Как приручить Дракона

      — Сара, знакомься, это наш лучший мастер, — Адам, восторгаясь, тараторил так быстро, что я перестал слушать.       — Майкл Тёрнер, — спокойно и размеренно перебил брюнета на полуслове, протягивая не слишком чистую руку блондинке напротив.       Её лицо побелело и вытянулось, будто призрака увидела, а не свою, вроде как, первую любовь. Хм, возможно, я сейчас тоже выглядел как подобие себя прежнего, но по которому проехал товарняк вдоль и поперёк.       Рука Сары была такой крошечной по сравнению с моей огромной ладонью, как и раньше, отчего в сердце неприятно кольнуло. Вопреки ожиданию, при соприкосновении наших ладоней я не почувствовал никакого электричества между нами, зато нарастающий гнев, обида и несправедливость саднили где-то на задворках сознания. Мои челюсти непроизвольно сомкнулись, а губы исказила едкая ухмылка.       Она стояла, словно выплавленная из воска, за секунду надев на лицо маску безразличия и непоколебимости. Длинные светлые волосы подрагивали от лёгкого ветра, задувавшего сквозь ворота гаражного бокса, прилипая на её пухлые алые губы. Она не была похожа на ту, некогда маленькую Сару, мою маленькую Сару. Эта девушка вылеплена из другого теста: сталь во взгляде, она словно горела изнутри, источая уверенность. О’Нил выросла. Стала тем типом женщин, которые знают себе цену и умело пользуются щедрыми дарами природы в виде роскошной фигуры и красивого лица. Я мысленно подсчитал, что ей уже двадцать три и, даже несмотря на то, что я не знал ту Сару, которая стояла сейчас прямо напротив, она вызывала физиологический интерес. Судя по тому, как её приобнимал Адам, он метил территорию, зная о моих похождениях с клиентками. Но тут он мог выдохнуть — эта женщина, если и вызывала во мне какие-то чувства, то сейчас они притупились до еле осязаемой неприятной пульсации в висках.       — Сара О’Нил, — её голос прервал мой внутренний монолог. — А теперь, когда мы все познакомились, давайте займёмся моей машиной, потому что я чертовски сильно опаздываю в офис, — она слегка вскинула бровь, поглядывая на циферблат наручных часов.       Сара и офис — занятное сочетание несочетаемого, на первый взгляд. Чем больше я смотрел на неё, тем больше осознавал, что передо мной совершенно незнакомый мне человек, с которым нас ничего не связывало никогда. Мне стало до жути любопытно — это всё было представлением для меня, или эта блондинка была действительно единственной Сарой в своём роде.       Первая волна гнева и раздражения начала спадать от того, что я буквально не мог привязать все свои внутренние переживания к той, что стояла напротив. Злиться на незнакомого человека было, по меньшей мере, глупо. Даже во взгляде её не было той мягкости, трепета, не было игривой улыбки на губах. Про себя снова ухмыльнулся, подмечая, как человек, подобно хамелеону, может подстраиваться и меняться с ходом времени. Моя маленькая и, когда-то, любимая Сара навсегда осталась в доме у озера в наш последний день вместе. Там, где ей всегда было восемнадцать. Было глупо полагать, что пять лет пролетят незаметно как для нее, так и для меня. Но одно можно было сказать с уверенностью — мы узнали друг друга и не ожидали этой встречи в подобном виде.       — Боюсь, сегодня в офис вас отвезёт такси или Адам, потому что я не сканирую тачки одним лишь взглядом, нужно разбираться, — под возмущённо-удивлённый взгляд я прошёл ей за спину, осматривая Camaro. — Сейчас закончу с текущей работой и разберусь с вашей красоткой, мэм, — я снова подошёл к Саре, скрестившей руки на груди и внимательно следящей за каждым моим движением. — Позволите ключи, — вопрошая, я протянул ладонь и заметил, как уголки её губ слегка дрогнули.       Она вытянула свою руку, вкладывая брелок в мою, и достаточно тихо сказала, глядя мне прямо в глаза:       — Теперь меня не нужно просить дважды, Тёрнер, — она самодовольно ухмыльнулась, развернулась на каблуках и, что-то прошептав Адаму на ухо, прошла вглубь мастерской, поднимаясь в его офис на втором этаже. Картинка начинала складываться в цельное полотно под названием «Новая Сара О’Нил».       Я не стал провожать взглядом её по-прежнему императорский зад, упакованный в узкую юбку, а только засунул ключи от тачки Сары в карман рабочих штанов. Не сказал бы, что нервничал, но руки сами потянулись за пачкой сигарет. Нужно было убить время и дождаться, когда она уйдёт — это облегчит многое, если не всё. Она — обыкновенный клиент.       Я вышел из бокса и всем весом рухнул на стоящую неподалёку деревянную скамью, подкуривая и вдыхая полной грудью едкий дым. Мысли неслись нестройным хороводом, а сигарета помогала хоть как-то создать иллюзию абсолютного спокойствия и равновесия. Нет, сейчас я начал понимать, что меня не-не волнует О’Нил, она меня раздражает. Бесило то, что пока я благополучно отдыхал в окружной тюрьме, выживая там каждый день и борясь за то, чтобы никто не ткнул мне заточкой в бок, она налаживала свой быт и превращалась в лощёную высокомерную суку. Выводило из себя то, что она даже бровью не повела, увидев человека, которому клялась в любви. Прожигало дыру в душе то, что я оказался прав на её счет с самого начала — желторотик, для которой всё то дерьмо в моей жизни было с приставкой «слишком». Слишком страшно, слишком опасно, слишком ненадёжно.       Майкл Тёрнер — беспросветный идиот, который поверил в то, что можно ожидать от школьницы лебединой верности и преданности. Я раздражённо сплюнул скопившуюся во рту слюну, делая последнюю затяжку, оставляя лишь край горячего фильтра, затем одним точным движением двух пальцев направив окурок в каменную урну.       Возможно, при других обстоятельствах, я бы поговорил с ней наедине, но какой во всём этом смысл? Мы повзрослели, зачерствели и превратились в абсолютно других людей. Бессмысленное сотрясание воздуха ничего не изменит в наших судьбах, а копошиться в прошлом — путь в никуда. Мне нужно отпустить эти чувства, тлеющие на глубине дна Мирового океана, и просто развеять их по ветру, забывая о том, что когда-то моё сердце билось только ради одной девушки на свете, и которой оно оказалось не нужно.       Вернувшись в бокс, я снова решил окунуться с головой в работу, благо её хватило бы на ближайшую неделю. Когда я закручивал последние болты, водружая защиту на положенное ей место, в зазоре мелькнула чья-то тень, а следом на уровне моих глаз остановились две женские ножки в туфлях. Снова она.       — Что-то забыли, мисс? — с напускным безразличием спросил я. Было слышно, что она замялась и не сразу нашлась с ответом.       — Хотела узнать, когда будет готова моя машина, — голос слегка дрогнул, но она держалась молодцом. В груди отчего-то неприятно зажгло, будто наутро после похмелья вспомнил, что не сдал работу в срок. Чертовщина какая-то.       — Адам вам сообщит, — я продолжил как ни в чём не бывало закручивать эти грёбаные болты. — Что-то ещё хотели?       — Рада видеть тебя живым и почти невредимым, Майкл, — мне показалось, или она шмыгнула носом? Я не видел её лица, лишь цокающий звук удаляющихся каблуков и её императорский зад.       Да чтоб тебя, Сара! Как можно ненавидеть всеми фибрами души тебя за всё то, что ты не сделала и хотеть заглянуть в твои глаза, ставшие такими серьёзными, без тени былой наивности. Абсолютно другая, словно пытающаяся сбежать от самой себя настоящей.       В её тачке ничего критичного не обнаружилось, только поменял масло и тормозные колодки, которые выглядели так, будто эта офисная девчонка гоняла на Шеви по ночам. Верилось, конечно, с трудом, потому что Сара была той ещё трусихой, каждый раз вжимающейся в мою спину и сиденье байка, стоило мне нажать на газ посильнее. Ближе к пяти я уже был свободен, сдав последний автомобиль довольному владельцу, оставалась только Сара. Правила мастерской Тони требовали обязательно присутствие мастера и менеджера при приёмке выполненных работ, и мне не оставалось ровным счётом ничего, кроме, как убивать время и свои лёгкие, сидя на улице.       Она появилась, как фурия, вылетая из такси, резво захлопывая дверь. Непривычно было видеть её блондинкой. Я непроизвольно окинул фигуру этой девушки оценивающим взглядом, но больше для того, чтобы констатировать смерть той маленькой и требующей защиты Сары О’Нил. Я снова ухмыльнулся про себя: пять лет назад, оказывается, были двойные похороны — мои и её.       — Ну, как там моя малышка? — Сара сделала несмелую попытку улыбнуться, но её взгляд непроизвольно замер на моем лице — на том самом месте, где моё слишком милое лицо разделял бледный, но заметный шрам.       Время — беспощадный свидетель того, как оба изменились и перестали быть собой. Или мне только кажется, что Сара — это одна сплошная маска, за которой она хочет кого-то обмануть, но не меня, малыш. Я вижу тебя настоящую. Насквозь. И мне, наверно, уже не больно. Хочется в это верить.       — Она попала в заботливые руки, — я выбросил окурок, поднимаясь и отряхивая штаны. — Проверять будете?       — Да перестань ты уже «выкать», Майкл, — раздражение прошлось по её красным губам тонкой полосой.       — Как скажешь. Проверять будешь? — я протянул ей ключи.       — Естественно. И ты поедешь со мной. Всё-таки, ты — мастер, — этот безапелляционный тон новой Сары меня веселил. То, что она делала вид, будто отрастила коготки и стальную броню только забавлял.       — Тогда подождёшь, мне, как минимум, нужно переодеться.       Не дожидаясь ответа, я зашёл в бокс, попутно снимая изрядно потрёпанную и грязную футболку, закидывая её себе на шею и устало потягиваясь. Просто поехать, помониторить ход тачки, замерять давление и прочие показатели. Стандартная процедура, Тёрнер. И одна нестандартная Сара О’Нил, чтоб её черти драли.