Into the woods

«Ты, моя девочка, уносимая то близко, то далеко В сказочный край волшебных своих сновидений, Не верь и не бойся, что волк, в овечью шкуру одетый, С радостным блеяньем подбежит или выпрыгнет из росистых кущей и терний, Из логова, скрытого в листьях, пахнувших, как молоко (а уж это ему, моя дорогая, легко), Чтобы съесть твоё сердце в лесу розовеющем в разгаре буйного лета». © Дилан Томас Диппер ввалился в хижину, когда дождь за окном хлестал уже во всю силу. Вымокший до нитки, он вошел в кухню, по пути бросая куртку на напольную деревянную статую в форме двух лисиц. Ощущая, как бунтует желудок, в котором с самого утра не было ни крошки, Пайнс лениво открыл холодильник, достал с полки остатки сыра, успевшего застыть жесткой желтой коркой, и хлеба и, соорудив незамысловатый бутерброд, сел за стол, уставившись в окно, по которому мерно стучали большие капли дождя. В хижине было тихо — туристы, спасаясь от непогоды, разъехались, тем самым предоставив Зусу выходной, и теперь мистер-загадка, наверняка, играл с Мэйбл в какую-нибудь старую настолку в комнате Форда. Пайнс флегматично доел бутерброд, встал, потянулся и лениво поплелся по лестнице на второй этаж. За окном изредка сверкала молния, где-то далеко раздавались глухие раскаты грома. Сквозь открытую форточку тянуло холодом и запахом воды и мокрой полыни. Диппер открыл дверь в комнату, сделал пару шагов и, не раздеваясь, рухнул на незастеленную кровать лицом вниз. Очень хотелось спать. Диппер поудобнее устроился на смятом одеяле, закрыл глаза. «Потом… все потом…» — подумал он, и мысли в голове сменились темнотой и шумом дождя. — Диппер Пайнс! — голос раздался не то рядом, не то издалека. Диппер рефлекторно дернулся, открыв глаза, и тут же ощутил боль в левой руке. Повернув голову, он обнаружил неглубокую, но длинную царапину на предплечье. Пайнс огляделся. Он сидел на мху, привалившись спиной к толстому стволу дерева. Рядом из земли торчала сухая коряга, о которую он, вероятно, и поранился, когда пошевелил рукой. Лес был незнакомым — хотя Диппер был уверен, что где-то его видел. Знаете, как это бывает во снах, когда несколько локаций сливаются в одну, и она выглядит знакомой, но ты не можешь точно ее определить. — Сколько лет, сколько зим! Широко раскрыв глаза, Диппер повертел головой в поисках источника звука. — Так, так, так, Диппер-сосна-Пайнс! — тон перекатывался с высокого и звонкого на теплый и низкий, практически бархатистый. — Чем обязан? — Какого черта? — этот вопрос казался сейчас наиболее резонным, поскольку выражал ряд остальных. — Ну только не надо делать такое лицо, — голос раздался сзади, и Диппер обернулся, но увидел за спиной лишь тот же лес — густой и пестрый. — Признаться, мне было интересно слушать твои бредни последние пару лет, — голос стал вдруг до неприличия знакомым, будто неумелый звукомонтажер наложил на него автотюн. — Если б мог, заплакал бы, честное слово. — Билл? — Диппер сощурился. — Эй! Покажись! — Нет, нет, нет, больше не зови меня так! — Пайнсу показалось, что в тоне проскользнули нотки обиды. — Ты забыл, что случилось три года назад? — Такое не забывается, — Диппер хмыкнул. — Я сплю? — Ну естественно, умник! Ты уже разучился различать сон и явь? — Если честно, давно. — Ты похож на своего деда, — голос рассмеялся. — Вот что, Сосна, обычно я так не поступаю, но сейчас мне слишком скучно, поэтому… ой, эй, что это у тебя там в кармане? Диппер машинально засунул в карман руку и крепко сжал в пальцах золоченую пуговицу. — А-а-а, твой талисман, я угадал? — Что тебе нужно? — Вопрос в том, что нужно тебе, Диппер Пайнс. Ты знаешь, я не даю советов, но на твоем месте, — голос вдруг стал низким и глухим. — Я бы был с этой вещичкой поосторожнее. — Это еще почему? — Диппер изогнул бровь. — С тобой так сложно, ты постоянно задаешь вопросы. С тем, в красном колпаке, было проще. Он всегда делал, что говорят. Кстати, интересно, что с ним сейчас. Ладно, бывай, сосенка, еще увидимся. И вот еще… никогда не забывай урок, который я преподал тебе три года назад. Диппер хотел было спросить, что значат эти слова и что вообще происходит, но мир вдруг тряхнулся, расплылся бесформенными пятнами, ударил тишиной и выкинул Пайнса из реальности. Диппер дернулся еще раз, на этот раз обнаружив себя лежащим на скомканных грязных простынях. Влажная одежда липла к телу и неприятно пахла сыростью. Пайнс с отвращением на лице встал с кровати и стянул с себя грязные вещи, тут же переодевшись в сухие — он предусмотрительно оставил их сложенными на стуле — кофту и джинсы. Потом выглянул в окно, вытянув руку на улицу. Дождь не кончился, но стал значительно слабее и падал теперь относительно редкими теплыми каплями на размягченную влагой землю. Солнце, пробиваясь местами между контурами темно-лиловых туч, роняло бледные лучи на все, до чего доставал его свет, и Диппер ощутил слабое тепло на своей ладони. Пахло озоном. «Странный сон, — подумал Пайнс, выходя из комнаты. — Очень и очень странный сон». Окончательно стряхнув остатки сна, Диппер спустился по лестнице и, завернув по коридору направо, несмело постучал в дверь комнаты Форда и, не дожидаясь ответа, вошел. Мэйбл сидела на ковре, скрестив ноги, и с довольно заинтересованным выражением лица читала какую-то книжицу, не обращая на вошедшего ровным счетом никакого внимания. Диппер осторожно прикрыл за собой дверь, прошел по ковру и присел рядом с сестрой. Мэйбл, все еще не поворачивая на него головы, положила маленький кусочек картона между страниц, захлопнула книгу и положила ее на ковер перед собой. «М. Митчелл. Унесенные ветром» — прочитал Пайнс на обложке. — Что, сегодня не сложился твой поход? — Мэйбл повернулась к брату и сощурилась, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной. Диппер вскинул брови, чувствуя, как внутри что-то болезненно екнуло. — Да, там дождь пошел, и я… — он перебрал в голове все возможные оправдания, но ни одно из них не показалось ему достаточно убедительным, поэтому он просто заткнулся. — Что ж, он, как видишь, почти кончился, — Мэйбл отвела глаза. — И что-то мне подсказывает, скоро ты опять убежишь. Ко мне зачем пришел? — Мэйбл, я… — Диппер не ожидал, что его голос дрогнет настолько сильно. Ему внезапно стало стыдно перед сестрой, с которой он откровенно по-скотски поступал последний месяц. «Дурак, какой дурак, — выругал он себя. — Просто идиот». — Я хотел тебе предложить. — Предложить что? — Мэйбл сморщила носик, но от глаз Диппера не укрылось то, что в ее глазах промелькнул озорной, почти забытый ими обоими, блеск. — Прогуляться, конечно, — Пайнс сделал такой тон, будто это было абсолютно очевидной вещью. — На старое кладбище. — На кладбище? — глаза девочки заблестели с новой силой. — Ну разве я могу устоять перед соблазном посмотреть, как ты подскользнешься и упадешь в размытую дождем могилу какого-нибудь, прости Боже, престарелого чудака, помешанного на чае? Диппер расхохотался и как бы невзначай пихнул сестру кулаком в плечо, мимолетно упоминая, что той, кто упадет в чью-нибудь могилу, да еще и умудрится завести будничный разговор с покоящимся там скелетом, с большей вероятностью будет сама Мэйбл. — Не поспоришь. Я буду через десять минут! — Пайнс буквально вытолкала брата из комнаты, захлопывая за ним дверь. Диппер вышел на кухню, а с нее в торговый зал. Зуса не было, феска, раньше принадлежавшая Стэну, занимала свое почетное место на кассе, на двери, повернутая надписью в сторону улицы, висела табличка «Closed». «Понятно, — догадался Диппер, невольно усмехаясь. — Устроил себе выходной. Вполне в его стиле». Потом Пайнс вернулся на кухню, перебрал рюкзак, без которого уже не выходил на улицу, оставив в нем только самое нужное, сел на стул и задумался. Сон не шел у него из головы, слишком уж он был реалистичным и внезапным, чтобы быть просто фантазией уставшего мозга. Сначала Диппер оправдал это тем, что разговор с Биллом произвел на него сильное впечатление, да и маленькая деталь — золоченая пуговица в кармане — занимала слишком много его мыслей в последнее время, но с другой стороны, о чем тогда говорил «Билл», когда сравнил Пайнса с кем-то в красном колпаке, и что решило ему напомнить подсознание словами «Никогда не забывай урок, который я преподал тебе три года назад»? Диппер правда старался вспомнить какие-то цельные советы, которые изредка, но проскакивали в бесконечной болтовне «треугольного парня», но ничего дельного ему на ум так и не пришло. На кухню, пропуская ступеньки на лестнице, вприпрыжку спустилась Мэйбл. Ее буквально трясло от предвкушения, из-за чего она была вынуждена переминаться с ноги на ногу, пока Диппер натягивал куртку, чтобы что-то сделать в переполняющей энергией. — Все, идем, — Диппер схватил со стола ключ, открыл дверь и выпустил сестру. Потом вышел на крыльцо сам, затворил дверь, сунул ключ в замочную скважину, повернул два раза и, вытащив его, положил под коврик, по старой привычке. Мэйбл уже успела отбежать на несколько шагов вперед, истоптав свежими неровными следами грязь у крыльца, и теперь радостно кружилась на парковке, подставив лицо редким каплям. Диппер подошел к ней, кивнул, и они направились в сторону кладбища. Точно нельзя сказать, в какой момент времени Диппер понял, что Мэйбл стала от него отдаляться. Он-то, дурак, думал, что это он регулирует расстояние между ними, принимая решения, как, с кем и где проводить свое время, будучи абсолютно уверенным в том, что когда он вернется — не важно, через пару часов, неделю или год — его сестра будет так же сидеть дома и ждать его. Пайнс как будто забыл, что Мэйбл — самостоятельный человек, способный принимать решения, и что однажды она просто скажет «хватит» и сможет жить без брата. Это было больно осознавать, обида вставала комом в горле, но как бы ни было трудно это принять, Диппер знал, что его сестра права. Потому что если человек, подобно морской воде, приходит и уходит, и ты ничего не можешь с этим поделать, что тебе остается, кроме как встать и уйти самому? — Диппер, смотри, там гном! — Мэйбл вытянула руку, указывая куда-то в лес, и Диппер, отвлеченный от своих мыслей, механически повернулся в сторону, судорожно прогоняя из головы образ красного колпака. — А нет, показалось, это просто коряга. — девочка раздосадованно сощурилась и снова уставилась на дорогу. — Зато никто не попытается на тебе жениться, — подбодрил ее Диппер, за что тут же получил тычок в плечо и громкий, совсем не женственный, смех. — Иногда вещи не то, чем кажутся, да? Диппер резко остановился. Слова сестры электрическим разрядом прошили мозг, и Пайнс, наверное, пошатнулся, потому что Мэйбл обеспокоенно взглянула на него, интересуясь, все ли в порядке. Диппер быстро прогнал наваждение и, утвердительно кивнув головой, быстро зашагал вперед. Растерянная Мэйбл засеменила следом. «Вещи не то, чем кажутся. Билл. Лес. Красный колпак. Осторожнее с пуговицей. Совет. Урок. Три года назад» — Диппер шел, уставившись в землю. Мысли в голове путались, сплетаясь между собой как гибкие ветви деревьев. Кажется, Пайнс начинал паниковать, как бы не пытался убедить себя посмотреть на вещи рационально и признать, что он пугается самовнушения. Он бы далеко ушел, размышляя, однако ход его мыслей пресекла кованная решетка, некогда черная, а сейчас ржавая, поросшая мхом, внезапно выросшая у него на пути. Диппер остановился в нескольких миллиметрах от скрипучих ворот, возвращаясь в реальность. Запыхавшаяся Мэйбл вскоре подбежала и, остановившись рядом с братом, согнулась пополам, оперевшись ладонями об острые колени. — Ты что, спортсмен? — тяжело дыша, она подняла голову. Диппер виновато пожал плечами, толкнул створку ворот пальцем. Та медленно со скрипом отворилась, и близнецы смело вошли на территорию погоста. — Но Диппер, — заметила Мэйбл, прыгая по ухоженным — спасибо семье Валентино — дорожкам меж могил, стараясь не испачкать кроссовки в свежей земле. — Мы же были тут несколько раз. — Нет, нет, нет, — Диппер покачал головой и заговорщически улыбнулся. — Мы были только на новой части кладбища, которая действует с, — он указал на табличку на маленьком алтаре. — с тысяча девятьсот двадцать первого года. Но у кладбища есть еще и более старинная часть, вон там, в лесу, на нее никто уже давно не ходит. — Почему? — Мэйбл остановилась и, наклонив голову, озадаченно посмотрела на брата. Диппер вздохнул. — Потому что все, кто туда когда-либо ходил, теперь лежат тут, на новом кладбище. — пояснил он. — А-а-а-а, — понимающе протянула Мэйбл. — Ну тогда показывай дорогу. Диппер схватил сестру за рукав свитера и уверенно потянул поперек дорожек в сторону небольшого редкого перелеска в другом конце кладбища. Мэйбл, еле поспевая за братом, едва не споткнулась о чье-то надгробие, однако сумела удержаться на ногах, мысленно попросив прощения у обладателя могилы. — Пришли, — Диппер остановился так резко, что Мэйбл пришлось приложить немало усилий, чтобы не врезаться в брата, и отпустил ее руку. — Старое кладбище. Констатация факта была явно излишней: слово «старое» было буквально проставлено штампом по этому месту, и вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык назвать эту часть погоста по-другому. Надгробия тут не были ровными и одинаковыми, как там, откуда близнецы только что ушли, все они были покосившимися и пыльными, наполовину утонувшими в траве, грязными и надтреснутыми, покрытыми мхом и захваченными всевозможными насекомыми. Диппер случайно сдвинул мыском ноги кусок камня — вероятно, обломок чьей-то могильной плиты — и сморщился, глядя, как в панике расползаются в стороны многоножки и муравьи, впервые потревоженные за столько лет спокойствия. И еще сильнее он сморщился, когда вспомнил, что в углу его комнаты сейчас, вероятно, творится то же самое. Одержимость лесом очевидно плохо на него влияла. — Эй, Диппер, давай искать смешные имена! — предложила Мэйбл, наклоняясь к чьей-то могиле. Надписи на большинстве надгробий стерлись и были едва различимы, но ее это не остановило. — Давай, — Диппер согласился слишком быстро для человека, которого такое предложение застало бы врасплох. В конце концов, ему просто очень хотелось отвлечься от своих тревожных мыслей. — Ты первая. — Э-э-э… Джимми Браун! — Мэйбл провела рукой по одному из надгробий стряхивая пыль. — Так могли звать только владельца цирка, ставлю пять баксов. — А в Гравити Фолз вообще был цирк? — Диппер недоверчиво изогнул бровь. — А вот, например… Имя не разобрать… Лэнгтри, кажется. — Фамилия как у школьной училки, — заметила Мэйбл. — А вот еще одна такая же, рядом с Джимми Брауном. Думаешь, супруги? Диппер пожал плечами. — Судя по датам, родитель и ребенок. Смотри, я нашел — Маргарет Грей. — Ого, как Маргарет Митчелл! — Мэйбл восхищенно округлила глаза. — А тут кто-то, кого звали Анной. Удивительно обычное имя. И рядом какая-то Лорна. — Только глянь, Мэйбл, тут кого-то звали Куинси… Куинси Эндикотт, подумать только. — Эндикотт? — Мэйбл подошла к брату и, сощурившись, посмотрела на буквы на надгробии. — Наверняка он был очень богатым. Ой, а там что? Пайнс сорвалась с места, в два прыжка забравшись на какую-то груду камней, и махнула рукой куда-то вперед. — Что? — Диппер поднялся за ней, едва не упав, когда один из булыжников укатился из-под его ноги. — Что там? — Какая-то стена, кажется, — Мэйбл сложила пальцы биноклем. — Высокая и каменная. — И что? — явно разочарованный, Диппер спустился на землю. — Стена и стена. — Ну напряги извилины, братишка, — завороженно вглядываясь в укрытую в зелень стену, проговорила Мэйбл. — Ну что бы ей делать на кладбище? От чего ограждать? — Не знаю, — честно признался Панс. — Как бы ни было, скорее всего, за ней уже ничего нет, кроме таких же развалин. — Хочу ее перелезть. — Что? — Диппер повернулся на сестру, собираясь ее остановить, но Мэйбл уже добежала до стены и принялась карабкаться на нее, цепляясь пальцами за выступы камней. — Мэйбл, стой, это небезопасно! — Безопасность для слабаков! — победоносно воскликнула она, становясь на вершину стены. — Догоняй, Дип! К моменту, когда он успел добежать до стены, Мэйбл спрыгнула с нее на другую сторону. — Мэйбл? — позвал Диппер. Ответа не последовало. — Проклятье, — процедил Пайнс сквозь зубы и поставил ногу на выступающий из стены камень.