Это наше лето

Проснувшись, Джису заметила, что неудобно лежит на полу. Шею как будто защемило, а левая рука замёрзла из-за прикосновений с полом. Но правая нет – она держала что-то бумажное. Она решила подняться и посмотреть, однако тысячи маленьких вселенных заплясали перед глазами, и Лия снова легла, инстинктивно потрогав лоб. Она попыталась понять, почему лежит на полу, но безуспешно. Помнилось только, что она занесла какую-то еду в свою комнату, а потом обнялась с Черён и Юной. Приятные воспоминания нахлынули на девушку. Это был словно морской бриз, развивающийся ветром по утреннему пляжу, где пока-что тихо и мирно. Черён пахла этим бризом, и Лия знала, что это были не духи от Арианы Гранде, которыми обычно пользовалась её подруга. Голова наконец прошла. Она приподнялась и посмотрела на обгорелый в некоторых местах конверт, который она держала. Это был обычный конверт с маркой на углу. «Кто-то совсем не умеет пользоваться смс-ками» – подумалось Лие, однако, когда она заметила имя отправителя, в её голове засела мысль, что это точно какая-нибудь шутка.«Кто будет подписываться как «Ангел Смерти»? Либо этот человек явно какой-нибудь полоумный, либо я не знаю». Вскрыв конверт, она обнаружила письмо, что совсем неудивительно. «Привет Чхве Джису/Лия! Не откладывай мою писанину в сторону, ты должна дочитать это до конца. Моё имя – Ангел Смерти (не сомневаюсь, ты уже знаешь об этом). Вчера вечером ты со своими подружками отобрали у меня одну важную душу, но вам не кажется, что за всё, что приобрёл, нужно платить? Извини, дорогуша, где же мои манеры. Я хотел сказать, что у тебя есть 24 часа, чтобы оплатить долг. Пусть ты и твои подруги (Ли Черён, Шин Юна и, собственно, Хван Йеджи) выбьете из игры одну важную персону. Его зовут Чон Чонгук. Мировая звезда прошлого, крупный толкач, перевозивший наркоту в турах и толкая людей под поезда и машины. В моих краях теперь не скучно, и за это ему низкий поклон от всего сердца! Не думаю, что это ты догадалась, кто это. Так вот – это твой опекун. Убьёте его за меня до конца завтрашнего дня – и всё, дело сделано! Очевидное очевидно. Ещё увидимся, аллигатор, пока, крокодил, не забывай, пиши!» — Это он сейчас меня аллигатором назвал? - тихонько спросила Джису. Этот вопрос предназначался не тому пустому пространству и не барной стойке, под которой находилась девушка. - Ведь я даже не похожа на крокодила! Она упаковала письмо обратно в конверт. Поначалу было обидно, что её обозвали пресмыкающимся, но потом до неё дошло… Джису должна была убить того, кто вырастил её как собственную дочь, но стоит ли верить письму? Поднявшись, она увидела Ёнджуна и Субина, до сих пор спавших на диване. Фильм, который смотрели ребята уже давно кончился. Во рту пересохло, ведь она помнила, что была у себя в комнате перед тем как оказаться здесь. На сгибающихся ногах, девушка подошла к раковине и отхлебнула немного воды из наполненной кружки. Все мысли сбились в одну херову тучу, перед тем, как знакомый голос окликнул её. — Джису… Что тут происходит? - поинтересовался Чонгук. - Почему в твоей комнате такой разгром и там лежат трое девушек, и... Субин спит с каким-то синеволосым челом? — Мы тут… немого переборщили с алкоголем… — А где бутылки? - заглянув в урну, в совсем нестарых и полных сил глазах Чонгука загорелись нездоровые огоньки. Лия почему-то начала доверяться письму. Но ведь это ещё ничего не значит... — Мы их уже выкинули... — Но ведь Субину нездоровиться! Или ты забыла, через что он прошёл? — Извини… Я не подумала об этом. - Джису нагло врала, ведь не могла же она сказать, что её подруга ведьма, и она воскрешала девушку одноклассницы? А ещё, что Ёнджун пришёл всего лишь для того, чтобы отдать Субину ужин. Чонгук есть Чонгук – он всегда ищет какой-то скрытый мотив. - Такого больше не случится. — Очень надеюсь на это. *флэшбек* — Ну и что это значит? - полюбопытствовала Лия, стоя на пороге своей комнаты спустя через некоторое время. - Как вы всё так быстро убрали? — Я волшебница, забыла? - улыбнулась Черён, сидя на кровати рядом с Юной и Йеджи. У Джису сердечко трепетало от прекрасной улыбки Ли. Она даже была не против, ведь это чувство было совершенно новым, неизвестным. Хотелось таять ещё больше и больше от таких ощущений. — Как Йеджи? — Ей уже лучше. На переход оттуда требуется много сил, так что это нормально, если она будет дрыхнуть около десяти часов. Юна, чего молчишь? — Просто думаю – а стоило ли это наших сил? Зачем давать человеку второй шанс на жизнь, если он уже умер? Тем более, по своей вине. Жизнь после смерти бывает только там, откуда мы забрали Йеджи. Никак не по-другому. Шин посмотрела на остальных девушек в комнате. Те молчали. У них просто не нашлось слов, чтобы описать глупую Юну, которая гладила спящую Хван по голове. Это, получается, они сделали всё напрасно? Джису казалось, что Йеджи самый близкий человек для малышки Юны, не считая Пак Чанёля. Но внутренний голос Шин так и кричал:«Нет, я люблю Йеджи! И я очень рада, что она сейчас со мной, что я могу обнять, поцеловать её! Что я могу излить ей все свои мысли – не важно какие, главное – могу! Йеджи, дорогая, не оставляй меня больше!» Джису заметила, что нос Юны немного припух, а глаза покраснели. Слёзы катились по лицу медленно и плавно, как будто в замедленной съёмке. После высказывания младшей, Лия не знала, что и думать – это слёзы счастья и облегчения или же слёзы от бессмысленной жизни, уходящей в закат. Джису не могла противиться своей природе, поэтому она постаралась утешить Юну. Сев рядом, она взяла её руки в свои и сказала:«И пусть сегодня что-то происходит, ведь завтра будет лучше, чем сейчас. Это стоило того, малышка». — Ты так думаешь? - отчаянно спросила Юна, утирая слёзы тыльной стороной ладошки. - Просто… я боюсь того, что будет. Когда Джи придёт в школу или явится домой, это будет выглядеть… — Всё будет хорошо.

***

Перед тем, как оказаться на полу на кухне, Джису извлекла этот фрагмент из своей памяти. Также она вспомнила, что проводила Юну и Черён домой, а Йеджи осталась у неё. Отлинчо. — Ёнджун. Субин. Просыпайтесь. - она легонько потрясла парней за плечи. Ёнджун проснулся быстро, а вот с Субином пришлось попотеть. - Как самочувствие? — Бывало и лучше. - Чхве-младший посмотрел на синеволосого. Он миловидно улыбнулся, как бы говоря:«Ёнджун-хён, ты немого у нас засиделся, будь добр, убери руки». — М-м-м, так тепло было… пока ты нас не разбудила. — Джун, я думаю, нам пора идти в школу. - Ёнджун удивился. Какая школа? Что это вообще такое? — Куда? А-а-а, нам надо будет зайти ко мне за учебниками. — Субин~а, оставайся дома. Ты болеешь, а нам с Ёнджуном надо кое о чём потолковать. Закрыв дверь за ребятами, Субин по привычке пошёл в комнату Джису. Он боялся засыпать в одиночестве, а кровать, обои, плакаты и лампа напоминают ему о сестре. Идя как зомби и шатаясь как алкоголик, он плюхнулся на подушку. Но кроме него под одеялом был ещё кто-то. Тёмные волосы какой-то девушки, заплетённые в хвост, покоились на большей части подушки, и Чхве лёг именно туда: — Ай-ай-ай, встань с волос. - зашипела незнакомка. - Больно же. — Ты кто? Что ты делаешь в комнате Лии? Почему спишь ты в её кровати, чёрт возьми?! — А ты чего ты так раскричался? Мне голова болит. Она продолжила: — Меня зовут Хван Йеджи, я родилась в Сеуле 26 мая. Недавно я… уехала в одно место, а Черён со своими подружками спасли меня оттуда. И знаешь, я рада. - она не хотела говорить про то, что умерла и что Черён такая-сякая не воскресила её раньше. Зато теперь она знала большую часть тайн всех больших шишек, сидящих наверху в том мире. Казалось, мозг Субина перегрелся из-за простуды, и ему просто было нечего сказать. Разве что «А, ну тогда добро пожаловать!» Боже, даже это звучит глупо. — Ладно… Давай спать. Сегодня вечером всё обсудим. - ребята накрылись одеялом Джису. Сказать по секрету, Субин почти упал с кровати, а Йеджи чуть не удушилась своими собственными волосами.