Любите девушки простых романтиков, Отважных лётчиков и моряков. Бросайте девушки домашних мальчиков, Не стоит им дарить свою любовь.
Этого просто не может быть. Пожалуйста, не надо. Я не хочу. Скатившись по входной двери собственной квартиры, Настя не могла поверить в происходящее. Слёзы не переставали идти. Девушка склонила голову к коленям, зарывшись руками в волосы. Сотрясаясь от переизбытка чувств, злясь на саму себя за беспомощность, она не могла остановиться плакать. Почему это происходит со мной? Только это вопрос светился огромной неоновой вывеской в ее голове. Поклонской казалось, будто кто-то перекрыл ей воздух. Нечем было дышать. И не будет, как минимум полгода. Она захлебывалась в собственных слезах, жадно хватала воздух и еще сильнее прижималась к входной двери. Ее тело содрогалось от учащенного дыхания, а руки готовы были рвать длинные рыжие пряди, еще несколько минут назад бывшими красивыми кудрявыми локонами. Но сил не хватало. Мир переставал существовать, да так, что в висках стало ненавязчиво гудеть и отдавать спазмом в голове. Как будто ей было мало боли. Настя просидела на полу неизвестное количество времени, пока на ее телефон не поступил звонок. Девушка достала смартфон из кармана пальто и, обнаружив неизвестный номер, вышвырнула мобильник в другой конец коридора. Она не хотела слышать кого-то сейчас. А если это Илья, то тем более. Единственный человек, чей голос смог бы согреть ее душу, успокоить и найти верное решение в этой нелепой ситуации, находился в нескольких сотнях киллометрах от неё. И это был Антон. Настя проводила парня на поезд ещё сегодняшним утром. Это… было тяжело. На неё давила звенящая пустота в квартире, отсутствие «Шастуняцкого запаха». Это выражение придумал когда-то на гастролях Серёжа, и Насте оно уж очень понравилось. Ей не хотелось бы признавать это, но Поклонская сильно привязалась к парню. Каждый день, начиная со дня их знакомства, она видела перед собой его счастливую улыбку, принимала поддержку, чувствовала его касания. А сейчас.? Он там. В Москве. И мысли о том, что это временно, ни капли не утешали. Слёзы закончились, но в горле по-прежнему стоял ком, не позволяющий расслабиться. Настя медленно встала с пола и направилась на кухню за стаканом воды. Руки тряслись. Пара жадных глотков немного успокоила дрожь. А хотелось, чтобы душу… Девушка облокотилась на столешницу, пусто глядя в одну точку, пока не услышала звонок в дверь. Расфокусированный взгляд тут же приобрел хоть какие-то эмоции. Удивление и подступающую панику. Гостей Настя не ждала и ничего не заказывала. В такие моменты иногда бывает страшно. Особенно когда ты впервые находишься дома один. В городе, где ты практически никого не знаешь. Поклонская тихо подошла к двери и заглянула в глазок. На площадке стоял симпатичный мужчина и держал что-то в руках. — Доставка цветов, — громко сказал незнакомец, видимо услышав Настины шаги за дверью. Чертова звукоизоляция. — Вы — Анастасия? Распрощавшись с курьером, девушка медленно зашла в гостиную, держа в руках огромный букет из бледно-розового и молочного цвета роз. В голове снова завелась шестеренка, и поток мыслей снова обрушился на рыжеволосую. В честь чего цветы? От кого? Может они ошиблись адресом? Илья решил подкупить меня букетом? Настя принялась искать хоть какую-то записку или открытку, но звонок отвлек её от этой идеи. Не сразу найдя свой телефон (спасибо судьбе за то, что он был цел, потому что после поцелуя со стеной тот отлетел на ковер), она чуть ли не выкинула его вновь, увидев на нем совершенно неожиданный для нее в данный момент контакт. «Шастунец». Поклонская замерла на добрые несколько секунд, чувствуя, как в руке вибрирует телефон и понимая, что абонент на другом конце провода явно дожидается того, чтобы она взяла трубку. Паника начала охватывать с новой силой. Настя еще не придумала, что скажет ему. И скажет ли вообще. «Эй, привет, Антон, прикинь, я только что подписала контракт, и теперь я работаю со своим бывшим, который изнасиловал меня несколько лет назад» Или «Эй, привет, Антон, мой менеджер хочет устроить пиар-ход и раскрутить модельное агентство за счет наших с тобой отношений, ты не против?» Это было дико. Думать об этом. Но мысли в Настиной голове не успели выстроиться в логичную цепочку и придумать план действий, как тело уже приняло свое решение. Рука дрогнула и ответила на звонок. На экране появился Шастун. Немного уставший, со слегка растрепанной прической и улыбающийся. Он всегда улыбался. — Привет! Но вдруг выражение лица его резко поменялось. Антон нахмурился и приблизился к камере, будто бы что-то рассматривал. Поклонская же, дизорентированная в принципе от самого желания парня пообщаться именно сейчас, не сразу успела понять, что это был не простой звонок. Это был видеозвонок. И то, почему Шастун удивлен, привело ее саму в не меньший ужас, когда она увидела на экране себя. На щеках красовались черные разводы от туши, укладка на голове оставляла желать лучшего, губы распухли от слез, а глаза… такого красного оттенка, как будто бы девушка терла их руками минимум два часа. — Настя, что с тобой? Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе не понравились цветы? — нескончаемый поток вопросов обрушился на рыжеволосую, которая уже вытирала рукавом остатки туши, но у нее это плохо получалось. Она слышала беспокойство в его голосе. Чувствовала, как Антон напряжен, ожидая от нее хоть какого-то ответа. Но Настя молчала. Ее словно парализовало, или кто-то отобрал у нее все возможности выражать свои эмоции, говорить, двигаться. Лишь сердце отстукивало бешенный ритм, наровясь вот-вот выпрыгнуть наружу. Хотелось исчезнуть. Раз и навсегда. Чтобы не видеть любимые глаза, полные ужасного ожидания ее слов, не осознавать то, что предстоит ей в ближайшее время. — Привет, Антош, ничего… просто… Очень неожиданно было… — И лгать. Пожалуй, это было самым тяжелым. Особенно видеть, как он расслабляется после этих слов. И чувствовать, как внутри поднимается цунами. Но Настя держится. Улыбается сквозь слезы, чтобы не заставлять его волноваться. — Они… очень красивые… Мои любимые. Спасибо тебе большое! — Солнце, ну чего это ты так? Я же хотел, чтобы ты обрадовалась, а ты ревешь! Ну-ка, давай быстренько успокаиваться! — На самом деле, я просто по тебе скучаю, — теперь Поклонская говорила чистую правду, шмыгая носом. — Я тоже. Но мы же уже совсем скоро увидимся! Мы с ребятами забронировали беседки и домики за городом на майские. И ты едешь с нами! — Антон был так счастлив, рассказывая эту новость, что его хорошее настроение чувствовалось даже через экран, и Настя напрочь забыла о том, что происходило пару секунд назад. Она улыбнулась, понимая, что это не обговаривается, потому что последующие несколько минут парень рассказывал, как им с ребятами, пока они летели домой, пришла в голову замечательная идея собраться на шашлыки в Подмосковье. Это должны быть очень веселые и уютные выходные в компании близких друзей и коллег, сочного мяса и небольшого количества алкоголя, хорошей баньки и сказочной природы. Слушая Антона и представляя у себя в голове чудесное времяпровождение, Настя поставила цветы в вазу и стерла потекшую тушь с лица. Настроение значительно улучшилось, и плохие мысли отошли на второй план. Голос Шастуна успокаивал, даруя веру в то, что на самом деле все хорошо. Сердце уже давно перестало бешено лихорадить — мирно билось, но немного покалывало от пережитой истерики. Поклонская широко улыбалась, глядя на парня, и теперь уже искренне. Просто от того, что он сейчас продолжает свой длинный монолог, перескакивая с темы на тему, хмурит лоб, когда пытается вспомнить какие-то незначительные мелочи, вроде того, какой был номер их сегодняшнего рейса. Но вместе с этим в ее глазах проскальзывалась неоспоримая печаль. Печаль от того что она не может видеть его сейчас воочию. Здесь. Дома. Не может коснуться. — Как у тебя все сегодня прошло? — если бы вопросами можно было убивать, то Настиными орудиями убийства были бы все вопросы, касающиеся сегодняшнего дня, работы и Ильи. Что ж, в ближайшее время придется много умирать. — Все хорошо, я подписала контракт, и мне выдали план работы на месяц, — она сказала это слишком быстро, чувствуя, как ее хорошее настроение улетучивается, как порох. — На следующей неделе уже планируется первая съемка. — девушка старалась не смотреть в камеру и делала вид, будто переставляет что-то на заднем фоне. Они проболтали еще некоторое время на отвлеченные темы, пока Антону не позвонил кто-то по телефону. Настя была рада, что обсуждения ее новой работы отошли на второй план, и что Шастун, кажется, ничего плохого не заподозрил. Оказывается, врать любимому человеку тяжело. Поклонская чувствовала, как ее совесть начинает свою нравоучительную лекцию и создает большой и тяжелый груз где-то в районе сердца. С таким становится душно. И уже сейчас, когда ложь называлась даже еще не ложью, а недоговоренностью, Настя уже ненавидела себя. Она просидела на кухне несколько минут, бессознательно глядя в одну точку. На диване валялось ее наспех снятое пальто, в прихожей были разбросаны черные массивные берцы, и в этой же квартире находился человек, который пытается понять, что ему делать дальше — рыжеволосая, вечно улыбающаяся девочка, которая недавно исполнила свою мечту, переехав в Петербург, и начала встречаться с парнем, чьи зеленые глаза способны заставить ее сердце делать кульбит. Трехкратный. Девушка внезапно почувствовала слабость по всему телу. Это было как при болезни, когда ломит руки, ноги, позвоночник, когда больно держать локти на столе, и все, что хочется — лежать в теплой и мягкой кроватке. Вместе с этим, чувство опустошенности после разговора с Антоном, нарастающая ненависть к самой себе, а также отсутствие каких-либо идей по поводу контракта настолько истерзали рыжеволосую за столь короткое время, что девушка решила — нет ничего лучше, чем просто лечь спать. Заснуть получилось на удивление быстро. И надолго. Пока разум с самого утра открывал все новые и новые горизонты разочарования в жизни, тело, будто бы все это время и дожидалось, когда его обладательница коснется кровати, чтобы хоть на время успокоить этот бешенный поток мыслей. Защитная реакция организма на стресс, другими словами. 20:12 Звонок на телефон. «Боже, сегодня слишком много желающих испортить мне жизнь» — прозвучало в голове у Насти, когда она лениво потянулась за мобильным устройством. «Мама» Второй звонок за сегодняшний день, который привел девушку в ступор. Все желание продолжить спать улетучилось моментально. Мама. Настя мало того, что не понимала стоит ли говорить матери об одной «маленькой» проблеме на ее новой работе, но и прекрасно знала, что родному человеку врать будет гораздо тяжелее. Морально и физически. Ее мама была очень чувствительной, когда дело касалось собственных детей, и всегда могла отличить ложь. — Приветики! Ты чего это на сообщения не отвечаешь? — голос был немного тревожным, только дай повод, и она начнет паниковать. — Привет... — это было больше похоже на хрип умирающего мамонта, чем на приветствие. Настя прокашлялась. — Привет, мам, я спала просто, поэтому ничего не видела. — она зевнула, потянувшись, и, судя по тому, как на другом конце провода мама тихо выдохнула, ей удалось ее успокоить. Поклонская старшая задавала в основном какие-то бытовые вопросы «как себя чувствуешь?», «как погода?», «когда уехал Антон?» (он уже каким-то образом стал любимой темой для разговора у мамы Насти) и так далее. Рыжеволосая старалась отвечать спокойно, учитывая, что все тело было в напряжении, ожидая тот самый вопрос. Но его не было. Мама будто знала, что сейчас не стоит его задавать, забыла или может сделала вид, что забыла. И Настя была ей благодарна за это. Последим вопросом от мамы было «Ты не голодная там ходишь?», и после долгого прощания, девушка всерьёз задумалась над этим. Время доходило до девяти, а в холодильнике мышь повесилась. За весь период, который Настя прожила в этой квартире, она лишь единственный раз ходила в магазин, и то с Антоном. Тогда они накупили кучу всего для просмотра фильма и съели это за один вечер. Она улыбнулась этим воспоминаниям. Это было позавчера, а кажется будто вечность назад. Девушка быстро собралась и привела себя в порядок. Ну, как собралась… Она уснула прямо в той же одежде, что и была в агентстве, поэтому ее сборы заключались в том, чтобы сделать себе небрежный пучок и надеть пальто. Вино, сыр и пачка овсяной каши на утро — идеальней, чем этот набор продуктов не бывает. При чем у Насти не было изначально цели покупать алкоголь, просто ноги сразу унесли ее в отдел спиртных напитков, а далее и сыра. Лишь у кассы девушка вспомнила об отсутствии завтрака. Ито, это можно считать большим достижением, потому что мыслей в голове не было ни одной. Пустота с привкусом горечи, как будто тебе достался то самый гнилой орешек, а ты его не заметил. А он был последним. И даже слезы уже закончились. Пус-то-та. Дома было тихо. Оглушающе. Поклонская только сейчас так отчетливо заметила это, когда звук стекла чуть ли не эхом раздался по всей квартире. Это все заставляло сердце снова сжаться. Она одна. Штопор и бокал для вина наконец-то дождались своего часа. Так глупо Настя хотела, чтобы первая бутылка, которую она откроет в этом доме, будет в честь новоселья. А получилась вечеринка лишения последних нервных клеток. С первым глотком вина в голове проскользнула мысль о том, что нужно было зайти в аптеку за успокоительным. Так было бы проще заснуть ночью, наверное. Со вторым она задумалась об Антоне. Почему она ему не сказала? Быть может они вместе смогли бы найти решение этой проблемы, тем более, что у Шастуна много знакомых, наверняка имевшие дело с подобными контрактами. А еще у него серьезный запуск нового проекта на ютубе, над которым он работает целыми днями. Ему не до этого. С третьим девушка вспомнила обеспокоенный голос мамы. Она не смогла бы спать. Они с отцом бы отдали все свои деньги и погрязли в долги, ради суммы этого контракта. На четвертом глотке зазвенел телефон. Блять. Счастливое лицо подруги высветилось на весь экран, а сверху надпись: «Окси». Настя, не задумываясь, ответила на видео звонок. — Что, как жизнь? — веселый голос Сурковой вызывал на лице рыжеволосой улыбку. — Пью, — Поклонская показала бокал вина и демонстративно выпила до дна, поежившись, вызвав смешок у подруги. — Празднуешь новоселье или подписание контракта? — Ага, — она оперлась на руку и посмотрела куда-то в сторону. Алкоголь слегка туманил рассудок и уже даже, казалось, появлялись слезы. И Настя замолчала. Руки начали трястись. Едва заметно, но девушка чувствовала напряжение на кончиках пальцев, и, кажется, это и увидела ее собеседница. — Насть, что-то случилось? — Оксана быстро переключилась на серьезный тон, вглядываясь лучше в экран, и всем нутром чувствуя, что что-то не так. — Да, так, мелочи, — она встряхнула головой и грустно улыбнулась в камеру, сдерживая слезы. Ну, давай, держи все в себе, проверь себя на стрессоустойчивость, умение скрывать свои чувства или что там еще бывает. Ты уже провалилась в эту бездну. — По тебе не скажешь. Давай, выкладывай. — Ты дома одна? — недоверчиво начала Поклонская. — Да. — Пообещай, что не расскажешь об этом ребятам из «Импровизации», особенно Антону. — Настя чувствовала себя виноватой за эти слова. Они были со вкусом яда. Самого дешевого, какой подливают только своим врагам. Она питалась им с того самого момента, как увидела своего нового менеджера. — Мне страшно представить, что случилось… Рыжеволосая тяжело вздохнула. — Сегодня, после того, как я подписала контракт с модельным агентством… Я узнала, что моим менеджером будет мой бывший, который изнасиловал меня. — слова давались тяжело, будто каждое из них весит минимум тонну, и весь этот груз тянул на дно. Повисла тишина. Оксана замерла. Она не знала об Илье, об изнасиловании. Суркова кусала внутреннюю сторону щеки, пытаясь разложить по полочкам сказанное. — И менеджера нельзя будет сменить минимум полгода. Это было прописано в контракте. — почти шепотом добавила Настя. — Пипец. — Поклонская хмыкнула, закусывая нижнюю губу и не замечая, как первая слеза покатилась по её щеке. Повисла тишина. Настя закрыла ладонями лицо, пытаясь сдержать эмоции. Но не получалось. Ничего не получалось. Оксана старалась подобрать слова, чтобы хоть как-то поддержать подругу. — Солнце, пожалуйста, не плачь. Расскажи мне лучше обо всем по порядку и мы вместе найдем решение. Оно точно есть. Пожалуйста, не плачь. Я бы обняла тебя сейчас, будь я рядом… — и Поклонская плакала всё сильнее. Она задыхалась, тряслась, будто кто-то выставил её на улицу в тридцатиградусный мороз и душил. Не хватало воздуха. Не хватало сил остановиться. Настя пыталась рассказать историю с самого начала. Получалось обрывисто и неразборчиво, но постепенно речь становилась всё связаннее. Суркова старалась поймать каждое слово, не упустить ни одной детали. Она видела, как тяжело подруге давался этот рассказ, и терпеливо ждала продолжения. Они еще долго говорили, молчали, придумывали выход из этой ситуации. Но всякий раз любой способ избежать неприятных встреч либо был прописан в контракте, либо был невозможен. Это ни капли не облегчало задачу, но мысль о том, что Настя уже не одна, успокаивала и дарила надежду. Хрупкую, невесомую, как еле ощутимую волосинку на щеках. В этот вечер в одной маленькой квартире Санкт-Петербурга была допита бутылка вина, а в Москве один парень не мог дозвониться до своей подруги. 25 апреля Эти три дня были… Просто были. Здесь нечего описывать, потому что Настя просто существовала все эти дни. Она выходила по утрам в кафе для того, чтобы выставить сторис в инстаграмм, и, фотографируя кружку латте с рисунком Исаакиевского собора на пенке и миндальный круассан рядом, делала пару глотков и уходила, оставив еду почти нетронутой. Настя разбирала коробки, оставшиеся с переезда, ходила в магазин за одеждой, мерила пару вещей и выходила с пустыми руками, потому что ничего не нравилось, гуляла по городу и в целом пыталась делать вид, будто бы у нее насыщенная и интересная жизнь. Пустая насыщенная жизнь. Для кого? Для инстаграмма, ну и возможно для родных и Антона, чтобы те ничего не заподозрили. После разговора с Оксаной ей стало значительно легче, но чувство тошноты не отпускало. Илья прочно засел в ее голову, как вирус, постоянно напоминающий о своем существовании. Он писал каждый день. Каждый. Гребанный. День. 22 апреля Неизвестный номер 10:18 Привет, это Илья, сохрани этот номер, он рабочий Съёмка будет 30 апреля в 10:00, я в 9:30 закажу тебе такси Это будет работа для бренда одежды, креативная съемка в каталог+видеоролик 23 апреля Неизвестный номер 16:24 Привет, на студии будут еще несколько девочек по мимо тебя, а также директор агентства придет на вас посмотреть, мы с ним лучшие друзья, так что советовал бы тебе не позориться))) 24 апреля Мудак рабочий 12:02 Может ответишь уже что-нибудь??? Поклонская 18:43 Матом с коллегами общаться не этично Сегодня первый день, как он не написал. Хоть что-то. Стало будто бы легче дышать. На долго ли? Да и какая разница, если вторым ее ночным кошмаром оказалась ложь перед Антоном. Антон. В тот вечер парень не на шутку перепугался, когда Настя не ответила ни на один его звонок. — Я уж думал, что пора в Питер ехать, — сказал парень утром следующего дня, чем вызвал улыбку у девушки. Поклонская по нему скучала. Ей необходимо было коснуться его губ или утонуть в его объятиях, позабыв обо всех проблемах. Как в омуте. Ледяной коркой покрывалось сердце, когда полуторачасовой звонок перед сном, на котором они рассказывали друг другу о своем дне, заканчивался, и Настя поворачивалась на другой бок, натягивая теплое одеяло до подбородка, искренне мечтая, чтобы холодная спальня вновь наполнилась его запахом. Шастун купил ей билеты в Москву на вечер 30 апреля. Конечно, Илья же не мог назначить съемку в любой другой день, кроме как в последний перед большими выходными, так бы она хотя бы провела побольше времени в столице. Сегодня Настя не выходила из дома и весь день решила посвятить себя инстаграмму. Поистине любимому делу. Как-то само собой получалось, что подписчиков с каждым днем становилось все больше, и девушка не знала то ли это из-за импровизаторов, то ли Илья тайно пустился в продвижение ее социальных сетей. Ей, если честно, это было особо не важно. Просто хотелось, чтобы аудитория была доброй и понимающей. И она была. Подписчики, сами не понимая того, поддерживали пуще прежнего. Насте казалось, что такого актива на сторис не было никогда. Ребята смешили и рассказывали о ситуациях из своей жизни, задавали вопросы и делали много отметок у себя в профиле. И это все отвлекало от всех плохих мыслей. Как-то раз рыжеволосая призналась, что чувствует себя немного тоскливо и иногда плачет, на что получила море поддержки и небольшой выговор от Оксаны и Антона, которые записали голосовое в вацапп, находясь вместе в офисе. Тогда Настя снова заплакала. Но уже от умиления. 30 апреля — Даже во время работы с телефоном не расстаешься, — ухмыляющийся голос Ильи раздался откуда-то сзади, на что Поклонская перевела свой взгляд на гримерское зеркало и увидела сидящего на диване менеджера. Он вальяжно закинул ноги на журнальный столик и, подложив руки под голову, вытянулся. Что за неуважение. — Мне кажется тебя это волновать не должно, — Настя закрыла переписку с Антоном и уставилась вперед, видя, как стилист по прическам укладывает ей волосы. — Ну раз я твой менеджер, то теперь меня волнует всё, что связанно с тобой. Почти как парень, не смекаешь? — продолжил Илья, когда они остались в комнате одни. — Мне даже от мысли одной противно, — удивительно, как она держалась и сохраняла эту холодность в голосе, когда внутри все уже горело ярким пламенем. Илья усмехнулся, но ничего не сказал. Поклонская знала, что он любит выводить ее на эмоции, видеть, как она злиться, страдает или нервничает. Он, как маленький ребенок, которому недостаточно внимания, и он бьется в истерике посреди магазина, когда мама не покупает ему понравившуюся игрушку. Именно поэтому парень уже начал что-то говорить, но не успел, так как в комнату зашел молодой человек. Серые клетчатые брюки и белая футболка, обтягивающая и подчеркивающая каждую мышцу на его подкачанном теле, смотрелись весьма привлекательно, а черный пиджак с яркими вставками и надписями вызывал небольшое удивление, ведь парни редко носили такое. Светлые волосы, едва достающие до середины шеи, собраны в низкий хвост, а серые глаза уже нашли отражение зеленых в гримерском зеркале. — Доброе утро, — сказал молодой человек, оторвав взгляд от рыжеволосой девушки только лишь ради того, чтобы отдать рукопожатие Илье, а потом снова посмотрел на нее и подошел ближе. — И вам, леди, тоже, — Настя поприветствовала его в ответ. — Мелишев Данил Игоревич — директор Артмоделс, но для вас — просто Даня, — парень протянул ей руку, и она пожала ее. — Настя, — тихо сказала она и немного покраснела. То ли от его пристального изучающего взгляда, то ли от неожиданного появления начальника. — Замечательно, предлагаю сразу на перейти на «ты», — Настя кивнула и, слегка наклонив голову влево, улыбнулась. — Прекрасно выглядишь, как настроение? Готова к работе? — Данил плюхнулся на диван напротив Ильи, все так же не отводя от девушки глаз. — Спасибо, все хорошо, да, — казалось, она не дышала от волнения, и, стараясь произвести хорошее впечатление, говорила слишком мало. — Ты из офиса? — присоединился к разговору Илья, которого напрягало, что Даня постоянно смотрел на Настю. — Да, у нас слетела база данных вчера, сегодня восстанавливали оставшуюся часть, чтобы спокойно уйти на выходные, — он тяжело вздохнул, скидывая пиджак на спинку рядом стоящего стула. Мальчики продолжили разговаривать о рабочих моментах, пока Поклонская молча смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого. Они не создавали впечатление лучших друзей. Просто коллег. Максимум хороших товарищей. Может Илья специально сказал, что они с Данилом лучшие друзья, чтобы Настя не смела и думать о том, чтобы попросить начальника сменить менеджера? Этот план возник у нее в голове еще во время разговора с Оксаной. Это казалось вполне логичным, просто просить, потому что тебе некомфортно. Но когда от «Неизвестного номера» пришло сообщение о том, что они лучшие друзья, все надежды испарились. Илье было свойственно просить «друга» не менять ей менеджера или попросить сказать, что менеджеров больше нет. — Он тебя не обижает? — неожиданно Даня переключился снова на Настю, и она не сразу поняла, о чем речь. То есть, о ком. Девушка впала в ступор, глядя на улыбающегося начальника, слегка округлив глаза. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Илья вскочил с дивана и мигом очутился около нее. Парень обнял правой рукой ее голые плечи и сильно сжал их, так, что Настя могла поклясться, что слышала хруст. Сердце остановилось. Было страшно. Она задержала дыхание. — Да, мы с ней неплохо ладим, да, солнце? — он посмотрел на неё, явно ожидая положительного ответа. — Да… Только ты сейчас мне что-нибудь сломаешь своей любвеобильностью, — Настя немедленно скинула со своих плеч его руки и слегка оттолкнула. На сколько хватило сил. Данил Игоревич нахмурился, но ничего не сказал. Он что-то понял? Поклонской было противно только лишь от одной мысли, что Илья касался ее. Он был слишком близко. Слишком. Настя, сглотнув ком в горле, немедленно встала со стула, когда ее позвали сниматься. Хотелось побыстрее закончить с этим всем и уехать в Москву. Она мимолетом посмотрела на свой собранный в путешествие рюкзак, что лежал на диване, и это ее успокоило. Всего лишь отработать два часа, три часа пути и вот ты уже рядом с любимым. Что ж. Рыжеволосая готова была считать минуты. Уже минус одна. Съёмки проходили на удивление легко. Фотограф, визажисты, стилисты, а также представители самого бренда одежды оказались очень позитивными людьми. Они вмиг подняли настроение, и Настя уже позабыла о наличии «тупого мудилы» в студии. Он, кстати, вместе с Даней сидел на каком-то диване в углу комнаты. Во время перерыва они подошли к девушке и осыпали ее комплиментами за замечательную работу. Ну, Данил в большей степени. Он умудрился даже подшутить над Ильей: пока тот пил воду, дернул его бутылку в сторону, так что парень измочил всю свою клетчатую рубашку. Смех Насти и начальника разразился на всю комнату, и на секунду она поверила, что Даня может быть не на столько плохим, как она себе представляла все это время. Светловолосый парень весь перерыв говорил с ней на отстраненные темы, расспрашивал о прошлой работе и увлечениях сейчас, что Настя не сразу услышала, как ее звал фотограф. Было в этом что-то странное. Девушку не столь волновали глупые вставки Ильи во время их разговора, сколько внимательный взгляд Данила. Он смотрел прямо в глаза, но это было не строго, не презрительно и ни капли не пугающе. Взгляд Данила был светлым и поистине добрым. Она почувствовала будто бы они давно знакомы. Но статус «начальник» и «подданная» блокировали в ее голове мысли о каком-то общении вне работы. Дружеском, конечно же. Ведь чем больше она общалась с парнями, тем больше ей хотелось к Антону.***
— Антооооон! — только глухой на перроне не слышал этот счастливый визг, и только слепой не видел, как рыжеволосая девушка в бежевом костюме, состоящем из огромного худи и свободных штанов, прыгнула на очень высокого парня в черной кепке. Он громко рассмеялся, подхватив девушку налету, и крепко её обнял. Как же долго он ждал этой встречи. Её маленькие ручки крепко обнимали его за шею, и, казалось Настя его вот-вот задушит. — С приездом! — она на секунду отстранилась от него, внимательно глядя ему в глаза, будто бы пытаясь понять, точно или перед ней Антон, а потом нежно коснулась его губ своими, но ненадолго, и снова уткнулась носом в его шею. — Я так скучала… — она медленно соскользнула с его рук, но продолжила обнимать. Не хотелось отпускать. — Я тоже! Давай свой рюкзак, и пойдем к машине! Схватившись за руки, они вышли из вокзала и сели в автомобиль. Это была какая-то большая и высокая тачка, которую парень взял на прокат. Настя не разбиралась в автомобилях, но зато прекрасно знала одно. Она впервые за последнее время по-настоящему счастлива. Просто от того, что может видеть его не в пикселях, а в живую, может касаться и, конечно же, целовать. Сев в машину, ее губы тут же нашли его. Они целовали друг друга долго и жадно, как голодающие, истосковавшиеся по пище, и не могли остановиться. Ее руки зарывались в его слегка отросшие волосы, делая прическу еще более беспорядочной, а он положил свою ладонь ей на шею, опаляя холодную кожу жаром своей. Это было так правильно, так нужно. Всю дорогу до его дома, Антон держал ее за руку, не отпуская, периодически целуя то пальцы, то тыльную сторону кисти. Они много говорили, будто бы завтра их лишат дара речи, или словно не болтали по несколько часов по телефону. Настя не заметила, как они доехали до его дома. Это был новый комплекс многоэтажек, и Шастун провел экскурсию по своей квартире. Маленькая, но уютная. Поклонской она понравилась и ей стало на секунду даже жаль, что Антон съезжает. Всего лишь на секунду. Потому что в следующий миг девушка стала заложницей его поцелуев и теплых объятий. 1 мая — Вот там ваше, располагайтесь, — мужчина средних лет, проводивший экскурсию по местности базы отдыха, указал на маленький домик, который стоял чуть дальше других, но ничем от них не отличался. — Да, спасибо, — приветливо ответила Настя, пораженная условиями проживания здесь. Вся территория, на которой молодая пара и их друзья будут находиться эти выходные действительно удивляла своей красотой. Лесной пейзаж, небольшое озеро рядом, несколько домиков, сделанных в одном стиле, а также места для досуга. Чистота и спокойствие царили здесь. Чудесное место для отдыха. Закинув вещи к себе домой, Настя с Антоном пошли к, так называемому, визит-центру, где собрались приехавшие ребята. Погода сегодня, как никогда подходящая. Майское солнышко, которое радовало глаз. На большой террасе сидели Шеминовы и Катя Позова. Они были уже заочно знакомы. Настя дружелюбно их поприветствовала, озаряя все вокруг своей улыбкой, и ребята улыбнулись в ответ. Поклонская выглядела на фоне них совершенно маленькой девочкой. Она сильнее сжала руку Антона и повела парня внутрь здания, еще больше подтверждая эту мысль. В светлой комнате, разделенной на столовую и гостиную, перманентно стоял запах обработанного дерева. Вместе с Дмитрием Позовым, который мариновал мясо для шашлыка на кухне, в доме находились еще много ребят с дня рождения Антона и много незнакомых. Они все мило общались между собой, но, когда Шастун со «своей новой спутницей» зашли внутрь, некоторые нахмурились, выражая всем свои видом, что им не очень-то нравится присутствие рыжеволосой. Ее это не особо волновало. За всю свою жизнь девушка повстречала много таких хмурых взглядов в ее сторону и услышала огромное количество сплетен о ее личной жизни. Трогали ли они ее самооценку? Когда-то — да. Сейчас — нет. Тем более, начав встречаться с Антоном, она уже была морально готова к новой, более сильной волне негатива. Но отношения с ним стоили цунами и наводнений неугомонной публики. Быстро отсалютировав всем и предложив свою помощь Диме, они вернулись на веранду. Здесь было приятнее находиться что ли. Поклонская широко зевнула, проложив свою голову на плечо Шастуну, и прикрыла глаза. Она не выспалась сегодня. Они с Антоном не спали до самого утра. Разговоры, поцелуи, шутки, касания, щекотка, страсть, смятые простыни и смех — так можно было описать эту ночь. Это был какой-то банальный фильм про большую любовь, только наяву. — Здесь есть кофемашина, — заметив, что Настю клонит в сон, сказал Стас. — Или можешь на втором этаже прилечь. — А там разве нет ребят? — отрицательный ответ. Она поднялась с дивана и еще раз зевнула, прикрыв рот рукой. — Ты со мной? — Неа, я пока еще держусь, — усмехнулся Антон и, поцеловав ее маленькую ручку, отпустил.***
Потянувшись на небольшом диване, Настя открыла глаза. Она не сразу поняла, где находилась, но точно знала, что где-то рядом с Шастуном. Эта мысль разливалась горячей патокой по телу, заставляла сердце учащенно биться, но уже от трепетного чувства счастья. Поклонская повернулась на бок и проверила время. Девушка проспала всего лишь два часа, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя бодро. На первом этаже ей встретились незнакомые люди, видимо, приехавшие после них с Антоном. На кухне по-прежнему стоял Дима и что-то резал. — Ты здесь три часа стоишь что ль? — Настя налила в стеклянный стакан воды и чуть не подавилась, увидев, как импровизатор смирял ее до ужаса смешным «смертоносным» взглядом. — Где все? — На улице, — он указал ножом в сторону выхода, вызывая очередной смешок всем своим видом. Девушка стразу же направилась в указанную сторону. У прохода она столкнулась с Катей, а потом увидела, что Антон, Стас и еще какой-то парень стояли перед верандой около мангала. Они выглядели, как озабоченные, возясь с шампурами и о чем- то споря. Настя не стала спускаться к ним, а осталась на территории дома, но и отсюда она слышала обрывки их разговора. — Я думал, что после гастролей вы сразу же перестанете общаться, — понизив голос, высказался Стас, вызвав удивление и дикий интерес у Поклонской. Ее не волновало, почему Шеминов вообще размышляет над их отношениями, больше хотелось услышать ответ Антона. И не быть застуканной. — Ну, получается, что предсказатель из тебя никакой, — усмехнулся зеленоглазый, нанизывая мясо на шампур, и, кажется, задумываясь на секунду. Настя думала, что у нее остановилось сердце. В очередной раз, — Я сразу знал, что это не «рабочий роман», как у некоторых, — здесь они со Стасом переглянулись, но он продолжил. — И всё же, мне с ней хорошо, и я хочу, чтобы это продлилось как можно больше. Боже. Ему с ней хорошо. Она хотела шумно выдохнуть, но быстро вспомнила где находится. Девушка тихо ускользнула с «места преступления» и зашла обратно в дом. Нет. Это было не новостью. Настя знала о чувствах Антона, видела, как огонек в его глазах загорался рядом с ней. Но его слова сейчас были какими-то особенными. Илья всегда говорил своим друзьям, что он самая обычная, что ему рядом с ней «нормально». Поклонская, погруженная в свои мысли, чуть ли не сбила с ног Диму, который нес в руках новую порцию мяса, но быстро опомнилась и присоединилась к сервировке стола. Остаток дня прошел в теплой дружной обстановке. После шашлыков часть ребят ушли на футбольное поле, находящееся прямо на базе отдыха. Оно было небольшого размера, и, по рассказам владельцев, сюда частенько заходили играть мальчишки из деревни неподалеку. Сегодняшний день был не исключением. Выразив свое желание играть, отдыхающие распределились по командам вперемешку с этими ребятами. Девушки, наблюдая за своими парнями, расположились в небольшой беседке около одних из ворот. Игра была оживленной. Деревенские мальчишки не уступали импровизаторам и их друзьям. Мяч не задерживался надолго у какой-то одной команды, и счет всегда шел равномерно. Было весело наблюдать, как «малявки» ловко обводили Антона или Диму, на что Настя с Катей кричали из беседки какие-то глупые и шутливые обзывательства. Они окунулись на пару часов в детство. Такое беззаботное и такое необходимое. Да и в целом весь этот отдых был чем-то необходимым. Поклонская даже немного была удивлена, что она не пользовалась телефоном. Он был не нужен сейчас. Просто хотелось наслаждаться и не думать о том, что где-то внутри ее грызет совесть за ложь Антону. Темнело значительно позднее, и, может быть тем, кто играл на поле, было жарко, но в беседке без активных движений становилось прохладно. Плюс ко всему, откуда не возьмись, появились комары. В начале мая, Карл. Настя, для которой с каждой минутой игра становилась все скучнее, устала уже отбиваться от противных насекомых. Она активно пыталась не обращать на них внимание, но позже уже начала открытую войну, размахивая руками и параллельно расчесывая места укусов. — Антооооон, — протянула девушка, — пошли домой, меня уже всю комары искусали. — Где ты их нашла? — рассмеялся парень, на секунду останавливаясь, чтобы перевести дыхание. — Да они тут повсюду! Реально, пошлите, поздно уже, да и мальчиков родители поди ищут, — поддержала Катя, активно расчесывая правую ногу. — Еще пару минут, девочки, — крикнул парень с темными волосами и в ярко-оранжевой футболке. Настя запомнила его еще на дне рождении Шастуна, потому что он говорил какой-то очень смешной тост в честь именинника. Антон широко улыбнулся, склонив голову на бок. — Всю ночь меня чесать будешь! — Поклонская пригрозила пальцем, не сразу поняв смысл фразы. Но ребята на поле уже широко улыбались, но счастливее всех, кажется, был Шастун, который одобрительно кивнул на реплику своей девушки. Настя слегка покраснела. Было в этой ситуации что-то магическое, совершенное забытое, но в то же время, уже привыкшее чувство. Наверное, так чувствуется счастье.