Интегрированный попаданец

      Крупные ярко-красные перцы, фаршированные плавленным сыром и грибами, оказались удивительно сладкими и буквально тающими на языке. Несмотря на то, что я уже наелся, но всё равно сумел справиться с одним из трёх предложенных овощей (если я не ошибаюсь насчёт его принадлежности).       «Хм… Аликорны — вроде бы пони, но едят как лошади», — откинувшись на спинку сидения, предварительно сложив столовые инструменты в тарелке, скашиваю взгляд на Каденс, которая активно работает ножом и вилкой, с сосредоточенным выражением мордочки отправляя в рот кусочек за кусочком уже второго перца (при этом она умудряется есть аккуратно и даже изящно).       Вельвет и Найт Лайт тоже продолжают жевать, но выглядят заметно менее манерно, хотя тоже соблюдают все те же условности. Их дочь, лениво ковыряясь в своей порции, всем видом демонстрирует нетерпение, что выражается в подрагивающих кончиках ушей и часто бросаемых взглядах на белую аликорницу.       — Мистер Жора, — сиреневая единорожка заметила, что я уже закончил есть и, с нетерпением пристукнув передними копытцами по краю стола, попросила: — Расскажите ещё что-нибудь интересное.       «Как отказать маленькой пони, когда она смотрит на тебя такими большими глазами?», — сложив пальцы рук домиком (определённо, мне нужны чётки, ну или что-нибудь вроде них), на секунду задумываюсь.       — Как будет угодно, юная леди, — наклонившись чуть вперёд, правой рукой подхватываю бокал и возвращаюсь в ровное сидячее положение. — Давным давно, далеко-далеко в степи жил маленький, но гордый тушканчик. Однажды он пошёл на водопой и заблудился, но был слишком горд для того, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу, из-за чего теперь живёт один и делает вид, будто всем доволен. Так выпьем же за то, чтобы у нас всегда были друзья, готовые подсказать правильный путь в трудную минуту.       Над столом поднялись бокалы, заполняя мелодичным перезвоном пространство столовой. Тут голос подал Блюблад, сделавший несколько небольших глотков и отставивший сосуд обратно на скатерть:       — Жора, вы обязательно должны записать эти тосты в отдельную книжку.       — Думаете, что оно того стоит? — приподнимаю брови, с некоторым сомнением в голосе косясь на единорога.       — Определённо — да, — вместо племянника ответила принцесса Селестия, отложившая столовые приборы. — Маленькие поучительные застольные истории, с короткой, но правильной моралью в конце — это то, что нужно. Возможно, нам стоит начать традицию, в которой подобные истории будут рассказываться перед едой?       «…Не понял. Это, вообще, к чему?», — уже собираясь задать вопрос, одёргиваю себя, наконец-то понимая, что последние слова большой пони предназначались не мне.       — Идея неплохая, — заметила Каденс, успевшая расправиться со вторым перцем, с сомнением поглядывая на третий. — Мы можем составить приказ для школ, приютов и других государственных учреждений. Только нужно убрать это «Давайте выпьем».       — Зря-зря, — покачал головой принц. — Минотавры, как мне кажется, с удовольствием приняли бы подобную традицию. Но без «Давайте выпьем»… Вряд ли.       — Разумеется, отменять тосты я не предлагаю, — насупилась розовая аликорница, сердито посмотрев на Блюблада, передними копытцами уперевшись в край стола. — Короткие застольные истории с такой же короткой и ясной моралью следует произносить перед едой, чтобы за время трапезы их можно было обдумать. Жеребятам это будет особенно полезно.       — Обсудим это позже, — прервала племянника и племянницу, явно собирающихся продолжить зарождающийся спор, принцесса Селестия, поочерёдно одарив укоризненным взглядом, после чего посмотрела на меня и виновато улыбнулась. — Прошу прощения, Жора. Скажите, есть ли ещё какие-нибудь примечательные застольные традиции в вашем мире?       — Если честно… — замявшись, перебираю пальцами рук ножку бокала, при этом отчётливо ощущаю, что непринуждённая обстановка, которая царила за столом ещё пару минут назад, заметно похолодела. — У религиозных людей есть традиция читать молитву перед едой, благодаря за трапезу и прося прощения… Но об этом я мало что могу сказать.       «М-да. Куда-то не туда разговор свернул», — бросив взгляд на семейство единорогов, сдерживаюсь от смешка (все трое сидят с навострёнными ушами, сложив передние ноги на краю стола и выпрямив спины).       — Благодарю, — кивнув, большая крылато-рогатая пони прикрыла глаза, а затем чуть проказливо улыбнулась. — Уверена, вы найдёте много интересного и в наших традициях.       Словно по незримой команде двери, через которые входили и выходили слуги, распахнулись, в столовой словно бы стало светлее, а по ушам ударила резко опустившаяся тишина, которую нарушил голос распорядителя:       — Десерт!       Под дробный цокот копыт множества пони, в помещение въехал стол, на котором возвышался пирог, вызвавший у меня ассоциацию с огромным куличом, килограмм на десять-пятнадцать, украшенным разноцветной глазурью, зефиром, цветочками из шоколада и крема. С величайшей торжественностью этот монстр был доставлен к месту белой аликорницы, при помощи телекинеза подхватившей огромный тесак без ручки (вместо него имеется нечто вроде напёрстка, куда пони может просунуть копыто) и лопаточку. В то же время вся посуда со стола стала перемещаться на тележки, которые везли другие пони-официанты, а на освободившиеся места приземлялись чистые блюдца, чашечки, вазочки и чайнички.       Внезапно пони стали слегка кивать, будто бы ловя ритм какой-то музыки; соседи обменялись взглядами; кто-то принялся притопывать или стучать ложкой по посуде. У меня в голове мигом всплыли воспоминания о том, как вчера я стал свидетелем проявления местной «песенной магии».       И тут, будто бы подтверждая мою догадку, запел Блюблад:             Красный, жёлтый, синий чай,             Всем по вкусу наливай,             Не зевай и не моргай — нарезаем каравай.       — Чёрный, белый, золотой — сразу кто упомнит? Эквестрия стоит горой: всех страна накормит! — словно множество раз репетировавший хор, пропели сидевшие за столом пони.       Будто подхватив эстафету, запела уже Каденс:             По секрету расскажу,             Я чаи давно люблю,             С ними связаны советы — суеверия и приметы.       — Чёрный, белый, золотой — сразу кто упомнит? Эквестрия стоит горой: всех страна накормит.       Сама же белая аликорница, отрезая от пирога по куску, при помощи телекинеза отправляла их на тарелки к пони, начиная с дальнего конца стола. Меня же, непонятно из-за чего, стало тянуть поднять руку и перехватить один из «снарядов» (пришлось даже сцепить пальцы рук в замок, чтобы не сделать какую-нибудь глупость).       — Твайли любит есть варение: ложкой черпать без сомнения… — начал напевать Найт Лайт, но получил тычок копытцем жены в бок.       — Лайти, мог бы помолчать; не всем об этом нужно знать, — сердито прошипела старшая единорожка.       — Дорогая, я — любя, — жеребец чмокнул жену в щёку, заставив её залиться краской и засопеть то ли от смущения, то ли от раздражения. — Ну не дуйся на меня.       — Чёрный, белый, золотой — сразу кто упомнит? Эквестрия стоит горой: всех страна накормит.       «Словно в диснеевском мультфильме… но с пиратской озвучкой: без музыки это звучит… как-то не так», — констатирую мысленно, не сразу заметив то, что на помещение вновь опустилась тишина.       — Приятного аппетита, мои маленькие пони, — прозвучал голос белой аликорницы, которая была единственной из пони, кто во время общего выступления молчал (интересно — почему?).       «Спрошу во время личной аудиенции. Если она, конечно, будет», — ловлю себя на мысли, что уже практически не нервничаю из-за того, что общаюсь с правительницей целой страны, да к тому же ещё и не являющейся человеком.       При помощи маленькой ложечки пробую кусок пирога, оказавшийся чем-то средним между куличём, творожным кексом и булочкой с ягодным вареньем. К удивлению — не так уж и приторно, а под чай вовсе идёт на «Ура!».       От блюдца отрываюсь только тогда, когда на нём остаются одни лишь крошки, слизывать которые было бы неприлично. Обведя же стол взглядом, не сдерживаю улыбку при виде того, как две крылато-рогатые пони борются со своими порциями десерта.       «Куда в них столько влезает? Если бы в Эквестрии раса аликорнов была представлена в том же количестве, как и пегасы, то страна могла бы разориться на их кормёжке», — в очередной раз радуюсь, что мои мысли не читают, а то ведь за обвинение любимой правительницы в обжорстве можно вляпаться в неприятности.       Да и если уж быть до конца честным, то та же Селестия, в соотношении к своему росту, ест не сильно больше… Блюблада, к примеру. Да и вообще, не мне упрекать кого-либо в этом плане.       — Тётушка, Каденс, вы не возражаете против того, что мы вас покинем? — прервал мои мысли принц, отодвигая от себя посуду.       — Ты куда-то торопишься, племянник? — обратила свой взор на белого единорога большая пони, чуть наклонив голову, приподняв брови и причудливо наклонив ушки.       — Перед рабочим днём, я бы хотел задать пару вопросов нашему гостю, ну и продемонстрировать кое-что из своих идей, — чинно отозвался мой сосед, после чего повернулся уже ко мне. — Жора, вы ведь не возражаете против того, чтобы пройти в мой кабинет?       Чувствую всколыхнувшееся беспокойство, но тут же стараюсь его задавить и мыслить рационально. Бросив взгляд на Твайлайт Вельвет и Найт Лайта, вижу, что жеребец почти доел.       — Я не против, но не могу быть уверен, что мои спутники уже что-нибудь не запланировали, — меньше всего мне бы хотелось обидеть кого-то из правящей семьи, но и от идеи идти непонятно куда, в обществе едва знакомого… разумного, я вовсе не в восторге.       — Хм… — собеседник слегка нахмурился, поджав губы.       — Если вы не против, принц, я бы мог пойти с вами, — встрял Найт Лайт, не давая Блюбладу сказать и слова. — После этого мы сразу отправимся дальше, по запланированным делам. Ты ведь не обидишься, если я вас оставлю, дорогая?       — Конечно, Лайти, — улыбнулась мужу Вельвет, прижав ушки к голове и снова поставив их торчком. — Тем более, у меня будет больше времени, чтобы пообщаться с Твайли.       — Отлично, — нетерпеливо поднялся с места Блюблад. — Тогда, давайте поторопимся.       — Ваши высочества, — не без труда выбираюсь из сидения-капкана, явно на человека не рассчитанного, после чего изображаю поклон, стараясь выглядеть не слишком смешно (в подобных случаях хочется вспомнить какую-нибудь фразу в стиле: «Не умеешь — не берись»). — Благодарю за гостеприимство.       — Рада, что вам всё понравилось, — отозвалась старшая аликорница. — Надеюсь, что вы составите нам компанию за ужином?       — Буду рад, — чувствую себя удивительно косноязычным, но ничего с собой поделать не могу.       — До встречи, Жора, — подмигнула розовая аликорница.       …       Только выйдя из столовой в компании двух единорогов, когда ощущение множества чужих взглядов исчезло, я сумел полностью успокоиться. Забавно, но сидя за столом с принцессами, даже и не понимал того, в каком напряжении нахожусь (искренне считал, что вполне расслаблен, пусть и не полностью).       Блюблад пристроился слева и на полшага впереди, Найт Лайт — справа, держась со мной на одной линии. Мимо проходили слуги, какие-то работники дворца, стояли на перекрёстках стражники… которые почти не обращали на нас внимания.       В молчании мы шли пару минут, пока Блюблад не решил начать разговор:       — Жора, что вы знаете о воздухоплавании и мореходстве в целом?       «Как уважающий себя диванный критик? Да я — эксперт!», — отозвался мой внутренний скептик.       — Не так уж много, как хотелось бы, — отвечаю осторожно, тщательно подбирая слова. — На самом деле, принц, я вовсе не уверен в том, что многим смогу помочь: как и любой житель моего мира, обладающий доступом к средствам массовой информации, и я нахватался понемногу всего. Однако без специалистов, способных воплотить идеи в жизнь, они мало что стоят.       — Хм… Самокритично, — скосив на меня взгляд, заметил племянник старшей принцессы.       — Зато — честно, — отвечаю ровным голосом, не ощущая ни капли волнения (возможно, из-за второго единорога, оказывающего молчаливую поддержку?).       — И всё же, что вы знаете о воздухоплавании? — продолжил настаивать принц, чуть ускоряя шаг, из-за чего и мне пришлось поторопиться.       — В моём мире именно воздухоплавание развито не так хорошо: дирижабли, пусть и более комфортабельны, но уступают в скорости самолётам, а воздушные шары… — пытаюсь вспомнить, где сейчас используются эти устройства, кроме спорта и развлечений.       — Что такое «самолёты»? — с интересом спросил Блюблад, даже слегка притормаживая. — Интуитивно я понимаю, что это некое устройство, которое «летает само», но…       «А о самолётах я знаю чуточку больше. Построить, разумеется, не смогу, но дать пинка инженерам, чтобы работали в нужную сторону — очень даже. Ха… «Кто не умеет — учит»? Даром преподаватели время со мною тратили», — одёргиваю себя, возвращаясь из глубин размышлений в реальный мир.       Мои спутники, молча ожидающие ответа, что видно по вставшим торчком ушам, продолжают идти в одну им ведомую сторону.       — Самолёт — это машина, общими очертаниями похожая на птицу: она имеет от двух неподвижных крыльев, под небольшим углом наклонённых передним краем вверх, хвост и двигатели с пропеллерами… или турбинами, — замолчав, правой пятернёй чешу затылок, чувствуя, как от собственного косноязычия просыпается раздражение. — В общем, будет лучше, если я нарисую модель самолёта на картинке и, уже имея пример перед глазами, объясню более понятно.       — Не стоит волноваться, Жора, — покровительственным тоном произнёс племянник большой белой пони, бросая на меня косой взгляд. — Вопрос, действительно, сложный, и я вполне готов подождать, чтобы получить на него ответ. С мореходством, полагаю, дело обстоит также?       «Если я его стукну, он станет розовым в крапинку? Вряд ли. А вот я могу стать белым в синее пятнышко, если стражники примут это за нападение», — мысленно усмехнувшись, провожаю взглядом пару пони с тележкой, заваленной какими-то коробками, которые выбежали из левого бокового прохода, чтобы скрыться в правом.       — Всё зависит от того, на чём ходят ваши корабли: на парусах, гребных колёсах, винтах или ещё чём-нибудь? — отвечаю вопросом на вопрос, пусть это и не прилично, чтобы совсем уж не упасть в глазах собеседника.       — На парусах и вёслах… в основном, — отозвался пони, немного притормозил, а затем добавил: — У минотавров, не так давно, появились корабли с гребными колёсами. А что такое «винты»?