Визирь

      Солнце плавно скользило по синему небосводу, раскрашенному белыми пятнами облаков к далёкому горизонту. Жизнь в лагере кристалийцев, на несколько дней оказавшихся привязанными к одной стоянке, кипела в неспешном и размеренном ритме: кто-то тренировался, кто-то нёс дежурство, где-то готовилась еда, чинилась одежда, звучали голоса пони и оленей, доносились выкрики и смех жеребят.       Челубей, одетый в тонкую рубаху и штаны, с браслетами на руках и ногах, борясь с накатывающей сонливостью, сидел на земле перед палаткой, которая служила личной комнатой заключения. С тех пор как он проиграл тот злополучный поединок, его жизнь стала... унылой: пленители, конечно, подлечили пленника, кормили и поили его, но на этом и всё. Если бы не пара стражников, которые дежурили то по одиночке, то парами, он бы вовсе решил, что о нём все забыли.       "Что может быть хуже для гордого воина, чем пренебрежение и забвение?", - растерев морду ладонями и зевнув, конь отвесил себе пару пощёчин, болью выгоняя из головы сон (чем бы его ни травили, но сопротивляться этому было вполне реально).       Тело, ранее полное дикой и необузданной мощи, ныне казалось вялым и дряблым: тренироваться без оружия пленнику не запрещали, только вот бороться приходилось не только со слабостью, но и с жуткой сонливостью (в таком состоянии лёгкая разминка уже отнимала все силы). О том, чтобы сбежать от своих пленителей не стоило и думать, так как пегасы легко найдут и догонят жеребца, не способного обратиться к своей силе, а покончить с собой не позволяла уже гордость воина. Идеальным решением было бы бросить вызов кому-нибудь... вроде Биг Бена, чтобы сложить свою голову с оружием в руках, но...       "Кто же мне позволит? Да и бежать... Некуда мне бежать: родное племя не примет, так как слишком уж долго меня не было, а к другим прибиться... даже думать противно. Уж лучше быть пленником у тех, кто меня победил, чем слугой у чужого хана", - тяжёлые веки сами собой опустились, а голова склонилась к груди, знаменуя очередное поражение в битве с сонливостью.       ...       - Вставай, бегун, к тебе высокие гости, - встряхнув пленника, произнёс один из стражников-земнопони, окруживших жителя степей.       - Аргхм... - помотав головой, Челубей с некоторым трудом сфокусировал взгляд на разбудившем его воине и спросил: - Кто?..       - Принцесса Каденс, со свитой, - отозвался жеребец, сунув охраняемому в руки фляжку с чем-то остропахнущим. - Промочи горло: да глотай по чуть-чуть. Штука крепкая, но бодрости придаёт.       - Благодарствую, - хмыкнул пленник, прикладываясь к горлышку и делая большой глоток... чтобы тут же выпучить глаза и сплюнув часть жидкости, тяжело задышать широко открытым ртом с вывалившимся языком. - Ха... Ха... Ха...       - Я же тебе говорил, - поморщился охранник, отбирая фляжку, чтобы закрыть её пробкой и спрятать за пазуху. - Ну как, помогло?       - Да... - смахнув выступившие на глазах слёзы, Челубей поднялся на ноги, ощущая порядком подзабытое чувство бодрости. - Ну а теперь можно и с принцессой поговорить...       - Смотри у меня, - земнопони сурово погрозил кулаком. - Веди себя прилично, шуточки и намёки оставь при себе. Принц у нас добрый, но если узнает, что ты Каденс обидел...       - Убьёт? - усмехнулся конь, прикидывая возможность того, чтобы специально оскорбить кобылу, тем самым вызвав местного главного жеребца на бой (а там уже будут варианты, от достойной смерти и до победы, с последующим выкупом своей жизни).       - И не мечтай, - фыркнул стражник. - Скорее уж отдаст тебя учёным, на опыты.       - Вот ведь... - передёрнул плечами конь, который пусть и не знал, что за опыты над ним могут проводить, но само это слово вызывало подсознательную опаску. - Как же это... бесчестно.       - А оскорблять молодых кобылок - честно? - усмехнулся второй стражник, прицепляя к браслетам на руках жителя степей цепочки. - Да ты не удивляйся так: у тебя весь ход мыслей на морде написан.       - Тьфу на вас, - скривился пленник.       - Поосторожнее с выражениями, - шутливо вскинулся собеседник.       - Тьфу на вас ещё раз, - невозмутимо отозвался конь.       - Так, прекращайте балаган и ведите этого верблюда на встречу, - вмешался командир смены...       ...       Небольшой походный столик, за которым расположились на обед четыре кобылки, был установлен на своеобразной полянке между шатрами. Гвардейцы, соблюдая приличествующую дистанцию, дежурили на всех подходах к этому месту, в небе летали пегасы, да и бойцы СОКИ несли свою вахту.       - Ладно, сдаюсь: Твайлайт, как ты умудряешься поддерживать барьер на расстоянии? - спросила у сиреневой аликорницы, вернувшей себе Амулет Чейнджлинга, и теперь сидящей среди подруг в простом дорожном костюме, нежно-розовая аликорница, решившая ограничиться свободной рубашкой и плотными штанами.       - Я создаю невидимую магическую нить, по которой и передаю энергию, - Отозвалась Спаркл, бросая на принцессу любви смущённый взгляд. - Я думала, что это очевидно...       - То, что естественно для тебя, не обязательно будет естественно для нас, - поучительно заметила Рубин. - Впрочем, наоборот это правило тоже действует.       Разговор прервался из-за прибытия группы стражников, которые конвоировали довольно высокого жеребца.       - Ваше Высочество, - командир смены стукнул себя кулаком в грудь и изобразил лёгкий поклон. - Пленник Челубей, по вашему приказу, доставлен.       - Благодарю за службу, - улыбнулась жеребцам Каденс. - Пока что, можете быть свободны: гвардейцы присмотрят за вашим подопечным.       Конвоиры на секунду замешкались, но тут же взяли себя в руки, ещё раз стукнули себя кулаками в грудь и ушли. Сам же конь остался стоять с нагловатым видом, изучающим взглядом прохаживаясь по каждой из четырёх кобыл (за ним, в свою очередь, наблюдали как земнопони в красной броне, так и Айси, в любой момент готовая призвать свою силу). Принцесса любви, прочистив горло, указала рукой на свободный стул и произнесла:       - Присаживайтесь, Челубей. Вы не голодны?       - Что вы, ваше высочество, меня очень сытно кормят, - ничуть не покривив душой, широко ухмыльнулся житель степей, впрочем от предложения сесть он не отказался, с удовольствием плюхнувшись на складной стульчик, жалобно скрипнувший под его весом. - Но буду благодарен за что-нибудь, в чём нет примисей зелий.       - Вы хотите сказать, что вас травят? - нахмурилась сиреневая аликорница.       - Не травят, а скармливают запасы зерна, забранные у чейнджлингов, - вмешалась белая пегаска. - У нас не так уж много еды, а сонный состав не вреден для здоровья.       Спаркл заметно поморщилась, плотнее прижимая к телу крылья. Период пребывания пленницей местных чейнджлингов отзывался не самыми приятными воспоминаниями, оставляющими после себя ощущение липкой грязи по всему телу, измотанности и потрёпанности. Однако же, всё желание защищать пленника куда-то пропало...       - Я и не спорю, - попытался развести руками жеребец, но цепочка, удерживающая браслеты на расстоянии менее полуметра друг от друга, звякнула приятным кристаллическим звоном. - Просто мне надоело чувствовать себя сонной рыбой.       - Сегодня мы можем предложить вам кое-что другое, - заметила нежно-розовая крылато-рогатая пони, указывая на стол с небогатой, но обильной едой. - Взамен же я прошу об одной услуге...       - Всё что угодно, - в очередной раз сверкнул улыбкой Челубей. - Моя нескромная персона в полном вашем распоряжении. Я - самый быстрый конь во всей Седловской Аравии.       Произнеся последнюю фразу, жеребец настолько выразительно поиграл бровями, что три из четырёх кобылки слегка потемнели мордочками. Рубин же фыркнула, взяла в руку бокал и, поднеся его к губам, сделала маленький глоток, после чего заявила:       - Прими дружеский совет, Челубей: если вдруг решишь произвести впечатление на кобылку, никогда не говори ей, что ты - самый быстрый... Это вызовет только жалость.       Белая пегаска прыснула от смеха, Каденс прикрыла рот ладошкой, скрывая улыбку, и только сиреневая аликорница ещё сильнее смутилась, мысленно возвращаясь к недавним событиям, которым стала случайной свидетельницей...       - Вообще-то, я просто хотела попросить рассказать о Седловской Аравии того, кто здесь родился и вырос, - справившись с собой, совершенно серьёзным голосом заявила принцесса любви, бросая на Блиц весёлый взгляд.                   ***       - Как вам наш стадион? - спросил Султан Неба, удобно устроившись в кресле, в своём личном ложе.       - Вызывает уважение, - отозвался Норсстоун, для которого рядом поставили сидение попроще.       Солнце уже садилось и одним краем скрылось за гребнем городской стены, а верблюды только лишь собирались на трибунах, чтобы посмотреть на очередной турнир, спешно организованный в честь прибытия дорогих гостей с севера. Красочные одежды, какие-то флажки, торговцы с едой и напитками, прохаживающиеся по лестницам и между рядами зрителей - всё это создавало непередаваемое впечатление. Какофония звуков могла бы оглушать, но голубой верблюд, небрежным пассом руки, сотворил воздушную преграду, отсекающую слишком громкий шум, что никак не сказывалось на феерии запахов (не всегда приятных).       - Вы сказали, что здесь я смогу увидеть своего сородича, - напомнил кристальный земнопони, переводя взгляд с других зрителей на правителя города.       - И я не отказываюсь от своих слов, - Султан Неба взял с подноса, который держала в руках молодая чёрная кошка, одетая в голубые шаровары и миниатюрный топ, крупную ягоду земляники, точным броском отправив её себе в рот. - Он будет выступать в первой схватке.       - Вы не говорили, что ему придётся драться, - констатировал Норсстоун, сдержавшись от того, чтобы не скрипнуть зубами.       - Но ведь Сильверблад - гладиатор, - посмотрев на собеседника краем глаза, в котором яркой искрой горела маленькая шаровая молния, резонно заявил голубой верблюд. - Логично, что увидите вы его именно на арене. Ну а когда... если он выживет, мы пригласим его сюда, где вы и сможете поговорить. Впрочем, меня совершенно не интересует, что будет происходить после этого. Пэтти, налей нашему гостю мёда: он удался особенно чудестно.       - Сию секунду, господин мой, - мурлыкнула кошка, отступая назад и в сторону, тут же направляясь к находящимся в тени столам с яствами, а её место, приняв поднос с ягодами, заняла верблюдиха в сиреневых одеяниях.       ...       В этот вечер он выходил на песок словно в первый раз: голову заполняли надежды и сомнения, сердце в груди билось сильно и часто, а подрезанные крылья то и дело стремились распахнуться во всю свою невеликую ширину. Одетый в одни лишь короткие чёрные штаны, ярко контрастирующие с цветом шерсти, вооружённый парными короткими прямыми мечами, с многочисленными следами наскоро залеченных ран на торсе и руках, кристальный пегас представлял то ещё зрелище: словно дикарь, а не потомок благородных пони из самого высокоразвитого города мира.       "Королём ты можешь и не быть, но хранить достоинство обязан", - мысленно процитировал одну из пословиц летун, решительно делая шаг под темнеющее небо.       Крики толпы ударили по ушам, от разнообразных запахов затрепетали ноздри, а взгляд сам собой устремился к ложе Султана Неба... где обнаружился кристальный земнопони в золотой мантии, мирно беседующий с хозяином города. Вот этот жеребец посмотрел на него и... ничего не произошло. Возможно, будь на его месте сам Сомбра, или же кто-то из единорогов, ему подали бы какой-то знак, но сейчас Сильверблад ощутил себя... обманутым?       "Нет", - крепче стиснув рукояти мечей, пегас решил, что сегодня покажет всем верблюдам, чего на самом деле в бою стоят кристальные пони.       И этому послу он покажет, что вовсе не нуждается в них. А если они захотят, чтобы он вернулся, то придётся забрать с собой и его кобылу. Только так летун был готов поступить, не собираясь делать скидки и уступки хоть кому-либо.       - Благородные подданные Султана Неба, - монотонным голосом произнёс Харуд - личный распорядитель правителя города, выйдя на специальный балкон для ведущего. - Этим радостным вечером, когда мы имеем счастье принимать послов союзного народа, Владыка Небесных Просторов предлагает вам особое развлечение: хорошо известный вам Сильверблад, прекрасно зарекомендовавший себя в схватках на этом песке, встретится с Торасом Железношкурым. А чтобы представление точно понравилось нашим гостям, третьим членом трёхсторонней битвы будет Кот в Сапогах, также известный как Обаятельный Мерзавец.       "Чтоб тебя виндиго полюбили", - едва не взвыл в голос крылатый пони, в то время как трибуны взорвались возгласами радости.       Вечер обещал быть жарким.                   ***       - Мечи, ножи и топоры, не навредят с этой поры; туман и дым, густая тьма, пусть не ослепят никогда; и яд тебе не навредит: в твоей душе огонь горит, - Мора ходила вокруг чана, в котором мерно булькал магический состав, куда полосатая кобыла, одетая лишь в маску из кости, да пару костяных ожерелий, бросала подаваемые помощницами когти, глаза, иные составляющие ритуала. - Душу и плоть объединим, и тело силой напоим; на целый день, мой тёмный свет, тебе в сражении равных нет.       Приняв из рук ученицы кубок, вырезанный из черепа, все отверстия в котором были промазаны воском, шаманка зачерпнула получившееся варево, сияющее тусклым зелёным светом. Однако же, как только необычный сосуд погрузился в зелье, как всё свечение сконцентрировалось в его пределах, будто бы магия оказалась заперта в одном месте, да ещё и сконцентрирована настолько, что её сияние резало глаза.       Сомбра, одетый в одни лишь штаны, сидел в ритуальной фигуре, состоящей из переплетающихся плавных линий, а его торс был исписан угловатыми символами, нанесёнными свежей кровью. Прежде чем соглашаться на ритуал своей... новой жены, он подробно распросил её, проверяя ответы при помощи "метки", и только убедившись в сравнительной безопасности задумки, дал своё дозволение.       И вот теперь Джафар вдыхал дурманящие разум ароматы благовоний, смешанные с запахом потных тел кобыл, не первый час совершающих странные манипуляции, к магии единорогов отношения не имеющие. Впрочем, как не самый глупый маг, он понимал отдельные элементы чар и наговоров, при помощи коих старшая зебра собиралась увеличить шансы своего жеребца на победу.       Визирь мог бы оскорбиться тем, что кобыла сомневается в его силах, если бы был одним из местных дикарей, ну или старым хозяином тела. Личный же опыт говорил, что никогда нельзя пренебрегать и самой незначительной возможностью увеличить свои шансы на успех, даже если на первый взгляд в этом нет необходимости: жизнь нередко переворачивает всё с ног на голову, стоит только поддаться самоуверенности.       "Среди кобыл Костяного Колдуна есть та, которая может временно передавать силы "меченых" от владельца к владельцу. Не удивлюсь, если завтра Марис продемонстрирует их все", - промелькнули мысли в голове тёмно-серого единорога, в памяти коего глубоко засели слова Моры, при помощи своих духов следившей едва ли не за всеми сколь-нибудь опасными зебрами лагеря.       - Прими мой дар, о Тёмный Свет, коли во мне сомнений нет, - опустившись перед Сомброй на колени, колдунья протянула ему кубок со светящейся жидкостью.       Главнокомандующий Кристальной Империи промедлил несколько секунд, но затем принял череп и осушил его содержимое несколькими глотками. Пусть к некромантам, после известных событий, он относился предвзято, но не мог не признавать их силу (в конце концов, один из них его убил...).       - Ступайте прочь, - приказала своим помощницам Мора, снимая с мордочки, на которой не было и следа старческих морщин, свою костяную маску. - Оставьте нас на эту ночь.       Повторять молодым кобылкам не требовалось, так что вскоре в шатре остались лишь Джафар и его новая (первая в этом мире) официальная жена. А тем временем в теле жеребца разгоралось пламя, внешне проявляющееся в свечении символов на торсе...