Пещера Чудес

      Когда-то давно, ещё в дни моей человеческой молодости, я слышал забавные выражения: «Я не страдаю комплексом бога; я и есть бог» и «Я не страдаю манией величия: великие люди ей не подвержены». С одной стороны — это смешно и иронично, а вот с другой — заставляет задуматься…       По сути, что такое — бог? Во все времена представления этого существа-явления-аспекта отличались: изначально примитивные народы верили в стихии, духов предков; когда общество стало сложнее и появилось строгое разделение на касты-специализации, божественные покровители обрели имена, образы и сферы влияния; а в какой-то момент большинство людей пришло к мысли о едином творце, который всё знает и видит (тогда же стала популярной идея абсолютного зла). Кто же из них прав? Не берусь судить об этом: лично меня никто из этих сущностей аудиенцией не удостаивал.       Оставим вопросы веры тем, кому по роду деятельности положено этим заниматься, и перейдём к делам более приземлённым, а также — своевременным. Для пони, которые были не слишком религиозны (в отличие от тех же зебр), живыми воплощениями богов были принцессы Селестия и Луна. Сейчас, когда аликорнов больше нет, но память о них передаётся из уст в уста, ну или через книги и видеозаписи, а надежда и вера нужны жителям Эквестрии, как никогда… пришло время воспользоваться моими знаниями о маркетинге, чтобы всё же создать фундамент для новой церкви.       По сути, задуманный мной проект можно описать одним словом: секта. И ведь нет нужды ничего придумывать, так как уже существует концепция Элементов Гармонии, принцессы дня, дарящей пони новый день и надежду, а также принцессы ночи, хранящей сны пони. У нас даже имеются мученики, всеми силами защищавшие народ Эквестрии, до самого последнего момента так и не сломленные свалившимися на их хрупкие спины испытаниями.       «Если верить информации «друга», то в будущем должна появиться организация, называемая «Последователи Шай». А где-то в Вечнодиком Лесу сейчас растёт Флаттердуб, который можно превратить обратно во Флаттершай. Чем не чудесное возвращение спасительницы? Кроме того, у неё должны быть коды доступа к министерскому имуществу, как и информация о наиболее полезных объектах. Впрочем, пока что лекарства у меня нет, да и пегаске будет безопаснее оставаться деревом… если верить крайне сомнительной информации», — отправив Мыслителю приказ о том, чтобы он разработал план спасения и вербовки данной кобылы, параллельно отдаю задачу Воину и Технику разработать платформы обнаружения-наблюдения-защиты, и организовать поиски требуемого объекта.       На первых порах, пока у меня ещё нет особых ресурсов и пони, можно ограничиться тем, с чего и начинается любая религия — это проповеди. Как организовать данный процесс? Во-первых, нужны мощные ретрансляторы радиосигналов, которые следует разместить в труднодоступных местах вроде радиоактивных руин; во-вторых, придётся выделить часть расчётных ресурсов своего процессора, чтобы организовать вещание шести, а лучше — восьми отдельных «проповедников», которые будут учить милосердию, честности, верности, дружбе, вселять оптимизм, ну и обещать тем, кто чтут эти благодетели, награду от принцесс, наблюдающих за своими маленькими пони с Вечнозелёных Лугов.       Конечно же, я не верю в то, что если сказать «Ведите себя хорошо», то все сразу станут честными и дружелюбными, однако же если постоянно перед глазами будет находиться моральный компас, то вполне возможно, что кому-то подобное действительно поможет. Осталось только раздобыть всё потребное оборудование, ну, а первой точкой вещания станет… Мэйнхэттен.       На волнах Элементов Гармонии планируется как проигрывать музыкальные записи, так и пропагандировать одну из добродетелей (к примеру на волне, условно названной «Смех», будут рассказываться анекдоты, смешные истории, театральные постановки, ну, а на «Верности» — истории из военных хроник… с вырезанной «грязью», которая бросала бы тень на образ героев). Для волны «Дружба» уже сейчас ведётся подборка обучающих передач, где будет объясняться, как собирать фильтры для воды, строить жильё, как искать еду и защищаться от отравления. Вести этот канал будет синтезированный голос Твайлайт Спаркл (своеобразная дань моего уважения этой учёной).       Разумеется, в стойле двадцать девять подобного вещания не будет: в конце концов, если бы я хотел превратить своих подопечных в фанатиков, то заставил бы их верить в бога из машины.       … Канализация привела дрона, отправленного искать место обрыва кабеля связи, на окраину Мэйнхэттена, где обнаружилось первое препятствие: туннель оказался перекрыт ржавой, но довольно толстой и прочной решёткой. Шестилапу пришлось выбираться на поверхность, где на фоне глубокой ночи камере предстал вид на подсвеченные зелёным сиянием стены зданий, похожих на однообразные серые бетонные надгробия. Невзирая на облачный покров, отсекающий свет звёзд и луны, а также отсутствие уличного освещения, продолжающего полыхать в нескольких местах изумрудного пламени было достаточно, чтобы ориентироваться как днём.       Пип-бак непрерывно трещал, сообщая о смертельном уровне излучения, на карте же отображались красные маркеры, судя по расположению, находящиеся в квартирах домов (полтора десятка в зоне охвата устройства). Среди машин, одни из которых врезались друг в друга, другие встретились с домами, а третьи просто перевернулись, из фургончика, по всей видимости имевшего некогда белый цвет, пытался выбраться земнопони в белом, с шапочкой мороженщика на голове. Правда, в его начинаниях ему мешал ремень безопасности, да и заклинившая дверь…       Увидев шестилапа, размеренно шагающего к следующему люку, зомби замер, а затем зарычал и стал рваться из своих пут с удвоенной силой. Только вот толку от этого всё равно не было, так что я отдал роботу приказ не отвлекаться.       «Город — это склад ресурсов, которые ждут того, кто их заберёт. Здесь есть магазины, аптеки, обычные квартиры… А где-то должны быть стоянки строительной техники, участки полиции, больницы и иные учреждения, не говоря уже о квартирах, содержимое коих точно не понадобится их бывшим владельцам», — размышляя так, набрасываю примерный план мародёрства, для которого понадобится куда больше дронов, нежели у меня есть сейчас.       В очередной раз вынужден признать, что мне повезло оказаться именно роботом, да ещё в роли управляющего стойлом ИИ. Кроме того, что моя производительность куда выше, чем у среднестатистического представителя понижизни, я могу напрямую управлять устройствами, для которых агрессивная вредная среда — это не столь сильная преграда, как для органиков. Есть даже мысль о том, что мои шестилапы теоретически смогут поработать в Кантерлоте: наверняка ведь там есть то, что будет полезно для выживания сообщества.       «Если верить информации «друга», то в столице Эквестрии глушится любая связь… или только ментальная? Нужно будет проверить этот факт, когда у меня будет больше «рук». В крайнем случае, никто мне не мешает воспользоваться телефонными кабелями, ведя обмен информацией только через этот канал связи. Ну, а розовое облако… В дронах нет ни капли органики, так что опасаться стоит скорее зомби… гулей», — текли отстранённые мысли на периферии моего сознания, пока дрон, вернувшийся в канализацию, продолжил следовать вдоль кабеля… который можно будет к чему-нибудь приспособить.       Перебирая конечностями, разведчик ещё примерно километр шёл по туннелю, пересекаемому множеством других труб. На самом дне своеобразного крысиного лабиринта стояла вода, мутная и грязная, в которой плавали неопознаваемые комочки чего-то, что было раньше бумагой или пластиком…       «Хорошо, что у дронов нет обоняния», — констатирую мысленно, когда в поле видения камеры попала куча чего-то неопознаваемого, рядом с чем лежали несколько трупиков разлагающихся крыс.       В какой-то момент проход оборвался завалом: кабель уходил под куски камня и асфальта, а впереди фиксировалась некая аномалия. Пришлось отводить шестилапа назад, к ближайшему люку, рядом с которым не было красных меток. Стоило же отодвинуть крышку и, поставив разведчика вертикальным столбиком, высунуться наповерхность, как в объективе камеры оказался столб изумрудного огня, вокруг которого дома оплавились, будто свечи из воска. Если же судить по направлению, в котором мне приходилось вести робота ранее, то жарбомба попала как раз по кабелю.       «Жаль, но офис «Стойл-тек» искать придётся более классическим путём. Хотя есть некоторая вероятность, что он как раз оказался в зоне поражения взрыва», — отметив данную информацию, приказываю шестилапу снова скрыться в канализации, а затем отвожу его подальше от источника излучения (мало ли как оно скажется на оборудовании).       С одной стороны можно считать, что задача, поставленная мной самим, частично выполнена: место обрыва кабеля обнаружено, а также выявлена невозможность его ремонта. С другой стороны возникает вопрос, что делать дальше? Возвращать дрон в стойло — нерационально; продолжать поиски офиса «Стойл-тек» по поверхности — неэффективно и грозит встречей с агрессивными гулями.       «Временно меняем приоритет: необходимо найти источник питания, от которого можно заряжать дрона, а также подобрать ресурсную базу для создания новых разведчиков. Магазины радиотехники, торговые центры, автосалоны… Требуется подробная карта города», — поставив новую задачу, направляю шестилапа к ближайшей развилке канализации.       К сожалению, в пип-бак не встроена функция, позволяющая смотреть сквозь стены, так что, как бы это ни было рискованно для разведчика, придётся выводить его на улицы города.       …       — Гражданин, вы нарушаете комендантский час, установленный в Мэйнхэттене по причине объявления чрезвычайного положения: покажите ваши документы, — произнёс похожий на единорога робот, тело коего было выкрашено в синий цвет с крупными белыми надписями «Полиция» на боках. — В случае отсутствия уважительной причины вашего пребывания вне убежища, ваше личное дело будет передано в Министерство Морали.       — Гр-р-р! — за то время, которое механическому пони потребовалось для произнесения своей речи, гуль, одетый в оранжевую спецовку, вывалив изо рта язык и хрипя при каждом шаге, успел доковылять до своей жертвы, после чего навалился на неё и стал грызть.       — Внимание! Внимание! — высоким голосом оповестил округу механический единорог. — Нападение на офицера полиции. Принимаю меры противодействия…       Рог, до этого момента казавшийся бутафорским, вспыхнул разрядами электричества и в гуля ударила яркая дуга. Так как в этот момент оба действующих объекта (относиться к ним, как к чему-то одушевлённому, нет никаких причин) находились в плотном контакте, разряд перекинулся и на самого «полицейского».       — Внимание! Внимание! — продолжил голосить робот. — Преступник оказывает сопротивление при задержани-и-и-и-и-и…       На последнем звуке динамик механического единорога завис, а затем и вовсе замолчал. Спустя пару секунд груда дымящегося железа осела на асфальт, а вместе с ним упал и его противник, неплохо прожаренный электричеством.       «Испанский стыд… И я ещё укорял программистов «Крестоносца» в том, что он плохо работал? Да им премию стоило дать за то, что их детище вообще отличало живых от зомби», — сверившись с пип-баком и убедившись, что рядом более нет красных маркеров, вывожу шестилапа из-за угла четырёхэтажного многоквартирного серого дома, похожего на поставленный на бок спичечный коробок.       Вообще, если сравнивать архитектуру Эквестрии до индустриального бума, и нынешние образцы инженерной мысли, то можно прийти к выводу, что от года к году пони теряли тягу к украшательству, предпочитая делать ставку на функциональность и дешевизну. А ведь если бы они свои дома хотя бы раскрасили в разные цвета и украсили рисунками вместо реклам, то эффект от каменных джунглей был бы совсем иным.       «Это даже символично: серые, бездушные дома для ставших бездушными жителей», — перевожу объектив камеры на кобылу, которая так и не отпустила робопони из своей хватки, даже после окончательного упокоения продолжая кусать его за ногу.       На миг во мне зародилась досада: ведь у этого механического единорога наверняка был достаточно мощный источник питания (недаром же он поджарил и своего противника, и себя). Однако же вряд ли в этой груде металлолома осталось что-то полезное, да и разбирать её сейчас нечем.       «Нечего сожалеть: нужно действовать», — отдаю шестилапу приказ двигаться к трёхэтажному зданию, похожему на шайбу, верхний этаж которой — это ресторанный дворик с панорамными окнами и плоской крышей с несколькими антеннами.       Над входом в небольшой торгово-развлекательный центр висит круглая пластина, на которой изображена улыбающаяся мордочка пони, а под ней расположена надпись «Ворлд-Маркет». К дружелюбно распахнутым стеклянным дверям ведёт короткая широкая лесенка с пандусом для тележек, справа от магазина разместилась небольшая полупустая парковка.       Благодаря тому, что это здание расположено в своеобразном колодце, где его со всех сторон прикрывают многоэтажные дома, да и взрывы происходили достаточно далеко, оно практически не пострадало. Во всяком случае, это место внушает мне определённый оптимизм…                   ***       Что такое — безумие? Главный злодей популярного фильма «Бэтпонь: рыцарь луны» (которого играл актёр-зебра), заявлял, что безумие — это повторение одних и тех же действий с надеждой на иной результат. И если следовать этой логике, то рабочие на заводах и фабриках, которые надеются на изменение жизни к лучшему, но продолжают выполнять рутинную и монотонную работу — безумны по определению.       «Профессиональные сумасшедшие», — изогнув искусанные тонкие губы в улыбке, подумала немолодая уже кобыла, переставляя ноги по пустынной дороге.       Она продолжала двигаться не потому, что куда-то спешила, а из-за того, что не могла остановиться. Остановка для неё равнялась смерти… а умирать было очень и очень страшно.       «Я всех подвела… Всех-всех-всех…» — вновь закружились в голове мысли, вызывающие глухую мигрень, заставляющие переходить с шага на рысь в надежде убежать… от себя.       Только вот истощённое тело не желало пытать себя непосильными нагрузками, награждая хозяйку ощущением отрезвляющей боли, в результате чего она возвращалась к ровному шагу. Впрочем, прояснение наступало совсем ненадолго и алгоритм повторялся снова… и снова… и снова.       Куда она шла? Пони не смогла бы ответить на этот вопрос, если бы ей в голову пришла мысль о нём задуматься. Позади неё осталась взорванная лаборатория, где проводились опыты… далеко выходящие за рамки гуманизма, впереди была только дорога, а вокруг — мир под серыми облаками.       Дурная память, как зловредная служанка, за непонятные грехи ненавидящая свою хозяйку, раз за разом заставляла возвращаться к образам минувших событий…       …       Стоило прозвучать сигналу тревоги, как металлическая плита перекрыла выход из кабинета, а на окна опустились бронированные жалюзи. Система вентиляции воздуха переключилась на замкнутый цикл, обеспечивая маленькому убежищу герметичность.       Сиреневая единорожка, в этот самый момент сидевшая за рабочим терминалом, тут же закрыла документы, над которыми корпела последние несколько часов, и включив внешние камеры, стала пытаться связаться хоть с кем-то. К сожалению, из-за режима полной изоляции внешняя связь оказалась недоступна, а вскоре и внутренняя сеть пропала, так как защитное поле комплекса оказалось пробито. О том, насколько мощным и разрушительным оказался взрыв, оставалось судить только по вздрогнувшему полу, а также изображению с камер…       Первые часы после взрыва, осознав тот неожиданный факт, что оказалась заперта в своём кабинете, она металась как тигр в клетке, пытаясь придумать хоть какой-то план: ведь там, снаружи, медленно и мучительно гибли её пони. Те, с кем она работала не один год, кому доверяла, кого учила, кого приглашала, обещая хорошую зарплату и защиту (и плевать, что защищать их требовалось от Министерства Морали).       Затем, когда спустя половину дня помощь так и не пришла, на кобылу снизошло понимание, что дела пошли плохо не только у неё. На место активности пришли апатия и безысходность…       На второй день из системы водоснабжения пошла какая-то мерзкая на вид жидкость, заставив выругать себя за то, что додумалась оставить такую важную деталь личного убежища, как водный талисман, не под защитой брони. Пришлось вспоминать годы ученичества и при помощи водных глифов конденсировать себе влагу для питья. К счастью, в столе имелся запас сухих пайков, которые она жевала прямо во время работы, не желая отвлекаться на походы в столовую…       На четвёртый день единорожка поняла, что сходит с ума: ей стали слышаться голоса заживо сгорающих в огне пони, проклинающих её за всё то, что они с другими министерскими кобылами совершили. Попытка вести аудиожурнал сделала только хуже, так что пришлось просто включить музыку, чтобы хоть что-то нарушало тишину…       Пятый день ознаменовался тем, что сухие рационы закончились. Пусть кобылка старалась их экономить, но в итоге это лишь оттянуло неизбежное. Пришлось вспоминать заклинания трансформации, чтобы превращать деревянные элементы мебели в питательную кашицу, которую сможет усваивать организм (можно было вспомнить заклинание, превращающее органический объект в яблоко, но это требовало куда больше сил).       Чтобы хоть как-то занять своё время, она продолжила работать над кровью принцессы Луны, пару колб с которой держала в своём сейфе под заклинанием стазиса (чары, при помощи артефакта накладываемые на консервы и другие продукты, проходящие через государственные заводы, неплохо годились и для этого). Реагентов категорически не хватало, но как когда-то говорила Зекора: «Древние зебры создавали чудеса, используя воду и каплю колдовства». Магии же у неё было в достатке…       На двенадцатый день разум стал окончательно подводить свою хозяйку: как-то иначе объяснить то, что она решилась выпить свой образец ЗВТ, созданный из подножных материалов, крови аликорна и своей собственной крови, было нельзя. К счастью, никаких внешних изменений не произошло, разве что желудок сильно жгло, да и тепло распространилось по телу, временно убирая усталость. Придя к выводу, что создала энергетик, сиреневая пони начала работать над тем, как убраться из этого места…       Пятнадцать шагов вдоль и десять шагов поперёк — вот клетка, в которой оказалась заперта когда-то талантливейшая пони всей Эквестрии. Благодаря своему магическому потенциалу она имела достаточно воды, чтобы хоть захлебнуться в собственном кабинете (соблазн поступить так был велик, стоило представить морды тех, кто придут за ней), а заклинание трансформации органики в питательную пасту не давало умереть с голода. Хотя есть собственные отчёты было немного жаль: всё же на них было потрачено немало сил.       Сложно ли создать защитный костюм при помощи магии? Для обычного среднестатистического единорога — невозможно. В конце концов, делать из неподходящих материалов вроде пластика нечто, по свойствам похожее на свинец — это то ещё извращение, сравнимое с любовью взрослого дракона к пони (да, Спайк, это в твой огород камушек).       Однако же она справилась: на восемнадцатый день после заключения в плен собственного кабинета, сиреневая пони создала облегающий костюм, не слишком сильно стесняющий движения, но при этом защищающий от большинства излучений. К этому моменту мебели в помещении существенно поубавилось, что уже не имело значения. Оставалась одна проблема — дверь.       Когда-то бесконечно давно, вроде бы уже в прошлой жизни, она подняла телекинезом Малую Урсу — существо, имеющее природное сопротивление к прямым магическим воздействиям. На фоне этого водонапорная вышка, превращённая в огромную бутылочку с молоком, смотрится уже не столь удивительно…       На девятнадцатый день, облачившись в серебристо-серый костюм с каплевидным шлемом, который тоже имел защиту от излучений, но более слабую, чем остальная одежда, пони-единорожка использовала самодельный домкрат, при помощи которого на десять сантиметров приподняла металлическую плиту, чтобы телепортироваться в коридор. Едва она оказалась на свободе, как позади раздался грохот, ознаменовавший факт того, что дверь снова закрылась.       …       Она сбежала, оставив позади своё прошлое и коллег, которые ещё могли оставаться живыми. Ушла, выбравшись из комплекса, а затем применив заклинание телепортации… но видимо, ошиблась с координатами, так как оказалась непонятно где.       И теперь она шла неизвестно куда и непонятно зачем. Её старая жизнь закончилась, оставшись далеко позади… а новая…       — Хочу есть, — прошептали искусанные губы, а глаза, сверкающие лихорадочным блеском, стали метаться из стороны в сторону, ища хоть что-нибудь, что можно превратить в питательную пасту.