***
Когда в конце октября Феникс резко пропал с рынка темных артефактов, дела Гарри резко пошли в гору. Спрос был бешеный: ходили слухи, что в кланах нежити неспокойно. Приходилось работать больше, но деньги лились рекой. Сегодня же поступил особый заказ. Брошь, белое золото, редкая побрякушка гоблинской работы была передана ему через лавочника, который реализовывал поделки Поттера в Лютном. Заказчик просил почти невозможное: зачаровать украшение в артефакт для упокоения высшей нежити, хотя обычно для этого процесса устраивали несколько сложнейших ритуалов. Гарри долго ломал голову над данной задачкой, пока не придумал единый механизм. Концепция высшей нежити заключалась в том, что кусочек души, некогда обитавшей в теле, привязывался к самому телу темной магией, отчего существо не дотягивало до полноценного человека, но и обычной безмозглой тварью это назвать было нельзя. Магия для этого применялась колоссальная, потому и высшая нежить считалась большой редкостью. Все это Гарри почерпнул из библиотеки Реддла, пока думал над тем, как выполнить артефакт. Задача была бы вовсе неразрешимой, если бы некромантия не была врождённым даром парня. И именно наличие таких способностей и недюжинной фантазии помогло ему настроить артефакт на поиск «обломков» души, после чего запускалась последовательность магических конструкций, повторяющих ритуалы самого упокоения. Активировался артефакт кровью хозяина, и именно этот момент стал самым сложным в исполнении, поскольку предполагал встречу создателя и заказчика. Выполняя наложение последней конструкции активации на брошь, Гарри буквально нутром чуял, что что-то идёт не так. Договоренность встретиться с заказчиком в лавке, закрепить кровь на артефакте и забрать награду выглядела вполне мирно. Посредник был человеком неглупым и надёжным, за охрану Гарри ручался лично. Только интуиция вопила дурным голосом, а ей парень привык доверять. Но на другой чаше весов лежал кошель с полумиллионом галеонов, который был способен заткнуть рот кому угодно, даже голосистой интуиции. В мечтах Гарри уже клал эти деньги на свой скромный счёт в Гринготтс, чтобы потом, в будущем, когда истечет этот волшебный, подаренный самой магией год, он мог бы спокойно снимать жилье и возможно даже оплатить образование у какого-нибудь молчаливого мастера. Обратно в семью ему путь закрыт. После того, как обман раскроется, гнев Темного Лорда будет бесконечен, так пусть же обрушится он только на Гарри, ведь идея обмана была его, это будет по крайней мере справедливо. Однако общая нервозность ситуации оставалась. Поттер нервно хлебнул оборотного, закутался в самый безразмерный темный плащ, который вообще можно представить, и аппарировал. Во тьме Лютного переулка интуиция завопила в полный голос. Гарри замер на некоторое время, размышляя, а не проще ли вернуться в поместье, махнув рукой на всю эту затею. Денег он ещё заработает, да и сейчас у него не так чтобы мало. Потоптавшись ещё пару минут, парень списал свое состояние на систематический недосып в последнюю неделю и совершенно бессонную ночь сегодня. После чего решительным шагом двинулся к нужной лавке. Внутри его уже ждали двое. Лавочник, стоящий возле витрины, натянуто улыбнулся парню, было видно, что ему тоже не очень нравится ситуация. Вторым был высокий, худощавый мужчина, бледный, с черными короткими волосами, уложенными очень аккуратно. Одет он был дорого и со вкусом. Лицо его почти ничего не выражало, в отличие от очень подвижных ярко-синих глаз, которые тут же пробежалась по плащу и остановились на разрезе под капюшоном. Интуиция визжала раненой сиреной. — Изумруд? — спросил он приятным голосом. Гарри чуть заметно кивнул, это было его имя как артефактора. — Наслышан. Польщён. Лавочник скосил глаза на часы, Гарри уловил намек. Он вытянул руку с иглой, второй демонстрируя брошь. Мужчина так же молча протянул свою руку в ответ. Парень аккуратно проколол подушечку указательного пальца, тут же стряхивая каплю крови на украшение. Три луча Ступефая прилетели практически одновременно, когда белое золото с жадным чавканьем ещё поглощало кровь нового хозяина. Холодок пробежал по спине Гарри. Он узнал аврорскую технику. Заказчик оставался в поле зрения Поттера, и поэтому Гарри мог наблюдать, как тот без всяких видимых усилий сбрасывает заклятье и мгновенно аппарирует. Парень попытался повторить трюк, но второй луч ударил в спину и Гарри потерял сознание.***
— Разрешите? — Долохов выглядел на удивление собранным и сосредоточенным. Том оторвался от бумаг и кивнул в знак того, что слушает. — Мы ловим Феникса вот уже двадцать лет, — глава Аврората начал издалека, отчего Реддл немного напрягся. Что же там такое сложное произошло, что без контекста не воспринимается? — В последний год его активность стала наибольшей за все время, и если раньше на некоторые его поделки ещё можно было закрывать глаза, не такие уж они и страшные, то в последние несколько месяцев мы мобилизовали все силы на его поимку. Сегодня удалось накрыть лавку с исполнителем, заказчиком и посредником. Мы изъяли вот это, — один из вернейших Пожирателей положил на стол перед Томом небольшую, но изящную брошь. Стоило мужчине взять украшение в руки, как по нему буквально ударило темной волной. Не все артефакты, у которых уже есть хозяин, любят прикосновения. — Занимательно, — хмыкнул Том. — Феникс перешёл на новый уровень. Что там накручено? — Некромантия, сэр. Оригинальная механика конструкций с целью упокоения высшей нежити. Том выронил брошь. Та покатилась по столу, ударилась о стопку бумаг и замерла в нескольких сантиметрах от локтя мужчины. — Заказчик? — Скинул Ступефай за считанные секунды и аппарировал. — Найти, — прорычал Реддл. — Исполнитель? — В камере, сэр. Допроса пока не было. Желаете поприсутствовать? — Сам проведу, — удивительно спокойным тоном отозвался Темный Лорд. Антонин поклонился и покинул кабинет, предусмотрительно не став настаивать на том, чтобы забрать ценную улику. Он знал историю своего Лорда и понимал, что это такое сейчас сверкает бликами камина на столе возле бумаг.***
В камере пахло до омерзения плохо. Постепенно приходя в себя, Гарри первым делом оглядел руки — оборотка ещё работала. Наручников или прочего не наблюдалось, как, собственно, и палочки. Влип. А ведь хотел все бросить и сбежать ещё в самом начале. Нет, купился на обещания больших денег. А теперь ни денег, ни безопасности. К горлу подступила тошнота, тело начало выкручивать. С ужасом Гарри осознал, что оборотное зелье перестает действовать. Руки медленно принимали родные формы, кожа вновь становилась золотистой, как у брата, только не от солнца, а от автозагара. На лоб упала первая рыжая прядь. С другой стороны, хорошо, что он не начал меняться в руках авроров. Сейчас он хотя бы один, и пока его никто не видел, а значит шанс есть. Хотя, судя по камере, он в Аврорате, в отделе Правопорядка. Какой уж тут шанс… Некоторое время Гарри размышлял, что же ему теперь делать. Заготавливал различные версии лжи. Самым мерзким было то, что сейчас он выглядел как Чарльз, а значит по сути подводил брата под статью. А ведь Чарли ни в чем не виноват! С тяжёлыми мыслями парень поднялся и принялся ходить кругами по камере, постоянно наступая на лужу, натекшую, по всей видимости, с потолка. Она была почти под самой дверью и на нее падало больше всего света. Гарри невольно зацепился взглядом за свое отражение и печально вздохнул. Он ужасный человек. И ужасный младший брат. Теперь из-за его недальновидности пострадает куча людей, большинство из которых лично ему чрезвычайно дороги. Все ещё глядя на отражение, Гарри неожиданно охнул. Мысль пришла в голову буквально сама собой. Он схватил тарелку, на которой принесли обед, разбил ее об пол и принялся выбирать самый острый осколок.***
Те несколько месяцев Том помнил, словно они были вчера, а ведь сколько времени уже утекло с тех пор. Сложно забыть человека, который, по сути, спас тебя из пелены кровавого безумия, вправил мозги на место. Человека, который заставлял испытывать невероятную бурю эмоций, который почти мгновенно стал всем — и так же мгновенно исчез из твоей жизни. Нет, такое нельзя просто забыть. Но почему-то брошь из белого золота не сразу всплыла в памяти. Оттого некромантический фон от нее воспринимался так чужеродно. Так неправильно. Темный Лорд шел в отдел правопорядка с тяжёлой душой. Он подозревал, кого может там увидеть, и оттого не знал, к чему готовиться. Аврор, который вел Тома, резко затормозил, копошась в поисках ключей. Мужчина мысленно обругал медлительного сотрудника. Пока дверь с противным скрипом отворялась, Реддл готовился шипеть: «Ты же был мертв!» Но стоило ему узнать человека за столом, как все слова мгновенно выветрились. Гарри вздрогнул. Он думал, его будет допрашивать обычный следователь. Что здесь забыл негласный глава страны?! — Гарри Джеймс Поттер? — с искренним недоумением спросил Том. — Добрый вечер, — нервно начал парень, мысленно воздавая хвалу богам за странный дар отращивать волосы любой длины за рекордные сроки в условиях стресса. Помнится, ещё в детстве тетя Петунья коротко остригла его, сетуя на то, что эти волосы все равно невозможно расчесать. Тогда они отросли за ночь. Оказалось, при желании это можно сделать за три часа. — А что происходит, извините, сэр? Том даже сморгнул, пытаясь избавиться от навязчивого чувства того, что он общается с Чарли. Все-таки эти братья удивительно похожи внешне. — Вас задержали во время спецоперации по поимке одного… Собственно… Что вы делали в этой лавке? Вы знаете, что многие из находящихся там артефактов — запрещённые? — Не припоминаю, чтобы нахождение в самой лавке при этом было под запретом. Я выбирал подарок другу. Знаете, в этом местечке бывают и интересные незапрещенные вещички, — Поттер невинно поднял брови, выдавая заготовку. — У вас в руке был некромантический артефакт. Вы знаете, что некромантия запрещена на территории Магической Британии, мистер Поттер? — Реддл потёр переносицу, и буквально на переферии сознания отметил, как дернулись уголки губ подозреваемого. Странная реакция. Но этот парень точно не Феникс, ему семнадцать лет, искомый подозреваемый уже три года был самым знаменитым темным артефактором, когда мальчишка только-только родился. К тому же, Гарри Поттер светлый среднячок, ему изготовление таких игрушек, как эта брошь, и близко не под силу. — Он был предложен мне в качестве товара. Я не знал о его свойствах, сэр. У меня не было намерений покупать его, тем более использовать. — Человек, который был с вами. Вы были знакомы? Можете ли вы описать его? — отметя версию о том, что Фениксом может быть этот мальчишка, Том принялся прорабатывать другую. — Ну, — Гарри пожевал губу и поднял глаза к потолку, намеренно изображая реакцию раздумий максимально не похожую на свою естественную. — Высокий, худощавый мужчина. Бледный. Он выглядел очень богато, ухоженно. Глаза ещё такие, ярко-синие. Впервые его видел. Том потерялся в словах. Нет, невозможно. Одно дело заподозрить, другое — убедиться. — Спасибо, мистер Поттер, вы очень помогли нам. Можете быть свободны. Получите свои вещи и палочку на выходе. — Простите, сэр, но когда подобными делами стали заниматься такие высокопоставленные люди? — Гарри сам опешил от своей наглости. Поэтому реакции Тома Реддла совершенно не удивился. — Мистер Поттер, скажите честно, вам нужны проблемы? — прошипел мужчина. Гарри рефлекторно сжал губы и этот жест откликнулся в сознании Реддла. Мужчина запнулся, лицо его разгладилось, тон стал мягче. — Извините, Гарри, я погорячился. Так сложились обстоятельства. — Это вы меня извините, сэр, — немного виновато склонил голову Гарри. Том зацепился за этот вид. Вспомнил, как последний раз видел парня на приеме у покойного ныне Флимонта Поттера. И цепочкой последовало воспоминание того, как неясная мысль тогда не давала ему покоя. Что-то важное было в Гарри Поттере, что-то, о чем он почему-то забыл или что хотел забыть. — Мистер Поттер… Что с вами не так? — Гарри словно ждал этого вопроса. Он наблюдал за Томом во время паузы и буквально чувствовал, как этот вопрос рождается в мужчине. «Все правильно. Все так, как должно быть. Вы оба на своем месте». Спасибо, профессор Тонкс. И Гарри рискнул немного раскрыться. — А с вами что не так, сэр? Реддл едва сдержал улыбку, настолько по-чарльзовски это прозвучало. — В вашей семье совершенно не учат следить за языком, — проворчал мужчина, пытаясь скрыть свое расположение. Он ещё раз посмотрел на собеседника, совершенно позабыв, что перед ним Гарри Поттер, а не его брат. Тяжёлые мысли вдруг отступили. Воспоминания, ещё пару мгновений назад терзавшие его, резко потускнели. Отчего-то вот именно сейчас ясно почувствовалось, что прошло уже больше двадцати лет с тех пор. Так ли важно держаться за это скользкое прошлое, если есть странное, но неожиданно и удивительно счастливое настоящее? — Вам лучше поторопиться домой, юноша. И мне. Домой.***
В поместье Реддлов Гарри аппарировал сразу, как только вернул себе прежний облик Чарли. Что оказалось непросто: быстро подобрать краску для волос и найти место, где ее применить. Боялся опоздать, да опоздал: Том уже вернулся домой. Мужчина сидел в кресле перед камином и улыбался. Спокойно и искренне. Заметив возвращение парня, Том не спрятал улыбку. Наоборот, его улыбка стала теплее. Он похлопал ладонью по широким подлокотникам кресла, на котором сидел сам, и дождался, когда Гарри усядется рядом. — Ни за что не поверишь, кого я сегодня допрашивал по делу о незаконном распространении темных артефактов. Гарри закусил щеку изнутри, чтобы не расхохотаться. Ну ещё бы, откуда ж ему знать! — Кого же? — с любопытством спросил он. — Твоего брата. Семья не связывалась с тобой? — Нет, — легкомысленно пожал плечами парень, но Том не купился на это. — Думаю, они немного опасаются… — Светлые, — снисходительно фыркнул Реддл и откинулся на спинку кресла. — Ты подозрительно счастливый сегодня, — аккуратно констатировал Гарри. — День тяжёлый выдался, — невпопад ответил мужчина и резко перевел тему. — Чарльз, я ведь действительно неправильно поступил, навязав тебе этот брак. И мы никогда не говорили об этом. Ты никогда не выказывал неприязни ко мне, если не считать первой встречи, конечно. Почему? — Вначале я злился, — честно ответил Гарри. — А потом увидел уставшего и запутавшегося человека. И захотел понять. — В какой-то момент я начал подозревать, что ты совсем не Чарльз Поттер. — Гарри усмехнулся, показывая, что помнит, как Том потащил его в Гринготтс на проверку. Мужчина заметил это, но не остановил откровений. — Слишком взросло мыслишь, слишком иначе ведёшь себя. Но ты действительно такой. Удивительный. Если ты не хочешь этого брака, то можешь идти. Я сниму брачный ритуал. У Гарри ёкнуло сердце. Свобода… — Я… Я не… Парень всем телом повернулся к собеседнику. У него зашлось дыхание от волнения. Нет, это просто невозможно. Прекратить все прямо сейчас, уйти, жить свою жизнь. Только свою. Но в голове как назло крутились только слова Андромеды Тонкс про то, что все верно, все идёт как надо. Взволнованный, напряжённый мальчик выглядел невероятно притягательно. Том любовался им. Такой живой, такой настоящий. Такой странный, такой непонятный, но притом такой уютный, такой родной. Сглотнув, Гарри нерешительно наклонился к лицу мужчины, кладя руку на его щеку. Огладил, пробежав немного по шее и запустив пальцы в темные, с редкой, пока едва заметной проседью волосы. — Но если ты вдруг хочешь, — не отрывая глаз от глаз, тихо произнес Том и одной рукой пересадил парня с подлокотника себе на колени. Гарри перекинул ноги через второй подлокотник, другой рукой обхватил мужчину за шею, прижимаясь ещё ближе, но все ещё не решаясь на самое безумное действие в своей жизни… — Если хочешь, то оставайся. Непонятно, кто сдался первым, просто в какой-то момент их губы встретились. Гарри задышал в бешеном темпе, сходя с ума от ощущения жёстких, но теплых губ, и того, насколько неправильно-сладким было происходящее. Должно быть, это то самое чувство, какое испытала Ева, вкусив запретный плод. А Том тонул в нежности. Мальчик был совсем неопытен, дрожал от малейшего прикосновения, Реддла буквально вело от такой отзывчивости. Такой тонкий, такой трогательный. Стоит ладони нырнуть под одежду, коснуться голой кожи спины, как юноша тут же выгибается и едва ли не постанывает, от прикосновений к волосам жмурится, от поцелуев в шею запрокидывает голову, совершенно потеряв контроль над телом. Такой наивный, такой смелый. Неужели это твой первый поцелуй, малыш, если ты как котенок извиваешься в игривых руках, если ты ещё не знаешь, куда деть руки и скромно прячешь взгляд? Нет, никуда ты не уйдешь. Даже если скажешь, что уходишь, я все равно найду тебя и уговорю вернуться, приведу тысячи аргументов, второй раз мир завоюю. Потому что одного я уже потерял, и только сейчас, кажется, смог отпустить. А тебя не отпущу, не потеряю, никуда ты от меня не денешься, малыш. Слишком уж привычной деталью моего мира ты стал, слишком глубоко влез, врос в душу, уже не отодрать, слишком хорошо мне с тобой. А значит я сделаю так, чтобы и тебе было так же хорошо со мной. — Я… Да… Остаюсь…