El MariaJin

«Он совершенно не умеет танцевать, а партий ему дают меньше всех, потому что его голос просто ужасен.» По обыкновению во время ужина Сокджин решил почитать комментарии под одним из постов, где был прикреплен клип «Save me» и это было зря. Обычно, он не был восприимчив к критике, но в свете последних месяцев, каждое слово ранило прямо в сердце. Поневоле задумаешься. «У него кроме внешности вообще нет никаких выдающихся способностей, хотя и визуально он проигрывает Тэхену. Мда.» Брокколи попало не в то горло, закашлявшись, Ким хотел вдохнуть воздух, но стало гораздо хуже, ком в горле из-за выступающих слез не давал это сделать. Когда же несчастный кусок наконец-таки прошел, слезы, наоборот, начали наворачиваться на глаза. Будто добивая себя, сквозь размытую пелену, Джин перевел взгляд на очередной комментарий. «В клипе его показали буквально 4 секунды, ха, неудивительно.» Мурашки прошли по всей коже, а сгорбившаяся спина резко вздымалась от очередного всхлипа. Живот внутри стянуло от неприятной боли. Ведь, он так и не поел. Джин даже и не помнил, когда в последний раз ел нормально. Каждое утро последней недели начиналось с того, что стоило ему выпить стакан воды, организм не принимал жидкости, заставляя тело сотрясаться над белым фарфоровым сортиром. Как бы участники не были заботливы друг о друге, но болезненный вид замечали лишь Юнги, Чонгук и Намджун. Остальные хотели поговорить с Джином, но не знали как к тому подступиться. У Намджуна было плохое предчувствие, ведь состояние старшего оставляло желать лучшего, а впереди, буквально, через месяца три, на носу был мировой тур. — Джин-хён? — На кухню зашел Юнги и упал на колени рядом со старшим, перехватывая трясущиеся руки парня. Обхватив ладонями лицо Кима, рэпер губами начал собирать соленые капли, целуя каждый миллиметр кожи старшего. Он умело обходил такие притягательные губы, знал, сейчас не время. Еще пока не время. * * * — Юнги-хён, занеси обед Джин-хёну, — попросил Чимин, протягивая поднос полный еды, увидев количество пищи рэпер хмыкнул, конечно же старший ни за что не съест столько. Но, попытаться стоило. — Хорошо. В комнате было темно, если бы не размеренное дыхание, Мин подумал бы, что в комнате никого нет. Джин, свернувшись в клубочек уткнулся лицом в подушку. Стоило сделать пару шагов по направлению к Сокджину, как у того брови сошлись на переносице и спокойное безмятежное лицо сразу изменилось на печальное. — Юнги? — Да, это я, не вставай. Я тебе принес поесть, — присев рядом на кровать к хёну, он потрепал того по волосам. « — Ты прекрасный Сокджин-хён, ты очень талантливый! — Да что ты такое говоришь, Юнги-щи, — улыбаясь шептал Ким.» — Я не хочу есть, я вообще ничего не хочу. Юнги-я, может ты приляжешь ко мне? Пожалуйста? — Кто такой Юнги, чтобы отказывать в таком предложении, тем более инициатива исходила от одногруппника. Поставив поднос на тумбочку, парень снял обувь и аккуратно лег к Сокджину. Тот сразу обвил тело одногруппника руками. Подняв голову, он уставился в глаза напротив. Юнги, казалось, что он видит каждую летающую в воздухе пылинку, а время будто и вовсе остановилось. Такие родные прежде глаза, теперь были неживыми. Такими холодными, отчужденными. Проведя своей бледной ладонью по нежной щеке старшего, прошептал: «Тебе нужно поесть.» — Юнги-я, мне плохо, каждый раз, когда я пытаюсь есть, мой организм не принимает пищу, я боюсь сказать об этом Намджуну, но, мне очень плохо. Помоги мне, Юнги-я. — Что же с тобой сделал этот мелкий, хён, как же ты увял, — губы напротив других губ, Ким поддался вперед, захватывая в изнеможённый поцелуй рэпера. У Джина губы были немного суховатые, но очень мягкие, Юнги осторожно притянул тело парня к себе и углубил поцелуй, врываясь языком внутрь чужого рта. Чужого? Нет, уже точно не чужого, такого родного, такого желанного. Руки Сокджина остановились на талии младшего и выдохнув в поцелуй, он немного отстранился. — Надеюсь, ты не жалеешь? — Спросил немного хриплый от сна голос, пальцами вокалист аккуратно перебирал мягкие волосы Мина. — Ни за что, хён, — взглянув друг на друга теперь более осознанно, они улыбнулись, Юнги своей счастливой, а старший слабой, едва заметной, улыбкой. — Обещай, что обратимся к врачу, скоро тур, нужно много сил. — Обратимся? — Ты думал, что теперь я оставлю тебя одного? Ну уж нет, мы справимся со всем вместе. — Старший удовлетворенно покачал головой. Восстановление давалось тяжело. Его организм был сильно истощен, что питаться приходилось очень маленькими порциями. Но, он был не один, ему помогали все остальные. В особенности Мин Юнги. Потихоньку он шел на поправку, набирая массу. Тренировки возобновились, а глаза начали сиять таким привычным солнечным светом. Объятия были теснее, а поцелуи все ниже. У них определенно было все хорошо. Что касаемо Чонгука? По отношению к нему старший уже не испытывал ни злости, ни страха. Ничего. Он ничего к нему не ощущал. Макнэ же в свою очередь был удручён тем, что Сокджин предпочел ему своего соседа, он углубился в себя, поняв, что ничего не остается, как оставить все как есть. Возможно, двигаться дальше. Ежедневно он проводил дни в тренажерном зале, тягая множество железяк, увеличиваясь в размерах. Он определенно будет в порядке. — Пусть то, что было, останется, между нами. Это тебе за все, что мне пришлось пережить благодаря тебе, — раздалось в тишине, сопровождаемое тяжелым дыханием и застегивающимся ремнем на штанах. «Я буду рядом, хён.» Он точно будет в порядке. Нет.