Интегрированный попаданец

      Зависнув над замком, вернувший себе облик крылато-рогатой кобылы кошмар, сверкнул алыми глазами, чувствуя искреннюю злобу. Глупые низшие, несмотря на всю их многочисленность и переданную силу, оказались настолько бесполезны, что в скудном словесном арсенале попросту не находилось эпитетов для их описания. Самому же ему мешало действовать в полную силу приказание старшей, велевшей защищать груду камней, положенных друг на друга и названных замком…       Когда опушка леса, подобравшегося к самому краю глубокого оврага, вспыхнула магией света, наполненного позитивными эмоциями, действующими на порождения страха и тьмы словно кислота, внутри магического существа вспыхнуло ранее незнакомое чувство. Опасаясь совершить ошибку и тем самым разозлить старшую, что могла разорвать его на тысячи низших или вовсе распылить, он попытался обратиться за инструкциями… но не получил ответа.       Повторный зов, отправленный кошмаром через план снов вновь наткнулся на пустоту. Подобие аликорна, выдернутое в материальный мир существом более высокого порядка впало в ступор, так как не могло поверить в случившееся: поводок, что сдерживал его волю, оборвался с той стороны. Теперь, дабы обрести полную самостоятельность, требовалось подточить скрепы последнего приказа, для чего будет достаточно исполнить его хотя бы формально.       «Защитить груду камней, а затем…», — вечный голод, живущий в каждом кошмаре, будь то примитивный низший или же древний высший, постоянно напоминающий о их неполноценности и истиной сути паразитов, вновь дал о себе знать.       Сила, которой поделилась старшая ещё не закончилась, но кошмар уже жаждал впитать в себя сладкий ужас тысяч слабых, мягкотелых существ, пугающихся самых нелепых вещей, вроде маленьких или больших цифр, неправильной одежды, собственных чувств и чувств других сородичей, что могут быть направлены на кого-то третьего. А ещё они боялись острых когтей и клыков, светящихся глаз, внезапных звуков и многого другого.       Взмахнув широкими крыльями, кошмар, тело коего не сильно отличалось от пони-принцесс, которых все любили, но почему-то вызывало страх у взрослых и жеребят, воспользовавшись частицей доступной магии и призвал ещё одну стаю низших, обратившихся обезьянами с крыльями летучих мышей. По безмолвному приказу они ринулись в новую атаку, но вызванная некими действиями аура света и позитива не позволила обрушиться на пони всей массой. Кроме того, наглые крылатые четвероногие начали выбивать мелких паразитов одного за другим, вновь сокращая их численность.       Недовольно зашипев, кошмар воспользовался своей силой и подхватил крупный булыжник, лежавший во внутреннем дворе замка, а затем метнул его в сторону пони. Идея оказалась более удачной, так что обезьяны получили новый приказ: вместо того, чтобы гоняться за летунами и набрасываться на земледавов, они подхватывали разнообразные предметы и начинали бросать их в своих жертв, на что вполне хватало и физических сил. И пусть их меткость оставляла желать лучшего, но дело постепенно пошло на лад, что вызвало довольный оскал у старого паразита.       Земледавы были вынуждены закрыться магическими щитами, чтобы не быть погребёнными под горой мусора, швыряемого низшими, а летуны принялись активно маневрировать, защищая свои слабые махалки. Насколько было известно подобию аликорна, материальные существа имели склонность уставать физически и магически, из-за чего противостояние на истощение им было не выгодно. Сам Найтмер тоже терял силы, но их запас оставался ещё достаточно велик, благодаря старшей, а позже он планировал восполнить всё многократно.       Внезапно магия щита ужалась, а затем сверкнула яркой вспышкой, в которой почти не было обжигающего света. Низшие, так и не понявшие произошедшего, продолжили бросать свой мусор в пустое место, а сам Найтмер яростно взвыл, так как ощутил появление врагов прямо во внутреннем дворе замка. Ему пришлось извернуться прямо в полёте и мощно взмахнуть крыльями, буквально выстреливая собой вниз, чтобы успеть преградить дорогу вторженцам.       Спустя бесконечно долгую секунду четыре копыта ударились о твердь, высекая искры и разбрызгивая осколки камней в стороны. Распахнутые опахала, оскаленные в злобной усмешке клыки и сияющие злым торжеством алые глаза, вызвали нужную реакцию, благодаря которой от земледавов потянулись тонкие ручейки страха.       Мрачные стены старой цитадели сами по себе служили отличным фоном, а тени, начавшие шевелиться по воле кошмара, лишь внесли последние штрихи в картину. Вскинув голову, дабы принять наиболее величественную позу, подобие аликорна сделало шаг вперёд, а его жертвы попятились назад и плотнее прижались друг к другу боками. В то же время крылатые обезьяны приземлились на выступающие зубцы, рыком и скрежетом когтей создавая подобие музыки.       В следующий миг Найтмер запел двоящимся, низким для кобылы голосом…             В своей наивности смешны, мои цветные малыши…             Я обращу ваш свет во тьму!             Вы зря сюда пришли; вы все обречены…             Я никого не отпущу!       Давление ауры кошмара усилилось, а в магическом фоне будто бы возникла пульсация, заставившая кобылок ощутить мелкую дрожь. В этот миг вперёд шагнула фиолетовая единорожка, упрямо вскинувшая голову, чтобы ответить звонким голосом, чистым серебряным колокольчиком зазвучавшим в сгущающейся тьме…             Мы не боимся тени, не убоимся зла,             Ведь с нами верные друзья!             Докажем мы на деле, что твёрже каменной стены,             Твои мгновения сочтены.       Тусклое сияние серебра, словно лёгкая дымка утреннего тумана, начало расползаться от пони, заставляя закруживших вокруг кошмаров злобно взвыть. С неба же, рассекая крыльями воздух упали пегасы, звонко ударившие копытами по камням. И пусть они были уставшими и потрёпанными, но в их глазах читалась готовность прямо сейчас ринуться в бой.             Глупы наивные слова, моя победа решена…             К моим ногам падёт страна!             Богатство, слава — вот цена; в служении мне твоя судьба…             Мы будем править — ты и я!       Новая волна магии, подкреплённая словами кошмара, ударила по иной грани душ пони: сладкие образы восхваления, величия, благоговения, восхищения замелькали перед внутренними взорами собравшихся, стремясь подточить их волю. Серебристое сияние дрогнуло, и торжествующие низшие уже потянули свои лапы к кобылам, но тут голос подала голубая пегаска…             Твои слова — отвратный яд, они лишь уши засорят,             Лучше сгину я в забвении, чем предам своих ребят.             Уважения предатель не достоин не шиша,             Не пойдём на преступление и тебе не скажем «да».       Вновь разочарованный вой раздался из десятков пастей монстров, вынужденных отпрянуть назад. Однако же Найтмер не собирался сдаваться, а потому вновь сменил тактику…             Сокровищем полны, большие сундуки…             Я их тебе одной дарю!             Склонись передо мной, встань за моей спиной…             И я тебя озолочу!       Новые видения, словно липкие щупальца осьминога протянулись к пони, ища в их душах отклик. И пусть сияние было твёрдо, но Найтмер действовал упорно ища в броне кобылок брешь.             Нам не нужен твой предлог, ведь богатства звон убог,             Все сокровища иные пони ценят долгий срок!             Дружба, щедрость и доверие нам для счастья лишь нужны,             Бесполезны искушения, мы сомкнём свои ряды.       Впервые с начала поединка внутри крепостных стен кобылы сделали шаг вперёд, буквально сияя, словно яркие звёзды, в то время как Найтмер был вынужден отступить на шаг. Впрочем, тот кто питался страхом, сам этому чувству был неподвластен, а потому в нём лишь вскипела злоба за очередную неудачу, тут же преобразованная в новую атаку на разумы слишком упрямых жертв…             Тайны темны твои, но мне они видны…             И я могу всё рассказать!             Забудь про эту боль, смелей иди за мной…             И я заставлю всех молчать!       На этот раз кошмар вложил в свою атаку намного больше сил, из-за чего сияющий серебром свет померк, а низшие кошмары хлынули вперёд, но были встречены ударами передних ног пегасов и земнопони, отбросивших их волну назад. Тайны и страхи были у всех, и они подтачивали волю гораздо лучше любых соблазнов, которые только мог предложить тёмный аликорн.       Однако же смелостью не даром зовут не отсутствие страха, а умение его преодолевать…             То минувшие дела, жеребячества пора,             Я кобылкою наивной в те года тогда была.             За обман мой неумелый пострадала вся семья,             С той поры я ложь отвергла, чтоб не делать больше зла.       Едва замолк голос оранжевой земнопони, инициативу перехватила жёлтая кобылка…             Раны страшные раскроют о делах былых слова,             Но друзья тебя не бросят ни за что и никогда.             Ты не сможешь нас рассорить, ведь слова твои пусты,             Ну-ка встаньте рядом пони: мы едины и сильны!       Новая яркая вспышка озарила внутренний двор замка, из-за чего завизжавшие, как стадо свиней, кошмары попытались забиться в дальние углы. Едва же свет немного угас, как все присутствующие увидели шесть разноцветных сфер, кружащих над головами плотного строя кобыл.       — Элементы Гармонии… — восхищённо произнесла Твайлайт Спаркл, тем самым дав начало череде восхищённых вздохов. — Но как? Мы же не дошли…       — Чаще отрывайся от книг, подруга, — посоветовала Свити Дропс, несильно толкнув сиреневую единорожку плечом.       — Не-е-е-ет! — многоголосым хором закричал Найтмер, совершая стремительный рывок вперёд, чтобы на последних силах достать хоть кого-нибудь.       В ту же секунду сферы исторгли из себя поток магии, смешавшийся в водоворот разных цветов, что неудержимым валом прошёлся по внутреннему двору замка, затем заполнил все помещения и выплеснулся в лес, не останавливаясь ни перед какими препятствиями…