Пещера Чудес

      Сигнал вызова, пришедший на пип-бак, заставил жёлтую пегаску вздрогнуть и сжаться, словно испуганная кошка перед прыжком. Её уши, вставшие торчком, опасливо прислушались к окружающим звукам, а зрачки дёрнулись из стороны в сторону, ища нарушителя тишины и покоя. Лишь через несколько секунд ей в голову пришло обратить внимание на собственную правую переднюю ногу, на предплечье которой было закреплено техномагическое устройство.       «Как же глупо я, наверное, выгляжу», — промелькнула смущённая мысль в голове летуньи, когда она наконец-то осторожно нажала на кнопку ответа.       — Я слушаю, — голос крылатой пони прозвучал вполне спокойно и уверенно, всё же годы нахождения на крайне ответственной должности сделали своё дело, научив держать себя во время разговоров с посторонними, а кроме того — отдавать приказы подчинённым (всё же мямлящий министр вызывает скорее смех, нежели желание подчиниться).       — Мисс Флаттершай, совещание стойл двадцать девять и два произойдёт во втором учебном кабинете через пятнадцать минут, — прозвучал знакомый жеребцовый голос, в котором ощущались металлические отзвуки, что не позволяло спутать его с обычным пони. — Ваше присутствие обязательно.       — Я скоро буду, — ответила бывшая хранительница Элемента Доброты, а перед тем как отключить связь, всё же добавила: — Спасибо за напоминание, Крусейдер.       — Рад быть полезным, мисс Флаттершай, — ответил голос «Крестоносца» (жутко секретного, страшного робота, который контролировал жизнь в одном из убежищ… а ещё — спасал пони, обеспечивал поставки товаров первой необходимости, воевал с отдельными отрядами Стальных Рейнджеров и договаривался с дезертирами из Анклава).       «Для жуткого робота из книг про восстание машин и фильмов той же тематики он слишком уж много делает для своих создателей. Не говоря уже о том, что многие, если не все, пони на его фоне… смотрятся очень «не очень». И о чём я только думаю?» — поднявшись с покрывала, расстеленного в корнях особенно раскидистой яблони, летунья поправила комбинезон, сложила бело-коричневую клетчатую ткань в корзинку для пикников, которую тут же подхватила зубами, а затем направилась к ближайшей тропинке, ведущей к выходу из подземного сада.       Вообще отдыхать здесь не запрещалось никому, но утром и днём почти все пони были заняты либо на работе, даже если она состояла в сидении на одном месте и чтении книг от скуки, так как мало кому нужно ремонтировать те же пип-баки (в которые вложен огромный запас прочности), либо на учёбе. Да и вечерами, чтобы не давать невесёлым настроениям укорениться в умах пони, в атриуме устраивались вечеринки, выступления музыкантов и поэтов, киносеансы… В результате в сам яблочный сад приходили либо работники, ухаживающие за растениями, либо немногочисленные компании тех, кто тоже хотел побыть в тишине.       Флаттершай очень любила природу и животных, находя особую красоту как в росте могучего дерева из маленького семечка, своими листочками тянущегося к солнцу, каждое утро поднимаемому из-за горизонта принцессой Селестией, так и в повадках животных, которых не делила на хищников и травоядных. В конце концов, представители дикой флоры и фауны не были злыми, жадными или лицемерными: каждое их действие можно было объяснить жизненной необходимостью и неумением справляться по-другому. С другой стороны, пони и зебры, пусть и считают себя выше животных из-за умения говорить, но порой язык не поворачивался назвать их как-то иначе, нежели «Бешеные звери».       Однако же не только из-за любви к дикой природе жёлтая пегаска проводила большую часть времени в яблочном саду. По правде говоря — это была далеко не основная причина того, почему глава уже не существующего Министерства Мира пряталась от пони, которых пусть и понимала, но как выяснилось — куда хуже того, чем было необходимо. На самом же деле ей было попросту… стыдно и страшно.       Каждое утро, выходя из комнаты, которую ей выделили в стойле номер два, жёлтая пегаска встречала жеребцов и кобыл, приветствующих её, улыбающихся жеребят и уважительно уступающих дорогу подростков. В их глазах она была… героем, до самого конца боровшимся против войны и помогавшим нуждающимся, когда все остальные лишь отводили взгляды. И тем тяжелее было осознавать, что именно из-за её глупости все они лишились своих домов, потеряли друзей и родных, а теперь и вовсе вынуждены выживать в стеснённых условиях. Узнай они, кто именно передал зебрам технологию создания мегазаклинаний, то скорее всего, разорвали бы её на множество кусочков голыми копытами, несмотря ни на какую охрану и заступничество (да и СБ стойла, состоящая из таких же пони, не стала бы вмешиваться в линчевание).       Флаттершай не боялась смерти, пусть и не стремилась к ней, да и боль её больше не пугала. Ей было страшно за подруг, на которых может перекинуться гнев толпы, если правда раскроется, а ещё… она боялась, что другие пони её не простят. Ведь какие бы слова ни говорили Рэйнбоу Дэш и Эпплджек о том, что виноваты те, кто использует оружие, а не создаёт его, жёлтая пегаска понимала, что ответственность в равной степени принадлежит всем. В конце концов, солдат, которого вооружили мечом, при всём желании не сможет за день уничтожить большой город, а вот он же, но сидящий перед кнопкой запуска ракет…       Зажмурившись, летунья шумно втянула воздух через нос и выдохнула через рот. Повторила эти действия ещё раз, а затем ещё и ещё, старательно успокаивая участившееся сердцебиение. Ей следовало держать себя в копытах, если уж не ради себя, то ради тех, для кого она по жестокой шутке судьбы всё ещё важна.       «Насколько проще было бы закончить всё прямо сейчас», — промелькнула в голове одинокая мысль, повлёкшая за собой череду образов, для утомлённого разума кажущихся правильными и такими соблазнительными.       Только вот… сбежать от ответственности было бы в высшей степени трусливо и подло. Нет, Флаттершай не желала, чтобы её простили, но она была готова делать всё, что угодно, чтобы помочь выжившим построить свой новый мир, даже если для этого придётся стать фальшивым героем.       Ведь правда сейчас была никому не нужна…       Пони были нужны лидеры, чистые, смелые, верные, добрые, непогрешимые и достаточно сильные, чтобы брать на себя ответственность… Ну, а если вдруг кому-то придётся взять на себя вину за неудачи или ошибки, то тогда глава Министерства Мира будет полезна вдвойне.       «Верно. В будущем нам в любом случае придётся принимать спорные решения, так пусть уж лучше в них винят меня, чем других», — прозвучала в голове новая мысль, одновременно и успокаивающая совесть, и дающая цель двигаться дальше.       — Мисс Флаттершай, вам плохо? — голос молодого жёлтого земнопони вывел летунью из ступора, заставив осознать, что она уже пару минут стоит на развилке двух тропинок, опустив голову к земле. — Мне позвать помощь? Может быть, проводить вас до госпиталя?       — Н-нет… — несколько раз моргнув, крылатая пони подняла голову, смущённо улыбнулась и внимательно посмотрела в голубые глаза зеленогривого жеребца. — Я просто задумалась. Прошу меня простить за то, что доставила неудобства…       — Что вы, мисс Флаттершай, я только рад помочь, — лучезарно улыбнулся собеседник, на миг заставив летунью пожалеть, что её лучшие годы уже прошли, но затем она напомнила себе, что если бы он знал о её «подвиге», то в лучшем случае и не подошёл бы. — Вы уверены, что с вами всё в порядке? Может быть, всё же вас проводить?..       — Нет-нет, не нужно, — поспешно отозвалась жёлтая пегаска, сделав полшага назад и прижав ушки к голове. — Я уже опаздываю на заседание… Простите.       — Хорошо… — отозвался земнопони, когда крылатая кобылка обогнула его по траве, шустро удаляясь к выходу из сада, а затем крикнул ей вслед: — Если что-то понадобится, просто найдите меня! Я — Еллоустоун!..       Только выбежав в коридор и дождавшись момента, когда автоматическая дверь закроется, Флаттершай сумела выдохнуть спокойно, тут же ощутив, как к мордочке приливает кровь. Собственное поведение секундами ранее показалось ей жутко глупым, подходящим скорее уж стеснительной школьнице, к которой подошёл главный красавчик класса, нежели многоопытной пони, годящейся этому жеребчику в матери. Впрочем, попытка вернуться и извиниться смотрелась бы ещё глупее — и окончательно добила бы чувство самоуважения.       «Ну почему всё не может быть просто?» — мысленно прохныкала летунья, поднимая взгляд к сводам потолка, откуда светили лампы дневного света.       Пип-бак в очередной раз напомнил о себе звуковым сигналом. Когда же крылатая кобылка подняла ногу и посмотрела на маленький экран, её взгляду предстало оповещение, что совещание уже началось, и все ждут только её одну. Флаттершай оставалось только поспешить на встречу, дробным цокотом копытец оглашая коридоры.       …       — Всё тайное рано или поздно становится явным, — обвожу взглядом виртуальный зал совещаний, стены коему заменяют многочисленные мониторы.       — И явным оно становится обычно в крайне неподходящее время, — добавил Мыслитель, кресло коего располагалось с противоположной стороны круглого стола. — Нам это известно.       — Полагаю, Основа хочет сказать, что у нас имеются две проблемы, несущие определённую пользу в тактическом плане, но способные принести немало вреда в долгосрочном планировании, — вставил свою реплику Воин. — Поясню для зависающих: Рэйнбоу Дэш — преступник номер один для Анклава; Флаттершай при определённом стечении обстоятельств — предатель номер один для всей Эквестрии.       — Если Анклав узнает, что мы укрываем их бывшую главнокомандующую, то… — Техник многозначительно замолчал.       — Им придётся утереться, — равнодушно заявил Мыслитель, тут же пояснив: — Благодаря этой пегаске у нас есть некоторые коды доступа, что в случае крайне неблагоприятного развития событий сделает башни ПОП… нефункциональными. Правда, и нам не следует трезвонить об этом на каждом углу, да и вообще — главу Министерства Крутости лучше попридержать в качестве козырного туза.       — С её помощью мы можем попытаться захватить центр управления ПОП, — заметил Воин. — Это фактически даст нам право диктовать свою волю Анклаву.       — Не то чтобы я был против этого… — Мыслитель сделал паузу, нагнетая обстановку. — Но на нынешний момент данный проект неосуществим из-за подавляющей военного превосходства пегасов.       — Это всё здорово, но я имел ввиду другую проблему, пусть и связанную с пегасами… косвенно, — похлопав в ладоши, волевым усилием заставляю появиться над столом трёхмерное изображение жёлтой кобылы. — Как нам известно, Флаттершай — пони, передавшая зебрам технологию создания мегазаклинаний. Она — очень удобный инструмент влияния на общественность, так же, как и её подруги. Однако же, если факт этого её поступка вскроется, некоторые деятели смогут этим воспользоваться, чтобы очернить в глазах пони всю команду, и тогда…       — Нам останется либо всё отрицать, либо откреститься от этой кобылы, заявив, что мы ничего не знали, — констатировал Мыслитель. — Но и это будет не лучшим выходом, так как в результате покажет нашу несостоятельность в плане сбора данных.       — А что если «контратаковать» первыми? — предложил Воин, сразу же начав объяснять идею: — У Флаттершай крайне хорошая репутация, а о её ошибке знают считанные единицы. Мы, разумеется, можем заставить их замолчать навеки, но всегда остаётся вероятность, что кто-нибудь наткнётся на записи, порочащие светлое имя героини. Но если мы вбросим дезинформацию и заявим, что продажа данных о создании мегазаклинаний — это операция Министерства Морали, целью которой было выявить предателей? Параллельно можно подготовить несколько легенд о том, что эти данные зебры получили от совершенно иных пони, или же их предоставила та же Зекора, оказавшаяся законспирированной двойной шпионкой. В конце концов, чем больше будет версий, и чем более сложными и нереальными они будут выглядеть для профессионалов и посвящённых пони, тем охотнее в них поверят обыватели.       — Это может сработать с вероятностью в семьдесят восемь процентов, — после короткой паузы изрёк мыслитель. — Шанс успеха можно увеличить, если начать вбрасывать дезинформацию прямо сейчас.       — В цепи остаётся слабое звено, — вклинился в обсуждение Техник. — Сама Флаттершай.       — Полагаю, с этой стороны нам ничего опасаться не следует, — сцепив пальцы рук, внимательно смотрю на голограмму. — Нужно только позаботиться о том, чтобы ей было на кого опереться и ради кого жить. Ну а новые… друзья помогут в этом.       «В конце концов, Флаттершай весьма неплохо сохранилась, да и опыт Винил показывает, что возраст счастью не помеха. Тем более, что когда мы приступим к реализации проекта «Призрак в доспехах», возраст и вовсе перестанет быть столь острым фактором».       …       — Простите за опоздание, — выпалила Твайлайт, забегая во вторую учебную аудиторию.       — Ты как раз вовремя, сахарок, — тепло улыбнувшись, махнула левым передним копытцем Эпплджек, одетая в комбинезон с цифрой «два» на груди, сидя за столом в середине комнаты.       — Ха, — вскинулась голубая пегаска, расположившаяся слева от оранжевой земнопони, широко улыбаясь. — Ты бы видела свою мордочку. А ведь это идея… Крусейдер, покажи Твайлайт.       В этот момент на потолке что-то мигнуло, на долю секунды подруги исчезли, а взгляду предстал белый экран из какого-то тонкого матового материала, после чего на сиреневую единорожку уставилась её точная копия с удивлённо выпученными глазами. Рядом на точно таком же экране находилось изображение Свити Белль, которая укоризненно посмотрела в сторону сейчас невидимых подруг, но так ничего и не сказала.       — Очень смешно, Дэш, — проворчала Спаркл, которую заставили ошибиться очень уж качественное изображение и не слишком яркое освещение. — Крусейдер, верни как было, пожалуйста.       — Не дуйся, Твайлайт, — попросила Винил, выходя из-за экранов, после чего села на плоскую подушку, уложенную прямо на пол, и подмигнула ученице принцессы Селестии. — Здорово ведь получилось? А какое качество звука!       — Ну… — сиреневая единорожка вспомнила своё удивление при виде подруг, которые никак не могли успеть прибыть из другого Стойла, улыбнулась и кивнула, после чего провела правым передним копытцем по короткой гриве. — В общем — да.       — Если что — меня заставили в этом участвовать, — хмуро заявила Оникс, тоже выходя из-за полотен, натянутых посередине класса параллельно боковым стенам.       — Но ты не сильно-то и сопротивлялась, — подмигнула чёрной единорожке диджейка, потом кивнула на свободные подушки и заявила: — Рассказывай, что тебя задержало?       — Эм… Не важно, — на миг смутившись, Твайлайт вернула себе самообладание, процокала к сидениям и, плюхнувшись на одну из подушек, скрестила ноги на столе, стоящем вплотную к изображению другой комнаты, из-за чего создавалась иллюзия, будто бы две парты сдвинуты вплотную.       — Я знаю это выражение, — обвинительно ткнула передней ногой в сторону сиреневой единорожки голубая пегаска (сейчас, сидя рядом, Спаркл понимала, что звук голоса идёт не изо рта подруги, а откуда-то на уровне груди). — Ты определённо что-то скрываешь.       — Ладно тебе, Рэйнбоу, если Твай не хочет говорить, значит — у неё есть причины, — подняв правую переднюю ногу в останавливающем жесте, заявила оранжевая земнопони. — Ведь так, сахарок?       — Просто это сейчас неважно, — попыталась съехать с темы ученица принцессы Селестии, сама не понимая причины, почему скрывает эту новость.       — Хорошо-хорошо, — покладисто согласилась летунья, затем наклонилась вперёд и заговорщицким шёпотом спросила: — Как его зовут?       — Дэш! — возмущённо воскликнула Свити, сердитым взглядом прожигая дурачащуюся пегаску. — Ещё немного — и ты останешься без морковных пирогов!       — У-у-у… злюки, — надулась, словно жеребёнок, глава Министерства Крутости. — Стоп! Я же не люблю морковные пироги!       — Ох, сахарок… — Эпплджек демонстративно потёрла ухо, в которое пришёлся возглас Дэш. — Я и так прекрасно тебя слышу… Слышала… Возможно, ещё буду слышать.       — Прости, — прикрыв рот левым передним копытцем и потупив взгляд, смущённо буркнула крылатая пони.       В это же время сидящая рядом с подругами белая единорожка сложила передние ноги на груди и с видом разочарованной в жеребятах строгой воспитательницы покачала головой.       «А когда-то Скуталу бегала хвостиком за Дэш, а Свити Белль и Эпплблум… Жаль, что те годы уже не вернуть. Так хочется воспользоваться заклинанием Старсвирла, чтобы хотя бы ненадолго оказаться там… Жаль, что прошлое нельзя изменить: ведь мы либо создадим петлю, либо параллельный мир, сбежать куда смогут только единицы. Хм… Нужно будет обдумать эту идею получше», — положив воображаемую заметку на столь же воображаемую полочку у себя в голове, Спаркл запретила себе думать об экспериментах со временем, которые могут привести к катастрофическим последствиям (хотя… будут ли они хуже, чем то, что уже произошло?).       — Я нашла ученицу, — чувствуя, как к мордочке приливает жар, всё же произнесла сиреневая единорожка.       — Поздравляю, дорогая, — искренне обрадовалась Винил. — Чему ты будешь её учить?       — И только-то? — разочарованно повесила ушки Рэйнбоу. — А я-то думала…       — Неожиданно, сахарок, — пихнув голубую пегаску локтем, улыбнулась оранжевая земнопони. — Как это получилось?       — Если честно, то она сама пришла к моей комнате и попросилась в ученицы, — опустив взгляд к столу, ответила на второй вопрос сиреневая единорожка, после чего произнесла, обращаясь уже к диджейке: — Всему понемногу. У неё уже есть кьютимарка, так что нам следует выяснить, в чём именно она будет наилучшим подспорьем.       В этот момент во вторую аудиторию стойла двадцать девять стали входить члены совета самоуправления: Строуберри Джем, о чём-то спорящая с вяло отмахивающимся от пегаски Хэтхуфом, и Лазурь, смущённо, но вместе с тем с искренним интересом слушающая Грандтайма, явно поймавшего свою волну и ничего вокруг не замечающего. Наконец глава СБ не выдержал, и буквально взвыл:       — Кобыла, хватит меня пилить, будто мы уже двадцать лет как женаты! Я предоставил программу подготовки? Её утвердили? Так какие ко мне претензии?       — Да у тебя с занятий жеребята уходят с травмами через раз! — возмущённо вскинулась летунья. — Вон, Лазурь не даст соврать: у неё скоро мази от ушибов и растяжений заканчиваться начнут.       — Гхм-гхм… — прокашлялась в копытце Винил, привлекая к себе внимание спорщиков. — В чём проблема?       — Ни в чём, — буркнул земнопони, хмуро глянув на белую единорожку, но затем заметил три пары глаз, которые смотрели на него с экрана, расположенного позади столов, выстроенных в линию вдоль класса. — Строуберри считает, что я специально калечу жеребят на тренировках.       — Я этого не говорила! — возмутилась Джем. — Я только сказала, что нужно как-то уменьшить количество травм на твоих занятиях.       — Как? — усевшись на круп, жеребец раскинул передние ноги в стороны. — Я и без того несколько месяцев заставлял их заниматься только растяжками да разминкой, ну и на выносливость упражнения давал. Не бывает тренировок в боевых искусствах без травм. Или, может, мне их до конца дней маршировать по кругу учить? Так извините: мне было сказано «Научи их драться так, чтобы они могли за себя постоять».       «Кажется, я что-то упустила в жизни Стойла», — недоуменно моргнув, Твайлайт покосилась на Скретч и Шилд, но белая и чёрная единорожки были спокойны, словно бы далеко не в первый раз наблюдали эту сцену.       — Вообще-то «могли за себя постоять» и «владели пони-до на уровне кандидата в мастера спорта» — это немного разные вещи, — вставил свою реплику Грандтайм.       — И ты туда же?! — сорвав с головы фуражку, Хэтхуф швырнул её на пол (при этом у Спаркл создалось впечатление, будто действие отработано до автоматизма). — Я ведь не конитэ их учу, а спортивному пони-до! Да безопаснее этого только пегасья гимнастика, которой Флешмоб своих подопечных учит.       — А где она сама? — уцепилась за возможность сменить тему разговора Оникс.       — В атриуме, проводит хуфбольный матч между смешанными возрастными командами, — ответила хирург, огибая недовольных земнопони и пегаску. — Если кому-то интересно, то на момент нашего присутствия счёт был восемь-четыре в пользу красных.       — У-у-у-у… — провыла Рэйнбоу, упав грудью на стол, что отдалось шипением в динамике за экраном.       — Эм… Сахарок? — обеспокоилась поведением подруги Эпплджек.       — Пони-до, хуфбольные матчи… — Дэш накрыла голову крыльями. — А у нас — спортлото!       — И почему всегда так: делают другие, а стыдно мне? — в наступившей тишине голос приложившей правое переднее копытце к глазам Свити Белль прозвучал особенно громко.       — И не говори, подруга, — сочувственно покивала головой диджейка. — Я тоже часто задаюсь этим вопросом… Завидно ведь.