sugar glass

      У Мирко тоже были проблемы, с которыми Мартину приходилось мириться.       Мирко стал слишком опекающим. Слишком. И это, казалось бы, идеально подходило Мартину с его-то тягой к разрушению себя любыми доступными средствами.       Если бы они об этом не думали, у них был бы свой рай, своё идеальное место. Свой ад. Но они оба не были дураками, они всё понимали, насколько это неправильно. Они оба пытались с этим бороться.       Если Мартин приступы старался переживать в одиночестве. Если Мирко настаивал на том, чтобы с ним остаться, то в шутку, хм, а в шутку ли, просил привязывать его к стулу, мол, забавно же и так он точно далеко не уйдёт, раз Мирко так этого боится. Но если оставался один, то лежал на кровати и плакал. А не пил или трахался с кем-то, что уже для себя считал прогрессом. Затем приходил в себя и вёл себя так, будто ничего не произошло.       Но Мирко так не мог. Мартин ему был нужен. С ним. Чтобы обнимать его, не выпуская. Можно было даже ничего не говорить. Он боялся его оставлять по каким бы то ни было причинам: что они друг у друга не видели? Видели друг друга раздетыми, плачущими, паникующими - на фоне этого остальное было неважным, незначительным. Почему он должен оставлять его в таком состоянии? Разве не логичнее остаться, помочь, побыть с ним, успокоить, поддержать его глупости.       Мирко сложно бороться с мыслью о том, что Мартин может исчезнуть: либо уйти, потому что просто заскучал, либо убить себя.       Первое было не так страшно, потому что у Мартина проблемы с глазами, конечно, через пару недель ему станет легче, но в первые недели он будет беспомощен. И это радовало его, потому что Мартин был зависим от него, хоть с каждым днём всё в меньшей и меньшей степени.       Второе постоянно держало в напряжении. Мирко всегда пытался быть логичным и разумным, но сложно быть объективным по отношению к тому, кого любишь настолько сильно. Сколько раз: выход к охране управляющего без надетого бронежилета, попытка покинуть банк с дипломатом, полным маффинов, его тяга к взрывам, тот факт, что он когда-то принимал антидепрессанты, смешивая их с алкоголем, его желание быть похожим на Берлина, который пожертвовал собой... Каждый раз, когда он думал об этом, становилось всё страшнее и страшнее.       Успокаивало одно, до сих пор он себя так и не убил. - ... ещё не поздно. - Что?       Мирко немного выпал из реальности. В реальности они лежали рядом и говорили о чём-то и он, к своему стыду, не слушал.       У Мартина всё в порядке с тем, чтобы понимать эмоции людей, он, кажется, быстро понял, что его не слушали, но никак реагировать не стал. - И о чём ты таком интересном всё время думал? - Ни о чём.       На секунду лицо латиноса стало хитрым и немного злым, ничего хорошего такое выражение, когда они были в банке, не предвещало. Но они были не в банке, они даже за тысячи километров от Испании. - Как скажешь, но. Мы можем поговорить об этом, если хочешь.