sugar glass

      Мартин, при всей своей страсти к дорогим костюмам, когда речь зашла о свадьбе, полноценной свадьбе, с венчанием в церкви, сказал, что, если Мирко не против, то они могли бы ограничиться джинсами и рубашками (Мартин как-то на спор и платье надевал, но оно ему не пошло). Мирко был только за. В конце концов, в свадьбе главное не то, кто во что одет.       Вообще, он не имел никакого понятия, почему Мартину это понадобилось. - Я не настаиваю, если ты не хочешь, то мы просто можем начать их носить. - Мартин, послушай. Я не сказал, что не хочу. Просто мне интересно, почему этого хочешь ты. - Это... просто, - Мартин редко не мог найти проходящих слов, сейчас было то самое "редко", - это, как месть. Я был шафером столько раз, что среди тех, с кем я общался пошла шутка, что я и на своей свадьбе буду шафером. А ещё. Я с шестнадцати лет только и слышу "такие, как ты не должны иметь права даже на жизнь, не то что на свадьбу". Я просто хочу сделать это, чтобы все эти уёбки пошли в жопу.       Мирко понимающий кивает. Ему не сложно сделать так, как хочет Мартин, тем более, что хочет он не много. Для человека, который годами старался подражать Берлину, у него были скромные запросы: обменяться клятвами в церкви, немного побродить по городу и вернуться в отель - ясное деле, в своём поселении они это делать не станут, чтобы слухи разные не пошли.       Хотя, что уж там слухи, все итак всё знали. Или, по меньшей мере, понимали.       И вообще, с кольцами или без, главное, что они любят друг друга. - К чёрту это "пока смерть не разлучит нас", - уверенно заявил Мартин в своей клятве, - я больше ни одной женщине не позволю встать между моим любимым и мной. Никогда.       Мирко мягко улыбнулся - быть лжецом Мартин точно не любит, это он прекрасно показал в Банке.       Вот священник называет их фальшивые имена. Вот они оба улыбаются друг другу. Вот они оба говорят "да" без раздумий. Вот они целуют друг друга в присутствии другого человека, а Мартин очаровательно краснеет (поцелуи для него так и остались чем-то очень личным). Вот и всё. - Всё, - согласился серб, - больше никаких мыслей о том, что я тебя брошу или оставлю, понял?       Мартин, надевая кожанку, послушно кивает. В глубине души он всегда верил в это.