Пещера Чудес

      Вздохи и восклицания представительниц понижизни прозвучали почти одновременно, когда луч фонаря и объектив башенной камеры шестилапа сфокусировались на предмете, который лежал перед рабочим столом главы Министерства Стиля. Тёмно-фиолетовый с красноватыми прожилками полупрозрачный неровный кристалл, словно бы сошедший со страниц книг новейшей истории Кристальной Империи (повествующей о жертвах режима правления короля Сомбры), мрачным памятником ещё более мрачному прошлому возвышался на паркетном полу, ярко выделяясь своей чужеродностью среди изысканной обстановки данного помещения.       Внутри кристалла, свернувшись калачиком и будто бы баюкая переднюю ногу, словно застывшая в янтаре муха, лежала белая истощённая единорожка, глаза которой были закрыты, а губы — плотно сжаты в одну линию, словно бы она просто спала. Мыслитель, получивший короткий приказ «Найти информацию о подобных образованиях», спустя три целых и семь десятых секунды выдал сведения о том, что «Тёмный паразит» использовался Королём-Тираном как средство сбора жизненной энергии, а также и средство содержания заключённых (из-за чего тюремные камеры дворца почти всегда пустовали).       «Прямо двойная польза получается: пленник не только не пытается сбежать, но ещё и жизненную силу поставляет. Однако же вероятность того, что в этом здании завёлся очередной Сомбра, решивший отомстить одной из виновниц своего поражения после возвращения Кристальной Империи, даже при наихудшем для нас варианте развития событий составляет не более четырёх процентов… да и то лишь потому, что степень живучести этого существа неизвестна. А из этого следует, что «Тёмный паразит» был применён либо самой Рарити, либо кем-то из её приближённых, по какой-то причине решивших не оставаться в кабинете», — придя к такому выводу, с новым интересом обращаю внимание на белую единорожку, которая, по информации Министерства Морали, занималась довольно сомнительными проектами.       Могла ли глава одного из министерств Эквестрии получить доступ к знаниям, считающимся тёмной магией? С вероятностью в девяносто девять процентов — да. В конце концов в моём прежнем мире не зря говорили, что «Война всё спишет», так что глупо было бы считать, что в этом мире обременённые властью разумные не задумывались о том же самом. И пусть применение «Тёмного паразита» в боевых условиях — это задача нетривиальная (хотя хроники новейшей истории КИ утверждают, что Сомбра использовал заклинание сотворения подобных кристаллов, чтобы победить Твайлайт Спаркл), но в плане содержания пленников они всё ещё крайне эффективны.       «Однако же главным для нас сейчас является особенность «Тёмного паразита», позволяющая сохранять жизнь пленнику в неприкосновенности до момента полного истощения резервов организма. Вывод? С высокой долей вероятности глава Министерства Стиля жива, пусть и не совсем здорова. Из этого следует, что её необходимо доставить в безопасное место, где кто-либо из единорогов сможет использовать контрзаклинание для разрушения кристалла без вреда жертве», — составив отчёт, отправляю его на пип-баки министерских кобыл и директора «Стойл-Тек», пусть в этом и нет особой необходимости из-за того, что они наблюдают ту же картинку через мониторы своих терминалов.       Вообще все мои размышления, включая время поиска необходимой информации Мыслителем, заняли едва ли десять секунд, что в очередной раз демонстрирует превосходство компьютерных вычислительных мощностей над органическим мозгом. Из этого можно сделать вывод, что при переселении в органическое тело, которое, предположительно, будет являться аликорном (так как успех проекта Спаркл-Луламун весьма вероятен), мне будет необходимо озаботиться внедрением аугментики, как ускоряющей мышление самостоятельно, так и позволяющей подключаться к внешним устройствам для использования их процессоров.       «Необходимо минимизировать контакт «Тёмного паразита» с заражённой внешней средой: розовым туманом, радиацией, иными вредоносными факторами. Экранирующий контейнер уже отправлен с базы хранения, но сюда будет доставлен через несколько часов в лучшем случае. Анализ… Есть решение проблемы: необходимо использовать кантерлотских гулей-пегасов для переноски контейнера. До момента их прибытия требуется, во-первых, найти и изолировать в переносном сейфе Чёрную Книгу, во-вторых, оградить тюремный кристалл от контакта с розовым облаком. Приступаю к выполнению плана…».       …       — Жива… Жива… Твайлайт, Рарити ведь жива? Да? — громко всхлипывая и растирая слёзы по мордочке, спрашивала Свити Бель.       — Судя по картинке с камеры, у Рарити есть ещё как минимум год до того момента, когда истощение организма станет критичным и повлечёт непоправимые последствия для здоровья, — ровным голосом ответила сиреневая единорожка, аккуратно облокачиваясь на спинку кресла, передние копытца продолжая держать на краю столешницы, чтобы никто не видел того, как трясутся её передние ноги (страх, нетерпение и облегчение с ярко вспыхнувшей надеждой стали причиной того, что в жилах пони было больше адреналина, чем крови… пусть и лишь по её собственному мнению). — Если подумать, то сейчас Рарити находится в самом безопасном убежище во всём Кантерлоте.       «Если забыть о том, что это самое убежище медленно, но верно её убивает. Дискорд, Рар! Как ты до такого только додумалась?! Это же… безумие какое-то», — слыша, как испуганной птицей бьётся в грудной клетке сердце, мысленно то ли восхищалась, то ли ужасалась решениями подруги ученица принцессы Селестии.       Твайлайт, разумеется, знала, что белая единорожка не обо всех своих делах рассказывает, всё же и у неё самой были секреты. Кроме того, Спаркл прекрасно помнила, кто помогал ей скрывать некоторые книги, официально подлежащие уничтожению. Сейчас же в её голове прокручивались строки текста, гласящие, что «После гибели пленника, полностью лишившегося жизненных сил, «Тёмный паразит» начинает разрушаться, и если за десять лет не использовать его запасы, бесследно исчезает, оставив только скелет и шкуру жертвы».       По сути, применение этого заклинания на себе было не спасением, а медленным самоубийством… пусть и теоретически безболезненным. Чтобы единорог заключил себя в кристалл, постепенно пожирающий его жизнь, он должен был находиться в отчаянии. В конце концов, даже если его обнаружат спасатели, лишь единицы пони во всей Эквестрии знают, как извлечь пленника из ловушки, при этом не убив его.       «В таком же отчаянии, в котором была я в тот день… когда решилась выпить ЗВТ, доработанное в своём кабинете», — мысленно произнесла сиреневая единорожка, на секунду закрывая глаза, чтобы вздрогнуть и распахнуть их, ощущая, как мурашки бегут по спине.       — Крусейдер, ты на связи? — голос главы Министерства Магии прозвучал несколько хрипло, что заставило её прокашляться и взглядом начать искать графин с водой, обнаружившийся вместе со стаканом на краю стола.       — Всегда на связи, мисс Спаркл, — прозвучал из динамиков компьютера успокаивающий, твёрдый и бархатистый голос ИИ. — Чем я могу вам помочь?       — Проверь, есть ли в кантерлотском филиале Министерства Морали что-нибудь, что можно использовать в качестве изолятора от розового тумана; подключись к терминалу Рарити и активируй вытяжку вентиляции в её кабинете, — сглотнув густую слюну, ученица принцессы Селестии продолжила говорить: — Пароль доступа «ЬЛЕСУРАК».       — Принято; исполняю, — коротко отозвался «Крестоносец», вновь предоставляя сиреневую единорожку самой себе.       «Если… Когда мы спасём Рарити, останется найти только одного хранителя для Элементов Гармонии. Пинки… Как же так?.. Почему ты спасла всех нас, но не смогла спасти себя?! Пинки… Это нечестно, Пинки. Я… Я никогда не забуду ни тебя, ни что ты сделала для нас», — зубы Твайлайт клацнули по краю стакана с водой, а холодная жидкость, хлынувшая в горло, в несколько больших глотков смыла горечь с языка, но так и не смогла заполнить тоску, тупой болью поселившуюся в груди.       Бросив взгляд на экран терминала, Спаркл увидела, как Рэйнбоу Дэш обнимает Свити Белль, уткнувшуюся мордочкой в шею пегаски (когда она успела?..), в то время как Флаттершай и Эпплджек просто молча наблюдали за этим. В голову ученицы принцессы Селестии пришла мысль, что судьба сестры оранжевой земнопони тоже неизвестна, из-за чего её сейчас должны обуревать весьма противоречивые чувства. Однако же лезть в голову подруге она не собиралась… Во всяком случае — не сейчас.       …       Как любили говаривать в моей прошлой жизни: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». В этом же мире я уже не в первый раз убеждаюсь в правильности этих слов, которые подтвердили как пони из спортивного лагеря, так и министерские кобылы. Тот факт, что без сторонней помощи они всё равно погибли бы, пусть и несколько позже, можно с чистой совестью опустить, так как и человек, выплывший из ледяной воды зимой, без оказания медицинской помощи рискует умереть (главное тут то, что он умудрился до этого светлого момента дожить).       Возвращаясь к Министерству Стиля в целом, и Рарити в частности, можно с уверенностью в девяносто девять процентов сказать, что эта представительница понижизни всё неплохо рассчитала, пусть и не предусмотрела в своём плане тот момент, что турели окажутся активированы. Кто-нибудь мог бы спросить, почему я так решил, я же отвечу, что просто обнаружил Чёрную Книгу, лежащую на столе с закладкой на странице с описанием ритуала, разрушающего «Тёмного паразита».       «Логично было предположить, что находясь в не самом лучшем моральном и физическом состоянии, белая единорожка решила себя «законсервировать». Вряд ли она предполагала, что вся государственная машина Эквестрии рухнет, из-за чего могла считать, что в ближайшем будущем прибудут спасатели, после чего её вытащат из кристалла… хотя бы для того, чтобы осудить и посадить в тюрьму. Надежду на это могло подкреплять ещё и осознание, что Флаттершай была спасена. Запас времени же в один-два года безопасного пребывания в состоянии «консервированной пони» сам по себе давал уверенность если не в завтрашнем, то в послезавтрашнем дне», — придя к таким выводам, активирую симуляцию событий, которые могли произойти без моего появления в стойле двадцать девять…       Сама Чёрная Книга, внешне ничем особым не выделяющаяся, если не знать о том, что она сделана из кожи зебры с заточённой внутри душой некроманта (а то и Звёздного Духа), была убрана в переносной сейф внутри корпуса дрона-разведчика. В ближайшее время данный артефакт будет отправлен в Цитадель Мэйнхеттена для подробного изучения самыми образованными единорогами Эквестрии.       Вероятно, хранить предмет, способный захватывать разум слабовольного пользователя в месте, где обитает множество гражданских представителей понижизни — это не самая лучшая идея. Однако же единственной альтернативой является стойло, в котором из-за сбоя работы реакторов погибли все жители. И если в нынешней столице ЭСС есть работники Министерства Магии с их непосредственной начальницей, которая считается сильнейшим чародеем современности, то подземное убежище, ставшее своеобразной братской могилой, подобным похвастать не может. Можно было бы в качестве довода привести ещё и то, что сосуд души некроманта не стоит держать в месте недавней мучительной гибели тысяч разумных, но он разбивается об понимание, что на сегодняшний день вся Эквестрия пропитана эманациями смерти.       «Освобождать же работоспособное стойло от жителей, чтобы устроить из него лабораторию — нерационально. Вывод: риск хранения Чёрной Книги в помещениях Цитадели под защитой дронов и экранирующих средств — оправданное решение», — придя к этим выводам, отправляю краткий отчёт на пип-бак Твайлайт Спаркл, наблюдение за которой показывает, что её следует отвлечь необходимостью решения каких-либо проблем, дабы не позволить углубиться в самокопания.       Тем временем завершились симуляции, запущенные в количестве десяти штук на независимых серверах. Результат же таков: со стопроцентной вероятностью население стойла двадцать девять гибнет в течение полугода; с вероятностью в восемьдесят процентов Рэйнбоу Дэш гибнет в течение года; Рарити гарантированно гибнет в период от одного до трёх лет с момента падения бомб (так как Лаенхарт никому не позволил бы вскрывать министерства). Самые благоприятные прогнозы у Эпплджек, которая выживает в десяти случаях из десяти, а вот Флаттершай и Твайлайт остаются под вопросом, так как на их судьбу влияет слишком много сторонних факторов, просчитывать которые я себе позволить не могу.       «Приятно ли чувствовать себя шестерёнкой, без которой не работал бы весь механизм? Пожалуй, будь я органиком, то мог бы возгордиться. Сейчас же это воспринимается как факт. В определённой степени… именно благодаря усилиям моих «друзей», оставшихся в моём старом мире, всё это и стало возможным. Только вот почему-то я не испытываю к ним благодарности… как и ненависти. Даже не знаю, следует ли относить подобное состояние к плюсам, либо же к минусам бытия машиной».                   ***       — Если мы не получим выпивку в течение часа, то вы, тупорылые выродки, останетесь без света на сутки, — красный жеребец-единорог с жёлтой гривой, ухмыляясь в камеру, перекинул сигарету из левого уголка рта в правый. — И пусть её принесут кобылки помоложе: не меньше пяти, но не больше семи. И без шуток!       Запись прервалась и в кабинете смотрительницы стойла семьдесят шесть установилась напряжённая тишина, которую нарушила жёлтая земнопони с белой гривой:       — Сколько у нас времени?       — Хлора, ты же не решила?.. — возмутился зелёный единорог из службы безопасности.       — А какой у нас выбор? — прервала его главный врач медицинского крыла. — Если эти ублюдки не получат желаемого, то вырубят электричество на верхних уровнях стойла: тебе напомнить, чем это нам грозит?       — Системы пассивной регенерации воздуха… — попытался возразить салатовый земнопони, отвечающий за инженерное обслуживание убежища.       — Они рассчитаны на две-три тысячи пони, но никак не на семь тысяч, — вновь заговорила кобылка, досадливо дёрнув ушами и пристукнув копытцем по столешнице, после чего её спина ссутулилась, а голова опустилась почти к самому столу. — Мне всё это не нравится, но у нас девять кобыл на последних месяцах беременности, а также ещё две дюжины пони в реанимации из-за этих… Я не хочу узнавать, что будет с ними, если отключится оборудование жизнеобеспечения.       — Мне больно это признавать, но Хлора права, — пожилая розовая единорожка с седой гривой невесело улыбнулась. — Если мы не выполним требования террористов, то все старания по спасению жизней пони пойдут прахом.       — Если бы мы следовали инструкциям «Стойл-Тек», то подобного и не случилось бы, — зло рыкнул охранник.       — Почему же ты молчал, когда я открыла стойло для всех? — немолодая кобыла посмотрела на жеребца внимательно и спокойно, от чего он стушевался и отвёл взгляд. — Все мы умны крупом, когда беда уже пришла. Но лично я… если бы у нас был второй шанс… не смогла бы закрыть двери перед теми, кто просили о помощи. А ты бы смог?       — Сейчас не время спорить об этом, — жёлтая кобылка постучала по столу, глубоко вдохнула и на выдохе заявила: — Я пойду.       — Да ты понимаешь, что они с тобой сделают? — схватился за голову инженер. — Они ведь кобылок не в качестве официанток требуют…       — Знаю. Лучше вашего знаю, — осадила друга Хлора, холодно сверкнув прищуренными глазами. — А ещё я знаю, что их главный — не идиот, пусть и отморозок. А поэтому иду именно я, так как калечить врача и при враче он не позволит.       — Зато они могут сделать так, что потом будешь жалеть, что тебя просто не искалечили, — процедил сквозь сжатые зубы жеребец.       — Они хотят выпивки… так может быть, у нас найдётся какая-нибудь отрава? — постарался перевести разговор в конструктивное русло охранник.       — Не получится, — покачала головой смотрительница. — Шейд уже показал, что он — не идиот. Либо заставит выпить кобылок, либо напоит кого-нибудь из своих подпевал, чтобы проверить качество. И если с дегустатором что-нибудь случится, то…       — Вот ведь зебринские выродки, — бухнул копытом по столу инженер. — Неужели мы так и будем идти у них на поводу? Можно ведь что-нибудь сделать.       — Можно, — Хлора улыбнулась, но при виде выражения её мордочки жеребцов передёрнуло. — Только вот кому-то идти всё равно придётся. Кобылок я выберу сама…       — Записывай и меня, — хмыкнула смотрительница. — В конце концов, всё это произошло из-за моей ошибки.       — Извините, но — нет, — покачала головой жёлтая пони. — Во-первых, вы не подходите по возрасту; а во-вторых, мы не можем себе позволить потерять администратора «Стойл-Тек». Не волнуйтесь: если у меня всё получится, то уже завтра реакторная и гидропонная снова будут под нашим контролем…       …       Обговорив подробности плана, выслушав море возмущений и ругательств в свой адрес, Хлора отправила несколько сообщений через свой пип-бак, после чего распрощалась с друзьями и отправилась в медицинское крыло. Проходя через атриум, в котором были расстелены дополнительные матрасы и одеяла, она скользила взглядом по жеребцам и кобылам, испуганным и исхудавшим за последние месяцы, которые прижимали к себе ничего не понимающих, но тоже взволнованных жеребят.       «Всё будет хорошо», — раз за разом повторяла доктор, дружелюбно улыбаясь и кивая на приветствия.       «Я со всем справлюсь», — вновь и вновь повторяла мысленно пони, чувствуя, как дрожат задние колени, но усилием воли заставляя себя двигаться вперёд.       Хлора выросла во времена войны, своими глазами видя, как ожесточаются пони вокруг. Лишь по рассказам родителей, бабушек и дедушек она знала, как на самом деле должны вести себя хорошие жеребцы и кобылы… А потом ей посчастливилось попасть в Министерство Мира, где несколько раз удалось встретиться и поговорить с самой доброй и заботливой пегаской…       Во время их последнего разговора Флаттершай выглядела особенно усталой, но в её взгляде чувствовался твёрдый стержень, который не смогли сломить все выпавшие на её долю испытания. Тогда крылатая пони сказала слова, эхом отдающиеся в ушах младшей кобылки до сих пор: «В тяжёлые времена нам приходится принимать непопулярные решения, за которые нас будут презирать… или даже ненавидеть».       Сама не заметив этого, Хлора дошла до медицинского крыла, а затем проследовала в смотровую. Там её ожидали четыре подруги: две единорожки, земнопони и пегаска.       — Мы всё приготовили, — кивнула на ящик с бутылками, в которых находилось мутное содержимое, крылатая кобылка.       — Флай, ты можешь отказаться, — попробовала отговорить подругу жёлтая пони, взглядом ища поддержки у остальных, которые в ответ беспомощно опустили головы.       — И сидеть здесь, пока эти уроды над вами измываются? — летунья мотнула головой и фыркнула (совсем как минотавр, которого Хлора видела будучи жеребёнком). — Уволь от такого счастья.       — Они сломают тебе крылья, — констатировала доктор, уже смирившись с тем, что переупрямить подругу не сможет.       — Всё равно в стойле мне ими пользоваться негде, — беспечно заявила собеседница, старательно пряча свой страх в глубине зрачков. — И вообще… давайте уже готовиться. Времени осталось мало.       Дальше спорить никто не стал, а вместо этого пять кобылок стали стягивать с себя комбинезоны, после чего стали втирать в шёрстку заранее приготовленные зелья и порошки…       …       — Фи-и-иу! — радостно засвистел бурый единорог, увидев как в гидропонную вошли Хлора и её подруги, одна из которых несла на спине ящик с выпивкой. — Босс, а я думал, что они будут артачиться.       — Усекли, что мы не шутим, — хмыкнул красный единорог, выходя вперёд, после чего его взгляд остановился на жёлтой земнопони. — Док, не ожидал вас здесь увидеть. Неужели решили лично провести для нас расслабляющие процедуры?       — Я бы с удовольствием вскрыла тебе брюхо скальпелем и посмотрела на то, как ты будешь ползать по полу и собирать свои потроха, — с ласковой улыбкой проговорила Хлора, шагая навстречу рогатому жеребцу, от чего его дружки напряглись. — Но к сожалению… это может слишком дорого стоить нам. А потому, Шейд, мы согласны на твои условия. Но если хоть один твой ублюдок перейдёт черту и начнёт калечить пони или убивать…       — Пока вы ведёте себя как хорошие пони, никто ничего такого делать не будет, — ухмыляясь, пообещал красный жеребец, после чего повернулся к подчинённым и крикнул: — Я же прав, парни?       В ответ ему прозвучали согласные выкрики, смешки и улюлюканье…       …       Ночь началась с того, что кобыл заставили выпить по несколько глотков из каждой бутылки, в результате чего к концу дегустации они изрядно захмелели. Лишь спустя полчаса Шейд разрешил своим подчинённым начать пить, пусть к тому моменту они уже изрядно разогрелись и без алкоголя, просто передавая друг другу беззащитных и не сопротивляющихся красоток… Впрочем, главарь решил исполнить обещание, хотя бы на первый раз, и лично выбил пару зубов идиоту, решившему «ощипать курочку».       А дальше Хлора уже практически не воспринимала того, что происходило вокруг: лишь алкоголь в крови и ощущения тела захватывали разум, заставляя терять связь с реальностью. Сперва её заставили лечь грудью на пол, высоко задрав круп, а сам Шейд пристроился сзади для того, чтобы показать «Как себя должен вести настоящий жеребец!», а когда он закончил, кобылу перевернули на спину, и один из подпевал, раздвинув её задние ноги, навалился сверху… Стоя на всех четырёх ногах, отплёвываясь от мерзкого ощущения во рту, в то время как на спину навалился очередной отморозок, краем сознания она уловила, как сменяются те, кто уже развлёкся, и те, кто дежурили в реакторной. Однако же мимолётная вспышка радости была прервана криком боли со стороны Флай…       …       Спустя восемь часов, когда на нижнем уровне стойла не осталось никого, кто находился бы на ногах, с верхних уровней спустились молчаливые жеребцы в противогазах. Ударами дубинок они разбивали головы бандитов, молча прерывая их сон самым радикальным способом, а когда среди живых не осталось ни одного члена банды, забрали грязных и изувеченных кобылок, поспешив в больничное крыло.       Так было подавлено первое восстание стойла, доброта смотрительницы коего обернулась для пони чередой тяжёлых испытаний…