Назови меня "братиком" нежно

Flashback – Ах, мой милый Августин, Августин. Ах, мой милый Августин, все прошло, прошло. – громкое чистое пение разливалось по улице. В доме на Центральной жизнь кипела. Из открытого окна доносились звуки счастливого мальчика Польши. Он мазал кистью по холсту и пел свою любимую бессмысленную песенку. Совсем ещё юный, но очень эрудированный не по годам парень, был талантлив буквально во всем. Играть на гитаре? Пожалуйста. Рисовать на холсте? Запросто. Сочинять стихи? Любимое дело. Родители очень гордились своим юным дарованием и опекали его как могли. Но в какой-то момент, опека стала слишком уж сильной. Туда не ходи, с ним не дружи. Главное, кушай семь раз в сутки, и не забывай о многочисленных перекусах. А кушать надо было все. Овощи, фрукты, мясо, хлеб, булочки, сладости и даже изредка фастфуд. Родители не хотели доводить его до состояния свинки, но так уж получилось, что они в прямом значении закормили парня. В тринадцать он стал весить уже за семьдесят, а живот давным давно перевалил за штаны и некрасиво свисал под оверсайз футболками, что носил поляк. Благодаря этой "особенности", очень чуткий ребёнок стал объектом всеобщих насмешек со стороны одноклассников. Польша сначала плевал на них, думая, что они повзрослеют и отстанут. Но время шло, а издевательства становились все хуже и жёстче. – Ах, мой милый Августин... – Польша перестал петь и отложил кисть. На холсте красовалась ваза с распустившейся сиренью. Если бы картины могли передавать запах, то Польша точно бы погрузился в этот сладостный и мягкий аромат цветов, возможно, даже утонул бы в нем, потому что уж слишком поэтичной личностью был этот Польша. Но время подходило к пяти часам вечера, а значит мальчику пора было собираться на вокал. Солнце светило через окно, пронзая лучами светлые лохмы поляка. Он аккуратно собирал свои тексты песен и укладывал их в рюкзачок. Без двадцати пять он вышел из дома, помахав на прощанье сестре. Идя в припрыжку по ухоженной мостовой, он пел себе под нос что-то невнятно и крутил головой во все стороны стараясь уловить абсолютно всю красотку этого мира. Он так увлёкся, что не заметил, как врезался в кого-то. – Смотри куда прешь, жирдяй. – раздался над ухом злой шипящий голос. Чистый лазурный взгляд поляка встретился с чёрными глазами обидчика, и Польша тысячу раз пожалел, что не смотрел себе под ноги. – Прости, я просто задумался. – тихо ответил парень, отступая на шаг. – О чем ты задумался, свинтус? О том, как бы сожрать ещё пару баскетов с курочкой? Или о том, как бы незаметно украсть последний кусок хлеба у бомжа? Ты же жрёшь без остановки, хряч. В иной раз, будь это кто-то другой, Польша мог бы спокойно так же колко ответить. Он умел "отражать" подобные высказывания в свою сторону. – Хер ли ты отходишь, мразота? – Германия, прошу тебя, давай не сейчас. Я иду в музыкальную школу. – Вы посмотрите, этот мешок дерьма идёт в музыкальную школу. – немец жёстко толкнул поляка в плечо. – Не забывайся, уебан. Мы не закончили. На мостовой появился кто-то ещё. Польша незаметно выдохнул, теперь можно просить о помощи. Но радоваться было рано. – Опа, Германия, ты опять поймал нашу зверушку? – трое шли навстречу. Неразлучные абьюзеры, которых Польша с радостью бы помакал мордой в коровье говно. Англия, Испания и Америка. Ублюдки, коих свет не видал. Поляк молился, чтобы кто-нибудь спас его от этой шайки дегроидов. – А ты ныл, что делать нечего, – обратился Англия к Америке. – Будем сейчас ставить опыты на свинке. Да, свинка? – англичанин приблизился вплотную с другой стороны и ткнул пальцем в бок поляка. Польша, сам того не контролируя, сделал шаг обратно к Германии, и вновь ткнулся тому в грудь. – Пожалуйста, отстаньте. Я опаздываю, ребят. – Не притрагивайся, урод! – взревел немец и отпихнул Польшу со всей дури. Парень упал на живот и вскрикнул от боли. Парни засмеялись. Америка замахнулся ногой и метко попал носком в бровь "опущенного". Польша схватился рукой за ушибленное место, но не смог опомниться, как следом пошли новые и новые удары. Со всех сторон. Сильнее всех лупил Германия, прикладываю всю свою мощь. Немец был самым высоким и самым сильным в компании. Поляк рыдал и умолял, но на его мольбы отвечали только мерзкими смешками. Если кратко, то Америка уже не мог вспомнить, кто именно предложил сбросить потерявшего в итоге сознание Польшу с моста. Суть в том, что униженный, побитый и сломленный парень разбил себе череп, но чудом остался жив. Вот почему Польша переехал. И вот почему сознание Америки так отчаянно не хотело вспоминать все то, что связывало его с этим парнем – Америка, имей совесть. Я тебя с другом знакомлю. – капризно выдернул американца из мыслей Украина. – Польша, а ты чего молчишь? Америка в ужасе посмотрел на глаза, которые больше не были счастливыми. Сломать-то они его сломали. А вот вернуть парню обратно его темперамент так никто и не смог. Чистые голубые глаза светились горем и печалью. Америка, увидев их, даже не сразу заметил ещё одну вещь. Худое тело, которое совсем не подходило поляку. Костлявые запястья и выпираюшие ключицы. Всё остальное было скрыто за огромной оверсайз футболкой. Как и всегда. Вот только ни живота, ни румянных щёк. Кошмарное зрелище. – Кажется, мы не знакомы. – вдруг лучезарно улыбнулся Польша. – Рад встретиться с тобой. Ты - новый брат Украины? "Я бы на его месте свернул бы мне шею." – подумал американец, но решил подыграть. – Да, точно. Мне тоже приятно с тобой познакомиться. Польша хихикнул. Как-то чересчур нервно. – Ваша покупка. – Варшава вернулась из подсобки с мешком, набитым зернами. – Польша, проснулся? Иди завтракать, твой отец ждёт тебя. "Да что у неё с мимикой? Она робот, или просто отбитая?" – глядя на странное поведение девушки, удивился американец. – Да уж, иди пожри, бро. Завтра идём гулять, ты помнишь? – Помню, помню. Не тупой. – Кто тебя знает, если ты пол жизни забыл. Польша крякнул что-то невнятное и ушёл, ничего больше не сказав Америке. Американец услышал что-то о травме и тут же заинтересовался. – А что за травма? – как бы невзначай спросил подросток, забирая у Украины мешок. – Да ничего особенного. Он то ли попал в катастрофу какую-то, то ли ещё что-то. Короче он не помнит из прошлого нихрена. – младший брат выудил список и скептически прошёлся по нему глазами. – Ладно, ты мне зубы не заговаривай, нам ещё ходить и ходить по рынку. Следующий пункт - пекарня. Выходя из магазина, Америка на один миг оглянулся посмотреть на здание, и он точно совсем не ожидал увидеть неестественно-улыбающееся лицо Варшавы в окне. Она провожала его странным, напоминающим безумие, немигающим взглядом от которого бежали мурашки по коже. Парень передернул плечами и постарался больше не отставать от Украины. Ну нахер.

***

Спустя четыре часа метаний по рынку, Америке уже не казалось все таким красивым и волшебным. Мышцы ныли от перенапряга, спина сгорбилась, а сам американец ужасно вспотел. Хотелось поскорее добраться до дома, скинуть с себя все шмотки и залезть под холодный душ. – Много там ещё? – проныл парень. Украина, который, кстати, стоял с одним жалким пакетиком с булочками, цокнул языком и в который раз развернул бумажку. – Купить пряжу осталось. Потом надо будет встретить парней и ещё кое-куда сходить. – Ну куда ещё? У меня ноги отваливаются, а ещё я воняю. – продолжал бесстыдно ныть американец. Он так привык к Украине за это утро, что уже начал проявлять рядом с ним свою истинную натуру истерички. – Шевели ластами. – украинец вновь поперся в самую гущу бесконечной толпы. Америка и его тонна пакетов и коробок еле-еле просачивался сквозь людей. Ещё чуть-чуть, и он точно бы свалился без сил под ноги какому-нибудь прохожему. Очередной павилион, очередная дежурная фраза с пожеланием доброго дня, и вновь Америка слышит один и тот же ответ: "А, Украина, здравствуй, мой мальчик. Как мама? Как папа?" и т.д и т.п На этот раз американец не стал даже вступать в разговор. Он просто смотрел на прилавки с разноцветными клубами, мотками пряжи и катушек, и ниток. Просто рай для любителей кройки и шитья (ну или как это называется, я не ебу). На глаза попалась какая-то бабка, сидящая в углу со спицами и вяжущая что-то. Она как чуяла, тоже подняла свой взор и уставилась прямо на подростка. – Подойди. – вдруг сипло сказала она. – Я? – Америка пошатнулся. Спина сдавалась, руки немели. Чёртов Украина и его вселенская лень. Взвалил все на Америку. – Да. – она протянула свою жилистую руку. Америка подошёл. Старушка указала на маленькую скамейку возле неё и парень с благодарностью шлепнулся на неё. – Дай мне свою ладонь. Америка вновь покорился и протянул свою ухоженную холодную ладошку. Палец женщины ткнулся в одну из линий на руке. Американец с недовольством приметил у себя в голове, что этой тетушке пора было подстричь свои ногти, которые уверенно можно было назвать "когтями". – Вот здесь. Видишь? Смотри сюда, это важно. У тебя тут что-то нехорошее. Как будто... Как будто ты сделал что-то плохое. Есть такое? "Да вы просто Капитан Очевидность, мэм,"– хотел было произнести вслух парень, но сдержал себя, потому как это было бы очень некультурно с его стороны. – "Покажите мне того, кто никогда в жизни не делал какой-нибудь хуйни". – Ну есть. – неохотно ответил Америка все же. – Эй, Америка, нам уже пора... О, теть София*. А вы че, опять спиритический сеанс мутите? – хихикнул подошедший Украина. – Молчи. Я давно говорила не совершать твоим родителям ошибку. Но нет, они все-таки зачали тебя. – сварливо отозвалась она и продолжила. – Так вот. У тебя есть шанс исправить то, что ты натворил. Всё лежит на поверхности, просто надо немного заглянуть вглубь. Назад то есть. – А можно конкретнее? – фыркнул Америка. – Если кто-то скажет тебе что-то странное, что покажется на первый взгляд чушью - не спеши забывать об этом. Подумай, может что и придёт в голову. – она нахмурилась. – Ясно, понятно. – американец забрал назад свою руку и встал. – Вы такая мудрая, офигеть просто. – Не связывайся с зеленоглазыми, иначе быть беде. – Да, да, конечно. А ещё не рисуй на зеркале, не смотри в колодец и когда ложку уронишь обязательно по столу постучи, или в дом придёт дровосек. Знаем, плавали. – ответил за Америку Украина. – Пойдём уже, она старая шарлотанка с мозгами набекрень. Парни вышли наружу, но вместо того, чтобы пойти в сторону выхода с рынка, Украина подхватил Америку под руку и они направились в абсолютно противоположную сторону. – Нас ждут Россия и Казахстан. Надо с ними встретиться. – А почему мы не можем встретиться дома все вместе? – Америка с трудом передвигал ногами. – Потому что дома нельзя покурить, а они раздобыли сигареты. Америка поднял бровь. Неужели это настолько важное событие, что нужно так торопиться? И почему нельзя было найти место поближе к дому, а не подальше? Они вышли на какую-то опушку. За ней следовал склон, на который им предстояло подняться. Бедный американец и его уставшие ноги, что уже потеряли всякую чувствительность. Шёл пятый час их прогулки, и парень готов был хоть душу продать за такси до дома. – Я так заебался, так заебался. Сейчас бы в ванную с лавандовым наполнителем и резиновой уточкой, а не вот это все. – Америка шёл с закрытыми глазами, потому что сил их держать открытыми не осталось. – М-да, хлюпик ты, конечно. – раздался над самым ухом чей-то прекрасный голос. Америка, распахнув глаза увидел перед собой Россию. Тот стоял с сижкой во рту и бесстыдно выдыхал дым прямо на нового брата. В лучах солнца сверкали его русые волосы, что трепыхались на ветру. Зелёные глаза смотрели игриво-насмешливо, а тонкие эстетичные пальцы то и дело попровляли прическу. Если это не сам Иисус, то дайте Америке по лицу. – Чего замер? Давай сюда пакеты, раз ты такой слабенький. – фыркнул русский. Он отобрал вещи у американца. Их руки на секунду прикоснулись, и Америке показалось, что его будто кипятком ошпарило. Ну за что этот Россия такой красивый? – Спасибо. – полушепотом ответил Америка с гигантской благодарностью в глазах. – С меня что угодно. — Не зарекайся, у меня не очень хорошие желания. – фыркнул Россия. – Малой, давай кури и пойдём домой. Внатуре прохладно уже. – Угу. – Украина смело затянулся и выпустил достаточно красивую струйку дыма. – Слышьте, может комнатами махнёмся? Я бы с радостью жил с Америкой. Ну реально, меня достало слушать разговоры Беларуси из-за стены. Она обсуждает только поебушки и сериальчики. Америка, вспомнив, что не так давно слышал о том, как Казахстан настаивал чтобы Беларусь жила с Украиной, решил тактично промолчать и не лезть в семейные разборки. – Я не против. – ответил казах. – Ты меня раздражаешь, Украина. Ты слишком наивный, прыщавый и много мастурбируешь. Мне неприятно жить с тобой. Повисло молчание, после которого последовал взрыв смеха. Ржать начали Россия с Украиной. Казахстан продолжал стоять с лицом камня, а Америка тихонько хихикал в ладошку. – Не, ребят. Вы уж простите, но мне тоже с вами обоими некомфортно. – Россия выкинул докуренный бычок, а Америка облегчённо выдохнул. Ура, он остаётся жить с богом. – Ты, Казахстан, иногда очень грубый. Я, конечно, люблю наши посиделки ночью, и согласен, чувство юмора у тебя получше чем у кого-либо, но меня бесит твоё чистоплотство. Так что прости, братан. – А я тебе чем не угодил? – возмутился украинец. – Ты мамкина подлиза. – засмеялся Россия. Украина закатил глаза. – Извини, Америка. Будешь жить с извращенцем, который ненавидит убираться. – обиженно сказал украинец и тоже отшвырнул докуренную сигарету. Америка не ответил. Он смотрел себе под ноги, и старался не показывать свое довольное лицо. "Извращенец" – звучало отлично. Как раз то, что нужно американцу. Через пару минут они уже выходили с холма. Беседа братьев лилась беззаботным ручьем. Америка шел рядом и грел уши. Ему было хорошо.