Пещера Чудес

      — Жеребчики и кобылки, я сама не верю, что говорю такое, но… давайте будем серьёзнее, — Винил постучала правым передним копытцем по столешнице, призывая всех пони к тишине и вниманию. — Дела, как бы нам ни хотелось обратного, сами себя не сделают.       — С каких пор ты стала таким трудоголиком? — саркастично выгнула брови Рэйнбоу, изображение которой находилось прямо напротив Скретч, глядя на белую единорожку с натянутого позади стола полотна экрана.       — С тех самых, когда меня в жеребячьем уголке стала ждать дочь, — не поддержала шутливого тона диджейка. — И раз уж все в сборе…       Выразительно обведя взглядом вторую учебную аудиторию стойла двадцать девять, а затем и изображение аналогичного помещения стойла два, создаваемое закреплёнными на потолке проекторами, Винил замолчала. Зато своё веское слово сказала Эпплджек, скрестившая передние ноги на столе перед собой:       — Ты права, сахарок: потехе час, а делу — время.       Пришедшая меньше минуты назад Флаттершай, устроившаяся за столом рядом со Свити Бель, согласно кивнула, как-то виновато посмотрев на диджейку. Другие пони, находящиеся как с одной, так и с другой стороны экрана, возражений тоже не имели.       — Гхм… — Скретч кашлянула в правое переднее копытце, смутившись от того, что на ней скрестились ожидающие взгляды, немного подумала и объявила: — На повестке сегодняшнего дня несколько вопросов: во-первых, поставки еды и воды на поверхность; во-вторых, восстановление связи с другими стойлами, хотя бы в нашем регионе Эквестрии; в-третьих, взаимодействие с Анклавом, Стальными Рейнджерами, частями регулярной армии, другими беженцами; в-четвёртых, поиск лекарства для так называемых гулей; в-пятых, дальнейшая разведка поверхности. С чего начнём?       …       — Предлагаю объединить первые два вопроса, — привлекла к себе внимание Свити Белль, на секунду встретившись глазами с другой белой единорожкой (которая, что весьма иронично, тоже была близка к эстраде и возглавляла своё стойло). — По известной вам причине я обладаю некоторыми знаниями об убежищах, пусть и не столь точными, как хотелось бы, да и не обо всех. Однако же для того, чтобы делать некоторые выводы, моих знаний хватает, так что я с уверенностью могу заявлять: совокупных производственных мощностей двух стойл недостаточно для того, чтобы обеспечивать вещами первой необходимости сколько-нибудь крупное поселение на поверхности. При строительстве, разумеется, мы закладывали двойной-тройной запас прочности, чтобы жители убежища ни в чём не нуждались…       — Мы заметили, насколько большой запас прочности был заложен, — перебил единорожку земнопони Хэтхуф, являющийся начальником охраны стойла двадцать девять, за что получил тычок локтем в бок от своей соседки — красной пегаски по имени Строуберри Джем. — Разве я не прав? Где были ваши запасы прочности, когда наш единственный (!) водный талисман вышел из строя?       — Попридержи поней, здоровяк, — вскинулась Рэйнбоу Дэш. — Ты что же, хочешь сказать, что ваше стойло обеспечено не по последнему слову техники?       — Я говорю именно то, что вы слышите, — огрызнулся с экрана, натянутого по другую сторону от столов, жеребец. — Месяца не прошло, а мы уже стояли на грани жизни из-за того, что в «двойном запасе прочности» не оказалось запасного водного талисмана. И теперь мисс Белль…       — Хэтхуф, будь добр… — Грандтайм приподнялся со своего места, нависнув над охранником, который повторил его действия и набычился, так что они теперь смотрели друг на друга глаза в глаза. — …Не выставляй себя идиотом.       — Прекратите немедленно, — стук копытца по столу заставил всех вздрогнуть, после чего пони удивлённо посмотрели на жёлтую пегаску, вставшую на задние ноги и опирающуюся о край стола передними копытцами, неожиданно строгим взглядом смотрящую на участок экрана, где проекторами отображались изображения двух жеребцов. — Мне казалось, что мы собрались здесь для того, чтобы решать проблемы, а не обвинять друг друга в том, о чём некоторые из нас и не знали… И в том, что было решено.       В учебной аудитории второго стойла установилась тишина. Техник стойла двадцать девять хмыкнул и опустился на своё место, а вот охранник явно был готов продолжать, но… обведя взглядом присутствующих со своей стороны, не нашёл в них одобрения или поддержки, после чего всё же сел, скрестив ноги на груди.       — Продолжай, Свити Белль, — глава Министерства Мира вернулась на свою подушку, слегка опустила голову и почти прижала уши к голове, как-то мигом из уверенной и властной кобылы, готовой отстаивать свои убеждения, превращаясь в обычную скромную пони.       «Флаттершай сильно изменилась», — промелькнуло в голове у одной из основательниц «Стойл-Тек», а стоило ей посмотреть на Твайлайт, а затем и других двух министерских кобыл, находящихся с её стороны экрана, как в голову пришла мысль, что подобное можно сказать о каждой из них.       — Мистер Хэтхуф прав: отсутствие запасного водного талисмана — это ошибка нашей организации, — признала вину белая единорожка, склонив голову в повинном жесте. — Но я искренне рада тому, что вы сумели найти выход из данной ситуации. И… я опасаюсь, что в других стойлах из-за каких-то ошибок тоже могли случится какие-то неприятности. Поэтому я бы хотела попросить о том, чтобы связь с другими убежищами была налажена в самое ближайшее время. Ведь…       — Директор Свити Белль, поисковые группы моих дронов уже отправлены к стойлам одиннадцать, двадцать четыре, тридцать шесть и сто один, — отчеканил ровный голос «Крестоносца», прозвучавший из динамиков системы оповещения под потолком аудитории. — Как только достоверная информация будет получена, я отправлю отчёт на ваш пип-бак.       — С ними всё будет в порядке, сахарок, — ободряюще улыбнулась оранжевая земнопони, своим левым передним копытцем прикоснувшись к правой передней ноге единорожки. — Ошибки случаются — это неизбежно.       — Один вопрос, — снова подал голос глава охраны стойла двадцать девять. — Если вы всё и без нас решаете, то зачем тут я?       — Хэтхуф, не веди себя, как обиженный жеребёнок, — проворчала красная пегаска, затем, опережая уже открывшего было рот жеребца, предложила: — Кто за то, чтобы проголосовать о том, чтобы запретить Крестоносцу отправлять поисковые и разведывательные дроны?       — Ты бы ещё сказала «Давайте проголосуем, спасать или не спасать других пони», — фыркнул Грандтайм.       — Да шли бы вы… — отвернувшись от коллег, отмахнулся охранник. — Уже и слова сказать нельзя.       — Мистер Хэтхуф, я понимаю ваше недовольство, — заговорила Твайлайт, немного привставая со своего места, чтобы посмотреть на жеребца. — Просто ваши обвинения в том, что в стойле не оказалось запасного водного талисмана, несколько… несвоевременны. Да и направлять их нужно не директору, которая здесь вообще ни разу не была.       — Давайте уже закроем эту тему? — предложила Винил, постукивая по столу правым передним копытцем, всем видом выражая недовольство. — Возражения о том, чтобы установить контакт с другими стойлами, у кого-нибудь есть?       — У меня есть вопрос, — подняла правое переднее копытце голубая пегаска, затем повернулась к смотрительнице стойла два и спросила: — Свити, вы как вообще выбирали номера для стойл? Дротики с цифрами в карту бросали?       — Рэйнбоу! — возмущённо воскликнула Флаттершай.       — Что? — Дэш невинно захлопала глазами, разведя передними ногами в стороны. — Просто я не понимаю, как иначе стойла два и сто один могли оказаться так близко друг к другу.       «И всё же… изменились не полностью», — представив себе подруг, сидящих в главном офисе перед картой, закреплённой на стене, и кидающих в неё дротики, белая единорожка улыбнулась (уж больно реалистичной ей показалась эта картина).       — На самом деле таким образом мы пытались усложнить работу разведке зебр, — певица провела правым передним копытцем по гриве, слабо улыбнувшись уголками рта. — И Эпплблум говорила, что в таком беспорядке мы легко спрячем стойло-другое… Возможно, из-за этого оборудование, которое должно было распределяться по всем убежищам равномерно, не всегда прибывало в срок, из-за чего в офис часто приходили жалобы от управляющих…       Замолчав окончательно, Свити Белль опустила взгляд к столу. Пусть она и считалась одним из директоров «Стойл-Тек», но на деле к самому строительству отношение имела лишь косвенное: в то время как Эпплблум отвечала за инженерные работы, сама она «работала мордочкой фирмы» (ну и голосом). Сейчас, находясь здесь, она особенно сильно ощущала, что любая из её подруг была бы полезнее и справилась бы с работой лучше.       «Эпплблум не стала бы запрещать открывать стойло, а нашла бы способ обезопасить его от заражения даже при открытом входе», — прозвучала в голове обвинительная мысль.       На глазах навернулись горькие слёзы, а в груди крайне невовремя скрутился колючим клубком маленький ёжик. Белая единорожка старалась сдерживаться, чтобы не показывать свою слабость другим… кому и без её истерик было тяжело; кому хватало сил и желания продолжать бороться, ведя за собой других. Что же до самой певицы, война потопталась по ней, как и по её подругам, а конец света вовсе сломил волю, пусть это и не было заметно со стороны.       «Если бы не Эпплджек, Рэйнбоу Дэш, Флаттершай… Твайлайт Спаркл и Крусейдер, то я, скорее всего, предпочла бы запереться в стойле и делать вид, будто всё хорошо», — призналась сама себе сестра хранительницы Элемента Щедрости (что сказала бы Рарити, увидев её такой?).       — Мы отойдём на пару минут, — прозвучал голос жёлтой пегаски рядом, а затем белая единорожка ощутила, как её куда-то потянули.       — Не спешите: мы вас подождём, — отозвался голос диджейки. — Ну, а пока давайте обсудим…       Что Винил Скретч говорила дальше, помешала услышать автоматическая дверь, закрывшаяся позади двух кобыл. Впрочем, бывшая Меткоискательница всё равно не вслушивалась в разговоры, давя в себе прорывающиеся слёзы, даже не думая сопротивляться.       Они вошли в служебный туалет, где Флаттершай заблокировала дверь, затем уселась прямо на пол и привлекла к себе Свити Белль, позволяя уткнуться себе в шею и обнимая передними ногами и крыльями. Единорожка, ощутив искреннюю заботу от старшей пони, больше не могла сдерживаться и разрыдалась, шмыгая носом и бормоча нечто невразумительное…       Лишь через десять минут неожиданная истерика утихла и певица, жутко смущаясь произошедшего, позволила себя умыть. Жёлтая пегаска ничего не говорила, не спрашивала, и не пыталась в чём-то убедить, вместо этого просто находясь рядом и разделяя с подругой её горе.       Ещё через пять минут глава Министерства Мира и одна из основательниц «Стойл-Тек» вернулись в импровизированный зал совещаний, ничем не выдавая произошедшего. Присутствующие (даже Хэтхуф) продолжили прерванное ранее обсуждение, никак не напоминая о недавних событиях.                   ***       Ни один план не выдерживает встречи с реальностью — эту истину двенадцать генералов Анклава Эквестрии в полной мере прочувствовали на собственных шкурах сперва во время войны с зебрами, когда полосатые выродки раз за разом выкидывали новые трюки, неприятно удивляя крылатую элиту пони, а потом и после исхода на облака, когда старый мир сгорел в огне мегазаклинаний. И казалось бы, что в их копытах осталась самая боеспособная армия мира, вооружённая самым новым и совершенным оружием, закалённая в многочисленных сражениях и выдрессированная подчиняться любым приказам вышестоящих офицеров (чему способствуют некоторые лекарства, влияющие на критичность мышления), но…       — Триста первый — трёхсотому: вижу группу противников, — раздался в шлеме техномагической брони молодого зелёного пегаса голос его напарницы, прячущейся в облаках двумястами метров южнее.       — Трёхсотый — триста первому: опишите цель, — как-то даже привычно отозвался летун, активируя пару скорострельных энергетических пушек, закреплённых на правом и левом боках.       — Триста первый — трёхсотому: двенадцать грифонов в лёгкой броне, вооружённые винтовками и лапными пулемётами; летят с северо-запада на юго-восток; двое двигаются под облаками, двое — над, а остальные — в толще туч, — доложилась напарница.       «Совсем обнаглели, животные безмозглые», — скривился крылатый пони, смещаясь со своей наблюдательной позиции.       — Трёхсотый — триста второму: готовьтесь к бою, ребята, — взмах крыльями отправил пегаса наперерез группе крылатых хищников, которые наконец-то высветились красными маркерами на тактическом экране. — Открыть огонь по моей команде.       …У грифонов было своё мнение на этот счёт.       Сильные, быстрые, выносливые, обладающие отличным зрением и слухом, а кроме того — наделённые оружием от природы наполовину птицы и наполовину кошки — они были прирождёнными воинами. Впрочем, годы их военной славы закончились давным-давно, когда сперва Дискорд подрезал крылья (в прямом смысле) наглым бродягам, смеющим охотиться на его территории, а затем и принцессы, возглавившие армию трёх рас, втоптали грифонов в грязь копытами земнопони, сожгли огнём единорогов и сбили с небес копьями пегасов корпус вторжения, собранный одним из первых императоров. И если поражение от Духа Хаоса было закономерно, удар по клюву в исполнении травоядных надолго лишил империю единства и амбиций.       Шли годы и грифоны, вынужденные считаться с Эквестрией, ограничиваясь налётами на минотавров, лошадей, объединяющиеся племена зебр, постепенно превращались из воинов в ремесленников, пахарей, пастухов, а некоторые и вовсе занялись написанием книг. Из поколения в поколение становилось всё меньше тех, кто держал в лапах оружие, да и среди них преобладали бандиты, сбивающиеся в редкие отряды охотников, все достижения коих оканчивались нападениями на приграничные деревушки.       Вполне возможно то, что ещё за два-три поколения мирной жизни потомки самых яростных и опасных воинов полностью превратились бы в домашних птичек, на радость соседям стачивающих когти об деревяшки. Только вот зебры очень вовремя начали войну, чему (официально) послужило возвращение Найтмер Мун, притворяющейся принцессой Луной. В общем-то грифонам было наплевать, что именно послужило первопричиной конфликта, однако же с первых месяцев сражений, после того как с обеих сторон пролилась кровь, наёмники стали очень желанным товаром.       И вот были заброшены пахотные земли, затихли ремесленные мастерские, а на фронт сперва тонкими ручейками, а затем и полноводной рекой хлынули воины, подготавливаемые в лагерях старыми учителями, чьи семьи хранили и развивали воинское мастерство из поколения в поколение, даже когда это считалось позорным.       В империю потекло золото за найм отрядов как от пони, так и от зебр (они не гнушались воевать за обе стороны, официально изобразив раскол на два лагеря), а уже на эти деньги закупались материалы, оборудование, оружие и новые технологии. Чем дольше копытные воевали между собой, тем богаче становилась родина наёмников, и тем жаднее был император, издавая новые законы. Чего стоит хотя бы то, что каждый птенец старше четырнадцати лет должен был пройти обучение в военном лагере, чтобы в шестнадцать лет идти отдавать долг родине… на чужой войне?       Стоит ли удивляться, что не всем грифонам, выросшим в мирное время, нравился подобный подход правителя? Однако же внутренние волнения подавлялись силой всё той же армии, вооружённой оружием, произведённым на фабриках и заводах Эквестрии и Зебрики…       Но вот война закончилась, принеся поражение всем травоядным, которые слишком сильно увлеклись ненавистью друг к другу. Империя наёмников же, резко потеряв источник золота и продовольствия, внезапно обнаружила, что воинов нужно кормить, а то ведь они могут поднять оружие и против своего государства, забирая «лишнее» у тех, кто всё время сидели в роскошных дворцах, при этом пожиная плоды кровавых трудов своих соплеменников.       Против кого можно бросить хорошо обученную и вооружённую армию, десятки лет закаливаемую в горниле жестокой войны? Анклав пегасов стал почти идеальной целью (лучше могло бы быть, только если бы у крылатых пони не было техномагической брони и «хищников»). Они и на наземные поселения пытались нападать, но после того как поражённые радиацией воины стали гибнуть десятками, от этой практики до лучших времён решили отказаться.       И вот теперь, летя через облачный покров, которым крылатые пони отгородились от агонизирующего мира, дюжина охотников готовилась к бою. Синее небо, освещённое ярким солнцем (поднявшимся без помощи принцесс), тишина и прохлада не могли их обмануть, усыпляя бдительность и притупляя инстинкты, отточенные во множестве подобных операций. Им даже не нужны были новомодные магические датчики, позволяющие обнаружить врага, находящегося вне поля зрения.       — Атака! — воскликнул один из наблюдателей сверху, а в следующую секунду небо прорезали вспышки энергетического оружия.       Только вот грифонов уже не было на прежнем месте: сложив крылья, они стали камнем падать вниз…       — Триста второй — трёхсотому: цель не поражена, — отчитался один из подчинённых.       — Сам вижу, — досадливо рыкнул молодой командир. — Трёхсотый — всем: начинаем преследование! Они не должны уйти…       Построившиеся клином пегасы нырнули через облачную завесу, планируя расстрелять крылатых хищников сразу по выходу из пелены, однако же едва они оказались на открытом пространстве, как десять грифонов выстрелили из сетемётов. От большинства снарядов они уклонились, парочку даже сбили ответными выстрелами, но троим пони не повезло: раскрывшиеся «паутины» зацепили их броню, тут же передавая довольно мощный ЭМИ-заряд…       …       На круглом столе, вокруг которого стояли двенадцать кресел, была расположена подробная карта Эквестрии и её окрестностей. Сам зал совещания, созданный целиком при помощи магии пегасов, представлял из себя круглое помещение с куполовидной крышей, через отверстия в которой падали двенадцать лучей света.       Облачный материал, представляющий из себя белые пузырьки, твёрдые, словно лёд, но при этом вовсе не холодные и довольно прочные, несмотря на тонкость стенок, подчёркивал аскетичность обстановки, вместе с тем обеспечивая неплохую защиту и звукоизоляцию. Впрочем, весь Дворец Анклава Эквестрии был возведён из этого материала, пусть в других помещениях стены украшали гобелены и картины, витражи из цветного стекла и мозаики, а в комнатах и коридорах стояли дорогая мебель, предметы искусства, самая совершенная электроника.       — …Мы должны принять меры, — стукнул по краю стола правым передним копытом пегас, чья шерсть отливала цветом красного кирпича, яростным взглядом зелёных глаз обводя присутствующих. — Грифоны обломали когти при открытом нападении, но теперь малыми группами вырезают наших пограничников.       — Не ты единственный страдаешь от их налётов, — фыркнула сиреневая пегаска с оранжевой гривой, лениво разглядывая броню на своих передних ногах. — Перестань отправлять в дозор новичков, которые едва успели опериться, и твои потери сразу уменьшатся, а то и вовсе на «нет» сойдут.       — Ты предлагаешь нам терпеть подобную наглость от каких-то… бандитов? — словно бы не веря своим ушам, спросил командующий десятого сектора территорий Анклава. — Это…       От возмущения жеребец даже начал раздувать ноздри, шумно пыхтя.       — В общем-то Паровоз прав, — вклинилась в спор белая пегаска с красной гривой, не упустившая возможность подшутить над слишком вспыльчивым коллегой. — Если спустить грифонам с лап эти нападения, то они в итоге обнаглеют, и мы взвоем по-настоящему. А ведь у нас и без этого проблем достаточно.       Генералы, среди коих были как те, кто отдал приказ к отступлению на облака, так и те, кто заменили наиболее активных командующих, которые могли бы поддержать Рэйнбоу Дэш в борьбе за лидерство (если бы она не сбежала под облака), стали переглядываться и тихо переговариваться. Никому из них не хотелось принимать радикальных решений, руша тот хрупкий баланс, который образовался после месяцев трудов, прошедших с падения Эквестрии, но каждый понимал, к чему идёт дело. В конце концов, глупо было бы рассчитывать, что почуявших кровь грифонов остановит гибель пары тысяч сородичей…       — Нам нужна быстрая и победоносная война, — заявил грузный серый жеребец с голубой гривой. — Это поднимет моральный дух пони, а заодно и заткнёт рты тем, кто призывает нас спуститься на землю. Как они вообще умудряются перехватывать вещание радиостанций с поверхности?       — Как-как… Каком кверху, — пробурчал коричневый летун, а поймав на себе удивлённые, осуждающие и просто злые взгляды, пояснил: — Стоят крупом вверх, просовывая через облачный покров трубу с кабелем внутри, к которому подключена антенна. Везёт, что подобные точки вещания можно создать только над Мэйнхеттеном, Кантерлотом, Эпплузой и паре других городков, где уровень заражения не способствует выживанию. Я даже слухи пустил, что это взбесившиеся роботы и поднятые некромантией зомби заманивают в ловушку неосторожных пони.       — Почему бы нам не заставить их замолчать? — командующий десятого региона стукнул копытом об копыто. — Один раз пройтись на «хищниках» — и проблема решена.       — Во-первых, не решена, а отложена: нам ещё не известно, где находится база этих роботов, да и подобная наша активность явно обозлит Стальных Рейнджеров, которым хватит ума устроить священный поход на башни ПОП, — серый пегас неприязненно поморщился. — Полномасштабную войну с поверхностью мы потянем, и даже сможем объяснить её общественности, но… вы уверены, что хотите столкнуться с её последствиями? Дезертирство, несмотря на все принимаемые меры, и без того есть, а после «истребления сородичей», как бы у горячих голов не появилось желание взяться уже за нас. А мы, между прочим, если вы ещё не забыли, спасаем пегасов как вид, а не захватываем мир ради всевластия.       Тирада оказала эффект на присутствующих, но кирпичный жеребец всё же не хотел сдаваться:       — Эти грязедавы нам ещё «спасибо» скажут, если мы избавим их от поселений гулей. С чего бы им мстить нам за уничтожение тех, с кем они воюют?       — Я бы сказала, что они с ними противоборствуют: не все группировки стальномордых присоединились к идее истребления гулей, — заметила белая кобыла. — Да и когда в песочницу с двумя дерущимися жеребятами, уже установившими свои правила, приходит третий… есть шанс, что они объединятся против общей угрозы. Так что, если уж столь сильно хочешь воевать — договаривайся со Стальными Рейнджерами, чтобы они сохраняли нейтралитет.       — Но только после того, как мы получим свои гидропонные фермы, — вклинилась в разговор синяя пегаска с жёлтой гривой. — Пусть башни ПОП и обеспечивают нас территориями для высадки овощей, но я думаю, что все вы заметили как их малочисленность, так и отсутствие вкуса. Ну а мои подчинённые, да будет вам известно, уже договорились с этим Крусейдером о создании общих ферм. Так что, пока они не будут построены, я лично надеру круп тому умнику, который сорвёт мне переговоры.       — И как же ты собираешься их контролировать после постройки? — командующий десятого сектора уже почти смирился с отказом, но всё равно продолжал гнуть свою линию… из природного упрямства.       — В идеале — заберу на облака, — пожала крыльями синяя летунья. — Но это только в случае, если вы всерьёз намерены воевать с пони внизу. В конце концов, ещё наши предки доказали, что выживать вместе удобнее, проще, даже если на троне нет принцесс.       — Кстати о принцессах, — кирпичный пегас повернулся к коричневому жеребцу. — Что там с Кристальной Империей?       — Всё как и прежде: внешний город в руинах, а обитатели дворцового комплекса сидят под щитом, и носа наружу не высовывают, — отозвался собеседник. — Впрочем, учитывая шесть очагов радиации, окруживших барьер кругом, это не удивительно. С ними никак не связаться, так что судьба последней принцессы неизвестна.       — Жаль, что нашим агентам не удалось там закрепиться, — проворчал серый летун. — Кристальники, особенно в последние годы, стали крайне подозрительными и негостеприимными.       — Ну и Дискорд с ними, — отмахнулся командующий десятого сектора. — Грифонам нужно дать понять, что они зря высунули свои клювы из-за гор. Голосую за начало полномасштабной карательной акции. Кто со мной?