Иосиф Бродский — Венецианские строфы III Сырость вползает в спальню, сводя лопатки спящей красавицы, что ко всему глуха. Так от хрустнувшей ветки ежатся куропатки и ангелы — от греха. Чуткую бязь в окне колеблют вдох и выдох. Пена бледного шелка захлетывает, легка, стулья и зеркало — местный стеклянный выход вещи из тупика.
«Гитара»
— И прошу тебя, не высовывайся, чтоб никто тебя не видел! — Морозов провел руками по волосам, взъерошив идеально уложенную стрижку. Я сделал глоток кофе и привалился задницей к горячему, прожаренному солнцем капоту внедорожника, пытаясь скрыть свое недовольство. Мы торчали в этом Дальнезалупинске уже вторую неделю, непонятно что выжидая, и вот теперь стало понятно. Блять, ничего святого у этих отморозков нет! Убить Алиева прямо во время раздачи са́даки за ребенка! Немыслимо! Но он в это время точно не будет ожидать нападения — так утверждал Морозов. — Это гадко, — не выдержал я, делая еще один глоток обжигающего кофе. — Это же милостыня за рождение ребенка. — Он делает это на публику, — холодно отозвался Юрий, нацепив на нос темные очки. — Ты же не хочешь сказать, что купился на его показное соблюдение традиций ислама? — Он прав, — Кир подошел ближе, тоже оперся о капот. Он выглядел очень смурным в последнее время, был молчалив и часто шатался где-то по городу в одиночестве. — Все вздохнут спокойно без этой твари. Я зло мотнул головой, откидывая волосы назад. — Я понимаю, не тупой! Просто… ладно, черт с ним, поехали уже! Мы с Киром загрузились в машину и рванули на юг, прямо к границе. До предвечерней молитвы оставалось чуть больше трех часов и нам нужно было успеть, поскольку осведомитель утверждал, что Алиев планирует выйти из мечети и направиться к какой-то богадельне раздавать садаку. — Еще рано приехали, — паркуясь за углом, пробормотал Кир. Ну да, мы так спешили разделаться с этим дерьмом, что гнали, будто нас собаки за пятки кусают. — Пошли делать лежку. Я вытащил из багажника сумку и направился к облюбованной заброшке. Пришлось все облазить, прежде, чем выбрать именно ее. Кир был скорее подстраховкой, хотя, я уверен, он будет больше мешать, чем помогать. Ну, это если что-то пойдет не так. Поднявшись на крышу, тихий как тень, я спрятался за колонной и принялся собирать винтовку. Снайперка была не моя и даже не Морозова, а прямо-таки Сафира, так что пришлось хорошенько пострелять, прежде, чем я к ней пристрелялся. Разложив мешок, я улегся грудью на пол, стараясь выбрать такую позицию, чтоб камни не давили в бока. Кир наблюдал из-за угла, спрятавшись в тени. Он оценивал ситуацию вокруг, пока я должен был удерживать на мушке дверь мечети. Боже, как же это омерзительно — совершить такое у входа в храм. Пусть я не был верующим человеком, но ведь другие-то верили, что Аллах защитит, что мечеть — дом Аллаха… Для меня явно приготовлен отдельный котел в аду. Да и ради чего?! Ради бизнес-интересов таких уродов, как Морозов и Сафир? Ради спасения Миледи? Ради собственной свободы? Кому я сделаю лучше? Кому я вообще помог в этой жизни?! — Начинают выходить люди, — произнес Кир, и я мысленно отвесил себе пощечину. Черт, теперь сердце стучит, как ненормальное… Надо успокоиться. Вдо-ох, выдох. — На выходе его охрана. Осматривают периметр. Я держал на мушке каждого мужчину, выходящего из дверей мечети. Какая же хрупкая человеческая голова… …я выстрелил раньше, чем Кир успел сказать хоть что-то. Тело среагировало мгновенно, напряженное, как пружина. Я убедился, что Алиев падает замертво, и отполз от окна раньше, чем его тело коснулось пола. Поднялся шум, крик, но я не слушал, наскоро складывая винтовку в сумку. Сунул туда же мешок, быстро отряхнулся. Мы выскользнули из заброшки и спокойно прошли к машине. Шапка скрывала мои волосы, хотя это все мишура, предосторожность. Похер, вычислит кто-то нас или нет, да и вряд ли будут искать виноватых — у Алиева не было друзей или соратников, а среди его подчиненных начнется грызня за место. Проходили, знаем. — Молодец, просто умница! — Кир завел двигатель и медленно вырулил с парковки. — Чисто сработано. — Как всегда, — я невесело усмехнулся, отворачиваясь к окну. — Убивать людей — моя работа. — Как и моя. Да, это была чистая правда. Возможно, на его руках еще больше крови, но меня все же беспокоит собственная совесть. — Теперь все будет нормально. Все идет по плану. Я кивнул. Да, по плану. А по плану у нас еще два убийства. — Знаешь что? — Кир вдруг улыбнулся все той же знакомой улыбкой, которая была способна ободрить даже умирающего. — Я вдруг понял, что никогда не слышал, как ты играешь на гитаре! — Жаль, у меня гитары нет, — пробормотал я в ответ, тоже невольно улыбнувшись. — О, это поправимо! — хмыкнул мужчина, выжимая педаль акселератора в пол. — У тебя в мае день рождения? Я подарю тебе гитару и ты мне сыграешь. — Я только дворовые песни знаю, — решил предупредить я, обхватывая себя руками за плечи. Прохладно как-то. — Тогда я хочу послушать что-то из Цоя.***
— Я давно хотел спросить… Переступая порог номера Морозова, я еще не до конца сформулировал вопрос, но знал, что должен задать его. Просто потому, что в тот момент это казалось важным. — По делу? Мужчина сидел за столом и что-то быстро печатал на ноутбуке. В домашней футболке и серых штанах он казался очень непривычно безобидным. — Да, по делу. Я сел на кресло и сцепил руки в замок перед собой. Юрий наконец-то закрыл крышку ноутбука и повернулся ко мне, готовый слушать. — Когда Владлен отдавал меня твоему отцу… — слова звучали чересчур резко, но Морозов не обратил на это внимания, как, впрочем, и я. — Вы были знакомы? — Лично — нет, — спокойно отозвался он, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Миледи сказал, что это он нашел покупателей. Юрий поджал губы, будто припоминая детали. — Его я знал, да. Он сопровождал Сафира на одном приеме лет пять назад. Мы тогда застряли в лифте, и у него началась паническая атака от замкнутого пространства. Я знал о методах… воспитания Сафира, поэтому помог успокоиться. Так вот, почему Миледи отзывался о Морозовых, как об адекватных людях… Очень тупо судить по человеку, основывая свое мнение всего лишь на одном поступке. Но он, все же, не ошибся. Мужчина смотрел на меня пронзительным взглядом, будто сканируя. — А потом он вдруг связался со мной и сказал, что у Владлена есть обученный мальчик. Мы тогда как раз искали по знакомым кого-то молодого и перспективного. Ну, вот и вся история. — Ясно, — я поднялся на ноги, узнав все, что планировал узнать. — Спасибо. — Подожди, — Юрий кивнул на кресло, приказывая сесть обратно. — Кир глаз на Миледи положил? Спрашивать, как он догадался смысла не было. Кир всегда был как открытая книга, поэтому я только неопределенно пожал плечами. — Ты против? — Нет, мне нет никакого дела до этого, — мужчина равнодушно покачал головой. — Да и его личная заинтересованность мне только на руку. И к тому же, если ты не заметил, я не Алиев и не Сафир. Я никогда не стал бы препятствовать кому-то устраивать свою личную жизнь или держать возле себя людей, которые меня ненавидят. Это слишком опасно. — А если я… — А если ты решишь уйти, я пойму, — холодно кивнул Юрий, величественно склонив голову. — Ты отличный боец, много сделал для нас, но ты волен выбирать свой путь. Да и я удивлен, что ты не ушел раньше. Благодарность затопила меня до краев. К нему, такому разумному и правильному, к Миледи, который убедил Владлена отдать меня в правильные руки, к Киру, который был готов разделить со мной ношу, даже к самому Сафиру, который вытянул меня из грязи! Юрий открыл рот, чтоб что-то сказать, но его телефон запищал, сообщая о новом уведомлении. Он посмотрел на экран и глаза его стали круглыми, удивленными. — Василий написал. Скинул координаты и назначил встречу на шесть вечера. Звони Киру, пусть тащит свой зад обратно! Мы выехали спустя час. Ничего не обсуждали, взяли по минимуму оружия и двинулись в путь, планируя добраться к шести, однако, как выяснилось, дороги были убиты настолько, что мы едва ли ползли. Машину кидало из стороны в сторону, и я то и дело стукался виском о стекло. Водитель матерился, когда передние колеса проваливались в выбоины, а уж если приходилось взбираться на гору, то и вовсе был готов, кажется, плюнуть на ходовую и вдавить педаль газа в пол. Я вцепился пальцами в куртку, чувствуя, как неприятно все внутри сжимается от странного предчувствия. Покосился на Кира, но тот безмолвствовал, пялясь в окно. Я успел рассказать ему о разговоре с Юрием, о том, что тот отпустит его, но мужчину эта новость, кажется, никак не взволновала. А тревога между тем все усиливалась. Машина свернула на проселочную дорогу, когда уже совсем стемнело. Свет фар выхватывал деревья лесополосы, разбросанный то тут, то там строительный мусор, а навигатор показывал, что мы неумолимо приближаемся к точке назначения. — Может, подстава? — прошептал я, наклоняясь к Морозову. Мужчина поджал губы и нахмурился. Он, видимо, и сам уже был не на шутку встревожен. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но вдруг с громким звуком, будто кто-то наступил на обледенелую лужицу, лобовое стекло пошло сеткой трещин. Водитель на полном ходу затормозил, и я почувствовал, как меня швыряет вперед. Я выставил руки, чтобы не впечататься лицом в сиденье и на автомате рухнул вниз, прикрывая голову. Водила врезался лицом в руль и замер, а машина тем временем по инерции продолжала двигаться вперед, съезжая с колеи. Я успел заметить как Юрий схватился за руль, рванул ручник… — Блять, засада! — шикнул Кир, доставая пистолет. Он рванул дверцу машины и выкатился на улицу, и я последовал его пример. Следом выскочил и Юрий. Еще один выстрел и еще один. Машина катилась вперед, прямо к заброшенному амбару, очень похожему на тот, где я четыре года назад забрал пакеты с героином. Фары осветили строение, застывшую темную фигуру в которой безошибочно угадывался Владлен. Я лег на землю и достал пистолет. Проверил магазин, радуясь, что хоть он полный. Жаль, запасных патронов не было, и не известно еще сколько патронов у Морозова и Кира. Владлен скрылся за стеной раньше, чем я успел выстрелить. А потом пуля прилетела откуда-то совершенно с другой стороны и впилась в землю возле моей головы. Я откатился к огромному валуну и выглянул, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Это блядский Василий подставил нас! Прячась за машиной, я прополз к строению и скатился в небольшой овраг. Пули просвистели над головой, но не задела, однако, сердце болезненно сжалось. Не поднимая головы, я вскарабкался по склону и прижался спиной к стене, наконец-то выпрямившись. Кир скрывался за стволом дерева, прижимал к груди пистолет и смотрел на меня. Я видел его плохо, но глаза уже немного привыкли к темноте, да и луна выползла из-за туч. Морозов сидел возле машины, на корточках и что-то быстро писал в телефоне. Должно быть, предупреждал отца. Подкрепление все равно ждать было неоткуда. Я услышал хруст гравия под ногами того, кто ходил внутри здания. Рядом было заколоченное досками окно, и я подошел ближе, заглянул сквозь щель. Две темные мужские фигуры едва угадывались, но я знал, что это Владлен и Миледи. Они не разговаривали, только скользили вдоль стены к выходу. Надо было что-то делать. Срочно. Я на цыпочках прокрался к задней части амбара, планируя обойти его кругом. Очередные выстрелы показались оглушительно громкими, но я не обратил на них внимания. Это мог стрелять кто угодно. Прижавшись спиной к стене, я заглянул за угол. В нескольких метрах от меня стоял Миледи, прижимая к груди пистолет. Он скрывался в тени, но в глазах его отблескивал серебристый лунный свет. Я мог бы выстрелить и убить его, но я не сделал этого, потому что… ну это же Миледи! — Послушай, ты не обязан этого делать, — прошептал я, не высовываясь из-за угла. Пуля врезалась в деревянные доски, щепки разлетелись во все стороны. Следом за этим выстрелом последовали новые — со стороны машины, и я понял, что принадлежали они Юрию, однако Милоша так и не задели. Он скрылся в тени. В дрожащем лунном мерцании я увидел напряженное, побледневшее лицо Кира, скользнувшего ко мне с левой стороны. — Василий обманул нас? — прошептал он, выглядывая из-за угла. — У меня осталось пять патронов. Я не знал ответ на этот вопрос. А потом все произошло слишком быстро. Порой в бою накатывает почти творческое одухотворение, когда ты готов чуть ли не грудью на амбразуру кидаться. Я был готов на что угодно, лишь бы закончить эту возню с ленивой перестрелкой и бессмысленной тратой патронов. Я ногой изо всей силы толкнул гнилую доску амбара, и, воспользовавшись тем, что Владлен не ожидал такой дерзости, скользнул внутрь, стреляя. Послышался сдавленный стон и звук падения тяжелого тела. Сафир откатился в сторону, за бетонный блок, и Кир, спрятавшись за каменной стеной выпустил ему вслед еще несколько патронов. — Не трать зря! — рявкнул я, боковым зрением заметив Миледи, скользнувшего следом. В темноте амбара нихрена не было видно. Луна упаковалась в тучки, а свет фар не доставал до темных углов строения. Я поднял глаза вверх, на лестницу. Хотелось, подобно снайперу, залезть повыше, но у Кира оставалось мало патронов, чтобы кидать его здесь одного, а вдвоем мы туда незаметно не поднимемся. Я не ожидал, что Юрий тоже сунется следом, но он все-таки появился, прижимаясь спиной к стене. Ладонью он зажимал рану на плече. — По касательной, — прошептал он. Прямо над головой просвистели пули. — Блять, прекрати! Мы приехали поговорить! — закричал Кир, не сводя с меня наполненных ужасом глаз. Я знал, что боится он не за свою шкуру, а за шкуру Миледи. Одни за другим прозвучали два выстрела. Мелкий мусор и осколки стекла захрустели под моими ногами, когда я поднялся и на подгибающихся ногах скользнул к Морозову. — Сколько? — прошептал я. Он показал четыре пальца. Охереть, блять, у нас вообще патронов нет! Снова выстрел и осколки битого кирпича осыпали нас градом. Я зажмурился, чтобы пыль не попала в глаза. — Миледи, пожалуйста, выслушай! — крикнул я, не особо надеясь на благоразумие. — Миледи тут ничего не решает! — мягко ответил Владлен и снова выстрелил. — Вы сговорились с моим братцем, а теперь хотите что-то там доказать?! Я переглянулся с Киром, но сказать мне было нечего. Выстрелы последовали один за другим. Он уже не скрывался, просто шмалял по стене, желая, видимо, дыру в ней пробить. Старые кирпичи осыпались крошкой, и долго это укрытие не продержится. Я судорожно дернулся рукой к карману, доставая совершенно бесполезный сейчас нож. Нужно было что-то делать. На очередном выстреле перекатился к другой стене. Пуля просвистела над головой и врезалась в деревянные доски. Кир покрутил пальцем у виска, видимо, показывая, какого он мнения о моих умственных способностях. А потом прозвучал еще один выстрел — со стороны улицы. Я рухнул на пол и откатился в бок, ошарашено глядя на Миледи. Мужчина смотрел на меня нечитаемым взглядом, ветер ерошил его волосы и трепал полы легкой курточки. Он удерживал меня на мушке. — Ну же, блять, стреляй! — рявкнул Владлен. Миледи вскинул бровь и нажал на курок. Щелчок. Господи, да я просто сраный везунчик! Вот это подфартило, охереть! Однако, я все еще не верил в совпадения. Рука Милоша рванулись к ножнам, судорожно схватилась за рукоятку, но не успела выхватить. Я снова откатился в сторону, Миледи кинулся в другую сторону. — Нет! — заорал Кир, хватаясь рукой за ствол. Прогремел выстрел. Секунда на то, чтобы оценить ситуацию. Юрий тихо матерился, жалея о зря потраченном патроне, Кир тряс раненой рукой: возвратная пружина при выстреле ободрала ему ладонь верхней частью ствола. Вот же дурак! Кто так хватается за пистолет?! Но зато Миледи, блять, цел и невредим! Чуть не пустил мне пулю в лоб, выполняя приказ своего бесценного хозяина. Этот факт очень разозлил, и я кинулся за ним, сжимая нож в руке. Выстрел, еще выстрел. Пуля просвистела возле самого лица, еще чуть-чуть и задела бы щеку. Сука, если живым выберусь, пойду и куплю себе лотерейный билет! У Миледи не осталось патронов, у Владлена, кажется, тоже. Значит, дело подходило к своему логическому завершению. Луна вышла из-за туч, освещая тусклым сиянием амбар. Я прижался спиной к стене, вглядываясь в темные углы, но слишком много всякого хлама здесь было, чтобы рассмотреть человеческие фигуры. Патронов достаточно, и я убрал нож в карман, все равно толку от него не было. Мне всегда нравилось холодное оружие, но огнестрельное все-таки эффективнее. — Мы не собирались с вами устраивать перестрелку! — крикнул Юрий, поднимаясь на ноги. Я закусил губу, на цыпочках продвигаясь вглубь амбара. Морозов скользнул следом. Он поднял вверх руку, соединил указательный и большой пальцы в круг, показывая, что патронов у него не осталось. Я кивнул. — Вторая фаза, — шепнул он едва слышно. Я снова кивнул. Вторая фаза означало, что Сафира надо валить. Пусть мы и не планировали так рано это делать, но выбора у нас не оставалось. Кир двигался вдоль противоположной стены. Он держал пистолет наизготове, но я знал, что у он тоже пуст или почти пуст. — Мил, у меня полный магазин, — рявкнул я, скользя взглядом по амбару. — Я не шучу. Я же не такой дебил, как ты, и не стрелял в пустоту, лишь бы стрелять. Между прочим, это ты меня научил экономить патроны. Вообще-то это осознание пришло в момент моей пламенной речи, и я поспешно прикусил язык, ругая себя за тупость. Миледи специально стрелял в пустоту. Он, блять, хотел, чтоб мы взяли его, пусть даже не до конца осознавал это желание. Он целился мне в голову, зная, что пуст. Он ведь всегда считал выстрелы — это профессиональная привычка. Я опустил глаза на блеснувшую под ногами гильзу. Весь пол был усеян ими. — Выходите, мы не будем стрелять! — крикнул Морозов. Я завернул за угол и встретился взглядом с Миледи. На его изможденном лице не дрогнул ни один мускул, только серые глаза горели лихорадочным блеском. За его спиной угадывался силуэт Владлена. Видимо, я ранил его. Или не я, а кто-то из наших. Дело надо было довести до конца. — Миледи, отойди, — я смотрел в широко распахнутые глаза мужчины, наполненные такой тревогой и решимостью, что это завораживало и внушало уважение. Его совершенно пустой и бессмысленный пистолет упал на пол, глухо стукнувшись о пол, и я поморщился. Всегда ненавидел, когда так обращаются с оружием. — Нет. Миледи раскинул руки, выставляя вперед грудь. Он закрывал собой раненого хозяина, и я мог дать этому объяснений. — Я все равно прикончу его, ты же знаешь, — голос мой был достаточно мягкий, но мужчина все равно вздрогнул и вдохнул воздух в легкие. Я терялся, пытаясь глазами следить и за Владленом, и за Миледи, а в голове сто тысяч «а что если». Что если у них есть какое-то оружие, о котором я на знаю и прямо сейчас он выстрелит, пока я медлю. Что если прибудет подкрепление и поломает нам все хатки. Что если из этой патовой ситуации нет выхода? Руки уже дрожали, удерживая на весу тяжелый пистолет, и я переступил с ноги на ногу, чувствуя под подошвой обломки бетона. — Хватит с ним цацкаться, Михаэль! Убей его! Приказ Морозова был четким и ясным, но невыполнимым, увы. — Мих… — предупреждающе прошептал Кир таким голосом, каким обычно разговаривал, пытаясь разобраться с проводками своих взрывчаток. По-хорошему нужно было подойти к Миледи и просто оттащить его в сторону, но нож, зажатый в его руке, все еще оставался тем сдерживающим фактором, из-за которого я не позволял Киру идти с ним в рукопашный. С Миледи в ближнем бою никто не сравниться, тем более Кир, умеющий только взрывать да немного стрелять. Преимущественно из РПГ и других «взрослых» пушек. Значит, шанс один на миллион. Руки болели от напряжения. Долго удерживать их я не мог. — Миледи, пожалуйста. Ты же знаешь, что он ебанутый на всю голову, — попросил я, снова переступая с ноги на ногу. — Опусти пушку, Эль. Дай нам уйти. Мужчина выглядел полным решимости. В его широко открытых глазах был не страх, а тоска и растерянность, как у ребенка, потерявшего маму в толпе. Господи, да почему именно мне приходится это делать?! — Кир, извини… — прошептал я. — Нет, Мих, не смей! — исступленно заорал Кир так оглушительно, что я захотел зажать себе уши. Он рванулся в мою сторону, но я только прошептал еще раз: — Извини… Выстрел. Крик. Я посмотрел на согнувшегося в приступе невыносимой боли Миледи, оглушенный руганью Кира. Да, выстрел в бедро очень болезненный, но я старался целиться в мышцу, а не кость. Если повезет — пройдет по касательной… А потом выстрелил еще раз — в голову. Тяжелое тело грохнулось на землю. Голубые глаза распахнулись, мгновенно остекленев, а рот раскрылся, пытаясь ухватить последний клочок воздуха. Прямо по центру лба красовалась кровавая рана… Миледи всхлипнул, зашептал «нет, нет, нет», рухнул на колени, падая на еще теплое тело своего хозяина и взвыл, как собака, комкая рубашку Владлена ослабевшими пальцами. Он двигался так стремительно, будто вовсе не замечая рану на бедре, только шептал «нет», и охрипший голос его эхом отдавался от каменных стен. — О, черт! — воскликнул Кир, испуганный этим внезапным взрывом, этой неконтролируемой истерикой. Миледи шептал что-то, безнадежно глядя в мертвые глаза, гладил покрытое пылью лицо хозяина, и слезы катились по его щекам, падая на мертвое тело. — Я говорил тебе, что он душевнобольной, — я схватил Кира за руку, останавливая, не давая подойти. — Ты готов? Готов лечить его разум? — Миха, разве речь сейчас об этом? — сокрушенно покачал головой Кир, но все-таки замер, наблюдая за ужасающей сценой. За истерикой последовал упадок сил, так что показалось, что Миледи просто отключился. Он лежал на груди Владлена неподвижно, будто спящий. — Михаэль, черт тебя дери, может быть, ты уже что-нибудь сделаешь? Голос Морозова почему-то взбесил, и я покрепче сжал пистолет, желая выстрелить в ту же секунду. Это так просто — обернуться и выстрелить… — Нет, — предостерегающе прошептал Кир, сжимая мое запястье пальцами. Он был прав. Морозов-старший из-под земли меня достанет, если я убью его сына. Да и ничего плохого нам Юрий не сделал… Поэтому я просто проигнорировал его. — Ладно, пора его оттащить, — Кир глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и сделал решительный шаг вперед. Я поднял пистолет, готовый стрелять, если Миледи решит воспользоваться ножом. Мужчина медленно, точно к дикому зверю приближался, подошел к Милошу и присел рядом. — Зачем? — прошептал Миледи, поднимая тусклый, померкший взгляд. Слезы прочертили дорожки по его серым от пыли щекам. — Он убьет моих родителей. Ну да, точно, шантаж… Надо было сразу сказать, глядишь быстрее бы все это закончилось. — Твои родители погибли более десяти лет назад, — робко пробормотал Кир, глядя в покрасневшие, блестящие от слез глаза. — Что?.. Безжизненный взор Миледи медленно перешел с Кира на меня с немым вопросом: он стал боязлив, как ребенок. — Пойдем. Он больше не навредит тебе. Мужчина положил руку на сгорбленную под грузом горя спину, и я нервно дернулся, готовый к тому, что сейчас Милош выхватит нож, но потом увидел этот нож уже в руках самого Кира. И как он так ловко его отобрал?.. Опыт сапера? Сейчас Миледи был похож на мину, которая вот-вот сдетонирует, и все взлетит на воздух. Но, кажется, она уже обезврежена. Я облегченно выдохнул, опуская пистолет, но не спеша ставить его на предохранитель. Нужно было валить отсюда. Сунув нож за пояс своих брюк, Кир помог подняться несопротивляющемуся Миледи, перекинул его руку через свое плечо и потащил к машине, стараясь не обращать внимания на болезненные стоны. Я вздохнул и направился к Морозову. — Вы со своими пидорскими штучками угробить всё захотели? — злобно процедил мужчина, размахивая пистолетом. — Какого хрена ты не убил его? Я промолчал, только покачал головой. В нем говорил страх, ведь мы действительно чуть все не подохли. Он отойдет. Мы вышли из амбара и направились к машине. У нашей было проколото колесо, поэтому пришлось идти к припаркованной неподалеку тачке Миледи. — Стой! — рявкнул Морозов. Его телефон, поставленный на беззвучно, ожил. — О, объявился Васек! Алло! Я пошел вперед, совершенно не интересуясь, что там этот мелкий предатель будет говорить. Погода заметно испортилась. Небо окончательно заволокло серыми тучами, моросил мелкий неприятный дождь. В такую погоду как никогда хотелось остаться дома, укутаться в плед и читать какую-нибудь хорошую книгу. Может быть, выпить вина… Горячего вина, обязательно! — Этот засранец стравил нас, чтобы выжил только один, — хмуро процедил Морозов, догнав меня уже у самой машины. Шок прошел, и он снова держался рукой за рану на плече. Я устало кивнул, усаживаясь на водительское сиденье. Уткнувшись лицом в ладони, Миледи беззвучно рыдал, раскачиваясь из стороны в сторону, а Кир смотрел на него с выражением тоскливой беспомощности. Даже Морозов не отпустил никаких комментариев, молча забрался на место рядом со мной, только кривился от злобы и презрения. В зеркале заднего вида я видел растерянные глаза Кира, но помочь ему ничем не мог. По-хорошему Миледи нужно было убить. Милосерднее. Я завел двигатель и поехал прочь. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось просто добраться до гостиницы и вырубиться, просто чтобы отойти немного, чтобы успокоиться и осознать всё. — Врачи, — угасшим голосом прошептал Кир на полдороги. Миледи наконец-то заткнулся и теперь только всхлипывал тихонько, с безучастным видом изучая пейзажи за окном. — Что? — У нас двое раненых. Да, это так, только вот с пулевыми ранениями в больничку не везут — тут же ментов понабежит. — Я знаю врача… — едва слышно прошептал Милош, устало закрывая глаза. — Дед, на пенсии, латает наших иногда. — Куда ехать? — До трассы М65, село Хвойное. Дом шестьдесят пять. Это на случай, если я отключусь. Голос его звучал прерывисто, но истерика отступила. Я подозревал, что он так оплакивал не Сафира, а своих родителей, свою просранную жизнь. Он ведь мог убить хозяина, и тогда ничего бы этого не было. Не было бы десяти лет пыток, изнасилований, тренировок, убийств. Ничего, если бы он только знал, что родителей больше нет. Я вздрогнул, вспоминая о Машке. Ладно, она всего лишь моя подруга, а если бы она была моей женой? Если бы у меня были дети?.. Вот поэтому преступникам западло иметь семью. — Пуля прошла навылет? — поинтересовался Кир, не делая больше попыток притронуться к Милошу. — Кажется да… Черт, как же невыносимо… Он поморщился, пытаясь подтянуть ногу к себе поближе. Все бедро, должно быть, просто огнем горит. Я свернул на трассу М65 и обернулся к нему, заглядывая в наполненные болью, покрасневшие от слез глаза. — Впервые пулевое? Он коротко кивнул, сжимая зубы. Зашипел, задышал тяжело. — И как так получилось? В меня самого раз десять стреляли! Я не смотрел на него более, но был уверен, что на лицо его снова опустилась маска равнодушия. — Я не совершал ошибок. Ошибка — наказание.