Пещера Чудес

      Один из двух шестилапов, оставшихся рядом со стойлом, забрав из технического коридора коробку с четырьмя дронами, стал подниматься на поверхность. Пип-баки, размещённые на пути к запасному лазу, выводящему в канализацию, постоянно сканировали пространство, но ни единой сигнатуры красных, жёлтых или зелёных цветов в зону их покрытия не заходило.       На всякий случай, прежде чем выбираться из канализационного люка, я приказал роботу высунуть вверх камеру, закреплённую на правом переднем манипуляторе, чтобы осмотреться по сторонам (не идеальное решение, но всё же лучше, чем лезть вслепую). На поверхности было достаточно светло, чтобы убедиться в отсутствии противника на расстоянии прямой видимости, что придавало некоторую уверенность.       Следующим этапом дрон вытащил коробку с квадрокоптерами на дорогу и, вскрыв её, расставил летательные устройства на ровной твёрдой поверхности. Дизайн у аппаратов был самый простой, так как у меня не имелось ни времени, ни желания заниматься ещё и этим: небольшие бруски с пропеллерами, сделанные из пластика и каркаса из трубок, опирались на четыре ножки, а снизу к ним крепились камеры на шарнирах. Оставалось взять их под прямой контроль, отдать команду на запуск электромоторов, а затем один за другим поднять в воздух.       В то время как разведчики набирали высоту и разлетались в стороны, шестилап подхватил контейнер, в котором их переносил, а затем скрылся в канализации. В конце концов, потерять ещё и его, в случае если пегасы всё же появятся, было бы расточительно.       …       Совет управления стойла, состав коего практически был утверждён, вновь собрался в серверной. Не хватало только Лазури, которая оставалась в госпитальном крыле и занималась прибывшими жеребятами, имеющими очевидные признаки истощения и обезвоживания (зато вместо неё был спасённый учитель математики, старающийся вести себя тихо и лишний раз не привлекать внимания).       Квадрокоптеры разлетелись веером, тем самым покрывая большую площадь поиска, что позволяло избежать необходимости раз за разом гонять одну машину туда-сюда, тем самым экономя время и заряд батарей. Всё же пусть у обитателей убежища и имелись примерные координаты места, где произошло нападение НЛО, однако же следовало учитывать, что запас дыхательной смеси в масках ограничен и даже минуты промедления могут стоить слишком дорого.       — Сверху это выглядит ещё хуже, — нарушила гнетущую тишину Строуберри Джем, отводя взгляд от монитора, на котором отображалась картинка поля, покрытого пожухлой жёлтой травой.       — Не знаю уж, — пожал плечами Хэтхуф. — Если забыть о том, что случилось… осень как осень.       — Бесчувственный ты пень, — проворчала пегаска, скашивая взгляд на земного пони.       — Ну уж простите, что я не вижу того, чего мне не показывают, — съязвил охранник, поджав губы.       — Вы ещё подеритесь здесь, — дёрнув ушами, Грандтайм тяжело вздохнул. — Жеребячий сад какой-то…       — Важное объявление: квадрокоптеры вышли на указанные координаты, — прервал зарождающуюся перепалку «Крестоносец».       В помещении тут же установилась тишина, нарушаемая разве что шумом работы терминала. Наконец после почти минуты ожидания на мониторе мелькнуло изображение воронки, рядом с которой лежали какие-то предметы.       — Стоп! — первой отреагировала Винил. — Назад… Увеличь изображение.       ИИ послушно выполнил команды белой единорожки, приблизив одно летательное устройство к месту гибели двух дронов. Взглядам шести пони открылся вид на оплавленную яму, края которой уже остыли, рядом с коей лежали два остова шестилапов и…       — Это же?.. — Оникс сглотнула горький ком, чувствуя как в глазах на миг помутнело.       — Ужас, — одними губами произнесла Скретч, чувствуя как желудок конвульсивно сжимается.       Строуберри только закусила нижнюю губу, Хэтхуф нахмурился, Грандтайм прикрыл глаза и молча качнул головой. Флуд, крепко сжав зубы шумно втянул носом воздух, а затем отвернулся от экрана.       — Констатация факта: обнаружено тело земного пони с повреждениями, несовместимыми с продолжением жизнедеятельности, — ровным тоном прозвучал механический голос из динамиков под потолком, словно приговор судьи. — Логический вывод: внешность совпадает с описаниями земного пони по имени Лайтхуф. Внимание! Важное сообщение: обнаружены следы накопытников, предположительно являющихся частью элемента брони. Уточняющее пояснение: в зоне прямой видимости не обнаружено живых или неживых объектов, способных нести прямую угрозу представителям понижизни. Внимание! Важное уведомление: обнаружен неповреждённый контейнер-переноска. Логическое предположение: пони-пегаска Флешмоб с высокой долей вероятности при атаке НЛО не пострадала.       — Мы должны её спасти! — вскочил со своего места спасённый единорог.       — В первую очередь, мы должны подумать, — отрезал Хэтхуф, также поднимаясь на ноги и слегка нависая над рогатым жеребцом.       — О чём тут думать, пень бесчувственный? — также встала в полный рост Строуберри, хмуро глядя на земного пони. — Кобылка там одна…       — В том-то и дело, курица ты безмозглая, — притопнул правым передним копытом охранник. — Лайтхуфа убили, дронов разломали, а эту пегаску оставили лежать и дожидаться нас. Только мне это кажется подозрительным?       — Что вы имеете ввиду? — подала голос чёрная единорожка.       — Он говорит о том, что это может быть приманка… или ловушка, — ответила вместо Хэтхуфа диджейка, неотрывно глядящая на монитор. — Тот или те, кто напали на дронов, могли оставить мину под сумкой, ну или сигнальный маячок… а могут и вовсе следить откуда-нибудь из-за облаков, дожидаясь, пока мы пришлём помощь.       — Хорошо, что не только я это понимаю, — фыркнул жеребец.       — Но… мы же должны что-то сделать, — Шилд с надеждой посмотрела на старшую подругу, которая выглядела какой-то слишком спокойной.       — Мы уже сделали больше, чем было в наших возможностях, — отрезал охранник.       — А ты не слишком ли много на себя берёшь? — опередил кобыл Грандтайм, также поднимаясь на ноги. — А то мне уже начинает казаться, что ты решил бросить эту Флешмоб. И решил это единолично.       — Кому-то нужно принимать такие решения, если у других не хватает духу, — встретился взглядом с глазами техника Хэтхуф. — Или ты хочешь рискнуть всеми пони стойла? Думаешь, те, кто сделали это (кивок на терминал) с Лайтфутом, по какой-то причине пожалеют жителей стойла, к которому мы их приведём по своей глупости?       — Я… — Флуд сглотнул, выпрямился, высоко подняв голову и твёрдо заявил: — Я пойду за Флешмоб.       — Мы тебе уже говорили, что костюма нет, — осадил единорога земнопони-охранник.       — Плевать, — огрызнулся учитель математики. — Я не собираюсь сидеть здесь, в тепле и безопасности, пока она там медленно умирает. Можете не бояться: я не приведу никого к стойлу, а направлюсь обратно в лагерь. Думаю… до холодильной камеры как-нибудь доберусь.       — Там ведь радиация, — попыталась образумить спасённого жеребца Джем. — Никакие лекарства не помогут.       — Лучше я погибну, поступая как жеребец и друг, чем буду сидеть на месте и дрожать за свою шкуру, — Флуд с яростью глянул на Хэтхуфа, от чего тот даже отшатнулся, а затем с виной в глазах посмотрел на кобыл. — Я понимаю, что вы много для нас сделали… и не хочу, чтобы у вас осталось обо мне мнение, как о неблагодарной скотине. Прошу только об одном: позаботьтесь об учениках…       — Очень трогательно, — хмыкнул охранник, оправившийся от удивления и снова взявший себя в копыта. — Но с чего ты взял, что мы тебя выпустим? А если ты расскажешь о нас тем, кто сотворили это с твоим другом? Уверен, те же пегасы умеют допрашивать и мотивировать.       Флуд открыл рот, но не найдя слов, закрыл его, растерянно переводя взгляд с одного пони на другого. Грандтайм скрипнул зубами, но промолчал, лишь прижав уши к затылку и опустив голову.       — Уважительное обращение: администратор Скретч, разрешите задать вопрос, — прозвучал безэмоциональный механический голос из динамиков под потолком.       Сказать, что пони удивились, означало бы промолчать (впрочем, почти все они и молчали). Лишь сама Винил, подняв голову, отозвалась:       — Спрашивай, Крестик.       — Уточняющее заявление: в базе данных стойла, в отделе «Обучающая литература», обнаружена фраза о том, что «Жизнь мира не стоит слезы жеребёнка». Поясняющее уточнение: что значат эти слова?       — Крестоносец, почему тебя заинтересовал этот вопрос? — спросила Оникс, воспользовавшись паузой, во время которой одни пони осмысляли услышанное, а другие пытались сформулировать ответ.       — Констатация факта: первичный протокол ИИ «Крестоносец» заключается в сохранении понижизни, — был дан лаконичный ответ. — Недоумевающее заявление: отказ от попытки спасения пони Флешмоб идёт вразрез с первичной директивой. Логическая ошибка: спасение пони Флешмоб может вести к угрозе понижизни стойла двадцать девять. Уточняющий вопрос: является ли допустимым жертвовать одними представителями понижизни для спасения других? Уточняющий вопрос: каковы критерии ценности понижизни? Уточняющий вопрос: стоит ли ИИ «Крестоносец» составить таблицу ценности представителей понижизни, обитающих в стойле двадцать девять, на случай возникновения ситуации, при которой будет необходимо кем-либо жертвовать?       — Нет, Крестик, жертвовать одним пони ради другого нельзя, — уверенным голосом учителя, разговаривающего с любопытным жеребёнком, ответила Винил. — Фраза, которая тебя заинтересовала, является метафорой, которая по мнению автора означает, что общество, допускающее страдания невинных ради собственного сохранения, не заслуживает существования.       — Уточняющий вопрос: такой стала Эквестрия в последние годы войны? — снова прозвучали не самые приятные для пони слова.       — Примерно такой, — ответила Скретч. — Крестик, ты сможешь доставить Флешмоб в стойло так, чтобы её путь не отследили?       — Утвердительное заявление: это возможно, — без промедлений отозвался ИИ. — Поясняющее уточнение: изначальный план включал в себя меры по заметанию следов.       — Так чего же ты молчал?! — вскинулся Хэтхуф.       — Констатация факта: ты не спрашивал, — фыркнул Грандтайм, чем вызвал у кобыл улыбки, у спасённого жеребца — досадливый вздох, а у охранника — раздражённый фырк.       Обсуждение дальнейших действий заняло ещё пять минут, после чего члены совета стали расходиться по своим делам. Когда в серверной осталась одна лишь белая единорожка, которая должна была поддерживать связь между всеми пони, задействованными в операции, она повернулась к одной из камер и произнесла:       — А ты не такой деревянный, каким хочешь казаться, Крестик. Я бы сама не нашла слов лучше. Спасибо.       — Утвердительное заявление: я выполняю свой долг… моя маленькая пони, — начав говорить ровным, безэмоциональным голосом, ИИ завершил свою фразу с явными нотками ехидства, после чего вернулся к обычной манере речи. — Настоятельная просьба: младший администратор, сохраните ваши выводы при себе.       — Хорошо, — белая единорожка улыбнулась. — От меня твой секрет никто не узнает. Обещаю.       …       И снова шестилап бежит по пожухлой траве, направляясь к месту, где лежит сумка с беременной пони. У меня же есть время подумать, не совершаю ли я большую ошибку… или уже её совершил?       Анализируя своё нынешнее поведение, могу сделать вывод о том, что сильно изменился за этот неполный месяц: раньше, до попадания в мир разноцветной, болтающей и иногда поющей понижизни, судьба одинокой представительницы чуждой расы вовсе не тронула бы меня. В чём причина подобных метаморфоз? Вероятно, что таким образом сказались установки «Крестоносца», влияние коих далеко не сразу удалось ограничить.       Помню, ещё в молодости своей прошлой жизни мне доводилось сталкиваться с вопросом о том, остаётся ли человек, который потерял воспоминания, либо получил некие травмы, собой? Одни люди считали, что «Я» — это совокупность воспоминаний и жизненного опыта, а потому человек, страдающий амнезией, становится другой личностью. Другие же заявляли, что первичной является душа… (они делали упор на то, что двое близнецов, которые растут в одинаковых условиях, даже если не имеют возможности общаться друг с другом, могут вырасти в совершенно разных по характеру людей).       «Позже даже клонов выращивали, проводя подобные опыты, но от общественности их скрывали», — проанализировав своё отношение к данному факту, прихожу к выводу, что ничего не испытываю (видимо потому, что данные разумные остаются для меня виртуальными объектами).       После того, как была изобретена технология Квантовых Транспортёров, существование души было фактически доказано, а затем и подтверждено в мирах, где существует магия. Однако же даже так личностью разумного существа продолжают считать совокупность его личного опыта, из которого и складываются воспоминания.       А теперь вопрос: перестал ли я быть собой из-за того, что в мою личность встроились изначально чужеродные протоколы? Ответ, лично для меня, вполне себе очевиден: несмотря на полученные «травмы», я продолжаю оставаться собой. Более того, при желании мне будет пусть и тяжело, но отнюдь не невозможно проигнорировать установки, постепенно становящиеся всё более незаметными.       «В конце концов, каждую секунду разумное существо получает новый опыт, незаметно для себя меняя своё восприятие и отношение к миру. Значит ли это, что каждую секунду старый «Я» прекращает существовать, а новый рождается?», — ещё раз проверив свою логику на ошибки, прихожу к выводу, что всё правильно, а следовательно, не стоит на этом зацикливаться.       Тем временем шестилап уже подобрался к месту гибели своих предшественников: квадрокоптеры тут же разлетелись в стороны, охватывая большую зону обнаружения, а камера на корпусе дрона осмотрела кажущуюся безжизненной равнину, отмечая небольшую воронку, два металлических корпуса, и тело… развороченное чем-то крупнокалиберным.       «Ты был достойным разумным. Более достойным чем я, в бытность свою человеком», — приказываю роботу обойти земнопони и приблизиться к контейнеру, в котором датчик пип-бака показывает наличие зелёной метки, что уже говорит о том, что Флешмоб жива.       При внимательном осмотре чехла обнаружилось, что на ткани какой-то грязью выведены два слова: «Мне жаль». Рядом, на земле, обнаружились следы четырёх ног, которые оборвались в двух метрах от сумки, будто бы некто просто исчез… или взлетел.       «Вот и подтверждение того, что здесь был минимум один пегас», — отмечаю данный факт краем сознания, отправляя соответствующее сообщение администраторам.       Более не теряя времени, приказываю дрону установить на мешок устройство, выводящее из строя различную электронику, собранное вместе с квадрокоптерами. После этого механический работник отбежал на десяток метров и отправил сигнал активации.       В то же самое время в канализации последний из пяти дронов устанавливает самодельные взрывные устройства, среди коих есть как обычная взрывчатка, так и ЭМИ заряды малой мощности, теоретически способные обездвижить Стального Рейнджера. Впрочем, очень надеюсь, что эта мера нам не понадобится.       Прошла минута, но ничего не произошло: никто не прибыл проверить исчезновение сигнала маячка, коли таковой вообще имел место быть. В результате мне оставалось только отдать роботу приказ продолжить эвакуацию, что я в итоге и сделал.       Миссия была почти выполнена…                   ***       Беркут скрывался в траве в пяти километрах от того места, где оставил последний контейнер с пони. На душе у него было гадостно, словно бы он внезапно обнаружил, что шоколад, в котором стоял по колено, с удовольствием его хлебая большой чашкой, внезапно оказался тем ещё дерьмом…       Единственный выстрел, произведённый на вбитых в подкорку рефлексах, не раз спасавших своему хозяину жизнь, оказался фатальным для земного пони, который так и не понял, что его друг не пострадал. Хотя… по реакции жеребца можно было судить, что во втором мешке находится кобыла (сестра, а то и вовсе — любимая).       «И ты отнял у неё жеребца. Гордишься собой, солдат?» — голосом старшего сержанта, ненавидимого всеми выпускниками учебки для пегасов, спросила совесть.       Он не гордился, но… ничего уже поделать было нельзя. Даже более того: он не мог спасти второго пони, так как наверху за облаками никого, кроме пегасов, не ждут. Да и захочет ли спасаемый жить в таких условиях… да ещё зная, что спаситель убил друга-брата-любимого?       «И поэтому ты лежишь здесь, и ни хвоста не делаешь?» — вновь спросил голос старшего сержанта.       Беркут скрипнул зубами. Он уже давно не спал, из-за чего мысли путались, что совершенно не облегчало поиск решения. В конце концов, он не нашёл ничего умнее, чем просто ждать хозяина тех роботов… Ведь кто-то же их собрал и куда-то они бежали?       «А если эти роботы были единственными? Их ведь наверняка собрали из какого-то хлама. Или сами эти беженцы собрали для себя спасителей?» — озвучиваемые голосом сержанта мысли были логичными, но вызывали иррациональное желание врезать кому-нибудь в челюсть.       Наконец снайперский прицел шлема показал, что к объекту подоспел ещё один робот. Он был таким же несуразным, неуклюжим на вид… но как же летун обрадовался, увидев его.       Сложно было понять, что делает это шестилапое чудовище: всё же расстояние между ними было слишком большим даже для оптических систем снайперского оружия. Когда же курьер начал удаляться вместе со своим грузом, солдат осторожно последовал за ним, внимательно следя за маленькими наблюдательными устройствами, кружащими в небе.       «Его или её спасут», — удовлетворённо констатировал жеребец, чувствуя немалое облегчение от этого факта.       «А что будешь делать ты?» — уточнил внутренний голос.       «То, что должен делать: буду защищать граждан Эквестрии… И пусть эти жирные уроды, спрятавшиеся наверху, поцелуют мой начавший лысеть круп», — отстав от странного робота, Беркут поднялся в небо и полетел к продолжающему гореть городу.       Война, может быть, окончилась, но угроз для пони не стало меньше. И пусть с радиацией он ничего сделать не мог, но вот восставшие мертвецы и обезумевшие роботы всё так же хорошо поддавались уничтожению. И может быть… если он убьёт побольше этих тварей… когда-нибудь это позволит кому-то выжить?       Ведь он давал клятву служить и защищать…       «Я плохой пони, принцесса?».