The Joestar Family

«Уважаемый господин Куджо, лорд Джостар имеет честь пригласить Вас на семейный прием посвященный переводу леди Куджо в младшую школу св. Георгия, который состоится 26 мая текущего года в стенах семейного поместья Lapislavra холл. Также, доводим до вашего сведения накалившуюся ситуацию с членами Ватиканской организации охотников на вампиров, которая ставит под угрозу как жизни всех нынче проживающих в стенах поместья, так и вашей собственной дочери. Ваше присутствие на совете лордов, а также содействие защите и, непосредственно, отпоре вражеским силам не будет обязательным при нежелании такового. В виду непредвиденных событий, просим вашего незамедлительного ответа. С уважением, администрация Lapislavra холла.» Это содержательное, но краткое письмо уже в скором времени будет доставлено по последнему заявленному адресу связи с доктором Куджо, который за время обучения Джолин уже тысячи раз сменял адреса и если бы администрация действительно существовала, то было бы гораздо проще систематизировать все его переезды, но, к сожалению, Дио был единственным, кто занимался всей, пускай и немногочисленной, документацией. Куда приятнее было общаться с его супругой, но праправнук Джонатана на дух не переносил блондина, который испортил ему нежизнь. Принимаясь за второе письмо, Брандо мог только посочувствовать себе — в его родном гнездышке появится огромное количество чужих ему вампиров, детей которых он учит последние 30 лет, и если маленькие клыкастики ему всегда рады, то их родителям угодить было куда сложнее. Легче всего ему давалось общение с Джозефом, который просто не замечал никого кроме своих кровных родственников, лишь изредка, по формальным вопросам, говоря с Брандо. Вот ему то письмо и было адресовано, с одним лишь различием — его сын был старше и уже посещал расширенные курсы младшей школы. Джоске получил от бессмертного отца худшие его качества с точки зрения богемного происхождения древнего рода — шумный нарушитель дисциплины с явными американскими чертами общения, он ужасал выросших в строгих Викторианских традициях преподавателей, но вскоре это стало новым толчком в развитии старых умов, хотя соблюдение некоторых традиций привить все же удалось. Но не его отцу. Этот вечно молодой трикстер, в свои почтенные сто лет был весьма и весьма незаурядной личностью — будучи главой компании по продаже недвижимости, он был тем, кто мог голыми руками словить вервольфа и привязав тому жестяных банок на хвост, наслаждаться зрелищем с самого высокого дерева, на которое можно только взобраться. Еще в первое их знакомство Дио был поражен и настроен крайне категорически по отношению к Джозефу, но его неугомонный нрав и склад ума поражающий своей гениальностью всё же сменил гнев на милость и втайне, конечно же, он мечтал наладить более дружественные отношения с внуком супруга. Отправляться днем на почту было бы глупой затеей, если бы не затянувшиеся дожди, отчего солнце не показывалось большую часть суток. Иногда Дио уставал, очень сильно. В такие моменты он мог уйти из дома на прогулку и вернуться лишь на следующий вечер, отсыпаясь где нибудь в заброшенном склепе, забытом всем миром. Ему не нужен был ни мягкий соломенный настил, какой традиционно укладывают в гробы, ни тем более он сам — забившись в укромный каменный угол вечного пристанища неизвестных ему людей, он предавался необъяснимой ностальгии по ушедшим временам. Он не был столь же древним как Карс, но ему было тяжело в мире перемен и прогресса. Брандо — фамилия, которая есть лишь на двух могилах этого кладбища, что были датированы 1664 и 1666 годами. Первая принадлежала его любимой матери, которая тяжко работала в их семейном гостевом доме в порту и по велению злого рока вынуждена была заболеть чумой от голландских торговцев хлопком, что часто останавливались у них. Тогда, ещё 12 летнему Дио пришлось оставить дом вместе с увядавшей матерью и уехать работать в Суиндон к дальним родственникам по материнской линии, откуда он вернулся спустя три года и узнал, что болезнь все же унесла жизнь его матушки, а вскоре и сентябрьский пожар поглотил его непутевого отца, оставив юношу сиротой в возрасте всего 15 лет. Проклиная всех и вся, при реформации он добился сохранения захоронений «предков» и теперь, в окружении садов, где развлекаются смертные на костях британцев убитых не только чумой, он мог только ухмыляться тому, насколько человеческая сущность лицемерна — они выражают уважение, испытывают душевный трепет приходя сюда, но вскоре уже радостно идут делать фото на фоне цветущих деревьев и кустов символичных для Англии роз, забывая, что где-то в корнях у них лежат безымянные жертвы эпидемий, войн и теплых, нежных объятий смерти. И раз за разом, во времена когда тяжело и хочется душевного спокойствия, он навещает место, куда дорога ему закрыта уже без малого 400 лет, а ведь жизнь его не баловала, скорее всячески подстрекала помереть, с самого начала его существования. Длинное черное пальто, шерстяной синий шарф и подаренный сыном зонт уже лежали на стуле, но Дио не хотел идти в столь неприветливый внешний мир. Он, конечно, может отправить и Нэро, или вечно занятого уборкой и так чистого, его же усилиями, поместья, второго итальянца с аппетитной фамилией Бучелатти, но стоит ли отвлекать их по такому поводу? Уже выходя за ворота Брандо все же успокоился и стал наслаждаться свежестью, которую безусловно любил, да и сам дождь был для него приятным погодным явлением, если бы не переломанные при жизни кости, которые всё равно болели.

***

— Джолин, ты уверена? — боязливо отводя глаза мальчик оглядывался по сторонам, чтобы никто из взрослых их не заметил. Та, к кому он обращался, с видом знатока подняла пальчик: — Я видела как Доппио этим красит свои волосы, значит и мне можно. Главное, чтобы он не заметил нас и не забрал это всё, так что открой глаза и смотри в оба! Малыши прокрались в спальню леди и, за неимением замка на двери, подпёрли его массивным стулом, а окна пришлось зашторивать уже давно слаженным методом — одолженной на неопределенный срок шваброй из кладовки. — Смотри, тут не так много, давай мне ножницы и неси тарелку, будешь все мешать, — Джолин села за столик и надув от сосредоточенности губки принялась отрезать прядь за прядью, чтобы сделать красивую по ее мнению прическу, пока по комнате расходился ужасный запах краски для волос, который неподготовленным детям показался просто убийственным. С последними упавшими в подготовленный пакет волосами, они, уже оба в шарфах повязанных заместо масок, принялись наносить зловонное нечто на всё ещё удлиненную, но теперь уже челку зачинщицы половины происшествий в поместье. То и дело поглядывая на часы на полке, она уже предвкушала как будет самой модной и похожей на маму, по которой так соскучилась за все времяпровождение в школе. Джоске же смотрел на дверь, ожидая как их снова будут отчитывать и с какой грустью на него будет смотреть лорд Джостар. Вот именно его не хотелось разочаровывать больше всего, но каждый раз они с Джолин умудрялись начудить до того как подумают о последствиях. — Если нас снова наругают, скажем что это всё обычные краски, хорошо? — девочка протянула другу лакричную палочку. — Тем более, будет жалко если и Его наругают, что он нам краску дал. — Хорошо, но всё равно все заметят, что это не просто краска, Джолин, а твой папа будет в бешенстве, когда узнает. Не говоря уже о господине Дио: он скорее отрежет тебе волосы, чем покажет их родителям. Спустя час они уже возвращали швабру и ведро, где вымывали краску с волос, на их законное место, а затем поспешили в комнату к Доппио, чтобы вернуть пустую пачку на место. Конечно, детскими усилиями получилось не то что бы плохо, но вот явный «заборчик» на кончиках челки красоты не добавлял, да и на почти черные от природы волосы цвет лег несколько необычно. Избегать взрослых было легко, ведь до ужина оставалось достаточно времени, но вот от остальных учащихся скрыться было не так просто. Видя белокурую макушку, Джоске быстро, как только смог бы, толкнул Джолин за ближайший выступ колон и побежал уводить привыкшего к его затеям Джорно, надеясь, что хоть немного отсрочит время их наказания. — Хей, Джоджо, не хочешь сходить в подвал? Я нашел там крысиное кубло, кажется, скоро можно будет взять крысят, они такие милые, — как самый старший из всего трио, сын Джозефа был любопытным и хотел побывать в каждой части такого огромного поместья, а на минусовом этаже в первый раз он оказался во время игры в прятки. Конечно, когда спустя долгих двух десятков минут его не нашли, он пришел сам и показал всем «тайное место», куда частенько сбегали наследники старших Джостаров, пускай Джолин и была Куджо. Пользоваться слабостями противника не зазорно — этому их учил господин Нэро, а значит отвлекать главного любителя всего живого на земле можно и нужно. — Правда? Идём скорее, хочу посмотреть, — сверкающие большие глаза смотрели в самое нутро, отчего Джоске стало не по себе на какое-то мгновение. — А Джолин с нами не пойдёт? Давай позовём её с нами? — Ну нет, сначала я покажу их тебе, а то она выберет самых красивых и глупые имена раздаст. Взяв старшего друга за руку, он согласно кивнул. — Точно, я назову его Реми, в честь папиной пластинки с Моцартом. И они бесстрашно отправились в тёмный подвал к крысятам.

***

Дорога до почты не заняла много времени, так как вызвать такси до города не было таким уж сложным делом, а вот обратно хотелось идти не спеша, конечно же завернув в кондитерскую за плиткой молочного шоколада для неисправимого сладкоежки Джоны. Дио долго думал, прежде чем купить еще одну для детей, ведь подрастающему организму нужно получать не только полезное, но и вкусное. Каким бы высокомерным и отрешенным его не видели остальные, для детей он хотел всего самого лучшего, чего был лишен сам, да и восторг в их очах не может сравниться ни с чем другим. — Да уж, когда проживаешь такую долгую жизнь, начинаешь ценить незначительные с виду вещи, — мысли вслух заглушал очередной раскат грома, да и людей на улице почти не было, не считая парочки рабочих под ярко-белой полосой света автобусной остановки, да бегущих мимо подростков с явно набитым стеклянной тарой рюкзаком. Обостряя на улице слух, мужчина мог быть готовым к любой неожиданности, что в неспокойный час охоты выручало. Миновав закрытые ворота Банхилл филдс, он стал постепенно ускорять темп, чтобы как можно правдоподобнее скрыться от нежелательных свидетелей его исчезновения. Бежать со скоростью дозволенной в чертах города, а это около 60 километров в час, было довольно освежающе, но вот при торможении перед дорогой, ведущей к главному пропуску на территорию поместья, открыть зонт было проблематично — без того намокший лорд просто засмотревшись на механизм открытия зонта споткнулся о размытый участок дороги и угодил прямиком в лужу. Окончательно разочаровавшись в дне, Дио просто не стал бороться и так и остался стоять на коленях в грязной воде, думая ни о чем, и просто отрешённо глядя в грозное серое небо, ловил лицом прохладные мелкие капли дождя.