§§
— Азула объявлена наследницей престола! — потрясенно ахнула Урса, уставившись на Руон-Дзяна; ее лицо было смертельно бледным, а глаза большими и недоверчивыми. Ее лейтенант, как обычно, выглядел совершенно равнодушным к новостям, которые он только что сообщил своей госпоже. Принц Зуко воспринял новость о политическом возвышении сестры совсем по-другому. Он моргнул, а затем поднял уцелевшую бровь, молча рассматривая странного лейтенанта матери. — Да, Ваше высочество, — спокойно ответил Руон-Дзян, как будто реакция Урсы была вопросом. Его ухмылка всегда присутствовала, когда он сообщал новости, которые разрушали все амбиции Урсы и ее надежды править Страной Огня. — Лорд Эмбер совсем недавно сделал объявление от имени Хозяина Огня Азулона… — продолжил мастер меча, но был прерван вспышкой гнева Урсы. — Она мятежница и предательница! — теперь уже в ярости зарычала Урса. Ее обычное самообладание окончательно исчезло. — Почему Азулон позволил мятежнице жить и даже объявил ее наследницей? — Смерть — это единственное, чего заслуживает эта жалкая предательница, ее имя будет вычеркнуто из летописей нашей семьи, — продолжала она в яростном порыве. Теперь она стояла и дрожала от гнева, ее глаза были безумными и дикими. Руон-Дзян спокойно ждал, пока закончится вспышка гнева его госпожи, казалось, ничто не могло смутить этого человека. Зуко же смотрел на мать с растущей тревогой. Он никогда раньше не видел Урсу с этой стороны, и для него это было неприятным зрелищем. Она действительно хотела, чтобы ее собственную дочь казнили? — Лорд Эмбер также объявил, что всем дворянам, связанным с Принцем Озаем, будет предложена амнистия, если они присягнут на верность Принцессе Азуле и Хозяину Огня Азулону, — продолжал ухмыляющийся мастер меча, словно вспышки гнева Урсы никогда и не было. — За некоторыми примечательными исключениями. Адмиралу Джао, конечно же было отказано в помиловании, — добавил Руон-Дзян, и его широкая ухмылка соответствовала зловещему подтексту для тех несчастных, кому было отказано в амнистии. В комнате воцарилась зловещая тишина, внимание обоих молодых людей было сосредоточено на принцессе Урсе. Один наблюдал с отстраненным любопытством, а другой — с растущим страхом. — Если старый дурак не собирается казнить Азулу за ее преступления, это сделаю я, — мрачно сказала Урса с абсолютно безжалостным взглядом. Затем она зловеще заявила: — Я буду править Народом Огня, и никому не позволю встать у меня на пути.§§
Сокка шел к своим покоям после очень долгого дня. Азула прошла через церемонию и теперь являлась официальной наследницей Народа Огня, и после этого они с Азулой усердно работали, чтобы убедить дворян ее отца присягнуть на верность ей и Хозяину Огня. Все прошло, как по маслу, — подумал Сокка с небольшой улыбкой. Азула все-таки могла быть очень убедительной. Не то чтобы они не заслуживали дрожать от страха и пресмыкаться, пока стояли под угрожающим взглядом принцессы. По правде говоря, они заслуживали гораздо худшей участи… В общем, все было очень хорошо и шло по плану Сокки. Он позаботился о безопасности в столице и убедился в лояльности командующих вооруженными силами. Из-за королевского помилования, дворяне спешили присягнуть на верность Азуле и Хозяину Огня, что означало, что, когда пыль осядет, верная Короне фракция будет самой сильной. Ничто не сможет бросить ей вызов до тех пор, пока она останется сплоченной. Это было самой большой заботой Сокки. Что сделает Азулон, когда узнает, что Сокка не только проигнорировал его приказ, но и поступил с точностью до наоборот и сделал Азулу наследницей короны? Азулон мог считать Сокку другом — причем близким другом — но прежде всего он был Хозяином Огня и правителем, и он не мог, да и не захотел бы простить Сокке такое нарушение верности. Как ни странно, Сокка не беспокоился о своей судьбе. Он спас женщину, которую любил, и, скорее всего, весь мир от жестокой судьбы, и если его казнят из-за этого, то оно того стоит. Он боялся, что Хозяин Огня отменит все, что сделал Сокка, и это приведет Народ Огня к бесконечной спирали гражданской войны и смерти. И Азулу казнят. Когда он подошел к двери своих покоев, она внезапно открылась, и Зуко вышел в коридор. Сокка остановился, чтобы не столкнуться с принцем со шрамом. Зуко не сразу ушел, а стоял с закрытыми глазами, потирая шрам. Сейчас он выглядел очень несчастным, и Сокка сделал вывод, что Зуко снова разговаривал с Мэй. Это заставило Сокку поморщиться, печальная ситуация между Мэй и Зуко была просто душераздирающей. Когда Зуко заметил, что Сокка стоит рядом, он пару раз моргнул, а потом сумел улыбнуться. — Ты выглядишь усталым, Сокка, — сказал Зуко через какое-то время. По правде говоря, Сокка выглядел измученным, но, в конце концов, это был насыщенный событиями день. — Тебе нужно отдохнуть, если ты хочешь победить моего отца. Сокка пробормотал что-то в ответ, ему только сейчас пришло в голову, что Зуко может быть сильно зол из-за того, что Азула стала наследницей. Стал ли он теперь врагом Зуко? — Я восхищен твоим последним ходом в Великой Игре, Эмбер, — продолжил Зуко после того, как два молодых человека внимательно изучили друг друга. — Чего бы это ни стоило, ты сохранишь свою честь и останешься верным своей семье и друзьям. Я очень ценю это. Слова Зуко заставили Сокку моргнуть. Зуко восхищался честью и преданностью Сокки? Что черт возьми происходит? Прежде чем Сокка успел спросить, он потерял дар речи, когда Зуко подошел к нему и сжал его плечо. — Оставайся верен себе и береги себя, Сокка, — сказал Зуко с внезапной улыбкой и ушел, не оглядываясь. Сокка остался смотреть вслед принцу. — Что, черт возьми, все это значит? — проворчал он, входя в свои палаты. — Сумасшедшие принцы и королевские особы! Почему они не могут жить как нормальная семья? Комната была тускло освещена, и Катара спала на диване. Она потеряла сознание после долгого лечения и ухода за ранеными. Для солдат во дворце, она стала чем-то вроде кумира, они чуть ли не молились на нее. Тарелка с едой заставила его желудок заурчать, напоминая о том, как он голоден. Сокка подошел, но прежде чем сесть за стол, он осторожно поправил одеяло, которое сестра чуть не сбросила на пол. — Наконец-то ты вернулся, — тихо сказала Мэй, стоя в дверях комнаты, которую она делила с Катарой. У нее был странный взгляд, и она держала в руках нераспечатанный свиток. Неужели она получила его от Зуко? — задумался Сокка. — Да, не обращай внимания. Напомни мне еще раз, почему кто-то чем-то хочет править? — с некоторой иронией ответил он, продолжая смотреть на свиток. — То, что Азулу помиловали и сделали наследницей, стало неожиданностью, — продолжила Мэй с непроницаемым взглядом. Сокка знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она думает о чем-то другом. Что же сказал ей Зуко? — вновь задумался Сокка. — Она останется помолвлена с Чаном или уже отменила помолвку? — спросила Мэй, подойдя к Сокке. Вопрос застал его врасплох. Он даже не подумал о том, что помолвка Азулы может быть отменена. Все его мысли о таинственном письме Мэй мгновенно улетучились. В голове Сокки сразу же возникли мысли о том, что это может означать для Азулы. — Не знаю, — через какое-то время смог ответить Сокка. — Думаю, она расторгнет помолвку. Она обручилась с Чаном только потому, что ее отец был заинтересован в союзе с Джао. Когда Мэй не ответила, он посмотрел туда, где она стояла и встретился с ней взглядом. В серебристых глазах Мэй плескалось беспокойство, и она нежно погладила себя по животу. С Азулой в качестве наследницы престола Сокка больше не нуждался в ребенке Мэй, чтобы удержать Озая и Урсы от власти. Чем дольше она думала об этом, тем больше ей казалось, что для Хозяина Огня будет лучше сделать так, чтобы Азула вышла замуж за Сокку. — Я не разорву нашу помолвку, Мэй, — сказал Сокка и прервал ее мысли. Она посмотрела на него и почувствовала облегчение от его нежной улыбки. — Я не брошу ни тебя, ни твоего ребенка. Я никогда не смогу поступить так с нами, — продолжил он и нежно погладил ее по щеке, а затем обнял. Мэй почувствовала, как после слов Сокки по ее телу разлилось облегчение. Она приготовилась к тому, что ее снова отшвырнут в сторону. Он был единственным, кто не подвел ее, и она полностью ему доверяла. Если теперь Сокка оставит ее, это ее сломает. Мэй никогда не наслаждалась тесным контактом, но объятия Сокки были очень успокаивающими. После того, как она оставила Сокку, чтобы он мог поесть, Мэй положила нераспечатанный свиток Зуко на прикроватную тумбочку. Она еще не была готова прочитать письмо.§§
— Я знаю, что сделал плохой выбор, но сегодня я собираюсь все исправить, — эти слова прозвучали тихо, но в них звучала твердая убежденность. Зуко посмотрел вниз на картину, изображающую дядю Айро, а затем взял два меча и небольшой мешок с припасами. Бросив последний взгляд на свои роскошные покои, он натянул капюшон плаща на голову и вышел из помещения. Впервые за время, которое казалось ему вечностью, Зуко шел с целеустремленностью в душе; с каждым шагом ему становилось легче дышать. Это был правильный путь, он так долго был потерян. Зуко остановился возле внушительной двери. Он носил шрам, который навсегда изменил его жизнь, и Зуко решил не пытаться его скрыть, а выставить напоказ, как знак спасения друга и, следовательно, что-то, чем можно гордиться. Знак чести, который говорил, что он хороший человек с праведной душой. Это был его решающий момент. — Я готов встретиться с тобой, — сказал Зуко, открыл дверь и вошел в большое помещение, украшенное красивыми гобеленами. — Принц Зуко, что ты здесь делаешь? — поинтересовалась принцесса Урса, оторвавшись от чая. У нее было несколько посетителей, которые смотрели то на своего официального господина, то на ту, кто на самом деле дергал за ниточки. Когда Зуко не сразу ответил, Урса снова спросила: — Почему ты здесь? — Я здесь, чтобы сказать правду, — мрачно заявил Зуко и одарил мать стальным взглядом. — Говорить правду в разгар кризиса, это должно быть интересно, — ответила Урса с улыбкой и намеком на сарказм. Затем она сделала небольшой жест, который заставил ее гостей низко поклониться и покинуть помещение. — Прежде всего, я признаю ребенка Мэй своим, — деловито начал Зуко, когда они остались одни. Его глаза не отрывались от матери. — И зачем тебе это делать? — тихо спросила Урса, гадая куда ведет этот разговор. В конце концов Зуко вел себя совершенно абсурдно. — Потому, что это благородный поступок, который я должен был сделать с самого начала, а не причинять боль той, кого люблю больше всего, — продолжал Зуко все более и более уверенным голосом. — Я осуждаю тебя, мама, — сказал он напряженным голосом. После этого пути назад уже не было. — Я отрекаюсь от трона. — Что за глупость? — резко сказала Урса и вскочила на ноги сверкая глазами. — Ты не сделаешь ничего из сказанного тобой, глупый мальчишка. Я ясно выражаюсь? — сердито зарычала она на Зуко с возвышения, на котором ранее сидела. — Есть еще кое-что, что я хочу тебе сказать. Я больше не подчиняюсь твоим приказам, — заявил Зуко, когда гнев матери захлестнул его. — Нет, ты подчинишься мне, или пожалеешь о своем дерзком поведении до конца жизни, — угрожающе сказала Урса. Для такой хрупкой женщины она была пугающей… Зуко не позволил этому повлиять на него. Он стоял уверенно и не позволил гневу матери сбить его с пути в этот решающий момент. Резким жестом он отмахнулся от угрозы матери, заставив ее снова сесть и свирепо посмотреть на него. Во многих отношениях его сердце разрывалось, поскольку она была рядом с ним всю его жизнь. Он любил ее, ведь она была его матерью. Но ему надоело быть бесчестным, он должен был поступить правильно по отношению к себе, своим друзьям, Мэй и к своему еще не родившемуся ребенку. — Советую подумать еще раз над тем, что ты говоришь. Ты выслушаешь меня, — сказал Зуко матери, выпрямив спину и высоко подняв голову. — Я так долго хотел, чтобы ты любила меня. Думал, что хотел получить трон, но на самом деле пытался угодить тебе, — все еще до жути спокойно объяснил Зуко. — Ты, моя собственная мать, причинила боль и прогнала женщину, которую я люблю. Ты знала, что Мэй носит моего нерожденного ребенка, — решительно сказал он и указал на Урсу. — Как ты можешь оправдать подобные действия? Урса холодно посмотрела на своего первенца. — Это было для того, чтобы дать тебе шанс стать Хозяином Огня, — спокойно ответила она. — Это было жестоко и неправильно! — быстро и уверенно ответил Зуко. — Значит, ты ничему не научился! — сказала Урса и в ее голосе не было и намека на раскаяние. — Нет, я научился всему! — заявил Зуко с убежденностью в голосе. — И я вынужден был научиться наблюдая, как мой друг спас женщину, которую я люблю, после того, как я обошелся с ней отвратительно. — Пока я рос, мне внушали, что я стану честным и справедливым лидером и правителем, — сказал он, и теперь в его голосе звучала печаль. — И все же вы с отцом почти уничтожили все шансы на это. По крайней мере у Азулы есть кто-то, кто заботится о ней, и готов бросить вызов небу и земле ради нее. У меня мог быть кто-то вроде этого, но твои манипуляции с властью разрушили тот маленький шанс на счастье, который у меня был. Урса смотрела на сына во время его страстной речи, а затем презрительно расхохоталась. — И ты думаешь, что твоя добросердечная сестра будет править нашей страной лучше, чем мы? — спросила она, когда ее смех утих. — Да, так и будет, — ответил Зуко с небольшой улыбкой. Мать и сын уставились друг на друга в гнетущей тишине. — После того, как я уйду, я буду молить Агни, чтобы Мэй и мои друзья смогли простить меня, они были для меня настоящей семьей, — спокойным голосом сказал Зуко матери. — Просто прекрасно, — Урса усмехнулась и насмешливо продолжила: — Можешь играть с ними в дом и семью, пока наша любимая нация рушится в руках Азулы и иностранца. — Но я пришел к еще более важному решению, — продолжал Зуко, не обращая внимание на грубую насмешку Урсы. Принц сделал небольшую паузу, взглянув на мать. — Я признаю Азулу наследницей короны и поддержу ее как мою будущую Хозяйку Огня, — спокойно сказал Зуко. В конце концов, это было правильно. — Неужели? — ответила Урса со злобной улыбкой. — Раз уж ты теперь по-настоящему предал меня, и хочешь, чтобы я ответила за свои поступки, зачем ждать? Я бессильна. У тебя есть мечи. Почему бы тебе не ударить меня, чтобы я больше никогда не вмешивалась в твою жизнь? Потому что так просто ты от меня не отделаешься… Зуко холодно посмотрел на мать. — Потому, что я знаю свою судьбу, и это не я должен стать причиной твоего падения, — ответил он и, бросив последний взгляд на женщину, которую любил и обожал, повернулся, чтобы уйти. — Прощай. Это было окончательным решением. Он покончил со своей матерью. Когда Зуко вышел из ее покоев, Урса снова вскочила на ноги. Ее яростные крики последовали за ним. — Трус! Ты пожалеешь об этом, Зуко!§§
Синяя огненная завеса дела тронный зал еще более внушительным, если это вообще было возможно. Почти все просители или явившиеся сюда по приказу были поражены или испуганы ее синим пламенем. Как и должно быть, — мысленно усмехнулась Азула. Она посмотрела сверху вниз на своего нареченного и бывшего сообщника — который пресмыкался перед помостом — лейтенанта Чана, и ухмыльнулась от удовольствия. Это был момент, которым она не могла не наслаждаться, дурак перед ней был таким некомпетентным, что она иногда задавалась вопросом, не был ли он умственно отсталым. — Моя Принцесса, — слабо произнес Чан, его голос стал выше на несколько октав из-за страха. Он был так напуган, что не мог смотреть на нее. Его глаза были прикованы к полу, и он сильно вспотел. — Я умоляю о пощаде за мое участие в восстании Озая и смиренно прошу позволить мне присягнуть на верность Короне, — он сумел произнести это без запинки, что по мнению Азулы уже было достижением. — Так, так, так… — промурлыкала Азула в злобном восторге, играя с обручальным браслетом. Сокка вчера отчитал ее за то, что она играла на страхе некоторых из наиболее известных и опасных последователей ее отца, но они должны были понять, кому теперь принадлежит их верность. Сокка был блестящим игроком в Великой Игре и во многих отношениях не уступал самой Азуле, но ему не хватало ее безжалостности. Если нужно, чтобы бывшие ненадежные дворяне оставались верны, когда нет возможности следить за ними, нужно завоевать их лояльность. А страх — отличный инструмент, если знать, как им пользоваться. И в этом отношении Азула была мастером, возможно, самым лучшим. Она должна была показать некоторым дворянам на примере других, что произойдет, если они даже задумаются причинить неприятности Хозяину Огня и, самое главное, ей. — Корона должна тщательно все обдумать, когда такой выдающийся участник восстания просит пощады, — ответила Азула игривым голосом, делая вид, что рассматривает свои ногти. Конечно, ирония того, что она сказала, не ускользнула от нее. Но она получила желаемую реакцию от своего дорогого жениха… — Я не понимаю. Вы были ярким участником… — начал Чан и сделал ошибку, подняв взгляд. Азула одарила его ухмылкой, в которой было столько мрачного веселья, что бедняга замолчал. Как же он ее боялся! — Я королевской крови, Лейтенант Чан, — тихо сказала Азула, и каждый ее слог говорил о том, насколько она опасна. — Не думай, что ты мне ровня, Лейтенант. Ты никогда ей не станешь, — заявила она и не могла не наслаждаться его страхом перед ней. Чан забыл о небольшой толпе дворян позади себя и наблюдал за своим растущим унижением. Он был сосредоточен только на одной вещи, и это был освещенный синим пламенем демон, который сидел на помосте перед ним и держал его жизнь в своих руках. Если Чан выберется отсюда живым, то никогда больше не ступит во дворец! — Конечно, нет! — поспешил сказать он и еще раз низко поклонился. — Я был бы более чем счастлив отменить нашу помолвку… — Ты собираешься нарушить данные мне клятвы? — Азула прервала его таким холодным голосом, что он задрожал от страха. Принцесса подняла руку, чтобы взглянуть на обручальный браслет, который Чан подарил ей, казалось, целую вечность назад. Потом она улыбнулась ему. — Возможно, такой клятвопреступник, как ты, настолько ненадежен, что у меня есть только один выбор — приказать казнить тебя? — угрожающе спросила она. Единственный звук, который можно было услышать в большом зале, исходил от синего пламени. — Азула, я… успел сказать Чан, прежде чем она продолжила, словно он ничего не говорил. — Ты позоришь меня, Лейтенант, очень позоришь, — сказала принцесса, глядя сверху вниз на молодого человека, которого презирала с самого начала. Для Чана она выглядела, как демон. Как он мог поверить, что она будет покорной? Он умрет. Его смертный приговор вскоре будет вынесен, и он расстанется с жизнью. Он не хотел умирать! — Пожалуйста, смилуйтесь! Принцесса, пожалуйста… — взмолился он, прежде чем его голос сорвался. Азула холодно посмотрела на своего рыдающего будущего мужа. — Ты просто жалок, — заявила она, сорвала обручальный браслет и презрительным движением бросила две половинки перед своим теперь уже бывшим женихом. — Посидишь в тюрьме до тех пор, пока Корона не решит твою судьбу, — скомандовала Азула и два стражника взяли хнычущего аристократа под руки и потащили в камеру. Она промаринует его пару дней, а потом сделает предложение, от которого он не сможет отказаться. Ему придется уступить Короне часть своих и дядиных владений в обмен на свою жизнь. Слух об этом распространится, и остальные дворяне останутся верны ей и Хозяину Огня. Может быть, стоит изгнать его и лишить дома? — эту мысль Азула решила обдумать попозже. — Какое чудесное проявление хитрости и мастерства, — прервал кто-то размышления Азулы. Этим кем-то оказалась мать Азулы, принцесса Урса. Две могущественные женщины долго смотрели друг на друга, прежде чем Урса отвесила кронпринцессе безупречный поклон. Добрая улыбка Урсы не коснулась ее глаз. — Ты всегда знала, как заставить мир бояться тебя, Азула, — продолжила Урса и ее улыбка стала чуть шире. Азула почувствовала, как у нее волосы встают дыбом… она заметила насмешливый тон, скрытый за безупречной внешностью и улыбкой матери. Итак, Урса наконец-то вышла из тени и собирается нанести ответный удар? — задумалась принцесса. Азуле нужно было действовать осторожно, ее мать была очень опасным противником. И даже если Зуко предал ее дело и отвернулся от матери, Урса никогда не сдастся без боя. Внезапно Азула вспомнила слова Сокки — сказанные не так давно — что Азула и Урса очень похожи. Тогда это замечание взбесило ее, но теперь, глядя в безжалостные золотистые глаза матери, Азула могла понять сравнение Сокки. — Спасибо, мама, — ответила Азула и продолжила с ухмылкой: — Я всегда ценила твое честное мнение. Они обе знали, что это была ложь. — Я была довольна решением Принца Зуко публично признать меня в качестве наследницы короны, — продолжила Азула и ее улыбка стала еще шире. — Ты пришла, чтобы сделать то же самое, мама? Ответ на этот вопрос волновал всю Кальдеру после очень неожиданного заявления Зуко ранее. Все они были застигнуты врасплох действиями брата Азулы. Несколько дворян последовали примеру Зуко, но Урса и большинство ее последователей хранили молчание на эту тему. Что бы Урса не сделала сегодня, ее фракция будет ослаблена, но далеко не побеждена. Мать и дочь долго смотрели друг на друга, напряжение в большом помещении было настолько сильным, что можно было протянуть руку и дотронуться до него. — Если Хозяин Огня выбрал Принцессу Азулу своей наследницей, я тоже признаю свою дочь законной наследницей Народа Огня, — громко объявила Урса, выпрямив спину и по-прежнему добродушно улыбаясь. Тихий звук эхом разнесся по тронному залу, когда небольшая группа чиновников и дворян вздохнула с облегчением. Они думали, что все кончено и Урса теперь перестанет бороться за трон. Глядя в безжалостные глаза матери, Азула поняла, что битва только началась. — Я с нетерпением жду, когда Хозяин Огня Азулон официально признает Принцессу Азулу своей преемницей, — продолжала Урса и ее улыбка больше не была доброй. Никто, кроме Азулы, не мог видеть, как глаза Урсы блестели от возбуждения и как в ее улыбке было что-то насмешливое. Итак, ее мать подозревала, что Азулон не назначал Азулу наследницей короны. Это было не очень хорошо, но вряд ли Урса могла что-то сделать в данный момент. — Я очень рада мудрому решению моей матери признать желание Хозяина Огня Азулона вновь сделать нашу любимую нацию сильной и единой, — решительно заявила Азула. В конце концов, именно этого от нее ждали. Урса купалась в радостных возгласах небольшой группы собравшихся и воспользовалась случаем, чтобы сказать дочери несколько слов, которые могли слышать только они. — Мы обе знаем, что Азулон никогда не простит измены. Он выпорол своего сына за то, что тот перешел черту и совершил гораздо более легкое преступление, — сказала Урса тихим голосом, и ее глаза сверкнули скрытой ненавистью. — Я сделаю так, чтобы твоя победа и все, что тебя окружает, превратилось в пепел, моя дорогая дочь, — продолжила она, и с ухмылкой — которая напомнила Азуле ее собственную — Урса посмотрела на место возле помоста, где обычно сидел Сокка. От внезапного страха Азуле захотелось наброситься на мать. Огненная завеса вспыхнула на мгновение, прежде чем Азула взяла верх над своими эмоциями. Детская вспышка ярости только ослабит ее, Азуле нужно быть сильной и противостоять матери каким-то другим способом. Но если она хоть как-то навредит Сокке, Азула сожжет ее заживо… — На твое отчаяние жалко смотреть, — ответила Азула с собственной ухмылкой. Она не испугается колкостей Урсы, и, если все пойдет по плану, Урса вскоре будет изгнана из Страны Огня или, еще лучше, заключена в тюрьму за свои преступления. — Я с нетерпением жду того дня, когда ты встретишься со своей судьбой, дорогая мама. Мать и дочь уставились друг на друга, их взаимная ненависть была заметна только им. Их игру в гляделки внезапно прервал кто-то бегущий к тронному помосту. Почему Тай Ли прерывает меня посреди совещания? — мысль была мимолетной и исчезла в одно мгновение, когда Азула увидела страх на лице подруги. Это наверняка была плохая новость! Тай Ли быстро поклонилась и начала говорить вопреки обычаю. — Сокку вызвали на дуэль, — с отчаянием сказала Тай Ли и ее слова эхом отозвались в огромном зале. Так вот в чем был план матери! Азула резко встала и пылающими от ярости глазами посмотрела на Урсу. §§ Зуко стоял на корме «Летучего Гуся» и смотрел, как его дом и страна уменьшаются в отдалении. Он чувствовал печаль из-за своего отъезда и от того, что оставил так много позади. И все же он поступал правильно, Зуко знал это в глубине души. Он потерял себя, как личность, и причинил боль людям, которых любил. Уехать было единственным выходом, который он мог предпринять. Ему необходимо было восстановить свою честь, а дома он этого сделать не мог. Пришло время ему самому столкнуться лицом к лицу с миром, как это сделал в юности дядя Айро. В этом была его судьба, он чувствовал это в своей душе. — Позаботься о моем народе и наших друзьях, Сокка, — тихо прошептал Зуко и слегка улыбнулся. — Вы что-то сказали, милорд? — вежливо спросил капитан «Летучего Гуся». Мужчина был здоровенным уроженцем Царства Земли, который мог назвать несколько портов своим домом, и был очень рад принять на борт принца Народа Огня. Когда Зуко покачал головой, капитан снова сосредоточился на матросах, занятых парусами, чтобы увеличить скорость легкого судна. Зуко почувствовал, как вода брызнула ему на лицо, и повернулся, чтобы посмотреть, куда они направлялись. Конечно, не было ничего, кроме пустынного океана, но впервые за то, что казалось вечностью, Зуко чувствовал себя довольным и в согласии с окружающим миром. Он решил жить по своим правилам, и это было чудесно.