Заново?

Странные неполноценные марионетки уже почти развалились, когда я оказался на месте. Но они лишь опасные коробки для отравленных игл. Каждый удар по ним запускает механизм для их выброса. Пусть яд недостаточно хорош для убийства заклинателя, но на время он его ослабит и почти парализует. А уже после нет никаких трудностей, чтобы пронзить сердце мечом. Очередной выстрел игл. Старейшина смог их все отбить и поймать, но он открылся для удара. Удара в спину. Не позволю! Рукоятка меча твёрдо лежала в руке, а лезвие холодным металлом устремилось на защиту. Я успел оказаться позади старейшины и отбить чужое лезвие. Не удивляйся и не прячь лица, я знаю кто ты и что задумала. Не пущу к старейшинам! Пускай я знаю, кто она, но я никогда не видел её стиля боя. Ко всему прочему сейчас она пребывает в яростном отчаянии. Нельзя расслабляться даже на минут. Скрежет клинков и гул Ци сопровождали её отступление. Верно, я теснил её дальше от трёх старейшин и множества марионеток. Я не позволю ей им навредить ещё больше. Её меч тяжёлый и быстрый. Но он недостаточно хорош, чтобы справиться со мной. Со мной в идеальном состоянии. Но сейчас нога так и норовит ослабнуть и подвести. Этому нельзя позволить случиться. Только меня никто не спрашивал. Она заметила мою слабость. И вслед за этим позади сразу раздался громкий хлопок, а спину покрыло неприятное ощущение онемения. Как так? Марионетки должны быть уже далеко. Есть ещё? Или случилось что похуже? Превозмогая разливающуюся огнём боль в спине, я хотел посмотреть на старейшин, хоть на миг. Но именно в этот момент нога подкосилась, и я упал на колени. Лезвие приближалось быстро и стремительно. Тело пробил пот, ведь я понял, что не могу увернуться. Это шутка судьбы? Неужели в этот день кто-то из нашего клана обязан умереть? Да пошла она! Не умру я! Собрав Ци в теле, я заставил его пригнуться, меч прошёл над головой. Теперь нужно в сторону, но онемение только усилилось. Лязг металла и знакомая кисточка на поясе, промелькнувшая перед глазами. Брат! Он тоже пришёл. И теперь видно заметное превосходство его клинка против её. Только вот ему тоже могут прилететь иглы в спину. Я повернул голову в сторону старейшин. В отличии от меня они стояли. Стояли рядом с кучами развалившихся марионеток. Уже полностью пустых и безопасных. - Ты... Это ведь ты! - голос брата напугал меня. Что могло случиться? Я не заметил ничего особенного, кроме удивлённого и неверящего лица брата. Может, он узнал её. Узнал по одним глазам, ведь всё остальное скрыто. Он действительно её любит, ведь его рука уже не тверда, она дрожит. Ещё пара взмахов мечей, и девушка собиралась сбежать. Но ей уже никуда не деться. Она окружена старшими и другими старейшинами. Закончилось. Никто не умер. Получилось, у меня получилось. С этой мыслью я потерял сознание. Просыпался я с тяжёлой головой. Что-то внутри стучало о голову. Ещё неприятно пульсировала спина. А когда я решил пошевелиться, она и вовсе заболела. Я с трудом повернулся, чтобы осмотреться. Лежал в покоях для раненых, а рядом сидел молодой адепт. Он следил за моими действиями, а когда наши взгляды встретились он молча поклонился. - Второй молодой господин! - но стоило мне попробовать подняться, как его спокойное лицо сразу стало взволнованным. - Вам нельзя сейчас вставать. Лекарь строго-настрого запретил. Подождите, я сейчас его позову. - и адепт убежал в сторону, а я продолжил лежать. Больше ничего не оставалось. Моим лечением занимался очень старый господин Чжимин. У нас с ним очень хорошие отношения, так как он занимается лечением всех хворей родителей. Вот и меня теперь тоже он лечит. Правда, кое-что странно. Я не настолько в плачевном состоянии, чтобы вокруг была такая тяжёлая атмосфера. Что-то ещё случилось? - Старший Чжимин, - я не утерпел и решил обо всём спросить, после того, как с моими ранами закончили. - Что случилось после того, как я потерял сознание? - на лице лекаря ни дрогнул ни одни мускул, а вот молодой адепт вздрогнул. Что-то случилось. - Прошу прощения, второй молодой господин, но я не могу вам этого рассказать. Излишнее волнение скажется на лечении, - какая привычная фраза, её говорят часто, чтобы больной не волновался. Но это не для меня. Ведь самому приходилось за ней скрывать жестокую правду. Что-то случилось! Но даже если я сейчас начну допрос, из старшего всё равно ничего вытянуть не получится. Пришлось сделать вид, что я всё понял, и что буду отдыхать. Нужно дождаться, когда я останусь наедине с младшим. Он точно не сможет наврать или уйти от ответа. - Шиди, что случилось, пока я спал? - стоило только удостовериться, что лишних ушей нет, я начал свой допрос. Парень явно весь занервничал, но стойко молчал. - Если не скажешь ты, то я встану и пойду искать того, кто мне расскажет, - если не хочет добровольно, можно припугнуть. И это подействовало, он почти начал что-то говорить, но сразу замолчал. - Второй молодой господин, - собравшись продолжил шиди. - Мне запрещено об этом вам рассказывать. - а вот это уже очень плохо. Значит, что-то точно случилось. - Тогда позови моего брата, пусть он расскажет, - я не собирался отступать. Мне нужно знать итог моих стараний. - Молодому господину запрещено покидать свои покои, - шиди уже побледнел от волнения. Но и этого мне было мало. Я конечно удивлён, что это случилось так скоро, и всё. - Тогда позови старейшин, которые могут мне это рассказать или главу клана! - я уже начинал злиться. Мне нельзя волноваться ради здоровья, но как я могу этого не делать, если знаю, что что-то случилось. Мне надо знать правду. Она много лучше неведения. Я победил, шиди сдался и отправился на поиски кого-нибудь, чтобы мне всё рассказали. Только потребовал обещание, что я продолжу лежать и залечивать раны. Я так и поступил, что не заметил и ушёл в глубокую медитацию. А когда очнулся в комнате уже сидел отец. Я не ожидал увидеть лично его, упомянул его лишь для достижения большего шанса успеха. Но всё же пришёл он. Я хотел подняться, но отец отрицательно помотал головой. Я остался лежать, пока отец тихо отдавал распоряжения ещё нескольким адептам. Не знаю зачем, но они брали и куда-то переносили лекарства. - Цижэнь, ты уже можешь встать? - вопрос адресованный мне слегка напугал, так как я слишком задумался. Но я не растерялся и вместо ответа медленно сел на кровати, планируя встать. Отец не останавливал, он только подошёл ближе. - Тогда давай вернёмся в твою комнату, - мне можно вернуться? Шли мы в полной тишине. Ни я, ни отец не пытались её нарушить. Но даже воздух вокруг казался мне тяжёлым. Кругом почти никого не было, а привычная праведность поведения окружающих стала ещё более суровой. Словно Облачные глубины погрузились в молчаливое страдание. Мне это совсем не нравится. Когда мы вошли в комнату, она была в привычном убранном виде. Только лекарства добавились, вот куда их несли. Я сел за стол, так как тело ещё было ослабленным. отец продолжал молча стоять, о чём-то глубоко задумавшись. - Цижэнь, ты был знаком с напавшей на старейшин девушкой? - вопрос самый обычный, правда ответ у меня правдивый будет очень странным, но я ответил, что нет, так как в этой жизни ни разу с ней не встречался. Отец вздохнул и продолжил. - С недавних пор мы обнаруживали свидетельства того, что за старейшинами ведётся слежка, а затем и преследование. Это было не так уж странно, так как подобное не впервой. Но особенность нападения и изобретательность методов заставляли задуматься. Но не успели мы правильно отреагировать, как случилось это нападение. Хорошо, что оно не удалось, так нам ещё и преступника удалось поймать. Только вот Юншэн теперь протестует. Не знаю, что на него нашло, но он настоял на заточении девушки, его тоже пришлось запереть в покоях, - отец сделал паузу, вновь о чём-то задумавшись. - Но ведь произошло что-то ещё? - я всё это предположил, и это не может быть причиной общего беспокойства. - Верно, хозяйка Облачных глубин участвовала в обсуждениях этого дела, так как уже сталкивалась с подобным ещё когда сама училась. Поэтому она прекрасно знала, что происходит. И о вашем с Юншэном глупом поступке тоже. - С матушкой что-то случилось! - я не выдержал и перебил отца. Это грубейшее нарушение правил, но я был слишком встревожен. Даже вскочил со стула, так как сидеть на месте уже не мог. - Ей стало хуже, - проигнорировав моё поведение, спокойно продолжил отец. - Ты не приходил в себя несколько дней, а она не переставала волноваться. Она... Сегодня ночью её сердце не выдержало, - я смотрел на отца и видел только грустные глаза. Он подошёл и надавил на пару акупунктурных точек, а после обнял. В голове было совершенно пусто. - Прошу, ложись отдыхать и лечить раны. Отец ушёл, а я так и остался стоять у стола. Что отец только что сказал? Что надо лечь и лечиться. Я развернулся и пошёл к кровати, но... Но не дошёл. Ноги подкосились, и я упал на колени, оперевшись руками о край кровати. Матушка умерла? Нет, только не это! Я же так старался! Я столько всего сделал, чтобы она прожила как можно дольше! Я и медицину учил, и приносил всё, чтобы укрепить её тело. И с лекарями работал, всё ради неё. А она вновь ушла так рано! Сил подняться не было, а вокруг всё было противно. Руки не слушались и потянули одеяло. Мне так хотелось оказаться где-то, где ничего нет. Где тихо и спокойно, где нет этой смерти. Голова легла на кровать, а трясущиеся руки накрыли её одеялом. Я так и остался стоять на коленях. Почему это случилось? У меня же вышло улучшить матушкино состояние. Она крепла и шла на поправку. И прожила она в этот раз дольше. Так почему! Она же уже выходила из покоев! Сама! А если это была ложь? Сердце почему-то болезненно сжалось. Это пришло осознание? Матушка знала, что я очень обеспокоен её состоянием и показывала мне, что с ней всё хорошо? Но тогда почему папа позволил ей участвовать в этом расследовании! Зачем позволил? Ведь с уходом мамы, вскоре ушел и отец. Нет, нет, нет! Я не хочу этого. Если так и продолжится, то не пройдет и двадцати лет, брат тоже погибнет! А Жохань? Он ведь тоже прожил недолго. За что мне это? Почему? Почему вы все меня так рано покинули! Почему только я думал о своих племянниках и о всех учащихся у меня адептах. Я ведь прожил долго и умирал тоже долго, чтобы все уже были готовы к моему уходу. Но почему так жестоки ко мне вы! Это подло со стороны мироздания. Я так хотел спасти старейшин, и мне это удалось, но всё равно в нашем клане случилась смерть. Значит ли это, что как бы я ни старался переписать судьбы людей, они всё равно умрут все рано? Мысли прервал собственный всхлип. Я плакал. Очень давно и горько плакал. Горячие слёзы уже намочили одеяло с простынью. Но я не останавливался и не собирался. Я буду рыдать до последнего. Пока глаза не распухнут, пока голова не заболит, пока слезы не исчезнут. Утром следующего дня ко мне в покои пришёл Хушэн. Я выглядел не очень, но он ничего не сказал по поводу моего внешнего вида. Он выглядел обыденно, но в глазах виднелось хорошо скрываемое беспокойство. Он принёс несколько свитков и положил их на стол. - Вот твоё наказание, - указал он на свитки. - Его назначили старейшины за твой глупый поступок. Я не стал его оспаривать, хотя следовало. Но ты уже получил наказание за это, - тихо закончил старший. - Так что считай, что это твоё наказание за обучение молодого господина Вэнь шагу нашей запретной техники. Запомни раз и навсегда, я больше никогда не буду закрывать на подобное глаза. Тебя спасло только то, что иного выбора просто не было. Но в следующий раз ты будешь значительно старше и сильней, так что подобное больше не допустимо. Надеюсь, ты понимаешь всю тяжесть своего поступка, - Хушэн ненадолго замолчал. - А теперь поешь и прими лекарство. Только после этого приступай к наказанию. - А что там? - наверное я был весь белый, если не серый, что старший проявил мягкость в конце. Для посторонних людей это покажется чем-то неправильным, так поступать с раненым и травмированным, но я прекрасно понимал, что обо мне заботятся. - Работа, - кратко ответил Хушэн. - Пора привыкать к работе взрослых людей, - я ненадолго задумался, а потом понял, что это то, по чему я успел соскучиться. Рабочие моменты ордена! Как же вовремя. Теперь хоть что-то загрузит голову до полнейшей усталости и на грусть не останется времени.