гнев – и силу его ударов. Но, учитывая его избыточный вес, силы должны были скоро иссякнуть, подумал Снейп. Он уже тяжело дышал и запыхался, пот стекал по его толстому лицу. Последовала пауза. Снейп колебался, гадая, закончилось ли это наконец. Затем он услышал звяканье, внезапный свист, который был почему-то тяжелее, чем раньше, сочный удар, и на этот раз Поттер действительно вскрикнул, звук, в котором были одновременно боль и удивление. Снейп снова заглянул в щель в покрывале. Поттер повернул верхнюю часть тела, чтобы посмотреть широко раскрытыми, потрясёнными глазами на своего дядю. Снейп с болью заметил, что мальчик был осторожен, оставаясь на месте. Это подчинение со стороны неумолимого гриффиндорца заставило его задуматься, какие методы использовал Дурсль, чтобы приучить к этому... и мальчик знал, что его может ожидать, если он нарушит местоположение. Дурсли садистски ухмылялся своему племяннику. Он поднял ремень, чтобы мальчик мог рассмотреть его, и Снейп понял, что ублюдок ударил Поттера концом пряжки. Мгновение мужчина и мальчик смотрели друг на друга. Затем глаза Поттера посуровели, его челюсть сжалась, и он демонстративно развернулся обратно лицом к стене, выражение его лица было сердитым и презрительным. Снейп поморщился, предполагая, что это разозлит маггла, и, конечно же, ухмылка Дурсли мгновенно исчезла с его лица, сменившись выражением ярости. Он снова поднял ремень, конец пряжки свободно болтался. Пока мужчина продолжал избивать мальчика, на этот раз концом ремня с пряжкой, Снейп крепко сжал дверцу клетки своими похожими на руки передними лапами, не обращая внимания на боль в плече, и удерживал её неподвижно, отчаянно пытаясь отогнуть защёлку зубами. Поттер все ещё не кричал, но он не мог удержаться от того, чтобы не втягивать воздух с каждым тяжёлым ударом. Снейп подумал о синяках и порезах, которые оставит тяжелая стальная пряжка ремня, и изо всех сил дернул зубами. Он почувствовал, как что-то поддалось. Получилось! Когда Поттер тяжело опустился на колени, все ещё каким-то образом удерживая руки на стене, Снейп с силой ударил здоровым плечом в дверь клетки. Она распахнулась так внезапно, что он с писком вывалился наружу и начал падать на пол. Он повернул своё маленькое пушистое тельце так, чтобы оказаться правой стороной вверх, и сильно сконцентрировался... И вместо лапок чёрные кожаные ботинки соприкасались с деревянным полом. Не обращая внимания на жгучую боль в плече и рёбрах, Снейп резко развернулся, сунул руку под плащ и извлёк палочку таким плавным движением, что это вызвало бы полное восхищение Флитвика, который когда-то выиграл всебританский чемпионат в дуэлях. Его пальцы сомкнулись на палочке, подняв её и направив на Дурсля слитным движением, и, не произнося заклинание вслух, он швырнул маггла через комнату, разнеся дверь его весом в щепки, на лестницу. Раздался пронзительный крик, и Петуния помчалась по коридору, истерически выкрикивая: - Вернон! Ещё один взмах палочки, и её рот исчез, оставив гладкую кожу, которая почему-то выглядела более ужасно, чем могло бы быть. За этим участком лица её язык извивался, и она издавала приглушённые крики ужаса, пятясь от верха лестницы и беспомощно размахивая руками. Мальчик Дурслей бросился к своими родителями. Дадли остановился у двери в спальню Поттера, в шоке уставившись на хаос внутри: его двоюродный брат, спина которого была залита кровью, прислонился к стене, как будто он вот-вот потеряет сознание, и очень высокий и пугающий незнакомец в черном, размахивающий палочкой. Прежде чем он смог закричать или убежать, он увидел то, что мало кто когда–либо видел - и те, кто был свидетелем этого в прошлом, не хотели видеть это снова. Снейп ухмыльнулся. - Рад встрече при лунном свете, мой юный друг, - волшебник прошептал свои первые слова за несколько недель голосом из шелка и гранита, который был леденящим в своей тщательной утонченности, и взмахом палочки превращая Дадли в толстую светлошерстую морскую свинку. Снейп лениво взмахнул палочкой, и визжащая морская свинка вплыла в комнату, направляясь к клетке с хомяком на полке. Дверца распахнулась и снова захлопнулась, когда Дадли влетел в неё. - Не волнуйся, мальчик, - ледяным тоном промурлыкал Снейп. - Я уверен, что твой друг будет так добр, что придёт и поиграет с тобой, как когда-то со мной. Разобравшись с магглами (во всяком случае, пока, мстительно подумал Снейп), волшебник повернулся обратно к Поттеру. С его теперешнего роста убогая комнатка казалась меньше, чем когда-либо. И Поттер тоже, казался... гораздо меньше. Смертельно бледный, он поднялся на ноги и уставился на Снейпа в полном шоке. Снейп чувствовал себя странно неловко. Для него всё изменилось, и он не знал, что сказать или сделать. Губы мальчика зашевелились. - Я сплю? - прошептал он наконец. - Нет, - тихо сказал Снейп. Поттер поднёс руку ко лбу, пытаясь осознать всё это. Снейп с острой болью увидел, как кровь стекает по его плечам. Он боялся смотреть на спину мальчика. - Спартак, - внезапно сказал мальчик. Он поднял глаза. - Вы были... им... всё время? Зеленые глаза были странно умоляющими. Снейп отчаянно желал, чтобы у него появились правильные слова. Но все, что он смог выдавить, было: - Да. Снейп ожидал, что это осознание будет сопровождаться выражением ужаса – даже смущения. Если бы он был полностью честен с самим собой, он бы признал, что маленькая, подлая часть его с нетерпением ждала этого выражения на лице Джеймса. Чего Снейп не был готов увидеть, так это выражение глубокой потери, оскорблённого предательства и сильной печали в зеленых глазах, которые перенесли его в тот ужасный день у озера, когда он потерял Лили навсегда. Это длилось секунду, две... затем глаза словно потухли и лицо Поттера больше ничего не выражало, как ожидал Снейп.