Beatitudo. Spera. They.

— Herr Alexey, Ваша жена ждёт вас в вашем кабинете. Возможно, требуется что-то словесно передать? — интересуется молодая девушка, перед тем, как оповестить, что помимо жены его ждёт ещё и биотехнолог — лаборант по поводу отгрузки продукта заказчику. — У нас сейчас собрание с директорами отделов в конференц-зале, проведите туда мою жену. Остальные посещения перенесите на завтра. После собирания у меня иные планы. Помощница понимающе кивает, что-то записывая в рабочем блокноте. Директор компании покидает общество девушки, направляясь к коллегам. Собирается представить всем совладельца компании, с недавних пор имеющего 30% акций. Только сам совладелец пока ещё не знает про свою должность. И явно будет не рад данному. Скорее даже зол. И очень. […] Тина сидела у него в кабинете, наслаждаясь видом из окна высотки. Видно город, город теплых воспоминаний. Вспоминает то лето, когда проходила тут практику в одном из госпиталей. Помнит, как радовалась когда Леша прилетел к ней, чтобы просто не разлучаться даже на те чёртовы два месяца. Каждый момент, каждая деталь заполняли теплом абсолютно все пространство в ее теле. В душе. В сердце, которое запрещает им быть полноценной семьей. Опять эта тема… Не стоит ей сейчас про это вспоминать. flashback — Ты будешь моей Ehefrau? — резко останавливает ее посреди улицы в центре Берлина недалеко от Бранденбургских ворот и, вроде как, делает предложение руки и сердца. — Без кольца не отвечу. — смеётся, стараясь отшутиться, но на самом деле была не готова к этому вопросу и не знает, что ответить. — А если я с кольцом? — достает с внутреннего кармана пиджака небольшую бархатную круглую коробочку. Тогда она сказала 'Nein' и сама уже не помнит почему. Но потом они вернулись в Украину и на ее безымянный палец надели кольцо с небольшим драгоценным камушком. И сделал это не Алексей, а его бабушка, которая явно решила, что другой жены ее внуку не видать. Выбора нет. С тех пор семейная реликвия находится либо в шкатулке, либо блистает на пальце девушки. Это не имеет значения. Ей часто приходится отказываться от украшений. Даже по той причине, что не любила выделяться таким способом. Так же было одно правило, которого Тина придерживалась всегда. Перед порогом клиники снимает все кольца, в том числе и браслеты. Тут роль играет даже больше не правило, а привычка в силу профессии. Достаточно просто посмотреть вокруг и оказывается, что у тебя столько воспоминаний, о которых хочется молчать. […] — С сегодняшнего дня непосредственное подчинение идёт не мне. — начинает аккуратно, когда рядом с ним присаживается Кароль. — Некоторыми отделами, по большей части касающиеся разработки методик и рецептов, управляет моя жена. — Она смотрит на него с непониманием и какой-то лёгкой злостью. Он читает в ее взгляде — 'Я же просила! ', но не зацикливается на этом. — После выпуска нового препарата, презентация которого пройдет в конце недели, Tina, думаю, сможет помочь с вопросом применения в практике. Девушка уже хочет что-то сказать, возразить, но Алексей опередил ее. — Но, ситуация такова, что meine Frau хирург, и больше практик. Загружать документацией и прочим вы по прежнему будете меня. Вопрос того, как и когда вы будете работать вместе мы решим в следующий раз. Некоторым требуется обдумать ситуацию и принять ее. — смотрит на Кароль, которая настолько злая, что готова тут и сейчас накричать на Потапенко. Но вместо этого она судорожно ищет в сумочке свой баллончик, ведь уже задыхается от стоящих в воздухе запахов духов. Плюс ко всему, чует запах препаратов. Видимо, кто-то сюда прям с производства мчался. Все начинают покидать зал, в то время как девушка наконец имеет возможность нормально дышать. Она подходит к окну, вдыхая свежий воздух. Чувствует как сзади подошёл Леша и всем своим видом дала понять, что ожидает объяснений, как минимум. Только он ее знает как начать и приходится брать все в свои руки. — Я не хочу занимать место Саши. — не разворачиваеться к нему, aber чувствует его тяжёлое дыхание, которое сейчас сравнивается с ее. — Я же знаю как для него это было важно. Это ваше дело. Я не хотела сюда влазить. Почему ты не можешь понять этого? Ты же всегда меня понимал. 'Не всегда.' — понимает, что если скажет это сейчас, то наступит на ещё одну проблему. Поэтому отвечает иначе, дабы не задеть ее. Напряжена, это чувствуется. — Я хочу, чтобы ты просто была ближе и в этом деле. Знаю, что Саша был бы не против, только за, чтобы ты участвовала в этом. — замечает, у нее лёгкий тремор рук. Нервничает или что-то другое? Как фармацевт уже начинает понимать, что это реакция на какой-то препарат. Но даже в этой ситуации вопрос 'на какой? ' имеет место быть. — Он ценил тебя как медика и всегда говорил, что такого специалиста не хватает в руководстве филиалом. — говорит правду, не преувеличивая. Она молчит. Он верно заметил, ей не хорошо. Как обычно, старается не показывать состояния в котором перебывает. Голова кружится, вместе с тем сама осознает, что трясет всю как в лихорадке. Вроде ничего нового, такое бывало и не раз, учитывая проблемы, преследующих ее достаточно давно. Не может собрать мысли в кучу и понять, на что может идти подобная реакция. Потом собирается с силами и медик, кой живёт внутри нее и не выключается, говорит, что пришел момент, когда пора сдаваться. Обратное действия сильного препарата из серии блокаторов. Чертов. Новый. Препарат. Скорей всего, Алексей ждал от нее ответа или хотя бы следующего протеста, но получил ничего. Пару минут стоят в тишине, пока Тина просто резко не хватается за его руку и не опирается на него. Потапенко, как тот же в какой-то мере врач, сразу ориентируется. Посадил ее на стул, пытаясь прощупать пульс. Сильная тахикардия. Ей жарко, душно, как в аду, и от этого капельки пота выступают на лбу, ещё больше выделяя выступившие венки. Попросил помощницу принести воды и искал в ее сумочке таблетки, попутно набирая номер знакомого кардиолога. Тина говорила, что в последнее время поменяла себе врача и наблюдается у Мартина. Как назло, врач не отвечал на внезапный звонок. Оно и неудивительно, сейчас конец приема и в некоторых отделениях начинаются плановые операции. А что делать Лёше? *** — Исключаем из списка сейчас абсолютно все препараты. Требуется все менять, dringend! Как я мог упустить элементарный второй вариант последствий терапии? Как я мог не просчитать вариант отказа организма на блокаторы другого типа? Это моя Fehler. Очень грубая, непозволительная ошибка. — эмоционально рассуждает кардиолог, стоя у окна в палате Кароль. — Я должен сейчас писать заявление об увольнении и не допускать себя к Arbeit. — Martin, твоей вины тут нет и быть не может. Ты не мог предугадать реакцию моего организма. Ее никто не мог предугадать. Я говорю это сейчас не как пациент, а как твой коллега. Это всего лишь маленькая ошибка, которая не несёт больших и необратимых последствий. — старается успокоить взволнованого и чересчур самокритичного мужчину. — Не мне тебе говорить, что действительно считается врачебной ошибкой и не компетентностью. — Я потерял Ваше доверие? — смотрит на девушку, в вену которой сейчас поступают самые обычные витамины, глюкоза и мочегонные, ибо надо вывести окончательно неподходящий препарат с организма. Отрицает, принимая более удобное положение, когда в палату входит Алексей. Намекает врачу, что надо незамедлительно закрыть эту тему, пока не подключился третий и ничего не узнал. Что бы ни случилось, он не должен знать. Ты — единственное море, в котором мой инстинкт самосохранения равен нулю… И когда я в тебе тону, то с улыбкой иду ко дну.©