***
А пока Том Реддл с утра пораньше трудился на благо Родины, Поттеры нежились в своих кроватках в Годриковой впадине. Тридцать первого июля каждого года в их доме наступал праздник. Обычно родители будили мальчиков, но сегодня Гарри проснулся от того, что на его кровать с разбегу приземлилась огромная рыжая туша. — Доброе утро, Гарри! — с восторгом прошептал Чарльз, опасаясь всё-таки разбудить родителей. — С нашим общим днём, любимый братишка! — И эта двухметровая плечистая махина стиснула брата так, что у парня затрещали ребра. — Твой подарочек, дорогой! Взяв в руки шкатулку, протянутую Чарльзом, Гарри немного повозился с запирающим механизмом. Внутри лежал маленький золотой ключик. — Ты всё-таки открыл его, — счастливо улыбнулся младший, которого просто переполнила благодарность. — Сейф на имя Гарри Джеймса Поттера, — довольно сообщил Чарли. — Видишь черный камушек на головке ключа? Особо секретный. И я туда отсыпал немножечко, ну, с тех, что мне родители на карманные дали. — Спасибо, я даже не представлял, как мне провернуть это в тайне от мамы и папы, — Гарри, все ещё улыбаясь, потянулся к тумбочке и достал небольшой фиал. — А это тебе. Чарльз откупорил сосуд, заткнутый хрустальной крышечкой. Глаза его расширились до невероятных размеров. — Это же… — Концентрированное, — поиграл бровями Гарри. — Ни на одном прилавке Лютного не найдешь подобного. Разведи на пять литров воды в стандартном котле, и твоя следующая вечеринка войдёт в легенды, я тебе клянусь. Чарли ошарашенно разглядывал крошечный фиал. Не найдя слов, чтобы передать свой восторг, парень аккуратно спрятал зелье в карман, а потом снова кинулся на брата с объятиями. Гарри знал, что вечеринки, которые Чарльз лично организует для друзей, по-настоящему важны для него. Все юные волшебники от тринадцати до двадцати пяти мечтали попасть на эти закрытые мероприятия. Чарли был действительно хорош в том, чтобы чувствовать толпу, задавать настроение публике. Для каждого вечера он готовил особое событие, и запрещённое зелье, вызывающее у выпившего настоящий экстаз, стало бы бомбой среди подростков. — Ты поссорился с Драко, — внезапно произнес Гарри, увидев, что на шее Чарльза нет цепочки, подаренной Малфоем. — Этот болван ревнует меня к Джинни Уизли, — недовольно пропыхтел Чарли. — Ну не глупость ли? — Вы с мелкой Уизли не виделись с мая, неужели Драко за два месяца не успокоился? — Драко заперся в библиотеке своего мэнора и штудирует все учебники седьмого курса, — засмеялся Чарльз. — До сих пор не может смириться, что по результатам шестого курса его обошла какая-то магглорожденная девочка с Равенкло. Не дай Мерлин, на седьмом курсе произойдет то же самое, Драко же удавится. — Как ты умудряешься, не учась в Хогвартсе, знать обо всем, что там происходит? — удивился Гарри. — У меня не такие высокие требования к ежедневным разговорам, — пожал плечами Чарльз. — Это ты общаешься только со своим кругом, причем только по делу. А я люблю поболтать. Гарри опустил глаза. Он не был социофобом, не стеснялся общества незнакомцев, мог спокойно заводить новые знакомства. Но из-за своей тайны ему приходилось тщательно отбирать тех, кому можно доверять. Вначале это сильно задевало мальчика, от природы общительного и открытого, но со временем он понял, что такой серьезный подход к дружбе помог ему окружить себя самыми верными и преданными людьми. — Знаешь, ты иди в свою комнату, — резко погрустнел младший, вспомнив о своем секрете. — Сейчас родители встанут, заметят ещё, что ты у меня. Крику будет… Чарли кивнул, собрал конечности и ушел к себе. Буквально через несколько минут после того, как за ним закрылась дверь, из кухни донёсся мамин крик: — Мальчики! Подарки! Когда Гарри спустился вниз, вся семья уже собралась за столом. Брат восторженно ощупывал новую метлу, отмечая отличия этой модели от той, что была у него раньше. Джеймс довольно похлопывал его по спине, советуя в этом году попробоваться всё-таки в квиддичную сборную Хогвартса. Чарли неопределенно пожимал плечами, понимая, что квиддич — совсем не его, но не желая расстраивать отца. Лили наблюдала за всем этим с кружкой кофе и посмеивалась. — Гарри, сынок! — воскликнула женщина и достала из-под стола огромный горшок с фиолетово-зелеными листьями, напоминающими кактусы без игл. — С днём рождения! Нам сказали, это большая редкость среди травологов, пришлось попотеть, чтобы найти ее. Гарри улыбнулся, думая, что Невилл будет просто в восторге. Он сел за стол, и мама тут же налила ему его любимый кофе. Мама с папой больше всего на свете хотели бы, чтобы он увлекся травологией и магическими существами. Но эти практики были настолько далеки от вектора Гарри, что он даже при желании не смог бы их осилить. Конечно, Гарри знал о своей особенности. Он достаточно читал и был не настолько глуп, чтобы не сложить два и два. Понимал, что родители пекутся не только о собственной безопасности, но и о нем тоже. Отношение к темным магам в обществе было неоднозначным, и скрывать сущность своего ядра казалось вполне логичным. К тому же, Лили — магглорожденная, не стоит множить случаи темных полукровок, волшебники только-только приняли тот факт, что от магглорожденных нет явного вреда. Джеймс как мог ограничивал его связи с внешним миром. Родителям всегда сложно принять, что их дитя уже совсем не дитя. Поэтому Гарри развил в себе просто невероятные навыки лжи. Он даже работал в лаборатории крестного бесплатно, получая взамен небольшие уроки по окклюменции. Всегда полезно, особенно если ты темный маг. И пусть у него не было склонностей к ментальным искусствам, но упорные труды, сочетание сильной теории и практики, а также серьезная мотивация в виде родителей дали свои плоды. — Дети, — серьезно начал глава семейства. — Сегодня важный день, но не только потому, что это ваш день рождения. Сегодня Флимонт и Юфимия Поттеры устраивают прием в честь вашего совершеннолетия, а значит ты, Гарри, впервые выйдешь в свет. Чарли, я надеюсь, ты поможешь брату произвести благоприятное впечатление на магическое общество. Старший брат кивнул, незаметно подмигнув младшему. А Джеймс перевел тяжёлый взгляд на Гарри. «Умоляю, не выдай нас, — говорил этот взгляд, — не выдай себя». После завтрака отец со старшим сыном отправились обкатывать новую метлу на задний двор, а Лили занялась обедом. Гарри оказался предоставлен сам себе. Поняв это, он обхватил горшок двумя руками и аппарировал из уголка дома, в котором долго и нудно ковырял антиаппарационный барьер, прикрыв магическую дыру чарами незаметности. Он возник на чердаке, заваленном всевозможными коробками и сундуками. Под крошечным окошком доживал свой век письменный стол, за которым сейчас сидела девушка с длинными светлыми волосами. Услышав хлопок аппарации, девушка обернулась, и, увидев Гарри, бросилась ему на шею. — С днём рождения, Гарри, поздравляю тебя! — Спасибо, Луна, — улыбнулся Поттер. — А где остальные? — Фред и Джордж внизу, с посетителями, — начала объяснять Луна Лавгуд. — Невилл сейчас вернётся, он убежал за мороженым к Фортескью. Гермиона обещала быть вот-вот. Когда в четырнадцать лет Гарри вложился в дело близнецов Уизли, единственное, что он потребовал от них, это чердак магазина, чтобы туда можно было попасть в любое время ему и его друзьям. Когда к ним с Гермионой присоединилась Луна, скамеечка в парке больше не могла выполнять роль тайного места. А вот просторный чердак — вполне. Невилл действительно принес мороженое, причем нескольких вкусов. Пока он кудахтал над цветком, подаренным Гарри, прибыла Гермиона. Друзья подарили парню недешевую книгу темных проклятий, на которую сам Гарри копил не один месяц. — Но пообещай, что не используешь их во вред кому-нибудь, только для защиты, — хмурилась Гермиона. — Вред — слишком растянутое понятие, — увильнул Гарри, понимая, что ситуации в жизни бывают разные. Врать подруге не хотелось. — Ты продолжаешь торговать самодельными артефактами? — резко спросила девушка, пытаясь застать Гарри врасплох. Но Поттер занимался враньём столько, сколько себя помнил. Уж увиливать и недоговаривать он научился. — Конечно нет, Гермиона, я же обещал тебе, — наигранно оскорбился парень. Вот уже две недели, как он нашел толкового посредника, неболтливого оборотня, держащего лавчонку в Лютном. Теперь он не торговец, он — поставщик. «Хорошо, что она про зелья ещё не знает», — пронеслось в голове Гарри. Не то чтобы ему нравилось нарушать закон. Но он прекрасно понимал, что со смертью родителей ему ничего не достанется. Он не наследник. Чарли, конечно, поможет, но нельзя же всю жизнь сидеть на шее брата. А Гарри привык жить в комфорте, поэтому изо всех сил зарабатывал себе на будущее. Сейф вот организовал, наконец. В Гринготтс, конечно, придется идти под обороткой, но в отличие от открытия счета, пополнение не требовало подробных проверок личности на публике. Разговор за мороженым зашёл о семье Гарри, и Гермиона не удержалась от высказывания: — Это попросту ненормально. Усиление позиций аристократии уменьшает влияние Министерства на старые семьи, а ведь не только с тобой, Гарри, так ужасно обходятся родители. Необходим внутренний контроль, но его никак не получится ввести без палаты Лордов. Чистокровные традиции — это же просто маразм, не все, но некоторые. Разве нам не стоит… — Гермиона, милая, из-за таких речей и разгорелась в свое время первая магическая, — сложив брови, сообщил Невилл. — К тому же, мои родители нормально относятся ко мне, — не согласился с подругой Гарри. — Лично я не вижу драмы. Всё-таки в этой равенкловке было слишком много гриффиндорского, нереализуемого в условиях ее факультета. — Ладно, я, пожалуй, пойду, — Гарри поднялся на ноги, прихватив новую книгу для занятий. — Ещё к вечеру нужно подготовиться. Невилл, Луна, вы же будете там? Дождавшись утвердительных кивков, Гарри помахал друзьям и аппарировал обратно домой. А там уже вовсю шла примерка мантий и репетиция торжественного вхождения в зал.***
Родовое гнездо Поттеров выглядело не менее помпезно, чем то же Малфоевское. Все же Поттеры были древней семьёй с большой историей. В свое время, когда лютовал Темный Лорд, Флимонт и Юфимия держали нейтралитет, на словах сопереживая идеям чистокровности. Увидев, кого их сын привел в качестве жены, они из приличия пришли в ужасное негодование, и даже выгнали сына из дома в коттедж, подаренный ему на семнадцатилетие. Отлучать от рода единственного сына дураков не было. Когда Лорд пришел к власти, Поттеры старшего поколения демонстративно отреклись от уже изгнанного сына, но когда начались реформы в поддержку магглорожденных, вроде как признали его снова, но в родовое гнездо возвращать не спешили, мало ли что. Кто знает, как завтра повернется курс Министерства. Неудивительно, что Джеймс Поттер очень волновался по поводу общественного мнения, у него была парочка отличных примеров в детстве. Но, что стоит признать, прием в честь совершеннолетия близнецов был поистине масштабным. Чарли, рассматривая важных гостей и вышколенную прислугу, мечтал, что вскоре сам будет устраивать не менее роскошные балы, о которых будут говорить далеко за пределами Магической Британии. На подростковых тусовках останавливаться он не собирался. Гарри же везде таскался за родителями. Жалел их нервы. Пусть Лили и Джеймсу будет спокойнее, сын рядом, а значит не проклянет темным сглазом нечаянно какую-нибудь девицу, уронившую на него пирожное. Поттеру-самому-младшему в целом было скучновато. Он перемигнулся с Невиллом, галантно поцеловал ручку леди Лавгуд, но подойти поговорить побоялся: теоретически, они не знакомы. Непонятно, почему вся аристократия так обожает балы и приемы, здесь же совершенно нечем заняться! В чем веселье подходить и здороваться со всеми? Гарри, привыкший ко всем своим делам и занятиям подходить очень обстоятельно, будь то изучение окклюменции или нарезание бутербродов, не видел смысла в плясках и легкомысленных разговорчиках. Первый выход в свет — это понятно, нужно представиться миру, ну, а потом-то? Единственная отрада: любоваться Чарльзом Поттером, самым вежливым и галантным юношей в зале. Его рост и размах плеч выгодно подчеркивала классическая мантия, скрадывая излишнее и выделяя нужное. Ярко-рыжие волосы мелькали то здесь, то там, то склоняясь над ручками миледи, то кивая знакомым сэрам. Гарри уже решил было, что вечер потрачен впустую, когда на весь зал раздалось: — Министр Магии со спутником! Парень так и застыл. Он никак не мог оторвать взгляд от мужчины лет сорока самой аристократичной наружности, которую только можно было представить. Осанка, поза, даже в походке скользила фундаментальная уверенность в себе. Волевой подбородок, тонкий, правильный нос, брови вразлет, и все это под россыпью темных крупных кудрей с посеребренными сединой висками. Проницательный, зрелый, но немного уставший взгляд серых глаз. Классическая мантия демонстрирует наличие у негласного правителя Магической Британии неплохой фигуры. Никакой холености, присущей Малфоям, только чистая опасность кобры, в любую секунду способной атаковать. Внезапно Гарри осознал, что Том Реддл смотрит на него, отчего сердце парня зашлось в сумасшедшем ритме. Тело настолько подвело хозяина, что ему даже показалось, что лорд Волдеморт удовлетворённо приподнял уголки губ. Лили и Джеймс подошли к вошедшим, приветственно склоняясь перед ними. — Наш старший сын, Чарльз Поттер, — сообщил глава рода Поттер, схватив за плечо взявшегося буквально из ниоткуда Чарли. — Наш младший сын, Гарри Поттер. Том нахмурился, но говорить начал его спутник: — Освальд Нотт, Министр Магии, к вашим услугам. Мой спутник, Том Марволо Реддл. — Это честь, — склонил голову Чарли. — Это удача, — поправил его лорд Волдеморт. — Удача, что мы встретились в компании ваших родителей, поскольку я давно искал встречи с вами, мистер Поттер. Решил, что столь торжественный случай кощунственно обсуждать в письмах. Пока Реддл тянулся к нагрудному карману, Отец со старшим сыном обменялись напуганными непонимающими взглядами. Том Реддл же, достав небольшую шкатулочку, извлёк из нее кольцо с рубином, и принялся нараспев читать древние катрены первой клятвы. Чарльз стоял ни жив, ни мертв. Волдеморт, закончив магическую формулировку, властно взял его кисть в свои руки и проворно надел на тонкие пальцы кольцо с рубином. Камень, казалось, засиял, будто его хорошенько начистили. — Портал сработает завтра вечером, ровно через сутки, — будничным тоном сообщил Том Реддл. — Надеюсь, в следующий раз застать вас в добром здравии, господа Поттеры. Развернувшись, волшебник покинул зал. И хотя в его словах не было прямой угрозы, она явно слышалась в конце. Все свидетели этой картины ошарашенно провожали национального диктатора взглядами. Драко Малфой выронил бокал с шампанским.***
Остаток вечера прошел просто кошмарно. Не попрощавшись толком с гостями, Поттеры аппарировали домой, куда также созвали Сириуса и Северуса Снейпа. Им вкратце пересказали суть проблемы, после чего на кухне развернулся целый военный совет. — Я не отдам ему Чарли, — шептала Лили, украдкой смахивая слезы. — Никогда, ни за что, мой сынок… — Ритуал проведен как положено, — вслух размышлял Джеймс. — Свидетели — сильные маги. Кольцо напитано кровью Чарли, оно перенесет его, если только… Если только мы не… Мерлин, ничего в голову не идёт. — Мой крестник не станет подстилкой Темного Лорда! — бушевал Сириус. — Да я сам лично вызову этого урода на дуэль, как он посмел, без спроса… Северус Снейп ничего не говорил. Он слишком хорошо знал этих гриффиндорских придурков, они пока не поорут и не поистерят, думать не начнут. — Я пойду, — уверенно заявил Чарли. — Иначе никак. Нельзя рисковать семьёй. Я справлюсь, это будет честно. — Гриффиндорец, — закатил глаза Северус. — А если мы просто уедем? Сбежим, по сути? Может, в Европе он не достанет нас? — перемежая слова с рыданиями, спросила Лили. — Магглорожденная гриффиндорка, — снова закатил глаза Северус. — Портал на пальце Чарли, куда вы поедете? — Тупик, — потерянно пробормотал Сириус, уже забыв идею дуэли. — Ничего страшного, он не сделает мне ничего плохого, — попытался поступить справедливо Чарльз. — Ритуал предупреждает это. — Но ты Наследник, — отчаянно воскликнул Джеймс. — Я не могу сделать наследником Поттеров — темного мага. — Все верно, — впервые за вечер заговорил Гарри. — Камень рода не позволит. В детстве он поглощал мои детские выбросы. Чарли, если ты станешь супругом лорда Волдеморта, род Поттеров погибнет. — Но что же тогда делать? — спросил Чарльз, обращаясь исключительно к брату. — Я пойду вместо тебя, — сосредоточенно произнес младший Поттер. — Кольцо, — напомнил Джеймс. — Заклятье завязано на магии Чарли. — Лорд Волдеморт — темный маг, — сказал Гарри. — У меня врождённая склонность к темным заклятьям, это относится и к их взлому. Посижу пару часов, замкну чары на своей крови. — Вы абсолютно не похожи внешне, — выдал последний аргумент отец. — Маггловские принадлежности гламура исправят это. А рост — так я не сильно ниже Чарли, не думаю, что человеку, в чьих руках находится Магическая Британия, есть дело до нескольких сантиметров. — Нет, — решительно заявил Джеймс. — Гарри, ты непростой маг, но ты всё же мой сын. Вы не застали тех времён, когда Темный Лорд вершил свои черные дела. Это страшный человек. Я не могу отпустить тебя туда одного. — А он будет не один, — заговорил Северус. — Я часто бываю у Лорда. Он ведет исследования в некоторых сферах магии, в том числе в зельях. Я буду рядом с Гарри. Вы плохо знаете этого юнца, если думаете, что не справитесь. — Гарри, — брат взял его руку в свою. — Я не могу так поступить. Это не честно. Я буду чувствовать себя предателем до конца своих дней. Это мой крест и мне его нести. — Надорвешься, — улыбнулся Гарри, сжимая руку брата. — Подумай лучше о Драко. Он не перенесет эту новость. Год наедине с Темным Лордом, ты не выдержишь. А я смогу. К тому же, Лорд — известный легилимент, от тебя он может узнать много неприятного о нашей семье. Мы не открытая оппозиция, но и на кухне нашей министерство редко хвалят, не так ли? А я развивал в себе окклюменцию, я смогу защитить свой разум. Лили вновь разрыдалась, не в силах выразить словами свое несогласие со сложившейся ситуацией. Это было неправильно, нечестно, но Гарри в самом деле мог спасти род Поттеров и Чарли, сохранив при этом свой секрет. Младший сын подошёл к матери, успокаивающе приобнимая ее за плечи. Женщина поняла, что Гарри сделал выбор. Осталось только как-нибудь объяснить все это друзьям. Нев и Луна обязательно донесут Гермионе. О, она будет в бешенстве. Если в тот же день не пойдет штурмовать поместье Реддла. Была ли эта мысль сумасшедшей авантюрой — да, безусловно. Может ли эта авантюра привести к ужасному провалу — о, однозначно. Но Гарри так устал сидеть в четырех стенах. Ему так хотелось узнать побольше о темном даре, и кто может рассказать о нем лучше, чем Темный Лорд? И, если быть до конца откровенным, внутри Гарри все просто переворачивалось от одной мысли, что тот невероятный, властный мужчина, который назвался Томом Реддлом, станет его супругом. Пусть и под личиной брата. Ничего страшного, Гарри привык. Почти каждый раз, появляясь в магических кварталах, он натягивал чужую маску, это так же естественно для него, как надеть обувь. Отыгрывать кого-то, лгать, притворяться, скрывать — его семья была отличным тренажёром перед финальным испытанием. Это был самый безумный метод достижения своей цели, и Распределяющая Шляпа, должно быть, взорвалась бы на голове маленького Гарри Поттера, выбирая между Гриффиндором и Слизерином. Хорошо, что Джеймс Поттер в свое время избавил артефакт от подобных мук.***
Лорд Волдеморт стоял перед зеркалом в ванной своего поместья. Он невидящим взглядом уставился на свое отражение. День прошел успешно, все документы разобраны, Чарльз Поттер оказался обычным мальчишкой, но… Мужчина провел рукой по лицу. Когда он впервые увидел бледного черноволосого паренька рядом с четой Поттеров, то решил было, что сам Мерлин благоволит ему. Мальчик был само очарование, сама нежность. Однако выяснилось, что Мерлин и не думал благоволить, предпочитая насмехаться: это был брат обыкновенного Чарльза Поттера. Хотя Том готов был поклясться, что почувствовал в этом Гарри что-то… Свое, родное. К нему будто магия потянулась. Какая-то мысль царапала сознание на самых его задворках, какое-то воспоминание, но Том Реддл слишком вымотался за день, чтобы думать об этом дальше.