***
В гостиной было совсем пусто, в воздухе стояла непривычная тишина. Только дрова в камине, впрочем, как и всегда, тихо потрескивали. Миновав картинный проём, Амелия на всех парах поспешила в библиотеку. Конечно, являться туда в такой ранний час довольно странно, но какое-то внутренне чутьё подсказывало, что ей обязательно нужно разобраться с феноменом «черного ворона». Амелия не особо верила в сновидения и различного рода приметы, но и подобные сны её раньше никогда не беспокоили. Она до сих пор была не уверена, действительно ли странный ночной гость снился ей дважды? Или же в первый раз он действительно прилетал к ней? В библиотеке Амелия просидела до самого завтрака. Вспомнив про назначенную Сидиусом встречу, она захватила с собой пару книг и поспешила в большой зал, по пути раздумывая о месте, где они могли бы спокойно приступить к изготовлению микстуры. — Что это с тобой? — Сидиус весьма озадаченно смотрел на измученную собеседницу, вяло ковыряющую вилкой котлеты из индейки. — Ты будто не спала ночью… — Так и есть, — сквозь затянутый зевок, проговорила Амелия, устало прикрывая глаза. — В последнее время меня одолевает какой-то странный сон… — Скорее, его отсутствие, — в свойственной себе манере, отшутился Сидиус, уплетая с тарелки яичницу с беконом. — И почему тебе не спалось? — Говорю же, — уже более раздражённым тоном протянула Амелия, — это всё из-за странного сна… — Ну, и что за сон такой, из-за которого ты так плохо спишь? Тебя что… Фред Уизли в нём кошмарит по старой памяти? — Очень смешно, просто обхохочешься! — Вполне… Амелия сердито ткнула Сидиуса локтем по ребру: — Хватит уже ехидничать! — Да, пожалуй, нам стоит обговорить куда более серьёзные вещи, — он аккуратно вытер рот салфеткой и смял её. — Ну, так что, ты определилась с местом? — Я думаю, что мы можем затесаться в туалете плаксы Миртл, — сонно зевая в очередной раз, проговорила Амелия, непроизвольно опуская голову на стол. Сидиус хорошенько тряхнул её за плечи: — Я тебя ещё ни разу такой не видел… Ты, часом, не заболела? — Я не знаю, что-то странное происходит в последнее время, — Амелия убрала его руки со своих плеч и выпрямилась, сонно рассматривая полупустую тарелку перед своим носом. — К нам в гостиную не так давно пытался пробраться ворон. Просто прилетел и начал стучаться в окно, громко каркать. Я сначала решила, что кто-то поздно отослал почту, но потом присмотрелась и увидела, что никакого письма на его лапе закреплено не было. Мне, конечно, показалось это странным, но я свела на то, что птица, вероятно, просто замёрзла, и поэтому хотела попасть внутрь. — Так всё дело в птице? — с ноткой сарказма спросил Сидиус, удивлённо изогнув бровь. — Ты носила с собой паука птицееда, а тебя напугала птичка? — Долго ты ещё будешь ехидничать? — буркнула на него Амелия. — Нет, меня не напугала «птичка», меня больше насторожил сон, который я увидела сегодня. Не вдаваясь в подробности скажу: мне кажется, что никакого ворона на самом деле не было, и всё это время он мне только снится. Однако, у меня, почему-то, до сих пор закрадывается мысль, что всё это неспроста. — Вот как, — Амелия уловила на себе скептический взгляд. — По таким вопросам тебе нужно обращаться к профессору Трелони. В этом замке она единственная, кто «профессионально» разбирается в подобной чуши. — Почему сразу чуши? — обиженным тоном спросила она у Сидиуса. — Ты же, вроде как, сама не веришь во всю эту «мистическую тягомотину»? — Профессор Трелони, конечно, с прибабахом, но это не отменяет того факта, что на свете действительно существуют люди с даром предсказания. — А я и не утверждал, что их нет, — пожал плечами Сидиус. — Безусловно, такие люди существуют, но по факту, их достаточно мало. Куда больше шарлатанов и бессовестных самозванцев с громким именем. Я это всё к чему: тебе просто приснилась птичка, а ты пытаешься усмотреть в этом какой-то знак. Сама-то находишь это смешным? — От части, — честно призналась ему Амелия. — Но, что-то подсказывает мне, что я должна разобраться в этом. — По-моему, ты просто сходишь с ума от скуки, — заключил Сидиус. — Тебе бы вернуться на поле, подготовиться к экзаменам получше, почитать полезных книжек… — Книги я итак читаю, — подметила Амелия, а после взглянула на него с укором. — Гарри, Рон и Гермиона думают, как помочь Хагриду. Ведь твой отец, разумеется, не оставил без внимания случай с Драко и гиппогрифом. — Можешь не говорить мне об этом, я в курсе, — с каким-то отстранённым видом отозвался Сидиус. — Дай угадаю, снова хочешь высказать мне за очередные проделки нашего отца? — Нет, — сухо ответила ему Амелия. — Как я уже поняла, ты и твой отец на разных уровнях понимания этого мира. Судя по всему, тебе достаточно тяжело приходится в собственной семье. Сидиус неожиданно дёрнул рукой и случайно опрокинул кубок с тыквенным соком, разлив его по столу. Амелия вскинулась с места и широко раскрытыми глазами уставилась на него: — Ты чего? Всё в порядке? Сидиус достал палочку и произнёс заклинание, после чего весь тыквенный сок стёк обратно в серебряный кубок. — Я хотел пересесть немного дальше, — бесцветным голосом произнёс он, не глядя в её сторону. — Случайно задел… Амелия медленно присела обратно на скамейку, не своя с него обеспокоенный взгляд. — У тебя точно всё хорошо? Если это из-за сказанного мною… Сидиус резко оборвал её: — Что за отвратительная привычка мутить воду? Если кто-то даёт понять тебе, что всё нормально, то не нужно больше лезть с расспросами, дабы убедиться, а так ли это на самом деле. Мерлинова Борода, я с тобой просто с ума сойду! — Я просто за тебя беспокоюсь! — в свою защиту высказалась Амелия. — Напомню, что я не твой друг, чтобы ты за меня беспокоилась… Оставь это для твоих горячо любимых Уизли. Амелия тяжело вздохнула: — Ладно, я устала от твоего бесконечного снобизма. Пойду-ка лучше, почитаю то, что взяла с собой из библиотеки. — Ты так и не ответила на мой вопрос, — весьма напористым тоном напомнил ей Сидиус. — Какое место, по итогу, ты выбрала? — Я, кажется, ответила на него, — с лёгким недоумением на лице, отозвалась Амелия, сгребая в охапку книги. — Туалет плаксы Миртл. — Почему не выручай комната? — поинтересовался он. — Потому что мы далеко не единственные, кто туда захаживает, — пояснила она. — Если будем занимать её довольно часто, то некоторые, рано или поздно, могут из-за этого что-то заподозрить. Поэтому…лучше перестраховаться. — А с ноющим, и невыносимым четырёхглазым приведением в грязном туалете куда лучше, не так ли? — с брезгливостью в голосе произнёс Сидиус. — Ну, раз ты всё решила, я займусь ингредиентами. Думаю, к вечеру у нас уже будет всё необходимое. — Ты так в этом уверен? — Амелия скептически изогнула бровь. — У меня свои методы, — не вдаваясь в подробности, ответил он. — Только, твоей задачей остаётся котёл. — Я пожертвую своим, — ответила она, шагая по направлению к выходу. — Тогда встретимся завтра в обед, — крикнул ей вслед Сидиус. — В назначенном тобою месте. Амелия ничего не ответила ему, только одобрительно кивнула и покинула Большой зал.***
Остаток вечера был потрачен на книги о сновидениях. Амелия перелистала бесчисленное множество страниц, но так и не нашла для себя ничего вразумительного. Единственное, что она смогла сделать, это составить некоторые заметки, текст которых отдалённо напоминали собой её недавние сны. Растолковать их оказалось не так просто, как это казалось изначально. Сам по себе ворон имел множество различных вариаций в толковании и поверьях: где-то он предстаёт проводником между мирами, а где-то предвестником смерти. Один из народов верит, что ворон мудрое существо, и нередко подсказывает истинный путь и приносит удачу, в то время как другой народ убеждён, что ворон сулит одни неприятности, и ничего хорошего от него ждать не приходится. Не редко Амелия находила совсем омрачённые текста. «Увиденный во сне ворон является предвестием беды, неприятностей, неудач и даже смерти. С этой птицей многие люди связывают своё горе, может быть, из-за чёрного цвета, а может быть, из-за того, что вороны являются неотъемлемой частью любого кладбища, и по дошедшим до нас преданиям выклёвывают глаза мёртвым. Существует множество народных примет, связанных с этой птицей смертоносной птицей. Возможно, эти приметы, отложившись в нашем подсознании, вызвали в сновидения образ ворона: «Ворон каркает — к покойнику», «Кто в лесу поёт и увидит ворона, тому наткнуться на волка», «Ворон каркает на земле — к покойнику во дворе».» — Что за помешательство на смерти? — громко возмутилась Амелия, раздражённо захлопывая очередную книгу перед своим носом. Гарри и Рон, находившиеся вместе с ней в гостиной, удивлённо переглянулись между собой. — Ты это о чём? — весьма настороженно поинтересовался у неё Рон, бросая напряжённый взгляд. — Помните я спрашивала у Вас про ворона? — напомнила она. Ребята единовременно качнули головами. — Так вот, — продолжила Амелия. — Наверное, никакого ворона не было, и он мне просто приснился. При этом у меня осталось какое-то странное ощущение, будто я должна разобраться, к чему всё это. — По-моему, ты просто надышалась ароматизированными свечами профессора Трелони, — прыснул Рон, но потом посерьёзнел, как только уловил на себе сердитый взгляд Амелии, и порицательный взгляд Гермионы, сидевшей за двумя столами с кипой учебников. — Я думаю, сны не преобладают чем-то мистическим, — высказала своё мнение последняя, не сводя глаз с раскрытого учебника по рунам. — Но они могут быть напрямую связаны с нашим подсознанием. Возможно, тебя что-то беспокоит, и данная проблема предстаёт перед тобой во сне в образе чёрного ворона. — Если честно, я сильно запуталась, — жалобно простонала Амелия, откладывая книги как можно дальше. — С воронами связано столько поверий, столько легенд, столько историй, что вольно не вольно голова закипит. — И надо оно тебе? — с завидной легкостью отозвался Рон, пожёвывая «мягкий леденец». — Мама, обычно, советует хорошенько занять голову более серьёзными вещами, говорит, что это помогает отвлечься. — Ты сам-то хоть раз следовал её советам? — прямо поинтересовался у него Гарри. Рон с усилием проглотил конфету и выдавил: — Нет, но меня и не беспокоят страшные сны. — А как же недавний сон, где пауки заставляли танцевать тебя степ? — припомнил ему Гарри и рассмеялся. Гермиона прыснула, а Амелия натянуто улыбнулась. — Может, кое-кто был прав, и мне действительно стоит попробовать наведаться к профессору Трелони? — усталым голосом протянула она, бросив безнадёжный взгляд на стопку библиотечных книг. — Какой идиот мог посоветовать такое? — Рон усмехнулся. — Думаю, что профессор Трелони ситуации не прояснит, — вспоминая о ней, Гермиона невольно исказилась в лице. — Скорее, ты услышишь всё тоже самое, что прочитала до этого в книгах. — Ага! — поддержал её слова Рон. — Смерть, смерть и только смерть! — Она, как мне кажется, всё-таки способна отличить одну, как у вас принято говорить, «несусветную бредятину» от другой, — настаивала на своём Амелия. — К тому же, ходят слухи, что не смотря на свою чудаковатость, профессор Трелони является потомственной прорицательницей. — Ну-у-у, я бы с этим поспорил, — с непробиваемым скептицизмом озвучил Рон. — Не похожа она на настоящего прорицателя, скорее, на сумасшедшую. — Амелия права, — тут же оспорила его высказывание Гермиона. — Профессор Трелони, как ни крути, праправнучка известной прорицательницы Кассандры Трелони. Но, мне кажется, что не взирая на их родственные узы, профессор Трелони не обладает таким же даром. — Если она вообще им обладает, — закатив глаза, откликнулся Рон. — По-моему, только воздух зря сотрясает своими предсказаниями о смерти. Если верить её словам, то Гидеон Уиксли должен был умереть на прошлой неделе целых три раза. — Ладно, вы, может быть, в чём-то и правы, — Амелия поднялась с кресла, захватив с собой пергамент с пометками, — но посоветоваться с профессором Трелони будет не лишним. — Интересно, сколько смертей она тебе предскажет? — с улыбкой на лице спросил Рон, наблюдая, как её силуэт исчезает в портерном проёме.***
В кабинете профессора Трелони было пусто, и непривычно темно. Окна были завешаны тёмно-бордовыми шторами, ни одна из бесчисленного множества свечей не горела, и даже огонь в камине, судя по чистой топке, давно никто не разжигал. Амелия вышагивала между рядами круглых столиков, вспоминая, как они с Джорджем, и остальными ребятами, пытались разгадать «таинственные знаки», которые являлись им внутри прозрачных стеклянных шаров, охваченных лёгкой сероватой дымкой. — Извините, профессор Трелони, вы здесь? — Амелия внимательно осмотрела помещение, никто на её голос не отозвался. Она решила немного подождать, и присела за один из круглых столиков. Он был укрыт тёмно-красной скатертью, а в самом его центре стояла какая-то маленькая тарелочка, содержимое которой отдалённо напоминало мелкие птичьи кости. — А, что такое? — через минуту в тёмном классе показалась сама Трелони. Заприметив Амелию у себя, да ещё в разгаре каникул, она несказанно удивилась, взирая на неё большими хлопающими глазами сквозь толстые линзы очков. — М-м-моя дорогая, что это вы тут делаете? — Я хотела обратиться к Вам с вопросом, — Амелия тут же пришла в себя и достала из складок мантии пергамент с заметками. — Понимаете, меня кое-что беспокоит. Я думала, что смогу сама разобраться в этом, но…моих знаний по этой части, к сожалению, недостаточно. По взгляду профессора Амелия поняла, что весьма озадачила ту своей просьбой. Скорее это было связано с тем, что ученики, как и сказал Рон, считали профессора Трелони попросту сумасшедшей, а потому редко обращались к ней с каким-то важными вопросами. — О-у-у-у! — профессор встрепенулась.— Я, если честно, немного удивлена. Потом она успокоилась и медленно спустилась по ступенькам к Амелии навстречу, вышагивая между рядов с круглыми столиками. — Что же Вас, моя милая, беспокоит? — с любопытством спросила Трелони, внимательно разглядывая её со всех сторон. Не дожидаясь ответа Амелии, она проговорила. — Вы хотите, чтобы я помогла Вам решить какой-то важный вопрос через гадание? Смею предположить, что завтра Рождество, и, может быть, вы бы хотели провести некий…обряд? — Что? — про какой такой обряд говорила профессор, Амелии знать не хотелось. — Нет, это связано с моими снами. — А, так вы хотите, чтобы я растолковала Вам ваш сон, или же…сны? — с нескрываемой радостью на лице, проговорила профессор. Амелия чутка пошатнулась от неё, и с напряжённым лицом ответила: — Да, я бы хотела, чтобы вы помогли мне растолковать один сон… Минутой позже они уже сидели за круглым столом у Трелони в кабинете. На нём были разложены карты «Таро» и какие-то разноцветные перья, перемешанные с мелкими костями каких-то неузнаваемых животных. Сама Трелони крутилась возле своих длинных стеллажей, переполненных различной мистической атрибутикой. Это были какие-то колбы со странной цветной жидкостью, и мешочки с загадочным содержимым. На одной из полок пылилась целая коллекция бубнов — от мала до велика. На самом верху можно было рассмотреть разноцветные деревянные маски, они были похожи на те, что обычно используют древние племена в южных краях. Возле них стояли огромные прозрачные банки, содержимое которых составляли чьи-то клыки, когти, коренные зубы, рёбра и, судя по всему, мелкие черепа. Амелия с трудом оторвала настороженный взгляд от такой жуткой коллекции и спросила: — А мы, что, будем использовать карты «Таро»? — Ни в коем случае! — опровергла её догадку профессор, следом за этим доставая огромную книгу в кожаном переплёте красного цвета. — Всё, что нам нужно, это «книга толкования». — Книга толкования? — Амелия задумалась, наблюдая, как профессор Трелони с трудом запрокидывает массивный переплёт на большой круглый стол. — Но, я находила множество таких книг у нас в библиотеке. — Нет, то, по большей части, сущая ерунда! — уверяла её профессор. — Мелкие и несерьёзные толкования, не больше. Честно скажу, чаще всего в них не пишут ничего толкового. — Чем же тогда отличается Ваша книга, профессор? — поинтересовалась у неё Амелия. Профессор Трелони сдула с обложки толстый слой пыли и, не отрывая от неё страстного взгляда, ответила: — Эта книга, моя дорогая, передаётся из поколения в поколения уже много лет. Её написала ещё моя прапрабабка. С тех пор её знания передаю таким, как я, тем, кто по кровной линии обретает дар провидца! Трелони рассказывала обо всём этом с нескрываемой гордостью. Амелия, наблюдая за ней, даже немного умилялась. Ей всегда нравились люди, которые жили и горели тем, чем занимаются. Тем, к чему у них больше всего лежали душа и сердце. Пусть даже это занятие являлось тем, чем вот уже много жила профессор Трелони. — Расскажите мне, милая, — заговорила она, внимательно взирая на ученицу, — расскажите мне подробно о вашем сне! Амелия поведала профессору всё, что помнила, в мельчайших подробностях. Во время её рассказа Трелони постоянно ныряла в книгу с толкованиями, что-то невнятно бормотала себе под нос и хмыкала. Вместе с этим она почти безостановочно скребла пером по пергаменту, очевидно, как и Амелия до этого, составляла для себя какие-то заметки. По окончанию рассказала, профессор Трелони ещё долгое время листала книгу, выискивая там что-то. Время от времени она задавала Амелии какие-то странные вопросы: о дате рождения, какой цвет она предпочитает. Амелия воспринимала подобные вопросы несерьёзно, в какой-то момент ей и вовсе начало казаться, что слова Рона оказались правдивыми, и идти с вопросами к профессору Трелони, вероятно, не стоило. — Скажите, профессор, а какое отношение всё это имеет к моим снам? — прямо поинтересовалась она. — Видите ли, — в раздумьях закусив нижнюю губу, едва внятно проговорила Трелони, — ваша фамилия, очевидно, не зря показалась мне знакомой. Она сунула руки под стол и открыла под ним маленький выдвижной ящик. — Скажите, вам известная такая личность, как Петра Олдридж? Амелия, недолго думая, ответила: — Конечно, это, кажется, моя прапратётушка по линии матери. Мама что-то упоминала о ней раньше, но я ничего особо не запомнила, кроме имени. — Вот как, — на лице профессора Трелони показалась безумная улыбка. — Выходит, что ваша прапратётушка состояла в сообществе провидцев, которое много лет назад основала моя прапрабабушка. — Вы хотите сказать, что Кассандра Трелони знала мою тётушку, Петру Олдридж? — с удивлением на лице спросила у неё Амелия. — Вероятно! — уже более бодрым голосом объявила Трелони. — Если мои архивные записи не врут, то, получается, что наши родственницы действительно знали друг друга в далёком прошлом! — Да но, какое отношение это имеет к моим снам? — всё ещё ничего не понимая, спросила Амелия. — У меня есть подозрения, что Вы, моя дорогая, как и ваша тётушка когда-то, овладели даром прорицания! — неожиданно объявила ей профессор, вскидывая руки над головой. — Ваши сны…они могут говорить Вам об этом! Амелия не могла поверить своим ушам. Всё сказанное профессором казалось ей ни чем иным, как бредом. — Вы что-то явно путаете, — протестующе мотая головой, ответила она, поднимаясь из-за стола. — Петра Олдридж, конечно, моя далёкая родственница, но ни о каком даре у нас в семье никто никогда не говорил. — Мне даже стало интересно, почему, — уже более потусторонним голосом сказала Трелони. — Не спешите уходить, ведь я так и не растолковала Вам ваши сны. — Наверное, в этом нет необходимости, — Амелии спешила покинуть кабинет, так как слова профессора Трелони, озвученные ранее, казались ей максимально абсурдными. — В таком случае, вы всё равно вернётесь за ответами, — настояла на своём та. — Рано или поздно. Ведь если я права, это будет попросту неизбежно. Вас так и будут мучить эти сновидения, пока вы не примете должные меры. — Что всё это значит? — Амелия посмотрела на неё как на сумасшедшую. — Вы меня что…запугиваете? — Вовсе нет! — Трелони вскинулась с места как ужаленная. — Моя дорогая, поверьте мне, то, что вы видите, это не просто сны. Если все сходится верно, то, я смею предположить, что в вашем случае ворон — это посланник… — Посланник чего? Смерти? — с скептицизмом в голосе уточнила у неё Амелия. — Нет, — к её великому удивлению, заявила Трелони. — Он пришёл к вам с чем-то…наверное, с чем-то очень важным именно для Вас. Вероятнее всего, вы должны принять для себя какое-то важное решение. Если он так рвётся к Вам, то…попробуйте впустить его. — Вы думаете, что это что-то изменит? Сны, они что, сразу же прекратятся? — её слова по-прежнему вызывали у Амелии недоумение. — Простите, моя дорогая, но мне это не известно, — Трелони беспомощно развела руками. — Иногда к нам является кто-то, и лишь с нами этот кто-то зачастую связан нерушимой связью. Никто не может растолковать саму суть, связанную с этими явлениями, кроме нас самих. — Всё это слишком не понято и странно, — заключила напоследок Амелия. — Вы должны попробовать, — настояла на своём профессор. — Думаю, что завеса тайны приоткроется, если вы прислушаетесь. Надеюсь, это поможет Вам… После сказанного, профессор Трелони смело подступила к Амелии и вручила ей свой пергамент с заметками.***
Весь оставшийся вечер Амелия провела в спальне, её накрыло какое-то странное и необъяснимое чувство: на душе, почему-то, было грустно. Она лежала на кровати и пустыми глазами смотрела в потолок, раз за разом прокручивая у себя в голове сказанные профессром Трелони слова. В руках у неё по-прежнему находился тот самый пергамент. Амелия внимательно изучила его ещё за ужином. Профессор Трелони расписала на нём свои догадки, и местами расшифровала знаки, на которых заострила особое внимание, когда Амелия рассказывала ей про свой сон. «Ворон — считается предвестником бед, но в данном случае, он, скорее всего, является посланником. Окно — если оно закрыто, то отгораживает от чего-то. Можно предположить, что человек, видящий закрытое окно во сне, отгораживает себя. Если взять во внимание ворона, который стремится попасть внутрь через закрытое окно, можно предположить, что его, вероятнее всего, следует впустить. Наверняка, он может указать на что-то, или дать какой-то знак.» Амелии было стыдно читать подобную ерунду. Она с неприязнью скомкала пергамент в руке и отбросила в сторону. «Может быть ребята были правы, и Трелони действительно сумасшедшая? Наверняка, она наговорила всю эту чушь только потому, что услышала знакомую фамилию, а когда убедилась, что Петра Олдридж действительно является мне родственницей, начала нести чушь о каком-то даре. Чёрт, почему я не могу вспомнить, что именно рассказывала мне о ней мама? Может, написать ей обо всём в письме, и расспросить? Нет, бред! Всё это какой-то бред! К тому же, никто в нашей семье не говорил, что кто-то из наших далёких родственников обладал чем-то необычным, помимо магии. Разве что бабушка что-то говорила…смутно помню. В детстве она разговаривала с мамой о чём-то похожем, но мама тогда резко прервала этот разговор. Она вообще не любит говорить о подобных вещах, и в мистику не верит, хотя, казалось бы, сама является волшебницей. Однако, меня всё равно не отпускает какое-то странное чувство. Может, я слишком переволновалась сегодня? Лучше и вправду поразмыслить о более важных вещах. Да, ещё никогда в Хогвартсе мне не было настолько тоскливо. Надеюсь, Джордж напишет второе письмо, как и обещал. Кажется, что с момента его отъезда прошло столько времени. Будто мы не виделись сто лет, а то и больше…» Амелия перевернулась на бок и увидела на прикроватной тумбочке маленький красный свёрток, который Джордж подарил ей накануне отъезда из замка. Он был аккуратно перетянут золотистой нитью, а над запечатанными в центре уголками красовалась оранжевая лента, свёрнутая в бантик. Амелия протянула руку к загадочному подарку и поднесла ближе к себе. Перед тем, как открыть его, она решила спуститься в гостиную, где на данный момент было теплее всего. — Ты уже получила свой первый подарок? — спросил Рон, когда увидел Амелию со свёртком в руке. Гарри и Гермиона, сидевшие перед камином с книгами, переключили на них внимание. — Да, я получила его ещё перед самым отъездом, — призналась Амелия, усаживаясь на диван перед камином. Рон внимательно присмотрелся к ней, а потом с изумлением в голосе обронил: — Эй, я видел эту обёртку! Тебе его что, Джордж подарил? — Что? — Амелия бросила на него удивлённый взгляд. — Где ты её видел? — Джордж покупал её при мне в одной из лавок в Хогсмиде, — тут же рассказал он. Амелия, неожиданно для себя, смутилась и раскраснелась. — Выходит, я прав! — довольный своими наблюдениями, произнёс Рон, и вытянулся. — А чего это ты так засмущалась? — Ничего! — она чувствовала себя крайне неловко. Больше всего ей хотелось избежать лишних разговоров, касающихся Джорджа. Рон сам по себе был достаточно любопытным, и не стеснялся прямых вопросов. Это не всегда играло Амелии на руку. В тот момент она продолжала сохранять надежду на то, что Гермиона снова выручит её, и приструнит своего любопытного товарища. Но, Гермиона, почему-то, молчала… — Интересно, что он там спрятал? — Рону и не пришло в голову обуздать своё любопытство. — Надеюсь, тебе не доведётся обнаружить там «конфеты вонючки». Я видел, что их он тоже покупал, но это, скорее, предназначалось Перси. — Не думаю, что Джордж настолько плохой шутник, — ответила ему Амелия, оттягивая ленту. — Согласен, такие приколы по духу Фреду. Знаете, иногда он предлагает оформить подарок с двойным сюрпризом. — Как это? — спросил Гарри. — Они с Джорджем как-то обсуждали идеи на будущее. Фред предложил идею подарков с двойным сюрпризом: когда ты открываешь его, то сначала получаешь в лицо дымом-вонючкой с запахом гнилого чеснока, и только после этого тебе открывается нормальный подарок. — Фу! — лицо Гермионы исказилось под натиском брезгливости. — Какой ужас! — протянула Амелия с нотками порицания. — …или тебя может обрызгать краской кисло-оранжевого цвета, — вспоминал Рон, задумчиво глядя куда-то в потолок. — Она, кстати, тоже будет вонять. Только, вместо запаха гнилого чеснока, тебя накроет ароматом… — Так, всё, достаточно! — отрезала его Амелия. — Думаю, что свёрток в моей руке — самый обыкновенный подарок. — Думаю, да, — согласился с ней Рон. — К тому же ты, вроде как, нравишься моему брату. — Которому из? — в шутку спросил Гарри, наблюдая, как Амелия заливается краской ещё сильнее. — Вы что-то больно любопытные в последнее время, — ответила она, снимая ленточку со свёртка и откладывая её на диван. — А можно посмотреть? — сгорая от любопытства, спросил у неё Рон. Амелия покивала головой и раскрыла упаковку. — Ничего себе! — его изумлённый голос раскатился по всей гостинице. — Что там? — спросил у него Гарри, заинтриговано вытянув шею. Гермиона поднялась с пола и подступила к дивану, внимательно всматриваясь в маленький полупрозрачный камушек, который лежал у Амелии на ладони. — Это что, — не веря своим глазам, проговорил потрясённый Рон, округлив глаза, — и вправду он? Гарри стоял рядом с ним и вопросительно смотрел на камушек, от которого тянулась тонкая ажурная цепочка серебряного цвета. — Что это? — спросил он, не до конца понимая реакцию друга. — Это «Соулдвир», — не менее удивлённым голосом, ответила ему Амелия. — И вправду… — Это камень души, — вслед за ней пояснил Рон. — Он обладает способностью передавать твоё настроение: когда ты злишься, камень становится чёрным, а если радуешься, то он приобретает светлый оттенок, который может переходить в радужные переливы. Если у тебя горе, камень становится тёмно-красным. — А почему ты так удивился, когда увидел его? — спросил Гарри. — Потому что эти камни очень дорогие, — ответила ему Гермиона. — Даже такой маленький может обойтись в приличную сумму. — Интересно, — озадаченным голосом протянул Рон, не сводя глаз с подарка, — где же Джордж взял на него деньги? Амелия растерянно пожала плечами и ответила: — Я… — Думаю, это его личное дело, — заключила Гермиона. — Теперь можно с уверенностью сказать, что Амелия ему нравится. — Да мы, как бы, поняли, Гермиона, — ответил ей Рон, глядя на Амелию какими-то странными глазами. — Пожалуйста, не смотри на меня так, — взмолилась она, медленно отодвигаясь от него в сторону. — Наверное, это Фред его надоумил, — высказал тот свою догадку. — Он часто говорил, что понять настроение девушек сложно. Думаю, «Соулдвир» полезная вещь. Когда у меня появится девушка, я, наверное, подарю ей такой же. Услышав его слова, Гермиона как-то странно фыркнула. Гарри, Рон и Амелия тут же повернули головы и вперили в неё вопросительные взгляды. — Что? — с какой-то растерянностью на лице спросила она. — Камни не всегда могут помочь в таких вопросах. Иногда всё равно не поймёшь, почему человек расстроен или злится, особенно, когда он сам не хочет об этом говорить. Для Амелии было очевидно, что она лукавит. С подачки Сидиуса она стала замечать, что Гермиона в самом деле испытывала к Рону определённую симпатию. Потому один только разговор о его «будущей пассии», роль которой явно не предназначалась Гермионе, мог так сильно зацепить её. Конечно же она, как истинная девушка, ни в коем-случае не выдаст себя с потрохами. — Всё равно, — отмахнулся Рон, — девчонки любят подобные штучки. — Мне даже неловко, — честно призналась им Амелия, внимательно разглядывая камень на ладони. — У меня была идея подарка, но…по цене «Соулдвир» мне не переплюнуть. — Подарок идёт от чистого сердца, — успокаивала её Гермиона. — Больше всего в нём ценен вложенный смысл и частичка души, а не количество денег, потраченных на таковой. — Кейт Ханджи* бы с тобой поспорила, — с усмешкой отрезал её Рон. — Эта пятикурсника с факультета Когтеврана всегда твердила девчонкам, что подарок от мужской половины должен иметь хорошую стоимость. Иначе, что с ним делать после разрыва? Человека вспоминать не захочется, а его «приданное», в таком случае, можно будет ликвидировать за хорошую цену. — По-моему, общение с пятикурсниками из Когтеврана тебе явно не на пользу, Рон, — ответила ему Гермиона, открыто выражая своё презрение к упомянутой им Кейт. Амелия могла подумать, что Гермиона попросту ревнует, однако, была прекрасно осведомлена об её отношении к подобным индивидам. — А мне кажется, что она просто учит думать наперёд! — уверенным голосом заявил Рон, после чего получил маленькой подушкой по лицу. Гермиона уже замахивалась второй, когда он успокоил её и согласился, что Кейт Ханджи просто меркантильная и расчётливая девица. Камень, который Амелия продолжала крутить у себя в руках, приобрёл тёмно-серый оттенок. — Судя по всему, ты не в настроении, — заключил Рон, глядя на него со стороны. — Я даже не знаю, что теперь думать, — проговорила Амелия, убирая подарок Джорджа в карман. — Да брось, хорошая вещь, — успокаивал он её. — Согласна, подарок отличный, — Амелия натянуто улыбнулась, в глубине души она действительно была рада, но даже такая радость не перебивала её беспокойства. — Меня волнует другое… Вся троица сосредоточила на ней любопытные взгляды. Амелия тяжело вздохнула и продолжила: — Я прислушалась к совету и посетила профессора Трелони. — Ты сумасшедшая! — сказал Рон, со звоном приложив ладонь ко лбу. — Что она тебе сказала? — Гарри спросил об этом из обыкновенного любопытства, так как Амелия знала, что в «видения» и сомнительные познания профессора Трелони он никогда не верил. Гермиона, в свою очередь, молча наблюдала за Амелией со стороны и внимательно вслушивалась. — Выяснилось, что её прапрабабушка, ранее упомянутая Кассандра Трелони, была основательницей сообщества прорицателей, в котором состояла моя прапратётушка, Петра Олдридж. — Твоя тётушка что, тоже была прорицательницей? — Рон округлил глаза. — Я не знаю, — Амелия растерянно пожала плечами. — У нас в семье никто и никогда не рассказывал ни о чём подобном. Только мама упоминала о тётушке всего один раз, но я, честно говоря, уже и не помню, что она рассказывала. — Было бы полезно разузнать о такой родственнице побольше, — сказала ей Гермиона. — Что-то мне подсказывает, что твоя тётушка не просто так состояла в подобном сообществе. Тем более, когда его основателем был не абы кто, а сама Кассандра Трелони. — Я всё равно не верю во всех этих прорицателей! — угрюмо заявил Рон, скрестив руки на груди. — А что сказала сама профессор Трелони? — спросила у Амелии Гермиона. — Она истолковала мои сны и сказала, что у меня дар… — ответила та. Рон тут же прыснул: — Чушь собачья! — Наверное, профессор Трелони узнала о тётушке Амелии, и поэтому придумала для неё такую ерунду, — Гарри смотрел на Рона и тоже улыбался. В отличии от ребят, Гермиона серьёзно задумалась после услышанного. — Я так же подумала, — Амелия согласилась с мнением Гарри. — Какая-то чушь… — Я ставил на то, что она предскажет тебе смерть в агонии, или что-то в этом роде, — признался Рон, вытирая слёзы. — Пожалуй, в этот раз профессор Трелони превзошла сама себя. — А я бы советовала Амелии побольше разузнать об этой Петре Олдридж, — высказалась Гермиона. Гарри, Рон и Амелия молчаливо уставились на неё. — Брось, Гермиона, — сказал Рон. — Ты же сама не веришь во всю эту чушь… — Да, но в случае с Амелией всё это выглядит довольно странно, — призналась она ему. Сама же Амелия была согласна с её мнением как никогда. — Кассандра Трелони не была шарлатанкой, — продолжила мысль Гермиона. — Думаю, что уважаемый обществом человек не стал бы собирать возле себя самозванцев. — Мне не хочется думать, что моя прапратётушка занималась чем-то постыдным, — призналась Амелия. — Но то, что она обладала каким-то даром, я тоже не могу поверить. — Не слабые у тебя противоречия в голове, да? — спросил у неё Рон, и вытянул руки над головой, потягиваясь. — Все эти разговоры о провидцах меня утомили, предлагаю пойти спать. Тем более, завтра Рождество. Нас всех ожидает приятное утро. — Согласен, — сонно прозевал Гарри. — Надо идти спать. Четвёрка разминулась у лестницы, и никто из ребят этой ночью больше не покидал спальни. Все они крепко спали, в предвкушении долгожданного праздника.***
Ночная тишина прервалась… И в этот раз незваный гость не заставил себя долго ждать. Амелия открыла глаза и повернула голову в сторону окна, за которым увидела уже знакомые ей очертания чёрной птицы. Казалось странным, что в этот раз ворон не кричал, а предпочёл молча наблюдать за ней со стороны, будто выжидая чего-то. Амелия приняла вертикальное положение и внимательно осмотрелась. Спальня, где она отдыхала, ничем не изменилась. Это навело её на некоторые сомнения. «Сон ли это?» Покрывало, подушка, полог — на ощупь они были такими же, как и всегда. Только пол оставался таким же ледяным, поэтому Амелия опустила ноги и быстро перескочила на большой шерстяной ковёр. Она видела, что ворон по-прежнему внимательно наблюдает за ней через окно, но шуметь, очевидно, не собирался. Чтобы подтвердить свою теорию о сне, Амелия решила прибегнуть к хитрости и ущипнула себя за руку. «Боли нет, значит, это всё-таки сон.» Она внимательно посмотрела на ворона и уверенными шагами направилась к закрытому окну. — Кто ты такой? — спросила Амелия, плотно прислонив ладони к холодному стеклу. — Зачем ты приходишь? Ворон что-то громко каркнул в ответ, и постучал в окно клювом несколько раз. «Наверное, глупо разговаривать с птицей даже во сне. Хотя, если так подумать, это мой сон. Он условно существует в моей голове только за счёт моего сознания. Выходит, ворон — тоже всего лишь часть сознания? Тогда, быть может, мне нечего боятся?» Поразмыслив немного, Амелия решила рискнуть и…открыла окно, запустив ночного гостя внутрь спальни. Ворон с громким карканьем облетел спальню по кругу несколько раз. Чёрные как смола перья опадали с его крыльев в невероятном количестве. Их было так много, что через несколько секунд они заполнили собой почти всю спальню. Затем случилось невероятное: перья, словно воск, начали таять, сливаясь друг с другом в одну большую чёрную массу. Амелия с опаской попятилась в сторону окна, с ужасом наблюдая, как всё пространство вокруг неё постепенно погружается во тьму. Пол из-под ног исчез… Исходя из собственных ощущений, Амелия поняла, что теперь её тело находилось в свободном полёте. Она падала куда-то вниз, сквозь безжизненную, холодную и наводящую ужас темноту. Ей хотелось кричать, но голоса не было, вместо него через горло пробивался сдавленный хрип. Сколько ещё ей предстояло так падать и куда? Одна мысль безумнее другой, и все они мелькали друг за другом, пока Амелия не услышала громкий всплеск, и не погрузилась в холодную воду. В этот момент она осознала, что окончательно потерялась в пространстве. «Куда плыть? Где выход?» Охваченная ужасом, Амелия вертела головой в разные стороны, не в состоянии рассмотреть перед своим носом ничего, кроме темноты. Потом она вспомнила, что по пузырькам воздуха можно определить, в каком направлении нужно плыть, чтобы спастись. Но даже это ей не помогло, как бы она не старалась, известные законы физики в кошмарном сне, почему-то, не работали. Сквозь глубину послышалось знакомое карканье. Амелия слышала его где-то прямо над собой, поэтому решила ориентироваться на звук и плыть вперёд. Хотя, ей точно было неизвестно, где она вообще находится и куда двигается теперь. Интуиция не подвела, и уже через минуту голова Амелии очутилась над поверхностью воды. Она жадно хватала ртом воздух, наполняя опустошённые лёгкие кислородом. Её руки нащупали в воде холодный плоский камень. Судя по ощущениям, он был намеренно кем-то отшлифован. Амелия подползла к нему и медленно подняла голову, к своему удивлению обнаружив, что теперь она находится в Большом зале Хогвартса. Из последних сил она заставила себя выбраться из воды. Её одежда висела на ней мокрыми лоскутами, а чёрные волосы небрежно налипли на бледное лицо. Амелия пыталась двигаться, но из-за тяжести в ногах каждый шаг давался с невероятным усилием. Она снова подняла голову и увидела над собой высокий сводчатый потолок, под которым, вместо привычных наколдованных Дамблдором облаков, звёзд и свечей, по кругу безостановочно летал ворон, чей громкий крик эхом отражался о высокие каменные стены. Амелия не понимала, почему в большом зале было так темно. Ей было холодно, страшно и не комфортно. Она хотела как можно быстрее покинуть это жуткое место, больше напоминающее собой мрачную альтернативную реальность. Из последних усилий волоча мокрые босые ноги по каменному полу, она медленно но верно продвигалась навстречу к большим дубовым дверям. Через какое-то мгновение в них появился чей-то высокий тёмный силуэт. — Амелия! «Отец, это ты?» Она, обессиленная, застыла в самом центре зала и наблюдала, как кто-то медленно продвигается к ней навстречу. — Я так испугался! — это и вправду оказался её отец. — Где ты пропадала всё это время? — Что ты здесь делаешь? — голос Амелии сильно дрожал, но больше от ужаса и непонимания, нежели от холода. — Почему ты не дома? — Амелия, времени мало! — голос её отца в мгновение переменился. — Времени очень мало! Он продолжал идти ей навстречу. Амелия заметила, что его походка сильно изменилась: он хромал, а его окровавленная правая рука скрывалась за бандажом. — Что с тобой случилось? — спросила она. — Стой там, я сейчас приду! — Времени нет! — лицо Гордона Олдриджа выражало какой-то дикий испуг. — Амелия, времени совсем не осталось! — Стой! — игнорируя его слова, она продолжала идти ему навстречу. — Стой, не двигайся! Я сейчас приду… Где-то позади неё послышалось громкое шипение. Амелия быстро повернула голову назад и увидела, как три чёрные дымки отделились от густой темноты. Гордон Олдридж в тот момент медленно опустился на колени и, разрываемый отчаянием, проговорил: — Времени больше нет… Амелия хотела достать волшебную палочку из кармана, но к своему ужасу обнаружила, что её там не было. «Как же так? Что теперь делать?» Три чёрные дымки выжидали ещё несколько секунд, пока одна из них не вырвалась вперёд и не устремилась в сторону отца Амелии. — Беги, беги оттуда! — кричала она, стараясь преградить путь неизвестной чертовщине, с громким шипением пронёсшейся у неё над головой. Гордон Олдридж смиренно опустил голову, принимая свою участь, и через несколько секунд чёрное шипящее нечто настигло его, укрыв собой с головы до ног. Амелия видела, как её отец, поглощённый неизвестной сущностью, растворился в воздухе и исчез. Её тело разрывал немой крик, она была готова упасть и биться в истерике от безысходности. Ей не хотелось верить увиденному, ей не хотелось больше оставаться здесь, в мертвенно холодных и беспощадных стенах альтернативной реальности. Эта реальность, подобно дементору, высасывала изнутри всё хорошее, уничтожала его… Амелия чувствовала это каждой клеточкой своего тела, ей было очень больно. Волоча ногами по полу, она вырвалась за пределы большого зала и очутилась в длинном коридоре, стены которого заливало слабым светом. Упираясь о стены руками и медленно продвигаясь вперёд, Амелия увидела возле одного из каменных постаментов Лоррейн, стоящую к ней спиной. — Лоррейн! — она по-прежнему говорила осипшим голосом. — Лоррейн, помоги мне, пожалуйста… Подобравшись к ней ближе, она услышала сдавленный плач. Лоррейн повернулась к ней лицом и, к своему ужасу, Амелия обнаружила, что на месте левого глаза у неё зияла глубокая рана. — Мне плохо, Амелия, — по щекам Лоррейн стекали окровавленные дорожки, скапливающиеся в одну большую каплю на расцарапанном подбородке. Амелия онемела от страха, она обернулась через плечо, в надежде увидеть хоть кого-то, кого можно было позвать на помощь, а когда повернула голову назад…то обнаружила, что Лоррейн исчезла так же внезапно, как и появилась. «Что же это такое? Что вообще здесь происходит? Если это сон, почему…почему я всё ещё не могу проснуться? Здесь ужасно, ужасно! Я хочу проснуться, пожалуйста!» Она беспомощно закрыла лицо обеими руками и сделала три глубоких вдоха, чтобы успокоиться, прийти в себя и собраться с мыслями. «Это сон, это просто сон! Всё это происходит не на самом деле! Я должна проснуться… МНЕ НАДО ПРОСНУТЬСЯ!» — Амелия! Она убрала руки с лица и подняла голову. Впереди, у самых лестниц, стояли две высокие фигуры — это были Фред и Джордж. Беспокойство ударило глубоко внутри яркой вспышкой. Оно давало стойкое ощущение, что всё происходящее сейчас было совсем не к добру. — Фред, уходите оттуда! — Амелия в очередной раз пыталась докричаться, но её голос предательски срывался и хрипел. — Нельзя здесь оставаться! Фред и Джордж озадаченно переглянулись. У себя за спиной она снова услышала нагоняющее ужас шипение. Чёрное, непонятное существо сбило её с ног, устремляясь в сторону близнецов. Амелия почувствовала под собой холодный пол, она сильно приложилась спиной, но никакой боли, тем не менее, не ощутила. «Это сон, это просто сон! Если я сейчас проснусь, то всё будет хорошо… Никто не пострадает, никто…не пострадает… ПРОСНИСЬ, ПРОСНИСЬ, АМЕЛИЯ! НУ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСЫПАЙСЯ!» Она перекатилась на бок и подняла голову, наблюдая, как чёрная дымка с громким верещанием поглощает Фреда. Джордж пытался спасти брата, но Амелия понимала, что он больше ничего не сможет для него сделать. «Он не справится, не справится с ней…» — Джордж, — сквозь слёзы на лице, прохрипела Амелия. — Уходи, умоляю тебя, уходи! Казалось, что это кошмар не закончится никогда. «Проснись, проснись!» Холод плотной пеленой накрыл её сверху, и она увидела, как чёрное нечто зависло у неё над головой. Образ таинственного существа отдалённо напоминал собой дементора, но оно не имело очертаний конечностей или головы. Нечто зависло в воздухе и внимательно наблюдало со стороны… «Проснись, проснись!» …и снова послышался громкий крик ворона. Амелия проснулась в холодном поту. Переполненная ужасом, она инстинктивно схватилась за полог кровати руками и обронила его, падая следом на холодный пол. Горячие слезы скатывались по её щекам, тело содрогалось под натиском пережитого страха, а в крови по-прежнему играл адреналин. Амелия неподвижно лежала на холодном каменном полу, свернувшись калачиком и поджав ноги к груди. Она никак не могла успокоиться, а истерика то и дело накрывала её волнами. Прежде ей не доводилось видеть таких леденящих душу снов, казалось, что даже волосы от такого поседели.***
Остаток ночи Амелия провела сидя на окне, плотно укутавшись в шерстяное клетчатое одеяло. Она боялась закрывать глаза, боялась засыпать, боялась снова погрузиться в тот мрачный сон. Ей не хотелось вспоминать его, не хотелось думать о том, что она видела. Но память предательски вырисовывала перед глазами фрагменты ужаса, связанного с близкими и родными людьми. Амелия чувствовала, насколько сильно этот сон истощил её сознание и организм. Она неподвижно просидела на подоконнике до самого утра. Только когда в гостиной послышались голоса Гарри и Рона, Амелия немного пришла в себя. Всю ночь её донимали навязчивые мысли о том, что она всё ещё не проснулась: что если она вздумает пошевелиться, произойдёт что-то страшное. Она боялась опустить ноги на пол, так как опасалась, что снова может провалиться куда-то в темноту. Амелия думала, что медленно сходит с ума. Что грань между реальным миром и сновидениями давно затёрлась, и теперь она была не в состоянии понять, где находится. — …ещё один свитер от мамы, как всегда, тёмно-бордовый… Тебе она тоже наверняка прислала, — голоса ребят слабо доносились из гостиной. Амелия опустила ноги с подоконника и…завалилась на пол. Просидев неподвижно несколько часов, она поняла, что совсем не чувствует конечностей. Что говорить, ноги отказывались её слушаться, понадобилось несколько минут, прежде чем в них поступила кровь и они снова смогли нормально двигаться. Кое-как поднявшись, Амелия поймала себя на мысли, что чувство онемения ей было знакомо и неприятно. Во сне она совершенно не могла двигаться нормально. В какую-то секунду её передёрнуло из-за нахлынувших воспоминаний, после чего она поспешила одеться и спуститься в гостиную. — Кто это тебе прислал? Погляди, может есть записка? — Ничего нет. - Подумать только, кто же дарит такие дорогие подарки? — Готов поспорить, не Дурсли! — Знаю, наверное, Дамблдор! Помнишь, он прислал тебе мантию-невидимку и не подписался? Спускаясь вниз по винтовой лестнице, Амелия на секунду задержалась на одной из ступенек и внимательно прислушалась к голосам Гарри и Рона. Их странный разговор заинтересовал её. — Мантия-невидимка была папина, он просто передал её мне. Дамблдор не может выбросить на меня сотни золотых галеонов, так и разориться недолго. — Да, вряд ли он. Ещё и Малфой бы сказал, что у директора завелись любимчики. Ты только представь себе, что будет с Драко! Да его просто от зависти скрючит, ведь у тебя теперь метла международного класса. — Метла международного класса? — от услышанного Амелия не выдержала и высунула голову из-за лестницы. — Что это вы тут обсуждаете? Гарри и Рон синхронно повернули головы в её сторону. — А, это ты, Амелия… С Рождеством! У Гарри теперь новая метла, иди оцени! — радостным голосом обронил Рон, указывая на широкий измятый свёрток в руках Гарри. — Даже не верится! — затаив дыхание, произнёс Гарри, завороженно глядя на новенькую метлу и проводя по ней рукой. Рон громко расхохотался и плюхнулся на диван. — Чего ты так смеёшься? — Амелия спустилась в гостиную и приблизилась к Гарри, внимательно изучая в его руках виновницу радости и удивления. В какой-то момент у неё сбилось дыхание, и она, не веря своим глазам, еле выдавила из себя. — Это что…«Молния»? — Представляешь! — радостно провозгласил Рон, подскакивая на месте. — Теперь кубок школы точно наш! Да с такой метлой Гарри и его команда разнесёт Слизерин в пух и прах! Представляю, как Драко позеленеет от злости, когда увидит «Молнию» собственными глазами! Сидиус, наверное, тоже разнервничается, ведь ловца команды Гриффиндора теперь никому не догнать! — Но, кто тебе прислал такой дорогой подарок, Гарри? — с круглыми глазами спросила у него Амелия, едва не обронив челюсть. — Я не знаю, — он скромно пожал плечами, рассматривая метлу в лучах утреннего солнца. — Кажется, я знаю от кого, — продолжал высказывать свои догадки Рон. — Наверное, она от Люпина! — От Люпина? — тут уже настала очередь Амелии смеяться. — Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил. Но Рон не сдавался: — Несомненно, но он очень проникся к Гарри. Тогда он пропустил матч, его вообще не было в школе. Наверняка, кто-то рассказал ему о «Нимбусе» и он заглянул в косой переулок, чтобы купить Гарри метлу! — Одна теория лучше другой, — Амелия продолжала смеяться, наблюдая за его обиженной физиономией. — Ты сам-то веришь в свои слова? У Люпина просто нет столько денег. — Но в школе его точно не было! — тем не менее, Рон продолжал отстаивать свою точку зрения. — Как это не было? Он ведь болел, — произнёс Гарри. — Может и болел, да только в больничном крыле его не было. Помнишь, Снейп влепил мне наказание, и заставил чистить утки в палатах? Так вот, Люпина я там не видел. Гарри нахмурился: — Нет, Амелия права, Люпину такая метла точно не по карману. Она, не отрывая завороженного взгляда от его новой метлы, произнесла: — Может у Гарри есть какие-нибудь богатые родственники, о которых он не знает? — Не известно, — Рон пожал плечами. — Записка отсутствует… — Над чем вы тут смеётесь? — на пороге гостиной появилась сонная Гермиона в домашнем халате и рыжим любимцем на руках. Углядев на её руках кота, волосы Рона встали дыбом, и он, нахмурившись, сердито бросил: — Сейчас же унеси его отсюда! Он поднял Коросту с колен и спрятал в кармане своей пижамы. Но Гермионе не было до него совершенно никакого дела. Она опустила Живоглота на кресло и, с раскрытым ртом, глазела на «Молнию». — Гарри, кто это тебе подарил? — Не знаю, в посылке не было поздравительной открытки. После его ответа Гермиона посерьезнела и задумчиво прикусила губу. Рон, наблюдая за ней с удивлением на лице, спросил: — Что это с тобой? — Странно как-то, — ответила Гермиона. - Это ведь очень хороша метла, да? — Лучшая в мире! — Рон восторженно вскинул руки над головой. — Значит, она дорого стоит… — Ещё бы! Да она дороже всех мётел слизеринцев, вместе взятых! Амелия с толикой умиления наблюдала, что Рон радуется «Молнии» как своей собственной. — И всё же, — настороженным голосом проговорила она, — Гермиона права, действительно странно, что кто-то мог прислать такой дорогой подарок, и не указать своего имени в записке. — Если так подумать, что нам за дело, кто её прислал? — ответил Рон. — Гарри, дашь полетать, а? — Ну уж нет, этой метле летать нельзя! — отрезала ни с того ни с сего Гермиона. Рон и Гарри недоуменно взглянули на неё. — И что же Гарри ей делать, пол мести, что ли? Между ребятами разгорелся горячий спор, который был прерван внезапной выходкой кота Гермионы. Живоглот перепрыгнул с кресла на диван и бросился на грудь Рона, раздирая когтями его пижаму. Перепуганная Короста выбралась из кармана и забралась Рону на плечо, после он схватил её за хвост и сбросил с себя кота, предпринимая попытку пнуть того как следует, но промахнулся, и ударился ногой прямо об ножку стола. — Мерлинова Борода! — он тут же взвыл от боли и вскинулся, прыгая по всей гостиной на одной ноге. — Сейчас же убери своего кота, Гермиона, или я за себя не отвечаю! — Рон, полегче! — вступилась за неё Амелия. — Кто же пинает животных ногами? Гермиона молча подхватила кота, который наблюдал за Роном злыми жёлтыми глазами, и поднялась наверх в спальню. В гостиной воцарилась тишина, только Рон кряхтел и пыхтел от злости, потирая ушибленную ногу. Крыса съёжилась у него в руках. Амелия давно её не видела: Короста совсем похудела и осунулась, местами у неё даже облазила шерсть. Амелия помнила её совсем молодой, с лоснящейся шёрсткой и влажным розоватым носиком, от которого тянулись длинные прозрачные усики. Сколько же времени прошло с того момента? Ведь в те времена, хозяином крысы ещё был Перси. Потом она перешла Рону по наследству, и…с того момента прошло уже почти три года. Данный факт заставил Амелию задуматься. — Сколько же твоей крысе лет? Она стала совсем плохо выглядеть, — спросила она у Рона, внимательно рассматривая Каросту в его руках. — Всё это из-за бестолкового кота Гермионы! — прошипел Рон. — У Каросты стресс… — Да но, если мне не изменяет память, она досталась тебе от Перси, верно? — Ну и что? — Обычные крысы живут всего лишь три года, судя по всему, Кароста явно лишена волшебной силы… Удивительно, что она живёт в вашей семье уже так долго, — пояснила Амелия. — К чему ты клонишь? — раздражённым голосом спросил Рон. — Может Кароста долгожитель, ну, или…наша семья всё это время хорошо за ней ухаживала. — Всё это очень странно, — честно прокомментировала Амелия, зевая. — Судя по всему, ты и сама не очень хорошо выглядишь, — подметил Рон. — Что это с тобой? Гарри посмотрел на Амелию и сказал: — Рон прав, в последнее время ты выглядишь усталой. — Это всё сны, — проговорила Амелия, глядя на себя в маленькое зеркальце. Волосы спутались, лицо побледнело, а под глазами красовались большие синяки. — Тебе снова что-то снилось? — спросил Рон, поглаживая Каросту у себя на животе. — Не хочу это вспоминать, — призналась ему Амелия. — А на счёт метлы, Гарри, будь осторожен. Гермиона права, это довольно дорогой и странный подарок. — Ладно, хватит Вам нагонять жуть! — отмахнулся от её слов Рон. — «Молния» просто фантастическая метла! Не думаю, что кто-то стал дарить такую дорогую вещь только для того, чтобы навредить Гарри. Такой план слишком сильно ударил бы по чьему-нибудь кошельку…***
Ребята дождались обеда и покинули гостиную. У самых лестниц Амелия разминулась с троицей, сетуя на то, что ей нужно выполнить одно поручение. Гарри попрощался с ней, в то время как Рон и Гермиона продолжали неумолимо спорить между собой, ругаясь из-за Живоглота. По пути в заброшенный туалет, Амелия захватила котелок, заранее припрятанный ею за одним из каменных постаментов. Чуть позже она заприметила Сидиуса, который продвигался по коридору с большим коричневым мешком в руках. — Эй! — Амелия окликнула его и махнула рукой. Сидиус резко остановился и с опаской осмотрелся по сторонам, после чего едва слышно проговорил: — С ума сошла? Чего кричишь? Быстро иди сюда… Амелия сократила расстояние между ними и уставилась на загадочный мешок в его руке. Она хотела что-то спросить, однако, Сидиус крепко ухватил её за руку и быстрыми шагами устремился прям по коридору в сторону туалета. — Стой-стой, куда ты так летишь? — от такой неожиданности Амелия чуть не выронила котелок из рук. — Нельзя, чтобы нас кто-то увидел, — обронил Сидиус, оглядываясь. — Хочешь привлечь к себе лишнее внимание? Они со стремительной скоростью влетели в женский туалет. Сидиус предусмотрительно прикрыл за собой большую деревянную дверь. Амелия остановилась, немного завалившись вперёд: после ускоренного шага ей с трудом удалось сохранить равновесие. — Полегче! — сказала она, внимательно осматривая туалетную комнату. За всё это время туалет на первом этаже нисколько не изменился, наверное из-за того, что сюда почти никто и никогда не заходил. Высокие мраморные раковины, составленные в круг, посерели из-за слоя грязи и пыли, а зеркала покрылись наледью и грибком. Сетчатые окна были наполовину занесены снегом, а на полу разливались широкие лужи, тянущиеся прямиком из старых деревянных кабинок. Зелёная краска на их дверях облупилась из-за повышенной влажности, в некоторых местах даже облезла. Сидиус, глядя на такое безобразие, разочарованно протянул: — Должен сказать — довольно странный выбор. — Я же тебе всё объяснила заранее, — фыркнула на него Амелия, ставя котелок в одну из раковин. — В выручай комнате было бы не совсем безопасно. — На время каникул можно было засесть там, — Сидиус переложил мешок в другую руку. Судя по его усилиям, он оказался достаточно увесистым. — А потом что, тащиться с котелком и со всеми ингредиентами сюда с восьмого этажа? — раскритиковала его Амелия. — Ты прямо гений мысли, не иначе. Сидиус усмехнулся: — Смотрите, какие мы стали дерзкие… Он отошёл к ближайшему подоконнику и поставил туда мешок, затем принялся доставать из него всё необходимое. — Быстро ты успел подготовиться, — Амелия под впечатлением наблюдала за ним со стороны. — Или здесь ещё не всё, что нам нужно? — Разумеется всё, — ответил Сидиус. — Как я и обещал. — А те разноцветные маленькие пакетики, что это такое? — Это моё! — Не похоже на ингредиенты для зелий… — Потому что это — чай. — Чай? Зачем ты взял с собой…? Подожди, а откуда у тебя столько чая? — Не важно, лучше принеси сюда котелок, будем ставить горелку. Амелия выполнила его просьбу, после чего произнесла: — Нет, правда, откуда у тебя столько чая? Я ни разу не видела, чтобы на столах большого зала лежали такие красивые пакетики. Хм, судя по аромату, в одном из них есть листы жасмина. — Да, ещё я предпочитаю мелису и смородину, они отлично дополняют вкус. У меня дома скопилась целая коллекция. — И всё-таки, где ты его раздобыл? — не унималась Амелия. — Если тебе от этого станет легче, — Сидиус устало закатил глаза, потом опустился на колени и поджёг горелку, — на кухне Хогвартса. — Ты что, тоже знаешь, как туда попасть? — удивилась она, удивлённо раскрыв рот. — Тоже? — Сидиус поднял голову и вопросительно взглянул на неё снизу вверх. — А кто ещё знает? Хм, дай-ка угадаю, Уизли? — Именно, — кивнула Амелия. — Они много чего знают про потайные ходы и… — Ну, я тоже времени зря не терял, — признался Сидиус, заливая в котелок воду и ставя его на горелку. — За пять лет изучил здешние окрестности. А ты сама что, никогда не была на кухне? — Нет, никогда, — Амелия с печалью вздохнула. — Я как-то хотела попросить Джорджа показать мне это место, но… — Джорджа? Странно, ведь ты, вроде как, встречаешься с Фредом, — отрезал её Сидиус. - Мы с ним не встречаемся! — твёрдо заявила Амелия, фыркнув. — Он ведь тебе нравился, — такое заявление больше походило на провокацию. Амелия догадалась, что Сидиус просто на просто «прощупывал почву». — Ладно, приоткрою тебе завесу тайны и скажу, что мне нравится Джордж, — поделилась она. — Оказалось, что это взаимно, а Фред всегда нравился Лоррейн. — Разумеется, — Сидиус достал из мешка маленькую колбочку и открыл её, потом вылил в котёл какую-то жёлтую примесь и она заклубилась в воздухе тёмно-фиолетовой дымкой. — Я видел, какими щенячьими глазами она смотрела на него каждый раз. Даже смешно… — Девушки часто теряют голову. Вот ты, почему до сих пор не признался Гермионе, что она тебе нравится? Ну, подумаешь, ей нравится Рон. Хотя, если честно, я считаю, что они друг другу совсем не подходят. Да и Рон достаточно грубый. — Он что, как-то её обижает? — Сидиус насторожился. Амелия решила не усугублять ситуацию и уклончиво ответила: — Рон в принципе не всегда церемонится. И всё же, почему ты не…? — Я не обсуждаю подобные темы, — отрезал её Сидиус, помешивая воду в котелке длинным металлическим половником. — Скажу только, что она мне не подходит. — Чего? — от такого заявление Амелия присела. — Но, она тебе нравится. К тому же, вы оба отличились по учёбе и…я думаю, что вы хорошо подойдёте друг другу. Тебе только надо сделать лицо попроще, и улыбаться чуть чаще. Сидиус нахмурился и наградил Амелию сердитым взглядом. — Вот, об этом я и говорю! — в свою защиту сказала она. — Не обижайся, но ты довольно странный. Иногда мне вообще кажется, что в тебе живёт две личности. — Я же говорил, что всё не так просто! — Сидиус раздражённо бросил ручку котелка и прислонил ладони к лицу, медленно опуская их до самой шеи. — Ладно тебе, успокойся, — голос Амелии понизился. Она осторожно шагнула к нему и опустилась на корточки рядом. — Почему ты всё время пытаешься залезть ко мне в голову? — процедил он сквозь зубы. — Неужели своих проблем мало? — Ну, — Амелия пожала плечами и ответила. — Общаясь с тобой, мне всё время казалось, что тебя что-то очень сильно мучает. Я не хочу намеренно лезть тебе в голову, поэтому, ты только скажи…и я оставлю тебя в покое, обещаю. Она видела, что на его лице выступила какая-то невыносимая горечь. Сидиус сидел прямо перед ней, его руки подрагивали, а бесцветные опустошённые глаза смотрели куда-то в пустоту. Он и в самом деле выглядел измученным и подавленным. — Ты мне ни чем не поможешь, — Сидиус взял следующий флакончик с фиолетовой жидкостью и вылил её в котёл, после чего хорошенько всё перемешал. — Гермионе нет места в моей жизни. — Потому что твоя семья не примет её? — аккуратно поинтересовалась у него Амелия, заранее подготовив себя к очередному громкому высказыванию в свой адрес. Но Сидиус, к её великому удивлению, повёл себя как никогда спокойно. — Это бы меня не остановило, — он как-то странно улыбнулся, заглядывая в маленький котелок. — Не смотря на то, что я уважаю свою семью и глубоко предан ей, даже не взирая на…скажем так, натянутые отношения. Амелия с грустью опустила взгляд в пол, разглядывая перед своими ногами маленькую лужицу. После короткой паузы, Сидиус снова обратился к ней: — Скажи, у тебя никогда не возникало чувства, что ты не на своём месте? — Да, например на уроках зельеварения профессора Снейпа, — с сарказмом ответила ему Амелия, поднимая голову. Сидиус бросил в её сторону серьёзный взгляд, после которого она сама посерьёзнела, и ровным тоном ответила: — Если честно, со мной такое случилось осенью, когда меня взяли в команду и плохо играла из-за бладжеров. — А ты забавная, — Сидиус посмотрел на неё с лукавой улыбочкой. — Хотя, вынужден признать, потенциал у тебя есть, и это не смотря на твою фантастическую неуклюжесть. Откровенно говоря, я был удивлён, когда узнал о твоей симпатии к Джорджу. — Это ещё почему? — удивилась Амелия. — Сначала я был твёрдо уверен, что ты запала на Фреда Уизли, — Сидиус взялся за маленький мешочек с зелёной лентой, и достал из него какие-то водоросли, потом бросил их в котелок и продолжил. — Потом заметил, что ты и твоя подружка ходите врозь. Это только усилило мою веру в собственную теорию и… — Подожди, — Амелия резко отрезала его и спросила. — Какое тебе вообще было дело до меня и Фреда с Лоррейн? — Я часто наблюдаю за людьми со стороны, — ответил Сидиус. — Это всегда интересно, а иногда даже забавно. Ты не общаешься с ними напрямую, но можешь узнать о них гораздо больше. Обычного наблюдения для этого достаточно. Ты, конечно, катастрофа каких поискать, но за тобой иногда интересно наблюдать. — Это больше напоминает повадки маньяка, честное слово, — Амелия смотрела, как серый густой дымок медленно струился по краям котелка. — Тебе не приходило в голову, что всё это из-за острого недостатка общения? — Я привык быть один, — Сидиус помешал закипевшую воду в котелке и убавил огонь горелки на минимум. — Не то чтобы меня это совсем устраивало, просто так будет лучше. — Ты и вправду странный, — ответила ему Амелия, покачав головой. — Скажи, к чему все эти загадки? — Я не стану это обсуждать, — твёрдо заявил Сидиус. — И вообще, мы тут с тобой, чтобы изготовить микстуру, а не языком чесать. Считаю, что я итак уже слишком разболтался. — Ладно, тогда поясни, почему тебя так волновали мои «надуманные» отношения с Фредом Уизли? — Амелия намеренно проигнорировала некоторые его высказывание. — Ты рассорилась со своей подружкой, из-за чего я подумал, что вы попросту не поделили вашего горячо любимого и дорогого Фредди, — Сидиус произнёс это слащавым голосом, а Амелия за это ткнула его локтем прямо в бок. Он сразу же крепко схватил её за руку и серьёзным тоном предупредил: — Советую тебе не делать так! Амелия с опаской посмотрела ему в глаза и проговорила: — Ладно-ладно, просто не надо разыгрывать комедию! — Ты и твои приятели — вот где настоящая комедия, — прокомментировал её высказывание Сидиус. Он отпустил её руку и помешал воду в котелке ещё раз. — Вся соль была в том, что я искренне не понимал, почему тебе вообще понравились эти Уизли. Ты ведь отличаешься от них. Да и, могла бы найти себе кандидатуру куда лучше и серьёзнее, чем Джордж. — Какая тебе вообще разница? — возмутилась Амелия. — Я же не сетую о том, что Гермиона не подошла тебе только потому, что она не чистокровная волшебница, в отличии от тебя! Так не говори, что Джордж не подходит мне только потому, что он менее серьёзен… — Ты права, это не моё дело, — согласился с ней Сидиус. — Хотя, я бы ни сколько не удивился, если бы твоей кандидатурой стал Седрик Диггори. Он достаточно хорош собой. — Рада, что он тебе понравился, — передразнила его Амелия. — Глядишь, у Вас что-нибудь да получится. Сидиус рассмеялся: — Хорошо, это оказалось достаточно смешным даже для меня. Но, если так подумать, что Джордж может тебе дать? — Зачем ты вообще развиваешь эту тему? Я понимаю, что у тебя к братьям своя личная неприязнь, но не надо вмешивать сюда меня. — Дело не в моей неприязни, а в твоей личной перспективе. Ты же видная девушка, Олдридж. Тебе бы подошёл кто-то более перспективный, чем Джордж Уизли. — Чтобы ты понимал: в первую очередь я ценю в человеке его личность. Никогда никого не выбирала, исходя из перспектив и прочей мишуры. — Это только моё видение, — в очередной раз согласился с ней Сидиус. — Как и твоё по поводу меня и Гермионы. Нет смысла скрывать, она единственная девушка, которая смогла меня зацепить, и к которой я хоть как-то проникся. Только, я всё равно осознаю, что парень в моём лице никогда не сможет стать достойной кандидатурой. Нет, дело тут не в предрассудках или, как ты могла подумать, моей неуверенности в себе. — «Всё слишком сложно», — процитировала его слова Амелия. — Дело твоё, а своё мнение на этот счёт я уже высказала. — Да, спасибо, — бесцветным голосом ответил ей Сидиус. — Кстати, вид у тебя по-прежнему какой-то усталый и замученный. — Это всё из-за тех дурацких сновидений, — ответила Амелия, устало потирая глаза. — Ты не общалась с профессором Трелони? — Я немного отчаялась, и…да, решила поговорить с ней обо всём этом. В итоге она начала нести чушь о том, что я имею дар провидца и… Сидиус неожиданно расхохотался. Амелия даже не была уверена, что показалось ей более необычным: то, что он ни с того ни с сего так громко рассмеялся, или то, что он в принципе умел это делать. — Я не думал, что ты воспримешь мои слова всерьёз. — Как это? То-есть, ты просто пошутил надо мной?! — Я ведь об этом несерьёзно говорил… Ты сама решила обратиться за помощью к этой странной женщине. Амелия беспомощно закатила глаза, и опустила голову на колени. — Ладно, не сходи с ума, — подбодрил её Сидиус. — Со временем отпустит. Но ей не становилось легче от его слов, тем более от понимания, что им ещё предстоит провести друг с другом много времени в неуютном женском туалете на первом этаже. — Я могу обратиться к тебе с одной просьбой? — неожиданно спросила Амелия. Сидиус внимательно посмотрел в её сторону и вопросительно изогнул бровь. — Я пыталась сделать кое-что, но у меня, к сожалению, так ничего и не вышло, — она достала из кармана свитера перо феникса. — Уверена, ты сможешь мне помочь. ______________________________________________ * Упоминание Ханджи — это отсылка к персонажу из культового аниме «Атака титанов». Саундтрек к главе: «Fireflies — Spaceouters»