Пещера Чудес

      «Неправильно… Всё это неправильно. Так не должно было произойти… Я этого не хотела…» — испуганными пчёлами мысли роились в голове Уайтфлауэр, что совершенно не мешало ей действовать на вбитых во время тренировок рефлексах, магическими щитами прикрывая себя и своих охранников, медленно пятясь к коридору, ведущему вглубь стойла сорок четыре.       Она старательно смотрела в пол перед собственными копытцами, не желая видеть распростёртое тело пегаски, которая своей жертвой спасла «принцессу». Белая единорожка, скрытая под плотной личиной аликорна, одновременно испытывала благодарность к этой незнакомой кобыле, при этом прекрасно понимая, что действовала она исходя из неверных данных… что в свою очередь вызывало чувство вины.       — Продолжать беглый огонь! Отрежьте этих тварей от коридора! Сержант Браунинг, взять под контроль кабинет смотрительницы! — надрывал горло старший лейтенант Вандершторм, специально усиливая свой голос при помощи динамиков брони.       «Проклятье-проклятье-проклятье! Что делать?» — новая волна паники начала подниматься из глубины души, но её встретила успокаивающая волна тепла от короны, которая одновременно и согревала, будто дыхание матери, и освежала, подобно морскому бризу, и прочищала голову.       Пегасы уже распределились по атриуму, окружив защитников стойла полукольцом, а некоторые из них вовсе взлетели под потолок. В то же время всё новые и новые бойцы Анклава проникали в убежище через главный вход, тут же присоединяясь к своим соратникам. Лишь то место, где продолжало лежать неподвижное тело младшего лейтенанта, они обходили стороной, будто бы боялись чего-то…       Четверо гвардейцев, единственных из пони убежища, кто изначально знал правду о «Селестии», и которые добровольно помогали ей отыгрывать отведённую роль, огрызаясь короткими очередями из автоматического оружия, оставаясь под магическим щитом, продолжали прикрывать своими телами подопечную. Впрочем, всем им было уже ясно, чем закончится это противостояние: единственный шанс на благополучный исход пропал в тот момент, когда личина аликорна развеялась, продемонстрировав пегасам ту, кто под ней скрывалась.       «Этого не должно было произойти… О нас никто не должен был узнать…» — стиснув зубы, смотрительница продолжала поддерживать резонанс со сложным техномагическим артефактом, в глубине которого был заключён маленький осколок души настоящей принцессы Селестии, отданный белой аликорницей добровольно, из-за чего удалось избежать превращения реликвии в проклятую вещь.       Наконец-то справа, слева и сверху их группу окружили толстые стены, благодаря чему магический щит приходилось держать только перед собой, что снижало нагрузку на рог и разум. Только вот осознание, что бойцы Анклава уже добрались до кабинета с терминалом управления, при помощи которого можно было контролировать всё стойло, словно поток ледяной воды, смывало лёгкую радость.       Уайтфлауэр никогда не была воином: из сотен единорожек, участвовавших в первичном отборе, прошли лишь десятки, которых выбирали по уровню теоретических знаний и способности держать себя в копытах под психологическим прессингом, ну а уже из них выбрали ту, кто обладал достаточным уровнем сил, навыками актёрского мастерства, лидерскими качествами. Некоторое время она провела рядом с принцессой дня, перенимая её повадки, манеру речи, да и просто общаясь на самые разные темы, чтобы в случае встречи со знакомыми её не раскрыли в первые секунды. Саму корону, созданную при помощи могущественной магии (в том числе и некромантии), а также самых современных технологий, белой единорожке передали незадолго до эвакуации в стойло, дав пару дней на то, чтобы освоиться с функциями и ощущениями двойственности…       — Жители стойла сорок четыре! — разнёсся из динамиков системы оповещения голос Вандершторма. — Мы — Великий Анклав Эквестрии, прибыли к вам, дабы раскрыть глаза наших братьев и сестёр на жестокую ложь: та, которую вы считали своей принцессой; та, которая называет себя Селестией… на самом деле лишь обманщица, подло воспользовавшаяся вашей доверчивостью ради собственных целей. Когда же мы раскрыли её, эта властолюбивая и подлая тварь убила одну из нас, а затем отказалась сдаваться для честного и справедливого суда! Добрые жители стойла сорок четыре, мы не желаем вам зла и лишь просим не чинить препятствий силам правопорядка, стремящимся наказать преступницу и её сообщников, притворяющихся гвардейцами её высочества. Если же среди вас найдутся сознательные пони, готовые содействовать торжеству справедливости, то мы с радостью примем любую помощь, а кроме того — гарантируем вам награду!       — Вот ведь мерзкий ублюдок, — то ли возмутился, то ли восхитился подобной наглости командир маленькой гвардии.       — Пони им не поверят, ваше высочество, — заверила подругу жёлтая единорожка, на броне которой красовались несколько неглубоких вмятин от пуль.       — Верить Анклаву… после того, как они всех бросили? — ещё один боец покачал головой. — Таких идиотов нет.       «Не уверена. Да и страх порой заставляет верить во всякое», — ощутив очередную волну тепла от короны, будто бы старающейся утешить свою владелицу, смотрительница прикрыла глаза, что совершенно не мешало ей поддерживать щит.       — Баттон, у нас есть шанс?.. — удивительно, но голос Уайтфлауэр звучал ровно и спокойно, в чём немалую заслугу можно было приписать личине аликорна.       Ответом было хмурое молчание, что само по себе о многом говорило. Впрочем, пусть она и не была воином, а готовилась на роль генерального администратора разрозненных сил Эквестрии (на случай гибели обеих старших принцесс и недосягаемости розовой аликорницы), но столь очевидные вещи понимала и сама.       «Что сделала бы на моём месте Гиацинт? А настоящая принцесса?..» — стоило представить напарницу, которая должна была отыгрывать роль Луны и взять на себя военное командование, как воображение нарисовало картину бойни, в центре которой гордо вышагивает тёмно-синяя аликорница (всё же её выбрали из числа боевых магов, отозвав с фронта, чтобы натаскать на должность главнокомандующего).       — Вы должны продержаться до прибытия помощи, — произнесла смотрительница, обращаясь к своим охранникам. — Я постараюсь вывести их из стойла, а вам придётся закрыть двери и сидеть в глухой обороне. Это продлится часов шесть…       «Если сорок пятое ещё не захвачено. Но Гиацинт — крепкий орешек: с ней так просто не справиться. Да и у неё есть солдаты», — стоило принять решение, как стало легко и свободно, и даже разбивающиеся об щит выстрелы пегасов больше не заставляли чувствовать страх.       — Ты что задумала? — подозрительным тоном спросила пони в гвардейской броне.       — Просто доверьтесь мне, — улыбнулась самой безмятежной своей улыбкой Уайтфлауэр. — Я знаю, что нужно делать.       Телохранительница уже хотела возразить, но её перебил командир маленькой гвардии:       — Если таков приказ, мы всё сделаем. И… я был горд служить вам, ваше высочество.       — Эй, — недовольно цокнув правым передним копытцем, подруга спросила: — Что всё это значит?       — Всё будет хорошо, моя маленькая пони, — подмигнула смотрительница, затем повысила голос и произнесла: — Лейтенант, прикажите своим бойцам прекратить огонь. Я готова обсудить условия передачи короны!       — Прекратить огонь! — прозвучал зычный голос Вандершторма, а затем в наступившей тишине он спросил: — Ты решила сдаться, фальшивка?       — У меня есть условия: пегасы Анклава должны покинуть стойло… Все, — заявила замаскированная единорожка. — Только тогда я отправлюсь с вами.       — С чего бы нам соглашаться? — в голосе летуна проявилось ехидство. — Все козыри у нас на копытах: ещё немного и мы взломаем системы управления, чтобы полностью перехватить контроль над убежищем. И да: мы нашли обходной путь на второй этаж, как и тайный выход наверх.       — Вы ведь пришли за кое-чем конкретным? — уточнила смотрительница. — Как думаете, будет ли ваше командование довольно, если вместо короны вы принесёте им… ничего? Да-да, за захват мирного стойла вас похвалят… наверное… но основная цель будет провалена.       — Ты блефуешь, — ответ прозвучал только через минуту, но в этот раз в голосе Вандершторма было куда меньше самоуверенности.       — Проверим? — Уайтфлауэр позволила себе лёгкую усмешку. — У вас три минуты, чтобы начать убираться из стойла. И не пытайтесь оставить кого-нибудь в проходах: системы наблюдения и тактические карты пип-баков покажут это.       — Нам нужны гарантии, — после ещё одной паузы, всё же ответил старлей. — Ты выйдешь вместе с нами.       — Я выйду в атриум, а затем покину стойло вместе с последними пегасами, — дополнила волшебница. — Уж простите, но я не доверяю дезертирам, предателям, убийцам и лжецам.       — И это говорит обманщица, скрывающаяся под личиной принцессы? — голос пегаса снова стал ехидным.       Переговоры заняли ещё две минуты, после чего Уайтфлауэр вышла в атриум, будучи окутанной магическим полем, а бойцы анклава, пусть неохотно, стали выбираться обратно в коридор. В определённый момент гвардейцы, бросающие на свою подопечную взгляды полные боли и беспомощности, которые буквально рвали душу на куски, прошли в сторону освобождённого кабинета смотрительницы.       — Снимай корону, — потребовал Вандершторм, вместе с ещё тремя летунами окруживший белую аликорницу. — И не вздумай сохранить этот облик.       — Как скажете, лейтенант, — спокойно ответила кобыла, при помощи телекинеза поднимая с головы артефакт, с сожалением ощущая разрыв связи с частицей души принцессы, до последнего мгновения старавшейся её защитить. — У вас есть какая-нибудь защита от радиации?       — Защитишься сама, «принцесса», — раздражённо прошипел Вандершторм, после чего ткнул пушкой в бок кобылы. — Топай живее.       «Хам», — мысленно припечатала пони, медленно зашагав к выходу.       Конвой из пегасов взял единорожку в коробочку, следя за каждым её движением. Вот они вошли в короткий коридор, ведущий к распахнутой гермодвери, затем миновали порог. Старлей подогнал пленницу, когда она замешкалась на секунду, а затем тяжёлая створка-шестерёнка с металлическим лязгом закрылась, отсекая путь назад.       «Простите меня, принцесса Селестия, я оказалась плохой заменой. Надеюсь лишь, что Гиацинт справится лучше», — рог волшебницы вспыхнул, перегружая нервные волокна слишком большим потоком магии, а не успевшие отреагировать летуны увидели, как корона исчезла в яркой вспышке телепортации (предметы, в которые была помещена частица души, уничтожить было не так-то просто, тем более в том случае, если эта частица принадлежала аликорну).       — Ты что сделала, мразь?! — взорвался негодованием Вандершторм, в то время как Уайтфлауэр осела на пол, чувствуя как из носа потекли горячие струйки пахнущей железом жидкости. — Отвечай!..       «Глупые маленькие пони… Такие шумные; такие… бессмысленные. Как же хочется спать… мама», — удары по рёбрам и в живот уже не ощущались, да и когда вопящего от ярости жеребца смогли оттащить от избиваемого тела, отрядный медик лишь развёл крыльями, заявляя о своей неспособности лечить мозг…       …       Стоя в коридоре перед камерой изолятора, куда поместили пленённых пегасов, тёмно-синяя аликорница смотрела на золотую корону, появившуюся у её передних копыт. Это была почти точная копия её собственного символа власти (артефакта, совмещающего некромантию зебр и техномагию пони), с тем лишь исключением, что она сияла золотом, а не красовалась матовой чернотой.       Последние образы того, что видела её владелица, как и её мысли, словно раскалённым клеймом оставили след в разуме Гиацинт, чувствующей выступившую в уголках глаз влагу. Пусть они были знакомы крайне поверхностно, встречались не более трёх раз за всё время обучения… но из-за частиц души сестёр-аликорнов имели психологическую связь… будто бы и сами являлись родственниками.       — Ваше высочество, что это? — спросила тёмно-серая бэтпони, сопровождавшая свою принцессу в качестве личной помощницы.       Смотрительница прикрыла глаза, заставляя маленькие слезинки скатиться по мордочке, чтобы сорваться в короткий полёт до пола, глубоко вдохнула, подняла голову и распахнула веки, демонстрируя потемневшие радужки и вытянувшиеся в вертикальные щёлки зрачки. Её взгляд скользнул по стенам коридора, декорированным под серый камень пещеры, местами поросший мхом, с подвесными тусклыми фонариками… а затем зазвучал голос, в котором звенела сталь:       — Это знак того, что предатели убили мою сестру; это символ того, что в дезертирах не осталось чести, а следовательно, им не положено и милосердия. Откройте туннель, который мы нашли: нам следует поспешить, чтобы жертва моей сестры не стала напрасной…       — Ваше высочество, вы?.. — мордочка перепончатокрылой летуньи выражала беспокойство, но глядя на смотрительницу, словно бы воплощающую собой само понятие праведного холодного гнева, она не решалась высказать все свои мысли.       — Я отправляюсь на войну, — решительно заявила Гиацинт, чувствуя, как отзывается на эти её слова частица Луны, буквально поющая от нетерпения, чтобы обрушить всю свою мощь на тех, кто посмели пойти против них. — Но сперва… нам нужно разобраться с пернатыми крысами над нашим собственным домом.       «А ещё нужно найти нового носителя для короны Селестии: Уайтфлауэр больше нет, а второй сильный маг в нашем случае будет совсем нелишним подспорьем», — окутав золотой артефакт своей магией, тёмно-синяя пони зашагала прочь от камеры, где сейчас должны были начать работать дознаватели.       …       Скуталу не верила в то, что происходило: незнакомый пегас, обезвредивший Уайткилл, сперва снял её с пыточного стола, а затем стал облачать в доспехи, которые с себя сняла… чейнджлинг. В то же время перевёртыш, приняв свой истинный облик, сперва присосался к губам белой пегаски, которая за считанные секунды словно бы посерела, а затем зафиксировал её на освободившемся станке… после чего ещё и вколол какие-то препараты. Не останавливаясь на достигнутом, природный враг всех пони повторил «высасывание любви» из второй жертвы, оставив её лежать на полу (лишь крайне замедлившееся дыхание показывало, что она ещё жива), чтобы в следующий миг вспыхнуть изумрудным огнём и принять облик сержанта Булет.       — Ты не перестаралась? — без тени беспокойства осведомился жеребец, надевая шлем на находящуюся в заторможённом состоянии бывшую пленницу.       — Я — профессионал, — ухмыльнулась «пегаска». — Жаль, что из-за спешки столько потерь…       — Будут у тебя ещё жертвы, — успокоил напарницу Дисгайс. — Доктора зачем на наркоту подсадила?       — По заслугам и награда, — пожала крыльями напарница. — Разве не так?       — Почему пони работают с чейнджлингами? — смогла сформулировать вопрос одна из основательниц «Стойл-Тек». — Или вы все?..       — Нет-нет, красотка, идеальное существо тут только я, — хмыкнула перевёртыш. — Этот сухарь и его дружки — чистокровные блохастики.       — Неужели ревнуешь к сородичам? — изобразил иронию жеребец. — Мисс Скуталу, в нашем положении не приходится быть привередливыми. Кроме того, чейнджлинги — такая же раса Эквестрии, как и другие пони.       — Тяжёлые времена требуют решительных действий… и жертв, — развела крыльями перевёртыш. — А если серьёзно: смирись с тем, что среди вас — расистов, нашлись те, кто умеют думать головой.       — Зачем вам я? — решив не вступать в бесполезные споры, постаралась получить максимум возможной информации пегаска.       — Ничего личного — просто политика, — с ухмылкой отозвалась вампирша.       — Повстанческому движению нужно знамя… и нужны союзники, — пояснил летун, застёгивая последние крепления. — Нам точно известно, что среди лидеров ЭСС есть минимум четыре пони, которые будут рады вас видеть. Мы бы и без вас попытались наладить с ними диалог, но если есть способ всё упростить и повысить степень доверия, то будет глупо хотя бы не попробовать.       — Значит… я — просто фигура? — уголки губ Скуталу приподнялись в невесёлой улыбке.       — Ничего личного — просто политика, — повторила чейнджлинг, тут же становясь абсолютно серьёзной. — Время.       — Постарайтесь ничем себя не выдать, мисс Скуталу, — попросил Дисгайс, активируя автопилот.       «Могу ли я им доверять? Могу ли я доверять себе? А что, если всё это лишь игра моего воображения? Ведь сейчас я могу всё прекратить… из-за шлема они ничего не поймут, пока не станет поздно», — чувствуя себя марионеткой, которую дёргают за ниточки, Скуталу вышла вслед за крылатым жеребцом в коридор, а затем направилась в сторону выхода (по крайней мере, именно так утверждала тактическая карта брони).       Язык скользнул между зубами, тут же ощутив лёгкую боль. Оставалось только сжать челюсти, чтобы оставить с носом и своих пленителей, и похитителей… Ведь именно о таком шансе она мечтала всё время допроса? Впрочем, первые уже получили от неё информацию… слишком ценную информацию, пусть и далеко не полную. И если сейчас появится шанс исправить хотя бы часть ошибок, то не будет ли трусостью подобный побег?       «А не трусость ли то, что я ещё колеблюсь?» — сама у себя спросила одна из основательниц «Стойл-Тек».       Выбор, когда он стал действительно реальным, заставлял разрываться пополам: если её похитители-спасители не врали, то минимум часть Анклава готова пойти против совета генералов, что открывает немалые перспективы. А если ЭСС (никак не получалось вспомнить, что значит это сокращение) действительно находится под управлением кого-то из знакомых… может быть, даже подруг…       «Смогу ли я посмотреть им в глаза? Проще будет покончить со всем сейчас», — нервно хихикнув, крылатая кобыла убрала язык из хватки зубов, приняв решение не убегать и смело встретить все испытания… как Рэйнбоу Дэш.       «На безДэшье и Скуталу — Рэйнбоу?» — прозвучала в голове ехидная мысль, кажущаяся какой-то чужой и неестественной.       Однако же задуматься об этом бывшая пленница не успела, так как они подошли к проходной, где в стеклянной будке сидел охранник, голова коего упала на грудь, а из приоткрытого рта стекала струйка слюны. Тактическая карта показывала, что он жив, а его маркер красовался жёлтым цветом.       — Совсем заработался, — усмехнулся один из пегасов в силовой броне, которые стояли по ту сторону турникета. — Пусть поспит, болезный.       — Сержант Булет, проводите нас до выхода, — ровным голосом попросил Дисгайс.       — Так точно, сэр, — отозвалась чейнджлинг, открывая проход через преграду.       Беспрепятственно они миновали проходную, добрались до выхода из комплекса, а затем взлетели с ровной облачной площадки. Если кто-то и обратил внимание, что телохранителей у гостя стало на одного больше, они не стали об этом сообщать: в конце концов, ведь они могли ошибаться, неправильно подсчитав количество пегасов… А начальство очень не любит, когда его беспокоят по пустякам.       Лишь через восемь минут, когда на проходную вышел патрульный охранник, в комплексе была поднята тревога. Вскоре нашли и двух пегасок, находящихся в бессознательном состоянии в одной из камер заключения, совмещённых с допросной, что вынудило главу учреждения отправить сигнал собственному командованию. О том, что подгруженный в систему вирус успешно удалил не только видеофайлы, но и попортил базы данных, пони Анклава узнали сильно позже…