Посланник снов

      После разговора с Яровецким все остальное происходило будто в тумане. Дарий слышал, как его попросили сесть за стол, и он рассеянно послушался; слышал, как ему предложили воды, на что он отрицательно качнул головой и даже выдавил из себя что-то вроде «спасибо». Молодой офицер, который присел по другую сторону от Инаева с внушительной стопкой бумаг, без умолку говорил о чем-то, время от времени посмеиваясь над какой-нибудь шуткой, и в ответ на его болтовню Дарий на полном автомате отвечал вежливой полуулыбкой. Чистый белый лист, лежащий перед ним, расплывался под ничего невидящим взглядом, и художник не понимал, что просто смотрит на него, бездумно крутя в пальцах ручку.       Для него стало полнейшей неожиданностью то, что события в последнем сне стали результатом его собственных же действий. И самое ужасное было в том, что он не мог сказать Яровецкому, насколько на самом деле тот был близок к самому неблагополучному исходу.       Не мог сказать, что все это была его, Дария, вина.       — Вы точно не хотите воды? — снова раздался звонкий голос с нотками сомнений приставленного к нему молодого человека и Инаев, моргнув, насилу вернулся к реальности. Он поднял голову и встретился взглядом с дружелюбным офицером лет двадцати пяти и будто увидел его впервые, хотя сидел с ним за одним столом уже минут с десять. У того были веселые темно-рыжие кудряшки и светло-зеленые глаза, в которых в данный момент плескалось что-то похожее на беспокойство.       — Я хочу, — вдруг донесся женский голос от входной двери и Дарий с собеседником повернулся в ту сторону. Одна из трех девушек призывно махнула рукой. — Если можно, стаканчик минеральной Iskilde или Lauquen. Но если нет, то и Equa подойдет.       Дарий перевел взгляд на паренька. Тот несколько озадачено почесал в затылке.       — Девушка, у нас есть вода только из кулера и из крана. Выбирайте.       — Мм, — протянула та, едва заметно поморщившись. — Тогда не надо.       — Ну как хотите.       Двое мужчин, сидящих чуть поодаль от девушек, негромко фыркнули и рассмеялись, косясь в сторону гламурных барышень. Дарий повернулся к своему девственно-чистому листу и заметил, что офицер снова смотрел на него.       — А вы не надумали? Вам могу даже чай сделать, — заговорщицким тоном произнес паренек, подмигнув, и у Дария вдруг возникло впечатление, что молодой человек был готов заниматься чем угодно, но только не бумагами, которые возвышались перед ним.       — Чай могу и я сделать, Женя, — хмуро бросила женщина в форме, проходя мимо их стола, — а тебе лучше заняться делом.       Евгений пробормотал что-то нечленораздельное себе под нос и со страдальческим видом упал в кресло. Окинул гору документов тоскливым взглядом и придвинул поближе к себе. Дарий ощутил слабый прилив сочувствия к молодому человеку, потому что и сам знал, насколько иногда выматывающей бывает работа с бумагами.       — Сделать вам чаю, господин Инаев? — спросила женщина-офицер, когда шла назад и Дарий снова отрицательно покачал головой.       — Нет, не нужно, спасибо.       — Хорошо. Но если вам что-то понадобится — обращайтесь ко мне, — подчеркнуто ровным тоном произнесла она и, бросив на страдающего коллегу неодобрительный взгляд, вновь прошествовала к своему столу.       Дарий, вернувшись к листу, снова взялся за ручку. Все коллеги Романа, которых он уже повстречал, были очень доброжелательно к нему расположены и от этого благодарного внимания ему самому становилось только хуже. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы начать писать, потому что мозг лихорадочно искал ответы на несколько очень важных вопросов: как преступник вышел на него и почему стал преследовать? Когда за ним стали следить? Где он ошибся?..       Инаев припомнил, что впервые ощутил что-то неладное, когда гулял в парке — в утро среды. Это ощущение преследовало его почти весь день, но он списал его на стресс и собственную сильную мнительность. Возможно, преступник следил за ним потому, что выяснил, что он как-то связан с полицией и расследованием, но тогда как он об этом узнал? Для самого Дария его вовлеченность в дело Яровецкого оказалась большой неожиданностью и единственный человек, кто имел хоть какое-то понятие о его настоящей заинтересованности, это Артем. Но вероятность того, что Юрченко мог быть знаком с кем-то из Шевковых и не сказать ему об этом, была нулевой, потому что сам художник не знал, что попросит его о помощи. Тогда оставался один вариант — женщина, что мыла пол, когда он пришел к квартире Эдуарда Шевкова. Дарий признавал, что это был один из глупейших поступков в череде всего произошедшего и вдруг в памяти всплыл эпизод, которому он не придал совершенно никакого значения — мужчина в черном худи, налетевший на него на выходе из подъезда. Когда Дарий уронил зонт от столкновения, тот подал его ему левой рукой…       Темная толстовка, капюшон надвинутый на самые глаза… И он точно был левшой… Как во сне, перед мысленным взором проплыла сцена из сарая. Преступник в черном худи с капюшоном на голове, ладонь, затянутая в черную перчатку, в ней — нож. От навалившегося в одночасье осознания хотелось закрыть лицо ладонями и взвыть во весь голос от стыда и понимания собственной вины. И все равно, что все закончилось хорошо — многих из этих событий не случилось бы, если бы он следовал своим собственным правилам, а не пытался играть в детектива.       Прикрыв глаза, Дарий выдохнул, а когда открыл снова, то понял, что вырыл себе яму, из которой может не выбраться. Роман упомянул, что преступник еще не рассказал им, почему следил за ним, но если расскажет, то придется отвечать. Как это называлось… Дача заведомо ложных показаний? Сокрытие или искажение информации о событиях? В любом случае и то, и другое было наказуемо и Дарий, в очередной раз зависнув с ручкой над пустой формой, оказался на распутье. Он обещал Роману, что если вспомнит что-нибудь важное, то обязательно расскажет, чтобы помочь следствию. Если признается сейчас, то еще сможет как-нибудь выкрутиться, сможет еще придумать что-нибудь… Хотел навестить знакомого и случайно ошибся домом. Так ведь бывает, да? А не рассказал, потому что не счел это важным. Просто вылетело из головы.       Дарий горько усмехнулся в ответ собственным мыслям. Одну ложь прикрывать другой, и так раз за разом, выстраивать стены из вранья, под которыми однажды, он уже не сомневался, окажется похоронен. А все ради того, чтобы защитить дар, который и доставлял ему все эти проблемы. И дар ли?.. Может, скорее себя и свой маленький мир, в который никого не хотел пускать, прикрываясь своим непосильным бременем? Можно было лгать другим людям, но не самому себе. Дарий все еще сидел над пустым листом, не зная, как поступить, понятия не имея, куда приведет его признание и не сделает ли оно в конечном итоге все только хуже. Вокруг суетились коллеги Романа — один за другим свидетели уходили, а молодые офицеры о чем-то переговаривались между собой — Инаев практически ничего не слышал. Перед мысленным взором всплыло лицо Яровецкого и его негромкое «я верю», в конце разговора. На душе моментально стало гадко. Несмотря на целую кучу сомнительных случайностей и совпадений, которые тянулись от самой первой их встречи, Яровецкий был готов верить его слову. Дарий мог бы заподозрить его в лицемерии, да вот только не получалось. Художник был искренен, когда просил прощения, пусть и не мог полностью объяснить, за что, и Роман без колебаний ответил ему тем же. А ведь у него наверняка было еще много сомнений — не могло не быть, ведь это его профессиональная обязанность. И несмотря на все это Яровецкий все равно продолжал упорно идти навстречу, игнорируя или закрывая глаза на все несостыковки, которые ему попадались на пути. Обмануть его еще раз, вновь отбросить прочь доверчиво протянутую руку — будет ли оно того стоить?..       — Ну что, Леш, как успехи?       — Никак, — устало произнес знакомый голос и Дарий поднял взгляд на говоривших, на время оторвавшись от своих тяжких дум. Алексей Никоноров перебирал папки у себя на столе и выглядел при этом довольно мрачным. Рядом с ним, скрестив руки на груди, стоял молодой человек, с которым художник еще не был знаком. Худощавый, темноволосый, с заостренным лицом — он выглядел серьезным и собранным.       — Ощущение, будто пытаюсь разговорить статую. А вы уже закончили? Роман приходил?       — Приходил. Они со Стасом уже уехали назад. Свидетелей уже всех опросили и отпустили, Влад еще только с Лешиным возится.       — Ну если с Лешиным, то это надолго…       — Эй, Макс, раз уж ты уже отпустил своих свидетелей, может будешь так любезен помочь мне разгрести все эти завалы, которые вы с Владом так лихо на меня скинули? — громко сказал Евгений и красноречиво указал на стопку документов, на что его собеседник в ответ только вздохнул. В этот момент Никоноров посмотрел в сторону Жени и почти сразу же встретился взглядом с Дарием. Инаев кивнул в знак приветствия и Алексей через секунду ответил тем же.       — Хорошо, только не бурчи.       — Так-то, — довольно ухмыльнулся Евгений, освобождая место для коллеги. — О, и захвати по дороге орешков.       — Ладно, — покладисто ответил Максим и направился в сторону холодильника, что находился в самой дальней части офиса. Евгений же, пребывая уже в довольно приподнятом настроении, снова спохватился и крикнул так, что Дарий, не ожидавший ничего подобного, вздрогнул от неожиданности.       — И йогурт еще возьми, Макс, с черносливом! И печеньки, те, что в форме животных, если тебе несложно!       Молодой человек в ответ помахал рукой, тем самым давая понять, что услышал. В этот момент к их столу подошел Никоноров и положил на стопку бумаг еще несколько листов.       — Постарайся не заляпать йогуртом документы, — назидательно произнес он, на что Евгений красочно закатил глаза.       — Ну что ты как к стажеру, Леш, я ж не первый раз! Кстати, а стажер что-то в сервисном очень долго зависает.       — Пусть зависает сколько нужно, — медленно ответил Алексей, взяв папку со стола Жени, и принялся внимательно изучать ее содержимое. — Нам надо бы поскорее выяснить, что эти хакеры искали в нашей базе. Это может быть важно.       Дарий, уткнувшись в свой лист и не смея оторвать от него глаза, сглотнул. Хакеры?.. То есть… Неужели они все же заметили, что Артем влез в их системы? Только не это, нельзя было допустить, чтобы они вышли на него! Инаев в тот момент ощущал себя беспомощным как никогда. Все, что он делал было только ради того, чтобы предотвратить смерть Яровецкого, а по факту Дарий умудрился подставить не только себя, но и совершенно постороннего человека. Вкупе это было просто катастрофическое стечение обстоятельств.       — Так нечестно! — насупился Женя. — Почему Павлику интересные шпионские развлечения, а нам — неинтересные скучные бумажки?       — Ты и правда хочешь услышать ответ или просто выделываешься?       Женя пофигистически пожал плечами.       — Выделываюсь. Но все же считаю, что это нечестно. Правда, Макс?       — Меня не втягивай, — поспешил откреститься подошедший молодой человек, протягивая коллеге йогурт, блюдце с орешками и прозрачный пакет с печеньем.       Дарий тем временем заставлял себя продолжать дышать и не нервничать. Артем был уверен, что его не найдут и Инаев был склонен ему верить. Шевков тоже пока молчал и все признания Инаев все еще держал при себе, хотя как для добропорядочного гражданина, которому нечего скрывать, он корпел над своими показаниями уж непозволительно долго. Нужно было что-то решать и прямо сейчас. Написать все как было и навлечь на себя еще больше подозрений своими невнятными объяснениями, но оправдать доверие Романа, или же обмануть его, пойти на сделку с совестью, пустив все на самотек? А если Шевков вдруг все расскажет? И пусть, — вдруг холодно произнес уверенный голос внутри него. Это еще ничего не доказывало. Даже в таком случае он может просто сказать, что упустил из виду такую мелочь. Что все вышло случайно.       Никто не сможет ничего доказать.       — Какие-то затруднения? — вдруг поинтересовался Алексей Никоноров, неожиданно возникнув рядом. Дарий едва сумел подавить порыв прикрыть пустой лист, как какой-нибудь отстающий школьник.       — Нет, просто… Сложно собраться с мыслями. Не хочу ничего упустить.       Алексей какой-то момент смотрел на него оценивающе и Дарий был уверен, что сумел выдержать этот взгляд, не изменившись в лице.       — Если Женя вас отвлекает, могу предложить любой свободный стол.       — Мм! Пофему сгазу Сфеня?!       — У тебя крошки изо рта падают, — констатировал Максим, покосившись на коллегу. Дарий улыбнулся, поправив очки, и сосредоточился на Алексее.       — Нет-нет, все в порядке. Я справлюсь.       — Как хотите, — Никоноров вполне дружелюбно улыбнулся в ответ и у Инаева немного отлегло от сердца. — Кстати, я вас тогда так и не поблагодарил за… ээ… еще одно спасение Романа. Он мой лучший друг, пусть временами руки так и чешутся его прибить от всей той дурости, которую он иногда вытворяет. Ему сложно сейчас, хотя он мастерски шифруется, делая вид, что все хорошо. Так что не сердитесь, пожалуйста, если он вас достает, просто такой он человек — если вы ему интересны, то просто так в покое он не оставит.       Дарий заморгал и неуверенно улыбнулся. Почему-то эти слова сделали все только хуже.       — Я… уже понял это, наверное. И вам правда не за что меня благодарить — мне просто очень повезло.       — Вам просто повезло, а Роме повезло с вами, — Алексей кивнул. — Все равно спасибо.       — Да, — поддакнул Женя, отправляя в рот порцию орешков и печенья одновременно. Смотрел на художника он с заметным благодушием. — Мы без нашего шефа никуда.       — Не кроши на документы, — нейтрально попросил Максим, отряхивая бумаги от мелких крошек.       — Пардон, — сделав титанический глоток, отозвался Женя, виновато покосившись на Никонорова. Тот только страдальчески закатил глаза.       — Не дай бог заляпаешь йогуртом, — напоследок пригрозил Алексей указательным пальцем и направился к выходу. Перед тем, как выйти за дверь, женщина-офицер сказала ему что-то. Никоноров кивнул ей в ответ, а затем обернулся назад и их с Дарием взгляды на секунду снова встретились.       Почему-то Инаеву в тот момент подумалось, что не только у Романа Яровецкого были подозрения на его счет, пусть Алексей пока явно никак это не продемонстрировал. Ощущение было смутным, но Дарию потребовалось немного времени, чтобы выбросить его из головы.       В конце концов, он все же принялся писать, практически не слыша разговоров коллег Романа, шуршания бумаг, скрипа стульев и каких-либо других посторонних звуков. Дарий был полностью поглощен описанием случившихся событий и все же решил пустить все на самотек, чтобы сказанное Роману нигде не расходилось с описанием, и будь что будет. С одними голыми подозрениями никто ничего не сможет с ним сделать и пусть от этого было противно, но другой вариант Инаев больше не хотел рассматривать. Мысленно он поставил себе галочку предупредить обо всем Артема и на этом тут же запретил себе сомневаться в выбранном пути.       Где-то неподалеку глухо хлопнула дверь.       — Спасибо вам большое, Николай Петрович, вы пока свободны. Если у нас вдруг возникнут вопросы, то мы с вами свяжемся.       — Надеюсь, что больше ничего подобного у нас не случится — уж больно дорого каждый раз к вам сюда ездить!       Дарий оторвался от своего листа и обернулся на звучавшие голоса. Владислав провожал старого рыбака к выходу и Инаев поспешно отвернулся, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Показания Лешина для него не играли особой роли — тот не мог сообщить людям Яровецкого ничего такого уж компрометирующего, но все же лучше было бы воздержаться от встречи при свидетелях. Дарий бесшумно выдохнул, говоря себе, что у него не было другого выбора как использовать ничего не подозревающего старика в своих интересах.       — Ну и долго же ты! — воскликнул Евгений и возмущенно хлопнул подошедшего коллегу первой попавшейся папкой. — Как с обеда ушел, так с концами! А нам тут мышиной возней страдать!       — Да ладно, не придуривайся, — добродушно откликнулся Владислав, отнял у Жени папку и ткнул ею в молчавшего Максима. — Все равно Макс отдувается за вас обоих, как всегда. О, здравствуйте.       Дарий, поняв, что обратились к нему, увидел протянутую руку и ответил на рукопожатие с вежливой улыбкой.       — Добрый день.       — Эй, не отвлекай господина Инаева, лучше помоги нам разобраться с этой стопкой! — Евгений призывно похлопал по небольшой горе документов. Владислав покачал головой, но все же взял часть с общей стопки и направился к соседнему столу.       — Ты кого угодно доведешь до ручки, ты знаешь?       Евгений довольно улыбнулся, бросая в рот очередную порцию орешков. Заметив, что Дарий наблюдал за ним, тот сразу же протянул ему блюдце, вскинув брови в немом вопросе. Инаев так же молчаливо отрицательно качнул головой, вернувшись к своим показаниям.       Он закончил писать, когда стрелки часов уже перевалили за пять вечера. Вежливо отклонив предложение Евгения отвезти его домой, Дарий ушел в смешанных чувствах. Оказавшись на улице, он полной грудью вдохнул теплый майский воздух и понял, что ни страх, ни вина, ни напряжение так никуда и не ушли. Теперь ему оставалось только ждать. Ждать, расскажет ли что-нибудь преступник, докопается ли до чего-то еще сам Роман, обличат ли его во лжи или на этот раз ему повезет, и он не навлечет на себя еще больше подозрений.       Ожидание в неизвестности всегда было хуже всего.       Пройдя к остановке Дарий не мешкая позвонил Артему, чтобы договориться о личной встрече. Юрченко был немного удивлен, но согласился встретиться у кафе недалеко от торгового центра, в котором работал. Обозвав самого себя параноиком, Инаев подождал нужную ему маршрутку и до конца поездки не мог выбросить из головы тревожные мысли.       А ведь он до сих пор понятия не имел, как Роман узнал о том, что за ним следили. Это тоже важно было узнать и Дарий непроизвольно почти всю дорогу оглядывался по сторонам, будто мог обнаружить на ком-нибудь табличку «наблюдатель» или еще что-нибудь в таком духе. Мог ли за ним действительно следовать кто-то еще, кроме преступника? Может, Яровецкий тайно попросил кого-нибудь из своих подчиненных понаблюдать за ним?.. Поворочав эту мысль какой-то момент, Дарий почти сразу же ее отбросил — у них и так было слишком много дел, чтобы тратить силы еще и на него. Да и Инаеву казалось, что Роман был из тех, кто доверяет исключительно своему мнению и своей интуиции и, проанализировав все их беседы, художник пришел к выводу, что на данном этапе Яровецкий не стал бы использовать метод слежки, чтобы уличить его в чем-то. Но кто-то другой все же стал. Дарию теперь не давала покоя эта мысль: у него было ощущение, что теперь на его спине висела невидимая мишень. И любой встречный прохожий мог оказаться преследователем.       Но кому все же понадобилось следить за ним? И в чем конкретно его хотели уличить? Этому «кому-то» Роман точно верил, иначе бы не снялся с места и не поехал на ночь глядя черт знает в какую даль, чтобы убедиться, что с ним самим все в порядке... Дарий нервно поправил очки. Без толку гадать. Как бы там ни было, ему все равно нужно встретиться с Артемом и прояснить все. И даже если кто-то будет наблюдать, то не увидит ничего подозрительного.       Бывший студент-инженер сидел на улице возле входа в кафе под большим раскидистым зонтом за одним из крайних столиков, задумчиво помешивая соломинкой неизвестное содержимое своего стакана. Он был в кепке и, когда заметил Дария, взглядом прочесывающего толпу, то снял ее и приветливо помахал.       Сев за столик к Артему, художник не стал ходить вокруг да около.       — Я навлек на вас неприятности, мне очень жаль, — поспешил извиниться он после того, как вкратце объяснил сложившуюся ситуацию.       — В благом деле не обойтись без риска, правда ведь? Я же вам говорил, — его голос прозвучал преувеличено бодро, и Инаев без труда понял, что его невольный помощник слегка занервничал. Однако он быстро справился с собой и почти сразу же выдал уверенную ухмылку, будто все, что ему довелось услышать — сущие пустяки. А когда он заговорил снова, его слова прозвучали так беспечно, что художник даже слегка позавидовал. — Я был осторожен, не думаю, что они выйдут на меня. Но даже если вдруг выйдут, то не смогут понять, что конкретно я искал. Разумеется, если я им сам не скажу. А я… не скажу.       Артем отсалютовал ему стаканом. Дарий изумленно смотрел на него.       — Я… Не знаю, как вас благодарить.       — Да ладно, — Юрченко беспечно махнул рукой. — Мне даже понравилось — давненько меня так не бодрило нарушение закона. Если все обойдется на этот раз, то можете смело обращаться, если понадоблюсь.       — Надеюсь, до этого все же не дойдет ради вашего же блага, — пробормотал Инаев, неловко поправив очки. Кажется, Артем все же не изменял своим адреналиновым привычкам и от этого Дарию стало слегка не по себе.       — Вы все же занятный человек, таких редко встретишь, — сказал он после небольшой паузы и тут же пояснил: — Ну таких, кому не все равно до чужой беды.       Дарий громко выдохнул, мимолетом оглядываясь по сторонам. Погожий солнечный день перетекал в вечер, вокруг было очень шумно и оживленно. В такой толпе только и прятаться наблюдателю… И едва мысль сформировалась в сознании, как Дарий поспешил прогнать ее прочь. Чем больше он будет думать об этом, тем больше будет нервничать, а значит — привлечет еще больше внимания. Если за ним действительно кто-то наблюдает, то самая лучшая тактика — расслабиться и вести себя как обычно.       Проще было сказать, чем сделать.       — Я делаю только то, что должен, — рассеянно произнес он и на вопросительный взгляд собеседника поспешил отмахнуться с легкой улыбкой. — Не берите в голову. Спасибо еще раз, Артем, вы меня очень выручили.       — Да без проблем, амиго, всегда рад помочь, — он пожал плечами, снова принявшись пить свой коктейль. Дарий какой-то момент смотрел на него, а затем перевел взгляд на свой костыль, прислоненный к столу.       Следовало бы обзавестись новой тростью.