Кости весны

Степь пахла мёдом, свежей травой и дорожной пылью. Запах горячей, выжженной солнцем земли здесь причудливо смешивался с запахами цветов и трав, поднимающихся лишь в сезон дождей, а ещё с конским потом и рассохшимся деревом повозок, в которых везли пленников. Именно эти запахи, густые, точно сок солнечника, заставили Альфар прийти в себя. Она никогда прежде не бывала в Степи без фильтров, и теперь эта смесь, совсем не похожая на стерильный воздух центра или чуть горьковатую свежесть отфильтрованных вдохов, ударила в голову, выбивая слёзы и тихий стон. Если бы Альфар могла — она бы предпочла оставаться в забытьи, в которое её погрузила ледяная морская вода, потому что там не было этого ароматического безумия, но ей не позволили. Кто-то перевернул её на живот, перекинув через тележный борт, до боли вдавив его под рёбра, нажал на спину, вынудив закашляться, и Альфар распахнула глаза, отчаянно сплёвывая воду. Её вывернуло несколько раз, прежде чем безжалостная рука остановила мучения и позволила вернуться в нормальное положение… Однако после неожиданно стало легче. Комбинезон требовательно запищал, явно пытаясь сообщить что-то о необходимости стационарного медбота, затем в районе нижнего правого ребра стрельнуло болью, и Альфар всхлипнула, чувствуя проникшую в тело иглу. — Тише, Ара, тише… Всё хорошо, всё в порядке, только не шевелись, дай системе закончить, — Леа, который и занимался, видимо, спасением подопечной, погрозил ей пальцем и, придерживая, помог опереться спиной на какие-то тюки, грудой сваленные в углу повозки. — Скоро привыкнешь, пока полежи немного. — Дети… — её хриплый шёпот едва ли можно было разобрать, но он догадался и послал ободряющую улыбку, легко проведя рукой по волосам. — Всё нормально, не успели нахлебаться воды. Джербет спрыгнул в последний миг, а у Лисбет морской адапт, она может дышать жабрами. — Х-шо, — закашлявшись, Альфар постаралась выдавить ответную улыбку и слабо развела руками, показывая, что не в силах говорить понятнее. — Гхде мы? Кхуда? Её голос походил на мерзкое воронье карканье и она бы отдала многое, чтобы Леа не видел её такой, но ему, кажется, было совершенно всё равно (или, во всяком случае, он прекрасно скрывал свои истинные эмоции). Однако удивительнее всего было то, что он её понимал, когда она и сама не смогла бы понять себя! — Степь. Думал, ты уже догадалась… Раньше вы проходили по этим местам под землёй — сквозь тоннели в горах Граттенштаффе и до самых пустынь Самибии. Сейчас мы движемся тем же путём на лошадях. Впрочем, пустыни нам не нужны, только перевал, — расслышав в словах наставника лёгкий предупреждающий рык, Альфар прикрыла ресницы, давая знак, что всё поняла, и постаралась сменить тему. — Зачем нам на перевал? — с каждой фразой слова давались ей всё легче, а работа системы аварийной медпомощи, встроенной в комбез, постепенно приближала самочувствие к отметке «приемлемо». Наверное, стоило воспользоваться этим и узнать немного больше об их легенде и будущих проблемах… А в том, что проблемы будут, Альфар даже не сомневалась. — Ждут в убежище Искателей. Покажешь Мастеру, на что способна, чтобы получить шеврон… Я уверен, ты справишься. Бет оставим там же, и возьмём новое задание, не знаю пока, куда именно. — Леа бросил короткий взгляд в сторону соседней повозки, где Альфар разглядела Лесли, полирующую шпагу каким-то куском тряпки, и нарочито недовольно добавил: — Да, не вздумай теперь использовать наши центральные коды. Среди свободных это не принято, здесь в ходу имена. — Ты же знаешь, что я его не знаю, — Альфар печально хмыкнула, удобнее поворачивая голову, но добавила: — Впрочем, Ара, наверное, тоже подойдёт? — Да, пожалуй. Хотя это и не твоё настоящее имя, — Леа вздохнул, прилёг на мешки рядом, обняв её за тонкие плечи, и Альфар почти уткнулась носом ему в грудь, пряча лицо от чужих. Если бы не пристальный взгляд отступницы, который чувствовался даже сквозь форму, Альфар бы заплакала, выпуская всё пережитое напряжение, но под тяжестью наблюдения слёзы так и не пролились. — Ты всё-таки его нашёл? — шёпот на грани слышимости, робкая надежда, которую каждый воспитанник центра прячет глубоко внутри, отчаянно и бессильно веря в то, что связь с прошлым всё-таки можно вернуть. — У тебя сохранилось моё письмо? Откроешь его — и узнаешь, — Леа негромко рассмеялся, касаясь губами её щеки, и Альфар отчаянно покраснела, непривычная к таким открытым проявлениям чувств. Но уже через миг поняла, что это была лишь попытка спрятать от Лесли инъекцию, введённую комбинезоном Леа в плечо подопечной по тайному сигналу, и разочарованно выдохнула. А ей показалось… — Давай, тебе уже можно шевелиться, — насмешливый голос наставника вернул её в реальность, и Альфар недовольно дёрнула плечом, не желая признаваться, что конверт спрятан в потайном кармашке у сердца, где принято носить самые дорогие вещи. — Достану, когда мы остановимся. Не хочу читать на ходу. Негромко фыркнув ей в шею, Леа сжал её запястье, кажется, считая пульс, но больше ничего не сказал. Некоторое время они молча лежали рядом, и Альфар слушала, как тяжело, неторопливо бьётся сильное сердце наставника, пытаясь выровнять дыхание и заставить своё маленькое сердечко биться с тем же неспешным ритмом. — Мы ведь остановимся? — она не выдержала молчания, повисшего над дорогой тяжёлым покрывалом, и попыталась снова заговорить, хотя говорить было не о чем. — Конечно. Вечером, когда доберёмся до стоянки, — Леа прижал её к себе покрепче, горячей ладонью коснулся спины, силясь успокоить. — Здесь не везде можно стоять, ковыль цветёт, но к закату дойдём к колодцу, у него есть дрова и можно спокойно спать, не опасаясь летящих метёлок. Разговор снова заглох, потому что Альфар не знала, о чём спросить. Вернее, она знала, но… Леа объяснял всё слишком подробно, будто стыдясь того, что втянул их всех в неприятности, и Альфар не хотела слушать его оправданий, а этот разговор из вины тяготил её. Немного поворочавшись, она подняла голову, пытаясь оглядеться вокруг. Однако взгляд ловил только всё ту же повозку с Лесли, следующую за ними, и брезентовый верх, закрывающий их от солнца. Вспомнились книги с картинками, по которым их учили в центре, и Альфар принялась гадать, как правильно называются такие возки, в которых они едут — телеги, коляски, тарантасы или кибитки? Какофония степных запахов вдруг пополнилась новым резким ароматом, и Альфар фыркнула, потерев нос — к прежнему амбре она успела слегка притерпеться, но этот резкий дух застарелого жира и сала сделал его просто омерзительным. Она хотела было спросить у Леа, откуда это, но не успела — тихий свист, похожий на птичий, разлился в воздухе, и наставник одним рывком выскочил из повозки, умчавшись вперёд. Лесли, на которую Альфар перевела взгляд, недовольно поджала губы, закинула шпагу в ножны и поднялась на ноги, глядя вбок. Потрогав комбинезон в том месте, где в её тело втыкалась игла, Альфар убедилась, что лечение завершено, и кое-как села, преодолевая слабость и опираясь на мешки. Высунув голову за полог, до рези в глазах присмотрелась к степи, изучая золотисто-белые волны, накатывающие и отступающие под порывами ветра, зеленовато-бурые холмы, пыльную дорогу, ограниченную красными каменными бортами, и расплывающийся от жара горизонт… Однако ничего опасного или странного, если не считать навязчивый запах, в этой картине не было. — Что случилось? — негромко спросила Альфар, увидев, что Леа возвращается, и лицо его помрачнело, а обычно весёлые глаза утратили искристость взгляда. — Что-то плохое, да? — Скифы. — это короткое слово он почти выплюнул, забираясь в повозку и вновь устраивая Альфар у себя в объятиях. — Они прошли недавно, поэтому мы почувствовали… Придётся менять путь и идти по Степи в несколько раз осторожнее, нельзя с ними встречаться. — Я могу помочь? — Альфар накрыла ладонью напряжённые пальцы наставника, сжавшие её талию до побелевших костяшек, и осторожно погладила. — У меня есть игломёт, две полных обоймы и одна наполовину… И станнер, мне выдали перед походом в старую часть. Леа покачал головой, судорожно вздохнул, но затем всё же пояснил: — Это орда. Ты ничего не сделаешь тысяче воинов, даже если на твоей стороне технологии. Постараемся просто не встречаться с ними… Спи. До стоянки ещё много времени, а тебе нужно экономить силы. Спорить Альфар не стала, но пообещала себе, что будет внимательно наблюдать за всем, что происходит — это можно делать и из-под ресниц. Нарочито зевнула, прикрыла глаза, развернувшись только, чтобы смотреть в степь, и долго лежала так, слушая мерный скрип колёс, шелест травы, негромкие разговоры, которые доносил откуда-то спереди ветер, стук лошадиных копыт по дороге и тихую возню Джербета и Лисбет, которые к вечеру проснулись во второй повозке и затеяли странную игру без слов. Все эти звуки успокаивали, и Альфар незаметно для себя задремала, привыкнув даже и к запахам, и к воздуху Степи. Солнце, скользя по небосводу, медленно опускалось, косыми лучами заглядывая под полог, но только когда оно покраснело и яркий закатный свет лёг широкой полосой на лицо — Альфар проснулась. Дрогнула, останавливаясь, повозка, завозился Леа, пытаясь выбраться, чей-то звонкий голос впереди крикнул «Подъём, зверушки!», и стало ясно, что от прежней жизни больше не осталось ничего, время встретиться с новым и попытаться привыкнуть к тому, что подбросила своенравная судьба. «Что ж, по крайней мере я могу попытаться представить себя на задании, которое мне прежде не доверяли» — Альфар встряхнула головой, борясь с собственными страхами, отгоняя навязчивые, опасные мысли, и, сжав зубы, полезла к выходу из повозки. Плохо представляя, как будет выглядеть их с Леа игра, она всё же твёрдо решила, что непременно постарается помочь наставнику, и сделает всё, чтобы спасти бет. Ведь не может быть так, чтобы в центре не узнали о происходящем и никого не прислали? Наверняка у Леа есть способ связи, просто он не успел ей об этом сказать, а значит и задание это не так уж опасно, и нужно просто продержаться несколько дней, пока не будет организована спасательная операция. Леа ведь готовил её именно к работе в поле, так вот, теперь подвернулась возможность для практики. Горячие руки обхватили её талию, спуская на землю — Альфар пошатнулась, но устояла, держась практически на одной силе воли. — Как ты себя чувствуешь? — шёпот обжёг щёку, но в этот раз она уже не обманывалась пустыми надеждами, вспомнив представление в центре и догадавшись, что Леа просто поддерживает заявленные прежде отношения. — Уже нормально, — повернувшись, Альфар постаралась беззаботно улыбнуться и всё-таки покраснела, когда их лица оказались слишком близко. — Ну… Может, не совсем, но стоять точно смогу. — Хорошо, тогда идём к костру, — наставник кивнул и отстранился, оставляя Альфар холод разочарования и усталость, вдруг навалившуюся почти неподъёмной ношей. Пока лежала в кибитке (а повозки она решила звать именно так), это было почти незаметно, но теперь очевидно стало, что у неё слишком мало сил для всяческих геройств. Впрочем, сделанный на одном упрямстве первый шаг дался пусть нелегко, но терпимо. Второй был уже полегче, а третий — и вовсе легко, даже кожа перчаток перестала трещать под когтями. — Это Ара, моя ученица, — Леа одобрительно кивнул ей, когда она наконец добралась до костра, и махнул рукой в сторону трёх людей, стоявших чуть в стороне от огня так, что на их лицах плясали неверные тени. — С Лесли и мессиром ты знакома, а это Тома, лекарь. Пока будет следить за тобой и твоим здоровьем… — С ней всё в порядке, — светловолосый юноша, тонкий и гибкий, точно метёлка ковыля, сделал шаг вперёд из круга света, и Альфар только теперь разглядела в его причёске два крупных, рыжевато-золотых уха. — У неё хороший комбез, внутренних повреждений нет, а синяки и сами сойдут довольно быстро. Везучая птичка. Он широко улыбнулся, показывая клыки, и по коже Альфар от этого простого жеста вдруг прокатились мурашки. Впрочем, она лишь ещё выше задрала подбородок, ответив песчаному лису прохладным взглядом, и тоже шагнула вперёд. — Благодарю. Мне действительно повезло, — чуть заметная улыбка, прищуренные глаза, твёрдый взгляд и гордый поворот головы. Да, Альфар птичка. Но эта птичка с когтями, а обижать орлицу чревато даже для пустынных лисиц, которые известно, до чего любят птичьи яйца. Тома хмыкнул, пышный хвост хлестнул его по ногам, но затем он всё же сделал шаг назад и склонил голову, принимая силу и право Альфар. Двоим-троим изменённым не так просто ужиться на одной территории, но, к счастью, учёные озаботились тем, чтобы дать своим творениям кое-какие механизмы контроля инстинктов, появляющихся с вживлением адаптов. Не всем хватало характера, чтобы их использовать, но Альфар хорошо учили, и ей слишком противно было, когда её воспринимали как добычу или вещь, чтобы подчиниться кому-нибудь из альф. — Твоя напарница в центре не была такой шустрой, — тягучий голос Эртрана был холоден, как лёд, и при этом мягок, как бархат. Странное, неприятное в своей противоречивости ощущение. — Мне показалось, подобные демарши не в её характере? — Это законы альф, — Леа смотрел с гордостью, так что Альфар в который раз почувствовала счастье от того, что не подвела его, и что он заметил даже самое простое её действие. — Вы раньше не встречали такого? Ара, конечно, не похожа на альфу, но она особенная, иначе я бы не взял её в ученицы. Внешность обманчива, эта орлица умеет удивлять. — Ей стоит помнить, что я не потерплю неповиновения в своём отряде. И тебе тоже. — Я полностью доверяю моему наставнику, — голос Альфар прозвучал, быть может, не так уж волшебно, но в нём отчётливо звякнула сталь. — Если он говорит, что мы подчиняемся вам, у меня нет причин нарушать приказы. Тома усмехнулся — о, Альфар заметила эту кривую усмешку, — Лесли презрительно фыркнула, а Эртран рассмеялся. Не было сомнений, что они все прекрасно поняли недосказанность, стоящую за её словами, но у Альфар и не было никаких причин что-то скрывать. Она здесь ради Леа, и самую чуточку ради бет, так что ни Лесли, ни Тома, ни мессир Эртран не имеют права рассчитывать на её доверие или уважение. Она их даже не знает! — Хорошо. В таком случае ты займёшься пленными, раз уж вы единственные разбираетесь во всех особенностях, — вопреки всему, Эртран продолжал разговор вполне миролюбиво, точно его и вовсе не задел её демарш. — Лесли, на тебе костёр и ужин, Тома — перебери запасы, посмотри всё ли в порядке с аптечками, Леа — принесёшь воду, а я займусь лошадьми. Новеньким… Ну да вы знаете. С этими словами он исчез, абсолютно бесшумно отступив назад и словно бы растворившись в тенях надвигающегося вечера. Альфар вздохнула, огляделась, и решила не задумываться о том, почему быт отступников устроен так странно, а пока просто понаблюдать и попытаться собрать информацию. Возможно, тогда ей будет яснее. — Пойдём, дам тебе одеяло и покажу, где сесть. Займи их чем-то, пока будет готовиться ужин, — Лесли прошла мимо Альфар, чуть не задев её плечом, и грубовато прикрикнула: — да шевелись побыстрее, некогда тут рассусоливать, еду нужно сготовить до того, как придёт темнота. — Иду, — сдержав раздражение, Альфар кивнула и покорно пошла к повозке, потом, взяв ворох грубых шерстяных кошм, в угол площадки, огороженный более высоким каменным бортиком, чем дорога, и принялась устраивать там некоторое подобие гнезда. Она знала, что в центре беты предпочитали похожие мягкие и круглые кресла, так что старалась устроить их с комфортом. Джербет и Лисбет, когда она пришла за ними, сидели насупленные, но больше ничем не выдавали своего недовольства, и ей пришлось потрудиться, чтобы развязать узлы, которые кто-то навертел на верёвке, привязавшей бет к борту повозки и не позволявшей даже вылезти из неё. Жёсткая пенька царапалась, и если бы не перчатки, то до крови бы поранила нежную кожу, а в перчатках было неудобно и никак не получалось подцепить ускользающую петлю, так что в конце концов, устав, Альфар просто стянула одну перчатку и взрезала узлы когтями, как на руках детей, так и на рейке, к которой их привязали. — Идёмте. В туалет хотите? — Лисбет закивала, Джербет сплюнул на землю, и Альфар повела их туда, где Лесли указала ей на небольшой закуток для справления естественных надобностей. В конце концов, ей сказали последить за детьми, вот она и будет следить, чтобы у них всё было хорошо. В углу было тепло, холодный ветер, к вечеру согнавший в Степь облака, готовые пролиться дождём, сюда не доставал, а от костра, разведённого в центре, ещё доходил жар. Беты, хоть и морщили носы, но всё же устроились на коврах, укутавшись ещё одним куском тёплой ткани — и Альфар подумала, что хорошо бы принести кипятка… Но у костра хозяйничала Лесли, и она не решилась об этом сказать. Просто села рядом, делясь своим теплом, и принялась говорить. — Знаете, когда меня только привезли в центр, я мечтала сбежать из него и взглянуть на Степь… Мне казалось, что она удивительна и прекрасна, а где-то там, за холмами, прячется настоящий мир, в котором нет боли и несчастий... — Ты поэтому решила уйти, кэра? — Джербет сидел, скрестив ноги и руки, будто пытаясь закрыться от всего мира, и всё же в его глазах мелькали искры интереса. — Да, и поэтому тоже, — Альфар печально улыбнулась и погладила его по волосам, а Лисбет обняла, прижимая ближе к себе. — Но не зови меня кэрой, здесь нет прежних правил, так что я теперь просто Ара… Вам тоже нужно будет выбрать себе имена. Настоящие, не те, что мы придумывали в центре. — Просто возьмём, что от них осталось, — Джербет пожал плечами, и от этого движения кошма, прикрывавшая его, соскользнула. Ругнувшись под нос, он поправил её, а затем продолжил: — Джер и Лиса, чем плохо? Красивые имена, не хуже, чем твоё, Ара? Негромко засмеявшись, Альфар кивнула и согласилась: — Да, пожалуй. Уж точно не хуже. Знаешь, Джер, я хотела научить вас одной игре… Когда я была младше, мы часто играли в неё с наставником, пока я не выучила все буквы алфавита. Смотри, для этого нам понадобится плоское место… И нужно внимательно следить за тем, как двигается моя рука, чтобы угадать букву. Вы хорошо знаете буквы? Джербет кивнул, Лисбета сжала ладонь Альфар, и на детских лицах отразилось недетское понимание. Они знали, как и знала и она, что впрямую разговаривать теперь ни о чём нельзя, и что отступники будут следить за каждым словом, чтобы не дать пленникам сговориться и сбежать. Но если не говорить? Если писать слова по одной букве, так, что ничего не будет заметно? — Мы давно выучили алфавит, — рыжий усмехнулся, и его палец заскользил по земле, выводя узоры. Альфар одобрительно улыбнулась, и присмотрелась, стараясь понять, что ей передают. «Я вам солгал. Тогда, в пещере. Я не слышу запахи, но я могу слышать звуки, которых не слышат люди. Летучая мышь. Меня учили» — слова возникали на песке и тут же исчезали, стёртые ладонью. Альфар успевала читать, но не успевала ответить, потому что Джербет торопился высказать то, о чём думал, видимо, всю дорогу. — «Я могу узнать, где скифы. Если близко — скажу вам. Но мне нужно за стены и чтобы никто не смотрел» Покачав головой, Альфар нахмурилась и взялась за ответ, надеясь, что сумеет быть достаточно убедительной: «Нельзя выходить за стены. О нас позаботятся. Не нужно бояться. Я скажу Леа.» Их разговор быстрый, порывистый — они пытались сказать друг другу как можно больше, но всё равно не успели. И когда громкий голос Лесли позвал всех к костру, получать ужин, Альфар недовольно зашипела, понимая, что им не хватило времени. — Сидите здесь тихо. Я сейчас принесу ужин, хорошо? — Три миски? — Джербет недоверчиво хмыкнул, — Кэ… Ара, неудобно же! Давай я с тобой? — Сиди! — Альфар встала, погрозила пальцем и уверила: — Сама справлюсь. Сначала ваше принесу, потом себе. А вы не маячьте, пленникам положено быть тихими, ясно? Лисбет серьёзно кивнула, одёрнув Джербета, потянув его за рукав, и мальчишка смирился — Альфар не поверила, что надолго, но торопливо бросилась к костру, чтобы получить две полных миски каши и деревянные ложки, а потом вернуться в свой уголок. — Ешьте, — она вручила добытое бетам и предупредила: — Осторожно, горячее! За своей порцией и кипятком пришлось сходить ещё дважды, но Альфар не жаловалась. Улыбалась Леа, пришедшему проверить, как у них дела, с аппетитом съела кашу, успевая приглядывать за бетами, покорно пошла мыть миски и ложки, когда Лесли отправила её к колодцу, и ничем не выдала своего желания поговорить с Джербетом ещё хоть немного. Ей нужно было непременно убедить его, чтобы вёл себя тихо и никуда не совался, но возможность для этого всё не подворачивалась, и в конце концов Альфар ограничилась тем, что показала мальчишке кулак и приложенный к губам палец перед тем, как укладывать детей спать. Эртран, вернувшийся к костру, наблюдал за всеми издали, точно притаившийся змей, и Альфар боялась, что он разглядит в её жестах что-то кроме обычной усталости воспитательницы, но и не попытаться остановить Джербета не могла. Она негромко запела колыбельную, хотя беты и возмущались, заявляя, что им уже по шестнадцать лет и они вовсе не дети, и сидела с ними рядом, держа Лисбет за руку, пока та не уснула, уйдя лишь тогда, когда Леа подошёл, чтобы позвать её устраиваться на ночь. — Правильно сделала, что уложила их вместе. Ночи в степи холодные, так будет теплее… Тебе досталось дежурить в первую смену, до двух часов ночи, потом я тебя сменю, — Леа мягко обнял Альфар за плечи, согревая теплом сильного тела — а она и не заметила, когда замёрзла, — подтолкнул в сторону лежанки возле костра и предложил: — Ложись со мной, не то замёрзнешь. И возьми ещё одно одеяло, я для тебя принёс. — Спасибо, — Альфар признательно улыбнулась, глянула вокруг, убеждаясь, что никому из отступников нет до них никакого дела и, шалея от собственной смелости, потянувшись, коснулась губами щеки Леа. — Я не против спать вместе, не люблю мёрзнуть. Залившись краской, она вывернулась из его рук и убежала к огню, устроившись на маленьком коврике, постеленном специально для дежурного. К счастью, Леа следом за ученицей не пошёл — только посмеивался тихонько, пока разворачивал походную постель, больше похожую на мешок, и бросал в сторону Альфар взгляды, от которых она краснела ещё сильнее. Но постепенно лагерь затих, и Леа, как все остальные, уснул, отвернув от Альфар лицо, чтобы не смущать её ещё больше, и все звуки смолкли — осталось лишь тихое стрекотание каких-то ночных насекомых в степи, названия которых Альфар не знала. От костра шло тепло, спину грело одеяло, и Альфар сидела так, вслушиваясь в темноту, а мысли текли и текли, подобно бесконечной реке… Ей странно и страшно было от всего, что с ними сделалось, и она хотела бы сбежать, хотела бы вернуться обратно в центр, а слёзы невольно прорывались сквозь кажущуюся холодность и стекали по щекам на войлок одеяла. Но Альфар стискивала зубы, чтобы не всхлипывать, молча стирала холодные капли и смотрела в огонь, упрямо уговаривая себя не бояться. Не маленькая ведь уже, и за пределами центра была, и Леа рядом, она не одна… Огонь причудливо вспыхивал и его лепестки изгибались, танцуя друг с другом, а яркие искры, взлетающие в небо, казались крошками на безупречном полотне ночи. В какой-то момент мысли Альфар соскользнули с будущего на прошлое, и она вытащила из потайного кармашка письмо, которое Леа велел ей открыть, когда они будут в пустыне. Это была практически целая жизнь, которую Альфар теперь держала в руках. И стоило лишь открыть конверт, прочитать имя, чтобы воспоминания о прошлом вернулись, но… Альфар медлила. «Что, если я не захочу? Не захочу потом помогать Леа, не спасу бет, решу присоединиться к отступникам?» — сквозь тонкую кожу перчаток она, казалось, ощущала малейшую неровность бумаги, и пальцы её, сжимающие конверт, задрожали. — «Что, если я, вспомнив прошлое, снова перестану быть собой?» Леа бы не дал ей конверт, если бы дело было так. Нет, конечно же не дал бы… Или может быть это было очередным испытанием? Не зря ведь он назначил ей время, значит хотел, чтобы она подумала. Но о чём можно думать, когда в твоих руках вся твоя жизнь и ты вот-вот вернёшь её себе вместе с памятью?! Тонкие пальцы крепче сжали конверт. Альфар закрыла глаза, досчитала до десяти, и опять уставилась на бумагу — издевательски белую, не дающую ни намёка на то, что внутри. — Я… Я не стану. — Если говорить об этом вслух, то решение дастся гораздо легче. — Я не стану, потому что сейчас не время. Пусть Леа сам скажет мне его, когда мы вернёмся. Белая птица конверта отправилась в огонь, и Альфар долго, мучительно долго следила за тем, как обугливались её крылья, как таяла, пеплом рассыпаясь, надежда и вся память о её прошлом. Следила и понимала: у неё слишком давно ничего не было, чтобы теперь она решилась всё вернуть. Новая жизнь, в которой есть Леа и Центр, в которой она не бесполезна и точно знает, что нужно делать, слишком дорога ей, чтобы рискнуть всем ради белого конверта с неизвестным именем. Огонь поглотил остатки бумаги, и Альфар выдохнула. Да, она не знает, что будет дальше, и она хотела бы вернуться назад, но дороги в прошлое нет, а значит незачем стоять, лелея давно ушедшее. Нужно сделать очередной шаг вперёд и, шагнув, постараться удержаться на хрупком подвесном мостке судьбы, глядя в будущее и творя настоящее. Глупо было так долго гоняться за призраком прошлого, когда можно было жить настоящим. Альфар передала свою вахту Леа, улыбаясь ему и с удовольствием принимая очередные объятия, легла в нагретую его телом постель, и заснула легко, как в детстве, вдыхая любимый запах, оставшийся после наставника. И ничего ей не снилось.