Посланник снов

      В пустую квартиру Дарий вернулся к восьми вечера, практически одновременно с заходом солнца и наступлением сумерек. Разувшись, он оставил медицинский костыль стоять у стены, а сам с новой тростью проковылял к ближайшему кухонному стулу и сел, чувствуя себя словно выжатый лимон. Он догадывался, что этот день станет для него морально истощающим, но не думал, что настолько. В груди беспрестанно ворочались стыд и вина, но Дарию было совершенно неважно, отчего ему будет хуже: сделанного уже не воротишь. Теперь оставалось только одно из двух: либо повезет, либо нет.       Ночь Инаев провел в бездумном созерцании потолка. Сон не шел, сколько бы раз он ни пытался считать до ста — обычно это помогало, но, когда он дошел в своих подсчетах до восьмой сотни, стало очевидно, что в этот раз нужно что-то посерьезнее. На часах было почти два, когда он приковылял на кухню, чтобы подогреть остатки молока. Осушив содержимое кружки в пару глотков, художник поплелся обратно в спальню и, сев на кровать, какое-то время просто смотрел в никуда.       «Я верю», — эхом пронеслись в голове слова Романа, сказанные ему в отделе, и Дарий тяжело опустил голову в подставленные руки. Это было ужасно, хотелось просто взвыть от безысходности, да вот только основной проблемы это не решало. Он мог сколько угодно говорить себе, что все сделал правильно, что должен защищать и себя, и свой дар столько, сколько хватит сил и от того было еще противнее осознавать, что он беззастенчиво врет в лицо человеку, который искренне хочет с ним подружиться. Врет, потому что очень боится. И не только за свой секрет, но и за свое собственное личное пространство, свой маленький хрупкий мир, в который меньше всего хотел пускать незнакомцев.       Лучше было оборвать всю эту связь раз и навсегда с концами, пока еще существовала такая возможность. Ранее ведь он думал, что сможет, сумеет сохранить лицо при любых обстоятельствах, но Роман сегодня в два счета выбил почву у него из-под ног, практически не приложив никаких усилий. Дарий обреченно осознал, что не сможет врать ему постоянно хотя бы потому, что чувство вины его вконец доконает.       Заснул Дарий практически под утро, измученный долгими размышлениями. А когда проснулся, то почувствовал себя практически так же паршиво, как и накануне.       В отличие от его поганого настроения, суббота выдалась приятно солнечной, как и пятница. Без энтузиазма позавтракав, в какой-то момент Инаев зацепился взглядом за костыль, по-прежнему стоящий у стены, и подумал, что нужно было бы вернуть его в больницу. Следом за этой мыслью ему в голову пришла еще одна: это был вполне подходящий случай для того, чтобы встретиться с Романом и расставить все точки над «i». Объясняться по телефону было бы бесполезно: Яровецкий все его слова бы вывернул наизнанку или свел бы все к шутке. И пусть Дарию не слишком хотелось снова с ним встречаться, особенно после вчерашнего, но оттягивать дальше с разговором не было никакого смысла. Сейчас он был твердо намерен покончить со всей этой историей. И даже если вдруг в дальнейшем ему вновь приснится гибель следователя, он больше не поступит так опрометчиво, как в этот раз и будет разбираться с проблемами по мере их поступления.       Приехав к поликлинике, Дарий на какую-то секунду замер, не дойдя до входных дверей. С одной стороны, к больным не приходят с пустыми руками, с другой же, если он принесет Яровецкому банальный пакет с фруктами, существовала небольшая вероятность, что после произнесенных им слов этот самый пакет полетит ему в голову. У Яровецкого должно было быть хорошо развито чувство собственного достоинства и пусть он не производил впечатление человека злопамятного, но всему должен был быть предел.       Немного поспорив с собой, Дарий пошел в кондитерский магазин через дорогу и купил немного конфет — таких же, как та, которой он угостил Романа, когда они сидели в "скорой". С небольшим пакетом, тростью и медицинским костылем в придачу, он решительно направился ко входу в больницу.       Выяснив на стойке регистратуры, где находился кабинет врача, приехавшей тогда на место происшествия, Дарий добрался до него через несколько минут и, не заметив никакой очереди, постучался.       — Входите.       Оксана Степановна встретила его внимательным пристальным взглядом и почти сразу узнала, поскольку уже через какое-то мгновение ее лицо просветлело и стало выглядеть несколько более доброжелательно.       — Добрый день, — Инаев неловко улыбнулся и, пройдя внутрь квадратного кабинета, закрыл за собой дверь. — Я принес… вот, костыль обратно.       — А… Вы тот самый герой из поселка. Дарий, верно? Вы, конечно, могли его оставить у регистратуры — кто-нибудь из медперсонала обязательно бы забрал, но теперь я думаю, что это даже хорошо, что вы явились сами.       Дарий открыл рот, чтобы что-то сказать и почти сразу же закрыл, чувствуя в ее словах какой-то подвох. Оксана указала ему на кушетку с весьма приветливой улыбкой, которая почти сразу вызвала у Инаева вызвала легкую панику.       — Садитесь, пожалуйста, пользуясь случаем осмотрю ваши раны.       — Не стоит, я в порядке…       Оксана поджала губы и многозначительно громко вздохнула.       — Что же вы с товарищем Яровецким упрямые-то такие? Я ведь не кусаюсь, просто хочу посмотреть нормально ли все заживает. Чем раньше начнем, тем раньше я вас отпущу.       Поняв, что сопротивляться бессмысленно, Дарий позволил молодой женщине заняться своим обследованием, отложив трость и пакет на стул у входа.       — Ваша голова выглядит вполне неплохо. Какие-нибудь жалобы на головокружение, сильную усталость, тошноту, плохой сон или аппетит имеются?       Дарий ненадолго задумался, после чего неуверенно повел плечами.       — Не чаще чем обычно.       — То есть, периодически с вами бывает все вышеперечисленное? — спросила она, вопросительно приподняв бровь и Дарий принялся поспешно оправдываться, пока она не сделала неверных выводов.       — У меня… очень чуткий сон, а в последнее время произошло много всего, так что пока нормально выспаться мне еще не удается. Но все остальное в порядке.       Оксана пристально смотрела на него некоторое время, после чего кивнула каким-то своим мыслям.       — Ваш организм испытал сильный стресс в ту ночь, от такого быстро не поправляются. А свою ногу, как я погляжу, вы совершенно не бережете, — укоризненно произнесла она, внимательно осмотрев его колено. — Я, конечно, не травматолог и не ортопед, но и сама вижу, что ваши синяки лучше не становятся. Смотрите, или доиграетесь до того, что будете всю жизнь ходить с тростью.       — Я… Приму к сведению.       Оксана очень красноречиво на него посмотрела: Дарий сразу понял, что не убедил ее, но больше ничего добавлять не стал.       — Я так понимаю, больничный у вас сейчас открыт? — спросила она после небольшой паузы, снова сев за стол. — Травму на ноге вы ведь получили несколько раньше происшествия с нападением, я права?       — Ээ… да, это случилось чуть больше недели назад.       Оксана Степановна вскинула на него еще один тяжелый взгляд исподлобья и на этот раз Дарий понял, почему: видно, за это время при нормальном уходе ему должно было стать гораздо лучше.       — Кто ваш терапевт?       — Иванова… Ольга Вячеславовна, — на одном выдохе произнес он, уже в красках представив себе, какая головомойка его ожидает, если эти две женщины встретятся. Оксана наверняка ведь спросила для того, чтобы знать, кому нажаловаться.       Услышав имя, доктор вдруг вскинула голову и на этот раз посмотрела на него с куда большим вниманием и даже легким интересом.       — Ага… Так вы и есть тот самый Дарий, о котором она так часто рассказывает. Оля говорит, что еще чуть-чуть и вы побьете рекорд по количеству больничных среди всех наших пациентов.       — Уверен, она немного преувеличила, — пробормотал Инаев, машинально потянувшись к очкам. Щеки против воли тут же окрасились в легкий румянец: он и понятия не имел, что медперсонал здесь уже начинал слагать о нем легенды.       — Возможно, — протянула Оксана после небольшой паузы, неуверенно пожав плечами. — Но все же разговоры не возникают на пустом месте… Ладно, в конце концов, это не мое дело. Как и обещала — отпускаю с чистой совестью. О ноге я вас предупредила, так что в дальнейшем, если вдруг что-то пойдет не так, можете пенять только на себя. Вам понятно?       — Вполне… Спасибо.       Чувствуя себя слегка пристыженным, он поднялся, взял трость и пакет, и уже на выходе из кабинета, обернулся, вспомнив кое-что.       — Простите, а в какой палате лежит Роман Яровецкий? Раз уж я здесь, то подумал, что стоит навестить его.       — Он уже здесь не лежит, — сказала Оксана, не отрывая взгляда от бумаг. — Его забрали домой сегодня утром, так что вы немного опоздали.       — О, вот как, — Дарий рассеянно кивнул, сжав чуть сильнее в пальцах пакет с конфетами. — Что ж, хорошо, спасибо.       Снова оказавшись в безлюдном коридоре, Дарий выдохнул с некоторым облегчением. Теперь у него была небольшая отсрочка для того, чтобы привести мысли в порядок и как следует продумать свои слова перед следующей встречей с Яровецким. Инаеву меньше всего хотелось бы обижать следователя какой-нибудь неосторожно брошенной фразой и сейчас он был даже рад, что Романа не оказалось в больнице.       Вернувшись домой, Дарий высыпал конфеты в специальную прозрачную вазочку, после чего пошел к шкафу и, открыв его, принялся перебирать свои костюмы. У него всегда было в запасе несколько вариантов одежды на официальные мероприятия, но до сих пор ему ни разу не приходилось бывать на свадьбе в более-менее сознательном возрасте. Поэтому на какое-то время Инаев всерьез озадачился подбором наряда, при этом понятия не имея, сменила ли Кристина гнев на милость, и хочет ли она все еще с ним завтра куда-то идти. Однако до самого вечера она так и не позвонила, из чего Дарий сделал несколько неутешительные выводы: она наверняка хотела, чтобы он набрал ее первым и извинился. Решив, что в этот раз действительно задолжал ей, он пообещал себе связаться с ней позже, и чтобы извиниться, и для того, чтобы уточнить детали мероприятия.       В конце концов остановив свой выбор на классическом черном костюме-тройке, значительную часть дня Дарий потратил на то, чтобы привести его в порядок, надеясь, что никто не сочтет такой выбор слишком мрачным. Бабушка часто повторяла ему, что классика будет в моде всегда и Инаев по большому счету был с ней согласен. Он вообще питал особую любовь к деловому стилю и даже перед обыденным походом в магазин в выходной день, как частенько шутила Кристина, «облачался в полное обмундирование». Со своей стороны Инаев не видел в этом ничего предосудительного и обычно пропускал все колкие подтрунивания мимо ушей.       Вечером, когда все было готово, Дарий набрал подругу, выйдя подышать на балкон. В воздухе витал пряный цветочный запах, едва слышно где-то стрекотал сверчок. Мир, казалось бы, застыл и только звуки изредка проезжающих машин нарушали мирную тишину.       Дарий прослушал пять или шесть гудков, прежде чем Кристина подняла трубку.       — Привет, — нейтрально на пробу сказал он, больше ничего не добавляя. Девушка какую-то секунду просто сопела в динамик, а потом без особого энтузиазма буркнула в ответ:       — Привет.       И снова повисло молчание. Инаев снял очки и устало потер переносицу.       — Ты все еще злишься?       — А что, незаметно?       — Заметно, — выдохнул Дарий. — Поэтому я и не собирался ничего рассказывать, знал, что ты примешь все слишком близко к сердцу.       — Ну извини, что меня повергло в шок известие о том, что тебя едва не убили! И что я позволила себе рассердиться на тебя за то, что мне рассказал об этом совершенно посторонний человек, которого я в глаза ни разу не видела!       Дарий бесшумно выдохнул, рассеянно обводя размытым взглядом пространство вокруг.       — Мы уже столько лет знакомы, а ты все еще мне не доверяешь! — с явной обидой в голосе бросила она. — Я ведь стараюсь быть тактичной и обычно не лезу с вопросами о твоих снах, потому что знаю, как ты это не любишь. Помогаю, когда ты сам просишь, потому что стоит мне самой проявить инициативу — и ты сразу замыкаешься, прячешься, как улитка в раковине. У тебя столько замороченных заморочек в голове, что и целой жизни не хватит, чтобы разобраться со всем, да я и не претендую. Просто думала, что заслужила уже знать, если у тебя происходит что-то важное. И то, что тебе приснилось нечто такое, да и еще с человеком, которого ты спас ранее — это правда очень важно!       — Дело не в доверии, — тут же вставил Дарий, едва Кристина замолчала, чтобы перевести дух. — Просто это мое дело, с которым я должен был разобраться сам. Понять, что к чему на этот раз. И я не хотел, чтобы ты зря беспокоилась.       — Офигенное оправдание!..       — Это не оправдание, это правда, — вздохнул он. — Я живу с кошмарами почти всю жизнь, я привык к ним, привык к мысли, что каждый из рисунков в моем альбоме может оказаться последним. Пока мне везет, но сколь долго это еще будет продолжаться? Мне в руки вверяют жизни и судьбы людей и это та ответственность, которую я никому не пожелаю. И меньше всего мне хочется, чтобы однажды, из-за какого-нибудь моего неосторожного слова пострадала еще и ты. Именно поэтому я не рассказываю тебе всего, а не от того, что не доверяю. Я уже говорил: это бремя, с которым мне придется справляться самому. Прости, если сильно обидел тебя.       Повисла пауза. Дарий слышал какое-то невнятное шуршание и сдавленные вздохи, будто девушка беззвучно давилась подступившими слезами. Он хотел что-то сказать, но Кристина вдруг заговорила сама.       — Ладно, — слегка дрожащим голосом произнесла она. — Твоя мотивация мне понятна. Но рассказать мне обо всем постфактум ты все же мог и даже не смей отрицать этого!       Дарий моргнул, смирившись с неизбежным.       — Хорошо, я тебя понял. Постараюсь в дальнейшем иметь все твои замечания в виду.       — Постарайся! — снова сердито бросила она и Дарий, не сдержавшись, рассмеялся.       — Что ж, раз уж с этим мы разобрались, может, расскажешь мне, какие у нас на завтра планы?..       А планы были таковы, что к трем часам дня в воскресенье они должны были ожидать автобус на условленной остановке, который бы отвез всех гостей в ресторан. На указанное Кристиной место он пришел немного раньше положенного и, пока дожидался подругу, успел заметить на себе несколько любопытных взглядов, от которых ему было немного не по себе.       — Ого! — воскликнула Кристина, оценивающе оглядев его с ног до головы, придя через несколько минут после самого Дария. — Отдам тебе должное, ты постарался. Выглядишь почти как Джеймс Бонд, только чуть более чопорный.       — Мм… Спасибо. А ты все-таки успела найти наряд. Тебе идет.       На ней было однотонное фиолетовое платье без рукавов с расклешенной юбкой, что заканчивалась чуть пониже колена. В темных завитых волосах виднелась заколка в тон. В руках она держала бежевый клатч под цвет туфель.       — А, — она махнула рукой. — Одолжила у своей двоюродной сестры, все равно она пока в него не влезает… Но спасибо.       Кристина дружелюбно улыбнулась и Дарий, присмотревшись внимательнее, не заметил, чтобы она все еще сердилась или была расстроенной. Очевидно, по крайней мере на этот вечер она твердо решила зарыть топор войны, чему Инаев был бесконечно рад. Он не любил ссориться с ней и надеялся, что в этот раз все объяснил очень доходчиво.       Они простояли на остановке еще с минут пять болтая о пустяках: Кристина рассказывала ему последние сплетни, которые ходили по училищу в связи с его отсутствием и Дарий в ответ на ее слова только нервно смеялся и больше мрачнел. Какая-то часть правды все же дошла до студентов, как он и боялся, а это значило, что по возвращении ему не избежать любопытных взглядов и каверзных вопросов. В том числе и от собственных коллег. Когда подъехал автобус, Дарий был несказанно рад тому факту, что можно будет перевести разговор на тему, которая бы его не касалась.       Было бы странно явиться на свадьбу, совершенно ничего не зная о молодоженах. Поэтому, как только они с Кристиной уселись на первые приглянувшиеся свободные места (автобус пока был абсолютно пуст), он первым делом попросил рассказать о молодых.       — Ира училась на том же факультете, что и я, но на кафедре ландшафтного дизайна. Некоторые пары у нас совпадали, так что познакомились мы на одной из них. Частенько бывало, что выполняли практические задания вместе. Она очень веселая и вообще большая хохотунья, за что ей часто делали замечания. На последнем курсе она начала встречаться с теперь уже почти-мужем Игорем и… Ну вот уже сколько лет прошло, и они наконец-то решили все сделать официально. С ним я не очень хорошо знакома: так, виделись несколько раз, он на пару лет старше, вроде бы архитектор-реставратор.       — Архитектор и ландшафтный дизайнер… — протянул Дарий и усмехнулся. — Они нашли друг друга.       — Угу, — кивнула Кристина. — Но Ира сейчас работает в компании по организации мероприятий. Я так поняла, свадьбу ей спланировали и разработали коллеги. Довольно удобное и выгодное решение, правда?       Дарий что-то невразумительно промычал в ответ. В этот момент автобус остановился и в салон вошло еще несколько гостей.       В целом, они колесили по городу около часа, забирая приглашенных. Дарий и Кристина познакомились с дальними родственниками со стороны невесты, несколькими двоюродными сестрами и их мужьями, племянниками, племянницами, коллегами по работе и даже парочкой одноклассников. За этот час, что разношерстная компания провела в автобусе, Дарий почти успел оглохнуть на одно ухо: практически у всей родни по линии невесты оказались очень громкие и звонкие голоса. А поскольку все были очень радостны и воодушевлены, то при смехе диапазон звучания почти доходил до ультразвука. Инаев практически не участвовал в разговорах, поэтому отдуваться приходилось Кристине, которая с вежливой улыбкой слушала рассказы то родственников, то коллег, то школьные истории бывших одноклассников. Когда они наконец приехали в ресторан и вышли на свежий воздух, Дарий почувствовал себя намного лучше.       — Если таким будет весь вечер, мои уши этого не перенесут, — поделился он своими опасениями с подругой. Та в ответ неуверенно рассмеялась.       — Мы наверняка будем сидеть за столом для коллег и друзей, так что я не думаю, что это будет так уж страшно.       Они встали в очередь ко входу к двухэтажному ресторану. На специальной стоянке было очень много машин, из приехавших автобусов выходили люди с цветами, шариками, празднично упакованными коробками с подарками, конфетами, бутылками с шампанским или еще каким-то алкоголем. Очередь продвигалась медленно, многие успели перезнакомиться друг с другом, прежде чем попасть внутрь и Дарий с Кристиной не стали исключением. В основном, в большей степени людей интересовало наличие у Инаева трости: для образа она или по необходимости.       После шестого такого вопроса Дарий стал делать вид, что музыка из ресторана играет слишком громко для того, чтобы отвечать. Кристина только понимающе улыбалась, прикрыв рот ладонью.       После того, как они наконец-то поздравили молодых, которые чинно приветствовали всех гостей у свадебной арки (Кристина полностью взяла на себя это задание), одна из подружек невесты провела их к столу. И почти сразу же выяснилось, что опасения художника подтвердились. Их стол находился сразу за тем, на котором уже вовсю разливали по стаканам спиртное родственники невесты, несмотря на то что значимая часть гостей еще даже не вошла в ресторан.       — Кристина, Дарий, идите к нам! — подозвала их вдруг какая-то из двоюродных сестер невесты. Когда они ехали вместе в автобусе Дарий еще честно пытался запомнить, кто из них Таня, кто Наташа, а кто Света, но сейчас понял, что все его усилия были тщетны: уж больно женщины были похожи между собой. Их многочисленные дети с визгами проносились мимо столов, гоняясь друг за другом. Кристина бросила на Дария вопросительный взгляд.       — Ты же знаешь, мне нельзя пить, так что я здесь посижу. Скажешь им, что у меня нога немного разболелась.       — Ладно, как знаешь, — она оставила свой клатч на соседнем стуле и пошла к столу, где сидели сестры. Дарий мысленно выдохнул. Все это для него — любителя тишины и спокойствия, — было чересчур.       — День добрый, — присел напротив короткостриженый молодой мужчина, с бросающейся в глаза темной родинкой на подбородке. Он вежливо улыбнулся. — Я Дмитрий Ульянов, друг детства Игоря.       — Дарий Инаев… можно сказать я со стороны невесты, — они обменялись рукопожатием, и Дмитрий понимающе кивнул.       — Наверное, сопровождаете какую-то из многочисленных подруг Иры?       Художник после небольшой заминки кивнул, мысленно отдав должное проницательности собеседника.       — Что ж, а я вот здесь сегодня просто для того, чтобы напиться, — доверительно поделился своими планами Ульянов, ухмыльнувшись, тем самым обнажив ряд стройных белых зубов. — Мой последний холостой друг женится.       — Ну, это еще не самое ужасное, что может случиться с человеком, — не подумав, ляпнул Дарий и его собеседник замер с бутылкой водки в руке, внимательно на него глядя. Инаев, ощутив, как кровь прилила к щекам, нервно улыбнулся и поправил очки. — Простите, неудачная шутка.       Вскоре, по мере того как прибывали гости, столы наконец-то становились все более заполненными. Кристина вернулась на свое место слегка румяная и с подозрительным блеском в глазах за пару минут до того, как молодожены вместе со свидетелями заняли свой центральный стол. К тому моменту помимо Дмитрия Дарий успел познакомиться с Валерой и Лизой — друзьями жениха по университету, боксером Иваном, который не выговаривал внятно всех слов и когда-то жил с женихом в одной общаге, Людой — маникюршей невесты, которая не замолкала ни на секунду, комментируя все вокруг, и мрачным Русланом, который, как все выяснили при знакомстве, оказался бывшим парнем Иры.       После того как все расселись по местам, наполнили тарелки и рюмки содержимым, начали один за другим провозглашаться тосты. Дарий уверенно попивал свой апельсиновый сок, не обращая внимания на косые взгляды всех остальных. А когда Люда поспешила поинтересоваться, с чего вдруг он не поддерживает дух праздника, Кристина ответила ей что-то об аллергии. Любопытную дамочку судя по скептичному выражению лица это не слишком убедило, но, по крайней мере, вопросов она тоже не задавала. В целом, в их части стола было на удивление спокойно: Дмитрий и Руслан просто пили, каждый по своей причине, конечно. Лиза и Валерий вообще были на своей волне и общались исключительно друг с другом. Людмила же присела на уши Кристине и той только и оставалось, что вежливо вставлять «угу», «ага», и «конечно», когда это требовалось по смыслу. Иван, сидящий по левую сторону от Дария, ничего не говорил и Инаев не был уверен в том, что его вообще стоит втягивать в какую-либо беседу. Как художник и ожидал, ему было слегка неуютно и некомфортно среди людей, которых он не знал. Он всегда немного завидовал тем, кто умел в любой ситуации, и в любой компании оставаться непринужденным. Тем, кто знал, о чем говорить с незнакомцем, умел поддержать беседу и расположить к себе слушателей. Дарий чувствовал себя в своей стихии только на лекциях и семинарах со студентами, или в разговорах о современной живописи и ее направлениях с людьми знающими. Найти среди полупьяных гостей хоть кого-нибудь, с кем можно было бы обсудить, например, последние художественные выставки, было равносильно поиску иголки в стоге сена с закрытыми глазами в темной комнате.       Когда первый стол опустел, гостей позвали танцевать. Дарий для приличия пошел вместе с Кристиной, но остался стоять в сторонке, наблюдая за веселящимися друзьями и родственниками молодых. Официанты осторожно лавировали между гостями с подносами новых блюд, едва ли не спотыкаясь о внезапно выпрыгивающих навстречу детей, и кое-как сохраняя невозмутимые выражения на лицах. Дарий был уверен, что про себя они мысленно чертыхались каждый такой раз.       Пока все лихо отплясывали на танцполе, Инаев успел наведаться в уборную, проверить, не звонил ли вдруг кто, и уже собирался было идти сесть обратно за стол — лучше было не напрягать ногу лишний раз, если была возможность, но заметив, что Дмитрий с Русланом вернулись и снова принялись пить, Дарий тут же передумал. Эти двое быстро нашли общий язык и если он сейчас сядет с ними, то отвертеться от рюмки водки не получится. До сих пор у него получалось только потому, что Кристина вступалась за него, но без нее шансов выстоять против них двоих у него не было. Раздумывая, куда бы ему приткнуться в пустующем зале так, чтобы его не заметили, он хотел было уже выйти подышать на имеющийся неподалеку балкон, но вдруг за ближайшим поворотом неожиданно столкнулся с официантом, что нес с террасы пустые бокалы. Поднос с громким грохотом ударился об облицованный плиткой пол и три из пяти стаканов разбились.       — Ох, простите пожалуйста, я вас не заметил, — пробормотал официант, тут же присев на пол, чтобы собрать уцелевшую тару и осколки. Дарий, недолго думая, последовал его примеру.       — Нет, это моя вина. Я должен был бы быть с другими гостями, но там уж очень… шумно. Прошу прощения. У вас будут… Будут неприятности из-за этого?       Молодой человек неопределенно пожал плечами.       — Вычтут из зарплаты, скорее всего. Или из премии. Не страшно, — он махнул рукой, — я уже привык.       Закончив собирать крупные осколки, они оба поднялись. Официант осмотрелся по сторонам и неуверенно почесал в затылке.       — Лучше подмести здесь. Вы не переживайте, идите к гостям, а я сейчас вернусь и приберу тут.       — Вы простите еще раз… — начал было Дарий, но молодой человек только отмахнулся.       — Да все в порядке.       Приняв это как должное, Инаев рассеянно пошел обратно к столу. Музыка смолкла, и гости стали возвращаться, галдя и горланя еще громче прежнего. Кристина, красная, слегка запыхавшаяся и раззадоренная, пришла вместе со всеми, изо всех сил махая рукой у лица.       — Боже, как жарко, — пробормотала она, протискиваясь через него к своему месту. Налив себе в стакан минералки, девушка практически сразу же осушила его до дна. — Ты где был? Пропустил много интересного!       — Извини, не могу долго стоять — нужно было дать ноге передохнуть.       — А, ну да, — согласилась Кристина после недолгих раздумий. — Очень жаль. Первый танец молодых был очень красивый.       Дарий ни секунды в этом не сомневался и просто позволил Кристине рассказать все в подробностях. Услышав, о чем она говорила, вездесущая Людмила тут же вклинилась между ними с телефоном, на который сняла небольшое видео. Инаев вежливо посмотрел ролик, выдал несколько одобрительных комментариев и на том его роль в беседе снова закончилась.       Второй стол для гостей, как показалось художнику, закончился гораздо быстрее, чем предыдущий. Не успел он опомниться, как гости вновь повставали со своих мест. Кристина пыталась взять его с собой, но на этот раз Дарий решительно отказался: хотелось хоть немного побыть в тишине и одиночестве. Однако его немым молитвам не было суждено сбыться: внезапно со стороны кухни вылетел солидный бородатый мужчина около сорока лет и, судя по перекошенному лицу, он был очень зол. Следом за ним показался чем-то обеспокоенный менеджер ресторана — Дарий уже видел его сегодня и невольно запомнил. Низенький и щуплый, напротив внушительного и чем-то очень разозленного бородача, менеджер терялся и сбивчиво пытался что-то объяснить своему собеседнику. Из-за музыки до художника доносились только отдельные восклицания, но ругались они довольно долго. Затем бородач ушел на балкон, на ходу нервно закуривая, а раздосадованный менеджер вскоре снова исчез в стороне кухни. Едва двери за ним закрылись, как Дарий снова услышал приглушенную ругань, которая, как ему показалось, шла с балкона. Слов было не разобрать из-за громкой музыки, да и спорщиков за длинными тяжелыми шторами было не видно. Дарий некоторое время смотрел в том направлении, откуда доносились голоса, а затем отвернулся и наложил себе немного еды в тарелку. На свадьбах часто ругаются и даже дерутся: в этом не было ничего удивительного. Еще одна веская причина, по которой он считал алкоголь жидким злом: он туманил рассудок, притуплял инстинкты, а вспыльчивых по натуре людей вообще превращал в неуправляемых, а порой и крайне жестоких животных.       Когда разборки на балконе прекратились Дарий не заметил: вскоре вернулась Кристина, держа в руках туфли, и несколько заплетающимся языком объявила, что больше танцевать не пойдет, ибо у нее отвалятся ноги. Следом за ней явился Иван в компании жениха, и какое-то время они увлеченно о чем-то беседовали у края стола. А через минут пятнадцать явилось и подавляющее большинство родственников молодоженов. Кристина, оставив туфли у стула, пробормотала что-то о том, что ей нужно освежиться, и несколько неуверенно пошла в сторону уборной в одних только капроновых стельках. В зале снова все загудели и зашумели, а на часах, как с досадой отметил Дарий, перевалило только за восемь вечера. Он подозревал, что никто наверняка еще даже в мыслях не планировал уйти.       — Вот же, ни Димы нет, ни Валеры с Лизой… — донесся до Инаева голос Людмилы, и он повернулся к ней. — О, Дарий, пожалуйста, будьте другом, подайте мне вон того салатика.       Художник достал нужное блюдо и передал женщине. Та взяла его с благодарной улыбкой и, отсыпав в тарелку пару ложек, вернула ему назад.       — Мм, спасибо большое. Кстати, можно полюбопытствовать?       Она принялась за свой салат, глядя на него вопрошающе. Дарий, мужественно смирившись с неизбежным, поправил очки. Раз Кристины рядом не было, не оставалось ничего другого как взять удар на себя.       — Конечно.       — Как вы получили увечье? Просто у меня тоже проблемы с коленями были, может, я смогу вам чем помочь. Вы еще так молоды, а уже с тростью, это не хорошо.       — Я… можно сказать попал в небольшое ДТП, — уклончиво ответил он и поспешил заверить собеседницу, что все в порядке. — Так что моя проблема временна.       — ДТП? — воскликнула она, взглянув на него с куда большим интересом. — Да вы что! И что же случилось?       Прошло еще около десяти минут, во время которых Дарий только и делал, что уклончиво отвечал на вопросы. И вдруг в какой-то момент радостную, оживленную кутерьму прорезал чей-то приглушенный вскрик. Дарий тут же повернул голову в направлении балкона, откуда, как ему показалось, он услышал возглас. Другие же, однако, почти никак не отреагировали, продолжая пить и увлеченно болтать друг с другом. Какое-то мгновение он еще колебался, обводя взглядом возбужденных гостей — не пойдет ли кто-нибудь на балкон проверить, кто кричал, но, как оказалось, никому не было до этого дела.       — Извините, — нахмурившись, пробормотал Дарий, после чего все же поднялся сам и поковылял к ступеням, ведущим на балкон, обходя мимо один стол за другим. Никто не обращал на него ровным счетом никакого внимания. Преодолев небольшую лестницу и открыв дверь, он толкнул ее и почти сразу увидел сидящую на деревянном паркетном полу Кристину, которая широко распахнутыми от шока глазами смотрела куда-то прямо перед собой; ее губы слегка подрагивали. Дарий тут же повернул голову в ту сторону и непроизвольно охнул, замерев на месте.       В нескольких метрах от них, в приглушенным свете круглых светильников лежал знакомый Дарию официант — под его головой расползлась лужица крови, а рядом валялись мелкие и крупные осколки от разбившейся бутылки. Возле молодого человека слегка пошатываясь на корточках сидел Дмитрий и, судя по всему, пытался прощупать пульс, когда художник вошел. Через секунду от отнял руку от шеи бедолаги и повернулся к ним с Кристиной с бледным перепуганным лицом.       — Он мертв, — пробормотал Ульянов с таким видом, будто сам не верил в то, что произнес, и повторил снова уже намного громче. — Мертв!       — Как м-мертв?.. — заикаясь выдавила из себя Кристина. Она закрыла рот ладонью и громко всхлипнула, что в тот же миг разбило сковавшее Инаева оцепенение. Он вспомнил, что должен дышать, но был не в силах отвести взгляда от лежащего на полу трупа. Художник не боялся смерти, если видел ее заранее, но это…       — Нужно вызвать полицию, — на автомате произнес он, рассеянно поднимая Кристину на ноги. — И никого сюда не пускать. Это место преступления, здесь могут быть улики…       Оказавшись в вертикальном положении, девушка тут же уткнулась лицом ему в плечо и громко зарыдала, содрогаясь всем телом. Дарий крепко обнял ее в ответ, по-прежнему не в состоянии отвести глаза от лица мертвенно бледного паренька в форменном костюме.