Интегрированный попаданец

      Мы не стали задерживаться, чтобы увидеть финал скандала, как и не стали в него вмешиваться, предоставив разбираться с торговками двум стражникам в позолоченной броне, словно ледоколы через льдины, двигающимся сквозь толпу пони. Каденс только проворчала нечто неразборчивое, потянув меня дальше в сторону дворца.       Только когда мы отошли где-то на два десятка метров, принцесса-пони подняла голову и, посмотрев на меня виноватым взглядом, произнесла:       — Извини, Жора, я никак не думала, что кому-нибудь придёт в голову устраивать на дворцовой площади такую безобразную сцену. Да и я не ожидала, что тебя подобное так расстроит…       — А?.. — вынырнув из своих мыслей, обращаю внимание на розовую аликорницу. — Я не расстроился. Просто… Не бери в голову.       «Как же хорошо, что пони не читают мысли. А то боюсь, что нарисованная моим воображением картина того, как коровы выстраиваются в очередь для клеймения, гарантировано перевела бы меня в разряд садистов или извращенцев», — неловко улыбнувшись, правой рукой почёсываю щёку.       — Точно? — недоверчиво нахмурилась Каденс. — Ну хорошо. Как тебе дворец?       На последнем вопросе принцесса взмахнула крылом, указывая вперёд, нарочито весело вздёрнула ушки и прищурила один глаз. Не нужно быть гением для того, чтобы понять — меня пытаются отвлечь.       Послушно поворачиваю голову в указанную сторону, принимаясь внимательнее рассматривать величественное белое здание. Дворец, насколько я понимаю, стоит на самой вершине горы Кантерлот, на пологом склоне коего и расположен сам город: он состоит из основного здания в три этажа, с высокими стрельчатыми окнами, а также пяти башен с золотыми куполами (центральной, по совместительству являющейся самой высокой, и четырёх угловых). Даже с площади отлично видны полукруглые балкончики, выступающие на переднюю сторону дворца, расположенные на втором и третьем этажах, а также охватывающие кольцами вершины башен обзорные площадки.       В центральной части здания выделяется большое крыльцо, к которому ведут широкие и низкие ступеньки, едва заметные на фоне широкой белой дороги, а навес над ним поддерживают массивные витые белые колонны. Под стенами дворца растут невысокие деревья, кусты, в небо бьют несколько фонтанов…       — Впечатляет, — отвечаю розовой аликорнице после непродолжительной паузы.       — На самом деле во дворце четыре этажа, а не три… не считая башен, разумеется, — начала бодрым голосом рассказывать моя спутница, настойчиво подталкивая меня вперёд. — Просто нижний этаж — это полуподвал, где находятся склады и кухня, ну и другие подсобные помещения. На первом этаже расположен тронный зал, рядом с ним находятся большая и малая приёмные, столовые… На втором этаже у нас размещены кабинеты чиновников, жилые комнаты, гостиные. Ну, а на третьем этаже живут придворные. Там же размещены и гостевые покои, куда поселили и тебя… пока ты не встанешь на крыло.       — Даже и не знаю, что сказать, — пожимаю правым плечом. — Как-то мне раньше не приходилось гостить во дворцах: я там бывал только на экскурсиях.       — Там живут такие же обычные пони… — начала говорить Каденс терпеливым тоном.       — Как ты? — уточняю с намёком на ехидство в голосе.       — Ну… — спутница шевельнула крыльями и дёрнула ушками. — И как я — тоже.       — Шутка не удалась, — замедляю шаг, практически останавливаясь невдалеке от ворот. — Каденс, скажу честно: я бы хотел отсрочить эту встречу с «простыми пони».       «Как-то когда я был в больнице, мысль о том, чтобы погостить во дворце казалась менее волнительной, нежели когда до этого дворца осталось сделать пару шагов», — с сомнением гляжу на стайку из семи жеребят разных цветов, которых сопровождают двое взрослых пони (один следит за подопечными, другой передаёт билеты стражнику).       Дождавшись разрешающего кивка, шумная лавина маленьких пони, одетых в зелёные жилеты и жёлтые шапочки с красными флажками на макушках, в едином порыве хлынула в распахнутые позолоченные ворота, состоящие из фигурно изогнутых толстых прутьев. Воспитатели, с невнятными возгласами, призывающими малышню к порядку, помчались следом под смешки охранников, облачённых в кирасы и шлемы с изображениями солнца.       На общем фоне гвалта, стоящего на площади, эта сценка сильно не выделялась. Мне же вспомнилась Физлпоп Берритвист, которая, должно быть, раза в два старше этих малышей, ещё сильнее похожих на мультяшных персонажей из-за кажущихся слишком большими голов.       «Хорошая она. Надеюсь, что у неё всё будет хорошо…», — встряхнувшись, заставляю себя расправить плечи, после чего решительным взглядом смотрю на ворота.       В конце концов, не я ли недавно вещал о жалости к себе и подобных вещах?       — Вообще-то, если ты не решил отказаться от нашего плана, рано или поздно тебе придётся общаться с самыми разными пони и не пони, — заметила принцесса. — Но если хочешь, то мы можем пройти обходным путём, чтобы отсрочить возможные встречи.       Поворачиваю лицо к аликорнице, которая уже обеими передними ногами держится за мою левую руку. Встречаюсь взглядом с большими глазами, буквально лучащимися весельем…       — Веди, Сусанин, — произношу на выдохе.       — А? — удивлённо вскинула ушки моя спутница.       «Что-то я туплю», — мысленно морщусь.       — Иван Сусанин — герой, который завёл в болото армию захватчиков, где вместе с ними и сгинул, — поясняю негромко.       — Понятно, — серьёзно кивнув, пони-принцесса отпустила мою руку, сделала пару шагов назад и, опустившись на четыре конечности, с явным удовольствием по очереди вытянула задние ноги. — Так что: идём в обход или напрямик?       Замечаю, что вокруг нас образовался круг свободного пространства, который все обходят, и от которого отворачиваются, словно бы взгляды прохожих сами собой соскальзывают в сторону. Даже странно, но удивления это не вызывает, лишь где-то на грани сознания звучит голос доброго волшебника, который говорит, что «Это магия, Жора».       Поправляю одежду и выпрямляюсь в полный рост, а затем произношу:       — Идём напрямик.       …       Каденс предупредила, что «Я снимаю барьер», а затем её рог мигнул. Пони, находящиеся неподалёку, тут же устремили взгляды на нас, а шум разговоров заметно утих, пусть и не замолк окончательно. Стражники, до этого момента стоявшие довольно расслабленно, вытянулись по стойке «смирно», при этом нацепив на морды выражения, которые можно описать фразой классика: «Вид бравый и немного придурковатый».       Высоко держа голову, едва заметно улыбаясь и полуприкрыв глаза, розовая аликорница процокала к воротам, где кивнула охранникам и, словно бы ничего вокруг не замечала, прошла на территорию парка.       Идя рядом с принцессой, ловя на себе заинтересованные, удивлённые и недоуменные взгляды, я ощутил себя одновременно и гордо, и жутко неловко: будто бы выступаю на сцене театра, при этом забыв застегнуть ширинку брюк. Впрочем, пусть местные и не знают, но отсутствие обуви ощущается не многим лучше.       «Мне нужны ботинки. Ну или хотя бы сандалии», — мелькает мысль на грани сознания, пока шум за спиной снова нарастает.       — Очень неплохо, — похвалила меня Каденс, когда мы прошли по абсолютно ровной и очень гладкой каменной дороге десять метров.       — Я ничего и не сделал, — слышать похвалу было приятно, но только вот я понимаю, что не заслуживаю её.       — Ты не растерялся, не стал паниковать под перекрестьем взглядов, — выгнув правое крыло так, что маховые перья оказались у неё перед мордочкой, принцесса выставила два из них, будто бы разогнула пальцы кулака. — Уже неплохо. Ну, а так как перед воротами сейчас немало пони, уже к вечеру о необычном госте принцессы любви будут говорить в половине Кантерлота. Так что нам нужно брать ситуацию в свои копыта, чтобы уже завтра вышла первая статья с интервью.       «Фабрика Звёзд по мне плачет… горькими-горькими слезами. Кстати о звёздах, а где наш фотограф?», — стараясь не сильно крутить головой, взглядом обшариваю чистое небо.       — Фотошоп уже улетел в издательство, — ответила на не заданный вопрос аликорница, скинувшая свой образ величественной благородной особы и теперь снова беспечно улыбающаяся, подёргивая ушками. — Над территорией дворца запрещены полёты выше уровня деревьев… Летать здесь могут либо стражники, либо личные слуги кого-то из королевской семьи, либо аристократы, получившие личное разрешение от тёти.       — А ты? — с интересом смотрю на свою спутницу, мордочка которой погрустнела.       — Я такие разрешения раздавать не могу, — пожаловалась Каденс, после чего фыркнула и тряхнула гривой. — А ведь всего-лишь выдала их двум чванливым единорогам…       «Что-то мне подсказывает, что тут скрывается какой-то подтекст, понятный только местным», — не дождавшись продолжения истории, борюсь с желанием потрепать по шее свою собеседницу, дабы немного её подбодрить.       Дабы отвлечься, перевожу взгляд на сам парк, раскинувшийся по обе стороны белой дороги: вправо и влево отходят ровные грунтовые тропинки, окружённые низкими, будто бы карликовыми, цветочными кустами; невысокие деревья, среди коих мне чудятся яблони, груши, сливы, персики (вроде бы даже каштаны), высажены ровными продольными и поперечными линиями по пять-шесть штук, тем самым образуя естественные преграды для дорожек, петляющих словно проходы в лабиринте; на оставленных свободными полянках стоят постаменты со статуями, либо чаши фонтанов, которые удалось увидеть только сквозь просветы между стволами и кронами деревьев, едва достигающих трёх-четырёх метров в высоту. В некоторых местах растительность образовывает нечто вроде живых коридоров, в других же тропинки совершенно открыты солнечному свету.       По мере продвижения вглубь парка я осознал, что при первом взгляде сильно ошибся с оценкой размеров дворца: он оказался огромным не только по меркам пони, но и для меня — не самого низкого из людей. Даже балкончики, на самом деле, оказались достаточно вместительными, чтобы там установить столики на три-четыре персоны. И вся эта громада надвигалась на нас, буквально подавляя своей монументальностью.       «Зураб Церетели представляет: мега замок для Диснеевской принцессы», — выдал весьма точную характеристику этому сооружению мой внутренний юморист.       — Так-то, — самодовольно заявила розовая аликорница, шагающая рядом. — А то «Впечатляет».       — Был не прав, — легко признаю свою ошибку, но на этом решаю и замолчать, чтобы не начать описывать свои эмоции нецензурной лексикой.       «Я не играл в Вархаммер, да и книжки по этой вселенной зацепил сильно вскользь… Но что-то мне подсказывает, что тамошнее человечество с уважением отнеслось бы к подобному проявлению гигантизма… а потом сожгло его в атомном огне. Хотя… тут же свой Пони-Император есть? Точнее — императрица», — чувствую то, как начинает кружиться голова и опускаю взгляд вниз, но помогает это как-то слабо, так как каменная дорога под ногами продолжает покачиваться.       — Жора, ты в порядке? — обеспокоилась моя спутница, подставляя мне под руку крыло. — Ох… Не так сильно.       — Прости, — разжимаю конвульсивно сжавшиеся пальцы, которыми едва не вырвал несколько перьев. — Кто построил это?..       — Дворец был построен чуть менее тысячи лет назад по приказу принцессы Селестии, — ответила розовая аликорница, остановившаяся на одном месте, давая мне время прийти в себя. — Здесь работали несколько поколений пони, делая залы и коридоры с расчётом на то, чтобы в них могли летать пегасы и ходить драконы. Впрочем, последние не так часто пользуются нашим гостеприимством, да и если присылают делегации, то в основном из невысоких представителей.       «Вот это упорство: несколько поколений строить один замок…», — присвистнув, ощущаю, как во мне сталкиваются восхищение и недоумение (всё же затраты должны были быть невероятные).       — Я в порядке, — отпустив крыло принцессы, которое она тут же прижала к телу, продолжаю идти к замку, на этот раз смотря только вперёд. — И при какой Селестии дворец достроили?       — Не поняла вопроса, — прижав ушки, призналась Каденс. — Разве есть какая-то другая Селестия?       — Ты сама сказала, что строили несколько поколений, — пожимаю плечами, замечаю как к нам навстречу спешит группа из трёх пони, вышедших из дверей-ворот, одна створка которых изображает солнце, а вторая — луну (две половинки соединяются, образуя полный круг). — Правители же не бессмертные и тоже меняются.       — Нет, — как-то резко ответила пони-принцесса. — Селестия у нас всегда была одна.       Тоже останавливаюсь и поворачиваюсь к спутнице, одновременно поднимая руки с раскрытыми ладонями в защитном жесте. Взгляд натыкается на необычно серьёзное, даже строгое выражение мордочки Каденс, от чего по спине пробегает стайка мурашек.       — Извини, не хотел тебя обидеть, — замолкаю, чувствуя себя жутко глупо.       «Ну и что я должен сказать? Я не хотел лезть со своим уставом в чужой монастырь?», — оставалось только выругаться на то, что умудрился задеть какую-то религиозную тему.       — Ты не понял, — покачала головой розовая аликорница, взгляд которой смягчился. — Селестия всегда была одна: никаких Вторых, Третьих, Четвёртых… Как никогда не будет Каденс Второй. Просто аликорны… не стареют.