Интегрированный попаданец

      Во дворце нас продержали ещё два дня, на протяжении которых делать было особенно нечего: к пострадавшим принцессам и другим подругам пускали не больше, чем на час, чтобы не утомлять пациентов, а все остальные были заняты важными делами. Сабира от нашей компании откололась первой, так как после возвращения Селестии с победой, ей пришлось заверять Эквестрию в дружбе Северного Котжита, а потом и подготавливать дипломатический визит к южным соседям, что были завоёваны Штормом. Зато Баттерфляй, после прибытия делегации чейнджлингов, о чём-то совещавшихся с принцессой дня, оказалась освобождена от своих обязанностей посредника. В результате, наша троица была предоставлена самим себе, но с условием нахождения внутри охраняемого периметра.       Уж не знаю, чем там занимались высокопоставленные пони, до меня доходили только отдельные слухи, но к началу третьего дня жизнь в Кантерлоте почти вернулась в привычное русло. Впрочем, стоило вернуться в квартал минотавров, как отличия начали бросаться в глаза: на дверях многих домов висели жёлтые таблички, оповещающие о том, что хозяева уехали на неопределённый срок (ниже имелась приписка, сообщающая адрес, куда следует отправлять почту).       Закрылись некоторые магазинчики, боксёрский клуб перестал существовать, Бэби Харт тоже уехала, а их с дядей дом был оцеплен полосатой красно-жёлтой лентой. Самого Биг Шоу, как мне сообщила Баттерфляй, выслали из Эквестрии в обмен на какие-то соглашения между правительствами. И если другие двурогие ещё смогут вернуться, то модельер стал нежелательной персоной в королевстве пони.       В то же время газеты мусолили новость о том, что благодаря помощи сознательных граждан (к которым причислили и меня), старшая аликорница и её гвардия сумели отразить подлое нападение на Кантерлот прямо во время праздника, после чего разгромила вражеский воздушный флот и взяла в плен экипажи дирижаблей. О том, что три из четырёх принцесс оказались временно недееспособны умалчивалось, а общественности сообщилось лишь то, что Луна, Каденс и Сансет восстанавливаются после сражения.       О том, чтобы начать войну против Королевства Шторма никто не заикался: пони явно не хотели рисковать, а сатиры в одночасье лишились и верховного главнокомандующего, и ударного кулака воздушных сил. Этим воспользовались родичи Сабиры из Южного Котжита, попросившие о помощи в освобождении своего государства от оккупации. Но каких-то подробностей в средствах массовой информации не публиковалось, а передо мной о проделанной работе никто отчитываться не спешил.       Понимая, что сейчас всем не до меня, я начал планировать путешествие в гости к алмазным псам: в конце концов, они сами меня приглашали. Только вот не успела наша троица назначить день похода, как в мой дом заявился посыльный из дворца, передавший пакет документов, необходимых для поездки в соседнее дружественное государство. Оказалось, что Сабиру отзывают на родину, чтобы поучаствовать в какой-то церемонии, а затем и отметиться на заключении союза между Северным и Южным Котжитами.       Мы, наверное, могли бы улететь в тот же день, но Селестия мягко отказалась покидать Эквестрию лично, сославшись на множество обязанностей, что не терпят отлагательств, а Сансет, назначенной представительницей своей матери, требовалось время на восстановление. И этот момент Баттерфляй выбрала, чтобы напомнить о моём желании тренироваться, а затем и преподнесла неожиданный сюрприз…       …       Пригнувшись, пропускаю над головой конец посоха, со свистом рассекающего воздух, чтобы в следующую секунду подпрыгнуть, тем самым избегая подсечки… за которой последовал удар вторым концом тренировочного оружия прямо в живот. Несмотря на то, что ударные части скрыты под мягкими чехлами, а эфирное тело служит защитной плёнкой вокруг кожи (да и прочности придаёт), этот выпад заставил нелепо плюхнуться на задницу и скривиться.       — Ты в порядке? — с лёгкой тревогой в голосе и эмоциях спросила Баттерфляй, откидывая уши назад и ставя посох на каменную площадку вертикально.       — Пострадала только моя гордость, — чуть криво усмехнувшись, поднимаюсь на ноги и пару раз подпрыгиваю на месте, чтобы убедиться в отсутствии дискомфорта (а заодно и убедить личного тренера, что не получил травм). — Продолжим?       — Обязательно, — перевёртыш прищурилась и потребовала: — Но сперва скажи, где допустил ошибку.       «Я разбудил чудовище! Пушистое, миловидное, постоянно старающееся принять наиболее соблазнительную позу чудовище!», — трагично взвыл мой внутренний голос, позволяя загнать подальше досаду от очередного поражения.       — Ну… — подняв взгляд к синему небу, по которому плывёт облачная реклама, щурю глаза от яркого солнца. — Не стоило мне прыгать вместо отступления.       — Именно! — вздёрнула указательный палец левой руки к небу «Лола Банни», красующаяся длинными кроличьими ушами, подвижным носом-пуговкой, пушистыми щёчками, небесно-голубыми глазами… вторым размером груди, плоским животом и крутыми бёдрами. — С кем бы ты ни дрался, Жора, никогда не теряй опору под ногами. Только крылатые имеют право на подобную вольность… ну или маги, умеющие использовать левитацию. Но последним боевые искусства нужны как пони пятая нога. Во всех остальных случаях прыжки — это надёжный способ лишить себя манёвренности, а следовательно и возможности для уклонения.       — Вас понял, мэм, — шутливо салютую своим посохом, который Баттерфляй выбрала как наименее травмоопасное и наиболее простое, в её понимании, оружие. — Разрешите продемонстрировать своё понимание в деле?       — Хах… — собеседница приложила ладонь к мордочке, театрально откинув голову назад, отчего ушки, словно пряди длинной причёски, упали вперёд. — Если у тебя есть силы шутить, значит — я плохо справляюсь со своей работой. Защищайся!       С последним возгласом розовый кролик, одетая в облегающую белую майку и столь же тесные коротенькие чёрные шорты с вырезом для хвоста, перехватила свою палку и нанесла размашистый, не слишком быстрый удар. Мне тоже пришлось перехватывать древко двумя руками, чтобы парировать первую атаку, за которой последовала вторая и третья…       «Защищаться и уворачиваться — вот чему я должен научиться. Да?», — мысленно скривившись (всё же как-то не героично звучит), старательно отвожу постепенно ускоряющиеся удары чейнджлинга, которая прищурила подкрашенные глаза и высунула кончик языка, словно от напряжения.       Удар — уворот; удар — блок; удар — отступление… Шаг за шагом я — почти двухметровая каланча, стараясь следить за обстановкой вокруг, отступаю от чуть более чем полутораметровой девушки-кролика, успевающей ещё и выгибаться в ходе исполнения приёмов. При этом Баттерфляй явно не напрягается, хотя для неё прямохождение — совсем не естественное состояние.       «А как бы я дрался на её месте, если бы мне пришлось встать на четыре точки опоры?», — промелькнула в голове мысль, после которой по этой самой части тела пришёлся удар концом посоха.       — Не отвлекайся, — отскочив на несколько шагов, перевёртыш левой рукой откинула себе за спину длинные уши, что явно доставляли ей дискомфорт. — Если бы я держала настоящее оружие, или хотя бы убрала эти подушки, то ты уже обзавёлся бы десятком-другим синяков… В лучшем случае.       — Я это понимаю, — новая вспышка раздражения поднялась из глубины души, но… злиться на розового кролика с весьма соблазнительной фигурой, даже если он тебя избивает в тренировочном поединке — это непросто. — Задумался. Больше не буду.       — Ха… Жучиха, не выбей ему все мозги, — хохотнула Фригга, устроившаяся на краю карниза, окружающего внутренний двор моего дома на уровне второго этажа. — А то толк выйдет, а бестолочь останется.       — Что-то мне пить захотелось, — скашиваю взгляд на грифину. — Кто пойдёт за соком?       — Наверно… самый ленивый, — посмотрела в ту же сторону «Банни». — Будь подругой…       — Эксплуататоры, — тяжело вздохнула птица-тигрица, поднялась на лапы, а затем спрыгнула вниз, расправленными крыльями смягчая приземление (хотя, как подсказывает интуиция, даже рухни она плашмя — вряд ли ушиблась бы). — Я вынуждена вам жестоко отомстить…       — Заморозишь сидр, который будем пить? — вспомнив строчку из песни, слышанной в родном мире, провожаю крылатую хищницу взглядом до входа на кухню.       — Ммм… Слишком долго, — задумчиво почесав шею когтями передней лапы, изрекла Фригга. — Лучше посолю напитки. Ну или перца добавлю. Должно смешно получиться…       — Кто ещё должен жестоко мстить, — бормочу себе под нос, но слишком громко, чтобы услышала перевёртыш.       — Ты всё ещё сердишься на неё за костюм? — наклонила голову к плечу розовый кролик, забавно шевельнув розовым же носом (даже не представляю, скольких усилий ей стоило проработать образ по картинке, умудрившись сделать его внешне привлекательным для человека, но в то же время достаточно отличным от моих сородичей, чтобы не возникало эффекта зловещей долины). — Мы же его отремонтировали.       — Нет-нет, месть к злости никакого отношения не имеет, — поднимаю свободную руку в защитном жесте. — Просто… если я ей это спущу с лап, то она усядется мне на шею и остановить её будет невозможно.       — Ты ведь понимаешь, что она это сделала из-за обиды? — ещё раз уточнила Баттерфляй.       — Я извинился, — пожимаю плечами. — Давай не будем об этом. Ещё раунд?       Кивнув, собеседница перехватила своё оружие и атаковала, на этот раз сходу начав двигаться почти на пределе моей реакции. Единственное, что мне оставалось — уклоняться и подставлять палку под удары злобного розового кролика…       — Чейнджлинги — читеры, — в очередной раз плюхнувшись на задницу, потираю грудь, в которую пришёлся удар концом посоха. — Как ты, вообще, умудряешься так двигаться, изначально будучи четвероногой?       — Ну… мы не имеем кьютимарок, как пони, но зато обладаем одним талантом на всех, — переступив ногами, оканчивающимися наполовину человеческими, наполовину кроличьими стопами, перевёртыш понизила голос и прислонила посох к плечу. — Мы умеем быстро меняться. Эта пластичность распространяется и на разум, что позволяет учиться с той же эффективностью, как и совсем маленькие жеребята. Во всяком случае — с овладением новой формой всё протекает именно так.       — Я и говорю — читеры, — хватаюсь за протянутую ладонь и чувствую, как меня рывком ставят на ноги (и это при нашей разнице в росте и весе). — М-да. Мне даже обидно за безрогих и бескрылых…       — Очень зря, — постучав посохом по каменной плите, «Банни» упёрлась свободной рукой в бедро, глядя на меня снизу вверх. — В конце концов, осознанное усиление тела, практикуемое земнопони, алмазными псами, ну и минотаврами… хоть и в меньшей степени, частично компенсирует отсутствие возможности манипулировать магией вне тела.       — Научишь? — идея поднимать груз многократно тяжелее себя, словно Спайдермен, звучала очень привлекательно.       — Научу, — согласно кивнула розовый кролик, затем потянулась и зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Но позже. Что-то я устала. Может, искупаемся?       — Это можно, — едва прозвучал мой ответ, как мне в руки прилетела вторая палка, а перевёртыш начала раздеваться. — Баттерфляй, ты что делаешь?       — Готовлюсь купаться, — не останавливаясь, чейнджлинг стянула майку, затем — шорты, после чего окуталась зелёным пламенем и опустилась на четыре копытца, взмахнув жёлтыми крыльями. — Ты идёшь?       — Сейчас, — чувствуя себя несколько… глупо, показываю посохи. — Только инвентарь положу. Можно спросить?       — Спрашивай, — махнула крылом кобылка, подхватывая с камня свою одежду.       — Это ведь не огонь? Ну… Эффект, когда ты превращаешься, — дойдя до одного из столбов, прислоняю тренировочное оружие и сам начинаю стягивать футболку, чувствуя прохладный ветерок на коже.       «Зима близко», — сложив белую ткань аккуратным квадратиком, берусь за штаны.       — Это… не совсем огонь, — перевёртыш замялась, а потом, явно не желая говорить подробнее, произнесла: — Ничего опасного в этом нет, Жора. Не беспокойся.       — Заждались? — прервала распросы грифина, вернувшаяся из дома с подносом, который держала правой передней лапой. — Ваш сок, сэ-эр.       — Спасибо, — оставшись в одних трусах, без которых на улице при свете дня появляться всё же неловко, босыми стопами подхожу к птице-тигрице и беру один из двух стаканов, чтобы сделать большой глоток. — Кхе-кхе…       — Фригга! — возмутилась чейнджлинг, пока я пытался отдышаться.       — Я же говорила, что поперчу, — усмехнулась грифина, приподняв уголки рта, за что была облита остатками моего напитка. — Ладно. Но оно того стоило.