Интегрированный попаданец

      «М-дамс… Ну и чем это есть?», — устроившись в кресле-ловушке, не сильно уступающем своим коварством сидению из кабинета принцессы Селестии, смотрю на поставленную передо мной тарелку с супом, состоящим из красных, фиолетовых и белых кубиков овощей, плавающих в зеленоватой жидкости вокруг стручков, похожих на горох.       Проблема же заключается в том, что справа от тарелки лежат четыре ложки с широкими рукоятками, разных форм и размеров, а слева — две вилки и два ножа. Из всего, что находится передо мной, однозначно ясно предназначение только двух предметов, один из которых — тарелка, а второй — хрустальный бокал. При этом все, даже младшая Твайлайт, без каких-либо затруднений взяли столовые приборы, отличающиеся от моих несколько большими размерами…       «В общем-то понятно: строение рта другое, вот и размеры отличаются. Только вот от понимания этого почему-то не легче», — решив плюнуть на следование этикету, уже собираюсь взять первую попавшуюся ложку, как самая правая из них окуталась золотистым полем телекинеза и приподнялась.       Намёк был более чем очевиден, так что пальцы правой руки тут же сжались на рукояти столового прибора, после чего магия погасла. Зачерпнув немного горячего супа, подношу его ко рту и осторожно пробую, сперва выпив жидкость, а затем и зажевав овощи.       Стручок действительно оказался чем-то бобовым, с кислым привкусом кожуры (очень надеюсь, что внутри не было каких-нибудь садовых паразитов), красные кубики оказались морковью, белые… куриным белком, а фиолетовые распознать не удалось. Впрочем, как-то не сильно и хотелось в этом разбираться: главное, что вкус оказался приятный. Так что вторая ложка отправилась в рот уже с куда большей уверенностью.       — Знаете, Жора, я тут вспомнил забавный застольный факт, — светским тоном протянул Блюблад, после примерно пяти минут тишины, нарушаемой стуком ложек о тарелки (необычно видеть, как столовые приборы приклеиваются к копытцам, словно бы к каким-то магнитам, при том что даже единороги не используют магию для еды). — Когда я был маленьким, гувернантка открыла мне секрет: за столом, при смене блюд, нужно чередовать приборы от самых дальних справа до ближних слева. Ну, а дальше в дело вступает логика, так как тот же суп вилкой есть не получится, а жаренные корнеплоды неудобно подцеплять ложкой.       — Очень интересно, — опустив столовый прибор в тарелку, внимательно смотрю на белого единорога, морда которого изображает выражение, будто бы он — английский лорд в сто двадцать пятом поколении, за чашечкой чая обсуждающий погоду. — Никогда о таком не слышал… Благодарю за…       — Пустяки, — чуть дёрнул ухом собеседник, сразу же продолжив говорить, не давая мне вставить и слова: — Возможно, вы знаете столь же забавные застольные традиции своего мира?       «Иными словами, это можно перевести как: «Молчи, дурак, я тебе подсказываю под видом беседы». Или это я себя накручиваю?», — заметив, что принц вовсе отложил ложку, пусть в тарелке у него и осталась примерно половина содержимого, мысленно сопоставляю количество столовых приборов (вряд ли их положили просто для красоты).       — Пожалуй… одну забавную традицию я знаю, — бросив взгляд на свою посуду, где осталось чуть меньше двух третей содержимого, решаю всё же поддержать разговор… тем более, что нас не перебивают, а если обратить внимание на большую белую аликорницу, то и внимательно слушают. — У меня на родине за столом принято произносить тосты, а после утоления первого голода — рассказывать застольные анекдоты.       «Правда, это происходит, в основном, во время праздничных застолий, а в обычное время мы либо сплетничаем, либо быстро всё съедаем и убегаем по своим делам. Ну да ладно», — откинувшись на спинку кресла, кладу руки на подлокотники, как бы невзначай обведя взглядом пони напротив.       Обе Твайлайт и Найт Лайт тоже оторвались от еды и теперь тихо переговариваются, а вот Каденс с аппетитом продолжает уплетать суп… как и старшая аликорница.       — Тосты? — заинтересовался белый единорог, соединивший перед собой передние копыта, локтями опираясь о подлокотники. — Я, наверное, неправильно понял вложенный смысл… Не могли бы вы привести пример?       «Думай, голова… Знаю!», — пусть на грани местных норм приличий, но один тост я вспомнить сумел.       — Слушайте, — негромко прочистив горло, стараюсь придать голосу некоторую торжественность. — По морю плыл корабль, но, столкнувшись с айсбергом, пошёл на дно. Пассажиры, оказавшиеся в воде, стали хвататься за доски, бочки и иные плавательные средства. Один мужчина, державшийся за дверь с табличкой «Бар», увидел, как к нему подплыл другой мужчина, хватаясь за противоположную сторону, и заплакал. Второй мужчина, видя такую реакцию, спросил: «Что случилось; почему ты плачешь?». Первый мужчина ему и ответил: «Такой гость, а у меня и угостить нечем». Так выпьем же за то, чтобы у хорошего хозяина всегда было чем угостить желанного гостя.       Шум ставшего куда более редким стука ложек затих вовсе, а на моих глазах пони, оторвавшиеся от еды и разговоров, потянулись за бокалами, побуждая сделать то же самое и меня (чтобы не отбиваться от коллектива).       «Вишнёвый сок?», — сделав пару глотков, отставляю сосуд обратно на стол.       — Очень хороший тост, — подала голос Селестия. — Они все такие… похожие на маленькие истории?       — На самом деле — это традиция не совсем моего народа, — отвечаю чуточку смущённо, пальцами постукивая по подлокотникам. — У нас тосты были короче и проще, вроде «За любовь!» или «За дружбу!», ну и тому подобное. Ну, а такие тосты стали распространёнными относительно недавно.       — А пассажиров корабля спасли? — спросила Твайлайт Спаркл, заставляя обратить на себя взгляд.       — М… — я даже немного растерялся, но довольно быстро нашёлся с ответом, улыбнувшись сиреневой единорожке: — История вымышленная, но, думаю, если бы она была настоящей, то мы могли бы её узнать только от спасённых.       Беседа прервалась, так как в этот момент двери, находящиеся в противоположной от входа стене, открылись, и из них вышли земнопони, запряжённые в тележки, на которых стояли тарелки с новыми блюдами. Вместе с ними вышагивали единороги, при помощи телекинеза подхватывающие посуду, меняя суп на бруски золотистого… вроде бы картофеля, посыпанные мелко нарезанной зеленью и тёртым остро пахнущим перцем. Кроме того, на столы опустились квадратные чашечки с сырным соусом.       «Почти картошка фри. Только Кока-Колы не хватает для полной аутентичности», — секунду поколебавшись, берусь за крайнюю дальнюю вилку и накалываю на два широко расставленных зубца первый жаренный брусок.       На какое-то время все разговоры затихли, сменившись неторопливым и вдумчивым поглощением пищи. Вкус у этого блюда оказался слишком острым, как для меня, однако же сырный соус, в природе которого я не ошибся, исправлял сей неприятный факт. Впрочем, памятуя о супе, который, по всей видимости, доедать не предполагалось, мной было принято решение не налегать на угощение, чтобы в желудке оставалось место.       — Жора, не могли бы вы рассказать ещё какой-нибудь тост? — попросил принц, также не ставший усердствовать.       «Интересно, куда потом всю эту еду девают? Как-то слишком расточительно получается. Лучше бы выставляли маленькие порции вместо больших тарелок. Или же… Думаю, тут идёт расчёт на кого-нибудь большого, кто маленькими порциями не наестся. А всем остальным дозволяется съесть столько, сколько захотят», — отложив вилку, задумываюсь над тем, что можно рассказать.       — Знаю один тост, — конечно, изначально это было анекдотом, но вряд ли меня кто-то за это укорит. — Поймал мужик золотую рыбку, а она ему человечьим голосом молвит: «Отпусти меня, а я исполню три твоих желания». Мужик отпустил рыбку в воду и заявил, что: «Мне нужно только одно желание: хочу, чтобы у меня всё было». Рыбка хвостиком вильнула, от берега отплыла и ответила: «Мужик, у тебя всё было». Так выпьем же за то, чтобы у нас всё было, но нам за это ничего не было.       И снова пони, в том числе и те, которые сидели далеко от принцесс, подняли бокалы, с мелодичным звоном стукаясь их краями. Я же, сделав ещё пару глотков решаю узнать один интересный факт:       — Скажите, Блюблад, а откуда у вас — пони, пошла традиция чокаться? Просто у людей в далёком прошлом посуда делалась из крепких материалов вроде металла, а разные правители, приглашая на пиры соседей, не со всеми из которых были хорошие отношения, сталкивались кубками с такой силой, чтобы их содержимое переливалось в посуду к соседу. Таким образом они давали понять, что питьё не отравлено.       — Правда? — белый единорог изобразил удивление. — Очень интересное совпадение. К нам эта традиция пришла от минотавров, где она была популярна во времена раздробленности. У нас же её смысл изменился, став символизировать равенство между пьющими.       — Простите, а причём тут рыбка? — снова спросила сиреневая единорожка, вклиниваясь в беседу.       Прежде чем я успел ответить, голос подал сидящий рядом с женой Найт Лайт:       — Скоро узнаешь, дорогая. Вчера мы с Жорой переписали несколько коротких историй, так что в ближайшем выпуске «Кантерлотского Вестника» я опубликую одну из них.       — Но… — попыталась возмутиться младшая пони, повернувшись в сторону отца, однако же наткнулась на насмешливый взгляд матери, которая пригнулась так, чтобы быть с ней на одном уровне.       — Имей терпение, Твайли, — ласково произнесла старшая единорожка.       На несколько секунд установилась тишина, в которой будто бы происходил безмолвный разговор, который окончился тем, что ученица белой аликорницы твёрдо заявила:       — Подожду.       — Умница, — кивнула Вельвет, снова выпрямляясь на своём месте.       Никто из сидящих за столом на эту семейную сценку не обратил внимания, в очередной раз напоминая о том, что традиции пони отличаются от людских.       «Обстановка почти домашняя, пусть и с налётом аристократичности. Хотя… откуда мне знать, как себя за столом ведут те же английские благородные сэры? Верить телевизору… как-то глупо», — бросаю быстрый взгляд на пони, сидящих ближе к другому концу стола, замечая то, что они уже прекратили есть и теперь ожидают смены блюд.       Как раз в этот момент снова открылись двери, откуда вышли пони с тележками, а стоявшие на столе тарелки поднялись в воздух, начав кружить в каком-то хороводе. Краем зрения я заметил, что пустой (едва ли не вылизанной) является посуда только у аликорниц.       «Представительницы расы, совмещающей в себе признаки трёх народов, и едят за троих?», — встретившись взглядом с Каденс, вижу, как она смущённо прижала ушки, опустила глаза и правым передним копытцем стала водить по скатерти перед собой.       Младшая Твайлайт, не скрываясь, растянула губы в улыбке, её родители тоже не удержались от проявления эмоций, почти синхронно взмахнув ушами. Только большая белая пони продолжала сохранять невозмутимый вид, своей позой буквально говоря, что: «Хорошего аликорна должно быть много».       Тем временем на освободившиеся участки стола опустились сравнительно небольшие тарелки с прозрачным красным желе, в котором застыли орешки, ягоды и какие-то листики. И если первые два пункта у меня уже не вызывали сомнений в своей съедобности, то последний пункт списка заставил задуматься. Кроме того…       «Чем это есть?», — промелькнула мысль в голове, пока мои глаза метались между ложками и вилкой с ножами.       Заметивший мои затруднения Блюблад, кончик рога коего тускло замерцал, подсветил мне крайнюю ложку и крайний же нож. Оставалось благодарно кивнуть, вооружиться новыми столовыми приборами и приступить к дегустации (в конце концов, вряд ли меня станут травить).       «Но и самому головой думать надо. А то вдруг какие-нибудь одуванчики подадут на стол при очередной смене блюд? Не стану же я их есть только потому, что все едят», — придя к такому выводу, отделяю ножом маленький кусочек желе, без застывших в нём листиков, а затем подцепляю его ложкой.       Вкус оказался неплох: кисленький, со сладкими ягодами и почти безвкусными орешками. Правда, стоило мне съесть пару ложек, как желудок однозначно показал, что больше в него не влезет.       «Интересно, меня пронесёт или пронесёт?», — задумавшись обо всём, что уже довелось сегодня попробовать, мыслями возвращаюсь к дому.       Помню в детстве, класса до шестого, мы особенно не баловали себя разносолами и деликатесами. Семья у нас немаленькая, так что торты появлялись на столе только на дни рождения, как и салаты (правда, их готовили ещё и на новый год, чтобы апельсины и мандарины на столе не смотрелись одиноко), ну, а подарки, если не считать каких-нибудь свитеров, в большинстве своём ограничивались сладкими наборами: зефир, шоколадки, конфеты… (хочешь — ешь всё сразу, а хочешь — оставь на потом).       «А сколько радости было, когда у нас появился первый Тетрис. Пожалуй, перебить её смогло только появление первой приставки Денди», — улыбка сама собой выползла на лицо, стоило вспомнить такие игры, как «Марио», «Танки», «Бомбермэн», которые отняли у нас не по одному десятку часов на своё прохождение… при условии того, что пройти их было нереально.       Но самое главное, разумеется, было не в том, что мы, пусть и нечасто, всё же получали такие игрушки, а в том, что искренне радовались этому.       «С возрастом приходит инфляция счастья. Хех… Что-то я расклеился: старею, наверное», — вспомнив о том, что мои соседи по столу чувствуют эмоции, усилием воли не даю себе скатиться в меланхолию.       — Я тут вспомнил забавную застольную историю, — обращаюсь к принцу, который оторвался от своей порции желе, оставив от него не больше четверти, в то время как Селестия с явным удовольствием отправляла в рот ложку за ложкой, а по её мордочке вовсе можно сказать, что она едва удерживается от того, чтобы не начать чмокать губами.       — Внимательно слушаю, Жора, — повернулся ко мне белый единорог.       — Собрались на званный банкет богачи и аристократы, но пока не явился виновник торжества, прогуливались по залу и разговаривали, поглядывая на ломящиеся от еды столы, — взяв бокал, содержимое коего вновь было долито до верхнего края, делаю небольшой глоток, дабы промочить горло. — Внезапно в помещение зашёл никому не известный джентльмен, уселся за стол и, пододвинув к себе миску с чёрной икрой, которую положено мазать на бутерброды, начал есть её суповой ложкой. Все присутствующие смутились и возмутились, но из-за воспитания никто подойти не решался. И тут к этому человеку приближается официант, осторожно произнося: «Сэр, это не суп». Мужчина оторвался от икры, перевёл взгляд на нарушителя спокойствия и ответил: «Что вы, никакого сравнения; мои благодарности повару».       — Пф… Гхм, — сдержав смешок, Блюблад прикрыл рот левым передним копытом.       — Хммм… — задумчиво протянула старшая принцесса, разглядывая свою ложку, а затем пробормотала так, чтобы её услышали только сидящие рядом: — И почему я ни разу не догадалась сделать так?       — Потому, что аристократы решат, что это новая мода, — прикрыв мордочку правой передней ногой, столь же тихо отозвалась розовая аликорница. — Тебе напомнить, как в Эквестрии появилась мода на высокие шляпки?       — Хи-хи… Нет, дорогая, я помню, — большая пони искренне улыбнулась, прикрыв глаза и качнув головой из стороны в сторону, из-за чего пряди гривы, развевающейся будто бы на ветру, окружили её мордочку колышущимся ореолом.       — Принцесса Селестия, вы мне об этом не рассказывали, — с интересом, каплей возмущения и обиды заявила сиреневая единорожка.       — Случая как-то не подворачивалось, — пригубив сока из своего бокала, правительница обвела нас взглядом и заговорила: — Это было лет тридцать назад…       В этот самый момент вновь распахнулись двери, через которые в столовую вошли пони, тянущие за собой тележки.       «Похоже, что историю о шляпках я услышу только после перерыва», — промелькнула в голове мысль, пока тарелка с недоеденным желе улетала со стола.