The Joestar Family

Ежедневный патруль не приносил желаемого результата, охотников обычно было легко отличить от обычных людей, но в этот раз они полностью смешались с толпой, не выделяясь, не привлекая лишнего внимания. Воскресное дежурство волновало всех жителей холла, а вот сам виновник общего беспокойства воодушевленно завтракал, отпивая от бокала крови маленькими глотками. Вечер был мягким, солнце хоть и стояло еще высоко над землей, согревая ее, но того количество крови должно хватить на светлое время, пока не зайдет солнце. За столом остались двое. — Дио, ты уверен, что сможешь сам? — заботливо обняв мужа, Джонатан убрал его непослушную чёлку и оставил легкий поцелуй на лбу. — Я понимаю, что ты не хочешь подвергать опасности всех нас, но можно, я хотя бы встречу тебя? Лицо лорда обхватили ледяные ладони любимого. — Послушай, Джона, я взрослый уже, но можешь встретить, я не против, мой хороший. А сейчас я зайду к Джорно и уйду, нужно успеть к пяти часам. Поцеловав ещё спящего сынишку, распрощавшись с всегда излишне обеспокоенным супругом, мужчина поднял со стола широкополую фетровую шляпу и отправился в город. Теплый ветер приятно ласкал бледную кожу, отчего настроение с каждым мгновением возрастало, шаг становился пружинистым. Вот такой походкой вампир добрался до своей первой цели. Старый, но ухоженный костёл изумрудными шпилями привлекал внимание к витиеватым готическим украшениям, которыми были отделаны выступы крыши. Черные внешние стены были гармоничными в окружении темной листвы деревьев парка. И судя по немногочисленным прихожанам в их тени, пришло время занять место перед началом мессы. Заняв любимую лавочку, которая освещалась высоким витражом Девы Марии, Дио легко кивнул в ответ проповеднику, преподобному отцу Мариусу, с которым они давно уже в хороших отношениях. Наконец началась воскресная служба, громоздкий, оглушающий звук органа заполнил весь зал, эхом поднимаясь к белоснежному своду готического строения. Минорные ноты захватывали сердца, вызывая благоговейный трепет с каждым мастерским движением легких, порхающих рук маэстро над двумя рядами черно-белых, потертых от времени клавиш. — Исповедую перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, что я много согрешил мыслью, словом, делом и неисполнением долга: моя вина, моя вина, моя великая вина. Поэтому прошу Блаженную Приснодеву Марию, всех ангелов и святых и вас, братья и сестры, молиться обо мне Господу Богу нашему. Да помилует нас Всемогущий Бог и, простив нам грехи наши, приведет нас к жизни вечной. Аминь. Покорно склонив голову, вампир прибывал в блаженстве. Сама атмосфера не тяготила его, а слова ксендза таяли в голове, устилая пелену дурмана на разум. Он с детства был прихож, мать его была глубоко верующей женщиной и всегда брала сына с собой, пускай Дио и являлся агностиком, но в глубине души он чувствовал странную тягу к святому месту, не англиканской, привычной церкви, а к римско-католическому обряду. Вся служба завершилась заупокойной литургией, после чего мужчина всё же подошел к ксендзу и, поблагодарив его за мессу, поспешил удалиться. Всё то время, что он пробыл в костёле, его смутил лишь чей-то пытливый, заискивающий взгляд. Но никто из присутствующих не вызвал тревоги или осязаемого ощущения охотника поблизости. Лондон, а точнее отдельные его районы только просыпались от скучного дня, предлагая вечернюю, для местных, более интересную вечерне-ночную жизнь. Из многочисленных пабов звучали современные хиты, из меньшего их количества — традиционная музыка и народное фолк творчество. Но не за ним мужчина покинул дом, а по важному делу и как кстати: в воздухе он смог выцепить почти растаявший в буйстве ароматов запах волка. Быстро проследовав за цепочкой, он обнаружил их давнего друга, уж эту, далеко не волчью, белоснежную гриву он узнал бы из тысячи таких же. — Сколько человеком не перекинься, а всё так же собакой воняешь, — Дио подкрался к знакомому незаметно и прошипел эти слова в самое ухо, отчего мужчина подскочил и в момент сшиб вампира с ног подсечкой, поздно осознав, кто потревожил его спокойствие -Гребаный придурок! -И я рад тебя видеть, Бадди — Да ну тебя, Брандо, — оборотень отмахнулся и принюхался. — Опять грешки замаливал? За тобой, кстати, хвост, домой сразу не иди. Старина Спидвагон был падок на хреновый кофе и в качестве извинения, глубокого раскаяния и прочих добродетелей, Дио угостил его чашечкой очень молочного латте. — Джорно за тобой соскучился, когда в гости? — вампир крутил в пальцах деревянное подобие ложечки для кофе на вынос. — Да и Джозефу ты как родной, мы всегда тебе рады. — Надеюсь, как устраним проблемы, приду в качестве гостя на чай, а так не вижу даже смысла высовываться, надолго не сядешь, да и за собой привести дрянь всякую не охота. Оба мужчины замолчали, уткнувшись каждый в свой стаканчик и вскоре их дороги разошлись. Дио прошел все мистические районы, побывал в популярных у оккультистов злачных местечках и даже заглянул в гадюшники-притоны, конечно же там у него был свой человек, но они не видели никого, кто бы проявлял интерес к поместью или кладбищам. Времени было слишком много, поэтому он решил зайти в гости к родителям, давно уже не навещал их. Скрип калитки был единственным ярким звуком, который нарушал покой музея под открытым небом. Чумное кладбище, ставшее на половину парком с садами — пляска на костях в буквальном смысле. Среди зелени терялись даже такие высокие богатые сооружения как часовни над склепами, семейные склепы, не говоря уже о каменных ангелах и маленьких уродливых плитах, под которыми лежат уже давным-давно истлевшие, разрушенные временами останки семьи Брандо. Столько лет он приходил сюда во времена тяжёлые и в моменты счастья, вот и сегодня душой он чувствовал нужду в единении с родителями. За высокой стеной разрушенного склепа находились более ухоженные могилки, пускай не настолько, как хотелось бы, но излишняя красота привлекла бы внимание, особенно не нужное в данное время жизни. — Ну привет, мамуль, — присев на корточки, Дио откинул с холодного камня листву и ветки, нападавшие за последние недели. — Привет отец. У нас всё хорошо, приехали Джостары, меня пока не сильно любят, но сейчас совсем не до этого. На нас охотятся, Ватикан вьёт из нас веревки, подсылают людей своих, а мы стараемся защитить своих детей. Прямо как ты, мам, я тоже пытаюсь найти безопасности для Джорно, уберечь от всего этого кошмара. Шуршание крон, шин по асфальту, шаги людей — все это сливалось воедино, вне времени существовал только вампир и его болезненная исповедь матери. И через весь этот шум она отвечала, будто ветер, что запутался в верхушках деревьев, в низкой траве был её голосом, давно позабытым, но всё ещё трепетно любимым. И во всём спокойствии душа отдыхала. — Мамуль, я вас подвожу, что мне делать? Почему ты смогла меня спасти, а я не могу своего сына? — закрыв глаза, Дио откинул голову назад и зажмурился, вслушиваясь в окружающие звуки. — Я готов заплатить бессмертием за его счастливое детство, но я был взрослым, а он у меня такой маленький, домашний совсем. Еще немного посидев рядом с могилами, мужчина засобирался дальше осматривать окрестности города. Головной убор давно уже был не к месту, поэтому просто был как лишний элемент, заместо поклажи в руках. Солнце заходило неспеша, яркими брызгами освещая древний мрамор, обтесаный временем камень и всю природу. Дио наслаждался тем теплом, которое ласкало его чувствительную кожу, лицо, выражавшее полное удовлетворение. Не обращая внимания ни на что, мужчина случайно столкнулся с кем-то. Сразу спохватившись, он решил пресечь конфликт: — Ох, простите пожалуйста, сэр. — Ничего, это вы меня извините, я совсем не смотрю по сторонам. Весьма неожиданным оказался человек, ответивший с явным итальянским акцентом. Это был средних лет мулат, одетый в сдержанный костюм священника с классической белой колораткой. — В такой поздний час на кладбище лучше не ходить, кто знает, чего ждать от тёмных лабиринтов последнего пристанища. Кажется, я видел вас на сегодняшнем служении. — Я заблудился, святой отец, решил увидеть воочию уникальное явление сада и захоронений после храма, но не учел, что оторвался от туристов. Дио начал волноваться и единственным выходом стало принятие на себя роли туриста. К тому же, от священника исходил слабый аромат чеснока и осины, а значит, это тот самый хвост, о котором говорил Роберт Спидвагон. — Вы тоже не местный? Могу ли я узнать, где вы остановились, возможно, нам по пути. — Я к родственникам приехал, тут не далеко, дойду сам, но если ищите ночлег, то знаю несколько хостелов недалеко от центра, — Брандо улыбнулся, показывая ладонью в сторону оживленных улиц, чтобы поскорее потеряться среди людей и оборвать свой след, но смотреть в глаза мужчине не смог, почему-то боялся этого изучающего взгляда. — Думаю, мне пора, дядя волноваться будет. — У меня достаточно времени, — пауза напомнила, что они не представились, и вампир быстро бросил краткое Дио. — У вас верующие родители? Ваше имя имеет очень большое значение на моей родине. — Святой отец, вы правы, были. Раз вы настаиваете, мне нужно в сторону Уайтчепела и если вы не против, лучше выйти сейчас, не люблю ночью гулять в таких многолюдных местах. Странный слуга господень бодро зашагал в сторону, предложенную блондином. Он был слишком непонятным, излучающим ауру тревожности, не открытой опасности, а скорее недосказанности. Но деваться было некуда и он покорно направился следом, надеясь никак не выдать себя. — Скажите, Дио, вам всё нравится в Лондоне, не слышали ли вы о чем либо необычном и страшном? — Ну, я здесь недавно, кроме шумных туристов и карманников здесь нет ничего особенного. Страшные цены здесь, вот это да. Лорд проживший почти четыре столетия еще не тронулся умом и осознавал, что его дежурство принесло плоды — по воле случая он смог встретиться с охотником и нужно было приложить максимум усилий, чтобы отвести от себя подозрения. — Или вы меня на веру в ересь проверяете? Я примерный католик, особенно после некоторых заявлений Папы Франциска. — Что вы, никакой ереси, чистое любопытство. Необычайно сложно среди нынешней молодежи найти подобных вам юношей, благослови вас Господь, — конечно дико было слышать про себя, что ты молодёжь, всё-таки, живя среди бессмертных не стареющих почти существ, сложно не забыть, что так то выглядишь на жалких двадцать лет. — А вы приехали на долго? Случайно не в тот ли храм работать? — Нет, отпуск в Англии показался мне хорошей идеей, думаю, еще неделю-другую буду наслаждаться прогулками по докам и музеям, которых здесь достаточно, чтобы не обнищать морально. «Ну да, а как же, выискивать логово вампиров и по утрам готовить настойку чеснока на святой воде очень похоже на отдых нормального священника, да по хорошему тебя через два дня уже должно здесь не быть, как и твоих сообщников.» — Тогда лучше вам посетить ещё Оксфорд, там очень красиво в любое время года. Назойливых людей лорд Брандо не то что не любил, скорее испытывал к ним снисходительную жалость, вот и этот отец Энрико оказался одним из таких, кто не знает, когда пора отойти и вообще уйти. У Дио не было причин бояться — холодные руки это обычная анемия, а в остальном ничего не выдавало в нём нежить, да и страна располагала к отсутствию загара, так что легенда об обычном студенте, приехавшем к родным из Копенгагена очень даже реально выглядела. — Осторожнее, простите, — священник перехватил своего спутника поперек груди до того, как прям перед ними промчался кэб на полной скорости. — Не зря Господь свел наши пути, вы совсем растеряны. Присев на ближайшую лавочку, Брандо почувствовал, что ему нехорошо. Волнение чуть не привело к раскрытию его личности и следовало бы взять себя в руки, но не выходило, болезненные воспоминания Норфолка накатывали и он не знал что делать с этим. — Я подожду пока мне станет легче, идите, всё в порядке. Чужая ладонь на плече вернула реальность и воспрянув, Дио решил, что пора ему уже скрыться. — Мне правда легче, я домой лучше пойду, не выспался, наверное, не стоило с дороги так сразу идти гулять. Всего хорошего, рад был познакомиться, отец Энрико. — Да благослови тебя господь, до свидания. Под изучающий взгляд, Дио отправился вниз по Уоршип-стрит, чтобы затерявшись в хитросплетениях улиц, сделать крюк через Пол-стрит и вернуться в родные владения; сегодняшняя вылазка оказалась исчерпывающей. Сити роуд всегда была шумной в вечернее время: ряд кофеен и пабов по соседству с хостелами и прочими рассадниками туризма гудели подобно пчелиным ульям и сейчас это играло на руку мужчине, который ловко лавируя меж неторопливых людей был все ближе к своей цели — сады Комптон террас, где его должен был ждать Джонатан. Даже со спортивной ходьбой, вампир шёл утомительно долго, но перейти на бег не решался и дело даже не в том неудачном торможении, просто бежать по теперь уже более пустым улицам выглядело бы нелепо и подозрительно. Хвоста не было, но непонятный осадок остался, такое близкое взаимодействие с охотником испугало его, отчего хотелось оглядываться и путаться в пёстрой толпе ещё сильнее. Заветная и достаточно примечательная башня меркла в монументальности, когда под ней обнаружился лорд Джостар. Не сдержав ребяческого порыва, Дио бросил силы на быстрый рывок и прыгнул в объятия не растерявшегося супруга. — Джона, у меня есть новости. Но улыбка на любимом лице сменилась легким отвращением, отчего в сердце немного потянуло. — Расскажешь за обедом. И всю дорогу до холла они находились в напряженном молчании. Единственное, что спасало Дио от ненужной рефлексии это рассматривание заведений, кипящих жизнью, которые при всем абсурде гармонично смотрелись даже будучи частью старых построек прошлого века. Иногда, он и сам чувствовал себя одним из таких домов, снаружи и внутри совершенно противоречивые вещи. Постепенно оживленность сходила на нет, высоким стеклянным зданиям на смену приходили обычные серийные дома и продолжительные аллеи, в свете фонарей отдыхало старшее поколение, наслаждаясь умиротворенностью. Джонатан всё так же молчал, держа странную дистанцию между ними. Спустя несколько десятков минут, они наконец вошли в свои законные владения, предупредив часовых о приходе обычным вскриком «Мы здесь» Во дворе резвились дети, видимо, урок физической культуры подошел к концу и им разрешили не сразу покинуть двор. Кивком поприветствовав сидящего на брусьях Ризотто и детей, выстроившихся в ряд для приветствия старших, Дио уже по заранее составленному плану поспешил в комнату, его желание смыть с себя этот вечер было выше всех потребностей. — Я приму душ и постараюсь записать сегодняшние наблюдения как можно скорее. В ответ ничего не последовало, хмурой тенью супруг скрылся в одном из коридоров, а настроение падало ниже нулевой отметки. *** Хозяин поместья мрачно шел в свой кабинет, на автомате сворачивая в нужном направлении. В голове его было слишком много противоречивых чувств и он не знал как справиться с этим. «Возможно, длительность наших жизней имеет место, всё-таки, мы с ним уже достаточно долго, даже люди столько не живут. Все мы можем охладеть к чему либо.» Глухой удар по деревянному дверному проему не смог успокоить мужчину и он с жалким протяжным стоном упал в кресло, зарываясь руками в отросшие волосы. Этот вечер был бесповоротно испорчен. Отвлечься на проверку отчетов за неделю было лучшим решением и пока его любимый отмывал с себя чужой запах, он читал о наблюдениях, сопоставляя данные, но от тонкого слуха не скрылся шум приближения. Понять кто это, было довольно сложно — хаотичные движения, разный нажим веса, будто бег и ходьба на носочках. Собрав оставшиеся силы в кулак, лорд поправил шейный платок, удерживающий его швы и отложил бумаги на стол, чтобы не смутить посетителя. В комнату ворвался без стука и малейшего намека на приличия, Дио в одном только халате, оставляя за собой на ковре мокрые пятна стекающей с волос воды. — Что с тобой не так? — Да все, хорошо ты конечно продумал, впрочем как всегда. Сам рвешься в центр, ты насквозь пропах другим мужчиной… не надо быть со мной из-за сына, просто не издевайся надо мной. — Какого черта, Джонатан, что ты несёшь?! Может это тебе надоело сидеть здесь и ты ищешь повода? Я тебе никогда не изменял и не собираюсь, за кого ты меня вообще держишь? Если ты такого мнения обо мне, то это не приятно. Изначально настроенный по боевому, Дио просто потух, не зная, как ему быть. За все годы совместной нежизни они никогда не думали об изменах, взаимное доверие и безграничная любовь, царившая в их семье, сыграла злую шутку. — Джонатан, ты не думал, что я просто мог столкнуться с кем либо или на службе сесть близко к человеку? — Подумал бы, но не нужно оправданий, даже я со своим слабым нюхом ощутил явный запах мужчины, который ты удачно сейчас уничтожил. Лорд Джостар невесело ухмыльнулся, не смелясь посмотреть в такие притягательные и губительные глаза. Так он не смог увидеть в них нежеланных слез, которые блондин смахнул рукавом и так влажного халата. — Хорошо, думай как хочешь, я не собираюсь оправдываться. Но вспомни ту клятву, которую я дал тебе в этом гребаном храме и знай, что я скорее выйду в полуденную пустыню, чем полюблю другого. Влажную кожу холодил сквозняк, образовавшийся из-за открытой двери и Дио решил закрыть её, но уже за собой. До неё он не дошел, остановленный крепкой хваткой сзади. Хотелось вырваться, уйти к себе и забыться в хлопотах, но сил на сопротивление не осталось и он сдался без боя. Ровное дыхание согревало затылок, слов не было, да и необходимости в них не было — они понимали друг друга даже молчавши. Джонатан был напряжен, каждая мышца его тела натянулась на манер струны, а хватка стала еще крепче. — Отпусти, мне больно. — Нет, ни сейчас, ни когда-либо. (*!) *** Очередное потрясение ждало холл после полуночи. Несмотря на подвешенное состояние, жители Lapislavra продолжали работать в привычном режиме, а блюда Бруно стали немного иными, будто в них не доставало вкусов. Но никто и не жаловался, добавляя соли или перца на свой вкус, но вот для и так расстроенного Дио это стало тревожным звоночком, особенно последней каплей стало то, как итальянец раньше всех ушёл из-за стола, извиняясь. Конечно же, он последовал за ним. Нашелся Бучелатти в своей комнате, судорожно перебирающим свои вещи. — Я войду? Резко подняв голову, Бруно чуть не снес полку и в его глазах читалось что-то не то: смесь смущения, стыда и желания заговорить, быть выслушанным. И лорд мог ему это дать. — Конечно, проходите, лорд Брандо, чем могу быть полезен? Заняв в аскетично устроенной комнате единственный стул, Дио похлопал по кровати, предлагая собеседнику вести разговор на равных. — Что случилось? В последнее время ты сам не свой, можешь не отвечать, если считаешь это нужным, но я готов помочь, что бы не случилось. Он никак не ожидал, что тот рухнет ему в ноги и со слезами будет умолять уволить его. — Я не могу здесь больше работать, пожалуйста, отправьте меня в стаю, в Италию, куда вам угодно, но я больше не могу вас подводить. — Тише, ты чего, Бруно, перестань, — в попытке успокоить, мужчина поглаживал его по спине, ощущая как тот крепко сжимает ткань, совсем не рассчитывая своих сил. — Что случилось? Наконец, усадив негласного дворецкого на кровать и напоив его водой, лорд ждал объяснений, без натиска, а из сочувствия, ведь сейчас наступили не самые лёгкие времена, что могли сломить даже самых непробиваемых. — Лорд… — Называй меня просто Дио, прости, что перебиваю, но так будет проще. — Хорошо, кхм, Дио, — Бруно храбрился, было видно, как тяжело даются ему слова, но терпения в коренном лондонце было достаточно, чтобы подождать и до следующего дня, у них всех было достаточно времени. — Я нарушил все правила которые только мог: я влюбился, окончательно и бесповоротно, я подвел вас с лордом Джостаром и требую наказания. — Ты дурак? Любовь это прекрасное чувство, разве можно за это наказывать? — в васильковых глазах напротив Дио видел страх и удивление, но пресек ответ, продолжив. — Лучше скажи мне, кому же досталось такое счастье? Если человеку, то просто взгляни на семью доктора Куджо, они прекрасно живут. — Нет, это вампир, вы его очень хорошо знаете, — если бы вампирам был свойственен румянец, лицо Бучелатти бы пылало ярче английских роз, но он лишь отвел глаза в сторону. — Я боюсь, что мои чувства испортят ту идиллию, что царила здесь долгие годы. В блондинистой голове уже нашли свое место страшные мысли — вампир, которого он знал это Джонатан, а значит, со всеми этими ссорами может так случиться, что будут измены, ведь «горячая» итальянская кровь привлекает всех без исключения. Только хорошее отношение к товарищу останавливало от поспешных выводов и он решил спросить напрямую. — Это Джонатан? — Что вы, нет конечно, — ни одна монета английской короны не передала бы размера глаз Бруно, когда он услышал предположение одного из господ, а вот двести итальянских лир — вполне. — Безусловно, он видный мужчина, но я люблю мистера Неро. — Ну и в чем твоя беда? Мне кажется, он тоже чувствует к тебе больше, чем симпатию или не в этом дело? Очень интересная ночь вышла, будто резко все планеты вошли в ретроград и случился апокалипсис в рамках холла. — Служебные романы, так сказать, никогда не поощряются, ни начальством, ни теми, у кого они случались. Я боюсь, что в случае расставания наша работа превратится в сущий ад, Дио, вы сами говорили, что отношения нужны, когда есть уверенность в будущем, у меня её нет. — Больше блондинок слушай, я буду рад, если ты хотя бы попробуешь обрести свое личное счастье, — протягивая время от времени стакан с водой, Дио заметил, что сейчас руки Бучелатти уже не дрожали, а глотки стали не столь нервными. — Сначала мы боимся любить, а потом теряем тех, кто любит нас. А на счёт работы, мы здесь никого насильно не держим, но было бы грустно терять того, кого очень уважаешь. Лорд Брандо ободряюще похлопал парня по спине и направился на выход, ощущая, что аура в комнате сменилась на ту, к которой он привык от Бучелатти. Остаток отведённых для вампиров часов до рассвета все были заняты: Джонатан и его потомки составляли планы, так и не дождавшись последнего отчета, который благополучно был забыт под беспорядком смахнутых со стола бумаг. «Воскресенье, Отчет за день от Дио Брандо: Сегодня, в 17:50 после воскресной мессы, я отправился на чумное кладбище граничащее с лондонским садом, где столкнулся с охотником, которого сумел убедить в своей человеческой натуре. Особые приметы: имя — Энрико, голос — баритон, явный итальянский акцент, одеяние святого отца, тёмный цвет кожи, скорее всего мулат. Волосы белые, ранняя седина, возраст около тридцати — сорока лет. Запах: пользуется комплектом дезодоранта и геля с морскими мотивами, парфюм с явными нотами древесины, можжевельника и ягод черники. Свой природный аромат также ощущается, терпкий и маслянистый, потожировой след держится крепко, не менее трёх часов, скорее всего один родитель чистокровный африканец, на что также указывает явный мускусный, в сочетании с прелым, запах. В городе уже около двух недель, утверждает, что в отпуске. След, ведущий к холлу удалось оборвать, дав неверное направление на юго-восток от Lapislavra. Посещает храм святого Георгия, в который прихожи все жители поместья.»